ГЛАВА 5
Лидия Михайловна выглядела усталой до предела, что, собственно, было неудивительно — ее рабочий день длился намного дольше положенных по закону восьми часов. Тем не менее она улыбнулась мне открытой, дружелюбной улыбкой, показав свои красивые белые зубы:
— Татьяна, я готова ответить на все ваши вопросы. Мне звонил Игорь и сказал, что вы уже с ним беседовали, поэтому я ждала вашего звонка.
— Вам есть что мне сказать? Вы кого-то подозреваете? — быстро осведомилась я, потому что на длинные предисловия времени уже не было, да и сил тоже.
— Нет, — отрывисто произнесла Корзунова, — что вы! Совершенно никого. У меня до сих пор не укладывается в голове, что с Анечкой кто-то мог так жестоко поступить. Такая хорошая девочка… но, как выяснилось, себе на уме.
— Что вы имеете в виду?
— Как — что? Ее замужество! Я даже не подозревала об этом, хотя иногда, по выходным, мы с Анечкой болтали в кухне о том о сем… Но о муже она даже не заикалась. Впрочем, она в последнее время не очень-то разговорчивой была, даже замкнутой…
— Последнее время — это когда?
— Примерно с конца зимы, и только в последние недели две она снова стала прежней. Наверное, все дело в замужестве, но я узнала о нем только из сути вопросов милиции…
— Лидия Михайловна, вы можете вспомнить, о чем вы с Аней беседовали, из-за каких тем разговора она замыкалась в себе?
— Всю зиму Аня жаловалась мне на свои финансовые проблемы. Вышло так, что родительский бизнес лопнул, она осталась без поддержки, начала подрабатывать то тут, то там, но это не спасало положения… Я несколько раз давала ей в долг, правда, она мне потом все вернула и даже дорогую помаду подарила…
— А как Анна объяснила вам, откуда у нее вдруг появились деньги? — осведомилась я.
— Я же ей не мать, чтобы она передо мной отчитывалась. Так, между прочим, Аня как-то проговорилась, что нашла хорошую работу. Я за нее порадовалась.
— То есть вы ей безоговорочно поверили?
— А почему нет? Я целыми днями дома не бываю, поэтому не знала, в котором часу Анна домой возвращалась — в обед, сразу после занятий в университете или вечером, после работы. А судя по тому, как она стала наряжаться, деньги у нее действительно появились. Признаюсь, я допускала мысль, что она нашла себе спонсора, в ее ситуации это было вполне логично. Жить-то на что-то надо было! Прагматичность современной молодежи меня уже не удивляет. Смотрю на своих студентов и вижу, что они совсем не такие, какой была я…
— Значит, Аня не делилась с вами подробностями своей личной жизни? — спросила я, и Лидия Михайловна отрицательно мотнула головой. — И имя Саша вам ни о чем не говорит?
— Саша? — переспросила Корзунова, лукаво прищурившись, и я подумала, что она знает, о ком идет речь. Но, помолчав, моя пассажирка сказала: — Нет, Аня никогда мне ни о каком Саше не рассказывала.
Ее голос надрывно треснул где-то в середине последней фразы. У меня возникло мгновенное подозрение, что Мадам Колгейт (так я мысленно окрестила дантистку за ее идеально ровные белоснежные зубки) будет упорно хранить тайну погибшей соседки. Но почему? Интрига была, конечно, «высока», но я решила пока оставить эту тему в стороне, спросив:
— Лидия Михайловна, а вы не боитесь ночевать в той квартире?
— Конечно, ощущается определенный дискомфорт. — Корзунова тяжело вздохнула. — Но я пока что не думала о том, чтобы искать себе новое жилье, а вот Игорек, кажется, уже размышляет на эту тему. Нет, я его, конечно, понимаю, артисты — люди с тонкой душевной организацией, не то что мы, стоматологи. Таня, вы считаете, что убийца может снова в наш дом прийти?!
— Я пока не знаю, кто убийца и какие им двигали мотивы, поэтому ничего не могу гарантировать. Но, полагаю, излишняя предосторожность не помешает.
— Само собой. Я запрусь на ночь на все замки! И никому постороннему дверь не открою. Таня, я, разумеется, не знаю этого наверняка, но, судя по тому, какие вопросы мне задавал следователь, выходит, что Аня сама впустила преступника в квартиру. Скорее всего она доверяла ему, — задумчиво произнесла Корзунова, немного помолчала, а потом поинтересовалась: — А вы случайно не знаете, как зовут ее таинственного мужа?
— Николай. А почему вас это вдруг заинтересовало? — Я остановилась на перекрестке и внимательно пригляделась к реакции Лидии Михайловны.
— Сама не знаю. Вы меня о каком-то Саше спросили, вот я и подумала, что это — ее муж, объевшийся груш, — с грустной иронией в голосе добавила Мадам Колгейт. — Раз Коля так Коля…
Мне вновь показалось, что Корзунова со мной не вполне откровенна. Она определенно что-то знала о некоем Александре, но не хотела говорить о нем. Может, дантистка причастна к преступлению? Вдруг этот Саша — ее сообщник? Допустим, квартирная хозяйка заподозрила что-то подобное и поэтому наняла меня. Да, Светлана Юрьевна не стала бы тратиться на частного детектива просто так. Она невольно выдала тот факт, что у нее есть смутные подозрения. Кроме того, она не хочет, чтобы результаты моего расследования стали известны правоохранительным органам. Но если одна ее квартирантка причастна к смерти другой, то почему преступницу надо прятать от правосудия? Нет, здесь что-то не то!
Тем временем мы подъехали к дому, где моя клиентка сдавала квартиру. Я заглушила мотор и спросила:
— Лидия Михайловна, в котором часу вы вернулись в тот день домой?
— Примерно так же, как сейчас, в половине десятого. А может, чуть раньше, минут на десять-пятнадцать. Я точно не помню. Мне показалось, что Анна дома и уже спит. Дверь в ее комнате была чуть приоткрыта. Подумать только — я провела ночь в одной квартире с трупом! Но даже если бы я тем вечером заглянула к Ане, то вряд ли смогла бы ей чем-либо помочь… Она ведь была уже мертва. Говорят, смерть от асфиксии наступила мгновенно. А если бы я вернулась домой пораньше, то столкнулась бы с убийцей… Черт! — вдруг вскрикнула Корзунова и закрыла лицо руками.
— Лидия Михайловна, что случилось? Вас осенила какая-то догадка? Не поделитесь ею со мной?
— Что? — Дантистка опустила руки, но выражения ее лица я не увидела, потому что она отвернулась от меня. — Нет. Какая догадка? Просто я забыла кое-что в третьем отделении. Придется завтра с утра заехать туда…
— Лидия Михайловна, вы совсем не умеете врать! Почему вы пытаетесь скрыть от меня факты, имеющие большое значение для расследования убийства? — строго спросила я. — Вы боитесь кого-то или выгораживаете?
— Татьяна, вам все показалось, — отмахнулась Мадам Колгейт. — Никого я не выгораживаю.
— Значит, боитесь. Кто такой Саша? — резко произнесла я. — Отвечайте!
Однако ответа на мой вопрос не последовало. Собственно, если Корзунова боится говорить правду или имеет веские основания выгораживать убийцу, одной моей напористости явно недостаточно. Надо искать какие-то иные рычаги воздействия на свидетельницу.
— Лидия Михайловна, может, мне проводить вас до квартиры? — предложила я.
— Зачем? — насторожилась Корзунова.
— Мало ли что… а у меня черный пояс по карате. Вы не задумывались о том, что вас может кто-то подкарауливать?
— Вчера меня там никто не караулил. И с чего вы вообще взяли, что я могу быть кому-то интересна или опасна?
