Глава 9

Плохое поведение

В самом начале этой главы я хочу прояснить одну вещь: я не пай-мальчик и никогда таковым не притворялся. В те дни, когда я регулярно выходил в свет, я мог вести себя крайне безответственно. Я оскорблял людей своим поведением и творил немало ужасных глупостей, которыми не горжусь. Но, с другой стороны, таким образом мне удалось собрать отличную коллекцию разных историй.

Неважно, с кем в компании я выбирался в клубы или рестораны, я всегда имел репутацию человека, который чувствует запах беды. Где бы я ни находился, я был тем парнем, который отказывался от приватного танца, уводил других от людей, способных устроить проблемы, и в целом следил за тем, чтобы все завершили вечер без лишних напрягов как для нас самих, так и для окружающих. Мне чрезвычайно комфортно ощущать себя частью своей компании; быть может, я просто люблю отдыхать так, и если уж быть до конца честным, мне не нужна стая прилипал, которые бы тешили мое самолюбие. Как любой гуляка, пытающийся остепениться, я тем не менее временами склонен срываться. Всем нужно иногда давать себе передышку.

Деньги, которые зарабатывают футболисты, способны сделать реальным любое твое желание в вечер выходного дня. Один из лучших таких выходов завершился тем, что мы вшестером встречали восход солнца в Амстердаме. В тот день мы отказались от тусовки в Лондоне – работники железной дороги бастовали, и город в буквальном смысле вымер. После короткого совещания мы собрались в аэропорту Лутон, и почти все из нас к тому времени уже выбрали себе спутницу на вечер.

Мои родители вдолбили мне убеждение, что если мы с приятелями будем употреблять наркотики и алкоголь, а также устраивать массовые оргии, приводящие к нежелательным беременностям их участниц, я точно окажусь крайним, тогда как другим удастся выйти сухим из воды. (По правде говоря, опасность массовых оргий и нежелательных беременностей – единственная вещь, которая реально заставила меня задуматься о том, что это неправильно.) Я даже никогда не заказывал приватных танцев, потому что не видел смысла в том, чтобы заводиться и не получать в итоге ничего, кроме эрекции. Какое-то время назад я понял, что здесь вопрос заключается в цене за услугу, но, даже осознав это, держался от стриптизерш подальше.

В итоге в Амстердаме я оказался в одном кафе, пока остальные стояли на улице, размахивая флагами своих родных стран. Я пробыл там двадцать минут, прежде чем осознал, что вдыхаю потенциально опасные дозы колумбийского порошка, который точно заинтересовал бы желающих провести тест на наркотики. Такие штуки могут подставить тебя в два счета: подобные глупости случаются со мной всю жизнь, даже если я пытаюсь не впутываться в неприятности. А когда я расслабляюсь, происходящее, как правило, начинает принимать чрезвычайно скверный оборот.

За последние годы Лас-Вегас стал главным курортным направлением для футболистов, перехватив пальму первенства у Марбельи. На то есть немало причин: там проводятся поистине чумовые вечеринки у бассейна, тусуются гламурные девчонки, и покуда у тебя есть деньги, там возможно все, что пожелаешь. Но подлинная причина для побегов в Вегас очевидна: там даже самое дикое поведение не будет выходить за рамки дозволенного.

Rehab, пожалуй, самая знаменитая из лас-вегасских вечеринок у бассейна и, поскольку персональное бунгало там стоит порядка 10 тысяч долларов в день, самая дорогая. По воскресеньям это место буквально забито красивыми людьми. Пару сезонов назад я отправился туда в паломничество в компании прожженных тусовщиков и был поражен масштабами тамошних оргий и кутежей. К концу недели два игрока отправились домой просто потому, что уже не могли держать темп, восемь человек набили себе новые татуировки, а один парень увез местную девушку с собой в Англию, где и женился на ней по залету. Примерно в середине нашего приключения один из игроков сказал, что нас пригласила в свой лос-анджелесский особняк Линдси Лохан. После короткого разговора было решено арендовать машину и поехать туда, но мне это было не по душе. Оказалось, что я правильно сделал, что отказался, поскольку по приезде парни очень быстро поняли, что Лохан находится под домашним арестом. Как сказал потом один из парней: «Мы проехали пять часов, чтобы посмотреть чертову киношку». Идиоты.

Я побывал практически во всех клубах и модных барах, которые стоило посетить, и отсмотрел все возможные шоу и представления. Я принял участие во всех масштабных вечеринках на Ибице: в Pacha, Space, Amnesia и El Paradis. Я объездил всю Азию и тусовался в моднейших кварталах Токио, оставил свой след в Великобритании и почти всюду в Европе, включая ледяные бары Швеции и бурлеск-шоу в Париже. Я был в великолепном баре в Эстонии, в котором также располагается тир. После пары коктейлей официанты начинают предлагать меню, в котором доступны все возможные типы стволов; просто выбираешь картинку со знаменитым диктатором, оружие (я предпочел автомат Калашникова), и вперед. Я не представляю, какой шум подняла бы полиция здесь, но тот опыт был незабываемым. Учитывая все вышесказанное, я могу искренне заявить, что никогда и нигде доселе не видел места, подобного TAO в Лас-Вегасе.

Мы забронировали столик, предполагавший минимальный счет в 5 тысяч долларов, что не было проблемой, учитывая, например, стоимость бутылок Dom Perignon – в районе 1,5 тысячи за штуку. В Вегасе совершенно необходимо иметь «сортировщика» – кого-то наподобие проводника. Этот человек знает всех в городе, он достанет тебе билеты на лучшие места на шоу, устроит проход в клубы, рестораны и на вечеринки у бассейнов, он в мгновение ока организует тебе вертолет или лимузин и обеспечит доступ ко всем женщинам, которых только может пожелать мужчина, что он и доказал в ту ночь в TAO. После того как мы заняли свои места, наш «сортировщик», Джесс, представил нас владельцам заведения и объяснил им, кто мы такие. Через пять минут у нашего столика начался парад роскошных женщин. Каждый раз, когда кто-то из нас примечал интересную девушку, мы сообщали об этом Джессу, и он приводил ее за наш столик.

Для меня все это было очень странно, но эти дамы зарабатывают тысячи долларов за ночь, и я не собираюсь их осуждать. Позади нас стоял столик, за которым сидели кое-какие знаменитости, включая одного игрока «Барселоны». За нашим столом еще оставалось несколько свободных мест, когда мимо нас прошла совершенно потрясающая женщина. Мы все вскочили и завопили в унисон: «Вот эту!» Шокирует, не правда ли?

В любом случае, она не осталась незамеченной и для наших соседей, и когда Джесс появился в зале снова, вызванный ими, мы поняли, что мы не такие уж и большие шишки тут, как нам казалось. Джесс сказал нам: «Стол позади вас попросил передать вам, что сколько бы вы ни предложили за эту девушку, они удвоят сумму». Мы дожали их до 5 тысяч долларов, что только послужило поводом для смущения всех причастных к «торгам», поскольку позже мы выяснили, что эти девушки уже давно привыкли доводить свои гонорары до 30 тысяч долларов за ночь. Любая сумма, выходившая за пределы этой планки, оставалась на усмотрение девушки и была объектом для переговоров. По крайней мере, так мы слышали.

Но мы не долго жадничали. По правде говоря, с того момента мы двинулись как раз в обратном направлении. Один парень из нашей компании, смертельно оскорбленный поражением в битве за девушку, решил вызвать господ из-за другого столика на «битву шампанского». Это легендарное современное проявление крутости среди мужчин. Если два столика начинают чувствовать напряжение, в ход пускается следующий прием: вы отправляете за соседний столик бутылку шампанского, а ваши соперники должны ответить тем же; битва продолжается до тех пор, пока выставленный счет не окажется слишком велик для одной из сторон. По сути, это покерная игра с блефом, и двойной блеф здесь – ключ к победе. Если люди за другим столиком продолжают играть, но не могут рассчитаться, вы унижаете их – ведь секьюрити выводят их из заведения под смех, свист и улюлюканье.

Мой друг был твердо настроен не проиграть дважды подряд за один вечер. Он подозвал Джесса и попросил его отправить за соседний стол большую бутылку шампанского Cristal, что тот, собственно, и сделал. Покуда трехлитровую бутылку несли от барной стойки к столу, многие присутствовавшие в заведении следили за ней глазами. Когда наши враги ответили, отправив нам ровно такую же бутылку плюс 12 шотов текилы, по клубу пронесся возглас восторга, ознаменовав начало войны. Десять минут спустя мой друг (я тут абсолютно ни при чем и сразу всех об этом предупредил) отправил им десять бутылок Cristal обычного размера с соломинкой, зонтиком и бенгальским огнем в каждой, но лишь для того, чтобы практически незамедлительно получить в ответ ящик (двенадцать бутылок) винтажного Dom Perignon урожая 1998 г. Тем временем менеджер зала автоматически отправлял за каждый столик еще несколько девушек клуба, чтобы они помогали распивать напитки – так битва будет продолжаться дольше, а каждой девушке, разумеется, потребуется заплатить.

Ни одна из сторон не выказывала желания завершить все мирно, и это неизбежно привело к тому, что мой друг стал перетягивать в свой лагерь других ребят из-за нашего столика, чтобы всем вместе разделить счет. Как только это ему удалось, браваду уже было не остановить. «Давайте порвем их в клочья!» – сказал один, и именно это они и сделали. В особых случаях заведение может отправить шампанское за любой столик с помощью натянутых тросов – по воздуху. Выглядит потрясающе и здорово поднимает ставки в игре. Трое игроков сказали Джессу, чтобы он достал последние пять трехлитровых бутылок Cristal и отправил их за другой столик, и пока шампанское находилось в подвешенном состоянии, диджей должен был включить одну песню на iPhone, который ему только что дал мой друг. Как я уже говорил, Вегас сделает для тебя все, что хочешь, покуда ты готов платить.

