Глава 8
Не успела сесть в машину, как зазвонил мобильник. Увидев, что высветился номер Артура Гордеева, решила проигнорировать звонок, но мой кавалер, уже зачисленный в категорию бывших, был очень настойчив. Я сочла, что проще будет резко ответить и поскорее отшить Гордеева, и, вздохнув, нажала на кнопку.
– Таня, Таня! – Артур чуть ли не надрывался. – Слава богу, я до тебя дозвонился! Знаю, что страшно виноват перед тобой, но, послушай, прошу у тебя прощения и... выслушай меня, пожалуйста!
– Слушаю, – сухо сказала я, несколько удивленная столь эмоциональным началом разговора.
– У меня проблемы, Таня!
– А я при чем? Решай их сам, – ответила и собиралась уже отключить связь, как Артур заговорил еще на тон выше:
– У меня действительно неприятности! Что-то случилось с Марианной!
– Что именно? – полсекунды осмысливая услышанное, уточнила я.
– Не знаю! Возможно, ее уже нет в живых! Мы можем сейчас с тобой встретиться?
– Конечно, – моментально отреагировала я на столь ошеломляющее заявление, сразу изменив свои планы. – Ты где?
– Недалеко от ее дома, это на углу Олимпийской и Солнечной.
– Жди меня там, буду через пять-семь минут, – коротко приказала я и отключила связь.
Вот уж кого я не ожидала увидеть замешанной в этом деле, так это Марианну. Собственно, пока еще рано делать выводы. Может быть, здесь что-то другое. И что значит – нет в живых? Несчастный случай? Убита?
Версии и предположения каруселью крутились в моей голове, однако я знала, что без полной информации не смогу сделать правильный вывод. Необходимо было выслушать Артура.
Его увидела сразу, он стоял прямо возле обочины и нетерпеливо вглядывался в проезжающий поток машин. Когда Артур увидел мою «девятку», лицо его просветлело, даже шагнул навстречу.
– Осторожно, – одернула я его, выходя из машины. – А то так и тебя самого в живых не будет. Рассказывай, что случилось.
– Таня, еще раз прошу у тебя прощения, я вел себя просто по-хамски, но это больше не повторится, – прижимая руки к груди, торопливо заговорил Гордеев.
«Естественно, больше не повторится, – хмыкнула про себя. – Меня так еще никто не позорил!»
– Ладно, ты по делу давай, – остановила я изливающегося Гордеева.
– По делу... Ох! – Он сокрушенно покачал головой. – Ничего не понимаю. Мы сегодня утром должны были встретиться с Марианной. Точнее, я должен был за ней заехать, чтобы вместе отправиться к нотариусу. Это насчет квартиры... Дело в том, что она несколько лет отсутствовала в городе, за это время умерли наши родители, в наследство осталась квартира, а так как Марианна не появлялась, я вынужден был оформить ее на себя. Теперь же она вернулась и заявила о своих правах. Не стал спорить, и мы должны были оформить причитающуюся ей долю. Договорился с нотариусом, приезжаю к Марианне, а мне никто не открывает. Звоню ей – номер отключен!
– Ну и что? – пожала я плечами. – Может быть, у нее изменились планы. Твоя сестра вообще отличается пунктуальностью?
– Моя сестра не отличается ни пунктуальностью, ни умом, ни фантазией! – с горечью махнул рукой Гордеев. – Но это еще не все. Я думал, что она, может быть, спит крепко – с ней такое случается. Короче, постучал в дверь, а она железная, между прочим. Грохот на весь подъезд был. Опять тишина. Покричал даже. Марианна так и не появилась, зато высунулась соседка и сказала, что к сестрице с утра приходил какой-то мужик, что они очень сильно ругались, кричали громко. Он якобы требовал, чтобы Марианна отдала ему какие-то деньги. А потом все стихло.
– И что? – снова спросила я, уже заинтересованная.
– И то! По словам этой бабки, тот мужик – настоящий бандит. Собственно, зная Марианну, не удивляюсь этому обстоятельству. Вот и боюсь... – Артур понизил голос. – А вдруг он ее... того? А?
Глаза Гордеева были явно испуганными. Он смотрел на меня, ожидая помощи. Я задумалась.
– А ты в квартире был? – спросила.
– Нет, – помотал головой Артур. – Честно говоря, боялся туда один заходить.
– А со мной, значит, не боишься? – усмехнулась я.
