Глава 24

Лурин н`Кор отложил в сторону последний подписанный лист из, еще утром, высокой стопки и блаженно потянулся. Все-таки надо будет озаботиться тем, чтобы учредить должность помощника, — подумал он, — или советника по организационным вопросам… с расширенными полномочиями. Документы, работа с которыми занимала у Ректора довольно много времени, были важными бумагами, регулирующими хозяйственную часть учебного корпуса, но, по большей части, отнюдь не секретными. И с каждым годом их становится все больше. Лурин тоскливо оглядел ворох того, что еще следовало прочитать, и оставил в памяти заметку — подыскать подходящую кандидатуру.

Устало потерев переносицу, глава Ашем-Ран-Илл вытянул руку и, щелчком пальцев, погасил большинство магических светильников, после чего, с предвкушением, потянулся к еще запечатанной бутыли крепленого красного вина, новой марки. Перед глазами все еще мелькал убористый рукописный текст, так что немного расслабиться было бы очень кстати. Тем более, что вино, как ему обещали, обладало действительно незабываемым букетом вкуса.

Внезапно, его рука замерла, остановленная слабым тревожным чувством. Ноздри магистра затрепетали, будто он принюхивается. Впрочем, те кто был в курсе способности магистра, знали, что это всего лишь устойчивый рефлекс. Чтобы ощутить «запах» разлитой в эфире магии, Ректору не нужны были органы обоняния, его Дар работал исключительно вне пределов материального мира.

Лурин насторожился. Что-то было не так. На мгновение его Дар смог коснуться смутно знакомого аромата магического фона, но, в тот же миг, ощущение чужой магии пропало. Кто-то явился на незапланированный прием? Поздновато для посещений. Ректор мельком бросил взгляд в сторону распахнутого настежь окна, и, тут же, резким рывком, переместился к своему рабочему столу. Предмет мебели не только хранил в своих секретных нишах множество артефактов с защитными и атакующими свойствами, но и сам по себе был превращен умельцами в сложный артефакт. Возле него, его хозяину, какое-то время, не грозила бы даже объединенная атака пятерки магистров. Повторный щелчок пальцев, и недавно погасшие светильники плавно набрали яркость, высвечивая самые укромные уголки кабинета. Ветерок колыхнул ткань штор, и магу почудилось, что у окна мелькнула чья-то тень.

Лурин растерянно огляделся. В первые же мгновения, он решил, что, пожалуй, ощущенный аромат Силы, весьма схож с тем, который окружал Криса. Однако, сейчас, переворошив пласты своей памяти, он понял, что это не так.

Маг ощутил, как в груди заворочался неприятный холодок. Этот «запах», совершенно точно, принадлежал другому человеку. И этот человек погиб прямо у него на глазах многие годы назад.

Тем не менее, Ректор был абсолютно убежден, что его способность не могла дать сбой! Поэтому, как бы невероятно это не звучало, но он вынужден был признать, что только что его посетил призрак прошлого. Давно умерший учитель, Кельм Ранхар. И, если это действительно так, значит, в том, что его нет в мире живых, появились большие сомнения.

Очередной порыв ветра породил легкий сквозняк. Маг машинально подхватил поехавший по столу лист бумаги и тут же, удивленно, поднес его к лицу. Ноздри его снова расширились. Несомненно, это его запах! Ректор, нервно расправил находку, слегка подрагивающими руками, и всмотрелся в аккуратные, ровные строки.

«Здравствуй, Лу.

Лурин перечитал письмо несколько раз, подмечая незначительные туманные оговорки, и вновь обследовал весь кабинет. Те немногие сомнения, в личности вторженца, что у Ректора еще оставались, таяли с каждым мгновением. Пару раз мелькнула мысль, что кто-то из своих окончательно повредился рассудком, чтобы отколоть такой номер. Но факты говорили строго обратное.

По-хорошему надо бы было сразу вызвать охрану, но поначалу маг побоялся, что их присутствие разрушит, пропитавший эфир, «запах». Теперь же, стало ясно, что смысла в их присутствии нет. Это был Кельм. И он ушел. Оставив лишь письмо, вернувшиеся болезненные воспоминания и смятение.

Было ли это похоже на попытку избавить своего сына от внимания Ашем-Ран-Илл? Возможно. Да и как-то уж излишне невероятно звучит все, написанное. Впрочем, все, что говорил Кельм Ранхар, в прошлом, ни разу не заставляло усомниться в истинности. Его честность была столь же велика как его знания и Сила. Можно было бы сказать, что он безгрешен. И даже, та самая единственная, допущенная учителем, как полагали все в Ашем-Ран-Илл, ошибка в расчетах, приведшая к катастрофе в Чатране, если верить написанным словам, оказалась чьим-то вмешательством. Злой умысел, неизвестного и невероятно могущественного противника преследующего свои, неведомые, цели. Но с какой стороны ко всему этому можно прилепить Криса? Тридцать два года назад парня еще и в проекте не было. Голова кругом от всех этих загадок.

Новая информация, в которую, к слову, не смотря ни на что, трудно было поверить безоговорочно, ломала все планы. Отозвать Бесцветных с задания? Нет. Пожалуй, спешить с этим не стоит. Но вот немного изменить задачу придется. По крайней мере, до тех пор, пока не будет принято окончательное решение.

Лурин закрыл створки окна, прошагал к столу и хлопнул ладонью по хрустальной сфере связи, покоящейся на трехногой подставке из бронзы, покрытой синей патиной. В ожидании помощника, он неторопливо вложил лист с посланием в толстый конверт и, достав из ящика стола палочку сургуча, опечатал письмо своим личным перстнем. Подумав немного, Ректор решил, что лишними предосторожности не будут, и оплел конверт укрепляющим и охранным плетениями, настроенными на конкретного получателя. Теперь, если что, повредить послание будет сложнее. Законченным параноиком Лурин не был, но в сложившихся обстоятельствах, предосторожности излишними быть не могли.

В полученном от Кельма тексте было много неясностей. Пока что, с полной уверенностью, Лурин мог говорить только о том, что оно действительно было от учителя. Но его содержание, дало его бывшему ученику столько же ответов, сколько и вопросов.

Дверь осторожно приоткрылась, и в помещение протиснулся Сандр.

— Возьми! — Протянул ему Ректор конверт. — Отнеси Серому. Скажи, что это срочно, и я жду от него результатов, как можно скорее.

Сандр подошел к столу, принял белоснежный конверт, поклонился и все так же молча, покинул комнату. В его глазах плескалось любопытство. Не часто Лурин н`Кор, с такой срочностью, лично направляет на анализ какие-то бумаги. Будь такая возможность, полуэльф бы с радостью заглянул в содержимое конверта, но в том, что Ректор не защитил его магией, уверен не был. Проверить, конечно, легко, но мастером затирать следы магического воздействия Сандр никогда не был, а рисковать не хотелось.

