Глава 57
Спутник АР817-3… развернуть сканер… установить таймер… проверка. Теперь — спутник АР944-1… как раз… отлично. — Кресс остановилась передохнуть и медленно убрала руку от главного экрана пульта управления. Последние три часа она провела за работой, разворачивая все спутники на пути «Рэмпиона» в противоположную сторону, чтобы никто не мог их отследить. Если «Рэмпион» будет продолжать двигаться по орбите, их ни за что не обнаружат.
По крайней мере ни один спутник и ни один радар. Оставалась проблема визуального контакта. После того как Восточное Содружество объявило гигантскую награду тому, кто сообщит координаты корабля преступников, все от Земли до Марса будут начеку.
Они должны быть готовы к бегству на случай, если их кто-нибудь выследит. А это было очень сложно, потому что на борту не осталось нормальных пилотов. По крайней мере способных видеть. Торн руководил Золой во время взлета, и система автопилота тоже пригодилась, но их здорово потрясло, прежде чем они вышли на орбиту. Если понадобится совершать какие-нибудь сложные маневры, пока к Торну не вернулось зрение, это обернется огромной проблемой.
Впрочем, как считала Зола, проблемы будут даже и в том случае, если к Торну вернется зрение.
Кресс задумчиво помассировала шею, пытаясь расслабиться и унять разбушевавшиеся мысли. Когда она полностью погружалась в работу, то не видела и не замечала ничего, кроме кодов и математических формул, переключаясь на следующую задачу еще до того, как окончательно решала предыдущую. Ее охватывало чувство, близкое к эйфории.
Зато теперь, по крайней мере, «Рэмпион» в безопасности.
Она обратила внимание на желтый огонек у основания экрана, который раздражал ее с того самого момента, как она взялась за работу. До сих пор Кресс была слишком занята, чтобы с ним разобраться. Как она и предполагала, после нажатия кнопки из паза выскочил маленький чип Ди-Комма.
Точно такой же, какой Сибил забрала со спутника, лишив ее последней надежды, что она сможет связаться с Торном и остальными друзьями.
Друзья.
Кресс прищурилась, разглядывая чип, и поднесла его к свету, раздумывая, правильное ли это слово. Пожалуй, они могли считаться друзьями после того, что пережили вместе. Но ей было не с чем сравнивать.
Она твердо знала одно — больше ее не нужно спасать.
Она огляделась в поисках какого-нибудь тяжелого предмета, которым можно было бы раздавить чип, и в темном лобовом стекле заметила отражение. На пороге у нее за спиной стоял Торн, сунув руки в карманы.
Ахнув, она резко повернулась к нему, длинная юбка обмоталась вокруг ножки кресла. Хотя она вся перепачкалась и изорвалась, у Кресс не было времени переодеться, да она и не была уверена, что этого хочет. В платье она чувствовала себя актрисой, играющей на сцене, и, скорее всего, именно поэтому еще могла держать себя в руках после всего, что с ними произошло.
— Ты меня напугал.
Торн смущенно улыбнулся, будто извиняясь.
— Прости.
— И давно ты здесь?
Он пожал плечами.
— Я слушал, как ты работаешь. Меня это успокаивает. К тому же мне нравится, как ты поешь.
Кресс покраснела как рак. Она не замечала, что напевает во время работы.
Нащупав проход, Торн подошел к ней, уселся в кресло второго пилота, положив рядом трость, и закинул ноги на пульт.
— Мы снова стали невидимками?
— Для радаров да. — Она заправила локон за ухо. — Я могу взять твою трость?
Он приподнял бровь, но кивнул, ничего не стал спрашивать. Кресс положила чип на пол и раздавила его кончиком трости. Внезапно ее охватил неведомый прилив сил.
— А что это было? — поинтересовался Торн.
— Чип от Ди-Комма, по которому ты со мной связывался. Он больше нам не понадобится.
— Кажется, будто это было много лет назад. — Торн провел пальцем по своей повязке. — Жаль, что ты так и не смогла как следует разглядеть Землю, пока мы были там. А теперь ты снова вынуждена сидеть здесь взаперти.
— Мне нравится сидеть здесь. — Она непринужденно покрутила трость в руках. — Замечательный корабль.
Гораздо просторнее спутника. И компания… намного лучше.
