Глава 5

На следующее утро я первым делом решила выяснить, имеет ли судимости Курихин. На это много времени не понадобится. Один звонок – и я буду знать о Германце все. Мне даже из дома выходить не придется. Естественно, в том случае, если в полиции на парня что-то есть. Пока завтрак готовлю, этим и займусь.

Набирая номер телефона бывшего однокурсника Андрюхи Мельникова, я попутно резала колбасу, мазала маслом булку и раскладывала все это богатство на красивой тарелке. Пошел уже двенадцатый гудок, а трубку никто так и не взял. На время я сменила телефон на кофемолку. Засыпала сильно пахнущие зерна, воткнула вилку в розетку и нажала кнопку. Мотор громко зажужжал. Кофемолка была уже старенькая и невероятно шумная. Пока работает кофемолка, обо всех телефонных разговорах можно забыть. Когда процесс помола был закончен, я засыпала пахучий порошок в мое новое приобретение – медную турку.

На плите горел газ, в турке поспевал кофе, на столе красовались бутерброды. Что еще человеку для счастья надо? Другу дозвониться! Не успела я протянуть руку к телефону, как он зазвонил сам, будто почувствовал важность момента. Это был Андрюха Мельников. Сам решил перезвонить? Похвально.

– Слушаю, – я сделала вид, что не узнала его номер.

– Привет, Танюха, как дела? – спросил он.

– Бывало и лучше, – призналась я. – Как поживает наша доблестная полиция?

– Преступность падает, раскрываемость растет, – отрапортовал Мельников.

– Вот и отлично! – обрадовалась я. – А мне помощь твоя нужна.

– Без этого ты разве позвонишь? – засмеялся Мельников. – Ладно, выкладывай, зачем я тебе понадобился.

– Человечек меня один интересует, – скромно призналась я.

– По какому делу фигурирует? У нас проходит? Ранее привлекался? – засыпал меня вопросами Мельников.

– Вообще-то это я собиралась тебе вопросы задавать! – перебила я его. – Меня интересует некий Герман Курихин.

– Что именно нужно узнать?

Обычно, когда я обращалась к Андрюхе с подобными просьбами, он недовольно ворчал, но выполнять их не отказывался. Наверное, поэтому при необходимости получить информацию от правоохранительных органов из большого количества знакомых, служащих в полиции, чаще всего я выбирала Мельникова.

– Был ли судим, отбывал ли наказание, если ответ положительный, то узнать где это было? Ну и все остальное, что нароешь!

– Лет-то сколько твоему Курихину?

– В районе двадцати. Где учился и где родители – не знаю. Я вообще мало что знаю об этом парне, – посетовала я.

– Не переживай, Танюха, если этот Герман хоть раз проштрафился, то я его отыщу.

– Сколько времени тебе на это понадобится? – спросила я.

– С полчасика покопаться придется, чтобы наверняка. Как только закончу, сразу отзвонюсь.

– Андрюха, ты – чудо! – польстила я ему. – Ну, пока. Жду звонка.

С первой задачей справилась. Сейчас с завтраком покончу, и можно ехать в «Супер-Спорт» дожимать администратора.

Следующие тридцать минут я поглощала бутерброды и наводила марафет. Звонок Мельникова застал меня уже на пороге.

– Ну, чем порадуешь? – спросила я.

– Смотря какого ты результата ожидала, – спокойно ответил Мельников. – Курихин твой чист, как стекло. Ни в одной базе не числится. Не привлекался, не нарушал и так далее, и тому подобное. В армии, правда, не служил. Но в наши дни это не редкость.

– Все понятно. Если верить вашей базе, Герман – пай-мальчик. А вот у меня другие сведения.

– Жаль, что не смог тебе помочь, – искренне огорчился Андрюха.

– Напротив, ты мне очень даже помог. К тому же время мое сэкономил, – утешила я его.

– Ты вечером не занята? – воодушевившись, спросил Андрюха. – Могли бы встретиться, поужинать вместе.

– Я бы с радостью, Андрюха. Да долг – превыше всего, – высокопарно отказалась я. – Мне теперь цивилизованного ужина не видать, пока неуловимого Германа не поймаю.

– Тогда, может быть, в другой раз? – не сдавался Мельников.

– Вот в другой раз – пожалуйста. Звони, как-нибудь встретимся. А сейчас, извини, бежать пора.

В салоне магазина «Супер-Спорт» было оживленно. Добрая треть продавцов собралась возле администратора. Даже издали было слышно, что обсуждают они вчерашнее происшествие. Администратор, энергично жестикулируя, что-то рассказывал. При моем приближении он умолк и начал быстренько спроваживать всех по местам.

– Доброе утро, Татьяна Александровна, – поздоровался он. – Снова к нам?

– Доброе утро. Простите, вы вчера не представились, поэтому назвать вас по имени-отчеству не могу, – посетовала я.

– Разве? А мне казалось, что я назвал себя. Впрочем, не важно. Сухов Петр Викторович меня величают. У вас ко мне вопросы?

– Да, появились некие новые обстоятельства, которые снова привели меня к вам. Но это подождет. Скажите, что это вы такое обсуждали с работниками магазина? Не обессудьте, услышала по дороге.

– Когда? – спросил Петр Викторович.

