Глава 9
Перед нашим выездом Мельников все-таки куда-то позвонил и сообщил, чтобы по приезде в Оренбург мы обратились к некоему майору Баранову из Гурьевского отдела внутренних дел. После чего мы с Арсентьевым пошли вниз к моей машине. Из нее позвонила Гордееву и сообщила о поездке. К моему небольшому удивлению, Артур выразил горячее желание поехать с нами, и я не стала возражать, сказав, чтобы подходил в условленное место через десять минут.
После этого повернула машину в сторону моста через Волгу, где к нам и присоединился Артур. Настроение его было не очень-то веселым, да это и понятно. Я рассказала ему обо всем, что узнала от Мельникова, и Гордеев уже не знал, радоваться ему новостям или нет.
Дорога среди унылых степей Заволжья тянулась довольно долго. Хорошенько разогнаться мешала погода: было дождливо, мокро, туманно и скользко. Под ухом похрапывал Арсентьев, сзади периодически вздыхал нахохлившийся Гордеев, пейзаж за окном тоже не радовал. Однако я старалась сосредоточиться на том, что меня ожидает в Оренбурге.
Не прибавил настроения и визит в оренбургскую милицию. Искомого майора Баранова пришлось ожидать два часа. Появился он в самом конце рабочего дня и был не очень-то приветлив. Только что вернулся с какого-то дела, был весь взмокший и раздраженный. Где-то десять минут въезжал в то, что от него хотят, потом сказал, что, видимо, придется ждать до завтра, поскольку доступа к компьютерной базе у него нет, а договариваться – великий геморрой.
На мое счастье, в кабинет к майору вскоре зашел какой-то полковник, который, дав ему нагоняй, поинтересовался, что за незнакомые люди в кабинете и что им нужно. Выслушав отрывистый рапорт Арсентьева, а потом мои комментарии, он решительно приказал майору Баранову решить проблему сегодня. И, более того, отрядить людей, чтобы поехать по адресам, которые выяснятся после просмотра базы данных.
Баранов вздохнул, но вынужден был подчиниться. А мне показалось, что полковник просто среагировал на меня как на женщину. Вскоре выяснилось, что более-менее по приметам и номеру машины подходят трое, причем двое – в большей степени. Это были некие Эльдар Алекперов и Магомет Кажлаев.
Было решено начать с Кажлаева, поскольку его место жительства было ближе. Проверка этого субъекта ничего не дала – на месте его не оказалось, но жена уверила, что он выехал в район два часа назад, и дала адрес друга, с которым у него совместный бизнес. На вопрос, не отлучался ли Кажлаев несколько дней назад и не ездил ли в Тарасов, жена ответила отрицательно. Арсентьев, правда, не поверил этой тараторившей напропалую восточной женщине. Он и так и сяк строил вопросы, стараясь поймать хозяйку на несоответствии, строго зыркал по комнате и даже отважился сделать замечание маленькому мальчишке, дернувшему лейтенанта за штанину. В конце концов, осмотрев квартиру и не найдя ничего похожего на следы пребывания Марианны, компания, состоявшая из меня, Арсентьева, Гордеева и двух оренбургских ментов, направилась по второму адресу.
Эльдар Алекперов проживал в отдельном коттедже на окраине города. Район представлял собой два или три ряда однотипной коттеджевой застройки с приусадебными участками – так сказать, поселок новых русских средней руки. Только вот русских среди них было не очень много. То там, то тут мелькали казахские лунообразные лица, перемежавшиеся с вытянутыми носатыми физиономиями «лиц кавказской национальности». Здорово лаяли собаки, буквально из-под каждой калитки. Не стал исключением и коттедж Алекперова.
Гордеев первым подал голос, осмотрев коттедж.
– Дома! – удовлетворенно отметил он. – Свет горит!
– Проверим, – насупил брови Арсентьев. – Ну что? – обернулся он к оренбуржцам. – Как обычно?
– Конечно, – ответил один из них. – Проверка паспортного режима, как положено. Оружие, наркотики, сам знаешь... Тут их часто проверяют, так что им не впервой.
