ГЛАВА 7
Я не ждала ничего хорошего от этого звонка, но не ответить не могла. На дисплее мобильника высвечивалось имя моей клиентки. Понимая, что Светлана Юрьевна потребует от меня отчета за два оплаченных ею дня, я нажала на кнопку и уверенно произнесла:
— Слушаю вас!
— Татьяна Александровна, мне надо срочно с вами встретиться, — с тревогой в голосе заявила Скиданова.
— Что-то случилось?
— Да, дело, которое я вам поручила, приобрело самый неожиданный оборот. Я оказалась втянута в такое… — заговорщическим тоном сообщила Светлана Юрьевна и вдруг резко замолчала, но по ее громкому участившемуся дыханию стало очевидно, что она чего-то сильно испугалась, точнее, кого-то.
Признаюсь, у меня сразу возникла версия о том, что супруг моей работодательницы имеет далеко не последнее отношение к этим новым обстоятельствам. Я чуть помедлила. Не возникнет ли возможность раскрыть тайну сию минуту, прямо по телефону? Но я так и не дождалась никаких объяснений, поэтому сказала:
— Хорошо, Светлана Юрьевна, я могу прямо сейчас подъехать в любое удобное для вас место.
— Ой, даже не знаю, где бы нам встретиться… А вы у себя не принимаете?
— Знаете, офиса у меня нет, но ко мне домой — добро пожаловать. — Я назвала клиентке свой адрес.
— Это совсем рядом. Я… мы будем у вас через пять-десять минут. Не прощаюсь, — и она отключилась.
Я в сумасшедшем темпе бросилась наводить хоть какой-то порядок в квартире — запихивать в шкафы одежду, развешанную на спинках кресел и стульев, стирать с мебели пыль, складывать в мойку грязную посуду. Надо сказать, когда я берусь за новое дело, то отдаюсь ему целиком и полностью. Как результат, о домашних хлопотах при этом забываю напрочь. Так случилось и в этот раз. Ну не могу я одновременно быть образцовой домашней хозяйкой и лучшим в городе Тарасове частным детективом!.. Черт! Зеркало в прихожей какое-то замызганное! Только я метнулась в ванную, чтобы отыскать там баллончик со средством для чистки стекол, как раздался звонок в дверь. Ладно, не успела так не успела. Главное, чтобы я сумела решить все проблемы Скидановой.
Открыв дверь, я на несколько секунд застыла от изумления. Дело в том, что Светлана Юрьевна пожаловала ко мне не одна, а вместе со своим супругом, уже знакомым мне главным инженером ДЕЗа! Я почему-то никак не ожидала увидеть их вместе.
— Добрый вечер! Проходите, пожалуйста, — наконец выдавила я и даже заставила себя улыбнуться.
Александр Дмитриевич галантно пропустил свою жену вперед и зашел следом. Потом он помог супруге снять плащ, а она поправила узел на его галстуке. В общем, Скидановы производили впечатление счастливой семейной пары: даже и не скажешь, что их семейный очаг не в порядке. Впрочем, прорехи в супружеских отношениях можно попытаться залатать… Кажется, эти двое объяснились, сделали шаг к примирению и в моих услугах больше не нуждаются. И остается мне только одно — терзаться неопределенностью и гадать: кто же задушил девятнадцатилетнюю девушку? Бесплатно, ради собственного удовольствия, я частным сыском не занимаюсь. Таков уж мой принцип. Нет, пожалуй, все не так безнадежно. Можно принять предложение Сивоплясова и продолжить расследование на привычных финансовых основаниях…
Поскольку Светлана Юрьевна и ее супруг не объяснили, что заставило их искать встречи со мной сегодня вечером, я пыталась сама что-то домыслить.
— Может, кофе? — предложила я.
— Нет, Татьяна, спасибо, — отклонила мое предложение Скиданова и опустилась в кресло. — Поскольку вы занимаетесь расследованием убийства моей квартирантки, то я должна вам сообщить: кто-то хочет сделать так, чтобы подозрение пало на меня!
— Что? На вас? — переспросила я, анализируя столь неожиданный поворот событий.
— Да, именно так, — подтвердил Скиданов.
— Но с чего вы это взяли?
— Я видел женщину, входившую в квартиру, которую мы сдаем, и принял ее за Свету.
