Глава 7
Всегда считала, что мой профессионализм заключался в умении ждать и в способности не расстраиваться после первых неудач и промахов. Даже сейчас, пообщавшись с девочками и ничего у них не узнав, я не торопилась тащиться к себе домой в жутко расстроенных чувствах, как сделали бы многие, посчитав, что этот день не удался, а потому лучше продолжить его у телевизора. Напротив, я осталась и, заняв выгодную наблюдательную позицию, стала ждать появления девиц. Ну, или хотя бы одной девицы. Они ведь наверняка считают, что я убралась восвояси и сегодня уже мешать им не стану. Фигушки, стану, да еще как!
Началось длительное ожидание. Лиля хоть и сделала несколько звонков со своего сотового, но все они были, как говорится, не в тему и даже косвенно не касались того, что меня интересовало. Единственным интересным моментом было приглашение в гости приятельницы, но и та, судя по разговору, должна была просто принести какие-то диски. У меня было огромное желание тормознуть девушку и засыпать вопросами, но я не стала этого делать, наверняка с этой особой в доверительный разговор Лилька вряд ли станет вступать. Для себя я уже давно уяснила, что Лиля не имеет подруг, тогда как друзей у нее несметное количество.
И с некоторыми из них мне пришлось познакомиться этим же вечером, точнее, уже даже ночью, которая нагрянула совсем неожиданно, принеся с собой сильный ветер и зябкий холод, пронизывающий насквозь. Порядком замерзнув, я спешно перекочевала в свою машину, включила в ней печь и стала греться. И тут к автомобилю кто-то подошел: я видела только силуэт и вообще в первую минуту решила, что прохожий двигается мимо меня, а никак не ко мне.
Но неизвестный зачем-то остановился у задней двери и негромко постучал по крыше моей «девятки». Чтобы его рассмотреть, я включила фары, но они не особенно помогли. Не торопясь выходить, я пока просто немного опустила окно со своей стороны и требовательно спросила:
— Что нужно?
— Да поговорить бы хотелось о том о сем, — небрежно вякнул неизвестный, облокотившись на машину.
— Это о чем же?
— А ты выйди, я те все и расскажу.
— А что, если мне это неинтересно? И вообще, предупреждала меня мама не болтать с незнакомцами.
— Не, ну если по-хорошему не выйдешь, придется тогда твою консервную банку чуток попинать, — не меняя интонации, предупредил этот тип. — А ты ведь наверняка не хочешь, чтобы эта хрень на колесиках пострадала.
— М-да, начало разговора мне уже не нравится, — вздохнула я, открывая дверцу со своей стороны. Я уже догадалась, чей это посланец, но, быстро прикинув, что мне по силам с ним сладить, не стала упрямствовать, чтобы не подвергать свое авто изуверствам.
Выйдя из машины, я попыталась рассмотреть парня. Он был высок, поросль на голове отсутствовала, одет в джинсовый костюм и кроссовки. Лицо абсолютно непримечательное, но между тем мне показалось, что я его уже где-то видела.
— А мы с тобой случайно уже не встречались? — полюбопытствовала я.
— Со мной — нет, а вот с ними, пожалуй, что да. — Молодец кивнул куда-то в сторону, и я только сейчас заметила, что моя машина окружена уже знакомыми мне верзилами, не так давно избившими меня в подъезде здешнего дома. Скорее всего, сообразительная братва воспользовалась темнотой и незаметно сзади подкралась к моей машине, тогда как один действовал открыто, привлекая мое внимание к себе и отвлекая его от созерцания округи.
— Какие ж вы, мальчики, все-таки упрямые, — вздохнула я невольно. — И не надоело вам все это?
— Упрямство, как мы поглядим, и у тебя не отнять, — отозвался кто-то. — Ты чего к нашей подруге прицепились? По какому праву в жизнь ее лезешь? Или тебе плохо в прошлый раз объяснили? Так мы повторить можем.
— Повторение — мать учения! — поддержал товарища другой. Лица их мне было видно плохо, да я и не пыталась рассматривать, стремясь поскорее найти выход из сложившейся ситуации. Выполнять снова роль боксерской груши не особенно хотелось.
— Ребята, а можно вопрос?
— Ну валяй, — позволил кто-то.
— А среди вас что, есть тот, кого она скрывает от родителей? Нет, я не прошу уточнять конкретно, ну так, чтобы хоть понять, зачем вам-то все это.
