Глава 52
Спустя мгновение после того, как дротик воткнулся в грудь Кая, его ресницы затрепетали и он рухнул на Золу. Советник отчаянно закричал и вскочил, но Ико опередила его и прижала к дивану, пока Зола осторожно положила Кая на пол.
На мгновение ее будто парализовало — она была в ужасе от самой себя, от того, что сказала и сделала.
— Зола? Ты в порядке? — спросила Ико.
— Нормально, — пробормотала она, дрожа. Затем приподняла Кая, оперла его спиной о столик и вытащила дротик из его груди. — Он будет меня ненавидеть, когда придет в себя, но я как-нибудь переживу. — Она невольно еще раз бросила взгляд на огромное панорамное окно, откуда на нее смотрело отражение. Девушка с металлической рукой, неряшливыми волосами и в униформе прислуги.
Она медленно выдохнула, сосредоточиваясь на деле, и взяла руку Кая.
— Что вы с ним сделаете?
Зола остановилась и посмотрела на советника. Его лицо покраснело от ярости.
— Мы заберем его в безопасное место, — ответила Зола. — Туда, где Левана до него не доберется.
— И вы думаете, что за этим не последуют политические санкции? Не только для вас, но и для всей планеты! Вы понимаете, что мы на пороге войны?
— Война уже началась. — Она пристально посмотрела на Торина. — Но я положу ей конец.
И она может это сделать, — заверила Ико. — У нас есть план. С нами Его Величество будет в безопасности.
Зола смутилась от неожиданной поддержки Ико и постаралась сосредоточиться на запястье Кая. За прошедшие недели она вырезала столько чипов, что уже могла считаться профессионалом в этом деле. Но ей неизменно вспоминалась обмякшая ручка Пионы с посиневшими пальчиками. Каждый раз.
На коже Кая проступила большая капля крови, и Зола инстинктивно наклонила его кисть, чтобы кровь скатилась по пальцам и не запачкала белоснежную рубашку.
— Он считает, что вы нашли пропавшую принцессу Селену.
Зола подняла голову, посмотрела сначала на Ико, а потом на Торина.
— Он… что?
— Это правда? Вам удалось?
Напряженно сглотнув, она сконцентрировалась на своей задаче. Дождалась, пока перестанут дрожать пальцы, и точным и аккуратным движением извлекла чип из плоти Кая.
— Да, — произнесла она хриплым от напряжения голосом. Порывшись во встроенной в железную ногу аптечке, она достала бинты и перевязала рану. — Принцесса с нами.
— Значит, вы тоже считаете, что она может изменить ход событий?
Сжав зубы, Зола усилием воли заставила себя расслабиться и принялась поправлять повязку.
— Она и в самом деле может все изменить. Она соберет вокруг себя жителей Луны. Заявит свои права на трон.
Убрав лезвие ножа, она посмотрела на советника и наткнулась на его тяжелый, внимательный взгляд.
— Но если состоится эта свадьба, уже ничего нельзя будет исправить. Ни одна, даже самая жестокая революция не способна аннулировать брачный договор и коронацию. Если вы наделите Левану подобной властью, ни я, никто-либо другой уже не сможет оспорить ее легитимность. И я уверена, что вы достаточно мудры, чтобы осознавать последствия. — Тяжело вздохнув, Зола расправила штанину и поднялась на ноги. — Я понимаю, что у вас нет никаких оснований мне доверять, но я все равно прошу вас об этом. Обещаю, Каю никто не навредит, пока он будет с нами.
Ей ответили молчанием и пылающим ненавистью взглядом.
Зола кивнула.
— Зато честно. Ико?
Ико подошла и взяла Кая под локоть. В четыре руки они подняли его и взяли на плечи. Затем потащили к двери и успели сделать четыре или пять шагов.
— У него есть еще один чип.
Они остановились как вкопанные.
Советник, не поднимаясь с дивана, продолжал сверлить их глазами, проворчал что-то, словно злясь на самого себя.
— Что вы имеете в виду?
— У него за правым ухом вживлено отслеживающее устройство. Это на случай, если его захотят похитить.
Позволив Ико принять весь вес Кая на себя, Зола осторожно коснулась его поникшей головы. Затем убрала свисающие волосы и прижала пальцы к небольшому углублению между шеей и черепом. На кости прощупывалось что-то маленькое и жесткое.
Она кивнула советнику и извлекла нож.
— Большое спасибо.
Он фыркнул.
— Имейте в виду, Линь-мэй: если хоть волос упадете его головы, я затравлю вас, как дикого зверя на охоте, и придушу голыми руками.
По спине Кресс сползла капелька пота, но вытереть ее было некогда. Пальцы девушки порхали над дисплеями, переключали списки и коды. Она в третий раз перепроверяла свою работу.
Замкнутая система наблюдения была отключена: все камеры, сканеры, идентификаторы и сигнализации.
Обе резервные системы тоже не работали, и не было никаких признаков того, что неожиданно откуда-нибудь может взяться еще и третья. Но Кресс все равно проверяла.