— Но меня там не было, — вставила клиентка.
Вероятно, она решила, что я должна верить ей на слово? Нет уж, не на ту напала! Я не настолько наивна, чтобы сразу же развесить уши. Хотя почему бы и не выслушать новую версию Скидановых?
— Надеюсь, у вас есть алиби? — как можно более непринужденным тоном спросила я.
— В том-то все и дело, что нет. — Светлана Юрьевна тяжело вздохнула.
Я запоздало вспомнила, что Скиданова как-никак моя работодательница, поэтому надо ее морально поддержать.
— Даже если вы сидели в тот вечер дома в гордом одиночестве, то ваши соседи могли видеть, как вы возвращались домой после работы…
Кажется, мои слова прозвучали не очень-то обнадеживающе, потому что моя гостья отчаянно махнула рукой и призналась:
— Я была… не дома.
Неужели она встречалась с любовником и теперь в присутствии мужа не хочет называть его имя и адрес? Зачем же тогда они пришли вместе?
— Света, ну не молчи! Расскажи Татьяне, как все было на самом деле. — Скиданов осторожно коснулся руки своей супруги, проявляя к ней самые нежные чувства.
— Стыдно признаться, но я попалась на гнусный розыгрыш. — Госпожа нотариус смущенно потупила взгляд. — Впрочем, это, наверное, была хорошо продуманная акция.
— Так: расскажите-ка мне все с самого начала, — попросила я, переводя заинтересованный взгляд со Светланы Юрьевны на Александра Дмитриевича.
В этот момент у Скидановой в сумочке зазвонил мобильный телефон, она достала его, взглянула на дисплей и ответила:
— Да, Ирина Леонидовна, я весь день ждала вашего звонка… А, вы были в мэрии, на пресс-конференции?.. Понятно…
Скиданова встала с кресла и вышла из комнаты. Похоже, разговор нотариуса с позвонившей ей дамой не был предназначен для посторонних ушей. Александр Дмитриевич сразу же воспользовался тем обстоятельством, что мы остались с ним вдвоем, и сказал полушепотом:
— Татьяна, понимаете, моя жена не знает, зачем я на самом деле пошел туда: я сказал ей, что жильцы просили меня починить подтекающий кран. Он на самом деле течет, — уверил меня главный инженер ДЕЗа.
— Вы полагаете, жена вам поверила? — усмехнулась я.
— Думаю, да. Понимаете, ваш сегодняшний визит в нашу дирекцию заставил меня на многое взглянуть другими глазами. Поверьте, я был с вами совершенно искренен, хотя и не сообщил всю правду. Я должен был сам все выяснить, но не мог сказать жене все начистоту… Вы понимаете?
Я вымученно улыбнулась, давая понять, что понимаю. В этот момент в комнату вернулась Светлана.
— Извините, — сказала она, — это был очень важный звонок. У нотариуса могут быть служебные тайны, так ведь?
Я понимающе кивнула и спросила:
— Светлана Юрьевна, так что же с вами приключилось в тот вечер?
— Дело в том, — сказала клиентка, усаживаясь обратно в кресло, — что существует практика вызовов нотариуса на дом, в частности к лежачим больным. Я много раз ездила по домашним адресам, составляла и зачитывала гражданам завещания. Но в этот раз меня то ли обманули, то ли произошла какая-то накладка… В общем, я приехала к Прасковье Кузнецовой и около часа просидела в закрытом доме одна. Просто-напросто не могла выйти оттуда!
— Светлана Юрьевна, а кто сделал этот вызов?
— Моему секретарю позвонила какая-то женщина. Она представилась соседкой Прасковьи Кузнецовой и сказала, что моя клиентка решила вновь изменить завещание. Понимаете, эта парализованная бабуля мне хорошо знакома, она уже четыре раза меняла свою последнюю волю. Я не почувствовала никакого подвоха и, закончив работу в конторе, поехала домой к Кузнецовой.
— А почему после работы?
— Мое время расписано по минутам. Сейчас такое количество сделок требует нотариального заверения… В общем, восьмичасового рабочего дня мне не хватает. Я часто езжу домой к клиентам.
— На чем?