Арсентьев коротко кивнул и решительно шагнул к калитке. Едва он четко и аккуратно позвонил два раза, как лай оттуда сразу же стал просто оглушительным. Тем не менее больше на стук никто не реагировал. Арсентьев нахмурился и позвонил еще раз. В окне за занавеской мелькнула какая-то тень.
– Эй, открывай, милиция! – закричал один из милиционеров.
Вскоре послышались шаги по лестнице вниз, и мужской голос с кавказским акцентом недовольно спросил из-за двери:
– Кого надо?
– Милиция, открывай! – картаво крикнул Гордеев.
– Какая милиция? Зачем милиция? Не вызывали! Езжайте себе, ночь на дворе!
– Открывай, тебе говорят, мы не по вызову, – усмехнулся милиционер.
– Откр-ройте немедленно! – зычно подал голос Арсентьев.
– Сейчас! – буркнул хозяин и, звякая ключами, направился к калитке. – Удостоверения покажите!
Два местных милиционера тут же удовлетворили его любопытство.
– А чего такое случилось? – уже более дружелюбно спросил Алекперов, открывая калитку.
– Проверка паспортного режима, – казенно произнес один из милиционеров. – Документы ваши, пожалуйста!
– Оружие, наркотики есть?! – тут же гаркнул Арсентьев, по-свойски пошарив рукой по телу Алекперова.
– Э, начальник, ты что, какой наркотики? Какой оружие? Бизнес я занимаюсь! Спроси кого хочешь – меня в округе все знают!
– Бизнес? – подозрительно сдвинул брови Арсентьев. – А борода почему? Вакхаббит, что ли?
– Какой вакхаббит, слушай, э! – усмехнулся Алекперов. – Что случилось? Вроде все тихо, никто никого не убивает, не взрывает...
Хозяин апеллировал своими дружелюбными фразами к нам с Гордеевым, стоявшим в стороне. Почему-то он принял Гордеева за старшего, видимо, за респектабельный вид и дорогой костюм, и вскоре начал обращаться исключительно к нему. Тем временем местные милиционеры, изучив документы и посветив фонариками двор, направились к дому.
– Куда пошли? Зачем? – опять же обращаясь к Гордееву, спросил Алекперов, указывая на милиционеров.
– В доме больше никого нет? – подал свой скрипучий голос Гордеев.
– Нет, нет, никого! – замахал руками Алекперов. – Кого вы ищете, скажите!
– Машина твоя где? – строго спросил Арсентьев.
– В гараже машина! Зачем машина? Машина в порядке, каждый день гаишники останавливают, проверяют, теперь еще и вы?
– Гараж открой, – потребовал местный милиционер.
Кавказец, ворча, вытащил из кармана ключ и, шлепая тапочками, надетыми на босу ногу, поплелся к гаражу в конце двора.
– Вот, смотрите! – Он широко распахнул дверцу и отошел в сторону.
Милиционер посветил фонариком вглубь, и стала видна машина марки «Опель» синего цвета.
– Свет включи! – попросил милиционер с фонариком.
Алекперов вошел в гараж и щелкнул выключателем.
– Давно на ней ездил?
– Каждый день езжу, моя машина, почему не ездить? Вот документы, смотрите! – Он протянул свои права Гордееву.
Тот машинально открыл было права, но милиционер взял их у него и просмотрел сам.
– А что нервничаешь-то? – обратился он к Алекперову. – Все у тебя в порядке, чего суетиться? Сейчас осмотрим все и уйдем.
– Потому что нехорошо это, человека среди ночи беспокоить, когда у него все в порядке! – затараторил кавказец.
– Уезжал куда-нибудь на днях далеко? – продолжал спрашивать милиционер.
– Ну, уезжал, и что такого? У меня бизнес, часто уезжать приходится, там закупи, тут продай, туда-сюда, постоянно верчусь, как белка в колесе прямо! В область ездил, по делам своим! В чем вы меня подозреваете?
– Мы хотим осмотреть дом, – сказал один из милиционеров.
