Три очка за три дня

Со стадиона нас сразу направили в раздевалки для прохождения допинг-теста. Спортсмены, считавшиеся претендентами на три призовых места, а также некоторые другие случайно выбранные атлеты не могли покидать помещение, пока не сдадут анализ мочи. Мы потратили столько энергии и потеряли столько жидкости, которая вышла с потом, что сдать анализ оказалось целым испытанием. Нам также было запрещено пить, чтобы не разбавить мочу. Мы пробыли там час или даже полтора, пытаясь помочиться, – и до сих пор никто из нас не знал, какие места мы заняли.

Даже после завершения теста на допинг мы не знали имени победителя. Эта информация хранилась в тайне до церемонии награждения – объявление результатов должно было быть фееричным. Итак, я стоял на арене стадиона в ожидании новостей – выиграл я или нет, – меня переполняла тревога. А потом я увидел торжественный чек на сумму 25 000 долларов, который должен был достаться победителю. Мы не должны были видеть чек, но я стоял как раз под правильным углом, чтобы увидеть имя на чеке – Грэхем Холмберг.

Одно мгновение, и от мыслей «Я могу победить» и «Я стану победителем» не осталось и следа – я чувствовал себя шиной, которую полностью спустили за долю секунды. Это было самое ужасное разочарование за всю мою жизнь. Грэхем обошел меня на три очка. Это разница в три места за девять турниров, проведенных в течение трех дней. В финальном турнире Грэхем занял пятое место, а я двенадцатое. Если бы только я смог завершить последний комплекс, если бы только я знал, как подняться по чертовому канату, я стал бы абсолютным победителем – выигранных очков хватило бы с лихвой.

В фотоальбоме моей жены с Игр 2010 г. есть фотография, где я наклоняюсь, когда мне на шею надевают серебряную медаль.

Я улыбаюсь.

Это фальшивая улыбка.

Менее чем за год до этого события я смотрел Игры в записи вместе с кузеном и думал о том, что было бы интересно поучаствовать. Когда я пришел на квалификационный отбор, который в конечном итоге привел меня на Игры, я надеялся, что не ударю в грязь лицом – про победу я и не думал. Но я почти победил. А в финальном состязании мне не хватило очков. И вот я стою на пьедестале – справа и чуть ниже Грэхема Холмберга. Именно его я видел на видеозаписи – тогда он занял второе место. Единственный человек, который обошел меня – всего на три очка, – был самым физически подготовленным человеком на планете. Мне пришлось выжать из себя пусть фальшивую, но улыбку.

Мои ожидания возросли и перевернулись с ног на голову всего лишь за один уик-энд. Изменилось мое мировоззрение.

Изменился я сам.

Сидя в раздевалке перед финальным турниром, находясь на тот момент на первом месте турнирной таблицы, я начал думать, что могу победить. Именно в тот момент проснулась моя гордость. Когда я шел на свои первые Игры, то надеялся только на то, что мои друзья и семья будут мной гордиться. Но спустя лишь шесть турниров мои приоритеты быстро и кардинально поменялись – моя собственная гордость стала важнее гордости других.

А потом я упал с каната – это произошло еще быстрее. Знаете, как говорится в той поговорке: «Кто слишком высоко летает, тот низко падает». Я испытал это на собственной шкуре. Я прошел весь путь от «какого-то парня из Теннесси» до лидера в турнирной таблице Игр – и вдруг я уже лежу навзничь на матах. Мне было трудно переварить такой конец этих американских горок, ведь, как оказалось, я не подготовился не только к лазанию по канату – меньше всего я был готов к ущемлению моей гордости.

Глава 10

Последствия

– Почему ты делаешь то, что ты делаешь?

Я посмотрел на своего друга Чипа Пью, решив сразу не отвечать.

– Не знаю. – Я так и не нашел, что еще ответить.

– Подумай об этом, – сказал он. – А потом приди и расскажи мне.

С момента проведения Кроссфит Игр 2010 г. прошло полгода, а я все никак не мог найти положительный момент в том, что завоевал серебро.

Я боялся, что мое желание состязаться в Кроссфит Играх исчезнет так же быстро, как и появилось. То, что начиналось как причуда, очень быстро стало моим всем – всепоглощающее стремление доказать, на что я способен на Кроссфит Играх.

Вопрос, который задал мне Чип, не выходил у меня из головы. Спустя несколько дней он все еще эхом отзывался в моей голове, когда вдруг другой мой близкий друг и наставник, Донован Дегри, задал мне целый ряд наводящих вопросов, пока мы ехали домой с семинара по Кроссфиту.

– Если бы ты должен был сегодня умереть, – спросил он, – ты бы попал в рай?

– Конечно, – не раздумывая, ответил я.

– Почему ты так думаешь? – удивился он.

– Потому что я верю в Иисуса, и я верю, что Он умер за наши грехи.

С этого момента наш разговор перешел в русло того, каким люди видят Бога. Некоторые видят Бога как отца или покровителя, объяснял Донован. Другие рассматривают Его как великого карателя. Для некоторых – Он своего рода Санта-Клаус. Я на самом деле никогда не задумывался о том, как я вижу Бога, и, пока Донован говорил, я решил, что, скорее всего, попадаю в группу верующих в Санта-Клауса. Я понял, что все мои молитвы сводились к тому, что хотел получить от Бога лично я.

Добравшись домой после 3,5 часа дороги, я попрощался с Донованом до нашей следующей тренировки. Но вопросы, которые задавал он, не выходили у меня из головы. Как и тогда с Чипом, вопросы, которые поставил передо мной Донован, пытались пробиться на передовую моего мозга, требуя и настаивая на ответе.

Я начал задавать себе вопросы:

Какова моя цель?

Почему я здесь?

Почему я занимаюсь кроссфитом?

Кто я?

Что я собой представляю?

Постепенно ответы на поставленные вопросы стали приходить – но они мне не нравились. Я уже видел себя тем человеком, которого видели во мне другие с того момента, как я сделал величайший прорыв в своих первых играх – Рич Фронинг, кроссфит-атлет.

Какое наследие я оставлю после своей смерти? Только кроссфит? Будут ли люди помнить меня лишь за это?

А потом появился вопрос, который действительно дал мне встряску.

Неужели моя семья будет помнить меня только как участника Кроссфит Игр?