— На своей машине, мне так удобно. Я сама вожу «Опель». Прасковья Ильинична живет на улице Поперечной, это почти на краю Тарасова. Там ужасная дорога, поэтому я была вынуждена оставить машину на углу улицы Клочкова и Поперечной, за квартал до нужного мне дома. Дальше пошла пешком. Конечно, какие-то люди попадались мне по пути, но я не думаю, что они меня запомнили. Дверь в частный дом была приоткрыта, я вошла, но там, как ни странно, никого не оказалось. Ясно, что парализованная Кузнецова не могла сама встать и куда-то уйти. Я решила, что в лучшем случае бабушке стало плохо и ее увезли в больницу, а в худшем — вынесли вперед ногами… Разумеется, оставаться там я не собиралась, но вот дверь… она почему-то оказалась заперта. То ли от ветра захлопнулась, то ли… ну, вы сами понимаете… ее намеренно кто-то закрыл!
Я ожидала услышать из уст Скидановой все, что угодно, только не историю, достойную третьесортного киношного детективчика, — строгая Мадам Закон попалась в ловушку, как глупый мышонок.
— Что было потом? — осведомилась я, с трудом сдерживая эмоции.
— Я долго мучилась с замком, пыталась подобрать к нему ключ из своей связки. Спустя некоторое время мне удалось его открыть, правда, не ключом, а ножом. Я просто отжала язычок и наконец выбралась оттуда, — призналась Светлана Юрьевна, слегка покраснев от смущения. — Вернулась к машине и поехала домой.
— То есть вы не зашли к соседям, не поинтересовались у них, что случилось с Кузнецовой?
— Нет. А зачем? Я не врач и не соцработник. Короче, я вернулась домой только в начале девятого. Это может подтвердить наша дочь Женя… Александр вернулся немного позже…
— Да, я как раз пошел на нашу вторую квартиру… чтобы починить кран. — При этих словах его супруга закашлялась. Но Саша не смутился и продолжил вещать дальше: — Но мне там никто не открыл, я спустился вниз и стал прогуливаться во дворе, ожидая, когда вернутся Аня или Лидия Михайловна. А потом я увидел издалека женщину, очень похожую на Свету, она вошла во двор…
— Значит, вам никто не открыл дверь, а потом вы увидели ту женщину? Но ведь Аня могла быть уже мертва, и тогда визит двойника Светланы Юрьевны не играет никакой роли…
— Ну, как бы вам сказать, — Александр Дмитриевич заерзал на стуле, — нет, сначала я увидел женщину, она пробыла в квартире минут пятнадцать-двадцать, потом ушла, а потом мне уже никто не открыл дверь. Я сразу не поднялся в квартиру, потому что… ну, в общем, встретил приятеля…
Светлана Юрьевна, будучи не в силах спокойно выслушивать наглую ложь мужа, закатила глаза к потолку. Чувствовалось, что она очень хочет бросить ему горький упрек в попытке измены и с трудом удерживается от такого опрометчивого шага. Скиданов продолжал нести полнейшую чушь о том, что имя приятеля стерлось из его памяти, потому что тот — человек из его далекого прошлого, они случайно столкнулись во дворе, поговорили о том о сем…
За окном раздался вой сигнализации, а в сумке у Скидановой что-то затрещало.
— Ой, кажется, сработала автосигнализация, — сказала Светлана Юрьевна, доставая брелок с ключами от своей машины. — Неужели мой «Опель» хотят угнать?
— Глупости, — возразила я, — у нас во дворе таких случаев никогда не было. Пойдемте на балкон, посмотрим, в чем дело!
Мы все втроем рванули на балкон, но оказалось, что «Опель» Скидановых, припаркованный около моего подъезда, угонять действительно никто не собирается. Просто он мешал проезду «Скорой помощи», и водитель стучал ногой по колесам иномарки, привлекая внимание владельца «Опеля».
— Александр Дмитриевич, видите, к чему приводят ваши «раскопки»? — с упреком бросила я ответственному коммунальщику. — Две машины здесь уже не разъедутся. Я даже свою тачку оставила черт знает где, чтобы не загораживать проезд.
— Раскопки в вашем дворе ведет «Водоканал», и наше ведомство здесь совсем ни при чем, — стал оправдываться Скиданов.