Он явно тянул время, чтобы сообразить, как нужно вести себя со мной.

– Да только что. Лишь мое появление и прервало вашу дискуссию.

– Да так, внутренние вопросы.

– А конкретнее?

– Составили новый график работы на текущую неделю. В коллективе оказалось много недовольных. Вот я и собрал их, чтобы разъяснить ситуацию.

– Чем вызвана необходимость вносить корректировки в имеющийся график в конце месяца?

Петр Викторович посмотрел на меня оценивающе.

– А вы разве не по этому поводу пришли? – удивился он.

– Что конкретно вы имеете в виду?

– Смерть Алика Журова.

– Кто это и почему я должна им интересоваться? – спросила я, сделав вид, что мне ничего не известно о вчерашнем происшествии.

– Это тот парень, который обслуживал вас вчера в нашем магазине. Вы его помните? Он еще костюм вам спортивный предлагал. Сам он спорт сильно уважал. Пробежки утренние, обливания холодной водой, купание зимнее. До ста лет прожить собирался, а тут на тебе…

Петр Викторович сокрушенно покачал головой.

– Что же все-таки произошло? Вчера он не показался мне болезненным мальчиком.

– Так и есть. Парень был абсолютно здоров! Если бы не роковая случайность, вполне возможно, что он намного пережил бы всех своих ровесников.

– Роковая случайность? Под машину попал или убили? – предположила я.

– Ни то ни другое. Умер от кровоизлияния в мозг. Мгновенная смерть. Врачи говорят, что спасти не удалось бы, даже если бы «Скорая» поторопилась и приехала вовремя. Случай уж больно безнадежный.

– Значит, инсульт, – подытожила я.

– При чем здесь инсульт? Говорю вам: голову разбил.

– Ничего не понимаю, – произнесла я. – Вы можете подробно рассказать, что произошло?

– Могу, конечно. Вчера вечером, после смены, Алик отправился домой. Живет он довольно далеко от работы. А ходит, между прочим, почти всегда пешком! И зимой и летом. Здоровье укрепляет. – Петр Викторович поперхнулся. – То есть укреплял. Ну вот. Придя домой, он полез зачем-то на чердак. Он в пятиэтажке на последнем этаже живет. То ли бомжей погонять решил, то ли еще что. Да только не рассчитал, что на чердаке темень непроглядная. Алик пошел обратно, оступился или зазевался, теперь не столь важно, ударился лбом об острый металлический предмет, упал и умер.

– Такова официальная версия? – пораженно спросила я.

– Конечно. Другой версии мы не знаем. Сегодня следователь приезжал. С сотрудниками магазина общался. Он и поведал нам, как все было.

– Да, печальная история, – заключила я. – А я снова по поводу Курихина к вам.

Я намеренно резко сменила тему. Хотела проверить реакцию Петра Викторовича. И не напрасно. Как только я спросила про Германа, Петр Викторович сделал каменное лицо и коротко спросил:

– Что же нового могло произойти за ночь в отношении Курихина?

– А новой информации мне и не надо, – сообщила я. – Мне и старая подойдет. А то смотрите, как нехорошо получается: один ваш сотрудник исчез в неизвестном направлении, второй умер при загадочных обстоятельствах. Если преподать материал правильно, то вопросы возникнут не шуточные. А вам оно надо?

У Петра Викторовича забегали глазки, он шумно задышал, запыхтел, начал теребить край пиджака и возмущенно спросил:

– Какое отношение это имеет ко мне? Я просто наемный работник, только и всего. А продавцы сами решают: когда им устраиваться на работу, когда увольняться, когда лазать на чердак, а когда дома сидеть!

Выслушав возмущения Петра Викторовича, я решила, что пришло время немного нагнать на него страха. Приблизившись вплотную, я зашептала ему в самое ухо:

– На вашем месте я не особо хорохорилась бы. Кто от следствия информацию утаил? Кто помешал встретиться с Курихиным? В чем причина? Вы что, прикрываете его? Или, может быть, имеете свой интерес? А может, Курихин знает о вас нечто интересное?

– Ерунда. Никого я не прикрываю. – Голос Петра Викторовича дрожал.

– Тогда почему не сообщили мне номер телефона Курихина? – резко бросила я.

– Я просто забыл, что он у меня имеется, – отбивался Петр Викторович.

– А теперь вспомнили? – давила я.

– Теперь вспомнил, – сдался Петр Викторович.

Я расслабилась.

– Диктуйте, – скомандовала я.

Петр Викторович повел меня в свой кабинет, достал из верхнего ящика стола записную книжку, переписал из нее номер и отдал мне.

– Теперь слушайте, каким образом мы поступим, – начала я. – Сейчас вы наберете номер Курихина и назначите ему встречу. Повод подойдет любой. Главное, чтобы он Герману стоящим показался. И прошу: говорите убедительно. В ваших интересах, чтобы парень дал согласие.

– Где встречу назначать? – спросил Петр Викторович.

– Вы в каком кафе обедаете?

– Тут недалеко есть бистро «У каштана». Чаще всего я хожу туда.

– Курихин знает об этом?

– Естественно. Об этом знают все в магазине.

– Вот и ладненько. Значит, пусть приходит в это кафе через час. Все понятно?