Пока первая бутылка была в пути высоко над толпой, встречаемая радостными возгласами и жестами «дай пять», которыми обменивались друг с другом парни в кепках, надетыми козырьками назад, диджей включил наш трек. I’m Forever Blowing Bubbles – весьма странная песня для гимна футбольного клуба, но куда страннее было слышать ее ранним утром в ночном клубе в Лас-Вегасе. Парни пытались подражать «Разрушителям плотин», и по этой причине Джессу было сказано повесить на каждую бутылку британский флаг. Шоу оценили за другим столиком – сидевшие там гости встали и зааплодировали. Мы сидели, ожидая ответа, и некоторое время спустя наши пять бутылок вернулись обратно, пролетев над танцполом – все они были пусты, и из каждой торчал белый флаг.

Один из проигравших подошел, чтобы пожать нам руки. Я не узнал его, но он точно был кем-то важным. Он объяснил, что не хочет покидать клуб, но с него уже хватит. Не было ни единого шанса на то, что владельцы клуба выставят его из заведения, потому что считался здесь завсегдатаем, из числа тех, кого в Вегасе называют крупными игроками. Он предложил нам разделить счет пополам, что сразу натолкнуло меня на мысль, что мы и тут смогли отличиться. На самом деле, я бы даже не удивился, если бы этот человек оказался владельцем клуба. Итоговый счет? Чуть-чуть не дотянули до 130 тысяч долларов, без учета чаевых, которые, как объяснил нам Джесс по дороге в отель, и близко не подобрались к рекордной цифре, но все-таки произвели впечатление.

Такие ситуации могут быть очень неловкими. Я дал ясно понять, что не собираюсь участвовать в этой браваде, но я лишь обманывал самого себя. Как это можно представить – чтобы я сидел за одним столом со всеми и заказывал напитки только себе? Это нелепо. Я понимал, каким будет вероятный итог этой ночи, и точно знал, во что выльется моя поездка в Лас-Вегас с компанией игроков. Именно по этой причине я не оказывал никакого сопротивления и внес в итоговый счет свои 14 тысяч, которые также должны были покрыть до смешного завышенную стоимость обслуживания в номерах и расходы на поездку до Гранд-Каньона на вертолете. Заведение – часть отеля, а раз так, то любой счет могут просто принести в номер. Понятно, что где-то по пути в свои комнаты мы справедливо разделили его на части. И хотя я не ныл, все же мне пришлось настоять на том, чтобы все показали мне свои счета – это уместное проявление делового чутья.

Этот случай был не первым, когда я повстречался с этим игроком «Барселоны». За несколько лет до этого я был в его городе в уик-энд, когда его команда оформила чемпионский титул Ла Лиги. Мы с женой забронировали номер в Gran Hotel la Florida в компании с двумя нашими ближайшими друзьями из Англии, парой, рядом с которой мы жили в то время, когда я играл за свой тогдашний клуб. Мы провели день, валяясь у бассейна, попивая мохито и общаясь о всякой чепухе с местными. В полдень мой друг и я наткнулись на двух очень гламурных каталонских женщин, которые стали расспрашивать нас, чем мы занимаемся, и мы сообщили им, что проектируем бары и рестораны (бог знает почему) и приехали в Барселону на открытие нашего нового заведения, названного Luna-tic – по аналогии с испанским словом Luna – «луна». Женщины были впечатлены, и сказали нам, что владеют компанией, занимающейся дизайном интерьеров, и что они работали со всеми лучшими заведениями Барселоны, включая то, в котором мы тогда находились (вот это совпадение!). Мы даже получили от них письмо по возвращении домой, в котором они говорили о своем горячем желании пообщаться с нами на тему Luna-tic и интересовались, не желаем ли мы объявить тендер на проектирование интерьера заведения, потому что они очень хотели бы в нем поучаствовать.

Как бы то ни было, несколько мохито спустя менеджер отеля пришел в бар и объявил гостям, что заведение целиком забронировано. Он извинился за неудобства и предложил продолжать пить и развлекаться рядом с отелем, на улице, где как раз собирались гости для участия в съезде обладателей ретро-Ferrari. Я восхищаюсь автомобилями Ferrari не меньше любого другого человека, но когда отельный тренер по теннису сообщил мне, что бар целиком забронировал ФК «Барселона», я знал, что во всем городе есть только одно место, где я хочу провести вечер. Всеми правдами и неправдами мы должны были попасть именно в этот бар. И войти в заведение оказалось проще простого: когда появился автобус с игроками команды, мы просто смешались с ними, последовав вместе со всеми внутрь. Происходившее не было похоже на официальное мероприятие, все выглядело так, что решение пойти в бар было спонтанным, родившимся по случаю победы команды в Ла Лиге. Достаточно лишь сказать, что после обильных возлияний и сцен с участием футболистов, прыгавших в бассейн с трофеем и полураздетыми женщинами, нас приняли в компанию как своих.