Когда все успокоилось, Эйра ушла спать в другой конец домика, за натянутую поперек помещения занавеску. Я поразмышлял немного о превратностях судьбы и, устроившись на боку, задремал. Но поспать вышло всего пару часов. Потом я проснулся, и провалиться в объятья Морфея, сколько не пытался, больше не удавалось. Наверное, до этого выспался на неделю вперед. Но вскоре мне пришла в голову мысль, что это отличная возможность спокойно помедитировать. В самом деле, не бродить же во тьме призраком по халупе, скрипя досками. Лучше провести выдавшееся свободное время с пользой.

Легко погрузившись в неглубокий транс, я, первым делом, сразу же, более детально ознакомился с произошедшими во мне изменениями. Разобраться в нехитром способе функционирования моей энергетической составляющей, оказалось не сложно. Впрочем, немножко привираю. Количество и плотность каналов увеличилась в разы, превратившись в путаный лабиринт. И какое-то время пришлось потратить, чтобы осознать, что новые каналы это, своего рода, дублирующие системы, ориентированные, каждая на свой Источник. Но, что интересно, при этом они были связаны в единую сеть, пересекаясь в нескольких узловых точках. Сразу после я мысленно набросал упрощенную схему моей изменившейся энергетики, все стало выглядеть намного проще.

Дойдя, в своих исследованиях, до проблемного участка, в районе ранения, я понял, почему мой глаз так сильно видоизменился. Там, где теперь меня украшал неприятного вида шрам, каналы были грубо скручены и выглядели более тонкими, по сравнению с остальными. Хотя, из-за истончения и деформации, плотность их стенок, и не пострадала, проводимость Силы определенно упала. Да еще и потоки энергии, идущие от всех моих источников, на этом участке местами слишком близко выходили к материальному пласту реальности. Из-за чего, видимо, создавался эффект пропитывания плоти просачивающейся Силой стихий.

В том, что мои предположения верны, я почти не сомневался. Библиотека Вэйса подарила мне довольно много знаний, в том числе и информацию о, так называемом «Слиянии», практикуемом, в далеком прошлом, магами-элементалистами. Касательно него описывались отдаленно схожие побочные проявления, видимые на материальном плане. Разница была только в том, что те маги внедряли элементалей в коронную часть своей ауры — занятие не для слабаков, имеющее, к тому же, довольно серьезные, хоть и временные, последствия. В моем случае, вся структура каналов, пусть и на эфирном уровне, была прямо в теле вместе с Источниками энергии элементалей. Так что выводы сделать было не сложно. Удивительно, что я только глазом отделался. На будущее стоит повнимательней присматривать за этими Источниками, если не хочу еще каких-нибудь осложнений.

Кстати, тот самый способ элементалистов практически не практикуется уже две-три сотни лет, ввиду травмоопасности. А жаль. Добрый совет какого-нибудь умельца мне бы не помешал. Глядишь и придумал бы, что-нибудь дельное.

Завершив инспекцию внутренних ресурсов, я ушел в контролируемое состояние покоя, в надежде немного выправить каналы. Для этого, по старинке, я начал потихоньку плотно забивать свою энергосистему Силой. Мой основной «генератор» легко выдал необходимый объем, однако, когда дело дошло до поврежденного участка, всю правую сторону лица пронзила резка боль, сразу же выбившая меня из медитации. Я, торопливо, согнал наполняющую меня магию обратно в Источник, и только после этого понял, что только что сотворил.

Раньше мне такие фокусы даже не снились. Накачал тело, будь добр, жди, пока все израсходуется. Обратно в резерв скинуть задействованную Силу было попросту нереально. Теперь же, у меня был Источник, который, оказывается, позволяет не только вырабатывать ощутимые объемы энергии, но может и охотно принимать ее обратно. Полезная способность, как не крути.

Боль довольно быстро отступила, и я облегченно вздохнул. Похоже, с глазом действительно придется подождать, пока само не исправится. Прав был Вереск. Кстати, интересно, куда он так надолго запропал?

За мутным окошком уже начало светать. Приходя в себя и разгоняя цветные круги перед глазами, я не заметил сразу, что проснулась Эйра. Если учесть, что три десятка лет она жила в деревенском поселке, где, если хочешь успеть сделать все запланированные дела по светлому, стоит встать с восходящей Элерой, этого стоило ожидать. Увидев меня, сидящим на кровати, шумно дышащим и покрытым испариной, которую пробило, когда я поймал вспышку боли, она заволновалась и тут же направилась ко мне. Едва она зажгла маленький светляк, как тут же отшатнулась.

Я запоздало прикрыл правый глаз и немного повернул голову.

— Прости, пробормотала она сонным, с хрипотцой, голосом. Я на всякое насмотрелась, но, то, что произошло с твоим глазом, делает тебя… — Она замялась.

— Жутким? — Я слегка ухмыльнулся. — Пожалуй. Не стесняйтесь называть вещи своими именами, госпожа Эйра. — Она, молча, пропустила мои слова мимо ушей и положила ладонь мне на лоб.

— Вернулись боли?

— Так, прострелило немного. — Не стал я нагружать ее описанием своих попыток ускорить исцеление. — Но уже все в порядке.

Магесса ловко сплела незнакомый мне конструкт. Я на миг замер, а потом специально прикрыл левый глаз и всмотрелся в него измененным правым. Оказывается мне, с таким приобретением, не понадобится теперь концентрироваться на магическом зрении, чтобы видеть потоки Силы и нити плетений. Правый глаз позволял воспринимать все даже более четко и объемно, чем у меня выходило это раньше. И главное, без какого-либо напряжения с моей стороны. Стоило только насыщенным линиям плетения попасть в область обзора, как правый глаз тут же расцветил серым материальный мир, одновременно с этим придав контурам заклинания яркости и четкости. Однако, был и минус, надеюсь, что временный, — первая же попытка смотреть двумя глазами вызвала у меня неприятное головокружение.

Плетение, созданное целительницей, было довольно компактным, плотным и весьма сложным, но я, на удивление, без каких либо проблем смог «прочитать» его структуру и даже часть вложенных настроек. Последнее мне вообще ни разу не удавалось. Хотя, честно говоря, я и не пытался никогда всерьез это провернуть. По умолчанию предполагалось, что заложенные волей и желанием мага, в нити плетения, условия, расшифровать не выйдет. Скопировать их не так уж и трудно. Это как переписать текст на незнакомом иностранном языке — смысл не понятен, но закорючки повторить сложность не велика. А вот расшифровать, нереально. По крайней мере, раньше. Похоже, что я, после травмы и перестройки своей энергетической структуры, изменился намного сильнее, чем можно было предположить.

Забавно, вроде бы мой правый глаз теперь и смотрится неприглядно, а приобретение куда как более чем полезное. Хотя, если я планирую таскаться с полумаской на лице, от него маловато толку будет. Но сам факт впечатляет!