– Сделаю, – ответил Петр Викторович.

Когда Герман поднял трубку, Петр Викторович скороговоркой заговорил:

– Герман, это Петр Викторович. Тут из бухгалтерии звонили. Говорят, больно долго ты за премиальными не приходишь. Тебе что, деньги не нужны? Или ты считаешь, что я должен тебе денежки домой принести?

Что отвечал Герман, слышно не было, как я ни старалась услышать хоть что-то. Выслушав Германа, Петр Викторович заговорил еще строже:

– Короче, так! Деньги у меня. Если через час тебя не будет – забираю их себе! Тебе все понятно?

Судя по тому, что Петр Викторович был доволен, Герман согласился. Тогда Петр Викторович назвал место и время, и на этом разговор с Германом закончил.

Я направилась к выходу, предварительно предупредив Петра Викторовича:

– Запомните: если встреча сорвется или Курихин вовсе не появится, я вернусь и мало вам не покажется! Советую забыть номер его телефона и выкинуть все дурные мысли из головы.

Когда я покидала «Супер-Спорт» на этот раз, меня не оставляло ощущение, что я что-то сделала не так. Но что именно? Дала возможность администратору предупредить парня о том, что им интересуется прокуратура? Конечно, есть вероятность, что Петр Викторович перезвонит Герману и сообщит, что его ожидает встреча не с ним, а с представителями правоохранительных органов. Но тут уж ничего не поделаешь. Как иначе я могла бы выйти на Германа? Ну, взяла бы я его номер телефона, назначила встречу, а Герман просто проигнорировал бы мое приглашение. И что дальше? Пробивать номер бесполезно. Я и так знаю, где прописан парень. И точно знаю, что там он не живет. А так хоть какой-то шанс есть. Если Герман в назначенном месте не появится, то можно смело брать Петра Викторовича за грудки. Зачем, мол, парня предупредил? Думаю, и он это понимает. В такой ситуации отбрехаться ему будет сложно.

Бросив гадать на кофейной гуще, я отправилась в бистро «У каштана». Мне хотелось заранее изучить обстановку, да и перекусить не мешало бы.

Бистро располагалось на соседней улице. Чистенькое, уютное помещение располагало к себе непринужденностью обстановки и демократичными ценами. В меню наряду с блюдами быстрого приготовления присутствовали и их более солидные собратья. Я решила заказать себе полноценный обед, несмотря на ранний час. Кто знает, когда выдастся время подкрепиться в следующий раз. До приезда Германа времени было достаточно. И поесть успею, и внимания лишнего привлекать не буду.

Изучив меню, я выбрала солянку «По-русски», «Люля-кебаб» и салат «Летний». Запивать все это я пожелала минеральной водой «Боржоми». Официант, принявший заказ, сообщил, что мне придется ждать двадцать минут. Меня это вполне устраивало. Пока будет готовиться заказ, у меня будет достаточно времени, чтобы осмотреться.

Выбрав столик напротив входа, я направилась в коридор, ведущий в подсобные помещения. Там же располагались две уборные, для мальчиков и для девочек. Дверь в уборную для мальчиков была закрыта, но меня это нисколько не смутило. Заглянув внутрь, я убедилась, что окон там нет. Значит, отсюда Герман деться никуда не сможет, даже если во время нашей беседы ему и придет в голову скрыться таким путем. Черного хода в коридоре тоже не наблюдалось. Наверное, выход на задний двор возможен только через кухню. Надо бы проверить.

Отыскав вход в кухню, я решительно вошла внутрь. Там обливались потом три повара. Оторвавшись на мгновение от приготовления заказов, они одновременно взглянули на меня, но увидев, что я махнула рукой, предлагая не обращать на меня внимания, вернулись к прерванному занятию. Я деловито прошлась по кухне, осматривая все на ходу. Дойдя до противоположной стены, я увидела две двери. Открыв одну из них, я обнаружила подсобное помещение, в котором хранились овощи и другие съестные припасы. Эта комната не представляла для меня интереса. Я подошла ко второй двери. За этой дверью я и нашла то, что искала. Солнечный свет заливал задний двор, обнесенный высоким забором. У правой стены стояли мусорные баки. Ворота были закрыты на висячий замок. Прекрасно. Если парень не обладает способностью преодолевать препятствия высотой в добрых два метра, то из этого бетонного мешка ему никуда не деться.

Я вернулась обратно в зал, так и не услышав ни одного вопроса от работников кухни. Интересно, за кого они меня приняли? За сотрудника Пожнадзора? Или в этом заведении просто не принято задавать лишних вопросов?

К своему столу я вернулась за несколько минут до того, как официант принес заказ. Я поблагодарила его и принялась поглощать принесенные им блюда. Готовили в бистро, надо признать, отменно! Солянка оказалась вполне съедобной. А люля – так просто бесподобным. Взглянув на часы, я отметила, что прошло уже больше пятидесяти минут с того момента, когда Петр Викторович звонил Герману. Значит, нужно приготовиться. С минуты на минуту в бистро появится Герман. Узнаю ли я его? Думаю, с этим проблем не будет. Внешность мотоциклиста как следует разглядеть я не могла по причине того, что находилась от него на приличном расстоянии. Зато Филичева описала его подробно. Посетителей в это время суток было немного. Когда Герман появится, он будет искать глазами своего начальника. Этим и привлечет к себе внимание.