Я решила усилить моральное давление, поэтому заявила:
— Если вы — свидетельница преступления, преступник опасается ваших показаний и попытается от вас избавиться. Вы об этом не задумывались, нет?
— Каких показаний? Я же ничего не знаю, — настаивала на своем Лидия Михайловна, но я видела, что мои слова ее здорово озадачили.
— Вы меня пытаетесь убедить в этом или себя?
— Таня, — справившись с волнением, сказала Корзунова, — на какой-то момент у меня действительно возникли некоторые подозрения, но они так нелепы… если я их озвучу, то это будет похоже на бабские сплетни. Если же все это — лишь мои домыслы, если ничто не подтвердится, то я просто не знаю, как буду смотреть людям в глаза!
— Если ваши предположения не подтвердятся, то о них, кроме меня, никто не узнает. Но, Лидия Михайловна, вы только представьте себе: вдруг вы — единственный человек, который догадывается, кто преступник… и вы молчите лишь из чувства ложного стыда? Убийца останется на свободе, возможно, он вскоре совершит новые преступления…
Корзунова долго молчала, но, когда она наконец заговорила, здорово удивила меня своим вопросом:
— Игорь звонил мне по телефону и сказал, что вас наняла Светлана Юрьевна, это так?
— Да, но разве это имеет какое-то значение? Меня могли бы нанять Анины родители, если бы имели деньги. Увы, Шевельковы разорились. Кстати, Анин супруг выразил желание оплачивать мои услуги, но пока что я работаю на вашу квартирную хозяйку.
— То-то и оно. — Дантистка многозначительно вздохнула.
Я стала лихорадочно соображать, что же все-таки это означает. Действительно, мотивация Скидановой была несколько туманной. Впрочем, моя клиентка явно подозревала в убийстве квартирантки какого-то близкого ей человека. Не зря же она говорила, что это — личное… Недаром она хотела знать правду, но не желала, чтобы убийца был наказан. Кто же это может быть? Возможно, некий Саша? У Светланы Юрьевны есть дочь, студентка… И еще у нее есть муж.
— Лидия Михайловна, не подскажете, как зовут вашего хозяина, мужа Светланы Юрьевны? — на всякий случай спросила я.
— А зачем вам это?
— Да мне надо с ним созвониться, а я забыла его имя-отчество. У клиентки как-то неудобно спрашивать, — соврала я, даже не моргнув глазом.
— Его зовут Александром Дмитриевичем, — дрожащим голосом проговорила Мадам Колгейт.
— А коротко — Сашей, — уточнила я, минутку поразмышляла над тем, совпадение это или нет, а потом спросила: — Лидия Михайловна, у Ани был с ним роман?
— Не знаю, — не подумав, ответила дантистка, но под моим строгим взглядом заколебалась: — Не уверена. Да, возможно, был, но это только мои догадки.
— Пожалуйста, расскажите мне: на чем они основаны? Это может помочь следствию! Разве вы не хотите, чтобы убийца был найден? Вам же самой будет спокойнее.
— Возможно, что после этого мне придется искать новую квартиру.
— Это для вас так принципиально? — удивилась я. — Лидия Михайловна, вас что-то держит в квартире, где недавно было совершено убийство?
— Только привычка. Хорошо, я вам все расскажу, — сдалась-таки Корзунова. — За деньгами всегда приходила сама Светлана Юрьевна. Однажды она позвонила и сказала, что приболела и придет ее супруг. Он появился в субботу днем, мы все втроем были дома. По тому, как он взглянул на Аню, я сразу поняла, что девушка ему понравилась. Она ему тоже улыбнулась… Потом я несколько раз слышала мимоходом, как она разговаривала по телефону с каким-то мужчиной, называла его на «вы» и категорически отказывалась с ним встретиться. А примерно месяц тому назад я услышала, что Аня договаривается с Сашей о встрече. Они были уже на «ты». Впрочем, я не придала этому факту особого значения и на Скиданова даже не подумала. Согласитесь, имя Саша, Александр, — не такое уж редкое, скорее даже очень распространенное.