– С тобой – нет, – признался Гордеев.
– Эх, мельчает сильный пол, – вздохнула я. – Ну что, может, в милицию позвоним?
– Не надо в милицию! – замахал руками Артур. – Может, все еще обойдется.
– Если обойдется, так что с милицией, что без – какая разница? – пожала я плечами.
– Не надо, не надо, – повторял Артур. – Давай лучше сами, а?
– У тебя есть ключи? – спросила я.
– Есть! – Гордеев с готовностью достал из кармана связку. – Вот!
– Пошли, – кивнула, и мы двинулись к угловой девятиэтажке.
Мы несколько раз позвонили в дверь, но ответа так и не получили. Тогда Гордеев, бросив на меня угрюмый взгляд, достал из кармана ключ и медленно вставил в замочную скважину. Отперев, Артур милостиво предоставил мне первой пройти в квартиру сестры.
Внутри было тихо и безалаберно. В том смысле, что многие вещи разбросаны и перевернуты, словно здесь в спешке куда-то собирались. Самой Марианны не обнаружилось – ни живой, ни мертвой. Последнее обстоятельство худо-бедно успокоило нас с Гордеевым, однако нужно было срочно что-то предпринимать. Создавалось впечатление, что Марианна либо поспешно сбежала куда-то, либо ее кто-то похитил силой.
И в связи с этим мне тут же пришло на ум исчезновение Сергея Колокольцева, столь же поспешное и неожиданное. Но как это может быть связано? От кого они бежали? И бежали ли вообще? И не Колокольцев ли был тем мужчиной, с которым у Марианны, по словам ее соседки, вышла крупная ссора? Да, но Гордеев говорил, что тот мужчина выглядел как бандит – опять же, по словам соседки. Сергей Колокольцев никак не подходит под это описание.
На всякий случай я рассказала Артуру о том, что Сергей исчез, и об обстоятельствах, сопутствующих этому. Гордеев нахмурился и впал в задумчивость.
– Ничего не понимаю, – наконец выдохнул он. – Сергей-то здесь при чем? Если разругался с Катькой, так это их проблемы. При чем здесь Марианна? Или считает, что это она виновата в их семейных проблемах? А может быть, у него просто крыша поехала?
– Но он не похож на бандита, – заметила я. – Ты уверен, что соседка высказалась именно так, или ты приплел это с целью воздействовать на меня? Скажи честно!
– Ничего не приплетал! – закипятился Артур. – Как тетка сказала, так тебе и передал.
– Хорошо, продолжим осмотр, – примирительно сказала я и прошла на кухню.
На столе стояла тарелка с остатками завтрака, стакан с недопитым кофе и пепельница, в которой обнаружились окурки от сигарет двух разных марок. Насколько я помнила, Сергей Колокольцев не курил. Больше ничего интересного здесь не наблюдалось. Вернулась в комнату и стала перебирать разбросанные вещи в надежде найти хоть что-то, что укажет на местонахождение Марианны. Осмотрев то, что валялось на полу, переместилась к письменному столу. Собственно, письменным он только назывался, а использовался совсем по другому назначению. На нем стояли флакончики и баночки с парфюмерией, круглое зеркало на подставке, валялся шарфик, а также покоилась еще одна пепельница с окурками. Под пепельницей что-то белело. Я протянула руку и взяла листок бумаги, на котором было что-то написано. Развернув его, прочитала:
«Артур, спаси меня! Он хочет сделать со мной что-то страшное. Я очень виновата, расскажу тебе потом, пожалуйста, прости меня, я совершила это в порыве и очень жалею, только никому не говори, и главное – спаси меня, очень боюсь, потому что он...»
Весьма сумбурный и бестолковый текст обрывался на полуслове. Я обратила внимание, что записка написана второпях, голубые буквы разъезжались вкривь и вкось, к тому же писали не ручкой, а, скорее всего, косметическим карандашом – тем, что попалось под руку.
– Он – это кто? – сразу же спросила я Гордеева, который заглядывал через плечо.
– Не знаю, – признался тот. – Дай-ка мне, прочитаю...
Прочитав записку, Гордеев глубоко вздохнул.
– Если она написала несколько строчек, значит, у нее было время, – начал он рассуждать и в процессе этих рассуждений закипая. – Так почему же она, вместо того чтобы ясно и конкретно указать, кто такой он и куда он ее везет, написала такую ерунду?! Не знаешь, Таня, почему? А я знаю!
– Почему? – не поняла я, глядя на угрожающе красное лицо Артура.
– Потому что она дура! – неожиданно заорал Гордеев. – Дура! Идиотка!
– Ну хорошо, даже не буду спорить, – вздохнула я. – Давай рассуждать логически, пользуясь тем, что у нас есть. Это похоже на Колокольцева?
– Не знаю! Я уже ничему не удивлюсь. Может быть.
– А что, Сергей способен «сделать что-то страшное»?
Гордеев задумался.
– В общем, нет, – признал через некоторое время он. – Но в гневе... Одним словом, он же сейчас не в своем нормальном состоянии, может быть, и вправду голову совсем потерял.
– А куда он мог отвезти Марианну? Где он станет ее держать? Не у себя же дома!
– Да не знаю я! – в отчаянии завопил Артур. – Не я же сыщик!
Я пропустила мимо ушей его последнюю реплику и выдвинула следующее предположение:
– Может быть, это ее бывший бойфренд?
– Да кто угодно, – тяжело дыша, ответил Гордеев. – Понятно пока только, что он мужик, а что касается мужиков, Таня, то могу тебе точно сказать, что у Марианны их было полно! Так что можно до бесконечности объезжать и проверять ее бывших бойфрендов...
– А все-таки последний? Что он собой представляет?
– А последний был вообще из Оренбурга. Я его ни разу не видел. И, как ты, наверное, догадываешься, нисколько об этом не жалею. Эта дура говорила только, что бросила его. По-моему, просто ноги оттуда унесла, потому что вернулась уж больно... разодранная. Правда, потом чуть приоделась.
– Вот как? Ты, что ли, денег дал или она на работу устроилась?
Гордеева так поразила последняя фраза, что он не удержался и в волнении заходил по комнате туда-сюда. Качал головой, изображал смех, вздымал театрально руки к потолку. Потом наконец подскочил ко мне и прямо в лицо выпалил:
– Марианна умеет работать... только одним местом! Как ты понимаешь, я имею в виду не голову. Да и то... В общем, в тираж уже вышла.
– Понимаю. Не понимаю только, что нам делать дальше.
– Я вот чего не понимаю, – перебил меня Гордеев, тыча пальцем в записку. – Это еще что такое? «Виновата... совершила в порыве... очень жалею». Это она о чем?
Я только плечами пожала.
– Нет, ну не дура?! – снова взвился Гордеев.
– Ты спокойно подумай, – попробовала урезонить его я.
Гордеев наморщил лоб, потом выдохнул:
– Не знаю... что она там натворила.
Потом поднял на меня мрачные глаза. В них маячила какая-то догадка, но, видимо, Гордеев не решался высказать ее вслух.
– Ну, так что, что? – поторопила я его.
Артур в очередной раз вздохнул, потом осторожно произнес:
– А, может... это она деньги украла? И поэтому теперь ее саму... того?
– Может, – кивнула я. – Учитывая ее материальные затруднения. Но вот как украла? Став сообщницей Колокольцева? И у того не было возможности проникнуть в кабинет и открыть сейф. Одним словом, даже если это и Марианна в союзе непонятно с кем, то все равно неясен механизм кражи. Но это-то со временем можно прояснить. Главное – найти ее.
Артур смотрел на меня умоляюще. Теперь уже я вздохнула и сказала решительно:
– Одним словом, нужно сообщать в милицию. Сами мы, располагая такими скудными данными, вряд ли что-нибудь сможем сделать.
– Господи! – выдохнул Гордеев. – Только этого еще не хватало! И зачем я согласился помочь Бережнову?
Я была несколько озадачена таким заявлением, потому что полагала, что помощь Бережнову оказывала как раз я. Причем по настойчивым просьбам самого Артура, который только ими и ограничился. Но вслух спросила:
– А как ты связываешь эти два обстоятельства?
– Наверное, толком ничего и не понимаю, – признался Гордеев. – Но все-таки есть над чем задуматься... Интуитивно чувствую, что связь есть, только пока не знаю, какая. И больше всего боюсь, что у этой... моей сестрицы хватило, вернее, не хватило, ума связаться с преступниками. А ты говорила – дело неинтересное! – неожиданно повеселел он. – Вот, смотри, повороты какие!
– Неизвестно еще, поворот ли это старого дела или исток нового, – заметила я. – А мы можем разве что еще раз пообщаться с соседями. Думаю, ты не очень-то вникал в смысл их слов. В какой квартире живет соседка?