— Тебя-то это как раз и не касается, — вякнул тот, что подошел первым.
— Ну как же, все остальное касается, а почему это нет?
— Ты нам зубки-то не заговаривай, — продолжил другой. — Тебя уже один раз просили оставить ее в покое, а ты не сечешь. Или, может, тебе нравится, когда тебя бьют? Так мы тебе это сейчас устроим.
Кольцо вокруг меня начало сжиматься.
— И не стыдно вам девушку обижать?
— А ты не девушка, — язвительно отозвался кто-то из бандитов. — Ты заноза, которая нормальным людям покоя не дает. Но мы тебя все равно выдернем.
— Сколько уверенности, — я усмехнулась, затем и вовсе бросила вызов: — А ты сначала попробуй, — и начала неизбежную заварушку первой.
Одного я пнула ногой в живот, другому досталось под ребра, кому-то я вывихнула руку, которой меня пытались схватить. А дальше — пошло-поехало. В миг стало шумно и тесно, замелькали лица, кулаки…
Нападавших было четверо, я же — совсем одна. Уже имея некоторое представление о моей физической подготовке, они ни на секунду не выпускали меня из своего круга, всеми силами стараясь схватить за обе руки. Я, как могла, стремилась этому противостоять. Но их было больше, все сильные, а потому у меня не всегда получалось отбить атаку, из-за чего синяков на моем теле с каждой минутой все прибавлялось, и оно начинало побаливать.
Вскоре кто-то упал всем телом на мою спину и, обхватив шею руками, стал душить. Я хотела сбросить наездника, но остальные опять полезли с кулаками. Один больно ударил меня кулаком в живот, но, так как отскочить не успел, тут же получил коленом в свой и, согнувшись, отвалил в сторонку. Его товарищ оказался более хитрым — он не стал повторять этой ошибки: полоснул меня рукой по лицу наотмашь. А тут еще подоспел третий… Я поняла, что сейчас из меня попросту сделают котлету, и предприняла рискованный шаг.
Я просто повалилась на землю, увлекая за собой того негодяя, что все еще пытался лишить меня естественной способности дышать, но так как я все время вертелась и извивалась, а рост его явно не позволял уверенно стоять на ногах, сделать этого ему пока не удавалось. Вместе мы покатились по асфальту. В тело впивались какие-то мелкие камешки, что-то царапало руки, но обращать на это внимание было нельзя. Уже на земле я попыталась оторвать от себя этого паршивца, но кто-то больно пнул меня ногой в бок…
Еще какие-то три-четыре минуты, и я превратилась бы в распятие, только не на кресте, а прямо на асфальте. Ситуация явно складывалась не в мою пользу, да к тому же еще и силы стали покидать меня, а тело начало наливаться свинцовой тяжестью. Я почти готова была сдаться, как вдруг почувствовала какое-то движение в стороне от себя. Обратили на него внимание и мои недруги.
Не понимая, что происходит, но между тем чувствуя, что напор ослаб, я что есть мочи хлопнула раскрытыми ладонями по ушам душившего, так что у того все зазвенело и зашумело. Он непроизвольно ослабил хватку и тут же был сброшен на сторону, да еще и получил удар затылком об асфальт.
Теперь уже ситуация изменилась: я резко вскочила на ноги и только теперь увидела, что в нашу драку вмешался кто-то еще. Как раз его сейчас и пытались перевоспитать мои старые знакомые, жестоко матерясь и посылая за тридевятые горы. Я не стала разбираться, кто он и почему ввязался во все это, а просто начала возвращать ребяткам все, что задолжала.
Опять замелькали кулаки, захрустели кости, забрызгала кровь. Зрелище было просто ужасное, да и звуки тоже не расслабляли. Сначала на каждого из нас пришлось по два нападавших, затем половина растворилась в округе. Не желая оставлять дело незавершенным, я схватила того, что еще был тут, и, прижав предплечьем правой руки его голову к своей машине, четко и громко произнесла:
— Проваливайте прочь. Еще раз встретитесь на пути, применю оружие. И впредь чтобы я о вас даже не слышала.
После чего оттолкнула паренька от себя, так что он чуть не упал, но, сумев устоять на ногах, огрызнулся и, прихрамывая, заковылял прочь. Оглядевшись вокруг и не увидев более тех, кого стоило бы опасаться, я устало привалилась к собственной машине и стала переводить дух.
— Девушка, вы в порядке? — поинтересовался моим состоянием неизвестный помощник, про которого я едва не забыла.
Я присмотрелась к своему спасителю. Это был совсем юный парнишка с коротко стриженными волосами, торчащими во все стороны, словно иголки у ежа, густыми бровями, высоко расположенными над немного раскосыми глазами, и тонкими губами. Приблизительно ему было около двадцати. Он добродушно улыбался.
«Не красавец, но довольно милый, — сделала я для себя заключение. — И, что удивительно, очень юн. Зато какой бесстрашный! Стоит отдать ему должное, не каждый бы решился вступиться за женщину при виде подобных ублюдков. Стало быть, он не из трусливых».
— Зачем вы вмешались в драку, юноша? — убрав выбившуюся из хвоста прядь за ухо, спросила я у него строго тоном недовольного учителя. — Я и без вашей помощи вполне справлялась.
— Мне показалось, что все как раз наоборот: это они с вами справлялись.
«Ишь ты, наблюдательный какой. Интересно, что тебе еще показалось или привиделось?»
— А ты всегда суешь свой нос в чужие дела?
— Ну бывает… иногда, — признался боец.
— Стало быть, не слышал поговорку: «Свои собаки дерутся — чужая не мешай».
— Ну почему же, слышал. Только свои кучей на одного не ходят, значит… — он игриво подмигнул, — это были не свои.
— Догадливый! — похвалила я, слегка усмехнувшись. — Что ж, спасибо за помощь. Не отказываюсь, она пришлась очень даже вовремя.
— А вы где-то здесь живете? — парень подошел ко мне ближе. Видимо, все еще побаиваясь возвращения бандитов, он периодически бросал взгляды по сторонам, пристально всматриваясь в темноту.
— Нет. Приехала по делам, но сейчас уже собираюсь домой.
— А-а… можно нескромный вопрос? — чуть стесняясь, спросил он. Я кивнула, заинтересованно ожидая продолжения. — А за что они вас?
— Да так, не сошлись во мнении, — солгала я, не планируя кому-либо рассказывать своей истории. — Со всеми бывает.
— А еще вопрос можно?
— Тоже нескромный? — улыбнулась я.
Паренек слегка смутился, но все же ответил:
— Да, пожалуй.
— Задавай, — позволила я.
— А вы замужем?
Я едва не расхохоталась, но, понимая, что моему спасителю это может быть обидно, сдержала этот порыв и, чуть улыбнувшись, ответила:
— А тебе-то это зачем? Ты небось еще студент.
— Да ладно вам, — отмахнулся вновь паренек. — Что, спросить, что ли, нельзя.
— Ну, спросить-то, конечно, можно, только просто так никто, никогда и ничего не спрашивает.
— Ну, а ответ-то какой будет? Кольца у вас точно нет — это я заметил.
— Ну, раз нет кольца, стало быть, нет и мужа, — улыбнулась ему я, а затем сразу спросила: — Тебя куда-нибудь подбросить или ты тут живешь?
— Нет. Тут у меня друг, я как раз от него шел. — Он шустро запрыгнул в салон, а когда туда села и я, протянул свою руку и отчетливо представился: — Труднов Петр. А вы?
— Татьяна, — коротко бросила я, заводя мотор.
— А телефончик свой дадите? — нагловато поинтересовался неожиданный пассажир.
— Это еще зачем? — я удивленно глянула на него.
— Ну… позвоню вам как-нибудь, или вы мне.
— Это на тот случай, если твоя помощь понадобится? — отшутилась я.
— А что, вдруг и в самом деле сгожусь.
— Ну, ты прямо золотая рыбка какая-то. Сгодится он. Ладно, я подумаю.
— А чего тут думать. Просто продиктуйте, и все.
— Мальчик мой, ты меня, конечно, извини, но я вынуждена тебе заметить прямо сейчас, что шансов у тебя никаких.
— Стало быть, кто-то есть, — уныло вздохнул парнишка, нисколько не обидевшись на такое обращение.
— Есть, — соврала я, чтобы избавиться от дальнейших приставаний этой излишне скорой молодежи.
— Ну хоть друзьями-то мы можем остаться? — немного помолчав, снова спросил Петр.
— Друзьями — можем.
— Ну-у… — он явно обрадовался.
— Что ну?
— Ну, раз мы друзья, ты просто обязана дать мне свой номер.
— Хорошо, записывай.
Устало продиктовав ему шесть своих цифр, я сразу предупредила, что не терплю, когда меня беспокоят по пустякам, и даже пообещала надрать уши, если такое случится. Петр вроде бы все понял и, тут же сменив тему разговора, сказал свой адрес. Я кивнула, что поняла, и повернула в нужную сторону.
Минут через десять мы были на месте. Быстро выпрыгнув из машины, он пожелал мне спокойной ночи и небрежной походкой удалился в темноту. Я выкурила одну сигарету, вспоминая, как всегда смеялась над ребятами-одноклассниками, которые то и дело влюблялись в тех, кто был старше их: в учительниц, медсестер, просто старшеклассниц. Только сейчас мне стало ясно, что в начале своего реального взросления юноши подсознательно ищут себе не партнершу, а вторую маму, учителя, который обучит всему и выпустит в большой мир. Видимо, у этого тоже с взрослением какие-то проблемы.
Впрочем, неважно — пора домой, спать и еще раз спать. Если не высплюсь, завтра буду злая и нервная.
* * *
На другое утро я почему-то проснулась очень рано. Будильника у меня не было, а потому его заменял стоящий на таймере телевизор, но и тот пока еще даже не включился. Сладко потянувшись на кровати, я не стала нежиться, заставив себя встать и накинуть халат. После чего сразу вышла на балкон и с упоением вдохнула в себя прохладный воздух. Затем посмотрела вниз.
Казалось, город еще спал. На улицах лишь изредка мелькал городской транспорт, и редкие прохожие, поеживаясь от утренней прохлады, брели в нужном им направлении, да ранние пташки-дворники начинали свой трудовой день.
Вернувшись назад в квартиру, я прошла в ванную и ужаснулась при виде своего собственного лица. После ночных приключений оно было, как у клоуна, раскрашено в разные цвета, какое-то заплывшее и просто отталкивающее. Высунь я нос из квартиры — от меня начнут шарахаться прохожие. Поэтому я сразу начала приводить себя в порядок: то есть умылась и расчесалась, замазала тоном наиболее броские синяки на своем лице, немного подкрасилась, а потом, перевернув содержимое своего шкафа и найдя сочетающуюся пару удобных вещиц, принялась натягивать их на себя.
Как только все было сделано, я попыталась привести в порядок еще и свои мысли. Но они, мысли, почему-то не очень хотели это делать, разбредаясь, словно тоскливые тараканы по норам. Чтобы с ними совладать, требовалось как минимум выпить чашку кофе и выкурить сигарету. Приготовлением кофе я немедля и занялась. Но тут зазвонил мой телефон. Не представляя, кто бы это мог быть, я быстро перешла в комнату и, подняв трубку, произнесла:
— Да, Татьяна слушает!
— Класс! — радостно донеслось из трубки. — А я, честно говоря, думал, что обманула.
— Петр? — я готова была разразиться грозой. — Я же вчера просила тебя не отвлекать меня по пу…
— Да ладно тебе, — не дав договорить, отмахнулся парнишка. — Что уж, проверить, что ли, нельзя? К тому же ты телефончик-то мне домашний дала, а вовсе не сотовый. Ну я и подумал, свалишь сейчас из дома, когда еще тебя услышу.
— Что тебе нужно? — напрямую спросила я. — Свидание? Ответ будет «нет».
— Еще даже не выслушала, а уже «нет». Может, я просто твоими планами на сегодня поинтересоваться решил. Или что, нельзя?
«Вот навязался на мою шею, — мысленно вздохнула я. — Других занятий, что ли, нет, кроме как меня чуть свет беспокоить? Может, припугнуть его, чтоб отстал? Только как? Не скажу же ему: „Я злой и страшный серый волк!“ — я усмехнулась собственным мыслям. — Он и той банды-то не испугался, что уж про меня говорить. Как же отвязаться от него?»
— Знаешь, ты мне лучше вечером позвони, — принялась лепить я отмазки. — Сейчас дел много и не до тебя совсем, — и, не давая ему возможности вставить ни слова, сразу же повесила трубку.
Я не сомневалась, что он перезвонит следом, не удовлетворившись исходом разговора, только вот второй раз трубку снимать я не собиралась. Пусть звонит сколько влезет, а надоест — отстанет.