Тем временем, магесса активировала свое творение, в котором я определил хитрый многоуровневый медицинский диагност. Заклинание, оказавшееся видимым в обычном спектре зрения, развернулось вокруг меня в неправильной формы фигуру, напоминающую какую-то сложную многоугольную печать. Совершив несколько медленных оборотов вокруг свое оси, оно пробежало по моему телу сверху вниз и обратно, вызвав едва ощутимую щекотку. Затем сияние, наполнявшее линии рисунка, сложилось в комок и вытянуло тонкий луч прямо в центр ладони магессы, судя по всему, передавая собранную только что информацию. Целительница прикрыла глаза и, пару секунд спустя, пожала плечами.

— Очень много посторонних фоновых шумов, но, если не считать твою аномалию, то физически твое тело в полном порядке. — Магесса развеяла плетение, красиво рассыпавшееся в воздухе на светлые матовые искры, и расправила мятую юбку. — Ладно. Скоро девочка в себя придет, я, пока что, за водой выйду. Если вдруг вернуться не успею, не пугай ее! — С этими словами она ткнула пальцем в направлении моего шрама, на что я понятливо кивнул.

Подняв с пола деревянную бадейку с веревочной ручкой, она недовольно осмотрела свою одежду и направилась к двери.

— Постараюсь вернуться поскорее, но тут уж как получится. У ближайшего общественного колодца постоянная очередь.

Вот оно как! В центре города все удобства, а на окраине за водой к колодцам ходить надо и в очередях стоять. Да и, судя по окружающей меня бедности, и тому, что я видел, когда Вэйс только привез меня в столицу, это не единственное отличие в условиях жизни между стенами города.

В скучном ожидании, я покрутился у окошка, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь белесую муть того, что заменяло в нем стекло. Затем прошелся из угла в угол, считая шаги. А потом меня прижало по-маленькому. Тут удобство, кажется, в предбаннике, если я правильно помню сказанное вчера Эйрой. Выглянув за противно скрипнувшую дверь, в узком помещении, справа, я обнаружил интересующий меня объект, куда сразу же торопливо направился.

Отхожее место пряталось за невысокой, покосившейся сверх меры, двери, с несколькими огромными щелями. Прятавшаяся за ней дырка в полу оказалась плотно закрыта надколотой чугунной, как от большой кастрюли, крышкой. И как оказалось, не зря. Только стоило ее снять, как в глазах защипало. Пришлось поторопиться. Местная канализация ограничивалась обычной ямой, из которой, вдобавок, еще и сквозило.

Сделав все дела, я выполз из уборной и, отдышавшись, открыл дверь в помещение. Зайти сразу не удалось, так как я тут же столкнулся нос к носу с бледной растерянной Ингой, завернутой в серую простынку. Похоже, девушка, придя в себя, направилась на выход, до которого не дошла всего пару шагов.

Я проследил взглядом, как Инга беззвучно, осела на пол в обмороке и глухо выругался. Ведь просили же меня! Одно оправдывает — не ожидал я этого. Сам растерялся.

Поправив на маркизе немного сползшую, на притягивающих мой взгляд местах, простыню, я, почти не ощутив веса, подхватил ее на руки и вернул на топчан. Неудобно получилось, что не говори. Зато буду теперь знать, как реагируют молодые дамы на мою неотразимость.

— О! Наша принцесса очнулась? — Раздался из-за спины веселый голос Вереска.

— Ага. — Кивнул я, не оборачиваясь. — Только вот ведь незадача, потом встретилась со мной лицом к лицу и снова уснула.

— Эге. — Понимающим тоном прокомментировал Вереск. — Ну, тогда я немножко опоздал.

— С чем? — Я обернулся. — И где ты был всю ночь?

— Устраивал некоторые дела, обрубал хвосты, плел интриги и, вот… — Он протянул мне мою старую котомку с примотанными сбоку старыми сапогами и торчащими наружу знакомыми рукоятками мечей. — А еще вот! — В другой его руке было зажато черное кожаное нечто.

Я забрал котомку и заглянул внутрь. Моя старая одежда, кошель и… все. Метательных ножей и моего дневника не было.

— Это не мое! — Вытащил я клинки и продемонстрировал Вереску.

— Это подарок. Держи! — Бывший учитель выудил из-за пазухи смятый свиток и протянул его мне. — У этого кота просто феноменальный слух! Правда, маг из него так себе.

— Надеюсь, ты ему не навредил? — Принимая и разворачивая свиток, спросил я. Хоть Вереск и щепетилен в плане не причинения вреда, но, зная взрывной характер кошака, да еще и представив себе, как тот «поймал» неизвестного мальчишку, шарящегося по комнатам магистра Вэйса, можно было предположить многое.

— Нет, конечно. — Отмахнулся Вэйс. — Пообщались немножко. Большую часть беседы он не запомнит. А это тебе от него подарок, на память.

То, что это действительно подарок, подтверждало и письмо, которым оказался отданный мне дешевый папирус. Почерк махрала трудно спутать с чьим либо другим. Наверное, он единственный кошак в этом мире, который пишет как курица лапой. В послании он желал мне удачи, просил заботиться о подаренных каэрэ. Это была вторая пара клинков созданная им, и он писал, что очень старался сделать их так, чтобы ими можно было гордиться. Так же он выражал надежду, что в будущем мы снова встретимся, в чем я, был не очень уверен, так как слабо представлял, что меня вообще ожидает. А вот подпись «ка`Эавир» меня зацепила. «Друг Эавир», именно так она переводилась с его языка, на котором он разговаривал хоть и редко, в основном ругаясь, но моему внутреннему лингвисту, чтобы «пробудить» знания этого языка, со временем хватило и этой малости.

Выходит, кошак записал меня в свои друзья, а зная его характер, это многого стоит. Махрал явно придерживался каких-то правил и табу, но никогда не говорил о них. Может какой-то мой поступок, например на Королевском Балу, заставил его считать меня своим другом. А может какое-то событие произошедшее раньше. И хотя я видел в нем только хорошего товарища, понимание того, что Эавир просто так своей дружбой разбрасываться не будет, заставило меня задуматься о моем к нему отношении. Друг? Почему бы и нет! Осознание этого было мне приятно. Пожалуй, я буду по нему скучать.

— Он сказал, что создал клинки специально для тебя. Они не зачарованные. Пустые. — Прокомментировал подарок Вереск, терпеливо держа в вытянутой руке свернутую в трубочку толстую кожу.

— А это…

— Полумаска. Сам сделал! — Довольно улыбнулся Вереск.

День подарков, честное слово! Я развернул маску и расправил приклепанные к ней ленты-завязки. Приложив к лицу, я выяснил, что кожа плотно прилегает к лицу, полностью закрывая всю правую сторону, от линии волос и почти до подбородка, не прикрывая рот, так что есть в ней будет удобно. Вереск тут же предложил помочь завязать, но я отказался. Потом рядом может никого не быть, так что надо приспособиться делать это самостоятельно.

