ГЛАВА 4
«Кажется, Женя, — вспомнила я слова Виктора, осматривая пятиэтажный дом в центре города. — Кажется, квартира сорок семь».
«Третий подъезд, второй этаж», — наметанным взглядом определила я местоположение квартиры с эти номером и решительно направилась к двери подъезда, снабженной кодовым замком. Небольшая задержка — раньше было гораздо проще, — но проблема вполне решаема. Тем более что установлен замок довольно давно и хорошо видно, на какие цифры нужно нажимать, — они стерлись больше остальных. Просто, как три копейки.
Действительно, квартира оказалась на втором этаже, совершенно правильно я рассуждала. Дверь ее, в отличие от трех остальных на площадке — железных, сохраняла архаичный деревянный вид. «Небогато здесь живут», — снова, во второй раз за время расследования данного дела, сделала очевидный вывод я.
И позвонила в дверь. Довольно быстро, я бы сказала, даже шустро она открылась, и передо мной возник молодой худощавый парень довольно смазливой наружности, одетый в черную майку с какими-то черепами и драконами. На голове у парня красовалась бандана.
— Вам кого? — несколько удивившись моему появлению, спросил он.
— Вы Женя? — спросила, в свою очередь, я.
— Да, — еще больше удивился парень, потому что я ему была явно не знакома, а о нем, как оказывается, имела какое-то представление.
И еще, как предположила я, удивление его подогревалось тем, что выглядела я не так, как обычные посетители этой квартиры.
— А меня зовут Татьяна. Я к вам по поводу Дины Черемисиной, — сообщила я.
— А-а-а, — как-то разочарованно протянул Женя. — Ну, проходите…
Он посторонился, и я вошла в прихожую. Из-за двери одной из комнат доносилась какая-то тяжелая музыка и голоса, которые, видимо, старались ее перекричать.
— А в чем дело-то? Вы насчет вещей, что ли, каких-то, или еще чего? — вяло осведомился Женя, следя за тем, как я разуваюсь.
— А что с вещами? — ответила вопросом на вопрос я.
— Да ну я не знаю… — пожал плечами хозяин квартиры. — Так в чем проблемы-то?
— Я занимаюсь расследованием причин ее смерти, — сказала я, посмотрев Жене прямо в глаза.
— Вот как? — удивился тот и поправил на голове бандану. — Да там, по-моему, все ясно.
— Мне тоже так казалось поначалу. А потом… В общем, можно пройти?
— Пройти можно. Для разговора, должно быть, лучше на кухню, а то там, — он махнул рукой в сторону комнаты, — шумновато.
Я пожала плечами и направилась на кухню. Женя обогнал меня, вошел в кухню первым и стал небрежно расчищать пространство на столе. Как я и предполагала, в квартире, где тусуются неформалы, особого порядка наблюдаться не могло. Что и демонстрировал наглядно заваленный и заставленный кухонный стол: грязные рюмки, окурки, какие-то газеты…
— В общем, присаживайтесь, — разрешил Женя, попутно закуривая сигарету. — Мне кажется, что вы не из ментуры. Родственница?
— Нет, частный детектив, — усмехнулась я. — А почему вы сочли, что я не из ментуры?
— Иначе сразу бы ксиву мне в лицо сунули, — тоже усмехнулся Женя. — Я ментов насквозь изучил.
— Где это? — полюбопытствовала я.
— А они везде, где их не просят, — махнул рукой неформал. — Идешь по улице, никого не трогаешь — прицепятся. В Москву приедешь, на вокзале — сразу они. А как что случится — не дозовешься. Вон у соседки хату вскрыли, так им целый вечер звонили, не могли дозвониться.
— Ну, ладно, это к делу не относится, — вздохнула я. — Давайте лучше о Дине.
— А что о Дине? — скривился Женя, сбрасывая пепел в импровизированную пепельницу — в обычный граненый стакан. — Девчонка как девчонка, слегка шуганутая только. Жалко ее… Чего не жилось?
В этот момент дверь в комнату раскрылась, музыка стала слышна очень явно, и на пороге кухни появилось существо женского пола. Правда, половые признаки были выражены не ярко — мешали свитер, джинсы, короткая стрижка, мальчишеская фигура. Только голос, резкий и звонкий, выдал девушку.
— Жень! У тебя марля есть? — выкрикнула она. Но, увидев меня, вошедшая осеклась, широко распахнув глаза. — Здрас-сьте… — совсем уже другим, чуть смущенным тоном произнесла она. Так обычно бывает, когда игравших детей неожиданно застают взрослые.
— Здравствуйте, — ответствовала я. — Меня Таня зовут.
— А меня Оля, — тут же отреагировала девушка, не особо, впрочем, любезно. Видимо, она уже пришла в себя. — Жень, у тебя бинт есть, что ли?
— На хрена тебе бинт? — как-то нервно воззрился на Олю парень в бандане.
— Да Ганс порезался! — воскликнула Оля.
— Е-мое! — Женя быстро вскочил со стула и бросился из кухни в комнату.
Вскоре из комнаты прошествовал рыжий кудрявый парень и направился прямиком в ванную.
— Бутылку он неудачно открыл! — недовольно прокомментировал случившееся вернувшийся вскоре Женя.
— Жень, ну бинт-то дай, что ли! — прикрикнула Оля. — Извините, пожалуйста, если мы мешаем, — с какой-то усмешкой обратилась она ко мне.
— Дай, дай… — крикливо передразнил Женя и, рывком открыв ящик, достал оттуда бинт. — На!
Оля взяла бинт и со вздохом удалилась.