Мы тусовались с командой и доброй половиной гостей отеля большую часть ночи, лишь иногда выходя в лобби отеля, чтобы перевести дух. Во время одной из пауз рядом с нами стояла пара других игроков, беседуя за сигареткой. Мой друг, к тому моменту уже достаточно выпивший, чтобы забыть об излишних любезностях, собрался попросить игроков о совместной фотографии, но сначала решил сходить в номер за хорошей камерой. На стойке регистрации уже не было никого из сотрудников отеля, все находились внутри, наслаждаясь вечеринкой, поэтому ключи были заперты в маленьком ящичке за столом, и достать их не представлялось возможным. И тут мы увидели пустую тележку для багажа, и недолго думая, бросили вызов двум игрокам «Барсы». К несчастью, они согласились, вероятно пребывая в эйфории от алкоголя и успеха в чемпионате.

Игра началась достаточно невинно: нужно было проехаться от одного конца лобби до другого на тележке, постаравшись не упасть с нее. Но прошло совсем немного времени, как ставки выросли. Один из испанских полузащитников клуба предложил, к слову, на великолепном английском, прокатиться на тележке в сторону крутящихся дверей лобби, попасть в них и въехать на парковку. Мы согласились, и игра началась. Поначалу она казалась слишком трудной, но с каждой попыткой мы стали подбираться к цели все ближе, пока второму игроку «Барсы» не удалось, наконец, проехать сквозь двери. Мы кинулись за ним, и очень вовремя: тележка подскочила на брусчатке и, резко дернувшись вправо, врезалась в перед стоявшей неподалеку Ferrari Testarossa. К счастью, тележка не получила никаких повреждений, но Ferrari была в чудовищном состоянии. Две передние стойки тележки врезались прямо в перед машины, и любой, кто не видел момент столкновения, решил бы, что владелец автомобиля въехал в пару парковочных столбов.

Проснувшись на следующий день – я должен добавить, что с небольшой головной болью, – мы отправились вниз, чтобы выселиться. У стойки регистрации шла громкая перебранка между сотрудниками отеля и двумя крайне разгневанными женщинами, посмотреть на которую собралась внушительная толпа людей. Мы были единственными, кто хотел выехать, и сотрудники отеля подозвали нас к себе в начало очереди, чтобы мы не опоздали в аэропорт. Когда мы подошли к стойке, друг толкнул меня локтем и кивнул в сторону женщин, спровоцировавших скандал. Это были дизайнеры интерьеров, которым мы вешали лапшу про бар Luna-tic вчера днем. «В чем проблема?» – спросил мой друг. Женщины тяжело вздохнули, видимо, уже устав всем рассказывать, что произошло, и как бы между нами поведали о своих неприятностях. «Мы приехали в город вчера поздно вечером – на открытие нашего нового бара», – сказала первая женщина. «Мы делали там весь интерьер, – добавила вторая. – Когда водитель привез нас в отель, мы обнаружили, что наша машина разбита». А затем, обернувшись к сотрудникам за стойкой, продолжила: «А эти скоты говорят, что мы сами ее повредили».

Ответственный за это человек гораздо более известен, чем я, куда богаче и, насколько я могу знать, имеет за плечами как минимум на один международный титул больше, чем я. Но я же не полный ублюдок. Я пообещал себе, что если однажды я решусь на открытие бара Luna-tic в Барселоне, эти женщины непременно получат от меня контракт на проектирование дизайна интерьера.

Уже не один год стюардессы авиакомпаний являются регулярными участницами более экзотических экспериментов, особенно с тех пор, как один мой знакомый игрок начал встречаться с итальянкой по имени Франческа, которая работала в Alitalia. Она была – и должно быть, по сей день остается – абсолютно сногсшибательной красавицей, с шикарными натуральными формами и природным очарованием, и мгновенно заставила меня влюбиться во всех стюардесс сразу.

С тех пор наши пути пересекались несколько раз, но до сих пор самым памятным случаем с ее участием остается рейс в Лондон на Рождество, где наша команда как раз проводила время перед матчем. Мы затащили с собой в отель весь экипаж самолета, и остаток вечера провели, общаясь друг с другом. Прошло немного времени, и экипаж, несколько утомленный от ужина, предложил нам поплавать в роскошном бассейне отеля. Ни у кого из них не было с собой чемоданов, так что нам пришлось разыскивать нашего ответственного за экипировку, который обеспечил всех достаточным количеством футболок и тренировочных шорт. (Экипировщики – отличные ребята: они могут начать ныть, как школьницы, если ты будешь просить у них свою форму, но они никогда не сдадут тебя. Тот экипировщик, в частности, был вынужден объяснять тренеру на следующий день, почему к началу матча мы получили не до конца сухие шорты.)

Полностью снарядившись, экипаж самолета и несколько игроков первой команды отправились в бассейн. Франческа предложила поиграть в «Марко Поло», игру, в которой один человек закрывает глаза, тогда как другие пытаются не попасться ему в руки. Человек с закрытыми глазами зовет: «Марко», а остальные отвечают ему: «Поло». Звучит как полная хрень, не правда ли? Потому что так оно и есть. Если человек покидает бассейн, он автоматически становится «рыбой на берегу» и должен сам заступить на место ловящего. Через полчаса или около того у каждого конца бассейна, в душевых, в сауне и в джакузи было уже полно «рыбы на берегу». Когда Франческа обернулась ко мне и спросила, не хочу ли я поиграть только с ней, я пожелал ей счастливого Рождества и нашел в себе силы покинуть бассейн и отправиться в номер, где мне все же пришлось снимать напряжение руками.

