Глава 9

Ничто на этот раз не задержало меня в клубе, и я могла спокойно отправиться на поиски драгоценного блокнотика. Заскочив быстренько домой и переодевшись все в тот же темненький маскировочный костюм — костюмчик Бэтмена мне завести все было недосуг, — я собрала в сумку «снаряжение вора-домушника» и рванула на «девятке» по известному уже маршруту. В «график» пока вроде бы укладывалась.

Подступ к Кириной квартире был мне уже хорошо знаком, поэтому процесс проникновения в нее занял значительно меньше времени, чем в прошлый раз. Любопытно, а как же проник туда субъект, подбросивший в Кирину гостиную сережку? Неужели он обладал такой же стройной фигурой, как и моя? Что-то не верится. Поэтому я решила провести маленький следственный эксперимент.

Оказавшись на балконе, прежде чем пролезть в форточку самой, я бросила в нее небольшой камушек, подобранный во дворе. Весом и размером он приблизительно соответствовал Андрюшиной серьге. Затем, уже проникнув в квартиру, я поискала камушек на ковре и обнаружила его почти на том же месте, где ранее нашла «козырную улику».

Так вот в чем весь фокус! Этот некто вовсе не проникал внутрь! Он всего лишь забрался на балкон и забросил сережку через форточку. Это, конечно, не принципиально, но я наконец смогла удовлетворить свое любопытство.

Однако к делу. Если книжка действительно существует, то Кира должна была очень тщательно ее прятать, и в первую очередь от Геннадия. Значит, она не в спальне — это точно. А где? Я попыталась представить себя девушкой с воображением Киры. Где бы тогда я прятала нечто, совершенно не предназначенное для чужих глаз, нечто, не имеющее никакого «права» быть обнаруженным случайно?

Скорее всего я хранила бы такую вещь под запором, а ключик носила бы с собой, где-нибудь в косметичке. Запирала бы блокнот в небольшом ящике комода или стенки.

Я стала внимательно осматривать мебель гостиной. Увы — ни комода, ни стенки в интерьере не наблюдалось: диван, кресла, ковры, столик на колесиках, большие зеркала, модная стойка для теле — и видеоаппаратуры, пара небольших напольных скульптур, изображающих танцующих фламинго, — такова была обстановка Кириной гостиной.

На кухне? Не исключено. Там как раз много шкафчиков и полочек. Придется еще раз обыскать Кирину образцово-показательную кухню. Но кухня в очередной раз меня разочаровала. Я излазила все полочки, шкафчики и дверки, но искомой книжечки нигде не оказалось. Правда, не нашлось и ни одного запора — все кухонные принадлежности лежали открыто. А я чувствовала, что Кира держала свою тайну под замком.

Интересно, а что у нее в ванной? В прошлый свой визит я не обследовала только эту территорию. Надо поискать и там. Ванная у Киры большая, и в ней тоже стоят шкафчики для белья и купальных принадлежностей. Так, уже теплее. Мне особенно понравился один миниатюрный шкафчик со множеством небольших запирающихся ящичков. Я принялась открывать ящики один за другим.

Набор вещей — традиционный. В верхнем — мужские бритвенные принадлежности: упаковки станков «Жилетт», бальзамы для и после бритья. Это для Геннадия. В следующем — кремы, косметика, дезодоранты, дамские гигиенические средства. В третьем — фен, расчески, бигуди, заколки для волос. Опять та же аккуратность во всем, все вещи рассортированы по местам.

Нижний ящичек не поддался. Он был заперт, единственный из всех. Горячо? Вполне подходящее место. Геннадий наверняка шкафчиком не пользовался, все нужные ему вещи, по мере необходимости, заблаговременно вынимались Кирой и аккуратно расставлялись по полочкам. Значит, ему не пришло бы в голову ломиться зачем-то в запертый нижний ящичек. Я достала свой универсальный набор отмычек и в два счета вскрыла замок. Собственно, можно было и не выпендриваться с отмычками — здесь сошла бы и простая шпилька. Но вот ирония — шпильки как раз под рукой не оказалось.