— В принципе так и есть. Но все-таки рано или поздно вы поняли, что Скиданов — любовник Шевельковой?
— Знаете, Таня, пару раз я видела его около дома. Недели две тому назад я возвращалась домой раньше обычного, где-то на полчаса. Зашла во двор, а Александр Дмитриевич выходил из подъезда. Он направлялся в ту сторону. — Лидия Михайловна махнула рукой, давая понять, что она разминулась с мужем своей квартирной хозяйки. — Конечно, он мог заглянуть по каким-либо хозяйским делам, но в тот вечер, позавчера, я его тоже видела.
— Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее!
— Как я уже вам говорила, это было примерно в половине десятого. Меня подбросил на машине один студент. Он въехал во двор, и я заметила, что нам навстречу, вот по этому самому тротуарчику, идет Скиданов. Он был чем-то очень сильно озадачен или расстроен. Меня в салоне машины он, естественно, не заметил. Та мимолетная встреча как-то вылетела у меня из головы. Но теперь все разрозненные моменты соединились в одно целое, и я…
— И вы стали подозревать Александра Дмитриевича в убийстве?
— Нет, то есть да. В общем, вы меня только сейчас подтолкнули к этой мысли.
— То есть как это — я? Вы же сами сказали, что Аня понравилась Скиданову с первого взгляда, он стал искать ее расположения и в конце концов обрел его. Они стали встречаться, перешли на «ты», и так далее, и тому подобное… Но самое главное состоит в том, что вы видели Александра Дмитриевича здесь — сразу после убийства!
— Я не уверена, что он был в квартире. Может, он просто шел мимо или заходил к какому-то приятелю, живущему в этом доме? Нельзя исключать простого совпадения.
— Возможно, но я все проверю. Кстати, вы не знаете случайно, где Александр Дмитриевич работает?
— Знаю, причем действительно — случайно. Нас недавно соседи залили, мы, естественно, поставили хозяйку в известность. Светлана Юрьевна как бы вскользь сказала, что ее муж работает главным инженером в Дирекции единого заказчика и знает, как надо действовать в подобных случаях…
— Так, ДЕЗы у нас есть в каждом районе, — размышляла я вслух. — В каком именно работает Скиданов?
— Не знаю, но точно не в нашем, не в Волжанском. Таня, надеюсь, вы не скажете Светлане Юрьевне, что это я вас надоумила насчет ее мужа? Согласитесь, ситуация очень неловкая! Хотя, если она обратилась к услугам частного детектива, значит, что-то заподозрила… Женщина всегда знает, есть ли у ее мужа любовница и кто ею может быть. Я своего супруга и его подружку сразу вычислила…
Корзунова вдруг решила излить мне душу по поводу своей личной жизни, которая в свете вновь открывшихся обстоятельств меня совсем не волновала. Ну, изменял ей муж с медсестрой, а она в отместку стала флиртовать с его начальником, но мне-то до этого какое дело! После стольких встреч и бесед у меня впервые появилась стоящая версия — Анну убил женатый любовник, муж ее квартирной хозяйки! Похоже, моя работодательница придерживается того же мнения. Что ж, теперь с ее мотивацией все ясно, а вот с его…
Хоть Лидия Михайловна отказалась от того, чтобы ее проводили до квартиры, я все-таки это сделала. Так мне было спокойнее. Может, Аню убил маньяк? Конечно, я перестраховывалась. К счастью, в подъезде никто не караулил. В общем, ничего особенного не произошло, если не считать того, что стриптизер скоропалительно съехал с квартиры. Корзунова сразу заметила, что он забрал свои вещи. Что ж, мужчина с красивым сильным телом и слабыми нервами предупреждал меня об этом. Но быстро же он, однако, упаковал чемоданы…