– В той, что рядом, – сообщил Артур. – Что, будем звонить ей?
Звонить не пришлось. Соседка стояла в коридоре своей квартиры и осторожно выглядывала на лестницу через приоткрытую дверь, защищенную металлической цепочкой.
– Это вы, – увидев Гордеева, облегченно вздохнула она. – А я слушаю – может, бандиты какие?
– Вы можете с нами поговорить? – выступила вперед я.
– Да, это вот... детектив частный... – представил меня Гордеев, видимо, для того, чтобы подчеркнуть перед женщиной всю серьезность ситуации.
После того как соседка предложила нам пройти в квартиру, она поведала, что услышала доносившиеся из квартиры Марианны громкие голоса – мужской и женский. Второй точно принадлежал Марианне, а первый не узнала. Хотя это и неудивительно – Марианна отсутствовала в Тарасове несколько лет. Потом голоса перешли в крики, затем вроде бы даже началось что-то вроде драки, и она уже хотела вызвать милицию, как вскоре услышала, что хлопнула входная дверь. Выглядывать на лестницу не решилась, но поспешила к окну. Оттуда бдительная женщина увидела, как от подъезда отъезжает машина темного цвета.
– А что за марка? – спросила я.
– В марках не разбираюсь, но точно не наша, – заявила соседка.
– По-нят-но, – по слогам произнес Гордеев и едва заметно хмыкнул.
– А самого мужчину вы не видели? – уточнила я.
– Видела мельком, он за руль садился. Черный такой, высокий.
– В каком смысле черный? – не понял Гордеев.
– В смысле нерусский, – пояснила соседка.
– Армянин, что ли? – обомлев, воскликнул Артур.
– Да шут его разберет, – пожала плечами та. – Похож на этого... По телевизору показывают этих, бородатых... Террорист, вот! – обрадованно сказала она.
Гордеев стремительно начал бледнеть. Видимо, его впечатлительная натура тут же представила себе красочную картину подпольной квартиры боевиков, которая нашпигована тротилом, автоматами Калашникова, гранатами и прочими военными аксессуарами, и среди всего этого великолепия свою сестру Марианну. То ли в роли сексуальной рабыни боевиков, то ли, упаси господь, их активной пособницы. Понятно, что ни тот, ни другой вариант Гордеева не радовал.
– Мать... а ты ничего не путаешь? – севшим голосом спросил он.
– Нет, нет, ничего! – замахала руками та.
– Надо вызывать милицию, – окончательно убедилась я. – Может быть, время очень дорого.
И решительно достала свой мобильник, набирая второй раз за сегодняшний день номер Мельникова.
– Андрей, у нас тут человек пропал, – без предисловий начала я.
– Что, еще один? – удивился Мельников. – Надо заметить, твои заявления в последнее время не отличаются разнообразием. И кто на сей раз?
– Некая Марианна... Как фамилия твоей сестры? – в сторону спросила у Гордеева.
– Последняя, кажется, Рубашкина, – мрачно поведал тот.
Я невольно развеселилась в душе. Марианна Рубашкина – это прямо по-ильфопетровски, почти Никифор Трубецкой. Но ситуация не располагала к веселью, я быстро взяла себя в руки, назвав Мельникову фамилию Марианны.
– Ладно, сейчас пришлю к вам Арсентьева, – со вздохом успокоил меня майор. – Помнишь такого?
– Смутно, – призналась я.
– Ничего, вспомнишь, – сказал Андрей и положил трубку.
На протяжении разговора Гордеев сидел, раскачиваясь из стороны в сторону и что-то сокрушенно бормоча себе под нос, словно впав в какое-то оцепенение. Он послушно ответил на вопросы прибывшей бригады во главе с лейтенантом Арсентьевым, которого и я впрямь вспомнила – доводилось иметь с ним дела в прошлом. Он запомнился мне тем, что, несмотря на некоторую твердолобость, был очень исполнительным и дисциплинированным. Начальство уважал и общался с ним строго по уставу, напоминая своим видом бравого вояку.
После этого, оставив свои координаты, Артур вышел со мной на улицу и сел ко мне в машину. На этот раз долго молчал, и только минут через десять его прорвало.
Он посылал проклятия на голову «всей этой чертовой компании», причем, когда я осторожно поинтересовалась, кого именно имеет в виду, Гордеев заявил: «Всех!»