Затаив дыхание, я потянула за ручку ящичка. Он легко выдвинулся. В нем лежал только один предмет. Блокнотик. Нарядненький. Переплет из дорогой парчи в мелкий цветочек, отделанный позолоченными уголками и замочком. Изящная имитация старинных дамских бальных книжечек, куда вносились имена кавалеров на каждый танец к предстоящему балу.

Я нетерпеливо раскрыла блокнот. Да, похоже, это именно то, что я искала, то, о чем говорила Людочка, — Кирин любовный список. Или вернее назвать его «послужной»? Ровным почерком в каждую строчку записаны две буквы и шесть цифр. Шифровка, на которую была способна Кира, оказалась даже проще, чем я могла предположить: инициалы клиента и дата встречи — число, месяц, год двумя цифрами. Простенько и со вкусом.

Простенько-то, может, и простенько, но как эти инициалы разгадать? Вот над этим, Танюша, тебе придется поломать головушку. Но это уже не сегодня. На сегодня ты свою задачу выполнила. Пора выбираться отсюда, пока не проснулась дама с собачкой. Боюсь, второй встречи со мной она не переживет.

Из квартиры Киры я вернулась вчера достаточно поздно — часа в четыре утра. Устала страшно и сразу рухнула спать. Проспала до одиннадцати. Встала вполне бодрая и отдохнувшая. Все-таки прогулка перед сном на свежем воздухе гораздо здоровее действует на организм, нежели попойка, пусть даже самая веселая. Сейчас быстренько в душ, потом небольшая разминочка с гантелями, а после — крепкий кофе и сигарета. Словом, весь ежеутренний ритуал — и Татьяна Иванова вновь готова «вести незримый бой» с тарасовской преступностью. А сражаться придется с мыслями. Думать. И очень активно. Потому что появилось много новой информации для анализа.

Я достала Кирину записную книжку, полистала, почти механически, и снова отложила. Нет, начну я, пожалуй, не с нее. Для ее расшифровки мне потребуется помощь Геннадия. А вот его-то как раз я сейчас видеть не хотела. Я отключила оба телефона — домашний и мобильный, потому что Геннадий мог сам начать названивать мне — он уже около суток не получал от меня никаких известий. Но от разговора с ним мне сейчас стоило воздержаться.

Дело в том, что еще вчера ночью, когда я наслушалась про Киру много нового, у меня возникла одна нехорошая мысль. И сейчас мне следовало спокойно, не торопясь, все обдумать. Мысль была проста до безобразия — а что, если мой клиент сам и есть убийца? Это одна из самых нелюбимых мною версий. Но, в свете последней информации, у Геннадия всплыл мотив для убийства. И мне никак нельзя этот печальный факт проигнорировать. В моей практике уже имели место случаи, когда заказчик оказывался преступником, а я, ослепленная его обаянием и щедростью, додумывалась до этого слишком поздно.

Таким образом, помимо версии, условно обозначенной мною как «мишень — Вадим», появляется вторая: «клиент — преступник». Что, если Геннадий, узнав каким-то образом, наверняка случайно, о регулярных изменах Киры, решил собственноручно разделаться с неверной возлюбленной? Разыграл шекспировскую сцену — Отелло душит Дездемону. Правда, Дездемона в нашем случае сильно отличается от классической, но это уже вопрос другой.

Рассматривать такую версию очень неприятно, поскольку Геннадий показался мне человеком искренним, а горе его — неподдельным. Интуиция моя вовсю сопротивлялась, мне хотелось доверять этому человеку. Но, увы, интуиция не всегда лучший помощник в расследовании. А вот моя способность к анализу еще никогда меня не подводила. Поэтому я налила себе еще кофе, плеснув в него в качестве допинга немного коньяку, уселась с чашкой на диван и задумалась.