Герман появился на двадцать минут позже назначенного срока. К тому времени я успела уже изрядно поволноваться. И даже подумывала о том, чтобы оставить свой пост и мчаться на всех парах обратно в «Супер-Спорт», устраивать разнос Петру Викторовичу. Опасения мои оказались беспочвенными. Просто парень, по всей видимости, был не шибко пунктуальный.

Оглядев помещение бистро, Герман прошел к свободному столику, выдвинул стул ногой и, устроившись поудобнее, жестом подозвал официанта. Заказ Герман продиктовал, не заглядывая в меню, из чего я сделала вывод, что он здесь частый гость. Поджидая выполнения заказа, Герман достал из нагрудного кармана телефон и начал набирать номер. По всей видимости, звонил он Петру Викторовичу. Я раздумывала, как поступить: если администратор ответит, то у меня может не остаться времени на то, чтобы, не привлекая внимания общественности, пообщаться с Германом. Оставалось надеяться на благоразумие администратора. Или начать действовать безотлагательно.

Ладно, будь что будет! Я поднялась со своего места и направилась к столику Германа. Я еще не знала, с чего начну разговор. В таких случаях меня всегда выручала интуиция. На нее я и полагалась. Пока я шла, Герман нетерпеливо постукивал костяшками пальцев по столу. Видимо, Петру Викторовичу хватило сообразительности не отвечать на звонки Германа. Остановившись напротив его столика, я жизнерадостно произнесла:

– Доброе утро. У вас не занято?

Герман окинул меня оценивающим взглядом и произнес:

– Я жду друга.

– Вот и хорошо! – все так же радостно произнесла я. – Я тоже подругу жду. Только она опаздывает. Давайте ждать вместе?

Герман поморщился. Видно было, что ему не до флирта, но я сделала вид, что не понимаю его намеков, и плюхнулась на свободный стул, не дожидаясь разрешения.

– Вообще-то у меня здесь назначена деловая встреча, – предупредил Герман.

– Ну и славно. Как только ваш друг придет, я тут же испарюсь. Знаете, сидеть одной в кафе не очень-то уютно. Вы заказ уже сделали? Я бы не отказалась от чашечки кофе, – непринужденно болтала я.

– Мой друг придет с минуты на минуту, – сообщил Герман. – Боюсь, выпить кофе вы не успеете.

– О, за это не переживайте! – отмахнулась я. – Если ваш друг будет возражать против моего присутствия, я отправлюсь допивать кофе за соседний столик. А вы часто здесь бываете?

– Не очень, – неохотно ответил Герман.

– А я в первый раз. Знаете, здесь готовят вполне приличные салаты. Но вы, наверное, предпочитаете мясные блюда?

Как бы в подтверждение моего предположения, появился официант, неся на подносе добрую порцию свинины. Я воспользовалась его присутствием и повторила просьбу:

– Так вы угостите даму чашечкой горячего кофе?

Герману не оставалось ничего другого, как сделать заказ. Официант понимающе кивнул и отправился выполнять заказ.

– Ох, спасибо вам большое! – рассыпалась я в благодарностях. – А то чувствую себя как перезрелая матрона. Даже неловко. Я, знаете ли, не привыкла сама себе еду заказывать. Да вы не волнуйтесь, я кофе оплачу. Не сомневайтесь, сделать это я в состоянии.

Герман снова поморщился, но произнес более миролюбиво:

– Не говорите ерунды. Если уж я угощаю даму, то и плачу сам.

– Мне с вами повезло, – щебетала я. – Я, как только вас увидела, сразу поняла, что вы человек серьезный. Не какая-то там уличная шантрапа. И не ошиблась. А вы с другом для чего встречаетесь? Я почему интересуюсь: может быть, ваш друг не станет возражать, если мы продолжим встречу вчетвером?

– Это вряд ли, – заявил Герман. – У нас чисто деловые отношения. Но если вы готовы подождать до вечера, то я смогу подобрать компанию более непринужденную.

Наконец-то он проявил к моей персоне хоть какой-то интерес! Теперь можно и расслабиться. Он принял меня за дамочку легкого поведения и никакого подвоха уже не ждет. Еще немного – и я смогу действовать. Обычно, когда люди расслабляются, их легче поймать в ловушку. Задашь невзначай вопросик, человек ответит, не задумываясь, и вот он уже в твоих руках. Мысленно я поздравила себя с первой победой.

– Подруга моя что-то задерживается, – озабоченно произнесла я. – Может, случилось что? Говорят, в городе банда орудует. Прямо маньяки какие-то! Срывают сумки с прохожих среди бела дня!

Исподтишка я внимательно следила за реакцией Германа. Как я и предполагала, Герман уже не ожидал от меня подвоха. Снисходительно улыбаясь, он произнес:

– Не переживай. Пока ты со мной, тебе ничего не угрожает. Это я тебе гарантирую.

– Тебе легко говорить, ты не девушка. А я слышала, что эти бандиты ни одной девицы не пропускают. Говорят, они совсем отмороженные. Носятся по городу на мотоцикле и всех девушек грабят! – подстраиваясь под манеру Германа, я тоже перешла на «ты».