— Отлично! — Довольно кивнул мне бывший учитель.

— А ты не находил в комнате, в доме Вэйса, мою книгу и метательные ножи? — Спросил я, привыкая к новым ощущениям и выкручивая шею, пытаясь при этом понять, как поудобнее смотреть одним глазом.

— Ножи?! Те самые, с которыми ты все время таскался? Нет. Не было. И книг никаких не видел. Вернее видел, но это были какие-то учебники.

Ну, конечно же! Я подавил желание хлопнуть себя по лбу. Я же прятал дневник за панель кровати. Вереск вряд ли додумался бы простукивать пустоты. Взял, что нашел. Ну и ладно. Содержимое я помню, а прочитать навряд ли у кого-то выйдет. Русских я в Альмарионе, пока что, не встречал. А вот метательные ножи жаль. Последняя память об Анхоре, пусть сам он меня и не вспомнит, даже если увидит перед собой. Впрочем, с этими потерями надо смириться, так что, все к лучшему, наверное.

— За домом Вэйса следили. — Будничным тоном поведал Вереск.

— Люди Париона? — Догадался я.

— Они самые. — Вереск присел на край топчана. — Не думаю, что тебя ловили. Расклад сейчас не тот. Скорее хотели вывести на тебя ищеек Ректора.

Я вскинул бровь и удивленно воззрился на него левым глазом.

— Они что, теперь заодно?! — Новость не вдохновила.

— Подозреваю, есть у них между собой какая-то договоренность на счет тебя, но в чем она заключается, точно не скажу, потому как, не интересовался деталями. Кстати, этой ночью я выиграл для тебя немного времени. Передал весточку Лурин н`Кору, от старого друга, где просил его приостановить твои поиски ввиду бесполезности твоего участия в задуманном им деле. Он, конечно же, поступит по своему, но пока все взвесит, проверит и оценит риски и возможности, у тебя будет много времени, чтобы скрыться и замести следы. Дня два, а то и три, у нас есть.

— Постой! — Что-то у меня в голове не укладывалось. — Ты был лично знаком с Ректором?!

— Об этом, может быть, позже. Наша спящая принцесса просыпается.

— Маркиза. — Механически поправил я его.

— Маркиза. — Легко согласился он со мной.

Несколько секунд спустя, веки девушки затрепетали, и она открыла глаза, взгляд которых, едва сфокусировавшись, тут же остановился на мне.

— Крис! — Слабо прошептала Инга, и тут же сделала попытку подняться, от чего ее импровизированное одеяние, естественно, сразу же поехало вниз, лишь ненадолго задержав свой путь на ее груди. Мы с Вереском, четко, как на параде, развернулись на сто восемьдесят градусов. Должен отметить, из нас двоих покраснел только я.

Маркиза охнула и активно зашуршала тканью, видимо заматываясь понадежней.

— Эм-м, да, это я. — Произнес я, глядя в стену и пытаясь справиться со смущением. — На маску не обращай внимания. Получил неприятное ранение.

— Когда я проснулась, мне показалось… твое лицо… — Неуверенно начала Инга, но я ее прервал.

— Ты была сильно ранена и ослабла после лечения, так что не перенапрягайся. — Вереск бросил на меня косой насмешливый взгляд, но я его проигнорировал.

— Лиина! — Вскрикнула девушка, похоже, вспомнив, наконец-то, что сестра во время атаки была рядом. — Она в порядке?!

— В полном! — Тут же успокоил я ее. — Она в безопасности. За ней присматривают… люди тайной службы? — Вопросительно закончил я фразу, покосившись на бывшего учителя. Вереск утвердительно кивнул.

— Можете повернуться. — Ставшим снова привычно тихим голосом, послышалось из-за спины. Я обернулся, искренне надеясь, что краснота с моего лица, по крайней мере, с его видимой окружающим половины, сошла, и окинул взглядом, уже одевшуюся, девушку. Откуда она взяла починенное и отмытое от крови платье, я не понял. Под подушкой, что ли, нашла? Одежда была натянута наспех и вряд ли была застегнута, но девушка выглядела в ней более уверенно, чем когда была просто завернута в кусок ткани. — Кого мне благодарить за спасение жизни? — Спросила Инга растерянно поглаживая ладонью место недавнего ранения.

Сзади скрипнула дверь и гулко стукнула об пол плеснувшая водой бадья.

— Всех понемногу, девочка. — Произнесла запыхавшаяся Эйра. — Если бы не Крис, ты бы лечения не дождалась. Я тебя залатала, а он, — магесса махнула рукой в сторону уже сидящего на топчане и болтающего ногами Вереска, — когда восстановился после того как щит над каретой держал, ускорил заживление и шрамы свел.

Инга бросила недоуменный взгляд на Вереска. Ну да, мелковат, но, как говорится, мал клоп, да вонюч. — А вы… — Обратилась он к женщине.

— Зови меня Целительница. — Эйра бросила предостерегающий взгляд в мою сторону.

Не хочет, чтобы ее имя потом всплыло и попало на слух людей Ректора? Разумно.

— Очень приятно! Меня зовут Инга Вааласская. Маркиза Марэ. — Девушка привычно собралась встать, чтобы изобразить книксен, но стрельнув глазами в нашу с Вереском сторону, вцепилась пальцами в платье и осталась на месте.

— Ребята, погуляйте, что ли? Мне девушку осмотреть надо. Заодно разъясню, что к чему, да и в порядок себя приведем… обе. — Магесса брезгливо отряхнула с рукава паутину.

— Идем, Крис. — Вереск потянул меня к двери.

— А как же… — Начал, было, я, но Вереск отмахнулся.

— Уж глаза людям отвести для меня не проблема. Никто нас не увидит. А поговорить нам надо. Я же обещал. — Хоть я и не видел сейчас его лицо, но тон был куда как серьезен. — А, нет, подожди! — Он внезапно остановился и, развернувшись на пятках, помахал рукой, привлекая внимание дам. — Инга, могу я задать тебе один вопрос?

— Да… наверное. — Маркиза растерянно посмотрела на растрепанного мальчишку, поведение которого совершенно не вязалось с его обликом.

— Ты ведь в курсе конфликта твоего отца с некими контрабандистами?

— В общих чертах. — Кивнула девушка. — Папа старается ограждать нас от подобной информации, но тут начались далеко идущие проблемы, и я кое-что знаю.

— Значит, ты должна знать ультиматум рунегримцев? — Спросил Вереск и сжал губы в тонкую линию.

— Они, кажется, требовали вернуть что-то…

— Что-то конкретное? — Слегка прищурился Вереск.