– Зачем осматривать? У меня же паспорт в порядке! Ты меня спроси – я тебе сам все скажу! Один живу, нет у меня никого! Спать собирался ложиться, а тут вы пришли.
– Пойдем, проверим, как ты спать собирался, – сказал Арсентьев. – Да ты руки-то опусти. Пойдем!
И он подтолкнул Алекперова к двери. В доме была, в общем-то, обычная обстановка. Похоже, Алекперов действительно жил один. В кухне – остатки ужина на столе, в комнате – легкий беспорядок, разобранная постель, работающий телевизор. Никаких следов присутствия постороннего человека.
Кавказец демонстративно сел на постель, закинув ногу на ногу и всем видом давая понять, что скрывать ему нечего, пусть осматривают, если хотят, а он никакого содействия проявлять не намерен, поскольку ни в чем не виноват.
– Так, а куда ты ездил? – повернулся к нему один из милиционеров.
– В область ездил, говорю же, бизнес у меня! – снова залопотал Алекперов.
– А вот у нас есть сведения, что вы ездили в Тарасов! – обличающе надвинулся на него Арсентьев. – И там убили человека!
– Какого человека, вы что? Никого не убивал! Я торгую, а не убиваю! Кто вам такое сказал? Пускай мне в глаза скажет!
– Скажет, – уверенно пообещал Арсентьев. – Вот мы тебя сейчас на опознание отвезем, там тебе все и скажут!
– А вы дом осмотрели? – поинтересовался Гордеев.
– Осматриваем, – пожал плечами один из милиционеров. – Да вроде нет никого.
– Значит, лучше надо осматривать! – заявил Гордеев.
– Так, с гражданкой Рубашкиной знакомы? – зыркнул на Алекперова Арсентьев.
– С кем? – переспросил тот.
– С Марианной Рубашкиной, – вставила я. – Или, может быть, она представлялась Гордеевой.
– Не знаю никого. Вернее, много женщин знаю – фамилий не знаю, не помню. Вы мне ее покажите, скажу, знаю или нет.
– А это что такое? – Я взяла с полки серванта небольшое женское колечко, которое давно заприметила.
– Кольцо это, не видите, что ли! – огрызнулся Алекперов.
– А откуда у вас женское кольцо? – сдвинул брови Арсентьев, забирая у Гордеева украшение.
– Забыл кто-то, знаю, что ли? Что, если кольцо лежит, значит, я преступник, да?
Один из милиционеров уже хотел что-то сказать, как вдруг откуда-то издалека послышались приглушенные женские крики, а затем кто-то забарабанил в дверь. Тут же насторожился Арсентьев, грозно сдвинув брови и прислушиваясь.
– Там! – крикнул он, показывая в глубь дома.
Все кинулись в указанном направлении, Алекперов, у которого сразу же быстро-быстро забегали глаза, дернулся было к входной двери, но я вовремя поставила ему подножку, и кавказец растянулся на полу. Один из милиционеров остался возле него, все остальные уже спешили к самой дальней комнате, закрытой толстой, тяжелой дверью. Дверь была заперта, и Арсентьев, не раздумывая, саданул в нее мощным плечом. После второго удара дверь распахнулась, и все увидели в темноте комнаты сжавшуюся женскую фигуру.
– Артур! – крикнула вдруг женщина, выбегая из комнаты и с плачем бросаясь Гордееву на грудь.
Тут я узнала Марианну. Гордеев смущенно похлопал сестру по плечу и оторвал ее мокрое лицо от своей груди. Марианна была совершенно не накрашена, а ее обычно затейливо уложенные волосы сейчас были собраны в скучный хвост, перетянутый обычной черной резинкой. Одежда на ней была та же, в которой она приходила к Бережновым на торжество, только теперь выглядела не праздничной, а предназначенной для грязной работы. Юбка измята, подол чем-то выпачкан, светлая блузка сплошь покрыта пятнами различного происхождения, на ногах красовались черные колготки с длиннющими «стрелками».