– Брехня! Не ходи, где не надо, и никто тебя не тронет.

– Тебе-то откуда знать?

– Я много чего в этом городе знаю, – высокомерно заявил Герман. – Например, то, что парни эти только в одном конкретном месте работают. А в остальной части города ходи сколько хочешь.

– С чего бы это? – продолжала допытываться я. – Им там что, медом намазано?

– Значит, есть резон, – многозначительно произнес Герман. – Они, поди, не лохи педальные, чтобы просто так шкуры свои подставлять.

– Поняла! – воскликнула я. – Это ты для моего спокойствия говоришь. Чтобы я по улицам ходить не боялась. А на самом деле грабители где угодно действовать могут. Вот выйду я, например, из кафе, а они тут как тут. Давай сумочку или прощайся с жизнью!

– Да что ты за бестолочь! – Герман аж сплюнул. – Говорят тебе: по Чехова не ходи и цела будешь!

Ого, это уже кое-что. Парень практически напрямую говорит о своей причастности к преступлениям!

– Чего ругаешься? – притворно обиделась я. – Ты бы на моем месте поверил? Сидит тут, рассуждает о том, чего сам не делал, а я верь ему.

Герман спохватился, что слишком разоткровенничался, и тут же пошел на попятную.

– Да я просто факты сопоставил. В новостях слышал, вот выводы и сделал. Любой на моем месте так же рассудил бы.

Я решила сделать передышку, чтобы он не сорвался с крючка. По всему было видно, что при правильном подходе он выложит мне все, что требуется. Было бы терпение, а уж этого добра у меня – хоть отбавляй. Я решила на время сменить тему.

– Прощу тебе твою несдержанность, если угостишь меня фирменным мороженым. Говорят, мороженое здесь – высший класс! Особенно фисташковое.

Заулыбавшись, Герман подозвал официанта и заказал две двойные порции. Пока официант ходил за мороженым, я раздумывала, как выпытать у Германа подробности его неблаговидных делишек. И пришла к выводу, что, если хочу быстро получить результат, придется встретиться с ним вечерком, наобещав незабываемых впечатлений. Благо легенда, которой я воспользовалась при знакомстве, это позволяла. Я уже собиралась назначить Герману свидание в более непринужденной обстановке, когда в кафе вошли двое полицейских. Остановившись у порога, они стали пристально разглядывать посетителей кафе. Завидев их, Герман напрягся. Я буквально кожей почувствовала его страх. Взгляд Германа стал колючим, мышцы напряглись. Чтобы отвлечь его внимание от стражей порядка, я спросила:

– Ты сегодня вечером свободен? Глупо будет, если наше знакомство вот так закончится. Мы могли бы пересечься в каком-нибудь ночном клубе. А там, кто знает, может, и продолжение последует.

На мои авансы Герман даже внимания не обратил. Сидел, точно аршин проглотил, и с полицейских глаз не сводил.

– Чего ты на них так уставился? – спросила я. – Пришли люди горяченьким подкрепиться. Так что с того?

Ответа не последовало. Герман начал постукивать костяшками пальцев по столу. Нервы его напряглись до предела. Еще чуть-чуть – и он сорвется и побежит! Так и произошло. Полицейские, окончив осмотр, двинулись прямо к нашему столику. Не дожидаясь, когда те подойдут, Герман вскочил и рванулся в сторону коридора, ведущего в подсобные помещения. Полицейские на мгновение замерли, а потом бросились за ним. Я опередила их на каких-то несколько секунд.

Герман скрылся в коридоре. Я нырнула следом. Коридор был пуст. Вспомнив, как ловко и непринужденно Герман делал заказ, я не стала тратить время на проверку мужского туалета. Я хорошо помнила, что пути к отступлению в туалете искать бесполезно. Герман, будучи завсегдатаем кафе, наверняка это знает. А вот господа полицейские, спугнувшие мою дичь, могут об этом и не догадываться.

Поспешив вперед по коридору, я открыла дверь, ведущую в кухню. Быстро проскользнув внутрь, я тут же захлопнула ее. Как и в первый раз, повара даже не удосужились обратить на меня внимание. Дверь, ведущая на задний двор, захлопнулась с громким стуком. Герман успел скрыться там. Мне следовало быть осторожней. Кто знает, на что он способен, доведенный до отчаяния.

Я осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу. Герман был уже у правой стены. Он толкал мусорный бак, пытаясь придвинуть его вплотную к стене.

– Стой, Герман! Тебе все равно не уйти. Лучше сдавайся, – отчаянно закричала я. – На улице наряд полиции.

Обернувшись на мой крик, Герман скептически ухмыльнулся и продолжил свое занятие. Я рванулась к нему. Нас отделяло всего каких-то пять-шесть метров. Я преодолела это расстояние в три прыжка. Но Герман уже придвинул бак к стене и успел вскарабкаться на него. Я схватила его за штанину и потянула на себя. Грубо оттолкнув мою руку, Герман подтянулся на руках, перемахнул через забор и приземлился с противоположной стороны. Вскочив на бак, я попыталась проделать тот же трюк. Я была не намного ниже ростом, но все же перемахнуть через забор у меня получилось только с третьей попытки. Когда мои ноги коснулись земли, Германа уже нигде не было видно. Улица была пустынна. Ни одного прохожего, никого, кто мог бы подсказать мне, в каком направлении скрылся Курихин. Я чертыхнулась и поплелась к тому месту, где оставила свою машину.