— Точно не скажу, но, если я не ошибаюсь, речь шла о каком-то предмете. — Пожала плечами Инга.

— Спасибо! — Улыбнулся мой бывший учитель. — Ты очень помогла.

— Мы идем? — Спросил я.

— Да-да. Я узнал все, что хотел. — Пробормотал Вереск, и мы двинулись на выход.

— Граф! — Магистр Вэйс неспешно вошел в кабинет Париона. — Его вещи пропали.

— Чьи? — Не сразу вник в ситуацию глава тайной канцелярии, только что оторвавшийся от очередного отчета. Но мгновение спустя, его взгляд прояснился, и на лбу пролегла глубокая вертикальная складка. — Крис возвращался?!

— Я понятия не имею! — Не дожидаясь приглашения, маг тяжело опустился на стул. — Скорее всего, да, но никто никого не видел и не слышал. Домашние охранки не потревожены, мои ученики головами крутят, говорят, ничего необычного не происходило. А часть вещей из его комнаты исчезла. У своих людей сам поинтересуешься. Может, хоть они что-то заметили.

— Что он забрал?

— Свою старую одежду, деньги и выписанные на его имя документы. — Магистр ссутулился.

— Документы, это плохо, но не критично. — Цыкнул зубом Парион. — Что-то еще?

— Самое важное, по крайней мере, для нас, осталось. Я заранее припрятал пару его интересных вещиц…

— Что именно?

— Да… Нас не подслушают? — Вэйс окинул стены подозрительным взглядом, но граф отрицательно мотнул головой.

— Что ж, начну с того, что Крис вел записи. — Парион сразу подобрался и зафиксировал немигающий взгляд на собеседнике, вникая в каждое слово. — Я подтолкнул его к этому занятию, подарив ему чистую книгу. И ничего необычного бы в том, что он что-то туда вписывает, я бы не увидел, если бы он не стал, очень тщательно, прятать ее в тайник. Согласись, подозрительно?! Так что, прошлым вечером, после побоища, я первым делом вскрыл тайник и достал это… — Вэйс, жестом ярмарочного иллюзиониста, извлек из-за пазухи небольшую книгу в кожаной обложке, которую положил на стол и пододвинул к графу. — Открой.

Парион осторожно взял дневник Криса в руки, следя за своими перстнями-артефактами. Реакции на вложенные плетения не обнаружилось. Тогда он неторопливо перевернул обложку, захватив с ней сразу несколько страниц, и всмотрелся в содержание. С непроницаемым выражением лица перелистнул. Затем еще несколько страниц, переворачиваясь, шелестнули под сухими пальцами, после чего граф осторожно закрыл книгу и положил ее напротив себя. Его лицо медленно мрачнело.

— Это какая-то тайнопись. Только не говори мне, что мы все дружно прозевали чьего-то агента! — Произнес глава тайной канцелярии, на что Вэйс грустно улыбнулся и вздохнул.

— Вообще-то, одним из моих ранних увлечений были древние языки. Я даже подумывал начать писать работу по интеграции древней символики в ритуальную магию и артефакторику. Так вот, основываясь на моем опыте, я с довольно высокой уверенностью могу тебе заявить, что это не шифр. Это просто другой язык.

— Гость с Дэмхаста? — Глаза Париона округлились.

— Почему сразу с другого континента? Что, других мест мало? — Качнул головой Вэйс. — Тем более, на демона он что-то не похож. Да и немного знаком я с несколькими их наречиями и письменностью, по крайней мере, с теми, что в ходу в прибрежной зоне. Даже близко ничего похожего нет.

— Тогда откуда?

— Честно говоря, не могу сказать. Но гарантирую, что твои аналитики уверенно заявят, что эти записи просто какой-то вид скорописи, на неизвестном им языке.

— Иными словами, Крис очень издалека. — Скривился граф. — Мне совсем не нравится эта ситуация. И так все погано, а тут еще и гости гуляют. А если окажется, что он тут не один?! — Вэйс пожал плечами и выложил на стол новенький, ни разу не царапанный метательный нож.

— Откуда бы он не пришел, его таланты сильно отличаются от наших. Я все время считал, что умелым магом ему вряд ли удастся стать. В ближайшие полсотни лет точно. Он не притворялся. Мне, как его учителю… — Магистр замялся, — было очевидно, что плетения даются ему легко, но, при этом создавалось впечатление, будто опытному фехтовальщику в руки дали двуручный меч. И, при всем при этом, его неожиданные решения в ряде методик традиционного плетения, оказались просто невероятны! У меня создалось впечатление, что он действовал, основываясь на каких-то своих методиках, отличных от тех, что преподавал ему я. Конечно этому всегда было объяснение в виде таинственного учителя…

— А это что? — Парион взял в руки нож и рассмотрел со всех сторон.

— А это пример идеальной трансформации материи. Возможно магический способ, но нельзя отрицать и применение каких-то жреческих сил. Или что-то иное… Определить решительно невозможно. Металл чист настолько, что вокруг него даже естественный фон эфира становится нейтральным.

Граф создал насколько плетений-анализаторов и окружил ими метательный нож. Брови главы тайной канцелярии медленно поползли вверх.

— Что это за материал?!

— Раньше, судя по всему, был обычный железный нож. Это все что я могу предположить, основываясь на том, что по форме он идентичен таким же метательным лезвиям из одной перевязи. Но остальные обычные. Я проверил.

— Идеальный «чистый» материал! — Взгляд Париона снова стал сосредоточенным. — Я никогда не слышал о подобном! Теоретически, этот нож может хранить заряженное плетение вечно…

— И не одно! — Согласно склонив голову, добавил Вэйс. — Я полагаю, это, на данный момент, это единственный современный предмет, способный хранить в себе более одного активного плетения одновременно.

— Более, это сколько?

— Затрудняюсь сказать точно. — Пожал плечами маг. — Может три, может пять плетений. Если удастся свернуть покомпактней, конечно. И вот еще что, совсем недавно… — Он замолчал и высыпал на стол какие-то мелкие осколки.

— Что это?

— Мой перстень временного ученического контракта Криса. Это самые крупные фрагменты. Остальное просто превратилось в пыль. У нас с ним более нет обязательств друг перед другом…

Едва мы с Вереском ступили за порог, как нас окружил небольшой зернистый купол, приглушивший звуки и, судя по всему, сделавший нас абсолютно невидимыми для людей снаружи. Невысокие пошарпанные домики, за тонкой пленкой барьера, созданного Вереском, смотрелись, словно на зернистом экране лампового телевизора. Местные обитатели, сновавшие вокруг, не обращая на нас никакого внимания, изнутри купола смотрелись нечетко, и походили на мутных и обесцвеченных призраков.

— Небольшой планарный сдвиг. — Отреагировал на мой интерес Вереск. — Мы сейчас находимся в моем личном пространстве, которое существует параллельно этому плану реальности. Нас никто не увидит и не услышит, так что можем поговорить без помех.