Если отбросить все эмоции и симпатии, то что мы имеем? Алиби на момент гибели девушки у Геннадия нет. Ее убили в среду, 23 апреля. Смерть наступила приблизительно в 14–14.30. Со слов Геннадия, он в это время заезжал домой захватить кое-какие бумаги по оформлению покупки бара и заодно перекусить. Дома находился один — супруга его уже жила на другой квартире. Никого из соседей, разумеется, не встретил.

Все это я выяснила уже при втором разговоре с Геннадием, когда он предложил мне продолжить расследование и найти убийцу. Тогда я спросила его о местонахождении в роковое время чисто формально, принеся извинения за то, что вынуждена и ему задать этот вопрос. Геннадий отнесся с пониманием и выдал мне, практически не задумываясь, всю вышеописанную информацию. Ответ был явно продуман заранее, но это еще ничего не значило. Геннадий мог придумать его в случае виновности. А в случае невиновности наверняка прокручивал в голове весь тот злополучный день по минутам и тоже мог дать точный ответ сразу.

Идем дальше. Почему я тогда, с самого начала, не придала факту отсутствия у Геннадия алиби никакого значения? Да просто потому, что на тот момент я не видела у него никакого мотива для убийства. Кроме того, сразу появились улики, целенаправленно поведшие меня по другому следу. Теперь же выяснилось, что след привел в никуда. А у Геннадия же, напротив, объявился хоть и банальный, но, увы, весомый мотив — ревность.

Я вспомнила, как при первой встрече он говорил, что не переживет, если Кира уйдет от него к другому мужчине. Да, но она вовсе и не собиралась покидать его, даже наоборот — раззвонила всем знакомым о намечающейся на лето свадьбе и активно обсуждала свои приготовления.

Я поймала себя на том, что пытаюсь выгораживать Геннадия. Нет, подруга, так не пойдет, давай мыслить объективно. А если он застал Киру с другим и совершил убийство в состоянии аффекта? Но где тогда тот самый «другой»? Почему он никак не проявился? Почему сам не прибежал ко мне? Почему, в конце концов, — ох и кровожадная ты, Танька, — Геннадий не убил обоих? Всегда эти мужики в последний момент выкручиваются, а нам, хрупким и беззащитным, приходится расхлебывать все самим.

Ладно, стоп, хватит ерничать. Геннадий вполне мог дождаться, пока посетитель уйдет, и уже после поднялся и учинил расправу. И что же, неужели Кира, которая вертела им как хотела, не смогла бы и на этот раз отвертеться? Ну, допустим, не смогла. Подняла скандал и только подлила масла в огонь.

И все-таки состояние аффекта никак не прокатывает — он наследил бы значительно сильнее. А убийца был в перчатках, пальчиков своих не оставил, зато оставил ложные улики, подготовленные заранее. Действовал по хорошо продуманному плану. Это никак не увязывалось в моей голове с представлением о Геннадии и его отношении к покойной.

Я уже выкурила целую пачку сигарет и выпила подряд три чашки кофе, а мысли мои все никак не выстраивались в ровные ряды за или против Геннадия. И я решила рассуждать по-другому, попробовать сосредоточиться на том, что могло бы говорить в пользу Геннадия.

Первое: я не могла представить моего клиента хладнокровным убийцей, заранее продумавшим все детали и спокойно подготовившимся, если Кира действительно была всем для него. Да, ему могла ударить в голову кровь, могло потемнеть от ревности в глазах и могло наступить временное помешательство. Но картина убийства Киры не тянет на убийство, совершенное в состоянии аффекта.

Второе: если убийца Геннадий, зачем ему оставлять ложные улики — причем одну из них, по всей вероятности, вообще на следующий день после преступления? Он знал возможности хозяина клуба, знал, что тот примет все меры, чтобы дело замяли и выставили происшедшее как самоубийство. Геннадию, если бы он решился на преднамеренное убийство, следовало бы просто поменьше следить. Пальчики его в этой квартире совершенно оправданны — он часто там бывал. Уходя, ему стоило лишь аккуратненько запереть дверь. И тогда бедная Кира могла бы провисеть суток трое, пока ее хватились бы всерьез. А уж если ему удалось бы какой-нибудь хитростью вытянуть из Киры прощальную записку и перед уходом оставить ее на трюмо — то получилось бы самое настоящее идеальное убийство. Вот что надо было сделать Геннадию!

Ф-фу-ух! Что-то я начинаю зарываться. Не увлекайся, Таня, продолжаем. Третье: в версию «клиент — убийца» никак не вписывается история с шантажом Вадима. Конечно, это может быть простым совпадением. Но моя богатая практика свидетельствует о том, что в девяносто девяти случаях из ста никаких «простых совпадений» не бывает. Но в данном случае это не самый веский аргумент.

Четвертое: сам преступник нанимает частного детектива обычно только с одной целью — запутать следы и отвести от себя подозрения. Но в случае Геннадия — какие подозрения и в чем могли бы на него пасть? Да никаких! Перестраховка? Скорее, наоборот, расследование для него стало бы дополнительной опасностью, и он не мог этого не понимать.

Оставалось предположить только одно, последнее: Геннадий — маньяк, любитель острых ощущений, желающий поиграть с детективом в «кошки-мышки». Очень остроумно. Но, увы, это тоже версия. Да, Танюха, вот все и встало на свои места. Ответ прост, как все гениальное: либо Геннадий невиновен, либо он — простой тарасовский маньяк. Или, другими словами, тебе осталось только установить, что он не маньяк, и версию о виновности твоего ненаглядного клиента можно будет смело похерить.

Конечно, версия с маньяком исключительно бредовая. Но — порядок есть порядок — придется проверять и ее. И как же я могу это сделать?

Ну-ка, Танюша, подумай. Подумала? Помогло? Есть! Ведь маньяками не становятся внезапно после пятидесяти лет, правда? Значит, если предположить, что бредовая версия верна, то, безусловно, это не первый случай и нечто подобное уже имело место в биографии моего клиента. Причем, возможно, и не однажды.

Геннадий всю жизнь прожил в Тарасове. Фигура он в городе достаточно заметная. Мне надо установить, не было ли в прошлом его имя связано, пусть косвенно, с делами об убийствах, не происходило ли вокруг него каких-нибудь странных смертей или повышение их концентрации — самоубийств, несчастных случаев.

Кто же мне в этом поможет? Ну, конечно, Илюша, старый знакомый, местный журналист, с которым мы иногда сотрудничаем. Я подкидываю ему материал для его статей. А он иногда помогает мне раздобыть интересную информацию.

У него совершенно замечательное хобби — собирать компромат на всех видных и влиятельных господ города Тарасова. Компромат этот он в ход не пускает. Господа даже и не догадываются, что они у Илюши «под колпаком». А не то его давно уже нашли бы где-нибудь на пустыре с проломленным черепом или его обугленные косточки извлекли бы из его же обугленного «москвичонка».

Но Илюша ведет себя осторожненько, информацией делится строго конфиденциально и только с проверенными, надежными людьми. Такими, как Таня Иванова, например.

Я отыскала Илюшкин номер и позвонила. Объяснила, что мне от него требуется. Он, конечно, ужасно заинтересовался. Но оказалось, что здесь он мне помочь ничем не может.

