Книга: Побег из ада
Назад: Глава 7 Убийцы
Дальше: Глава 9 Первый и последний

Глава 8 Главный специалист Руслана Базаева

Это было страшное путешествие над разоренной, превращенной в руины страной. Путешествие, когда нас несколько раз могли сбить, и уже никакие угрозы и жестокости Шкапенко не помогли бы.
Мы пролетали над линией фронта. Там и сям виднелись линии российских укрепленных позиций, артиллерия, танки и бронетранспортеры… изредка мелькали до основания разрушенные сооружения, напоминавшие зуб, до десны проеденный кариесом: остался только фундамент да сиротливо торчащие остатки стен. И все это было припорошено первым снегом.
А когда вертолет летел над горной местностью, он спускался так низко, что были видны маленькие фигурки, подозрительно смотрящие в небо. Они тащили другие фигурки — податливые и неподвижные, как набитые соломой куклы.
Боевики хоронили своих убитых.
Время от времени над горами, ярко освещенными не по-осеннему щедрым солнцем, из хаотичного нагромождения скал взвивалась ракета и разбрасывала блики в угрюмом великолепии тесных ущелий.
А мы летели дальше.
…На высоком холме шел бой. Российская артиллерия била по нему с такой интенсивностью, что там ничего нельзя было разглядеть из-за высоких султанов земли, перемешанной со снегом и грязью, и густого дыма.
Но боевики держались.
В нескольких десятках метров под нами пролетел российский бомбардировщик, а за ним еще и еще. Словно косяк огромных невиданных рыб, широко раскинувших плавники, они пронеслись над занятой боевиками высотой, и под ними заходила, загудела, рванулась в конвульсиях осыпанная смертоносными гостинцами земля.
Лики войны.
От ставропольско-чеченской границы нас четко вели российские боевые вертолеты. Знаменитые «Черные акулы». Вели вплоть до линии фронта, потом развернулись и, выпустив по позициям боевиков несколько очередей из бортового автоматического и ракетного оружия (правильно, нечего просто так тратить драгоценное топливо и не менее драгоценное время!), развернулись и пошли обратно на базу.
На чужой территории мы остались в небе одни.
— Я думаю, что мы идем не в Грозный, — почти прошептала я, толкнув в бок Салихова.
— Да, скорее всего в один из горных аулов, где какая-нибудь база. Скорее всего самого Базаева.
— Они грамотно организовали всю операцию. Подумать только — пройти от самого Тарасова до горного чеченского села, не потеряв при этом ни одного человека! У этих людей прекрасная подготовка! Особенно, как я заметила, у Шкапенко, брата вашего бывшего начальника охраны.
Салихов посмотрел на меня подозрительно.
— У тебя сейчас какая-то необычная манера говорить, — наконец сказал он. — Не столько слова, сколько сама интонация. Так говорят военные специалисты.
Действительно, в данный момент я сильно выбилась из старательно создаваемого мной образа секретарши. Пусть несколько нетипичной, но все же вполне заурядной.
Он снова покосился на меня, и я почувствовала, как все его смутное недоверие, все старые подозрения вспыхнули с новой силой.
И в этот момент вертолеты пошли на крутой спуск. Вероятно, их собирались посадить на пологом склоне холма, возле старой полуразрушенной мечети, по всей видимости превращенной в склад оружия. Потому что какими бы правоверными мусульманами ни были боевики, их собралось около мечети слишком много даже для самой торжественной молитвы.
Как муравьев около муравейника.
А ведь нельзя сказать, что все ваххабиты свято чтут Коран. Тем более что среди них полно представителей иных религиозных конфессий.
Точнее, национальностей. Потому что говорить о принадлежности этих людей к той или иной религии неуместно. Кощунственно.
Вертолеты скользнули к земле и, пролетев над крышами небольших одноэтажных домиков, зашли на посадку. Толчок, резкий рывок вперед — и все. Посадка, хоть и не очень мягкая и приятная.
Мы в сердце мятежной страны — в лагере одного из самых влиятельных полевых командиров Руслана Базаева.
