Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Необходимо одним плавным движением поднять штангу с пола до уровня груди и зафиксировать ее на плечах.
После взятия штанги на грудь необходимо сразу же вытолкнуть штангу в положение над головой, используя ноги, и зафиксировать ее в этом положении.
Необходимо поднять штангу с земли и любым способом зафиксировать ее в положении над головой. Можете сделать рывок, можете взять на грудь и толкнуть – это неважно, просто поднимите ее над головой.
Отжимание, при котором в нижнем положении, лежа на груди, необходимо остановиться и оторвать обе руки от земли.
Полное приседание, при выполнении которого штанга постоянно находится над головой.
Взявшись за перекладину, необходимо поднимать ноги вверх до тех пор, пока носки не коснутся перекладины.
Я вытянул руки и ухватился за канат, подтянулся и начал заворачивать вокруг него ноги.
Безрезультатно.
Я снова внизу на земле.
Ни разу, пока Дэйв Кастро описывал условия последнего комплекса упражнений, у меня не промелькнула мысль, что я понятия не имею, как подниматься по канату.
В сарае моего отца висел канат. «Не помогай себе ногами, – говорил мне отец каждый раз, когда я поднимался по канату. – Это слишком просто, ты же не девочка, работай только руками».
Когда я был ребенком, мне было намного проще подняться наверх – масса тела ведь меньше, – и я мог без проблем взобраться по канату, используя лишь руки. Но сейчас, на финальном этапе Игр, когда руки похожи на желе, а плечи пытаются поднять наверх 86 кг живого веса, не девчачий, по мнению отца, метод явно не подходил мне для прохождения этого испытания.
Я отошел назад и снял с рук гимнастические накладки. Затем я снова подошел к канату, схватил его и смог сделать два рывка прежде, чем снова упал на землю.
Я стоял – правая рука держала канат.
Как же мне подняться?
Я сделал еще одну попытку, и мне удалось подняться на высоту примерно 1,2 м – мои ноги закрутились, и я снова сполз вниз. Я посмотрел на остальных пятерых участников. Они каким-то образом захватывали канат ступнями и использовали ноги в качестве движущей силы для поднятия наверх. Я ухватился за канат и попытался как бы «всунуть» в него ступню. Но у меня ничего не вышло.
Я явно делаю что-то не так.
«Помогай себе ногами, Рич! Помогай ногами!»
Обычно во время соревнований голоса болельщиков не слышны. Я настолько концентрируюсь на испытаниях, что все, что я слышу, – приглушенный шум толпы. Я слышу музыку, но потом даже не могу вспомнить, какие играли песни. Но сейчас, беспомощно стоя перед канатом и наблюдая за своими соперниками – особенно за Грэхемом Холмбергом, – которые практически добрались до вершины каната, я отчетливо слышал, как болельщики выкрикивали советы по правильному использованию моих ног. Судя по голосам, некоторые из них были практически в такой же растерянности, что и я.
Я посмотрел на первые ряды стадиона. Один из болельщиков в буквальном смысле слова вынул шнурок из ботинка, взял его в одну руку, а пальцами второй руки пытался показать мне необходимые движения ногами.
Я понимал, что должен использовать ноги, но мой мозг был настолько измотан, что я не мог никак применить эту информацию – хотите, можете взбираться на канат прямо передо мной или можете показать, как это делать, используя пальцы и шнурок, я все равно не смогу это повторить.
Спустя несколько минут Грэхем уже трижды взобрался по канату и возвращался к стене, чтобы начать второй раунд. Его опережал Крис Спиллер, который к тому моменту уже начинал по второму кругу подниматься вверх по канату. Я еще ни разу не добрался до вершины.
Но я снова упорно схватил канат и попытался обмотать его вокруг ноги – но, как бы я ни крутил ногами, я не мог найти положение, в котором смог бы поднять свое тело наверх. И снова я сделал шаг назад и уставился на этот чертов канат.
Почему я не могу подняться?
Даже когда я смотрел, как забираются другие участники, я все равно не мог понять концепцию. Даже если бы я законспектировал то, как Грэхем взбирается наверх, я бы, наверное, все равно не смог бы это повторить.
Только лишь на своем горьком опыте я смог понять, что лазание по канату – очень сложное координационное упражнение, нежели может показаться на первый взгляд. Лазание по канату предполагает движение телом, а у меня, считайте, не было ни рук, ни плеч. Но, даже несмотря на то, что это был финальный турнир Игр, я знал, что во мне еще есть сила, чтобы довести начатое дело до конца. И именно это меня и злило – силы-то есть. Я знал, что смог бы это выполнить, если бы умел правильно это делать. Если бы я знал, как использовать руки и ноги одновременно, было бы совершенно другое дело. Но я не знал. Игры застали меня врасплох – оказалось, я не подготовился.
Итак, прошло больше половины отведенных нам двадцати минут – и часы стадиона продолжали тикать.