— Я, Танюш, ты же знаешь — все больше администрацией интересуюсь, политиками, криминальными авторитетами. А скрытые маньяки — это не по моей части. Но я тебе одну идейку подкину. Ты обратись в редакцию «Тарасовской газеты». Там есть обширнейший архив криминальной хроники. Все, что печаталось за последние двадцать лет, или даже больше, у них и в других изданиях, вплоть до желтой прессы. Кстати, именно с «желтых» и рекомендую начать — они на ровном месте сенсацию умеют делать, а уж если правда что подозрительное нащупают, так будут землю носом рыть, пока не докопаются. А заведует этим архивом мой хороший приятель, Гришка Пухов. Он же ведет криминальный раздел «Тарасовской газеты». Я сейчас звякну ему, попрошу, чтобы он тебе дал в архиве пошарить, да и сориентироваться помог. Но с тебя, сама понимаешь — материалец, когда расследование закончишь. Лады?

— Лады, Илюша, бесценный ты мой! И что бы я без тебя делала? Я уже выезжаю, звони своему Пухову.

Подъезжая к редакции «Тарасовской газеты», я уже заранее приуныла и поскучнела. Одно только слово «архив» нагоняло на меня жуткую тоску. Я представила себе огромную, тускло освещенную комнату, в которой мрачными рядами стоят старые тяжелые шкафы, под самый потолок. И себя, такую маленькую и несчастную, копошащуюся среди них. И предстояло мне извлекать из этих шкафов пропыленные, тяжелые кипы газет и до посинения их читать. От одной полки — к другой, от одного шкафа — к другому. И, в конце концов, я совсем сгину где-нибудь там, в самой глубине, заваленная грудами пожелтевшей пыльной бумаги. Я даже чихнула несколько раз от такой живописной картинки.

В редакции мне сразу объяснили, как найти редактора криминального отдела Григория Пухова. Я постучала в дверь его кабинета и, не дождавшись ответа, вошла. Хозяин кабинета — симпатичный молодой человек лет двадцати шести, с русыми волосами, собранными в хвост, и глазами хакера — сидел за компьютером и увлеченно стучал по клавишам.

Я деликатно кашлянула. Молодой человек наконец оторвал взгляд от монитора и перевел его на меня.

— Здравствуйте, это вы Григорий Пухов?

— Собственной персоной. А кого имею честь лицезреть? — несколько витиевато отозвался молодой человек.

— Меня прислал к вам наш общий знакомый, Илья. Он обещал, что позвонит вам и предупредит о моем визите.

Григорий Пухов вскочил со стула и радостно заулыбался.

— А, так это вы и есть та самая Татьяна Иванова! Премного наслышан. Очень-очень рад познакомиться и оказать посильную помощь. Илья сказал, что вам потребовалось воспользоваться моим архивом? С огромным удовольствием все вам покажу и помогу найти интересующую вас информацию.

Лицемер, какое уж там удовольствие! Но готовность Григория разделить мои тяготы и такой неожиданно горячий прием меня тронули. Да и сам Гриша был уж очень мил и обаятелен. Поэтому я немного более кокетливо, чем хотела, ответила:

— Ой, да это, наверное, отнимет у вас столько времени! Вы, я вижу, чем-то заняты, мне неловко вас отрывать!

— Такая красивая женщина не должна испытывать неловкости ни в какой ситуации.

О, какие мы галантные! Но я для вида решила еще чуть-чуть посопротивляться:

— Да вы меня лучше проводите в этот ваш архив, объясните, где что стоит, а уж дальше я сама покопаюсь.

— Что-что? — не понял сперва Гриша, но потом вдруг звонко, совсем по-мальчишески расхохотался. — Ах, вон оно как! Да нет, никуда идти не надо. Весь архив у меня в компьютере. А вы, наверное, думали, что по картотекам придется лазить, по шкафам. Нет, милая барышня, все совсем не так печально.

— А как это — в компьютере? — удивилась я, хотя и сама не пренебрегала этим чудом техники. У меня дома стоял третий «Пентиум», подключенный к Интернету. Правда, на углубленное изучение компьютера решительно не хватало времени, и я чувствовала себя в этом смысле «чайником».

Гриша охотно принялся мне объяснять:

— А вот так! Я все статьи интересующего меня профиля отсканировал и загнал в базу данных. А потом написал программу поиска нужной статьи по любым признакам: по дате выхода, по фамилии автора, по характеру происшествия, по именам и фамилиям действующих лиц и так далее.

— Потрясающе! — искренне восхитилась я.

Гриша был явно польщен моей реакцией и вдохновенно продолжал:

— Это еще не все. У меня пока только архив местных изданий, а я собираюсь еще нечто подобное сделать и для столичных. Информацию скачаю через Интернет. Это будет попроще. А то за местными статьями я ведь действительно по пыльным шкафам лазил, обшарил архивы всех тарасовских редакций. Ну, я что-то увлекся, как всегда. Вы, Танюша, меня прерывайте без всяких церемоний, а то уморю вас своей болтовней.

На самом деле слушать Гришу было вовсе не утомительно. Он заряжал своим энтузиазмом. Я почувствовала прилив свежих сил, так необходимых мне для того, чтобы добить наконец эту муторную версию — «клиент — убийца».

— Ну что, начнем, пожалуй, — потирая руки от нетерпения продемонстрировать свою систему в действии, сказал Гриша. — Какая именно статья вас интересует?

Я объяснила, что задача в данном случае несколько сложнее. Мне нужна не какая-то конкретная статья, а нужно отследить на протяжении всего времени, которое охватывает архив, одного человечка. Человечек этот может быть связан с нераскрытыми убийствами, подозрительными самоубийствами и липовыми несчастными случаями. Особенно же меня интересуют случаи удушения руками с последующей имитацией самоубийства.

— Ого! Вот это размах! — Гриша едва не повизгивал от восторга. — И как же зовут нашего маньяка?

До меня сейчас только дошло, что я не знаю ни фамилии, ни отчества Геннадия. Я обычно называю клиента так, как он мне представляется при знакомстве. И спрашивать документы тоже не в моих правилах. Профессиональная этика частного детектива предусматривает даже возможность полного инкогнито заказчика, по его желанию. Я, правда, с такими случаями еще не сталкивалась.

— Похоже, что у нас есть еще одна проблема. Дело в том, что я не знаю ни его фамилии, ни отчества. Только имя — Геннадий. Возраст — за пятьдесят. Сейчас это очень богатый и уважаемый человек. Сфера деятельности в самых общих чертах — торговля и ресторанный бизнес. Больше никакой информации.

— Кто он сейчас — это для нашего дела никакого значения не имеет. Придется искать только по имени и характеру происшествий. Ничего, немного подольше повозимся. Но зато ты увидишь, насколько у меня все продумано, — Гриша как-то легко и естественно перешел на «ты».

Пухов запустил свою программу, и поиски начались. Его, как человека увлеченного, очень занимал сам процесс. Григорий метался между мной и компьютером и все пытался мне объяснить принцип действия программы. Меня же интересовал лишь результат. К тому же Гриша произносил массу непонятных слов, отчего общий смысл его речей от меня ускользал.

Я примостилась на каком-то жутко неудобном редакционном стуле и отчаянно пыталась сделать вид, что мне все понятно и тоже очень интересно — обижать Гришу не хотелось.

После не слишком продолжительных — к большому моему удивлению — поисков Григорий наконец составил подборку всех статей, в которых упоминались Геннадии в связи с разными сомнительными случаями. Таких статей оказалось двадцать восемь.

Немало, оказывается, у нас в Тарасове маньяков носят вполне распространенное имя Геннадий. Ну а ты что же хотела — чтобы они звались исключительно Арчибальдами, Авессаломами или Модестами? Хотя, конечно, можно предположить, что если родители назвали ребенка Арчибальдом, то велика вероятность, что из него вырастет по меньшей мере эксцентрическая личность. Но что-то я отвлеклась. Это, наверное, потому, что придется приниматься за нудную работу. Ладно, предоставим интересные изыскания в области имен и судеб психологам, а сами займемся сыскной рутиной.