Сказать, что я была расстроена, значит, не сказать ничего. Надо же было полицейским появиться именно в тот момент, когда Курихин был у меня в руках! Принесла их нелегкая. Вот где теперь его искать? Назначить новую встречу через администратора и пытаться не стоит. Больше Курихин на эту удочку не попадется. А другой возможности встретиться с Германом у меня не было.

Заведя мотор, я двинулась куда глаза глядят. Некоторое время я просто каталась по улицам города, ни о чем не думая. Постепенно разочарование от неудачной встречи рассеивалось. Я снова обрела возможность думать и анализировать. Итак, у меня осталась еще одна возможность прояснить ситуацию. Я должна проникнуть в квартиру погибшего парня, продавца из магазина «Супер-Спорт». Возможно, там я найду объяснение этим странным грабежам. Но попасть туда я смогу только под покровом ночи. А сейчас только два часа дня. Придется как-то убить время до вечера.

Проезжая очередной перекресток, я услышала тихий звонок сотового. Притормозив, я потянулась на заднее сиденье за сумочкой, которую в сердцах закинула туда после неудачной погони. Телефон продолжал выдавать трели, а я все никак не могла отыскать его в недрах сумочки. В раздражении я высыпала содержимое на переднее сиденье. Выхватив из кучи всевозможных нужных и ненужных вещей сотовый, я, не глядя, нажала на кнопку приема звонка.

– Слушаю, – произнесла я, едва успев принять вызов.

– Готовь бабосы, Иванова, нашли мы твоего байкера.

Это был Гачик. Я еще ни разу так не радовалась его звонку, как сейчас. Надо же, в этой суматохе я совсем о нем забыла! А он проявился в самый нужный момент!

– Замечательно, – прокричала я в трубку. – Говори, где пересечемся. Деньги со мной.

– Оперативно, – похвалил Гачик. – Я сейчас в районе городского парка, через какое время сможешь подъехать?

– Уже еду, – сообщила я. – Буду через тридцать минут. Где тебя искать?

– У центрального входа – самый раз. – И Гачик отключился.

Я развернула машину и поехала к центральному входу в парк. Времени на дорогу у меня ушло даже меньше. Не прошло и двадцати минут, как я стояла напротив Гачика. Он тщательно пересчитал деньги, аккуратно сложил их в задний карман брюк и только после этого принялся выкладывать то, что нарыл на мотоциклиста.

– В городе зарегистрирована бешеная прорва мотоциклов фирмы «Хонда», – вещал он. – Но без сомнения, мы нашли то, что нужно. Буквы существенно упростили поиск. Только поэтому я цену поднимать не стал. Записывай.

Я достала блокнот и принялась писать под диктовку.

– Твоя «Хонда» относится к четвертому поколению мотоциклов. Модель «Смарт Дио», две тысячи первого года. Аппарат старенький, с производства снят. Не особо мощный, зато экономичный.

Такая подробная информация о технических характеристиках мне была не нужна, но я по опыту знала, что, пока не выложит все подробности, Гачик к главному не перейдет. Торопить его даже и пробовать не стоит. Поэтому я послушно записывала все, что он мне говорил.

– Номерной знак 0007 РХ. Раньше принадлежал одному авторитетному в городе челу. Два года назад тот продал его пацанчику по имени Степа. Вот такое неромантическое имя. С фамилией, правда, парню повезло больше. Большаковым кличут. Парнишке двадцать лет. Постоянно проживает в Тарасове. Где прописан, там и живет, мы проверяли. Пиши адрес.

Это замечание было лишним, так как я и без подсказки все записывала.

– Диктуй, не томи, – взмолилась я.

– Миллеровская, пятнадцать. Квартира двадцать два. А теперь самое интересное.

Гачик выдержал паузу. Я вся обратилась в слух. Посчитав наконец, что интрига достаточно затянулась, Гачик продолжил:

– Последнее время за пацанчиком числятся дела, которые правоохранительные органы не одобрили бы, случись им об этом узнать.

– Какие именно? – не сдержавшись, поторопила я его.

– Терпение, наш денежный друг, терпение. Эта информация стоит дополнительных финансовых затрат, но поверь, она того стоит!

– Гачик, не томи. Будут тебе финансы. Сколько?

– Еще столько же, – не моргнув глазом, заявил Гачик.

Я достала из кошелька требуемую сумму и отдала Гачику. Он снова тщательно пересчитал купюры, довольно крякнул и, спрятав деньги в тот же карман, выдал:

– Мальчик работает в банде Гундосого. Славится банда тем, что выполняет щекотливые поручения «добропорядочных» граждан, желающих поправить свои дела, не рискуя при этом своей репутацией.

– Чем конкретно занимается Гундосый? И в чем замешан Степа? – нетерпеливо перебила я.

– Ты слишком многого от нас хочешь. – Гачик прищурился. – Конкретикой мы не интересовались.

– Ну, это ты врешь, – оборвала я его. – Быть того не может, чтобы ты не выведал, на кого сейчас трудится Гундосый. Информация оплачена сполна, так что давай делись!