Рождество всегда было самым странным временем в году, но лично я его люблю. Я встречаюсь с друзьями со всего света, тепло и удобно одеваюсь и иду играть в снежки. Потом мы возвращаемся, чтобы согреться большой чашкой горячего шоколада, а после принимаемся за ужин, на который подают индейку со всеми возможными гарнирами. Но потом тренировка заканчивается, и мы все должны отправиться в отель, где нас запирают до конца дня. Ну да, поскольку Рождество для нас уже давно не такое, каким его привыкли видеть большинство людей, а методы, которыми игроки пытаются компенсировать свое отсутствие дома в этот день, когда обычно выпиваешь в кругу семьи, слушая болтовню королевы про Содружество, временами кажутся не совсем действенными. Но это наше Рождество, и хотя вам оно может не понравиться, мы к нему уже привыкли.

Для нас праздник начинается в середине декабря абсолютно неуместной, но всегда памятной рождественской вечеринкой игроков. Планирование ее, включающее в себя выбор отелей, транспорта, места проведения, программы развлечений, алкоголя, а иногда и женщин для тридцати футболистов, с одновременными попытками заставить каждого игрока скинуться деньгами, демонстрирует поражающе высокий уровень внимания к деталям, который не всегда очевиден на футбольном поле.

В первый раз, когда я присутствовал на такой рождественской вечеринке, я не знал, чего мне ожидать. К счастью, я не был там самым молодым игроком, потому что это означало бы, что мне нужно было бы приглядывать за общим денежным фондом, который, насколько я могу помнить, тогда составлял 7 тысяч фунтов наличными, собранными за сезон благодаря штрафам. Может показаться, что это небольшие деньги, но стоит учесть, что пятизначную сумму уже и так потратили на то, чтобы арендовать заведение, оплатить услуги официантов и охраны. Кстати, эта сумма равнялась всем совокупным штрафам, которые иностранцы заплатили за то, что оставляли на тренировочном поле свои перчатки (это факт, а не ксенофобская ремарка). Для восемнадцатилетнего парня это определенно целое состояние, а приглядывать за ним – поистине неблагодарное дело. По сути весь вечер ты шатаешься от одного стола к другому, выслушивая постоянные упреки и безжалостную брань за то, что ты либо недостаточно быстро пришел, либо перепутал заказ. Сегодня этой традиции уже не существует, а жаль, потому что ветерану отнюдь не легко видеть, как молодые игроки теперь получают все на блюдечке с голубой каемочкой.

Эти рождественские вечеринки могут сильно впечатлить. Как-то раз мы заказали чартер за границу и в итоге захватили устройство для внутренней связи, после чего самый остроумный игрок стал смешно пародировать наших тренеров – бывшего и нынешнего. Насколько я помню, та рождественская вечеринка была костюмированной и началась еще в аэропорту в Англии, где мы затеяли алкогольную игру с участием персонажа из «Где же Уолли?», которого изображал один наш полузащитник. Каждые полчаса или около того Уолли намеренно пропадал из поля зрения, и последний заметивший это должен был его отыскать, но сначала – выпить. К концу дня стало казаться, что Уолли прячется уж слишком часто и подолгу – особенно в мужском туалете, головой в унитазе. На той же вечеринке, как я помню, произошла драка с игроком другой команды, которая стала последствием ссоры, случившейся ранее в ходе сезона. Если вас всегда интересовало, кто выйдет победителем из драки между Зорро и Халком, скажу, что каждый раз побеждал Халк.

Несколько лет тому назад я был приглашен на рождественскую вечеринку друзьями, игравшими за команду из Чемпионшипа. Они ни в чем себе не отказывали, и каждый раз, когда мы куда-либо отправлялись, на входе нас ждала расстеленная красная ковровая дорожка, а также огромная металлическая чаша со льдом и гигантская бутылка водки Grey Goose, которая тогда была в моде. До тех пор пока ты приплачивал человеку, следившему за уборными, 20 фунтов, а парню, отвечавшему за этаж, полтинник, ты мог рассчитывать заполучить любую девчонку в шмотках от Paco Rabanne, какую только пожелаешь. Я никогда не интересуюсь девушками, которых закидывают в такие «приемники». Не знаю почему – должно быть, всему виной мой снобизм.