– Вот, – глотая слезы, проговорила Марианна. – Вот что он со мной сделал! Еще и духи мои разбил, из сумочки вытряхнул прямо на пол!
И Марианна залилась горькими слезами.
– Ничего, ничего, мы с ним теперь разберемся, – потирая лоб, удовлетворенно проговорил Гордеев.
– Так, – выступил вперед Арсентьев. – Когда и с какой целью этот человек похитил вас?
– Подождите, – остановила его я. – Пускай она немного придет в себя.
В этот момент со стороны входной двери послышался шум. Арсентьев, чуть не сбив Гордеева с ног и выхватывая на ходу пистолет, бросился туда. За ним же последовал и милиционер. Когда они добежали до двери, то увидели корчащегося на полу второго милиционера, который оставался сторожить кавказца.
Милиционер держался за живот и стонал.
– Туда! – не раздумывая бросил Арсентьев, выбегая из дома и громыхая по лестнице своими тяжелыми ботинками.
Я бросилась следом и успела увидеть, как через забор перемахнули ноги Алекперова. Арсентьев кинулся за ним. Лейтенант даже не успел сообразить, что можно открыть калитку, и последовал примеру убегавшего. Мы с милиционером, выскочившим все-таки за нами, выбежали через калитку, благо она была не заперта. Я, к своей радости, отметила, что Алекперов не стал выбивать стекло в «девятке» и угонять ее, а просто бежал вдоль улицы. Как на грех, данный район сплошь состоял из узких, запутанных переулков, затеряться среди которых было довольно просто, особенно человеку, хорошо знавшему этот район. Вот Алекперов и кинулся в первый попавшийся, а мы нырнули следом. Фигура кавказца петляла впереди, и из-за отсутствия освещения старший лейтенант периодически терял ее из виду. Мы не отставали от него, но помощи от этого было мало – юркий Алекперов бегал быстро и, казалось, совершенно не уставал при этом.
– Давайте разделимся, – на ходу предложила я.
– Я сюда! – тут же крикнул оренбургский милиционер и завернул в соседний переулок. Он, очевидно, лучше нас с Арсентьевым знал данные лабиринты и надеялся перехватить Алекперова. После десятиминутной беготни нам удалось наконец перекрыть ему вход и выход в одном из переулков, и Арсентьев, держа пистолет наготове, двинулся навстречу заметавшемуся кавказцу.
– Р-руки! – рявкнул он. – Руки на голову!
Алекперов поднял руки, меряя нас троих злобным взглядом. Когда местный милиционер застегнул на нем наручники, он быстро заговорил:
– Я никого не похищал, мамой клянусь! Эта женщина – сама поехала, сама! Она жила со мной целый год, на всем готовом жила, не работала нигде! Я ее обувал-одевал с головы до ног, клянусь, можете соседей спросить! И сейчас сама со мной напросилась, ленивая женщина, работать не хочет совсем, одеваться только хочет! Не хотел брать, клянусь, сама уговорила!
Милиционер, не слушая его, вел кавказца вперед. Сзади с каменным лицом вышагивал Арсентьев, подобно Командору. Пистолет он по-прежнему держал в руке.
А оправившаяся от шока Марианна, выпив сто граммов коньяка, который Гордеев обнаружил на кухне, начала рассказывать историю своих злоключений. Она уже не плакала, только расширенные зрачки выдавали ее возбужденное состояние. Сидя на стуле в кухне, Марианна отпивала новую порцию коньяка и восклицала:
– Он меня похитил! Привез сюда силой! Хотел сделать из меня вечную рабыню! Ему в тюрьме место. Он... Я вам все про него расскажу, его давно сажать пора, все про него знаю!
– Так, что ты знаешь? – вышагивая по кухне, обратился к ней Гордеев. – Сейчас милиция наша подоспеет, и все расскажешь по порядку.
Когда скованного Алекперова пристроили в углу кухни и все оказались в сборе, Марианна начала рассказывать. Но только когда стал давать показания Алекперов и мы услышали обе версии случившегося, безо всяких экивоков, стало ясно, что история отнюдь не так однозначна, как нам казалось вначале.