Вопреки моим ожиданиям, Гачик не разозлился. Взглянув на меня с уважением, он рассмеялся:

– Люблю решительных людей! Так и быть, за наглость дам наводку. Один человечек решил кинуть солидного бизнесмена на хорошие бабки. Тому ситуация не понравилась, и он нанял Гундосого, чтобы подготовил почву. Как только подготовительный этап закончится, в дело вступят более солидные ребята. И человечку этому придется расстаться со своими бабками. Остальное копай сама. Мы и так сказали тебе больше, чем следовало. И еще добрый совет: будь осторожна. На кону серьезные деньги. И парни, стоящие за этим, не остановятся ни перед чем. Раздавят, как клопа, и не поморщатся.

– Ну, это мы еще посмотрим, – решительно заявила я.

Гачик восхищенно посмотрел на меня, сел в машину, махнул на прощание рукой и уехал. А я осталась стоять на месте, переваривая полученные сведения. Дело принимало совсем другой поворот. Теперь я окончательно уверилась в том, что место грабежей было выбрано не случайно. Оставалось выяснить, чем же оно так привлекательно, и половина задачи решена.

Итак, мне предстояла встреча со Степой Большаковым. Кто он и каким боком связан с Курихиным? Почему Германец воспользовался его мотоциклом, когда имел в распоряжении собственный? Входит ли Курихин в банду Гундосого? Все эти вопросы я собиралась задать Большакову при личной встрече.

Сверившись с картой, я рассчитала маршрут до дома Большакова. Путь мне предстоял неблизкий. Улица Миллеровская находилась на самой окраине города, в районе, знаменитом своей криминогенной обстановкой. В этом районе чужакам появляться было небезопасно даже днем. Но опасно это или нет, а ехать все равно надо. Пожалуй, стоит заехать домой и одеться соответственно ситуации. Моя розовая кофточка с глубоким вырезом наверняка послужит отправной точкой для негативных последствий. А нарываться на неприятности в мои планы не входило.

Дома я первым делом подобрала себе более чем скромный гардероб. Старенькие джинсы, водолазка с длинным рукавом неброского синего цвета, удобные кроссовки. Волосы я стянула в тугой хвост. Посмотревшись в зеркало, я осталась довольна своим видом. Теперь я ничем не отличалась от жителей окраины со скромным достатком.

Перед тем как ехать к Большакову, я решила бросить кости. Все-таки интересно узнать, что ждет меня впереди. Вынув мешочек, я стала развязывать тесемки. Они все никак не хотели поддаваться. Странно! Что-то я не помню, чтобы в прошлый раз так туго затягивала их. Но узелок скрепился намертво. Ни зубами, ни руками развязать его мне не удавалось. Это что-то новенькое! Быть может, то, что они могут мне сообщить, послужит мне во вред? Промучившись минут десять, я оставила-таки попытки развязать узел, убрала мешочек в ящик и поехала на встречу с Большаковым, так и не узнав, что меня ожидает.

Миллеровская улица встретила меня оживлением. Возле дома номер пятнадцать собралась толпа зевак. Во дворе ничего неординарного не наблюдалось, и было непонятно, чем вызвано такое оживление. Припарковав машину около первого подъезда, я вышла и медленно направилась в сторону толпы. Подойдя ближе, я разглядела молодого парня, завладевшего вниманием публики. Он стоял, прислонившись спиной к стене, и, яростно жестикулируя, вещал собравшимся что-то захватывающее. На меня никто не обращал внимания. Я тихонько присоединилась к толпе и стала молча слушать.

– Говорю тебе, в морге он! – надрывался парень, тыкая пальцем в грудь одного из собравшихся.

– Ты ручонки-то придержи, – отбрасывая руку от своей груди, потребовал другой парень. – Говори толком, как такое могло произойти? Степ за рулем родился. Не мог он как лох последний с управлением не справиться.

– Это уж точно, – вступила в дискуссию пожилая дама. – Степка мотоцикл водит лучше, чем на своих двоих передвигается. Откуда у тебя, Сереженька, такие сведения? Он час назад живехонек был, картошку мне из погреба доставал.

– А я почем знаю, как это произошло, – орал Сереженька. – Мне с мобилы его менты позвонили. Так, мол, и так. Степан Большаков вам знаком? Ну, я, понятно, спросил, с чего менты им интересуются. А они говорят: разбился твой приятель насмерть. В опору моста въехал. Мол, с управлением не справился. Нужно, говорят, родственникам сообщить, чтобы те засвидетельствовали факт смерти. Я сказал, что у Степа родни нет, детдомовский он. А менты велели соседей прислать. Ну, я сразу сюда, к тетке Глаше. А она вой подняла.

– А чего это они тебе звонить стали? – снова заговорил парень, которому не понравилось, что Сереженька тыкал ему пальцем в грудь. – Ты, часом, не стукачком заделался?

– Ты базар-то фильтруй, – взъерепенился Сереженька. – А то двух минут не пройдет, как без языка останешься!

– Тише, мальчики, не ссорьтесь. Не до этого сейчас, – утихомирила парней тетка Глаша. – Говори, Сереженька, отчего менты тебе звонили?

– Да просто все. Я у Степа как записан? Агрегат! Вот мой номер первым и высветился.