— Не стану с этим спорить. — Улыбнувшись, Торн извлек из кармана колбу. — Я пришел сюда попросить тебя помочь мне вот с этим. Это чудесные капли, которые сделал доктор. Мы должны закапывать по четыре капли в каждый глаз дважды в день… или две капли четыре раза в день? Я уже забыл. Он записал инструкции на портскрине.
Отстегнув порт от пояса, он вручил его Кресс.
Кресс отложила трость.
— Наверное, он понимал, что ты можешь забыть. После такого стресса… — Она смолкла, увидев текст на портскрине.
Торн склонил голову набок.
— Что стряслось?
На портскрине действительно были записаны инструкция по применению капель, подробный отчет об исследовании доктора и доказательства, почему летумозис был на самом деле биологическим оружием, разработанным на Луне.
Но в самом верху…
— Там есть вкладка, озаглавленная моим именем.
Не просто Кресс. Крессида Дарнел.
— Ага. Это ведь был портскрин доктора.
Дрожащими пальцами Кресс коснулась экрана и развернула вкладку прежде, чем успела решить, хочет она знать правду или нет.
— Результаты анализа ДНК, — сказала она. — И подтверждение отцовства.
Она встала и отложила портскрин в сторону.
— Давай закапаем твое лекарство.
— Кресс. — Он протянул к ней руки и положил ладони на складки ее юбки. — Ты в порядке?
— Не очень, если честно. — Она посмотрела на Торна. Он снял повязку с глаз, так что стало видно светлую полоску незагоревшей кожи. Сглотнув, Кресс снова рухнула в пилотское кресло. — Я должна была сказать ему, что люблю его. Он умирал, и он был там, рядом со мной, и я знала, что мы больше не увидимся. Но я не смогла. Я чудовище, правда?
— Конечно, нет! Он был твоим биологическим отцом, но ты все равно едва его знала. Как ты могла его любить?
— Разве это важно? Он сказал, что любит меня. Он умирал, и теперь его больше нет, и я никогда…
— Кресс, слушай, прекрати. — Торн повернулся к ней. Нащупал ее запястья и переплел ее пальцы со своими. — Ты ничего плохого не сделала. Все случилось так быстро, и ничего нельзя было изменить.
Она закусила губу.
— Он взял у меня анализ крови в тот первый день в Фарафре. — Она страдальчески закрыла глаза. — И он знал все это время — целую неделю. Почему он не сказал мне раньше?
— Он хотел дождаться подходящего момента. Он ведь не знал, что скоро умрет.
— Он знал! Есть вероятность, что мы все умрем! — Когда она сделала новый вдох, ее диафрагма предательски задрожала, на глаза навернулись слезы. Торн притянул ее к себе. Он посадил Кресс на колени, подцепив огромную юбку одной рукой, чтобы та снова не запуталась в ногах. Всхлипывая, Кресс уткнулась носом ему в грудь и дала волю рыданиям. Сначала слезы принесли ей странное облегчение, но потом она почему-то почувствовала себя виноватой. Этого было недостаточно. Она плохо его оплакивала. Но больше она ничего не могла сделать.
Торн держал ее до тех пор, пока всхлипывания не стали тише, чем биение его сердца. Он убрал намокшие волосы с ее лица, и Кресс невольно порадовалась, что он не может видеть ее такой: красной, с опухшими глазами и следами слез на лице.
— Послушай, Кресс, — прошептал он в ее волосы, когда она уже успокоилась. — Я ни в коем случае не могу назвать себя экспертом, но я точно знаю, ты сегодня все сделала правильно. Нельзя говорить никому, что любишь, если ты в этом не уверен.
Она всхлипнула.
— Но я думала, что ты любил многих девушек и признавался им в этом.
— Именно поэтому я не эксперт. Дело в том, что никого из них я по-настоящему не любил. И, если честно, я не уверен, что смог бы понять, что люблю, если…
Она вытерла мокрую щеку рукой.
— Если что?..
— Ничего. — Откашлявшись, Торн откинул голову на спинку кресла. — Ты в порядке?
Всхлипнув еще раз, она кивнула.
— Наверное, да. Я еще немного не в себе.
— Думаю, как и все мы.
Кресс увидела колбу с каплями рядом с портскрином доктора. Ей не хотелось высвобождаться из объятий Торна, но и о докторе думать ей больше не хотелось. О том секрете, что он хранил. О тех словах, которых он не сказал.
— Может быть, нам пора заняться каплями?