— Саша, возьми ключи, отгони «Опель». — Светлана Юрьевна вручила мужу связку и зашла в комнату.
Когда Александр Дмитриевич ушел, клиентка доверительно сообщила мне:
— Татьяна, наконец-то у меня появилась возможность предупредить вас о том, что Саша не знает всей правды! Он почему-то считает, что вас нанял Анин муж.
— Да, это я ему так сказала.
— Значит, я напрасно боялась, что вы проговоритесь… Но вы — молодец! Я верю, что вам, Татьяна, обязательно удастся докопаться до истины. Я продлеваю с вами контракт. Понимаете, мне жизненно необходимо, чтобы истинный убийца был найден! Причем как можно скорее. Я не могу допустить, чтобы против меня было заведено уголовное дело. У нотариуса должна быть безупречная репутация! Вот, возьмите, пожалуйста, деньги. — Скиданова сунула мне несколько купюр в европейской валюте.
— Светлана Юрьевна, а вашего мужа не удивило, что вы договорились об этой встрече с частным детективом, то есть со мной? — спросила я, пряча гонорар в карман.
— Ну что вы, — Скиданова махнула рукой, — я сказала ему, что вы беседовали со мной, как с хозяйкой квартиры, и на всякий случай оставили свою визитку. Саша ни о чем не догадывается. Я позволила ему повесить мне лапшу на уши — насчет того, что он шел в квартиру якобы ремонтировать водопровод. Он в тот вечер вернулся домой сам не свой, и я поняла, что произошло нечто экстраординарное… Оказывается, он шел к Ане и едва не столкнулся со мной, то есть с женщиной, похожей на меня. Это обстоятельство и выбило его из колеи. Он вернулся домой и удивленно воскликнул: «Ты уже здесь!» Я тогда не поняла, что это значит. А когда узнала об убийстве Ани, голова пошла кругом. Мне казалось, что мой муж, с которым мы прожили семнадцать лет, окончательно тронулся умом. В последнее время он вел себя очень странно. Однажды я случайно подслушала его разговор с Шевельковой и все поняла…
— Но вы ему не сказали об убийстве квартирантки?
— У нас с Сашей в последнее время были очень напряженные отношения, к тому же я подозревала его в убийстве Ани, вот и промолчала… Знаете, он вернулся в тот вечер домой сам не свой, на нем лица не было… Впрочем, я вам об этом уже сказала.
— Да, все так. Ваш муж сейчас вернется, поэтому если вам есть что сказать мне тет-а-тет, то поспешите, — поторопила я, но Светлана Юрьевна словно бы пребывала в прострации. Я решила ее немного подбодрить и сказала: — А знаете, Александр Дмитриевич только пытался закрутить роман, но у него ничего не вышло.
— Да это теперь не имеет никакого значения. — Скиданова махнула рукой. — На чем мы остановились?.. А, да: сегодня, под конец рабочего дня, Саша ворвался ко мне в кабинет и спросил прямо в лоб: зачем я была в той квартире в момент убийства? Я опешила, растерялась, потом вспомнила, где была, и призадумалась. Сначала мне не хотелось говорить мужу о западне на Поперечной, но потом я сказала. Саша задумался и выдал очень умную мысль — если он видел меня на набережной, то меня мог заметить и кто-то другой и рассказать об этом следователю. Саша сразу поверил мне, думаю, вы тоже верите, что я ездила по вызову?
Вернулся Александр Дмитриевич, и мне не пришлось отвечать на этот деликатный вопрос — верю я своей клиентке или нет. Я и сама пока не знала, что мне думать.
— Я поставил машину за углом, — сказал он, заходя в комнату. — Давайте вернемся к сути дела. Наше со Светой мнение таково, что тот, кто убил девушку, точнее, та, кто задушила нашу квартирантку, хотела, чтобы ее приняли за Свету!
— Это очень важная информация. Хорошо, что вы пришли ко мне с этим соображением. Александр Дмитриевич, а когда вы поняли, что та дама не была Светланой Юрьевной?
— Ну, к чему эти подробности! Я решил, что это — Света, но не понял, зачем она там появилась. Внешне она была очень похожа на мою жену, но вела себя несколько странно. — Наткнувшись на мой вопросительный взгляд, Скиданов почему-то стушевался и замолчал.