— И так… — Я перевел взгляд на Вереска. — Кто же, все-таки, ты на самом деле. Только не рассказывай мне больше сказки о твоей божественной природе. Второй раз я на это не поведусь.

— Чтобы объяснить так, чтобы ты понял, мне придется начать издалека.

— От сотворения мира? — Криво улыбнувшись, озвучил я старую шутку.

— Скорее с того момента, когда создание первых миров было завершено. — Без какого-либо намека на несерьезность ответил Вереск. — Первыми разумными созданиями Творца были не люди. Создатель был всемогущ, но, тем не менее, даже ему требовался тонкий инструмент. Так появились Первые. Позже, когда они получили возможность общаться с помощью звуков, у них возник собственный язык, на котором «Первый Народ» звучало как «Меор». Их местом обитания стало все межмировое пространство, но, попадая в пределы самих миров они воплощались по их законам, теряя большую часть своего могущества. Предвосхищая твой вопрос, скажу, что я не один из этого народа. И мои братья были созданы вторыми. Меоры дали нам имя — Младшие. На их языке, если интересно, это звучит как «Илан». — Вереск сделал короткую паузу и внимательно посмотрел мне в глаз. — Пока Создатель совершал акт творения, Меор были его помощниками. Но, когда, в один прекрасный момент Творец исчез, Первые потеряли цель, ради которой были созданы и стали просто существовать. Нам повезло больше — мы были рождены как инструмент, который поддерживает порядок мироздания. Инженеры, следящие за исправностью и работоспособностью бессчетного количества миров. Отсюда, кстати, и внутренний запрет на умышленное причинение вреда. Разрушение, если оно не является частью созидания, противоречит всей нашей сути.

— Постой! — Я прервал Вереска. — Поправь меня, если я ошибаюсь. Ты пришел в Альмарион, чтобы что-то исправить и застрял тут. — Серьезным потрясением, сказанное Вереском для меня не стало. Трудно в удивлении охать каждый раз, когда ты путешественник между мирами, по ночам над твоей головой две луны, а на каждом шагу встречаются маги, эльфы и еще не пойми кто. К таким сюрпризам я уже просто начал привыкать.

— В самых общих чертах, верно. — Кивнул Вереск. — Так получилось, что однажды, я получил отчетливый сигнал из, обычно, стабильного сектора миров, который говорил о том, что на грани гибели находится сразу несколько миров. Порядок прост — кто получил информацию о нарушении в системе, тот и работает над проблемой. Миров слишком много, чтобы мы могли позволить себе объединять усилия. — Вереск вздохнул и продолжил. — Когда я прибыл на место, то обнаружил невероятное. Межмировое пространство было критически искажено. Течение времени на локальном участке было ускорено, по отношению к местному стандарту, и, самое страшное, нарушение множества процессов подтянули друг к другу несколько миров и столкнули их вместе…

— Стоп! — Снова прервал я Вереска. — У меня немного в голове не укладывается. Мир, это планета! Одна! За ее пределами существует космическое пространство, звездные системы, туманности, иные галактики… Если речь идет о целых вселенных, как все это можно объединить столкнув пару планет?! — Вереск взъерошил, свою нечесаную шевелюру и на несколько секунд задумался.

— Если объяснить вкратце, — Неторопливо начал пояснять он, — то миры, конечно же, не центр созданных Творцом Вселенных. Это своеобразные якоря, существующие одновременно в двух измерениях. В каком-то смысле точка бифуркации*, позволяющая миру жить по правилам своей вселенной и, одновременно с этим, быть привязанным к определенной системе координат в сети сотворенных Создателем населенных миров. В данный момент, осознать это в полной мере для тебя будет сложно, так что просто прими как данность. — Пришлось просто кивнуть в знак того, что я готов слушать дальше. Такие высокие материи для меня действительно были сложноваты. Да и толку, в данный момент, от них для меня было не много. А Вереск продолжил. — То, что я увидел, говорило о том, что не менее трех миров сошлись воедино, породив волну страшных катаклизмов. Лишь мое вмешательство спасло их от полной аннигиляции. Однако, полностью предотвратить столкновение не удалось. Все, что я смог сделать, это свести к минимуму последствия катастрофы и обратить стихийное слияние в некое подобие, к моему сожалению, нестабильной системы. Для этого мне пришлось безвозвратно пожертвовать большей частью своих Сил. — Вереск развел руками. — Собственно говоря, такова истинная история возникновения Альмариона.

Со щелчком встал на место очередной кусочек мозаики. Огромное разнообразие рас этого мира, странности с местной географией, словно искусственно, созданная неоднородность плотности магических полей — сказанное Вереском разом дало ответы на эти тайны.

— А как же Боги?! — Задал я вопрос, терпеливо ожидающему моей реакции Инженеру миров. — Неужели они не смогли такой оравой предотвратить эту катастрофу?

— Боги… — Вереск скривился. — Боги всего лишь марионетки. Хоть они и наделены огромной Силой и подлинной Властью над своим миром, их Сила ограничена его пределами. Настоящая власть Бога заключена только в той специализации, которой он владеет. Грубо говоря, Бог Разрушения никогда не сможет ничего создать, никого не сможет воскресить или сделать поля плодородными. Он способен уничтожить что угодно, без исключения, если оно угрожает существованию мира, но за его пределами он беспомощен. К тому же, ты воспринимаешь Богов как неких сущностей наделенных волей и разумом. Это не совсем так. Я согласен, что некое подобие псевдо-разума им присуще, но в целом, это глобальные функции управляющие миром, не более того. Редко случалось, что Боги действительно пробуждали полноценное самосознание. Я сам сталкивался с такими аномалиями. Но это бывает крайне редко, даже в рамках одной миллионной части системы миров. Ну а когда миры столкнулись, энергетическая составляющая, питающая Богов и дающая им их Силу, на какое-то время стала для них недоступна. Так что эти ребята в тот момент были совершенно бесполезны. А после восстановления относительной стабильности, большая их часть вообще почти полностью оказалась отрезана от питающей их Силы и впала в спячку, чтобы сохранить хотя бы видимость своего существования.

— Я понял. — Сказал я, прерывая поток информации. Оказывается, все совсем не как в сказках. Боги есть, но это всего лишь «машины» исполняющие свои задачи. Хотя, кое-что не сходится… — А как же жречество?

— Жречество, это всего лишь точки приложения Божественной Силы к материальному миру. — Терпеливо начал объяснять Вереск. — Если Бог что-то возьмется делать, так сказать, собственноручно, то получится слишком глобально. Та же Богиня плодородия не в силах создать в пустыне оазис. Заставить пустошь стать цветущим садом? Легко! А вот небольшой оазис, это уже проблема. Для таких дел и существуют жрецы. Есть еще и паладины, Божественные воины одаренные искрой питаемой их собственной Верой. Это вообще отдельный разговор. Во-первых, эти ребята подчиняются интересам политики главного храма своего Бога, а во-вторых, они довольно сильно ограничены множеством условий для применения своих способностей, наложенных существующей в мире системой. Естественно, это не те знания, которыми стоит светить направо и налево, иначе можно попасть в крупные неприятности. — Назидательно погрозил пальцем Вереск. — Боги Богами, а люди всегда остаются людьми!

