Кресс радовалась тому, что Волк запомнил план дворца лучше нее. Сама она совершенно запуталась во всех этих ходах, лестницах, поворотах и бесконечных коридорах. А Волк ни капельки не сомневался, увлекая ее за собой вдоль пустовавших комнат.

— Отлично успеваем, — буркнул он, когда они в очередной раз завернули за угол. Затем схватил Кресс за локоть и дернул вбок, прежде чем та столкнулась с Золой, Ико и каким-то парнем, без сознания висевшим между ними.

— Ну, привет, потеряшки, — прощебетала Ико.

Волк кивнул, сначала Золе, потом императору.

— Я так и подумал, что это его одеколон. Помощь нужна?

Ни Зола, ни Ико не стали возражать, когда он подошел и легко перебросил Кая через плечо.

Если бы у Кресс не пульсировали четыре литра чистого адреналина, она бы искренне восхитилась.

— Лаборатории — вон там, — сказала Зола, становясь во главе группы. Подобрав юбку, Кресс поспешила за ней. — Были какие-нибудь сюрпризы?

— Нет, ничего особенного, — ответила Кресс. — А у вас?

Зола покачала головой, пока они бежали по застекленной галерее в исследовательское крыло.

— Нет. Только очень много… вот этого.

Охранник с пистолетом в руках перегородил им путь.

— Остановитесь немед…

Он замолчал на полуслове и побелел как мел. Его руки безвольно повисли вдоль туловища, и пистолет со стуком упал на пол.

Кресс ахнула, но Зола потащила ее за собой, не сбавляя темпа.

— Ого, — выдавила Кресс, пытаясь перевести дух. — Хорошо, что у тебя было время потренироваться, да?

— Хотелось бы мне думать, что именно поэтому все получается так легко. — Она сокрушенно покачала головой, пока они поворачивали за угол. — С Волком, по крайней мере, ощущается какая-то борьба. Требуется усилие. Но с землянами… все слишком просто. — Она вздохнула. — Если Левана станет императрицей, Земля обречена.

Они выбежали на лифтовую площадку, и Кресс набрала секретный код.

— Ну что ж. — Она устало улыбнулась. — К счастью, императрицей ей уже не быть!

Они облегченно вздохнули, оказавшись в лифте. Нервы Кресс искрили, как миллионы оголенных проводов. Дорогое платье на спине промокло от пота. Ее вымотали беготня по лестницам, страх и опасность, но, по крайней мере, у них была пара мгновений, чтобы перевести дух и приготовиться к тому, что ожидало их дальше. Кресс невольно косилась на парня, висевшего у Волка на плече. Император, тот самый.

Когда она все эти годы шпионила за Каем и его отцом, то и представить себе не могла, что впервые увидит его живьем в таких обстоятельствах.

Волк напрягся, когда лифт понемногу стал замедлять ход.

— Их очень много там, снаружи.

— Мы знали это заранее, — сказала Зола. — Надеюсь,

Торн с доктором во всеоружии.

Кресс попятилась назад, радуясь, что Зола и Волк отделяют ее от того, что ждало их в коридоре.

Ико наклонилась к ней.

— Это платье сидит на тебе просто потрясающе, — сказала она. — Зола, разве она не очаровательна в этом платье?

Зола вздохнула, а лифт тем временем остановился.

— Когда разберемся с этим делом, с тобой придется поработать. Пора бы уже понять, когда уместно говорить о платьях, а когда это явно не ко времени.

Двери открылись, и перед ними оказалась толпа гвардейцев в красно-золотых одеждах.

— И не единого андроида, — пробормотала Зола. — Чувствую, у нас с Каем будет долгий разговор о безопасности во дворце.

Она уверенно вышла в коридор.

— Вы, — скомандовала она, ни к кому конкретно не обращаясь, — теперь станете нашей персональной охраной. Загородите нас.

Восемь гвардейцев вышли вперед и совершенно синхронно, как роботы, стеной встали между беглецами и своими коллегами. Остальные растерянно смотрели на них.

Зола молча протянула руку, и один из мужчин вложил ей в ладонь пистолет, повернув дулом к себе.

Она прижала ствол к поникшей голове Кая. На ее лице не читалось ничего, кроме холодной решимости.

— Если кто-нибудь хотя бы подумает о том, чтобы нас остановить, ваш император — покойник. А теперь вперед.

В окружении живого щита из восьми человек они направились в сторону лабораторий. Оказавшись у двери номер шесть, Кресс постучала условным стуком.