Потом кричал, что совсем не намерен помогать «этой идиотке», которая умудрилась связаться с террористами. Кричал, что пусть все вокруг хоть провалятся, только его самого оставят в покое. Уверял, что официально объявит Марианне, что она ему больше не сестра. Если, конечно, сможет ее еще когда-нибудь лицезреть. И проклинал тот день и час, когда черт угораздил его сестрицу вернуться в родной город.
– Господи, так спокойно жилось без нее! Уж думал, совсем свалила, если даже на похороны отца с матерью не приехала! Нет же, принес бес!
– Ты успокойся, пожалуйста, – попыталась я хоть как-то привести Гордеева в чувство. – Милиция же занялась этим делом, значит, нужно просто ждать.
– Милиция! – воскликнул Гордеев и с мрачным видом уставился в окно. – Как будто не знаю, как она работает!
– А откуда ты можешь знать? – резко повернулась я к нему. – Тебе что, доводилось близко общаться с сотрудниками правоохранительных органов? Нет? А вот мне доводилось! И, знаешь ли, могу тебя заверить, что работать они умеют, и очень хорошо! А недобросовестных сотрудников там ничуть не больше, чем в любой другой структуре! И если будешь поливать грязью моих коллег и ругаться, вместо того чтобы попытаться помочь, можешь убираться из моей машины на все четыре стороны! Да и из моей жизни тоже! Я в этом случае помогать тебе отказываюсь! И сейчас же позвоню Мельникову и скажу, что нечего искать Марианну, потому что она никого не интересует, даже родного брата!
Гордеев, выслушав мою гневную тираду, притих, затем миролюбиво проговорил:
– Да я вовсе не хотел никого обидеть! Просто переживаю очень.
– Нужно набраться терпения и ждать, – повторила. – Мы пока не в состоянии что-либо предпринять. Может быть, появятся новости.
– Может быть, – покорно согласился Гордеев, и я высадила его у его дома, а сама отправилась к себе, чтобы хоть немного перекусить, поскольку так и не успела этого сделать сегодня.
Новости не заставили себя долго ждать. Примерно через полчаса после того, как вернулась домой, ко мне буквально ввалился Гордеев с вытаращенными глазами.
– Что еще? – предчувствуя недоброе, спросила я.
Гордеев быстро скинул ботинки и прошествовал в комнату.
– Сестрица моя звонила! – сообщил он, усаживаясь на диван.
– Слава богу, нашлась, – облегченно выдохнула я. – Ну и где она была?
– Если бы все было так просто... – пробурчал Артур. – Короче, звонит и начинает говорить мне всякую ерунду! О том, что она боится, о том, что ей плохо... И о том, что она порвала колготки!!! Когда он вытаскивал ее из машины, – уже спокойнее произнес Гордеев.
– Кто он? Из какой машины?
– А вот этого не успела сказать! – как-то даже весело закончил Гордеев.
– И что было потом, отключилась связь?
Гордеев глубоко вздохнул, закатил глаза к потолку и тихо произнес:
– Вы поразительно догадливы, Татьяна Александровна.
– Да-а, – протянула я, качая головой.
«Главное, что жива, что всего лишь порвала колготки, – мысленно отметила про себя. – Вот только где она?»
– Нужно попытаться узнать, откуда был сделан звонок, – предложила я первое, что пришло на ум.
– Как, как мы сможем это сделать? – вытаращил глаза Гордеев. – Нельзя это определить!
Он отчаянно махнул рукой и откинулся на спинку дивана:
– Я уже сталкивался с этими заморочками, консультировался со специалистами... Все это дохлый номер, никто так с бухты-барахты не засечет. И главное, не додумалась мне на мобильник позвонить! В общем, не знаю я, что делать. Господи, где у нее мозги были?! – неожиданно снова взорвался он. – Не могла толком сказать! От нее требовалось две вещи, два слова – где она и кто он! Все! Все!!! Это все, что от нее требовалось!
С Гордеевым, похоже, начиналась истерика. Он откинулся на спинку дивана и закатил глаза.
– Господи, почему все это свалилось на меня? – простонал он, очень напомнив мне Катю Колокольцеву, которая, переживая исчезновение мужа, вела себя примерно так же. И снова мне вспомнился Сергей и то обстоятельство, что он пропал одновременно с Марианной.