* * *
— Чито с этымы дэлат? — рявкнул совсем рядом сочный голос с сильным кавказским акцентом. В то же мгновение меня подтолкнули прикладом автомата, направляя к выходу из вертолета.
Из второго вертолета, размалеванного белыми полосами и оттого похожего на зебру, выводили заложников. Они ступали по неглубокому снегу так, как идут по болоту или по минному полю — осторожно, тщательно выбирая, куда поставить ступню, высоко поднимая ноги. Заложники были сильно перепуганы: вероятно, и в страшном сне им не могло присниться, что они окажутся в этом земном аду.
Вероятно, именно о них, заложниках, спрашивал высокий здоровенный чеченец с окладистой бородой и цветной повязкой на голове. Если бы не камуфляжная форма, он сильно смахивал бы на пирата семнадцатого века.
— Пока отведи их в блиндаж и накорми, — приказал ему Шкапенко. — Где Руслан?
— Он у сэбя, — ответил чеченец. — Ждет тэбя с харощимы вестямы.
— Ну что ж, можно сказать, что я его ожидания оправдал. Все здесь.
— И Шумылын?
— Да.
…Какой еще Шумилин? Уж не тот ли ученый, который, по словам Грома, получил то самое бактериологическое или вирусное оружие избирательного действия?
Он здесь?!
— Идем, — сказал Салихову и мне Шкапенко, делая знак Улугбеку и одному из чеченцев: дескать, сопровождайте меня и заложников. — Базаев вас ждет.
Резиденция одного из наиболее видных чеченских террористов находилась в довольно приличном по сельским меркам двухэтажном строении.
Вероятно, раньше тут была школа или больница, но с переходом на военное положение надобность в учении отпала, а что касается больниц, то теперь в Ичкерии жили (и умирали) по принципу: «Тяжело в мучении, легко в гробу».
Боевиков здесь было не так много, как около мечети, но все-таки человек двадцать до зубов вооруженных бородачей располагались близ входа. Один возился с установкой «Град», другой копался в невесть как попавшем в эти горы бронетранспортере, третий на истоптанном множеством ног сером снегу смазывал новенький миномет. Прочие активно занимались ничегонеделанием.
Будни «героев».
На нас с Салиховым посмотрели откровенно агрессивно, и в гортанном наречии несколько раз проскользнула сочная русская брань.
(Я всегда отмечала, что на Кавказе предпочитают ругаться исключительно по-русски. Да что Кавказ! Когда я однажды была в Милане — еще в пору своей работы во внешней разведке, — я постоянно слышала, что темпераментные итальянские подростки бодро сыплют чистопородной русской матерщиной, перемежая ее итальянской «порка мадонна».)
Первое, кого я увидела в просторной комнате, заваленной стальными контейнерами и деревянными ящиками с оружием и боеприпасами, была молоденькая девушка лет семнадцати, с развитой не по годам фигурой и жгучими черными глазами. Этакая современная Бэла.
На Бэле было коротенькое платье, под платьем — джинсы. А в руке девушка держала полуразобранный автомат, который она чистила с большим знанием дела.
Вот тебе и нормы шариата, вот тебе и восточная женщина!
…Хозяин сидел за простым деревянным столом и обедал. Его лицо, хорошо известное едва ли не половине земного шара — все-таки один из самых опасных террористов мира, находящийся в розыске Интерпола! — выглядело молодым и свежим. Длинная черная борода была аккуратно подстрижена, а гладко выбритый череп блестел, как отполированный.
Услышав шаги, он поднял голову и еле заметно улыбнулся.
— А, Алеша? Проходи, дорогой, присаживайся. А эти люди с тобой — именно те, кого ты обещал? — сказал он на превосходном русском языке. Абсолютно без акцента.
В России не все русские говорят так хорошо.
Хотя порой проскальзывали кавказские нотки: можно было предположить, что акцент появлялся тогда, когда человек с черной бородой начинал говорить эмоционально.
— Вы и есть Ринат Салихов? — спросил Базаев. — Я много слышал о вас, но лично видеть не приходилось. Хотя были все возможности.