Отключена была и связь с лунным шпионским оборудованием.
Кресс убедилась в том, что все двери в северной башне, в центре службы безопасности и в исследовательском крыле отрезаны от системы. Она тщательно обесточила все радары, встроенные в статуи единорогов-цилиней на крыше: теперь никто не заметит приближения «Рэмпиона».
Все лифты во дворце были заблокированы, за исключением того, который замер на четырнадцатом этаже в северной башне, поджидая Золу и Ико. Вот только они что-то задерживались.
Кресс убрала пальцы от главного дисплея и посмотрела вверх. Десятки экранов поменьше вокруг нее почернели, а затем на них загорелась одинокая серая строка.
«СИСТЕМНАЯ ОШИБКА».
— Ну вот. — Она удовлетворенно откинулась в кресле. — Вот и славненько.
Рядом не было никого, кто мог бы ее услышать. Их с Волком разделяла стеклянная стена — звуконепроницаемая, пуленепробиваемая и еще бог весть какая. Оттолкнувшись, Кресс отъехала от стола на кресле.
Волк стоял в небольшом вестибюле перед выходом на лестничную клетку с лифтами. Он уже успел снять смокинг и бабочку, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и закатал рукава. Его волосы снова взъерошились и торчали во все стороны под всевозможными углами. Волк откровенно скучал.
Вокруг него на полу лежало без сознания не меньше тридцати дворцовых охранников.
Он посмотрел Кресс в глаза, и тут дверь на лестничную клетку распахнулась и вбежал охранник с автоматом в руках.
Кресс взвизгнула, но Волк проворно схватил мужчину за руку, заломил ее за спину и скупо и точно ударил ребром ладони по шее.
Охранник обмяк, и Волк аккуратно и почти заботливо уложил его отдыхать рядом с коллегами.
Потом вопросительно посмотрел на Кресс, разведя руки и словно негодуя, что она возится так долго.
— Точно, — пробормотала она самой себе, пытаясь унять сердцебиение. Она еще раз взглянула на экран, где отображался статус дворцовых лифтов, и наконец увидела, как тот самый лифт пришел в движение. Он спускался с четырнадцатого этажа.
На губах Кресс заиграла радостная улыбка, но беспокойство не отпускало. Придвинувшись к пульту управления, она подключила свой портскрин к нему и запустила таймер.
Доктор Эрланд смотрел на небольшой экран, встроенный в корпус аппарата. Тот был переполнен информацией: о стабильности стволовых клеток Торна, этапе процедуры, подробностях протекавшей химической реакции, происходившей в маленькой пластиковой колбе. Это длилось уже вечность, но они никуда и не спешили. Пока что. У него за спиной поджидал Торн, сидя на операционном столе и болтая ногами.
Экран наконец осветился зеленым.
«РАСТВОР ГОТОВ. ПРОВЕРЬТЕ ПАРАМЕТРЫ».
Он быстро просканировал заявленные параметры и только после этого позволил себе удовлетворенно кивнуть.
Аккуратно вынув колбу, он взял со стола пипетку.
— Готово.
Торн стянул с шеи бандану.
— И все? Так просто?
— Остальное зависит от твоего иммунитета. Нужно будет капать в глаза по четыре раза в день в течение недели. Зрение начнет восстанавливаться после шести-семи дней процедур, и все будет происходить постепенно. А теперь будь хорошим мальчиком и закапай себе лекарство сам.
Торн нахмурился.
— Вы что, серьезно? Мы прошли такой путь ради того, чтобы я выколол себе глаз пипеткой?
Тяжело вздохнув, доктор окунул пипетку в колбу.
— Ладно уж. Запрокинь голову назад и открой глаза как можно шире. По три капли в каждый глаз.
Он подался вперед, прозрачный раствор заблестел на кончике пипетки прямо над глазом Торна.
И тут вдруг он заметил синяк на внутренней стороне запястья. Замерев, он поднес руку поближе к глазам, чтобы как следует разглядеть его.
Синяк, а точнее, гематома, образовался вокруг темно-красного пятна, будто там, под бледной кожей, скопилась кровь.
Сердце Эрланда провалилось в пятки.
Задрожав, он отстранился от Торна и поставил колбу и пипетку на стол.
Торн опустил голову.
— В чем дело?
— Все нормально, — пробормотал Эрланд, залез в один из ящиков и достал стерильную хирургическую маску. Надел ее, закрыв рот и нос. — Я просто… должен кое-что перепроверить.
Взяв стерилизующую салфетку, он обтер ею колбу и пипетку, потом завернул их в чистую тряпочку. Он чувствовал себя неважно, но, скорее всего, пока что дело было только в его впечатлительности.
Даже после того, как болезнь мутировала, жертвы оставались живы в течение двадцати четырех или сорока восьми часов после появления первого симптома. По крайней мере.
Но он был уже стар. К тому же постоянно изматывал себя работой и переутомился после ходьбы по туннелям и беготни по дворцу. Его иммунитет ослаб.
Он посмотрел на Торна, который от скуки принялся насвистывать.