– Короче, так мы ничего не добьемся, – решительно прервала я причитания Гордеева. – Давай ориентироваться на то, что имеем. Как у нее звучал голос? С какими интонациями, сильно ли она была напугана? Может быть, фон был какой-то характерный?
– Да не было никакого фона! Интонации у нее были, как обычно, плаксивые, прямо как когда она денег просит.
– Может быть, и правда ей просто нужны деньги?
– Тогда получается, что это не она их украла! – после паузы выдал Гордеев и даже сразу повеселел.
– Ничего пока не получается, – разочаровала я его. – Пока просто предположения. Она вполне могла уже все потратить. Или у нее их отобрали. Вот я и думаю, может быть, она хотела у тебя их попросить в очередной раз? Но не успела, потому что кто-то помешал.
Гордеев оторопел. У него даже отвисла нижняя губа. Он несколько секунд соображал, застыв в одной позе, потом зловеще спросил:
– Ты полагаешь, что она попала на бабки? И хочешь сказать, что разруливать это дело придется мне?
– Соседка же говорила, что слышала, как тот мужчина требовал у Марианны денег, – напомнила я.
Гордеев молчал, и было видно, что от всех этих заморочек ему очень нехорошо. Я посоветовала ехать домой в надежде, что Марианна позвонит снова.
– Меня из-за нее с работы уволят, – вздохнул Артур.
Я только развела руками, как бы говоря, что ничего другого нет, а в душе уверенная, что работу Гордеев не потеряет. Просидев у меня еще несколько минут и постоянно сокрушаясь на тему, как ему не повезло с сестрой, Артур так и не пришел к однозначному выводу, что ему делать дальше. В конце концов, убеждаемый мной, решил все-таки действительно не дергаться и ждать звонка дома. А уж если он будет, то тут же взять инициативу в свои руки и решительно и четко выспросить у сестры, где она и что с ней. С этим и убыл, а я решила бросить кости. Мои помощники на этот раз были очень конкретны:
7 + 36 + 17 – пока вы медлите, будущие удачи могут пострадать, а тайные замыслы врагов возмужают.
Вот это да! Значит, напрасно я отправила Артура восвояси дожидаться звонка от сестры – его, скорее всего, не будет. И нельзя сидеть сложа руки и ждать, нужно немедленно действовать! Мои косточки никогда ничего не говорят просто так.
Но что же делать? Куда ехать и где искать? Первое, что мне пришло на ум, так это набрать номер Андрея Мельникова и хотя бы сообщить ему о том, что Марианна звонила брату домой. Я уже потянулась к трубке, как мобильник сам зазвонил. На связи был не кто иной, как майор Мельников, причем в отличном настроении.
– Андрей, у меня есть новости, – начала было я, но Мельников сообщил, что у него есть новости покруче.
– Давай по порядку, – махнула я рукой.
– По порядку цветы на грядке! – весело воскликнул майор, и мне показалось, что он слегка под хмельком. Это было странно, вообще-то Андрей не особенно увлекался спиртным, а тем более в разгар рабочего дня. И час назад он явно был трезв.
– У тебя тончайшее чувство юмора, – усмехнулась я. – Что, новости такие же смешные?
– А вот ты приезжай к нам, вместе и посмеемся, – предложил Мельников.
– Мне вообще-то не до смеха, – сказала я. – И, кстати, у меня тоже новости есть, как уже сказала. Только совсем не веселые.
– Сейчас новости твои даже слушать не буду. Приезжай сюда, может быть, тебе еще виски останется.
– Виски? Откуда это у вас такая роскошь? А как же родная русская водочка? Или ты перестал быть патриотом? Стыдно, Мельников! – пошутила я.
– А вот здесь все и узнаешь. Одним словом, приезжай, Таня, приезжай! – не отставал Мельников.
Слова Андрея сопровождал некий фон на заднем плане – голоса, звяканье, смех. Подивившись, все-таки согласилась приехать, тем более что и кости не советовали мне медлить, а без сведений от Мельникова я не знала, что предпринять. И направилась в отдел.
А отдел гулял. Оказывается, виски появилось здесь потому, что менты накрыли какой-то притон, где стояла его целая коробка. И этой коробкой хозяин решил откупиться. Был он, собственно говоря, не совсем при делах, потом временами выдавал милиции нужную информацию, поэтому Мельников дал команду виски принять, хозяина притона отпустить, а реквизированное добро пустить по прямому назначению.