— О вас я могу сказать то же самое, — угрюмо ответил Салихов. — Слышал еще больше, чем вы обо мне, но до личного знакомства не доходило.
— Очень жаль, что все так произошло, но нам нужна ваша помощь. И ваша, Юлия Сергеевна, — повернулся ко мне Руслан Базаев.
— Юлия Сергеевна?
— А что? — Чеченец посмотрел на оторопевшего Рината Ильдаровича, а потом перевел взгляд на меня и весело рассмеялся: — А вы как представились ему, госпожа Максимова?
Вот это провал чистой воды. Хотя провал следовало признать состоявшимся уже тогда, когда меня и Салихова отделили от группы прочих заложников.
— Так как? — повторил чеченский командир.
— Ильмира Фархутдинова, — сказала я. — Но откуда вы меня знаете?
— Ну-у… персон из внешней разведки мне знать просто необходимо, пусть даже бывших, — с загадочным выражением лица лукаво сказал Базаев. — А понадобились вы мне вот зачем…
— Значит, вы с ней заодно? — перебил полевого командира Салихов. — Так вот, значит, по какой причине вы настаивали на том, чтобы я непременно взял ее с собой, невзирая на ее сопротивление… если таковое вообще было?
— Это не так, — твердо сказала я.
Базаев презрительно улыбнулся, и в этой улыбке я ясно, как в открытой книге, прочла все его мысли, которые чеченец, по всей видимости, и не собирался скрывать. А именно: я, Руслан Базаев, действую заодно с какой-то там мелюзгой, которую с позором выгнали со службы за возмутительный югославский провал? Обижаете, дорогой господин Салихов.
— Вам известно, что ваш начальник охраны Андрей Шкапенко работал на нас? — спросил Базаев.
— Работал на вас?
— Или поставлю по-другому вопрос: сотрудничал с нами?
— Я начал догадываться об этом… вернее, о том, что он ведет за моей спиной какие-то закулисные игры, но не хотел этому верить, — сказал Салихов. — Я доверял ему.
— И я доверял ему, — сказал Базаев. — Он мой старый боевой товарищ. Но он потерял мое доверие. Он сказал, что не хочет продолжать опыты. Что это слишком жутко.
— Это вы ему так много платили?
— Не я, а арабские спонсоры.
— Значит, это по вашему приказу взорвали мой лимузин вместе со Шкапенко и шофером?
— Да.
— Но ведь мог погибнуть и я! А я вам нужен, как вы только что сами сказали.
— Это Алеко. Он вечно придумывает какие-то выкрутасы. Но, по-моему, все произошло так, как он и рассчитывал. Вы живы. И это пока положительный итог нашего заочного сотрудничества.
— Так что вам от меня нужно?
— Совсем немногое. Аппаратуру, которую вы переправили в Тбилиси и собираетесь продать Турции для нужд турецкой военной промышленности. Это не есть патриотично, дорогой Ринат Ильдарович. Ведь вы, несмотря на вашу татарскую кровь, гражданин России, не так ли?
— Разве эта аппаратура еще не продана?
— Первый зам вашего коммерческого директора, который находится в соседнем доме, утверждает, что нет.
— Но зачем вам эта аппаратура? — со смутной тревогой — словно у него начинала брезжить догадка — спросил Ринат Ильдарович. — Денисов, директор той фирмы, на которой она была размещена, сказал мне…
— А где сейчас этот Денисов? — перебил главу «Ратмира» Базаев.
— Денисов? — Ринат Ильдарович покосился на Шкапенко, а ответила чеченскому бандиту я:
— Ваш милый подручный… вот этот, из славного клана Шкапенко, застрелил его. На том основании, что правительству России должно пожалеть осиротевшую дочь Денисова. Семи лет от роду.
Шкапенко пожал плечами и, нахально налив себе немного водки, выпил одним глотком и, шмыгая носом, заел куском копченого мяса.
— Простыл, — сказал он с таким видом, словно это слово могло объяснить мотивы бессмысленного и циничного убийства Денисова.
Базаев даже не посмотрел в его сторону.