Я попрощалась с Мадам Колгейт и ушла. По дороге домой я думала о том, что могло заставить Александра Дмитриевича пойти на преступление. В моей детективной практике бывали случаи, когда мужчины лишали жизни своих любовниц. И у каждого имелась на то своя причина. Как же обстояло дело в этот раз? Могла ли Аня потребовать, чтобы Шурик развелся со Светланой Юрьевной и женился на ней? Юридически Анна сама была не свободна, поэтому вряд ли вопрос о его разводе стоял так остро. А может, Саша оказался жутким ревнивцем и, узнав о Сивоплясове, в порыве ревности задушил девушку? Да, события вполне могли развиваться по этой схеме. Со слов стриптизера, Аня днем разговаривала с кем-то по телефону и отказывалась от встречи. Возможно, она решила бортануть любовничка, потому что поняла: муж созрел для серьезных отношений. Допустим, Александр не хотел расставаться с ней и решил выяснить отношения с глазу на глаз, а не по телефону. Зная, что с восьми до девяти вечера ни Игоря, ни Лидии Михайловны в квартире не бывает, Скиданов пришел к Анне. Она его впустила, но была непреклонна в своем решении расстаться. Тогда Саша, уязвленный в своих чувствах, потерял над собой контроль и принялся душить девушку… Да, это вполне похоже на правду.
Если убийство произошло спонтанно, то Скиданова, наверное, уже гложет совесть по поводу совершенного им деяния, и выбить из него завтра признательные показания будет не так уж сложно. Но если преступление было заранее спланировано, то он вначале будет все отрицать…
Я вошла в свою квартиру, переоделась, сварила кофе. После двух чашек «Арабики» мысль заработала более четко, и я засомневалась в последней версии. Таня, а что это ты так быстро уверовала в то, что Аню убил Александр Скиданов? Даже если он был ее любовником и приходил к ней в тот вечер, это еще ничего не значит. Она к тому моменту могла быть уже мертва. Возможно, кто-то другой задушил девушку. Кто? Мистер Наутилус? Или киллер, нанятый Николаем Сивоплясовым? У стриптизера не было веского мотива, а киллера, если таковой имелся, никто из соседей не видел. А вот муж квартирной хозяйки засветился, и мотив у него мог быть… Мог, но не факт, что был! Не каждый ревнивый или отвергнутый любовник хватает удавку и набрасывает ее на тонкую шею беззащитной жертвы. Не каждый. Но Сашу подозреваю в убийстве не только я, но и его собственная жена…
Конечно, Скиданова не назвала мне имени «своего» подозреваемого, но теперь все стало проще. Похоже, Светлана Юрьевна уже подозревала супруга в том, что он ей изменяет с молодой красивой квартиранткой. Когда же она узнала, в какое именно время произошло убийство, то поняла, что Анну мог задушить отсутствовавший тогда дома супруг. Но если подтвердится, что убийца — ее муж, то как она намерена распорядиться этой информацией? Я обещала никому больше не сообщать о результатах своего расследования. Как же мне разрулить эту ситуацию с Кирьяновым?.. Ладно, Таня, надо вначале доказать вину Александра Дмитриевича, а уж потом решать, кто его будет судить и будет ли вообще. Вдруг он тут совсем ни при чем… А кто при чем? Между прочим, даже с дантистки нельзя снять подозрения!
Я вдруг вспомнила, как несколько лет тому назад одна коллега Корзуновой со странной улыбочкой на ярко накрашенных губах вырвала мне зуб мудрости, причем она настаивала на том, чтобы проделать это без анестезии. Ну просто садистка какая-то…
Хотя у Лидии Михайловны, кажется, есть алиби: ее подвозил до дома студент. Все-таки эта версия — «картонная»: намокла от первого же «дождя», в смысле, после первой проверки.
День был отработан по полной программе. После многочисленных встреч с подозреваемыми и свидетелями я вернулась домой аж в одиннадцатом часу. Мне срочно требовалось восстановить силы.