Спустя мгновение дверь открылась. Торн почему-то был весь красный и озабоченно хмурился. В одной руке он держал трость, в другой — узелок, и глаза его по-прежнему были завязаны банданой.

— Доктор не идет с нами, — сообщил он.

Они растерялись, затем Зола не выдержала.

— Что значит, он не идет?

Торн махнул рукой в комнату, и они вошли внутрь, оставив марионеток Золы покорно ожидать снаружи. Половину стены занимало смотровое окно, за которым находилось стерильное карантинное помещение. Там на лабораторном столе сидел доктор и, потупившись, мусолил свою шляпу.

Взвыв от досады, Зола стремительно подошла к окну и заколотила в него кулаком.

Доктор поднял голову. Его седые спутанные волосы беспорядочно торчали во все стороны.

Схватив микрофон со стола, Зола нажала кнопку и завопила:

— У нас нет времени на шуточки! Выходите немедленно оттуда.

В ответ доктор только грустно улыбнулся.

— Зола, — окликнул ее Торн. В его голосе были нотки, которых Кресс раньше не слышала. — У него эта чертова зараза.

Сердце Кресс ухнуло в пятки, а Зола отстранилась от окна.

Доктор пригладил ладонью волосы.

— Все в порядке, все вернулись целыми и невредимыми? — спросил он. Его голос раздавался из встроенного в стену динамика.

Зола собралась с духом и пробурчала:

— Да. Все, кроме вас.

Чья-то ладонь легла Кресс на макушку. Она ахнула и попыталась отпрянуть, но Торн обнял ее одной рукой и прижал к своей груди.

— Просто хотел убедиться, что это ты, — шепнул он.

Она посмотрела на него, растерянно моргая. Хотя они не виделись всего несколько часов, в разлуке будто прошли дни. Кресс осознала, что на месте доктора мог быть и сам Торн, и в ужасе уткнулась лицом ему в грудь.

— Мне очень жаль, — сухо произнес доктор Эрланд, словно заранее готовил речь. Сейчас он казался хрупким, как никогда. Все его лицо избороздили морщины. — Мисс Линь. Мистер Волк. — Он вздохнул. — Крессида.

Кресс вытаращила глаза. Никто еще не звал ее так, кроме Сибил. Откуда он знает ее имя?

Впрочем, на Луне это было распространенное имя. Может быть, удачное совпадение.

— Каждого из вас я чем-то обидел. Хотя бы частично я был замешан в той трагедии, которая поразила ваши жизни. И теперь я прошу прощения.

Кресс сглотнула, почувствовав болезненный укол вины где-то в глубине души. У доктора еще оставался синяк на скуле после ее удара.

— Я сделал важное открытие, — сообщил доктор. — Сколько у вас осталось времени?

Зола покрепче взялась за микрофон.

— Ясин посадит корабль через шесть минут.

— Тогда я еще успею. — Лицо старика стало очень печальным. — Его Величество с вами?

— Он без сознания, — ответила Зола.

Доктор удивленно поднял брови.

— Понятно. В таком случае не передадите ли ему важное сообщение?

Прежде чем Зола успела ответить, доктор надел свою шляпу и сделал глубокий вдох.

— Вирус — это не случайность. Это было биологическое оружие.

— Что? — Зола схватилась руками за стол, чтобы не упасть. — Что вы хотите этим сказать?

— Придворные исследователи с Луны использовали антитела, обнаруженные в крови неодаренных, чтобы синтезировать антидот. На это им понадобилось шестнадцать лет, а может, и больше. Но шестнадцать лет назад летумозиса еще не существовало, пока его не создали в одной из лунных лабораторий. Они хотели ослабить Землю, поставить ее в зависимость от Луны и производимого на ней антидота.

Он похлопал себя по нагрудным карманам, словно пытаясь найти что-то, но потом опомнился.

— Точно. Свои выводы и открытия я записал на портскрине, который теперь у мистера Торна. Прошу вас, отдайте его императору, когда он очнется. Земляне должны знать, что война началась не тогда, когда здесь высадились лунные оперативники. Она длится уже больше десяти лет, и, сдается мне, Земля пока проигрывает.

Воцарилась удушающая тишина.

Зола наклонилась к микрофону.

— Мы не собираемся проигрывать.

— Я вам верю, мисс Линь. — Дыхание доктора стало прерывистым. — А теперь, не могли бы вы… подозвать сюда Кресс?

Кресс остолбенела. Она испуганно прижалась к Торну, почувствовав на себе чужие взгляды, и только после того, как он мягко подтолкнул ее вперед, она поплелась к смотровому окну, отделявшему их от карантина.