Чтобы не слышать почти сразу затрепетавшего телефона, я вернулась в кухню и даже закрыла туда дверь. Теперь звонок хоть и долетал сюда, но был таким слабым и безжизненным, что мое сознание легко его игнорировало. Мне было куда важнее решить, что делать дальше, чем заняться сегодня.
«Девчонки что-то скрывают, — размышляла я про себя. — Но на сговор это не похоже, тем более что между собой они не особенно ладят. Ну, даже если допустить, что Лиля попросту сама не знает, кто является отцом ее ребенка, то вот тайна Марины была непонятной. Что может скрывать эта особа? Кто отец малыша, она явно знает. Причем с ним она не встречается, все время проводит дома, вяжет, шьет. Общается она с братом, но и тот молчит, как партизан.
Единственное, что приходит на ум в ее случае, так это несчастная любовь. Она могла лишь единожды переспать с тем, в кого влюбилась, но, зная, что ему она безразлична, решила воспитать малыша самостоятельно. У нее в характере есть что-то от тех женщин, которые подобным образом обычно мстят, они умеют ждать, будучи уверены в том, что как только папаша нагуляется, то непременно вспомнит о ребенке и вернется к ним. Естественно, что натравливать на него сейчас всю семью ей совсем не хочется.
Увы, моя слежка ничего не дает, если не считать встреч с дружками Лили. Кстати, о ней: больше всего в поведении девушки меня смущает ее болезненная привязанность к семейному бизнесмену, которого она так боится потерять. Может, стоит попытаться выяснить, как она с ним познакомилась? Об этом, конечно, может рассказать мне только он сам, да к тому же я смогу слегка подрасстроить планы девушки относительно него, намекнув мужчине о вероятных ее целях. Он уже и сам об этом подумывает, но после нашего с ним разговора и вовсе перестанет ей доверять. Вот тогда-то и посмотрим, как она себя поведет, поняв, что все же потеряла его. Возможно, даже наступит момент, когда все выяснится».
Момент этот я торопить не стала — время еще раннее, и про бизнесмена мне пока, кроме его фамилии и имени, ничего не было известно. Я решила немного подождать. Как раз сварился кофе, и, налив его себе в чашку, я осторожно сделала глоток. Горячий, обжигающий, но вместе с тем приятный напиток прокатился по горлу. Я с наслаждением прикрыла глаза, но тут вновь услышала, что негодует мой телефон.
«Ну паршивец! Как же он мне надоел. Ну сейчас я ему устрою».
Я решительно поставила чашку на стол и направилась в гостиную, намереваясь раз и навсегда объяснить этому отсталому, что более не желаю иметь с ним никаких дел. Снимая трубку, я набрала в легкие побольше воздуха, мысленно заготовила убойную речь и…
— Таня, извините, что отвлекаю, — опережая меня, донеслось из трубки. Причем голос явно был не Труднова. — Это Синявская, — представилась звонившая.
Элла Владимировна была жутко чем-то встревожена, это отчетливо слышалось в ее голосе.
— У вас что-то случилось? — невольно напрягшись, спросила я, слегка поругав себя за то, что так долго не подходила к телефону, ведь наверняка в последние пять минут звонила именно заказчица, а не тот, на кого я думала.
— Да. — Она растерянно вздохнула. — Я совершенно выбита из колеи: прямо напасть какая-то на нашу семью. Представляете, только что кто-то пытался убить Артема.
— Что? Вы уверены?
— Абсолютно. Если бы не добрый человек, он бы сейчас лежал под колесами машины. Его пытались сбить прямо на тротуаре.
— Я вас поняла. Никуда не уходите, я сейчас приеду!
Отбросив трубку, я резко сорвалась с места и кинулась к машине.
* * *
Артем с усталым лицом и слегка ободранными руками сидел на диване и потирал ушибленное колено. Рядом сидела Марина, нежно гладила его по плечу и всячески старалась успокоить.
— Ну, может, вовсе и не тебя пытались сбить, — лепетала она негромко. — Ты же ведь не один на тротуаре был. Там и другие люди шли.
— Нет, меня, я уверен! — отвечал он ей. — Он именно на меня ехал, а когда я свернул — сделал то же самое.