— Ясно. Это все очень интересно и познавательно, но пора бы вернуться к тому, почему я оказался тут и что со мной не так! — Мрачно намекнул я, поняв, что такими темпами разговор забредет совершенно не туда, куда мне нужно.

— Хорошо. Ну, начнем с того, что ты являешься одним из представителей народа Меор. Выяснил я это сразу, едва ты прибыл в Альмарион. — «Вот тебе раз» — мелькнула в голове безэмоциональная мысль. — Поначалу я, конечно, засомневался, потому что ты попал в Альмарион без материального воплощения, или путем перерождения, и, при этом еще и занял тело другого человека…

— В каком смысле?! — Опешил я.

— В том самом. Ты вселился в тело какого-то человека, полностью получив над ним контроль. — Поджав губы, подтвердил мои неприятные подозрения Вереск. — Однако, можешь не страдать муками совести. Такое вселение стало бы возможным только по той причине, что этот человек либо находился на грани смерти, либо его разум был сильно поврежден. Что меня удивило, так это то, что при этом твоя сущность была так сильно повреждена. Даже адаптировать под себя полученное тело сразу не вышло, и ты застрял в промежуточной форме. Этим и объясняется то, что Анхор обнаружил тебя в столь плачевном виде.

Возникла долгая пауза, в течение которой я переваривал новую информацию. Эмоции рвались наружу, но дыхательные упражнения и поверхностная форма транса, быстро вернули мне состояние душевного равновесия. Побиться в истерике можно будет и позже. Сейчас у меня слишком много других дел.

— А что за штука с каким-то ментальным воздействием, которому я подверг жителей Высоких Холмов? — Спокойно уточнил я, чувствуя, как выравнивается мой сердечный ритм.

— О! Таким образом, ты подсознательно защищал себя, привязывая к себе всех тех, кто мог оказать тебе помощь и обеспечить безопасность на то время, пока ты нормализуешь свое состояние. Можешь себя не винить. Это инстинкт, который, в тот момент, никоим образом не зависел от твоего желания. Ментальное воздействие было особо сильно в первый день. Затем заметно ослабло, хоть и не прекратилось.

— Не очень-то хорошо у меня это получалось. — Скрестил я руки на груди. — Меня половина деревни на дух не переносила.

— Ну… — Вереск почесал кончик носа. — Просто зона покрытия ментального подавления была не большой. Те, кто был рядом с тобой, постоянно или, хотя бы, часто, находились под довольно мощным воздействием. Остальные подвергались очень слабому давлению на разум. Это вызывало у них отторжение и, как следствие, некоторую агрессию. Тем не менее, двух лет хватило, на то, чтобы порядком обработать почти всех жителей поселка. Но, можешь не переживать, непоправимого вреда ты никому не нанес.

— Хоть какие-то хорошие новости. — Я устало сел на пыльную сухую землю возле стены нашего домика и облокотился спиной на неровные, шершавые бревна. — Ты говорил что-то о том, будто сомневался, что я Меор? — Припомнил я. Надежда, как известно, умирает последней. — Так может я все-таки просто обычный попаданец, оказавшийся в нужном месте в нужное время?

— Ну, твое появление действительно не укладывалось в нормальные рамки. — Вереск примостился рядом со мной. — Но, все это можно было списать на твое бедственное положение.

— Кстати, а зачем ты мне пудрил мозги, что ты вроде бы Бог? Неужели было сложно сразу ввести меня в курс дела?!

— И как ты себе это представляешь? — Ухмыльнулся Вереск. — В то время твоя сущность находилась в полном раздрае. Сам ты, как я выяснил, едва-едва осознал куда попал. Да еще и Ашем-Ран-Илл за тобой по следу шли. Самое время, что бы раскрыть все карты нервному юнцу и получить непредсказуемый результат. Ты и сейчас-то, с большим трудом себя в руках удержал. — Я, нехотя, мысленно согласился. Уж проще поверить в Бога во плоти, чем в такую путанную фантастическую историю.

— Ладно. Лучше поясни мне, что же могло так навредить такому могущественному существу среди всех миров, как я? — Скептически скривился я.

— А вот, чтобы дать подробный ответ на этот вопрос, у меня не хватит знаний. — Признался Вереск. — Есть только предположения.

— Я готов их выслушать. — Повернулся я к мальчишке, который, как не крути, совсем не выглядел как древнее существо.

— Это касается твоего народа… Полагаю, их долгое и бесцельное прозябание в вечности, могло бы стать прямым путем к безумию. А учитывая, что ваш разум, не так уж и сильно отличается от разума обычного смертного, основания для опасений у Меор могли быть. Пусть и миллионы лет спустя, но шанс потерять себя у них был. Боролись они с этим, как мне доподлинно известно, по-разному. Кто-то периодически выборочно подчищал себе память, кто-то пускался во все тяжкие, гуляя по мирам в поисках приключений и остроты ощущений, кто-то взялся облагораживать пустующее межмирье, создавая в нем островки материальных миров и даже целые города, в которых можно было жить. Наши народы не очень тесно общались между собой, но, спустя довольно много времени, от нескольких Меор, бродящих по мирам, мы узнали, что среди них зародилась некая легенда о сокровище, оставленном им Творцом. Далее версии разнились, одни говорили, что это сокровище может позволить им перейти на новый уровень существования, другие, что оно откроет путь вслед за покинувшим их Отцом. Вариантов было много. Что произошло впоследствии, мне точно неизвестно. Ходил слух, что кто-то из Меор, таки нашел это «сокровище», в результате чего твой народ впервые познал смерть. Что под этим подразумевалось, я не знаю, можешь не просить объяснить подробнее. Говорю то, что знаю сам. — Вереск нашел на земле жука и начал тыкать в него пальцами, пытаясь заставить залезть на ладонь. — Но так уж вышло, что даже это многих из твоего народа не остановило. Некоторые увидели в таинственном сокровище некий шанс. В подражание людям, они даже создали подобие Ордена, назвав себя «Наар ди Хо» — Идущие Дорогой Творца. Это не могло не вызвать у остальных Меор опасение и, как следствие, протест. Трудно представить, на сколько ужасно осознание конечности своего существования для бессмертного. Но Идущие, видимо, ничего не хотели слушать. Они поставили для себя четкую задачу, и ничто не могло заставить их свернуть с пути к намеченной цели. Тогда то и выяснилось, что бессмертие бессмертием, а, если большинство против, то даже равному по силе можно ограничить свободу. Вылилось это противостояние в полноценную войну, итогом которой стали многие члены новоиспеченного Ордена, насильно помещенные в стазис, где-то на просторах Межмирья. Естественно всех пленить не смогли, но охотится на них, начали, и весьма усердно. Кстати! — Вереск оставил жука в покое и повернулся ко мне. — У тебя не было никаких странных снов или воспоминаний, которых у тебя быть попросту не могло. — Я, удивленно посмотрел на него и медленно кивнул.