Я наклонился и опустил руки в магнезию. Руки горели от предыдущих попыток победить канат, и мне нужно было хоть что-нибудь, что помогло бы мне осуществить правильный захват. Я сделал несколько шагов назад и посмотрел на вершину каната – именно не на сам канат, а на его вершину, – затем сделал шаг вперед, несколько раз взмахнул руками, чтобы расслабить мышцы, быстро ухватился за канат и подпрыгнул.
Я начал карабкаться вверх – ноги «выплясывали» в бешеном танце. Вся нагрузка пришлась на руки и плечи, и наконец я приблизился к вершине. Еще несколько толчков, и я был на вершине. Я вытянул руку и дотронулся до планки, но, когда я попытался вернуть левую руку на канат, мои руки и плечи закричали: «Хватит, не надо больше!» Руки попросту не смогли удержать всю массу моего тела на канате.
Именно в этот момент началось мое падение с шестиметровой высоты – именно в этот момент обе руки решили отпустить канат, потому что не могли больше отдавать ему свою кожу. Мне кажется, на тот момент я был не способен чувствовать боль, ведь в моей крови зашкаливал адреналин, но мое падение было настолько жестким, что впоследствии мне даже пришлось делать рентген ног. Я ударил обе пятки и копчик, шлепнувшись о покрытие стадиона. Кроме того, я ударился шеей о ведро с магнезией – но на тот момент я почему-то не думал об этом.
Оставшиеся пять минут турнира прошли для меня как во сне. Большую часть подробностей, которые мне известны сейчас, я узнал из телевизионных репортажей – и я не знаю, сколько раз я пересматривал видео с канатом.
Крис Спиллер коснулся земли в конце своего финального поднятия на канат на отметке 8:32, т. е. на две минуты раньше самого быстрого времени, показанного предыдущими заходами. Грэхем доделывал бурпи и подъемы по стене. Я предположил, что это был его последний раунд. Как бы там ни было, я добрался до вершины каната лишь единожды.
Несмотря на то что долгое время у меня не получалось подняться по канату, я не оставил попытки. Для меня не было пути назад. Когда я был ребенком, родители никогда не разрешали мне бросать то, что не получалось. Каждый раз, когда, казалось, выхода нет, они заставляли меня стараться до тех пор, пока я не находил решение. Такое отношение к труду я перенес и на Игры – именно воспитанная во мне трудовая этика заставляла меня двигаться, несмотря на отчаяние.
Кроме того, незнание своего места в турнирной таблице и понимание, что каждый дополнительный раз мог стать судьбоносным для финального результата, не давали мне сдаться. Я ни разу не вошел в режим «у меня это не получится». Наоборот, все это время я думал об одном: «Я найду выход. У меня еще есть двенадцать минут, чтобы победить этот канат».
Это была действительно борьба.
Когда оставалось менее трех минут, а Грэхем снова был рядом со мной и взбирался по канату последний раз, я решил сделать еще одну попытку. Один из телевизионных комментаторов сказал, что я поднимался на вершину каната так, как будто бы мои ноги крутили педали велосипеда. Единственное, что я добавил бы к его описанию моей методики – если это можно так назвать, – это слово «отчаянно».
Я снова практически добрался до вершины, но опять в моих руках и плечах закончились силы. Я остановился и закрутил бедра вокруг каната, чтобы просто удержаться на месте. Такой секундный перерыв, который получили мои руки и плечи, позволил им отдохнуть перед последним сильным толчком, позволившим мне дотронуться до планки во второй раз.
Практически до самого пола я сползал вниз по канату, но потом все-таки упал и перевернулся, оказавшись на спине на земле. Маты, наверное, были очень горячими, но я не помню, чтобы я это почувствовал. Из пальцев своей правой руки я смастерил воображаемый пистолет и приставил его к виску, сигнализируя, что мои Игры закончились. Для меня это был и психологический, и физический конец.
Оставалось две с половиной минуты до конца турнира, и я должен был потратить это время с пользой – я должен был улучшить результат. Я заставил себя встать и схватить канат, не обращая внимания на боль в руках. На этот раз у меня, наконец, получилось кое-как захватить канат скрещенными лодыжками, чтобы хоть капельку помочь своим обессиленным рукам поднять мое тело наверх в третий раз. Может, выглядело это не очень эстетично, но я это сделал, а это главное. В тот раз у меня получилось проконтролировать свой спуск чуть лучше, но в итоге я все равно упал на пол с высоты примерно 3 м, приземлившись на ноги и руки. Когда до конца турнира оставалось пятнадцать секунд, я с трудом поднялся на ноги, добежал до стены и успел сделать один бурпи и один раз подняться на стену, прежде чем время вышло.
Я оперся о стену – больше всего на свете я был рад тому, что турнир наконец закончился. Я понятия не имел, какое у меня место. Я знал, что не очень хорошо выступил по сравнению с другими атлетами в моем заходе, но при этом невозможно было предугадать, насколько хуже или лучше я прошел испытание по сравнению со спортсменами в первых двух заходах.
Я надеялся, что мне каким-то чудом удалось сохранить лидерство. Но мне придется подождать, чтобы узнать результаты.
И подождать.
И снова подождать.
Войти с помощью соц. сетей: