Глава 10
Когда я кончила перематывать и снова включила кассету, меня опять чуть не стошнило.
Такой гадости я вовек не видывала!
Девицы на сей раз были одеты во что-то типа концлагерной одежды. Вокруг них с кнутом разгуливал все тот же красавчик… О господи!
Я откинулась на спинку дивана и схватила сигарету.
— Это у них что, спецзаказ?
Я не могла выговорить ни слова. Это было более чем чудовищно…
— Перемотай, — попросила я, протягивая пульт.
Сашка еще какое-то время смотрел на белокурого красавца, потом вдруг неожиданно расхохотался.
— О господи! Ну слава богу! Теперь я понял, чем вызвал твою праведную ненависть! Я ведь никак не мог понять, в чем ты меня подозреваешь!
— Ничего смешного, — проворчала я. — Он на тебя похож. Разве нет?
Блондин был похож на Сашку как две капли воды. Правда, в отличие от Сашки у него действительно были манеры гея. И нос у этого гея был длиннее, а волосы пожиже. Но даже две сережки в ухе были, как у Сашки…
— Не дай бог эту фигню увидит кто-нибудь из знакомых, — продолжал он веселиться. — Я ж не отмажусь!
— Лучше подумай, почему вдруг эта самая Даша, которая прекрасно знает, как выглядит «лже-Васильев», вдруг заявляется к настоящему Васильеву и пытается его шантажировать? Вообще — что это за манера заниматься шантажом в открытую? Тебе не кажется, что девочка просто почувствовала какую-то опасность и заметалась в истерике? А вот что она почувствовала, это пока загадка. Но так уж случилось. Она нуждается в помощи. Ей страшно.
— И тут появился Корчинский…
— Да. Корчинский оказался умнее, чем мы все думали. Непонятно, каким образом, но он раздобыл эти кассеты.
— Да купил с рук, и все дела… Но купил он их уже после Дашиных визитов к Гарнееву и Васильеву. Непонятно только, кто же тогда ее напугал? Что заставило ее вдруг начать так действовать?
— Убийства? — спросила я, задумчиво глядя на эротическую свистопляску на экране. — Возможно, Даша перепугалась, что теперь очередь за ней. Поставь себя на ее место… Она не знает, кто убийца. Может быть, догадывается, но на сто процентов не знает. Обратиться в милицию она не может, потому что у нее самой рыльце в пушку. Что ты станешь делать в такой ситуации?
— Я? Найму частного детектива! Причем постараюсь выбрать самого нечистоплотного…
— Послушай, Сашка, ты гений! Теперь авантюра с Корчинским становится более или менее понятной. Значит, Корчинский уже был в этой истории замешан? Вот посмотри: Корчинский начинает работать на Дашу, и они проворачивают эту аферу с Васильевым. Так?
— Так.
— Дальше они решают проделать то же самое с Гарнеевым, тем более что он входит у Даши в число подозреваемых.
— У меня родилось деловое предложение. Давай работать так же!
— Ты забыл, чем это кончилось для Корчинского? Кстати, почему?
— Понятия не имею.
— И еще: зачем они рылись у меня в квартире?
— Это даже я понимаю, — усмехнулся он. — Узнали, что ты занята тем же. Поисками убийц. Я вообще не слишком уверен, что подслушку тебе внедрил сам Корчинский. Предположим, он пронюхал, что ты тоже идешь по следу, и решил узнать о твоих находках. Промышленный шпионаж, так сказать.
В это время я увидела этого самого Корчинского на экране.
— Останови! — заорала я.
Он послушался.
— Корчинский-то был у нас умный, — пробормотала я.
То, что мы увидели, заставило нас похолодеть от ужаса.
Потому что умный Корчинский, явно намереваясь собрать компромат на своего гостя, сделал это более чем успешно…
* * *
Корчинский ходил по комнате, напевая себе под нос «Свадебный марш» Мендельсона. Потом остановился прямо перед камерой и показал сам себе язык.
Раздался звонок в дверь.
Ненадолго он исчез из поля зрения. Какое-то время вообще была только пустая камера и голоса.
Один, вне всякого сомнения, самого Корчинского, а второй…
Он был странным и неприятным. И бесполым.
— Черт возьми, — пробормотала я. Чудо видеотехники заставляло меня говорить шепотом. Создавалась иллюзия, что мы с Сашкой находимся там же, в этой безалаберной и беспорядочной комнате. И страшно боимся, что нас обнаружат.
Конечно, видеозапись искажает голоса. Трудно было понять, кто говорит — мужчина или женщина.
Мужчина или женщина…
Я вскочила.
— Но ведь там тоже не могли понять. Вспомни, все свидетели указывали, что голос был странный. Бесполый.
Мы вслушивались в их беседу, начиная терять терпение. Я с трудом сдерживала желание отмотать чертову ленту и увидеть наконец лицо.
Чье? «Королевы ос» или «короля»?
Однако разговор был интересным.
— …ничего не знаю.
Это был голос Корчинского. В глубине показался рукав его пиджака, и даже здесь было видно, какой он засаленный.
— Да? — вкрадчиво спросил пришедший. — Во всяком случае, меня просили вам передать: прекратите совать свой длинный нос не в свои дела. Вы хорошо меня поняли?
— Я не собираюсь с вами обсуждать это! — взвизгнул Корчинский.
— До свидания. Вы предупреждены.
Дверь хлопнула. Опять появился Корчинский. Раздраженно походил по комнате. Что-то кинул на стол. Поднял, посмотрел. Чертыхнулся и посмотрел на часы.
— Скоты! — выругался он. Потом посмотрел на камеру. Протянул руку. Раздался щелчок.
Изображение погасло.
— О, какая жалость! — вырвалось у меня. — Еще мгновение — и мы бы все увидели.
На второй кассете оказалась только подборка каких-то проб, фильмов, а в конце — запись нацистского сборища, на котором мелькали лица Леши, девиц, «Васильева». Компромат — не больше…
— Стой! Останови!
Я всмотрелась в это лицо. А она-то что тут делает?
Она прошла мимо рядов, с кем-то поздоровалась. Очень равнодушно постояла в сторонке и пошла к выходу.
Случайный гость?
Скорее всего.
— Больше ничего нет! — сказала я. — Если бы удалось все это понять… А так — только доказательства причастности девиц к национал-социалистической партии. Нам это почти ничего не дает.
— Кажется, ты всерьез держишь меня за идиота, — улыбнулся Сашка.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Пока ты валялась в обмороке, а я ломал голову, что с тобой делать, я решился на очень нехороший поступок.
— Какой?
— Спер видеокамеру. Надеюсь, ты меня не потащишь в милицию?
Я подскочила.
— Давай!
Внутри — ура! — находилась кассета.
— Она работала?
— Да, — кивнул Сашка.
— Господи, только бы это было то, что мне нужно, — взмолилась я.
— Я на это тоже надеюсь, — улыбнулся Сашка.
* * *
Я увидела Светкины темные очки. Они преспокойно лежали на столе.
Вся моя эйфория сразу выветрилась, как винные пары под холодным душем.
«Она не ходит без темных очков. И ее куртка… Вон же она».
Я встала и подошла к куртке. Потрогала пальцем джинсовую поверхность. Оглянулась, пытаясь обнаружить хоть какой-то беспорядок.
Сашка перематывал кассету и не сразу заметил мою растерянность. Потом вопросительно посмотрел на меня:
— Что-нибудь не так?
— Куртка. Светкина куртка на месте… Я же тебе не поверила, что за вами следили! Господи, какая я дура!
— Таня, она же звонила!
— Куда она могла отправиться без куртки, если ее не уволокли силой?
— Может, она оделась под свою любимую «Авдотью»!
— А это тогда что? — почти в истерике заорала я, показывая ему «Авдотьино» обмундирование, которое в творческом беспорядке валялось на стуле. — В купальнике она, что ли, ушла? Там же холод собачий!
Еще никогда я не чувствовала себя такой беспомощной.
— Позвони Андрею. — Голос Сашки оставался почти спокойным, но я видела, как нервно сжались его губы.
— Да, сейчас.
Я набрала мельниковский номер. Слава богу, он был на месте.
Все Светкины приметы он записал, а потом вдруг сказал:
— Таня, нашли Кретинского. Он убит. Ты меня слышишь? Его выкинули из окна. Таня, я ругаю себя за то, что втянул вас в это гиблое дело. Они очень опасны. Честно говоря, я бы хотел, чтобы вы отошли в сторону.
— Ага, сейчас. Отойдем. Светка пропала, ты это понимаешь? А я буду куда-то отходить… Пока я ее не найду, и не надейся!
— Таня, мы найдем твою Светку! Думаю, что с ней-то ничего не случилось!
— Я думаю по-другому, — сказала я и повесила трубку.
Сашка включил кассету.
— Будем смотреть? — обернулся он ко мне.
Мой мозг отказывался мне подчиняться. Я была готова бежать немедленно, сейчас же на поиски своей подруги.
«Не ходи туда, Светка…»
Господи, какая же я дура!
— Нет, погоди. Надо спуститься во двор. Может быть, ее там видели.
В моем голосе появились пронзительные истерические ноты. Я металась, как загнанный зверь.
— Танечка, успокойся! В конце концов, тем, что мы будем бестолково метаться по комнате, мы ничего не исправим!
— Что — исправим?!
В этом его «исправим» уже отчетливо звучало предчувствие беды.
— Та…
Он не договорил.
Дверь открылась, и на пороге возник мальчишка-подросток. Обычный парень в круглых очках, синих вытертых джинсах и смешной куртке-ветровке с огромной физиономией Марка Болана. Под курткой виднелась майка с «Продиджи». Весьма странное сочетание Болана и «Продиджи» говорило о чересчур разносторонних вкусах мальчугана.
Если бы не бейсболка, которую я раньше уже видела на Пашке, я никогда бы не узнала эту несносную Галазову!
* * *
У нее был такой торжествующий вид, что я чуть не взорвалась. Волнуйся тут за нее, а ей — все «по деревне»!
— Привет, — сказала она, удивленно разглядывая нас. — Чего это вы такие взъерошенные?
— Ты хотя бы знаешь, что мы тут пережили?
— А что? Неужели наконец-то произошло что-нибудь грандиозное? Я весь день одиннадцатого августа ждала конца света, даже из дома не выходила, чтобы не дай бог чего-нибудь не пропустить… И ничего!
— Будет тебе сейчас конец света! — мрачно пообещала я.
— Раз вы такие злые и нечуткие, — Светка обиженно надула губы, — я вам ничего не скажу. Пребывайте в неизвестности, а я буду упиваться знанием.
— Знанием чего? Собственной дурости?
— Сейчас вот я обиделась навечно, — сказала она. — Теперь ничто не сможет заставить меня снова вас полюбить. Какая жалость! Вам придется жить без моей любви, и вы сами поймете, как это скучно!
— Да уж, без твоей любви мы точно умрем от скуки. Но жить нам станет намного спокойнее.
— Ой, а что она делает на кассете? — взвизгнула Светка, показывая на экран.
Сашка, оказывается, устав от нашей перепалки, включил магнитофон.
Я посмотрела туда, куда был направлен взгляд Светкиных расширенных от удивления глаз, и сама остолбенела.
— О боже, — только и смогла я проговорить, с трудом подавляя приступ тошноты.
Корчинский умудрился заснять собственное убийство!
* * *
Посмотрев всю кассету, мы не могли сначала вымолвить ни слова.
— Что это было? — первой нарушила тишину Светка. Она сидела, прижавшись спиной к стене, и ее лицо было такое же зеленоватое, как обои, только без цветочков.
Мы молчали, переваривая увиденное.
— Значит, это все-таки были они, — проговорила я наконец. — Что будем делать?
— Звонить Мельникову, — сказал Сашка. — Ты видишь другой выход?
— И что? Как мы их всех найдем? Ну, предположим, что одного мы быстро поймаем. А остальные?
— Я знаю, где они тусуются, — сообщила Светка.
— Ты? — обернулись мы к ней.
— Ну да. Я же следила за теми придурками, которые нас с Сашкой пасли…
— С тобой явно не умрешь от скуки, — вздохнула я. — Рассказывай. Пока еще у меня есть время.
Через два часа я должна была встретиться с «клиентом».
* * *
Этих двух «мальчиков-зайчиков» Светка заметила тогда же, когда и Сашка. Сначала-то она заметила некоторые странности в Сашкином поведении. Он то оборачивался, то ускорял шаг, их разговор стал каким-то бестолковым, как будто его совершенно перестала занимать поэтика Борхеса. Светка даже подумала, что это она утомила беднягу своими интеллектуальными беседами.
Проследив за его взглядом, она увидела двух типов, которые весьма забавно пытались повторить их путь. По словам Светки, они шли за ними, угрюмо глядя в землю, шаг в шаг. Когда же у Светочки вдруг начал подворачиваться каблук, из-за чего бедняжка упала буквально под ноги своим преследователям, они сначала остановились, а потом в ужасе отпрыгнули и стали смотреть в другую сторону. Потом Светка так резко затормозила, что один из «сыщиков» врезался в нее.
— У него в глазах был такой ужас, — рассказывала Светка, — что мне хотелось его как-то утешить, и я спросила: «Ну, почему вы так меня боитесь? Это всего лишь я…»
— А он что?
— Попытался спрятаться за спину товарища.
Поняв, что они — это та самая гнусная порода, которая похищает людей в каких-то своих подлых целях, Светка оставила их в покое и мирно добрела до дома. Тут позвонила я, вызвала Сашку, и Светка осталась одна.
От нечего делать она решила усовершенствовать образ Авдотьи Зырянской. Облачилась в ее одежды и задумчиво рассматривала себя в зеркале с намерением подкрасить брови, чтобы придать облику Авдотьи ту мрачную решимость, которой, по мнению Светки, сейчас ей не хватало.
В это время в дверь позвонили, и Светка почему-то решила, что вернулся Сашка. Открыв дверь, она увидела тех же самых молодых людей, которые шли за ними по улице. «Ага, — подумала Светка, забыв о своем прикиде, — сейчас меня начнут похищать». Она даже подумала, не стоит ли позвать на помощь, но оба парня вытаращили глаза и открыли рот. Потом, обретя дар речи, робко проговорили:
— Простите, нам бы Машу.
Светка честно призналась, что никакую Машу она не знает.
— Значит, ошиблись. — Парень растерянно потоптался, пытаясь разглядеть кого-то за Светкиной спиной, но в конце концов они немного поспешно, на Светкин взгляд, удалились, так ее и не похитив.
Уже после их ухода до Светки дошло, что парни вряд ли знали что-нибудь об Авдотье Зырянской.
Светка хихикнула и решила в таком случае сама попробовать похититься. Идти в виде Авдотьи ей показалось скучным. В своем — опасным. Тогда Светка подумала и перевоплотилась в тинейджера: джинсы, Пашкина кепка, толстенные очки и майка с «Продиджи», благо такая у Пафнутия была. При Светкиной комплекции в просторной майке она запросто могла сойти за мальчишку. Надев кроссовки, она выскочила во двор и увидела, как эти двое «лопухов» останавливают машину. Светка, не задумываясь, прыгнула в такси, которое, по счастью, стояло у них во дворе. Сосед-таксист как раз собирался на работу. Светку он сначала не узнал, а потом, когда она на ходу объяснила ему, в чем дело, долго ржал, как застоявшийся конь. Однако за зеленым «Москвичом» послушно гнал на предельной скорости.
— И вы ни за что не догадаетесь, где они вышли! — торжествующе сказала Светка. Не дождавшись ответа, она выпалила: — У бензоколонки!
* * *
— И ты поехала домой? — скептически поинтересовалась я.
— За дуру держите Авдотью! — обиделась Светка. — Конечно, нет. Сначала я обольстила малолетку, которая работала на кассе. Она мне рассказала, что внутри есть кафе-бар, но туда пускают только взрослых. Там вообще собираются какие-то «козлы», от которых ее тошнит, и она бы давно отсюда сбежала, потому что один из «козлов» намедни избил Любку, за то, что она ему не дала. Но здесь «мадамка» платит шестьсот, а в других местах — хорошо, если стольник получишь, и вообще на работу устроиться никакой возможности нет. Что там эти «козлы» делают, она не знает, но уж наверняка ничего хорошего. У них там часто музыку запускают, а еще к ним наезжают красотки… Еще я от нее узнала, что, похоже, сегодня вечером у них намечается «работка»; они там помещение арендуют у «мадамки», а «мадамка» как раз ругалась с их главным, что они прошлый раз много посуды побили. Вроде бы она сама собиралась приехать, проследить, чтобы вели себя нормально.