— Было и неоднократно…

— Ну вот, еще одно подтверждение! — радостно улыбнулся Илан. — Дело в том, что Наар ди Хо выбрали довольно интересный способ скрываться от преследователей и, при этом, посещать иные миры. Они частично развоплотились и… начали рождаться как обычные смертные.

— Значит все эти воспоминания, это действительно мои прошлые жизни? — Ошарашено уставился я на Вереска.

— С высокой степенью вероятности, да! — Кивнул он. — Оставшиеся на воле Идущие, ради своей цели разделили между собой секторы миров, в которых, вероятно находилось таинственное сокровище, усыпили свою личность-основу и, судя по всему, задали своим реинкарнациям маршрут, дабы перерождаясь гарантированно попадать туда, куда требуется. Случилось это несколько эонов тому назад, до столкновения Альмариона.

— Это намек? — Нахмурился я.

— Вообще-то, нет. — Печально улыбнулся Вереск. — Считай, что я прямо заявляю о том, что все взаимосвязано. И эта давняя легенда, и столкновение миров, и твое здесь появление.

Моя голова затрещала, сопоставляя факты и складывая общую картину, которую, как мне уже было понятно, Вереск пытался нарисовать для меня как можно доходчивее.

— Поправь меня, если я где-то ошибся. — Осторожно начал я. — Полагаю… Искомая цель находилась в одном из миров, которые подверглись уничтожению. — Вереск медленно кивнул. — Хочешь сказать, что Первые пытались уничтожить несколько миров, чтобы разрушить то, что обладает властью над их существованием? — Вереск снова кивнул, не проронив ни звука. — Но это… — Я задумался.

Уничтожать то, что было сотворено тем, кого почитаешь как своего родителя, просто исходя из каких-то своих предположений, довольно глупо. Впрочем, многое мне неизвестно. Да и вообще, как бы я повел себя, зная, что я бессмертен и неуязвим, но вдруг появилось то, что может отправить меня в небытие? Испугался бы? Скорее всего.

— Многое мне все еще не ясно. — Произнес я, вставая и отряхиваясь от пыли. — Предположим я действительно один из этих «Идущих», или как их там. Но зачем ты помогаешь мне? Должна же быть какая-то причина, касающаяся непосредственно тебя. Прости, но в бескорыстие с чужой стороны я, в последнее время, что-то не очень сильно верю.

— Конечно, в том, чтобы ты добрался до наследия Творца, есть и мой прямой интерес. — Пожал плечами Вереск. — Тут дело вот в чем… Первые совершили непростительный, с моей точки зрения поступок. Гибель стольких живых существ и, что не менее важно, гибель целых миров, это недопустимо. Мне нет никакого дела до Меор. Даже если все они вымрут в одночасье, миры будут все так же существовать, а мы, Илан, все так же будем следить за их состоянием. В данный момент, пока мы говорим, Альмарион медленно гибнет. Не так давно я воплотил в жизнь многие годы готовящийся проект, по разделению миров, но напоролся на закладку, оставленную Первыми, на тот случай, если кто-то из моего народа попытается спасти эти миры. В итоге катастрофа в Чатране, а я почти полностью развоплощен и привязан к этому региону. И, при этом, отсрочить разрушение мира не удалось даже на год. Альмарион все так же умирает. У меня просто не осталось иного выбора. Либо я помогу тебе достичь твоей цели и буду надеяться, что все будет хорошо, и ты поможешь мне в ответ…

— Либо все окружающее нас прекратит свое существование. — Закончил я за него.

— Именно так. — Тихо проговорил Вереск. — Конечно, до этого момента еще не одна тысяча лет, но он неизбежен. Еще до момента кульминации я уже окончательно прекращу свое существование, чтобы переродиться в Межмирье. Но даже если я ускорю свою гибель, чтобы начать все заново, мое возрождение произойдет очень не скоро. Проще говоря, будет поздно.

— Есть еще что-то, о чем я не в курсе? — осторожно поинтересовался я.

— Есть. — Кивнул Вереск. — Дело в том, что когда я стабилизировал слияние миров, я использовал один из них как ядро всей системы. После этого он стал мне не доступен. И есть вероятность, что Наследие находится где-то там. По крайней мере, если ты не обнаружишь его на двух материках, то дорога только к ядру.

— Предположим, не нашел! И как же мне попасть туда, куда попасть нельзя? — Фыркнул я.

— Почему нельзя? — Удивленно воззрился на меня Илан. — Я только сказал, что когда процесс был завершен, лично я потерял к нему доступ. Я все еще существую, благодаря заложенному мной на всякий случай в Сумрачном Лесу Источнику. Уйти далеко от него, у меня возможности просто нет. А ты волен идти куда пожелаешь. Жаль, что я пришел ко всем этим выводам уже после того как стал таким. — Вереск развел руки в стороны. — Иначе все могло случиться совсем не так.

— Хорошо. Скажи хоть, что это за мир-основа, и как я смогу туда проникнуть. — Устало вздохнул я. Разговор вымотал.

— Ну… — Вереск замялся. — За вопросом «как» обращайся к его исконным обитателям, которые ныне живут в Альмарионе. А этот мир широко известен здесь как Бездна.

Следующие пару минут я с чувством ругался по-русски, всеми известными мне нехорошими словами. Вереск терпеливо переждал мой эмоциональный взрыв и произнес, — Будем надеяться, что все не настолько плохо и до путешествий подобного рода не дойдет.

Я помолчал, собираясь с мыслями.

— Черт с ним! — Сплюнул я. — С чего мне начинать то поиски?! Я ведь даже никакого представления не имею о том, что конкретно должен искать!

— Эм… — Вереск неопределенно пожал плечами. — Ищи все странное, редкое и могущественное. Кстати, можешь начать с рунегримского артефакта, хранящегося у отца девочек. Теоретически, есть вероятность, что он имеет какое-то отношение к твоей цели…

________________________________

*Бифуркация — термин употребляется в широком смысле для обозначения всевозможных качественных перестроек или метаморфоз различных объектов при изменении параметров, от которых они зависят. К примеру: Бифуркация рек — это разделение русла реки и ее долины на две ветви. Так же термин часто применяется в литературе жанра фантастики, для определения момента, когда временная линия раздваивается вследствие совершенного одним из героев повествования, непредусмотренного в этой временной линии, поступка.