Только теперь, встав у микрофона, Кресс поняла, что стекло было прозрачным только с одной стороны. Она могла видеть доктора, а он, скорее всего, смотрел на собственное отражение.

Зола откашлялась и с любопытством посмотрела на Кресс.

— Она здесь.

На лице доктора мелькнула печальная улыбка и тут же погасла.

— Крессида. Моя золотая луна.

— Откуда вам известно мое полное имя? — Она слишком нервничала, чтобы скрывать резкость в голосе.

Но доктора это совершенно не смутило, хотя его губы задрожали.

— Потому что это имя дал тебе я.

Она задрожала и вцепилась одеревеневшими пальцами в подол юбки.

— Я хочу, чтобы ты знала: я едва не умер, когда потерял тебя, и думал о тебе каждый день. — Он смотрел куда-то в пустоту. — Я всегда мечтал стать отцом. Даже когда был еще совсем молодым. Но сразу по окончании образования меня принудительно забрали в штат придворных исследователей — такая честь, знаете ли! Карьера стала для меня всем, заменила остальную жизнь, и о семье нельзя было даже и мечтать. Мне было уже сорок, когда я женился. Женой моей стала коллега, исследовательница, которую я знал много лет и даже не подозревал, что могу к ней что-то испытывать, пока она не решила, что я нравлюсь ей. Она была одного со мной возраста. Годы шли, и я уже оставил надежду… как вдруг однажды мы узнали, что она беременна.

У Кресс по спине пробежал холодок. Она будто слушала старую грустную сказку, которую никогда не хотела бы услышать. И уже нетрудно было догадаться о том, чем эта сказка закончится, но Кресс еще не готова была принять правду.

— Мы сделали все, как положено. Обставили детскую. Запланировали большой праздник. И иногда по ночам моя жена напевала одну старую колыбельную. Вот тогда-то мы и решили назвать тебя словами из этой песни — нашей маленькой золотой луной, Крессидой. — Доктор замолчал и вцепился в свою шляпу.

Кресс не могла дышать. Окно, карантин, человек, покрывшийся темно-синей сыпью, — все стало расплываться перед ее глазами.

— А потом родилась ты, и оказалось, что у тебя нет дара. — Видно было, что каждое слово дается ему с трудом. — Пришла Сибил, и я стал умолять ее… чтобы она оставила тебя, но бесполезно… она никого не слушала… И я подумал, что ты погибла. Что тебя больше нет… А все это время ты… если бы я только знал, Крессида! Если бы я знал, то ни за что бы не оставил тебя. Я бы нашел способ тебя спасти. Мне так жаль! Я прошу прощения за все. — Он закрыл лицо руками, и его тело сотряслось от рыданий.

Сжав губы так, что они побелели, Кресс покачала головой, пытаясь отбросить все, что услышала. Но он знал ее имя, и у нее были такие же глаза, как у него, и…

По ее ресницам соскользнула слеза и обожгла щеку.

Ее отец был жив.

Ее отец умирал.

Он был здесь, рядом, на расстоянии вытянутой руки. Но они должны оставить его здесь умирать, и больше она никогда его не увидит.

Ее ладони коснулся холодный металл, и Кресс подскочила.

— Прости, пожалуйста. — Зола убрала руку. — Но мы должны уходить. Доктор Эрланд…

— Да. Да-да, я знаю. — Он поспешно вытер лицо. Когда он поднял голову, стало видно, что его щеки покраснели, а взгляд остекленел. Он выглядел слабым и беззащитным, как раненая птица. — Мне очень жаль, что пришлось вот так… прошу вас, будьте осторожны. Моя Крессида. Я люблю тебя. Я очень тебя люблю.

Казалось, ее легкие вот-вот разорвутся. Слезы градом катились из глаз, оставляя мокрые пятна на шелковой юбке. Она раскрыла рот, но не смогла заговорить.

Я тоже люблю тебя. Люблю тебя. Сколько раз она произносила эти слова в своих мечтах, а теперь это оказалось ей не под силу.

Она ему верила, но совсем его не знала. Она не знала, любит ли его в самом деле.

— Кресс. — Зола взяла ее за руку. — Прости, но пора идти.

Она растерянно кивнула.

— Про… прощайте, — выдавила она. Ее оттащили от окна.

По другую сторону стекла доктор тихо всхлипывал. Он не поднимал головы, а только поднял руку в прощальном приветствии. Кончики его пальцев уже иссохли и посинели.