— Мне хотелось бы, чтобы вы, Ринат Ильдарович, и вы, Юля, съездили в Тбилиси и привезли мне это оборудование. Шкап так стремился от него избавиться, как будто думал, что это смоет его грехи.
— Что это за оборудование? — настороженно спросил Салихов, а по его лицу я поняла, что он с трудом сдерживает себя. — Если это не то, что говорил мне Денисов… что-то для переработки нефтепродуктов, то что же? А?
— А вы не догадываетесь? — холодно спросил Базаев. Маска радушия слетела с него в один миг, как под резким ветром слетает фата с невесты. — Ну же… напрягите воображение, Ринат Ильдарович. Что…
— Вы хотите сказать, что это оборудование для производства биологического оружия? — вдруг тихо проговорил Салихов. — Оружия нового поколения, о котором…
— Ну вот! — перебил его Базаев. — Вот и дозрел. Совершенно верно. Это целая производственно-технологическая линия, модернизированная и компьютеризированная согласно требованиям эпохи. Собрана спецами бывшего Пятнадцатого управления Минобороны. Я удивляюсь тебе, Салихов, — вдруг грубо сказал он, — вроде умный мужик, а то вдруг такое залепит, что не знаю, как такое дурачье земля носит.
— А этот контейнер…
— А этот контейнер — огромный холодильник, в котором при минус семидесяти хранится готовый продукт. Хотя, конечно, уже не лучшего качества. Время, время… И этот контейнер — все, что уцелело от лаборатории, в которой под крылышком старшего Шкапенко работали суперспециалисты еще старой, советской школы.
— А где они теперь? — спросила я.
— Теперь? В основном здесь.
— И Шумилин? — не выдержала я. — И он тут?
— Вы знакомы с Шумилиным?
— Нет, но очень желала бы познакомиться.
— А по-моему, вы знакомы, — в тон мне проговорил террорист.
— Ну так пригласите его сюда, — предложила я. — Ведь, если не ошибаюсь, это ваш главный и основной специалист. Ученый с едва ли не мировым именем.
— Ну почему же «едва»? — усмехнулся Базаев. — По-моему, в научном мире он очень известен. Был известен, пока номинально не бросил научную работу. И не переменил имя, фамилию и внешность.
— Что-о-о? — заорал Салихов так, что мирно чистящая автомат девушка едва не уронила его на пол. — Так он прячется под личиной одного из моих служащих?
— Вот именно, — спокойно подтвердил Базаев. — Алексей, иди сходи за ним.
— С ума сойти… — пробормотал Ринат Ильдарович. — Господи… в моей фирме производят биологическое оружие, а я даже ничего не… внедряют каких-то… — И он беспомощно оглянулся на меня.
— Не биологическое оружие, — перебил его Руслан Базаев, — а биологическое оружие нового поколения. Такое, о котором не могут мечтать даже американцы. Хотя оборудование у них, разумеется, поприличнее нашего. А что касается Юлии Сергеевны, то с чего вы взяли, что она внедрена нами? Она человек федеральных российских спецслужб, вот так, мой дорогой господин Салихов.
Воцарилось молчание. Я пыталась понять, откуда Базаеву известно, кто я такая и каким образом он устроил так, что я попалась в ловушку, как новичок.
Непонятно. Но еще более непонятно… кто же этот загадочный Шумилин, о котором в таких восторженных тонах говорил Гром и вот теперь вовсю хвалит чеченский полевой командир Базаев?
Скрипнула входная дверь. Вошел Шкапенко-младший, а с ним высокий мужчина, тут же показавшийся мне очень знакомым со спины, — он повернулся вполоборота, плотно прикрывая дверь, чтобы не шел холод.
— А вот и обещанный главный специалист, — негромко произнес Базаев и усмехнулся. — Шумилин.
Я взглянула в улыбающееся красивое лицо великого ученого-микробиолога, изобретшего вирусологическое оружие избирательного действия, — и задохнулась от изумления.
Потому что я действительно знала этого человека: Базаев оказался прав.
Но я знала его не как Шумилина. Я знала его как Виктора Сергеевича Путинцева.
Назад: Глава 7 Убийцы
Дальше: Глава 9 Первый и последний