ГЛАВА 6
Мой мозг проснулся в самых неблагоприятных условиях — за окном работал какой-то бульдозер. «Ну вот, снова роют землю, чтобы поменять трубы! — подумала я, с трудом разлепляя влажные ресницы. — Такое несчастье случается каждую весну… А это значит, что в кране не будет горячей воды, а посреди двора появится огромный котлован, из-за которого придется ставить машину у соседнего дома. Надо позвонить в Дирекцию единого заказчика и спросить, почему это происходит каждый год и отчего нельзя производить замену труб хотя бы раз в пятилетку. Да, пожалуй, в ДЕЗ действительно надо позвонить, но по другому вопросу…» Я запоздало вспомнила о подозреваемом, как раз работавшем в данной организации, только неизвестно, в каком именно районе.
После завтрака я раскрыла телефонный справочник и стала обзванивать дирекции, курирующие работу жилищно-эксплуатационных участков на территории отдельно взятого района.
— Здравствуйте, можно Скиданова?
— Нет.
— Извините… Здравствуйте, Скиданова можно попросить?
— У нас нет такого, — ответили мне вот уже во второй раз.
— Простите, — сказала я и набрала следующий номер. — Доброе утро! Соедините меня, пожалуйста, с Александром Дмитриевичем.
— А кто его спрашивает?
Кажется, на этот раз я попала в «десяточку». Но кем же мне представиться?
— Иванова, — ответила я с небольшим опозданием, но и с немалым достоинством.
— А вы кто? — осведомилась женщина, которой моя фамилия, увы, не навеяла никаких ассоциаций.
— Референт мэра, — соврала я для особой значимости.
— Ой, извините, я вас не узнала! Знаете, я не могу вас сейчас соединить со Скидановым. Он на объекте.
— А когда Александр Дмитриевич будет на месте? — осведомилась я.
— К десяти он уже должен вернуться в ДЕЗ. Что ему передать?
— Спасибо, ничего. Я сама ему перезвоню, — сказала я и повесила трубку.
Замечательно! Скиданов, оказывается, отвечает за работу коммунальных служб в моем районе! Придется ему за все ответить! Я стала собираться на встречу с чиновником. Выйдя на улицу и посмотрев на то, как бульдозер безжалостно разрушает асфальт, я уже знала, с чего начать разговор. Ну конечно, с того, что волнует меня как рядовую горожанку! А потом, когда бдительность главного инженера ДЕЗа притупится, я мгновенно превращусь в частного детектива.
На деле все произошло совсем иначе. Попасть сразу же в кабинет Скиданова мне не удалось — по причине рабочей летучки. Более того, в приемной собралась толпа граждан, страждущих излить на главного инженера не один «ушат» своих коммунальных проблем. Бабушки и дедушки были настроены весьма решительно и грозились разорвать чиновника на куски, если он не даст гарантий, что все трубы будут заменены, а крыши починены. Я даже посочувствовала Александру Дмитриевичу, который наверняка не в состоянии в одночасье решить все эти насущные проблемы, копившиеся долгие годы и даже десятилетия.
Когда дверь кабинета открылась и из него стали выходить сотрудники ДЕЗа, толпа просителей бросилась им навстречу. Такого бардака я не видела еще ни в одной организации. Секретарша никак не могла утихомирить граждан и заставить их соблюдать очередь. Короче, все просители скопом ворвались к главному инженеру. Я зашла в кабинет последней и стала наблюдать за происходящим. Скиданов выслушивал все жалобы, энергично кивал головой и обещал, что по всем заявлениям будут приняты неотложные меры. Он разобрался со всеми посетителями буквально за пять минут, и мы остались с ним в кабинете один на один.
— Девушка, а что у вас? — устало спросил главный инженер ДЕЗа.
Это был уже лысеющий, но еще не лишенный привлекательности мужчина, ему было эдак под пятьдесят. Карие глаза с поволокой, пухлые губы, жестко очерченный подбородок…
— А у нас в квартире газ, — вспомнила я детские стишки. — А еще водопровод и… труп одной молодой особы!
— Это вы о чем? — удивился Скиданов. — Шутки она шутить вздумала! Немедленно покиньте кабинет!
— Это вы со старушками и старичками будете так разговаривать, а со мной такой номер не выйдет! — заявила я, усаживаясь на стул и закидывая ногу на ногу. — Я — частный детектив, Татьяна Иванова. Думаю, вы уже догадываетесь, по какому поводу я к вам пришла?
— Нет. В чем все-таки дело? Неужели теперь коммунальными проблемами частные детективы занимаются? — В голосе и взгляде Александра Дмитриевича сквозила явная насмешка.
— Коммунальные проблемы здесь совсем ни при чем. Дело в том, что вы подозреваетесь в убийстве Анны Шевельковой, — на полном серьезе заявила я.
— Что?! — Скиданов раскрыл рот от удивления, закрыл, снова открыл, но не смог выдавить из себя ни одного членораздельного звука.
Эффект оказался более чем ошеломляющим. Я увидела, как запульсировала венка у его правого виска, как задрожали жилистые руки. Глаза Александра Дмитриевича случайно встретились с моими, и мне показалось, что он, застигнутый врасплох, вот-вот признается в совершенном им уголовно наказуемом деянии.
— Вы могли бы повторить то, что только что сказали? — попросил он полушепотом, с тревогой посматривая на дверь.
— Я занимаюсь расследованием убийства Анны Шевельковой. А к вам меня привело то обстоятельство, что вы были замечены…
— Это правда? Вы хотите сказать, что Аня мертва?! Поверить не могу!.. Когда это произошло? Где?
— Александр Дмитриевич, я думала, что у вас хватит силы воли во всем признаться.
— В чем?! Подождите, вы же сказали, что подозреваете меня… Но… но я даже не знал, что Аня мертва! Да это просто невозможно!
— И вы думаете, что я вам поверю? Вы сейчас при мне нагло врали бабушкам и дедушкам, что тут же броситесь решать их бытовые проблемы. Но я-то знаю, что вы положите их заявления под сукно, а крыши и трубы как текли, так и будут течь. Но со мной, как я уже сказала, этот номер не пройдет! Я уверена, что смерть квартирантки вашей жены для вас — совсем не новость… Наверняка дома вами обсуждалась эта тема… Во всяком случае, ваша супруга в курсе.
— Нет! Я ничего об этом не знал, — запротестовал главный инженер, при этих словах дверь в кабинет с шумом отворилась, и на пороге появилась секретарша. — Лена, тебе чего?
— Александр Дмитриевич, вы просили напомнить…
— Лена, я занят! — прикрикнул на нее Скиданов.
— Я все поняла, — пожирая меня любопытными глазами, сказала девушка, попятилась назад и намеренно оставила дверь чуть приоткрытой.
— Пожалуй, нам надо изучить место аварии и уже там все решить, — намеренно громко сказал главный инженер и поднялся со стула. — Пойдемте!
Признаюсь, меня посетила мысль, что человек, подозреваемый в убийстве, решил от меня сбежать. Бросив на ходу изумленной секретарше, что мы идем на объект, он стремительно направился к выходу. Я ни на шаг не отставала от него. Уже на улице Скиданов резко остановился и спросил у меня:
— Вы меня разыгрываете, да? Ну конечно, это же бред какой-то! Розыгрыш, верно?
— Это, к сожалению, не бред и не розыгрыш. Или я, по-вашему, похожа на сумасшедшую?
Александр Дмитриевич внимательно присмотрелся ко мне, словно пытался отыскать видимые признаки душевной болезни. Похоже, не нашел, потому что спросил:
— Но почему вы тогда пришли с этим ко мне? Какое я имею отношение к смерти Шевельковой?
— Не к смерти, а к убийству, — уточнила я. — Ну что, поговорим об этом откровенно?
— Где? — Ответственный коммунальщик покосился на окна своей конторы. В окне мелькнула фигура его любопытной секретарши.
— Да хотя бы в моей машине. — Я показала рукой на свою «девятку».
— Хорошо, если вы подтвердите мне, что на самом деле являетесь частным детективом, а не авантюристкой…
— Легко! — Я достала из сумки свою лицензию и сунула ее под нос Скиданову.
— Вроде бы настоящая, — сказал он, пробежав ее глазами. — Но… кто вас нанял?
С тех пор как я занялась этим расследованием, каждый фигурант считал своим долгом поинтересоваться — на кого работает Татьяна Иванова? Почти всем я говорила истинную правду, а вот Александру Дмитриевичу знать ее не пристало. Надо было срочно что-то придумать. Кроме мужа Ани, Николая Сивоплясова, ни одной подходящей кандидатуры на роль моего работодателя не имелось.