Теперь дело было за мной. Гриша усадил меня за компьютер. Мне предстояло просмотреть все найденные статьи и определить, упоминается ли в какой-либо из них или даже в нескольких мой Геннадий. К сожалению, это работа еще на несколько часов, а я после вчерашних ночных приключений и утра, проведенного в аналитических муках, чувствовала себя совершенно разбитой. Мозги отчаянно сопротивлялись необходимости снова перерабатывать море информации.

На помощь мне опять пришел Гриша. Он посоветовал в первую очередь просмотреть статьи, содержащие фотографии Геннадиев, и, если среди них не найдется фото «моего», отсеять таким образом часть статей чисто визуальным путем, не вникая в их смысл.

Браво, Гришуля, браво, мой спаситель! Я была в таком состоянии, что, наверное, сама не додумалась бы даже до такой элементарной вещи.

Слегка приободренная, я приступила к работе, а Гриша отправился на поиски хотя бы чашки чая для меня. После того как я просмотрела статьи с фотографиями и не нашла там моего клиента, мне осталось изучить лишь одиннадцать.

В первой из них шла речь о Геннадии Хворостухине. У этого господина при весьма сомнительных обстоятельствах погибла в автокатастрофе жена. Сам же Хворостухин получил за супругу крупную страховку. Вероятно, за машину тоже — об этом в статье не упоминалось.

На уголовное дело улик не набиралось. Но компания, очень незадолго до катастрофы застраховавшая жену Хворостухина, проводила свое расследование. Чем дело кончилось, статья не проясняла, поскольку относилась к начальной фазе расследования.

Я взглянула на дату написания статьи — полуторалетней давности. А я знала, что супруга моего заказчика жива и здорова, по крайней мере последние два года. Не наш случай!

Следующий — Геннадий Говоров — в течение пяти лет похоронил двоих детей, любовницу и старую мать. Статья приписывала этому человеку жестокое обращение с близкими и доведение их до самоубийства. Но доказательства отсутствовали, и дело против него не возбудили.

То, что у моего клиента нет детей, я знала с его слов. Но так ли оно на самом деле? Пришлось вновь сопоставлять возраст. Говорову на настоящий момент должно быть немногим более сорока. Значит, тоже не подходит.

Вот еще интересный типчик — Геннадий Семипольский. Промышлял тем, что кочевал по городам и очаровывал одиноких богатеньких старушек. Перед очередной подходящей старушкой разыгрывал неземную страсть. Любви, как известно, все возрасты покорны, особенно у нас, женщин. Наивная влюбленная бабуся под напором пылкости поклонника соглашалась на законный брак, а в знак доверия к новоиспеченному супругу оформляла ему в завещании все свое движимое и недвижимое имущество.

До конца медового месяца «молодая», как правило, не доживала. Причем кончина ее всегда выглядела естественной. Был на этот счет у «черного вдовца» какой-то секрет. Ноу-хау, к сожалению, в статье не приводилось. Семипольский благополучно получал наследство и быстренько сматывался в другой город, подальше.

Так достиг он и славного города Тарасова. Но вот с тарасовской бабулькой и произошел у него облом. То есть сперва все чин по чину — любовь, брак, завещание, кончина. Но вдруг, откуда ни возьмись, явились какие-то дотошные родственники, видимо, тоже претендующие на наследство, и стали это дело копать. Шум в газетах подняли.

А я вот сижу и эту белиберду читаю. Ведь ясно же, что не про «моего»! А вот любопытно, увлеклась. Если так увлекаться — и до вечера не закончу. Все. Собрала мозги в кучку. Работаем.

К тому моменту как вернулся Гриша, я просмотрела уже пять статей. Пока ни одна не указывала на «моего» Геннадия. Гриша принес мне горячего крепкого чая. Кофе, тем более натурального, в редакции не нашлось. Ладно, хоть так!