— Светка, ну ты гений! — не удержалась я.
— Нет, что ты! Просто мужские чары безотказно действуют на слабые женские сердца. Я же играла роль пацана, который охмуряет несчастную малышку. Все-таки не зря я сидела два года в театральном, кое-чему меня там научили! А я думала, что со Станиславским у меня, как с химией, — в одно ухо влетело, в другое вылетело!
— Значит, сегодня мы развлекаемся, — задумчиво проговорила я.
— Не лучше ли все-таки позвонить Мельникову? — предложил Сашка. — Пусть он там развлекается с нарядом оперативников…
— Это с какого же перепугу? — воззрилась я на него в изумлении. — Там, может быть, просто междусобойчик, и ничего больше! Мельникову с таким же успехом надо проехать по баням, барам и Большой Казачьей! Нет, милый! Будем на всю катушку использовать твое сходство с «Васильевым».
— А вы? Они вас знают!
— Сашенька, — промурлыкала я. — Ты разве еще не понял, что женщина может выглядеть так, как ей хочется? Наши способности перевоплощаться, да еще с помощью новейшей косметики, беспредельны!
— Это опасно. Ты же понимаешь, чем все это может кончиться!
— Да не бойся, Мельникову мы позвоним! — пообещала я. — Только приехать они должны к определенному времени. Когда мы расставим все точки над их загадочными «свастиками».
— По-моему, достаточно кассет, — проворчал он.
— Да, чтобы взять за жабры одного человека, — кивнула я. — Но мне хочется разворошить все гнездо, понимаешь? Впрочем, если боишься, не ходи. Мы и вдвоем справимся.
— Нет уж, я вас одних точно не отпущу.
* * *
— Красить волосы я не буду! У тебя нет парика?
— Есть, конечно, но он немного старомодный…
Сама Светка в этот момент перевоплощалась в блондинку и сидела, покуривая, с завязанной головой.
— Давай. — Я схватила какой-то страшненький кудрявый паричок и напялила его на себя.
— Мне кажется, он больше подходит Авдотье.
— Да вижу, — вздохнула я. — Ладно, давай свой «темный каштан»…
— Все смоется, вот увидишь, — успокаивала меня Светка.
— До лысины, — усмехнулась я.
— Новые отрастут.
— Подумаешь, философ! — огрызнулась я.
— Иванова, я тебя не понимаю! Какие могут быть разговоры о волосах, когда мы идем спасать отечество?
— Это ты его спасаешь, — отрезала я. — А я ничего такого не планирую.
— Ну, правильно. Вот начнет за мной наш редактор бегать: где вторая часть похождений «Дегенерата» и «Дурильды», Галазова? И что? Так и скажу ему: писать было некогда, я спасала отечество. Будет возражать, пожалуюсь на него в ФСБ… Скажу, что вы все мешали мне спасать родину, все до единого. Муж ворчал, редактор с глупыми книгами приставал, Танька Иванова пыталась запереть меня в квартире и не хотела красить волосы, а некий Александр и вовсе предлагал это дело спихнуть на милицию! Нет уж, фиг вам всем, сказала я им. Спасение отечества для меня важнее всего. Вот спасу, тогда и поговорим!
— Светка, а ты не думала, что тебе стоит стать ди-джеем? — поинтересовалась я, крася брови в ослепительно черный цвет.
— Ой, как здорово! — Светка восхищенно рассматривала меня. — Ты похожа на юного Брежнева! Если ты так бестактна, что намекаешь на мою склонность к словоблудию, то я ее вполне удовлетворяю как творец бессмертных произведений масслитературы.
Сашка появился внезапно и заставил нас вздрогнуть.
— Ну?
Я присвистнула. Не только мы в совершенстве владели искусством перевоплощения!
Он не зря изучал порнокассеты. Внешность «Васильева» он скопировал один к одному. Даже взгляд стал каким-то расслабленным.