— Меня нанял супруг покойной, — ответила я после некоторой паузы.
— Шевельков? — недоверчиво переспросил Александр Дмитриевич.
— Нет, Сивоплясов. Аня не меняла свою фамилию, — сказала я, открывая дверцу «девятки». — Прошу вас! Здесь нас никто не подслушает.
— Значит, это правда… Аня действительно была замужем… — изрек Скиданов, усевшись в мою машину. — Татьяна, думаю, нам надо отъехать отсюда.
— Не проблема.
— Ну и дела! Сначала откуда-то возникает муж, потом происходит убийство, а затем я оказываюсь подозреваемым, — пробормотал себе под нос мой пассажир. А потом вдруг закричал: — Чушь все это, чушь! Никого я не убивал! Да как вы вообще могли на меня подумать?!
Я остановилась за углом, на парковке около универмага, и сказала:
— Александр Дмитриевич, вы были любовником Анны, квартирантки вашей жены. Кроме того, вас видели выходящим из дома, где она жила, и случилось это в то время, когда произошло убийство, поэтому…
— Когда это было? — перебил меня Скиданов, продолжая создавать видимость, что он только от меня впервые узнал об убийстве Шевельковой.
— Двадцать второго мая. — И далее я назвала конкретный временной интервал.
Мои слова заставили его призадуматься. Я увидела на лице Александра Дмитриевича напряженную работу мысли. Наверное, он искал какие-то отмазки. Таня, а вдруг Скиданов на самом деле не в теме? Его удивление выглядит вполне натуральным. К тому же в случае его виновности все отмазки он подготовил бы загодя.
— Да, я действительно тогда находился возле того дома, в котором моя жена сдает квартиру, но я туда не заходил. — Подозреваемый энергично замотал головой из стороны в сторону. — Хотите — верьте мне, хотите — не верьте, но я не заходил в квартиру и Аню не видел ни живой, ни мертвой!
— А что вы там делали? Только не говорите, что просто случайно проходили мимо.
— Нет, я там был, и не случайно, — не стал возражать Скиданов.
— А что же вы там делали?
— Да почему я должен отвечать на ваши вопросы?! Это моя личная жизнь, и она вас не касается! — взъярился ответственный коммунальщик.
— Вы должны отвечать на мои вопросы, чтобы рассеять мои подозрения, — объяснила я. — Неужели это не понятно?
— Подозрения… Идиотизм какой-то! Вы назвали меня любовником Анны… не знаю, откуда у вас такие сведения, но это не совсем отвечает действительности.
— Что значит — не совсем? — усмехнулась я. — Детский сад какой-то!
— Я не собираюсь вам ничего объяснять! — закипятился Скиданов. — Ничего!
— Придется! Не мне, так официальным органам. Вас в любом случае вызовут на допрос. Вы ведь частенько звонили Ане на сотовый, так? Все абоненты, с которыми Шевелькова разговаривала в тот день, автоматически подпадают под подозрение.
— Я звонил ей, не отрицаю, но это еще ничего не доказывает, — настаивал на своем чиновник.
— Вы надеетесь, что не оставили следов на месте преступления? Слабая надежда, особенно при наличии мотива и свидетелей!
— Какой мотив?! Вы просто спятили! Подождите, а вы никого другого не подозреваете? Больше никого там не видели?
— Сейчас речь идет конкретно о вас.
— Да при чем здесь я? Господи, чушь какая-то! Вы вообще уверены, что произошло убийство? Может, это был несчастный случай?
— Если вы считаете, что Аня могла от скуки обвить свою шею каким-то шнурком, сдавить ее, а потом, уже после смерти, спрятать куда-то удавку…
— Этого не может быть, не может! Она не могла! Зачем это ей?
— Ну, конечно, она не могла это сделать сама, — подтвердила я.
— Простите, я забыл, как вас зовут…
— Татьяна Александровна.
— Татьяна Александровна. — Скиданов обратил на меня взгляд, исполненный трагизма. — Неужели вы действительно считаете, что я мог убить эту девочку?
— Попытайтесь разубедить меня в этом.