— Как жаль, что за рулем сидел такой неповоротливый болван, — с нескрываемым расстройством заметила находящаяся тут же Лиля. — Одним засранцем в мире стало бы меньше.
— Заткни пасть, ненормальная, — вспыхнула заступница Марина. — Думай, что говоришь. Он, между прочим, твой брат.
— О, как я этому рада, — наигранно восхищенно произнесла та. — Может, мне даже запрыгать от радости, что он у меня есть?
— Угомонитесь обе, — рявкнула на дочерей мать. — И вообще, марш к себе в комнату. Татьяна Александровна должна поговорить с Артемом наедине.
— А мы, значит, мешаем, — обиженно надула губы Марина. — Как я посмотрю, в этой семье у всех сплошные тайны.
— Ну… дурной пример заразителен, — спокойно заметила я.
Марина метнула в меня молниеносный взгляд и, вскочив, обиженная удалилась к себе. Лиля тоже ушла, но не спеша, а, напротив, намеренно медленно, так что даже подтолкнуть хотелось. Видимо, ей нравилось злить людей, и она себе в этом удовольствии не отказывала.
Но наконец мы остались втроем: я, Элла Владимировна и Артем. Бабушка, как мне сказали, на два дня уехала в другой город к своей подруге.
— Значит, говоришь, уверен, что сбить пытались именно тебя? — напомнила я его же недавние слова.
— Да, меня, — кивнул тот, обхватив голову руками. — И стекло лобовое специально затонировано было, чтоб я лица не рассмотрел.
— Где он на тебя наехал?
— В паре кварталов отсюда. Я пошел в магазин менять диски, что мы брали смотреть, а тут он. Я б его даже не заметил, но вдруг вижу, люди бегут и кричат что-то. Я обернулся, а машина прямо передо мной.
— Какая была машина?
— Старая «Таврия» белого цвета. Она прямо на меня ехала. Я тоже побежал, подумал было, что пьяный за рулем. А как обернусь, он все на меня да на меня целится. А потом… В общем, охранник какой-то меня за руку на газон дернул как раз в тот момент, когда он скорость прибавил. Мы с ним вместе упали, а тот уехал.
— И что, ты даже не догадываешься, кто бы это мог сделать? — недоверчиво спросила я. — Ну, должен же ты иметь представление о своих врагах.
— Каких врагах! — удивленно распахнул глаза Артем. — Кому я могу мешать-то? У меня и друзей-то не особенно много.
— Это верно, — подтвердила его слова мать. — Он у нас домосед: музыка, фильмы. Другие по целым ночам пропадают, а он все дома больше.
— Но между тем на случайность это не похоже. Ты ведь сам говоришь, что он все время ехал именно на тебя.
— Ну да, — расстроенно согласился парнишка. — Только я честно не знаю, кто это был.
— Что-нибудь еще ты запомнил — может, отличительные знаки машины или ее номер?
— Номер парень тот, что меня спас, видел. Он тогда сказал… — Артем ненадолго задумался, а потом произнес: — Кажется, «А 541 ИЛ».
— Ну, это уже что-то. Попытаюсь выяснить ее владельца, — повернувшись к клиентке, проговорила я. — Но точно ничего обещать не берусь. У меня ведь другая работа.
Элла Владимировна сначала кивнула, а затем сказала:
— Так вы лучше этого негодяя ищите, а с тем уж потом. Это ведь более срочное. Я боюсь, как бы он еще раз свою попытку не повторил. И я заплачу, — добавила она, увидев, что я собираюсь что-то сказать. — Отдельно!
— В этом нет необходимости. Насколько я могу судить, опираясь на все мне известное, и это покушение тоже как-то связано с тем, что скрывают ваши дочери. Артема, возможно, никто не хотел убивать, только припугнуть. — Я пристально посмотрела на во все глаза смотрящего на меня парня. — А тебе бы я советовала над этим подумать — все ж таки твоя жизнь, а не их. А то доиграетесь.
Артем слегка нахмурился, но ничего не ответил. Я еще с минуту помедлила, затем попрощалась с Эллой Владимировной и направилась к выходу.
Сразу замечу, что сказанное мной там, в квартире, не было внезапной выдумкой: так я думала на самом деле. Мне почему-то казалось, что у парня и в самом деле не может быть врагов при его-то безобидном характере. Его совсем уж ни к чему убивать. А вот припугнуть… Если запугивающий знал, что он тесно дружит с одной из сестер, то, значит, его предупреждение касалось Марины, а если нет — то тогда, скорее всего, Лили. Но установить это я пока, к сожалению, не могу. А значит, нужно прежде найти машину и ее хозяина, а уж тогда и поговорить с ним.