— Только когда ты перестанешь дрожать, — остановил ее Торн. — Я не люблю, когда рядом с моими глазами что-то трясется.
Она слабо засмеялась и выбралась из кольца его рук. Напоследок Торн сжал ее чуть сильнее. Кресс постаралась подавить в себе чувство вины. Она не будет думать об этом сейчас.
Прочитав инструкции доктора (по три капли в каждый глаз, четыре раза в день в течение недели), она открыла крышечку. Набрав раствор в пипетку, она подошла ближе к креслу, в котором сидел Торн. Измятое платье покачивалось на ее бедрах.
Торн снова забросил ноги на пульт управления, а голову откинул назад, обратив лицо к потолку. Она уже много дней не видела его глаз, но они оказались такими же синими, как обычно.
Кресс положила ладонь ему на лоб, чтобы держаться поувереннее, и щека Торна слегка дернулась.
— Начнем, — пробормотала она и нажала на пипетку. Торн инстинктивно поморщился и заморгал, капли вместе со слезами растеклись к вискам. Кресс стерла их и, поддавшись искушению, легким поглаживанием убрала локон с его лба. Ее взгляд задержался на губах Торна, и, опомнившись, она торопливо отдернула руку. — Ну, как ощущения?
Он крепко зажмурился на одно мгновение.
— Словно мне в глаза налили воды. — Потом он с хитрым видом засмеялся и снова открыл глаза. — А может, доктор сыграл со мной злую шутку и налил в колбу простой воды?
— Это было бы слишком ужасно! — честно ответила она, закручивая крышку на колбе с раствором. — Он бы так ни за что не поступил.
— Да, ты права. Особенно после того, через что нам пришлось пройти, чтобы получить этот раствор. — Он поднял голову и замотал глаза банданой. — Хотя он ясно дал мне понять, что не питает ко мне теплых чувств,
— Если даже это и правда, то только потому, что вы не успели познакомиться поближе.
— Точно. Я бы его очаровал.
Она улыбнулась.
— Ну конечно же. Ты бы продемонстрировал множество своих выдающихся качеств. — Покраснев, она уткнулась в портскрин и поставила таймер, который будет напоминать ей о процедуре четыре раза в день. Но когда она снова подняла глаза на Торна, то увидела, что его лицо стало совершенно серьезным. — Капитан?
Он напряженно сглотнул. Выпрямившись, Торн нервно вытер руки о штанины.
— Я должен тебе кое-что сказать.
— Да? — Надежда электричеством пробежала по ее телу. Кресс поспешно опустилась в пилотское кресло рядом с ним, шикарное платье задрапировалось красивыми складками.
Поцелуй на крыше.
Неужели он понял, как сильно ее любит?
— Так в чем дело?
Торн снял ноги с пульта управления.
— Помнишь, когда мы были в пустыне… я сказал, что не хочу причинить тебе боль? Потому что ты ошибаешься на мой счет.
Она сложила руки и задумчиво переплела пальцы.
— Когда ты пытался отрицать, что ты на самом деле — герой? — Она хотела поддразнить его, но от напряжения голос сорвался на испуганный визг.
— Точно. Герой. — Торн погладил пальцем шею там, где остался натертый след от банданы. — Видишь ли, в чем дело… Та девчонка, за которую я вступился в школе, когда ребята отняли у нее портскрин…
— Кейт Фэллоу.
— Ага. Кейт Фэллоу. Она на самом деле была очень сильна в математике. А я в то время иногда лажал.
Предчувствие, трепетавшее у нее в груди, как крылья бабочки, тут же утихло. Вместо него будто появился кусок льда. При чем тут Кейт Фэллоу?
Он откашлялся, не дождавшись от нее никакой реакции.
— Драку я проиграл, но зато она целый месяц давала мне списывать. Вот почему я так поступил. А не потому, что хотел стать героем.
— Но ты сказал, что запал на нее!
— Кресс! — Он напряженно улыбнулся. — Я западал на многих девушек. Поверь мне, это была не главная причина.
Она съежилась в кресле и прижала колени к груди.
— Почему ты говоришь мне об этом сейчас?
— Раньше я не мог. Ты была так уверена в том, что я — совершенно другой человек, и мне очень нравилось, что ты смотришь на меня не так, как остальные. Где-то в глубине души я надеялся, что, может быть, это ты права, а все остальные заблуждались. Что даже я сам не подозревал, каким могу быть. — Он пожал плечами. — Но все это — эгоизм, разве нет? А ты заслуживаешь того, чтобы знать правду.