Я сообщил игроку, с которым тусовался, что хочу пойти к нему домой и отрубиться. «Нельзя, чертов ты клоун! – возмутился он. – Что скажет моя жена, увидев, что ты пришел, а я нет?» Аргумент был весомым, хотя я и надеялся, что он не сообразит это после всех выпитых нами рюмок Grey Goose. Но эти парни очень хорошо чувствуют такие ситуации. Ночь в клубе для них – как произведение искусства, сделай все правильно и сможешь пить, сколько хочешь, удовлетворять свое самолюбие с помощью фанатов и дамочек, желающих пополнить ряды WaGs, и закончить вечер в компании молодой леди «в районе Вэст-Энда», как у нас принято говорить. Поступи неверно и окажешься, прямо как другой мой друг – у дверей Panacea в Манчестере с разбитым в кровь носом и без кошелька.

В районе семи утра у парней, наконец, кончились идеи, куда можно пойти. Казино уже закрывалось, но прежде одна из девушек, работавших там, успела развести одного из моих ребят на 5 тысяч фунтов на шампанское и игровые фишки. (Пока я не увидел, как она берет напитки в баре бесплатно, я не понимал, что происходит, но когда я сказал об этом ему, он только отмахнулся.) Лидер нашей компании спросил у девушек, где они ночуют, и очень скоро шестеро участников – трое парней (включая меня) и три девчонки – уже набились внутрь кеба и были на пути в Holiday Inn, расположенный неподалеку от города.

Вряд ли что-то может точнее описать подобных девушек, чем разговор, произошедший тогда в нашем кебе: «Так ты играешь в Чемпионшипе? Это что – как Премьер-лига? Ты играешь против Уэйна Руни? О господи, ты играешь дивизионом ниже? Реально? О боже, поверить не могу, что буду спать с футболистом из Чемпионшипа». Я не знаю, почему эта поездка так прочно врезалась мне в память, но с тех пор я часто ее вспоминаю. Я думаю, что этот разговор ясно продемонстрировал смену настроения, произошедшую за последние десять лет: некоторые девчонки теперь уже даже не представляют, почему спят с футболистами. И им даже не хватает ума поинтересоваться. Кажется, что им просто внушили на подсознательном уровне, что они должны это делать (и ответственность за это лежит на желтой прессе).

Прибыв в отель, я попытался заснуть в лобби, пока дружелюбный портье варил для меня кофе, вероятно, из жалости. Через пару часов двери лифта открылись. Я честно стараюсь не судить людей по их внешнему виду, хотя подсознательно мы все это делаем, не так ли? Так что я просто скажу, что когда та болтливая девица из кеба появилась в лобби в спортивном костюме от Juicy Couture цвета апельсиновой корки, я подумал, что такую девушку я бы точно не повел знакомиться с мамой. Она поцеловала моего друга на прощанье, а затем повернулась ко мне и сказала: «Кстати, Имоджен просила передать, что ты козел». (Выяснилось, что одну из оставшихся девушек звали Имоджен; ее ночь оказалась короткой, ведь я решил остаться в лобби и не подниматься в номер. За весь вечер она не промолвила ни слова в мой адрес.)

Я научился получать удовольствие от рождественских вечеринок, даже притом, что скоро они станут пережитком прошлого, несмотря на впечатляющие попытки «Манчестер Сити» держать марку, как это было в год выигрыша чемпионского титула. Я не стану отрицать, что у вас будет куда меньше шансов заработать неприятности, если вы придете на рождественскую постановку нашей молодежной команды – низкобюджетную, но весьма забавную пьесу с участием нескольких главных героев первой команды, включая тренера и его штаб. Поначалу все беспокойно ерзают на своих местах, готовясь к высмеиванию и пародиям, но к концу представления все присутствующие буквально давятся от смеха. Недавняя постановка получилась особенно удачной, хотя и вряд ли ей светит номинация на «Оскар»; она прошла с участием управляющего клуба (обычно единственного отсутствующего на таких мероприятиях), который, вероятно, совсем недавно оплатил первые профессиональные контракты этих ребят.

Кто-то скажет, что единственный минус этого времени сезона в том, что приходится очень часто играть. По поводу необходимости зимней паузы в календаре всегда было немало споров. И все же когда-то матчи проводить нужно, и я не представляю, как может получиться, что футболисты к концу сезона станут бодрее из-за двух недель отдыха в канун Рождества, когда некоторые из них неизбежно будут видеть в этой паузе еще один реальный шанс пуститься во все тяжкие.

Подготовка чрезвычайно важна на этом этапе сезона, поскольку отличная физическая форма – ключевой момент, определяющий уровень амбиций команды, вступающей в рождественский марафон. По этой причине некоторые клубы запирают игроков в отелях и держат их там так долго, как это только возможно, и даже путешествуют из одного города сразу в другой и тренируются на территории хозяйской команды. Но это не всегда работает. Как-то раз я оставался в манчестерском отеле, где проходил рождественский корпоратив какой-то компании. Тогда мне удалось лишь совсем немного поспать, и в немалой степени потому, что мой партнер по команде вместе со своей длинноногой спутницей выселили меня из номера часа в два ночи.

Но веселиться можно не только в Рождество. Предсезонные турне и путешествия посреди сезона могут стать настоящим культурным откровением, и не только на футбольном поле. Как-то раз в Японии мы остановились в прекрасном пятизвездочном отеле, который, к большой удаче некоторых парней, находился прямо через дорогу от невысокого невзрачного здания, которое оказалось местным публичным домом. Я тоже собирался отправиться туда в тот день, но мучимый усталостью от перелета и сбитым биоритмом, вырубился спать в своем номере, а жаль, ведь я был не прочь продолжить исследование местности.