– И что же такое важное отмечаем, когда столько нераскрытых дел, причем горячих? – поинтересовалась я у майора, который с вальяжным видом развалился на стуле в своем кабинете.
На столе стояли две открытые бутылки, была даже кое-какая приличная закуска, а все собравшиеся нещадно дымили. Мне, не так давно бросившей курить, сразу стало нехорошо.
– Вот именно – важное! – поднял палец вверх Мельников. – Можно сказать, наиважнейшее дело в жизни! У нас вот у Арсентьева – помолвка. Невесту он, правда, прячет, но от нас не скроешься!
Он погрозил Арсентьеву пальцем, а тот, засмущавшись, покраснел и опустил глаза.
– Проведем оперативно-розыскные мероприятия – и уведем невесту. Вот хотя бы Бодров это сможет сделать или... – Мельников задумался. – Мне нельзя, я женатый человек...
– Вот именно! – прервала его я. – Давай новости свои выкладывай. И вообще, я тебя не узнаю!
– Что поделаешь, Танюша, жизнь такая, – притворно вздохнул Мельников. – Да и работа у нас... Сама знаешь. К тому же не каждый день, Танюша, у человека помолвка. М-да. Вот так.
Взгляд Мельникова стал сентиментальным. Он взял с тарелки кусок сервелата и меланхолично положил в рот.
– Андрей, что у тебя за новости? – нетерпеливо напомнила я.
– Да подожди, Таня, про новости! Ты прямо становишься какой-то занудой. Давай вон выпей с нами, закуси...
Все участники мероприятия тут же охотно откликнулись на это предложение, однако я пить отказалась наотрез. Чувствовала, что мне предстоит еще большая работа.
– Так вот, – вытирая рот после жирного куска селедки, довольно заговорил Мельников. – Нашелся один ценный свидетель по делу Колокольцева. Я ребят-то туда послал и, естественно, распорядился, чтобы они обошли окрестные дома и расспросили жильцов. И обнаружился дедуля один лет семидесяти, сосед. Точнее, не совсем сосед, потому что живет в доме напротив. Он там болеет чем-то, не то гастрит, не то перитонит... Неважно!
Познания Мельникова в медицине были, прямо сказать, неглубоки.
– Одним словом, не спит он ночами и рано утром вышел подышать свежим воздухом. И дедуля этот видел одного интересного субъекта, который утром выходил из подъезда Колокольцевых.
– И чем же он так интересен?
– Догадайся! – залихватски подмигнул мне Мельников.
– Знаешь, неохота, – покачала головой. – Не слишком сообразительна.
– Ну ладно, – милостиво согласился Мельников, которому явно понравилась моя самокритика. – Я тебе скажу. Это был нерусский тип, бородатый, что самое знаменательное. Вышел из подъезда очень быстро. Сразу заскочил в машину и выглядел, по словам дедули, очень нервным. Может, ему так показалось, но факт тот, что он тут же уехал. По газам дал – и уехал. И номер, между прочим, дедуля запомнил. Правда, частично. Но и то дело! Самое главное, что машина не из нашей области.
– А из какой?
– Из Оренбурга! – поднял палец Мельников.
– Откуда? – Я подозрительно прищурила глаза.
– Оренбург, город такой есть, Таня, недалеко, кстати, от нас! Платки там, газ, все такое. Река Урал... Я там, помнится, рыбачил лет десять назад, когда еще...
– Да знаю, знаю, – нетерпеливо остановила его я. – Оренбург... Где-то уже это слышала. И не от тебя, Андрей.
– Да понятно, где, Таня, ну что ты! Помнишь же – «оренбургский пу-хо-овый пла-ток!» – затянул вдруг Мельников с ужасающей фальшью. – Ты чего, Арсентьев, не подтягиваешь? Голоса нет? Премии лишу! Чтобы сейчас же был! Давай вместе... Ну!
Арсентьев послушно забасил, причем я отметила, что он старательно фальшивил в такт майору – видимо, сказывалась привычка брать пример с начальства.
– Стоп! – вскрикнула я. – Самодеятельность хорошо, но раскрытое дело лучше. Нерусский из Оренбурга? Пожалуй, пришла пора мне выложить свои новости.
– Давай! – не прерывая пения, махнул Мельников.
– Ты ведь в курсе исчезновения Марианны Рубашкиной?
– Кто такая? – важно нахмурился Мельников.