— Мне нужно взять анализ крови.
Торн взвыл.
— Только, пожалуйста, не говорите мне, что что-то пошло не так.
— Нет. Просто меры предосторожности. Дай руку.
Торн не слишком обрадовался этой просьбе, но покорно закатал рукав. Это был быстрый тест, доктор проделывал его тысячи раз — прогнать кровь через диагностический модуль и выяснить, нет ли в ней содержащих летумозис патогенов. Его отвлекало собственное дыхание, казавшееся слишком горячим под маской.
Торн. И — если он вернется с остальными — Зола.
И его Крессида.
Он ухватился за край стола, чтобы было не так заметно, как трясутся руки. Почему он не сказал ей раньше? Он надеялся, что у них будет достаточно времени. Верил, что впереди их ждут годы, после того как Селену коронуют и не станет Леваны. Годы на то, чтобы рассказать ей правду. Обнять ее. Рассказать, как сильно он ее любил. Чтобы снова и снова просить прощения за то, что оставил ее одну.
Он еще раз посмотрел на странный синяк. Пока тот оставался единственным. Сыпь не распространялась, во всяком случае, на руках. Но его аналитический ум уже запустил внутренний отсчет, принимая во внимание огромное количество похожих случаев.
Он все равно умрет.
Диагностический модуль пискнул, и доктор подскочил от неожиданности.
«ЛЕТУМОЗИС: РЕЗУЛЬТАТ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ».
Он с облегчением закрыл глаза.
— Ну как там дела, доктор?
Тот откашлялся.
— Я… я только что узнал, что лучше будет выдержать раствор несколько часов. Можешь воспользоваться каплями, когда вернешься на корабль. — Взяв стилус, он принялся вбивать сообщение в портскрин. — Инструкции я запишу на портскрин. На всякий случай.
— Инструкции для кого?
У него болезненно сжалось сердце.
— Я не вернусь с тобой.
Последовало напряженное молчание, прерывавшееся только постукиванием стилуса по экрану и тяжелым дыханием доктора.
— Что вы имеете в виду?
— Я слишком стар. Я только помешаю. Когда появятся остальные, возвращайся без меня.
— Не говорите глупости. У нас есть план. Мы будем ему следовать.
— Нет. Ты оставишь меня здесь.
— Но почему? Чтобы вы угодили в лапы к Леване и она издевалась над вами, пытаясь добыть нужную информацию? Идея — просто блеск!
— У нее не будет времени надо мной издеваться.
Я уже умираю.
Слова дались ему с трудом, и доктор заметил, что его очки начали запотевать. Времени не оставалось.
— Как это понимать?
Он ничего не ответил и продолжил набирать сообщение на портскрине. Затем, засунув стилус за ухо, он прошел к двери и выглянул через смотровое окошко в коридор.
Там толпились дюжины охранников, крутившие головами во все стороны и державшие автоматы наготове.
— Все идет точно по плану, — пробормотал он.
Его плеча коснулась рука, и он отпрянул так стремительно, что едва не опрокинул рабочий столик.
— Не прикасайся ко мне!
— Да что еще за шутки? — Торн начал терять терпение.
Доктор прошмыгнул мимо него и встал в противоположном конце комнаты.
— Эта лаборатория ведет в карантин. Я сам себя там запру. Не волнуйся — никто не рискнет прийти и допрашивать меня. — Сняв очки, он протер линзы о рубашку. — Я только что обнаружил у себя летумозис.
Торн отскочил в сторону так, будто обжегся, и прижался спиной к стене. Если бы это было возможно, он отошел бы еще дальше, но пространство лаборатории не позволяло. Выругавшись, он принялся вытирать ладонь, которой касался доктора, о штанину.
— Не волнуйся. Твой результат отрицательный. И вероятность, что ты заразился за последнюю минуту, очень мала. — Он надел очки. — Раствор из твоих стволовых клеток лежит на столе слева от тебя, пипетка там же. Еще там лежит портскрин. Отдай все это Кресс — она сможет тебе помочь. — Последнюю фразу он проговорил сдавленным голосом, водя пальцем по кнопкам электронного замка. Код не изменился с тех пор, как он покинул лабораторию.
Когда он открыл дверь, в карантинной комнате загорелись лампочки. Смотровое окно, разделявшее комнату, было прозрачным только с одной стороны, так что пациенты не могли видеть работников лаборатории, пока те проводили испытания.
Он еще никогда не находился по эту сторону окна.
— Карсвелл Торн?
Оглянувшись, он увидел, что Торн продолжает стоять на том же месте, но уже не в такой напряженной позе. У него больше не было страха на лице, его сменили решимость и печальное сострадание.
— Да?
— Спасибо тебе. За то, что смог уберечь ее в пустыне. — Доктор слегка нахмурил брови. — И все равно ты ее не достоин.
Прежде чем Торн успел придумать ответ, доктор Эрланд вошел в карантин и вбил на пульте пароль блокировки дверей. Его добровольное заключение стало быстрым, неумолимым и окончательным.