Однако наша поездка в Южную Корею получилась куда более странной. Нам выделили две ночи на то, чтобы осмотреться, так что мы нашли себе сотрудника отеля, коридорного лет двадцати, который за 200 корейских вон (около 100 фунтов) согласился обслуживать нас и снабжать напитками всю ночь. Лучшего вложения денег и придумать было нельзя. Он водил нас в самые модные места Сеула и объяснял правила этикета, которые мы находили весьма странными, если не сказать больше. В Сеуле лучшие заведения представляют собой комбинацию ресторана, бара и приватных комнат под одной крышей. Как только ты входишь в здание, твоему взору открывается все помещение, и если присмотреться, можно заметить пронумерованные двери, мимо которых снуют сотни портье на каждом этаже, ведя с собой за руки стайки девчонок, которых они буквально заталкивают в номера, оккупированные компаниями мужчин.

Коридорный проинформировал главного портье о том, что мы хотим забронировать номер, и после этого мы отправились на свой этаж на лифте. Свирепая жестокость, с которой девушек затаскивали в номера, несколько резала глаза западного человека. Должен сказать, я сразу подумал, что эти девушки – сотрудницы заведения, но оказалось, что они были просто местными, решившими провести тут вечер. Среди них встречались медсестры, студентки, адвокаты и учителя – для них приход сюда был сродни нашей субботней тусовке в пабе. Оказавшись в комнате, мы все расселись вокруг огромного стола, уставленного всевозможными крепкими напитками. На одной стене комнаты висел плоский телеэкран – можно было попеть под караоке, а в углу располагалась небольшая уборная. Через десять секунд дверь распахнулась настежь, и в комнату поочередно втолкнули трех корейских девушек.

Коридорный объяснил нам, как тут все заведено. Если девушка присаживается, она демонстрирует к тебе интерес. Если она присаживается и тут же наливает тебе (обычно виски), значит, ты уже понравился ей внешне, и чтобы ответить ей взаимностью, ты должен опустошить рюмку до дна. И кое-что еще: если она предлагает тебе спеть вместе с ней под караоке, значит, тебе точно повезет сегодня, и к концу песни ты можешь положить на стол некоторую сумму, чтобы показать, что настроен забрать ее с собой на ночь. Деньги уплачиваются не за девушку, ты таким образом демонстрируешь желание заплатить за такси. Поняли что-нибудь из этого? Я смертельно оскорбил трех девушек, прежде чем разобрался, что к чему.

Прошло совсем мало времени, а каждый из нас уже сидел в компании корейской прелестницы; мою так грубо зашвырнули в номер, что приземляясь, она ушибла руку. Показав себя джентльменом (я был ближе всех к двери), я подхватил ее, и она уселась рядом, налила мне в стакан виски и представилась именем Тори. На мне был головной убор, на котором висело несколько значков (все было не так плохо, как звучит), и она попросила отдать ей один, показав на него пальцем. Английским она не владела, да и я говорю по-корейски не особо бегло. Она продолжала повторять мне свое имя. Мы сбивали друг друга с толку еще какое-то время, пока она не спела мне песню, но я не положил денег на стол, к великой потехе других игроков. Она откинулась назад рядом со мной и, посмотрев на меня с досадой, сказала: «Я Тори». Я вежливый человек, но сколько еще раз девушка будет представляться?

Потом она повернулась к коридорному, и, после того как они немного побеседовали на корейском, он потянулся ко мне и сказал: «Она нравится вам, да?» Я ответил: «Скажи ей, что она очень красивая». Он быстро перевел ей мои слова, после чего она подпрыгнула и уселась мне на колени. Я мгновенно распознал это как универсальный жест проявления симпатии, поняв, что такое не может быть исключительно составляющей корейского этикета (такие вещи я быстро схватываю).

Парни вокруг начали подначивать друг друга и смеяться; они понимали, насколько некомфортно мне было в такой ситуации. Я позвал коридорного и попросил его сказать Тори, что я впечатлен, но с меня хватит. Он смущенно посмотрел на меня, и, обменявшись с ней парой реплик, сказал:

– Ее зовут не Тори.

– А как тогда?

– Саэ Рин.

– Тогда почему она весь вечер твердит мне, что ее зовут Тори?

К тому моменту уже весь стол прислушивался к нашему разговору, и все были так же озадачены, как и я. Саэ Рин и коридорный опять мгновенно обменялись фразами, после чего парень покатился со смеху. Саэ Рин посмотрела на меня и положила голову мне на грудь, чтобы скрыть тот факт, что она исключительным образом покраснела, несмотря на бледность своей прекрасной кожи. Коридорный, вытирая выступившие от смеха слезы, объяснил: «Ее зовут не Тори. Она пыталась сказать тебе, что возбуждена».