Пока я подкрепляла горячим чаем свои упавшие силы, расположившись все на том же мучительно-неудобном стуле, Гриша сел за компьютер и продолжил просматривать статьи. И вдруг взвился:

— Есть! Танюша, я откопал тебе твоего душителя!

Я от неожиданности чуть не вылила на себя остатки чая:

— Не может быть!

— А вот послушай! — И Гриша принялся пересказывать мне статью. Некто Геннадий Сабаров ограбил сберкассу в небольшом городке тарасовской области — Разине. Взял крупную сумму денег и хотел с ними скрыться.

— Гришуля, меня не интересуют грабители! — раздраженно огрызнулась я, порядком уставшая от бестолковой работы.

— А ты не перебивай! Сейчас будет самое интересное, — осадил меня Гриша и оказался совершенно прав. — Слушай, я продолжаю. Вместо того чтобы тут же свалить подальше с деньгами, твой маньяк, совершенно непонятно зачем, в ближайшую ночь задушил кассиршу, причем обставил все как самоубийство. Правда, не очень удачно — милиция сразу, на месте, раскусила фальшивку. Да и наследил он тогда — пальчики свои оставил. Словом, загребли его сразу. Автор статьи предполагает, что имитацией самоубийства женщины Сабаров хотел отвести от себя подозрение. Но сам же высказывает сомнения, что человек, так четко спланировавший ограбление, не мог настолько бездарно подставиться во втором преступлении. Действительно, ну уж и отвел подозрение! По-моему, бред какой-то, а Танюш? Впрочем, кто их, маньяков, разберет!

— Занятная история, и почерк похожий. — Я не выдержала и сама подошла к компьютеру. — А дату выхода статьи ты посмотрел?

— Нет еще, а что?

— Э-эх ты, чудо-сыщик! Статейка-то двадцатитрехлетней давности!

— Да ты что? Ах, черт, и правда. Вот это разочарование! Грабителю где-то под пятьдесят уже тогда было, стало быть, сейчас он либо дряхлый дедушка, либо вообще отошел в лучший мир. Прости, Танюша, зря я тебя дернул!

— Да ладно, чего уж там. Немного адреналинчику в кровь добавил.

Мы быстро просмотрели оставшиеся статьи. Следов «моего» Геннадия так и не обнаружили. Слава богу, моя бредовая версия так и оказалась просто бредом. Можно выкинуть чертову версию из головы! Мне просто не верилось, что работа с архивом наконец окончена. Тем более с таким желанным результатом. Ну, все, гора с плеч! А вот Гриша был явно разочарован:

— Мне очень жаль, Таня, что я не помог тебе найти твоего маньяка, — извиняющимся голосом произнес он.

— Гришенька, да ты что, дай я тебя поцелую, — я действительно расцеловала обалдевшего Пухова, — мне как раз хотелось доказать, что мой клиент невиновен и его нет в твоем гениальном архиве!

— Танюш, так, может, все-таки расскажешь, в чем там все дело, а? — заканючил Григорий.

— Расскажу, обязательно расскажу, меня ведь Илюшка предупредил, что ты с меня материальчик непременно сдерешь. Но только не сейчас, ладно? Сейчас времени в обрез. Вот когда я это дело полностью раскручу, тогда потолкуем.

— Обещаешь?

— Честное пионерское!

С Гришей мы расстались почти друзьями. Во всяком случае, его интерес ко мне простирался, как мне показалось, дальше профессионального. А мой к нему? Пока не поняла. Он мне очень даже симпатичен, но копаться в своих чувствах мне сейчас некогда. Жаль только, что два таких полезных и приятных друг другу человека раньше никак не пересекались.

Но мы договорились исправиться — созвониться как-нибудь и за чашечкой кофе обсудить замечательные возможности нашего сотрудничества.