— Зачем? Я не обязан вам доказывать свою невиновность, — сказал супруг моей клиентки и положил руку на рычаг, чтобы открыть дверцу, но я предусмотрительно заблокировала все двери. — Послушайте, можете передать своему клиенту, что ничего у меня с его женой не было! Она два месяца водила меня за нос, давала надежду, но так ни на что и не решилась… Вопреки вашему утверждению, мы не были любовниками, хотя я к этому стремился. Аня была праздником, свежим ветром, оживляющим мою скучную жизнь… Какая у нее была улыбка! Какие озорные огоньки в глазах!.. Феноменально обаятельная девушка. А вот моя жена всегда похожа на свою фотографию в паспорте — строга и угрюма. Света сублимировалась в своей работе, семья для нее перестала существовать, а если все еще и существовала, то… инерционно. А ведь когда-то она… Простите, я не должен был вам всего этого говорить.
Александр Дмитриевич закрыл лицо руками. Мне показалось, что он испытывает неловкость оттого, что дал волю своим эмоциям. Я решила «заземлить» его вопросом:
— Я так и не поняла: что вы делали во дворе того дома, где ваша жена сдает квартиру?
— Что? Ну, я хотел поговорить с Анной, но… так и не решился к ней зайти. — Скиданов пригладил рукой пряди редеющих волос. — Понимаете, я долгое время понятия не имел о существовании какого-то там мужа, а потому попросту не поверил Анне, решил, что она меня обманывает. Если Аня была замужем, то почему они не жили вместе? Поссорились, а затем помирились? Эти вопросы не давали мне покоя. По телефону Аня не разрешила прийти к ней. Но я пошел, а потом подумал: вдруг там ее муж?.. Хотя я вполне мог зайти туда на правах хозяина квартиры… Но не решился. Вот, собственно, и все! Вы мне не верите?
— Не знаю. В своем кабинете вы произвели на меня впечатление не очень-то робкого человека…
— Спасибо. — Скиданов горько усмехнулся.
— Пока не за что, — холодно ответила я, потому что не собиралась на этом заканчивать свой допрос. — У вас есть ключи от квартиры?
— Лично у меня — нет. В доме есть запасной комплект, но я его с собой не брал. Существуют же элементарные правила приличия… Вот что, Татьяна, мы с вами люди интеллигентные, поэтому давайте разойдемся по-хорошему. Вы сейчас разблокируете двери, и я выйду отсюда.
— Но наш разговор еще не окончен, — возразила я.
— Сегодня я вам больше ничего не скажу. Можете прийти ко мне завтра или послезавтра, когда захотите. Но сейчас мне надо идти. Выпустите меня немедленно! — сказал Скиданов, и по его решительной интонации стало очевидно, что удерживать этого человека в машине бесполезно.
Самое ужасное заключалось в том, что я не знала, как мне поступить дальше. Возможно, оттого, что я с самого начала выбрала неправильную тактику поведения, все мои ресурсы быстро иссякли. Александр Дмитриевич это прекрасно понимал и гнул свою линию. Работа в Дирекции единого заказчика сделала его психологически устойчивым к моральному нажиму. Я помнила, как быстро он разделался с толпой оголтелых просителей. Они мигом замолчали и ушли, довольные результатом своего общения с чиновником. А по сути, результата-то никакого и не было, только одни обещания решить коммунальные проблемы. Конечно, я выступила совсем в другой роли, но Скиданов оставался таким же непробиваемым.
— Хорошо, — сказала я и выключила блокиратор дверей. — Пока вы можете быть свободны, но если вы попытаетесь скрыться от меня и тем более от представителей официального следствия, это послужит доказательством вашей вины.
— Вы, Татьяна, слишком самоуверенны, — заметил Скиданов и покинул мою «девятку».
Так паршиво я, наверное, никогда себя не чувствовала, поскольку бездарно завалила работу с подозреваемым. Сегодня явно был не мой день! Я в отчаянии курила одну сигарету за другой и пыталась мысленно провести работу над ошибками. Как ни странно, мне не в чем было себя упрекнуть. Доведись мне начать разговор со Скидановым по новой, я опять-таки провела бы его в том же ключе. Предварительная слежка за объектом казалась мне пустой тратой времени. Попытка выбить признание путем угрозы применения оружия в данном случае представлялась совершенно неприемлемой. К каждому человеку я подбираю индивидуальный подход, и иного метода общения с главным инженером ДЕЗа я не видела. Может, со мной произошла какая-то профессиональная деформация, приведшая к моральной близорукости? Или Александр Дмитриевич и впрямь не убивал Аню?..
Телефонный звонок оторвал меня от мрачных дум.
— Алло! — ответила я машинально.
— Здравствуйте, Татьяна Александровна! Это лейтенант Будников.