— Какой ты распутный! — проговорила Светка. — Просто кайф! И носяра у тебя значительный стал… Молодец, я возьму тебя в помощники! К Ивановой не ходи, она мало платит. Жадная, как Скупой рыцарь! А я добрая и не мелочная. Доллар в неделю тебя устроит?
Он действительно преобразился так, что я онемела.
— Вас тоже узнать невозможно, — фыркнул Сашка.
— То ли еще будет, — пообещала добрая Галазова. — Сейчас мы тоже станем распутными и вульгарными. Вот тогда и двинем прямо по назначению. Где же нам и место будет, как не в борделе?
* * *
Через два часа из квартиры Галазовой вышли трое. Молодой человек и две девицы. Одна — черноволосая, с мелкими кудряшками и карими глазами, в которой никто и никогда не узнал бы Таню Иванову.
Эффект линз, господа мои! Хорошая штучка, рекомендую воспользоваться при случае.
Вторая — смазливая блондиночка с надутыми губками и пухлыми щечками. Этакая маленькая Гретхен, капризная и кокетливая. Зеленые глаза под густо накрашенными ресницами казались неестественно большими. Высокая грудь и тонкая талия делали ее особенно сексуальной.
Троица двинулась к машине, которая стояла неподалеку. Брюнетка оглянулась и быстрым движением заправской воровки открыла отмычкой дверцу. Несчастный хозяин «Вольво» в это время спокойно ужинал.
В это же самое время белобрысый юноша на другом конце города нервно поглядывал на часы и нетерпеливо облизывал губы. У него были дела, на которые явно плевать хотела неизвестно куда запропастившаяся детектив Иванова.
Троица, так преспокойно угнавшая чужую машину, выехала со двора и очень скоро оказалась возле бензоколонки.
— Вы подтолкнули меня к противоправному деянию, — деловито сообщила брюнетка.
— К какому это? — поинтересовалась блондиночка.
— А машина?
— Мы же ее угнали временно, попользуемся и вернем.
— За вознаграждение, — ухмыльнулся сопровождавший их молодой человек, который, если бы не печать порочности на его лице, свободно мог называться красивым. Однако неприятный бегающий и в то же время высокомерный взгляд, подозрительная плавность движений, свойственная геям, делали парня совершенно отвратительным.
— Пойдем, Кристиночка, — проворковала блондинка. — Нас не ждут, но скорее всего очень обрадуются.
— Да, Аллочка, конечно, — ответила брюнетка.
— А я у вас кто, Филя, что ли? — обиделся парень.
— Мы об этом подумаем, — пообещала блондинка, подарив молодому человеку многообещающий взгляд.
Неторопливо подойдя к двери, троица остановилась.
Охранник, оглядев их, кивнул и спросил:
— Новеньких нашел?
Красавчик, не удостаивая его ответом, быстро прошел мимо.
Охранник не удержался и ущипнул блондиночку за пышненький задик.
— Нахал! — Она кокетливо вильнула бедрами и поспешила за своими спутниками.
Охранник только хмыкнул им вслед. «Хорошие цыпочки», — пробормотал он. Особенно ему понравилась блондинка.
* * *
— А вот и они, — сказала женщина. — Я так и думала, что рано или поздно они явятся. Теперь все будет хорошо, вот увидишь.
— Думаешь, они отдадут нам кассеты? — усомнился длинноволосый блондин.
Они смотрели на экран, на котором видеокамера, встроенная при входе, отражала все передвижения странной троицы.
— Куда же они денутся? — усмехнулась женщина.
Даже ее собеседнику иногда становилось нехорошо при виде этой ухмылки.
— Попали все-таки наши девочки в мышеловку… Что ж, если им так хочется стать кинозвездами, мы им это устроим.
— Ты хочешь сказать, что…
Он не поверил своим ушам.
— Уж не стал ли ты чистоплюем! — расхохоталась она. — Я тебе не верю. Что может быть лучше натуральных съемок? Наш фильм будет пользоваться бешеным спросом.
* * *
Молодой человек на скамейке сплюнул, выругался и посмотрел на часы. Похоже, о нем просто забыли. Если бы не срочные дела партии, он бы, может, еще подождал. Но сегодня времени на ожидание у него не было. Он развернулся и направился к своей машине. Через пять минут он уже мчался в сторону бензоколонки.