— Ты считаешь, что мое мнение о тебе сложилось благодаря одному происшествию много лет назад?
Он нахмурил брови.
— Я думал, что предельно ясно объяснил тебе все, что ты хотела. Но если у тебя есть другие вопросы, я готов ответить и на них.
Кресс закусила губу.
Поцелуй на крыше. Торн сдержал свое обещание. Он подарил ей такой поцелуй, который стоил долгого ожидания. Они оба находились на волосок от смерти, и его поступок был огромным, глупым риском. И он сдержал свое слово, не допустив, чтобы она умерла, так и не испытав этого прекрасного чувства.
Ничего более героического, чем этот поступок, она даже вообразить себе не могла.
И почему он об этом молчит?
И почему она сама ничего не может сказать о том поцелуе?
— Нет, — шепнула она наконец. — Думаю, мне больше не о чем спрашивать.
Он с разочарованным видом кивнул.
— Значит, с учетом всех этих сведений ты, наверное, больше не считаешь, что любишь меня? Так ведь?
Она вжалась в кресло, не сомневаясь в том, что если бы он сейчас мог видеть, то понял бы все с первого взгляда. Правда была совершенно очевидна, стоило только заглянуть ей в лицо.
Теперь она любила его еще больше.
Не потому, что проштудировала всевозможные файлы, отчеты, таблицы и фотографии. Не потому, что он был тем самым Карсвеллом Торном из мечты, где они целовались на залитом светом звезд берегу реки под взрывы фейерверков и скрипичный оркестр.
Он был Карсвеллом Торном, который приободрял ее в пустыне. Который пришел за ней, когда ее похитили. Который целовал ее, когда надежда была потеряна, а смерть — неминуема.
Торн растерянно поскреб ухо.
— Я так и думал. В любом случае я так и знал, что у тебя были просто лихорадка и бред.
Ее сердце подскочило в груди.
— Капитан?
Он выпрямился.
— Что?
Она поправила шифоновый слой юбки.
— Как ты думаешь, нас с тобой свела судьба?
Он слегка нахмурился и, глубоко задумавшись, покачал головой.
— Нет. Я считаю, что это была Зола. А что?
— Я думаю, что тоже должна сделать чистосердечное признание. — Она снова разгладила юбку. Ее лицо горело. — Я… запала на тебя еще до того, как мы познакомились, просто увидев тебя по нетскрину. Я искренне верила, что нам с тобой предначертано быть вместе и что у нас начнется грандиозный, головокружительный роман.
Он скептически приподнял бровь.
— Ого. И, прошу заметить, я на тебя не давил.
Она нервно заерзала в кресле.
— Понимаю. Извини. Я думаю, что ты, возможно, прав. Может быть, не существует такого понятия, как судьба. Может быть, все дело в возможностях, которые нам выпадают, и что мы с ними делаем. Я даже начинаю думать, что грандиозные романы не случаются сами собой. Мы должны сами их создавать.
Торн замялся.
— Знаешь, если тот поцелуй был плох, ты просто можешь сказать мне как есть.
Она замерла.
— Это еще не все, что я… секунду. А ты сам думаешь, что это был плохой поцелуй?
— Нет, — сказал Торн, смущенно засмеявшись. — Я думал, что он… гм. — Он откашлялся. — Совершенно очевидно, что ситуация была непростая… Большие ожидания, давление обстоятельств… — Торн поежился. — И вообще, нас вот-вот могли убить.
— Знаю. — Она снова прижала колени к груди. — И если ты хочешь знать, я тоже так не считаю. В смысле я не думаю, что он был плохим, этот поцелуй.
— Ох. Слава звездам. — Он с облегчением откинул голову на спинку кресла. — Если бы я что-нибудь испортил, я бы чувствовал себя таким подонком.
— Что ж, не надо. Он соответствовал всем ожиданиям. Наверное, мне стоит тебя отблагодарить?
Напряжение исчезло с его лица, и Кресс даже немного ему позавидовала, потому что снова покраснела и ее щеки будто горели огнем. Торн протянул ей руку, и Кресс понадобилось все ее мужество, чтобы взять ее.
— Поверь мне, Кресс, это я должен тебя благодарить.