– И правда, просто все, – согласилась тетка Глаша. – А ты, Колюня, сразу дурное о человеке думаешь. Нехорошо это, не по-пацански!

Слышать такие слова из уст пожилой дамы было странно. Но так думала одна я. Остальные же посчитали ее высказывание вполне уместным.

– Лады, облажался, – признался Колюня. – Забудь, Агрегат, проехали.

Колюня протянул ему руку. Агрегат еще немного подулся, но, решив ссору не раздувать, руку Колюне пожал.

– Это что ж, к нам сейчас менты нагрянут? – высказал предположение один из парней.

– Как пить дать нагрянут, – согласились все.

– Как бы шмон не устроили, – с опаской высказал общую мысль один из собравшихся.

– А вы не стойте здесь столбами, – подзадорила их тетка Глаша. – Все, что нужно, припрячьте. Пойдем, Колюня, поможешь мне кое от чего избавиться.

Тетка Глаша взяла Колюню под локоть, и они поспешили в подъезд. Толпа стала расходиться. Через три минуты во дворе остались только я и Агрегат. Я – потому что идти мне теперь было некуда, а Агрегат – потому что никак не мог прийти в себя от сногсшибательной новости, которую ему пришлось сообщать общественности. Мы стояли напротив друг друга и думали каждый о своем. Я размышляла о том, что так и не успела познакомиться с Большаковым и до сих пор не знаю, как он был связан с Курихиным. А еще думала, что две смерти подряд – это уже не совпадение. О чем думал Агрегат, догадаться было сложно. На его лице не отражалось никаких эмоций.

Очнувшись от своих дум, Агрегат сообразил, что напротив стоит незнакомая тетка и пялится на него во все глаза. Состроив злобную гримасу, он заорал:

– Чего уставилась? По морде захотела?

Я в притворном испуге отшатнулась от него и промямлила первое, что пришло в голову:

– Я, это… Квартиру ищу!

– Какую квартиру? – так же зло спросил Агрегат.

– Съемную. Мне адрес дали. Сказали: в этом доме квартира сдается, – плела я напропалую.

– Чего это тебя в такую глушь занесло? Карман пустой, что ли? – продолжал выпытывать он.

– Ага, пустой, – кивнула я. – С работы уволили. Даже выходное пособие не заплатили. Вот теперь ищу, что подешевле.

– Знакомое состояние, – сбавил тон Агрегат. – Только квартиры у нас никто не сдает. Я в округе всех знаю, если бы кто собирался чужих на хату пускать, знал бы.

– Что же мне делать? – заныла я. – Этот адрес – моя последняя надежда.

– А номер квартиры какой? – полюбопытствовал Агрегат.

– Двадцать вторая, – рискнув, ответила я.

– Ого! Это что ж, Степ съезжать собирался? Не знал. – Агрегат озадаченно потер затылок. – Ну, это, как его… Не светит тебе. Погиб хозяин. Теперь квартира государству отойдет.

– Все! Пропала я. – Сказав это, я опустилась прямо на землю и завыла.

Агрегат, не ожидавший столь бурной реакции, засуетился вокруг меня.

– Ты это, выть-то кончай! Народ сейчас сбежится. Ну кому говорю, не реви! Что-нибудь придумаем.

Он поднял меня с земли, помог отряхнуться, довел до лавки и, усадив, спросил:

– Сама-то откуда?

– С Трещихи, – почему-то назвала я поселок Филичевой.

– А домой ехать не вариант?

– Ни за что! – горячо отозвалась я. – Там отец пьет, баб водит. Они вещи мои пропивают. Нет, в Трещиху мне никак нельзя.

– Я бы тебя к себе взял, да не могу. С матерью живу. А еще спиногрызов целая куча.

– Кого? – непонимающе переспросила я.

– Три брата и сестра. Все малолетки. В однокомнатной ютимся. Так что, сама понимаешь, ко мне хода нет. Слушай, а ты к тетке Глаше попросись! – предложил вдруг Агрегат. – Она баба с понятиями. Глядишь, не откажет. Хоть временно пустит тебя, и то мясо! У нее три комнаты. Сын сейчас сидит, так что комнаты пустуют.

– А пустит? – с надеждой в голосе спросила я.

– Если так придешь, отфутболит. А если я приведу и словечко замолвлю, может прокатить.

– Ты замолви, – взмолилась я. – А я в долгу не останусь.

Возможность пообщаться с теткой Глашей мне пришлась по душе. Судя по всему, эта самая тетка Глаша была в курсе дел всех жильцов дома. Может, и мне будет полезна. А нет – так я в любой момент съехать могу. Пока я так размышляла, Агрегат прокручивал свои мыслишки. Они читались на его лице, как в раскрытой книге. Слова мои о том, что долг я отдам, он воспринял как обещание тесных, далеко не целомудренных, отношений. Слащаво улыбаясь, он ощупал мою фигуру цепким взглядом и произнес:

– Годится. Я тебе протекцию у тетки Глаши, а ты мне…

И он вульгарно заржал. Я ответила ему идиотским смехом, из чего он сделал вывод, что я на подобный обмен согласна.

– Ну, пошли счастья искать, – пошутил он, и мы отправились в тот подъезд, в котором раньше скрылась тетка Глаша.