— Да, Алексей, я вас внимательно слушаю.
— Алиби Сивоплясова подтвердилось на все сто процентов! Он действительно приезжал на день рождения к матери, а накануне, как раз в момент совершения убийства, посещал своих одноклассников. Я уже поставил об этом в известность Кирьянова, возвращаюсь в Тарасов.
— Спасибо, Алексей. Честно говоря, я не сомневалась, что Николай сказал правду. — Я отключила телефон и совсем приуныла.
Как дальше работать по делу об убийстве Анны Шевельковой, я не знала. Со всеми фигурантами я уже встретилась, и все без толку. Вот затребует у меня клиентка отчет, и что я ей скажу?.. Стоп. Светлана Юрьевна наняла меня, потому что догадывалась об интрижке мужа с квартиранткой, а когда узнала, что Аню задушили, почему-то стала подозревать своего супруга. Наверное, у нее были на то основания. Знать бы какие… Ревновать к погибшей девушке глупо, но вот жить под одной крышей с убийцей и разделять с ним постель — это очень неосмотрительно. Вдруг в один нехороший вечер Александр снова возьмет в руки удавку и… Может, он вообще — скрытый маньяк, как Чикатило: жена этого монстра до поры до времени тоже ни о чем не догадывалась. Как же мне вывести Скиданова на чистую воду? А может, муж моей клиентки вовсе не убийца и тем более не маньяк?
Я стала сопоставлять факты. Он не отрицал, что был неравнодушен к Ане. Но попытался меня убедить, что близких отношений у них не возникло. Александр в течение нескольких месяцев вроде бы пытался соблазнить симпатичную квартирантку, та подавала ему надежду, а потом вдруг оттолкнула лысеющего дяденьку, сообщив ему о своем замужестве. И вот в тот злополучный день Скиданов позвонил ей, чтобы выяснить отношения тет-а-тет, но девушка отказалась с ним встречаться. Это совпадает с показаниями стриптизера, подслушавшего ее телефонный разговор. Тогда Саша пошел к ней домой — чего он тоже не отрицал, — но встреча не состоялась. Возможно, Аня была уже мертва, поэтому и не открыла ему дверь…
Я вдруг припомнила отдельные слова и жесты Скиданова и пришла к неожиданному выводу — он мог видеть убийцу! Недаром Саша поинтересовался у меня — нет ли других подозреваемых и не видели ли около дома кого-то еще?.. А может, он спросил об этом просто так? Оперативная группа проводила поквартирный обход. Соседи не обратили внимания на какую-либо подозрительную личность… Впрочем, это неудивительно, ведь вечерами многие сидят у телевизора. А вот Александр, пребывая в нерешительности, прохаживался возле дома… Он мог кого-нибудь заприметить… Однако мне он об этом человеке ничего не сказал, хотя, по логике вещей, должен был… Зачем ему выгораживать какого-то постороннего человека, особенно если над самим висит подозрение? А может, это был какой-то его знакомый — очень хорошо знакомый или… знакомая?
Нить моих размышлений снова прервал телефонный звонок.
— Татьяна?
— Да, это я.
— А это — Сивоплясов. Вы вчера приходили ко мне домой. Помните?
— Еще бы!
— Ну что, с Шевельковыми я контакт наладил, — не без гордости сообщил мне новоиспеченный вдовец, — а теперь хотел бы обсудить наши с вами отношения.
— А какие у нас с вами могут быть отношения? — осведомилась я, даже не пытаясь скрыть раздражение. Почему-то именно сейчас я была совсем не готова к разговору с Сивоплясовым.
— Деловые. Я хочу знать, как продвигается ваше расследование.
А он наглец! Думает, что уже вышел из разряда подозреваемых? Нет, дорогой, алиби у тебя, конечно, есть, но вычеркивать тебя из списка кандидатов в убийцы пока рано. Все твои поступки определенно имеют какой-то подтекст…
— Николай, — выдавила я из себя после некоторой паузы, — мое расследование продвигается, но о конкретных выводах пока говорить рано.
— Я готов оказать вам всяческую помощь. Кстати, завтра состоятся похороны Анны. По желанию родителей она будет захоронена в Дольске. Возможно, эта информация вас заинтересует…
— Я учту это, — сказала я ледяным тоном, попрощалась с Сивоплясовым и отключилась.