Кстати, сама Лиля, как я могу предположить, тоже вполне может быть инициатором этого нападения. Уж очень недружелюбно она относится к братцу и совершенно не скрывает своего разочарования относительно того, что он все же выжил. Но если так, то тогда встает вопрос: зачем ей это нужно? В любом случае выяснить что-либо, как, впрочем, и проникнуть в тайну детей этой семьи, я смогу, только когда найду владельца машины и пообщаюсь с ним. И этим необходимо заняться немедленно.
Чтобы попусту не тратить времени, я недолго думая набрала номер отделения милиции, в котором работал Кирьянов. Только он мог без особого труда и в короткий срок пробить этот номерок и установить истинного владельца автомашины.
— Володя, извини, это опять я, — едва он снял трубку, произнесла я. — Увы, без твоей помощи снова не обойтись. Нужно пробить один номерок и установить владельца машины. И чем быстрее, тем лучше.
— Ты вовремя: у меня как раз выдался пятиминутный перерыв, — добродушно отозвался тот. — Диктуй свой номер, прямо сейчас и пробью.
Я назвала ему номер машины и ее марку и попросила перезвонить мне сразу, как что-то станет известно. Я даже не ожидала, что Володька справится со всем так быстро. Я и сигарету докурить не успела, как зазвенел мой сотовый и я снова услышала его голос.
— Владелец машины — Порезанов Олег Ефимович. Проживает по адресу: Ильина, восемь, квартира пятнадцать. Не судим. Других данных не имею.
— Спасибо, этого вполне достаточно, — поблагодарила его я. — Как только закончу, непременно загляну к тебе, поболтаем, — намекнув на свою занятость, произнесла я и, еще раз поблагодарив своего друга, отключилась.
Теперь, когда адрес владельца машины я знала, можно было смело отправляться к нему и беседовать по душам. Но сначала еще один звонок.
Я набрала номер и поднесла трубку к уху. На этот раз на том конце провода отозвалась моя заказчица, у которой я попросила, чтобы она позвала к телефону Артема. Как только тот подошел, задала один-единственный вопрос:
— Тебе знаком Порезанов Олег Ефимович?
— Нет. Впервые слышу, — протянул парнишка. — А что?
— Пока ничего. Так, уточняла, — сказала я, отключаясь.
Ответ Артема меня не удивил, я так и думала, что того, кто на него пытался наехать, он вряд ли знает. Зато его могут знать девочки или же их знакомые, которые весь этот наезд и заказали. Надеюсь, что на них мне и укажет этот самый Порезанов.
* * *
— Вы Порезанов Олег Ефимович? — Я удивленно таращилась на средних лет мужчину, даже отдаленно не напоминающего хулигана или бандита. У него был интеллигентный вид, беленькие ручки и открытый взгляд.
— Да, это я, — ответил мужчина. Сейчас он стоял у раскрытой в собственную квартиру двери и вопросительно смотрел на меня. — А что вы желаете?
— Я из милиции, — не сразу, но все же нашлась я. — Могу я задать вам несколько вопросов?
— Вполне. Хотя совершенно не понимаю, чего они могут касаться.
— Я сейчас поясню, — с разрешения хозяина я прошла внутрь, где вновь на мгновение потеряла дар речи, оглядывая раскошную мебель и стильный дизайн в сочетании с дорогой техникой. Порезанов совсем не бедствовал. — Могу я узнать, кем вы работаете? — был мой первый вопрос.
— Я служащий банка «Менатеп-Конс».
— Просто служащий?
— Ну, не просто. Начальник отдела. А что вас так удивило?
— Да нет, просто… — я не договорила, сразу перейдя к новому вопросу: — Скажите, у вас есть машина?
— Есть. И не одна.
— Среди них имеется белая «Таврия» с номером «А 541 ИЛ»?
— Да. Это моя первая «старушка», — с улыбкой произнес мужчина.
— Интересно. — Я усмехнулась.
Порезанов вопросительно приподнял одну бровь, явно ожидая продолжения: моя реакция на его слова ему пока была совершенно непонятна. Я сказала:
— А вы в курсе того, что сегодня утром на вашей машине попытались сбить человека?