– Сестра Гордеева, я же тебе только что рассказывала! Подозрение на похищение. Господи, как можно так быстро все забыть? Вот так на рабочем месте помолвки отмечать!
– Да помню, помню! – переставая петь, но продолжая дирижировать Арсентьеву, повернулся майор.
– Приметы совпадают! Соседка Марианны говорила, что приходил нерусский, похожий на террориста, – раз. Последний хахаль Марианны живет в Оренбурге – два! Скорее всего, это один и тот же человек. А вот то, что он выходил из подъезда Колокольцевых, – это очень интересно. А самого Колокольцева этот дедуля не видел?
– Нет. Да он его и не знает, хотя фото, конечно, показывали. А этого мужика запомнил просто потому, что внешность у того уж больно колоритная, да и нервничал он сильно. А дедуля, похоже, в КГБ раньше служил.
– Номер, говоришь, есть? – деловито спросила я.
Мельников, мгновение подумав, скомандовал руками Арсентьеву «отбой». Лейтенант послушно замолчал.
– Так, Арсентьев! Давай сюда номер этого бородатого из Оренбурга.
– Так он у вас же, товарищ майор, в блокноте! – пробасил Арсентьев.
– А, ну да! Что бы без тебя, Арсентьев, делал! Не знаешь? А я тебе скажу! Хоровой кружок бы вел.
Мельников залез в блокнот, порылся там минуты две и, довольный, прочитал номер машины, который я быстренько переписала уже к себе в блокнот, считая, что так будет надежнее.
– Отсутствует одна буква и одна цифра, к сожалению, – заметил Андрей. – Но это ничего. Все равно найдем.
– И когда ты собираешься искать? – спросила я.
– Да вообще не собираюсь! – радостно ответил Мельников. – Надо с Оренбургом связываться, сотрудника, может, посылать... Ты догадываешься, Арсентьев, кто поедет?
– Так точно, – ответил Арсентьев. – Кому прикажут!
– А прикажут тебе, Арсентьев, тебе! – погрозил пальцем захмелевший и развеселившийся, как ребенок, Андрей.
– Я, скорее всего, тоже поеду, – задумчиво сказала. – И как раз было бы очень хорошо вместе с лейтенантом.
– Только смотри, веди себя с ним прилично! – майор погрозил теперь мне. – У него все-таки невеста... А нам еще лучше – командировочные сохранятся. Ты не волнуйся, Арсентьев, мы их в заначке оставим. Выпишем, как положено, и оставим до лучших времен. Может, еще у кого помолвка будет. Сколько у нас там еще? – скосился майор в угол, где стоял шкаф, видимо, с конфискованным имуществом.
Один из оперативников тут же подскочил к шкафу и обескураженно повернулся.
– Пять, товарищ майор...
– Как – пять? – ахнул Мельников. – Было же... было одиннадцать! Что, уже в отделении, что ли, воровство?!
– Никак нет, – ответил Арсентьев. – Все правильно. Я считал. И записывал. Одну брали вчера на пробу, две в соседний отдел отдали, еще три сегодня вы отдали своему заместителю, а еще пять – вон, две на столе, три на полу.
Майор взял с пола одну из бутылок. Она была, увы, пуста. Андрей озадаченно покачал головой и тихо произнес:
– Так... С завтрашнего дня пьянство в отделении прекращается! Вплоть до особого распоряжения! Все поняли? Арсентьев!
– Так точно, – невозмутимо ответил Арсентьев, который, кстати, практически и не пил.
– А с этими как быть? – указал один из оперативников на две полные бутылки на столе. – Допьем сегодня или положим в шкаф?
Майор размышлял несколько секунд, потом решительно махнул рукой:
– В шкаф! Я же сказал – пьянство прекращается! У нас праздники на носу, чем их отмечать? Водой из-под крана?
Оперативник с явным сожалением убрал бутылки в шкаф.
– Послушай, еще не все рассказала, – окликнула майора я. – Сейчас Артуру позвонила Марианна... Правда, звонок был бестолковым и коротким, но я так поняла, что она находится вместе с этим человеком. Возможно, как заложница. Так что лучше время не терять и выезжать как можно скорее.
– Ну и выезжайте, – махнул рукой Мельников. – Хоть сейчас! Что вы прямо как дети маленькие! Нашли проблему, – развел он руками. – А нам, значит, можно спокойно посидеть. Долгов! Верни одну бутылку. Только, Долгов, – од-ну! И все!