В итоге мы тепло расстались. После своего провала в попытках наладить международное общение я ретировался в отель, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Я так и не избавился от этого пятна на моей репутации, так что каждый раз, когда я встречаюсь с кем-нибудь из своих старых партнеров по команде, какой-нибудь умник обязательно вспомнит этот инцидент. Можете представить, как рада моя жена в очередной раз слышать эту историю.

Также одним из моих самых грандиозных провалов можно назвать случай, когда я сказал своему кумиру: «Твое лицо мне знакомо – разве ты не был раньше звездой?» Положа руку на сердце, это была попытка растопить лед (а что надо говорить, когда встречаешь своего кумира?). Но она вызвала такую реакцию, что судьям пришлось отложить начало матча, поскольку они вместе со стюардами вынуждены были восстанавливать порядок в подтрибунном туннеле, где между двумя командами немедленно началась потасовка.

В сезоне 2011–2012 стандарты поведения в Премьер-лиге достигли низшей точки падения, особенно это касается темы расизма. Джон Терри, экс-капитан сборной Англии, был оправдан судом после оскорбления на расовой почве Антона Фердинанда, тогда как Луис Суарес получил восьмиматчевую дисквалификацию за то же самое после перепалки с Патрисом Эвра на «Энфилде».

Прежде чем меня начнут обвинять в том, что я осуждаю других, позвольте кое-что прояснить – я далеко не святоша на футбольном поле, я и получал, и наносил удары. Однако я скажу, что оскорбления на расовой почве выходят за всякие рамки приличий. Моей специализацией всегда было то, что в крикете называется sledging, а футболисты именуют banter. За годы карьеры я наслушался таких ядовитых насмешек, некоторые из которых были способны подкосить игрока сильнее, чем самый грубый подкат. Робби Сэведж, в частности, был большим фанатом хвастовства, когда один игрок рассказывает другому, как много зарабатывает и какую нищенскую жизнь на самом деле влачат другие по сравнению с ним. Не очень-то остроумно, но для Сэведжа, кажется, такая схема работала.

Иногда, правда, невинный обмен подколами может перерасти в конфликт с применением физической силы. Как-то во время матча я услышал, как соперник сказал моему партнеру, что знал кое-кого, кто спал с его тогдашней подружкой, знаменитой певицей. Ремарка была воспринята очень плохо, настроение в матче поменялось, и теперь все сводилось к тому, что кто-нибудь непременно оказывался на газоне, корчась от боли. Только после игры, когда нам пришлось разнимать этих двоих по пути в раздевалку, другие футболисты поняли, по какой причине состязание приняло такой жесткий оборот. Справедливости ради скажу, что слушок оказался правдой.

Многое из того, что произносится во время матчей, говорится в шутку. В конце концов, есть немало игроков, которые годами соревнуются друг с другом на поле, и на этой почве у них развились своеобразные отношения, хотя в жизни они могут друг друга даже не знать. Существует взаимоуважение, которое помогает объяснить, почему я, например, смог собрать коллекцию маек одного игрока «Манчестер Юнайтед». Если кто-то из футболистов, с которыми у меня установилась такая связь, сфолил на мне, велик шанс, что я позволю ему поднять себя с газона, поскольку знаю, что он, должно быть, совершил это неумышленно. Если бы это сделал другой игрок, с которым я на ножах, я бы наверняка послал его куда подальше, а потом спросил бы у судьи, почему ему еще не дали карточку. Все это, разумеется, не способствует улучшению отношений.

Поведение игроков, однако, касается не только тех одиннадцати парней, что выходят на поле от каждой команды. У нас был менеджер, для которого физические контакты во время матча были своего рода садистским способом доказать что-то тренеру соперников, который был ему не по душе. Мы понимали, что в прошлом у нашего менеджера были какие-то трения с менеджером соперников, когда слышали от него фразы в духе: «Это очень важный матч», – хотя это было не так, или: «В субботу нам надо играть жестче», – хотя не нужно было, или даже: «У нас должок перед ними», – что попросту означало, что их менеджер ему не нравился. Мы кивали головами, но не уделяли много внимания предложенным инструкциям, потому что чувствовали, что мы футболисты высокого уровня, чтобы слепо ему доверять.

Несмотря на все это, отвечает за свои поступки игрок, и только игрок. Есть смягчающие обстоятельства, вроде повышенного градуса агрессии на поле или помутнения рассудка после излишне жестких подкатов и насмешливых комментариев, но игрок должен непременно нести ответственность за все произошедшее на поле. Несколько раз я смотрел на самого себя по ТВ и не узнавал себя в человеке, который напрочь утратил контроль над собой; такое иногда происходит, к сожалению. Если бы я только мог взять на вооружение подход, примененный моим партнером против одного сильного футболиста в рамках матча с его командой. Выбегая на поле к началу второго тайма, я спросил у него, в чем его секрет.

– Мы оба знаем одну девчонку, и я попросил ее сегодня прийти посмотреть матч, – ответил он.

– Ну и чего? – спросил я наивно.

– Ну, она сидит рядом с его женой.