— Поясните, — попросила я, — что значит — странно?
Александр покосился на жену — та рассматривала свои ногти и вроде бы не слишком прислушивалась к нашему разговору.
— Понимаете, когда она вышла из арки, то остановилась около окна, — сказал Скиданов, — постояла немного, покопалась в своей сумочке, а потом зашла в подъезд. Тогда я подумал, что она при свете фонаря ищет ключи от квартиры, а теперь думаю, что та женщина хотела, чтобы ее увидели в окно.
Светлана Юрьевна закрыла сумку и с интересом посмотрела на мужа. Тот сразу замолчал.
— Татьяна, — Скиданова повернулась ко мне, — вы же понимаете, что мне совсем ни к чему было убивать Анечку! Она племянница моей давней приятельницы… Мы с Ларисой вместе в Академии права учились.
— Наверное, и секретарша может подтвердить, что вас вызывали к Кузнецовой на улицу Поперечную… Если вы не возражаете, я с ней встречусь.
— Зачем? — насторожилась Светлана Юрьевна. — Разве моих слов не достаточно? Вы мне не верите?
— Верю, но лишняя информация никогда не повредит. Даже описание голоса может помочь следствию… И еще: меня интересует, почему вас заманили в дом именно к Прасковье Кузнецовой? Откуда просочилась информация об этой бабуле?
— Татьяна, поймите, мне не хотелось бы, чтобы Лиза узнала, что я почти час просидела в закрытом доме… Это может уронить мой авторитет в ее глазах.
Ясно: ты боишься стать объектом насмешек со стороны секретарши не меньше того, что официальное следствие узнает об очень похожей на тебя женщине, приходившей к Шевельковой как раз в момент убийства. Я вдруг подумала, что надо поговорить с Александром Дмитриевичем наедине. При жене он как-то путался в своих показаниях, а мне надо знать точно, что же происходило тогда на самом деле. Я хотела было попросить Скиданову оставить нас наедине, но у Светланы Юрьевны снова зазвонил мобильник.
— Да, Женечка, мы с папой скоро будем дома… Да, мы с ним вместе. Почему тебя это так удивляет? Нет, ничего не случилось… Ну все, дочка, пока. — Скиданова захлопнула свою «раскладушку» и обратилась к мужу: — Пойдем, Женя волнуется за нас.
— Да, да, мы, пожалуй, пойдем. — Александр Дмитриевич подал супруге руку.
Да, удивили меня Скидановы, очень удивили! Конечно, их странные семейные отношения мне были совершенно до лампочки. В каждой семье свои заморочки. А вот двойник Светланы — уже ключик к расследованию, которого мне как раз и не хватало. И ведь как вовремя, а главное, неожиданно он появился! Но почему же неожиданно? Этот визит Скидановых стал следствием моей встречи с Александром Дмитриевичем. Значит, правильную тактику разговора с ним я выбрала — не стала сюсюкать, а сразу резанула правду-матку в глаза. Успокойся, Таня, не впадай в эйфорию! Пока что ничего конкретного у тебя нет. Ну, появилась еще одна таинственная фигурантка, но ее имя еще надо установить.
Следует прощупать секретаршу нотариальной конторы Лизу, а также выяснить, куда исчезла бабушка Прасковья. Разумеется, со Скидановым тоже требуется поговорить наедине… Черт! Завтра же похороны Ани, и я собиралась съездить в Дольск, чтобы пообщаться с теми, кто ее знал с самого рождения. То не было никаких особых планов на завтрашний день, а теперь их стало слишком много. А не спросить ли мне совета у гадальных двенадцатигранников, каким делам отдать приоритет?
Я вынула из малинового бархатного мешочка косточки, потрясла их в кулаке и метнула на гладкую поверхность кухонного стола. Они выдали следующую числовую комбинацию: 22+33+2, которая трактовалась так: «Интересующая вас особа — человек главным образом показной нравственности».
Так, а это о ком — о Скидановой или о покойной Шевельковой? А может, о секретарше Лизе? Пожалуй, Прасковью Кузнецову тоже нельзя сбрасывать со счетов. Вдруг эта бабушка — большая любительница шутки шутить? Все может быть…
Однако уже поздно, пора в душ и на боковую.