— Правда? — мужчина вроде бы не играл удивление. — Нет, я не знал. Этой машиной я давно уже не пользуюсь и даже не заглядываю в гараж, в котором она стоит.
— А зачем тогда ее держать? — не понимала я.
— Зачем? Да сын у меня растет, оболтус, — улыбнулся он. — В следующем году на права будет сдавать. Так вы что думаете, я ему сразу свой джип доверю? Нет, пусть сначала на той поучится, ее ведь все равно не жалко, даже если помнет или разобьет. А потом видно будет.
— А у вашего сына есть ключи от этой машины и гаража?
— Да вы что! — возмутился Порезанов. — Неужели вы думаете, что он мог взять ее без спросу и… Нет, это полнейший абсурд. И потом, ключи у меня в офисе давно валяются, а он туда никогда не приходит.
— А не могли бы вы сейчас показать мне эту машину? — попросила я, понимая, что любой родитель станет защищать свое чадо, не пытаясь ничего прояснить. Мне же было интересно, брал ли кто автомобиль из гаража и вернул ли его туда. Ведь наезд на Артема произошел совсем недавно, ее еще могли не успеть туда вернуть.
— Да, я вам ее покажу, чтобы не было никаких… Можете даже со сторожем поговорить. Те гаражи охраняются, и он, я почти уверен, должен был видеть, если кто-то брал машину.
Я посмотрела на мужчину и заметила, как задрожали его руки. Видимо, ему и самому начало казаться, что сынок был вполне способен на такое, и, так же как и я, он желал знать правду.
— А ваш мальчик, он сейчас где?
— Ну, в школе должен быть. Хотите, я туда позвоню, его позовут, и вы с ним поговорите?
— Хочу, — кивнула я, решив не упускать возможности подловить паренька на горячем. Если он прогулял хоть один урок, нам сейчас же об этом скажут.
Слегка волнуясь, отец отыскал в записной книжке, лежащей рядом с телефоном, номер школы сына и стал ждать ответа. Когда трубку сняли, он попросил позвать к телефону мальчика, наспех объяснив, зачем ему это нужно. Какое-то время пришлось подождать, пока ребенка отыщут и приведут в директорскую, после чего там взяли трубку, и даже я услышала, как паренек небрежно протянул:
— Па, ну че тебе?
— Ты в школе? — встревоженно спросил отец.
— А по-твоему, ты ща куда звонишь? Естественно, я в школе. Чего надо-то, ты мне скажи?
— Ты брал мою машину? — требовательно спросил отец. Я подошла поближе, чтобы тоже все слышать. Благо, связь была хорошей и громкой, и сильно напрягаться не приходилось.
— Это которую? — переспросил парнишка.
— Любую, — сорвался отец и тут же завелся. — Так, значит, все-таки брал?! Сколько уроков ты сегодня прогулял? Где взял ключи?
— Па… да па… — пытался вставить хоть слово малец, и мне пришлось положить папаше руку на плечо, чтобы он немного умерил свой пыл и спокойно выслушал сына. Ну а тот уверенно заявил: — Не брал я твоих машин. На кой черт они мне сдались, если ездить все равно не могу?
— А зачем тогда переспросил «какую»? — стал уточнять недоверчивый отец.
— Ну так просто. Я ж не знал, про которую ты речь ведешь. Но я правда не брал ни машину, ни ключи. И у училки нашей можешь спросить, на уроках на всех был. Кстати, ты помнишь, что обещал мне, что если хорошо закончу этот год, то ты?..
— Да я помню, — не дал ему договорить отец. — Ладно. Иди на урок, вечером дома поговорим. — И, повернувшись ко мне, добавил: — Ну, вот видите. Он говорит, что не брал.
— И все же я настаиваю на том, чтобы посмотреть состояние вашей машины. Если на ней выезжали, она должна быть заправлена и иметь хоть какие-то отпечатки.
— Согласен, — кивнул Порезанов и стал собираться. Ему, видимо, и самому было интересно, как это его автомобиль оказался в центре истории с едва ли не криминальным концом.
Я дождалась, пока он позвонит на работу и предупредит, что в два не выйдет, а чуть-чуть задержится, после чего мы сели каждый в свои машины, и Олег Ефимович тронулся первым, указывая мне путь.