О чем я думала до звонка? Я анализировала свою встречу со Скидановым. Нет, не похож этот коммунальщик на убийцу! Совсем не похож! Да, Танечка, признайся хотя бы себе, что твое расследование зашло в тупик… Нет, не зашло! Я обязательно нащупаю правильный путь и узнаю, кто и за что убил Аню Шевелькову.
Вернувшись домой, я первым делом сварила крепкий кофе. Потом за чашкой «Арабики» и сигареткой задумалась над тем, что же творилось вокруг студентки Ани. Совсем неожиданно для себя я вдруг осознала, что плохо представляю себе психологический портрет жертвы. Не очень-то задумывалась я об Анне Шевельковой как о личности, заставившей кого-то пойти на преступление, в основном я рассуждала о том, какие люди ее окружали. Выходило, что самые разные и никак не связанные между собой.
Но какой же была она, эта девушка из Дольска? Почти героиня из «Кавказской пленницы» — красавица, отличница, судя по точеной фигурке — спортсменка, могла бы и комсомолкой быть, если бы эта организация до сих пор существовала… Ладно, шутки шутками, но Аня действительно была симпатичной девицей и закончила школу с отличным аттестатом. Наверняка какой-нибудь мальчик пожалел о том, что она не осталась жить в районном центре… С чего я это взяла? Ни с чего, просто интуиция так подсказывает. А вообще-то нет ничего удивительного в том, что Шевелькова не пожелала торчать в Дольске и приехала в Тарасов. На ее «малой родине» даже вуза нет… Итак, Анюта выбрала не самый престижный исторический факультет классического университета, но зато вариант этот был почти беспроигрышным. Кого сейчас интересует сто раз переписанная история? Все на факультет психологии и нанотехнологии рвутся…
Итак, уже на вступительных экзаменах Аня сдружилась с «серенькой» Катей Кочневой, а потом вроде бы влюбилась в «занятого» парня, но не слишком сильно переживала из-за неразделенной любви. Внимание других студентов ее не прельщало, и полтора года дольская красавица прожила в Тарасове, не закрутив ни одного бурного романа. Обычно девушки, вырвавшиеся из-под домашней опеки, торопятся познать радости жизни во всех ее проявлениях, но Шевелькова, похоже, вела скромный образ жизни… Ах, ну да, тетя Лариса пыталась ее контролировать. Но вряд ли этот контроль был всеобъемлющим. Любарская скорее всего опекала любимую племянницу лишь для проформы. Неудивительно, что она ничего не узнала о фиктивном браке племянницы и не обратила внимания на то, что в последнее время Аня избавилась от материальных проблем и стала выглядеть гламурно, то есть — дорого.
Да, а девчонка-то — не промах! Она сразу поняла, что предложение Сивоплясова — очень выгодное и его стоит принять. Дальше она вела себя, как опытная женщина, то есть заставила Колю ревновать к Саше и влюбила в себя убежденного холостяка. Фиктивный брак мог перерасти в реальный. Конечно, если верить Николаю… Так верить мне Сивоплясову или нет? Я еще не ответила себе на этот вопрос, как тут же родился другой — доверять Скиданову или?.. Неужели причины смерти девушки следует искать в этом банальном треугольнике — Коля, Аня, Саша?
До самого вечера я напрягала мозговые извилины, стимулируя мыслительный процесс кофеином и никотином. Нарисовав в уме психологический портрет жертвы, я пришла к выводу, что он получился каким-то размытым. Нужны были новые свидетельские показания. Может, стоит поехать в Дольск и поговорить с соседями и одноклассниками Ани? Эта мысль показалась мне толковой, и я решила реализовать ее на практике завтра, тем более что именно на следующий день в Дольске будут хоронить Шевелькову.
Однако и сегодня сидеть дома без дела я не могла, поэтому попыталась представить себе схему преступления. Итак: Игорь Марчук ушел из дома в восемь часов, а Лидия Михайловна вернулась в половине десятого. В течение этих полутора часов произошло убийство. Все это время Скиданов бродил вокруг дома и никак не мог решиться зайти в квартиру. Что его сдерживало, пока не ясно, но нечто сдерживало… Если они все — стриптизер, дантистка и коммунальщик — говорят правду, значит, имелся еще один фигурант. Возможно, Николай видел убийцу…
Я нутром чуяла, что существует как минимум одно недостающее звено, но не имела понятия, где же его искать.
Около девяти вечера раздался телефонный звонок…