— У вас здесь веселая компания, — сказала я, указывая на Олю и закончившего промывать свою рану Ганса.
— А-а! — Женя махнул рукой на своих друзей, словно показывая свое к ним до предела скептическое отношение.
— Так мы все же говорили о Дине.
— Ну да, Динка… А что там за проблемы, я так и не понял? — снова занервничал Женя, закуривая сигарету. — Ну, отравилась она из-за чего-то, и что? Я сколько ее знаю, а это уж три года, она всегда была ку-ку. Поэтому мы и не удивлены совершенно.
— Вы часто общались? — прервала я его.
— В последнее время нет, — быстро ответил Евгений. — С осени, по-моему, она сюда не приходила.
— А скажите, пожалуйста, с Мартином мне можно поговорить?
— С Мартином? — нахмурился Женя. — Можно! Только не сейчас и не здесь. У меня и своих проблем хватает. Да он здесь и бывает-то не часто.
— А где он живет?
— Не знаю, — ответил Евгений. — В клубе его можно поймать меломанском по четвергам. Это в ДК «Россия», на дачных остановках.
Неожиданно прозвенел дверной звонок, и Евгений нервно — я так поняла, что нервозность была для него совершенно обычным делом — рванул с места открывать дверь, пробормотав что-то типа «кого это черт несет?!».
Щелкнул замок, и в коридоре послышались сдержанные приветствия, а потом оттуда донесся грудной женский голос:
— Оля здесь, что ли? Она мне нужна.
— Здесь я, здесь! — весело откликнулась уже знакомая мне девушка, с визгом выскакивая из комнаты.
Я решила поспешить в эпицентр событий. Выглянув в прихожую, увидела невысокую, крепенькую девушку с рыжими волосами и каким-то высокомерным, надменным выражением лица. Одета она была в вишневую куртку, неизменные для неформалов джинсы и хайкинги, этакие дубовые ботинки армейского образца, использующиеся еще обычно в археологических экспедициях.
— Здравствуйте, — холодно поздоровалась со мной девушка.
— Маша, а к нам частный детектив пожаловал, прикинь! — с улыбкой начал Женя.
— По поводу? — таким же холодным тоном осведомилась девушка в хайкингах.
— По поводу Динки.
— Ее что, убили? — безразлично продолжила Маша, вешая куртку.
— С чего вы взяли? — вступила я.
— Я ничего не взяла, просто с какой бы стати вы тогда пожаловали.
В тоне прибывшей на тусовку Маши не содержалось ничего похожего на дружелюбие. Она говорила своим грудным голосом так холодно, как будто отбивалась от назойливого приставания на улице незнакомого мужчины.
— А у меня есть предложение, — раздевшись и разувшись, вдруг заявила Маша. — Давайте все вместе соберемся и поговорим с гостьей.
— Неплохая идея, — ухмыльнулся Женя. — Вот только эти дураки, — он кивнул в сторону Ольги с Гансом, — пьянку затеяли.
— Это кто здесь дураки? — взвилась Оля и неожиданно повисла на хозяине квартиры, принявшись его душить.
«Господи, только этого не хватало! — с досадой подумала я, глядя на молодежный выпендреж. — Сейчас заведут свою глупую бодягу на два часа, ничего полезного не узнаешь!»
Однако, рыжая Маша взяла инициативу в свои руки. Она повернулась ко мне и спросила:
— Что же вы хотели от нас узнать?
— А вот, например, у кого из вас были ключи от ее квартиры? — спросила я прямо в лоб, чем вызвала мгновенное возвращение Оли к серьезному и даже смущенному выражению лица.
Стоявший рядом Ганс нахмурился.
— Пройдемте в комнату, — распорядилась Маша, которая, видимо, обладала здесь определенным авторитетом, поскольку и Женя, и двое остальных послушно пошли за ней.
В комнате я, к своему удивлению, обнаружила минимум мебели. Зато наличествовал большой ковер, на котором, собственно, и стояло какое-то подобие стола. А на нем, в свою очередь, стояла бутылка божественно дешевого алкогольного нектара, называемого «Анапой», и банка килек в томате. В комнате было очень накурено, несмотря даже на то что дверь на балкон была открыта. В углу, также на полу стоял музыкальный центр, который издавал чудовищные дрелеобразные звуки.
— Я сделаю потише, — невозмутимо произнесла Маша, проходя к нему и поворачивая соответствующий выключатель.
Потом она снова обратилась ко мне:
— Присаживайтесь, у нас здесь обычно не стесняются и садятся прямо на пол. Впрочем, если вы опасаетесь за свою одежду, можете подстелить газетку.
Все это было сказано с выражением необыкновенного недоверия и даже презрения ко мне. Видимо, мой внешний вид и мой род занятий не вызывали почтения у неформалов.
Я, ни слова не говоря, уселась на ковер. Моему примеру последовали Женя и Оля с Гансом. Маша опустилась на пол последней.
— Будете? — спросил Женя, вертя бутылку «Анапы» в руках.
— Нет, я за рулем, — ответила я. — Давайте лучше о деле. Так что насчет ключей?
— Ключи от квартиры Дины брали, по-моему, все здесь присутствующие, — поджав губы, сказала Маша, прикуривая сигарету. — По той или иной надобности. Но это не основание для того, чтобы нас в чем-то подозревать.
— И вы лично тоже брали ключи? — осведомилась я.
— Брала в прошлом году.
— И по какой надобности?
— Думаю, что на подобные вопросы я могу и не отвечать, — тон Маши стал еще более недружелюбным.
— Мне — да, — согласилась я. — Но в милиции вы вряд ли сможете выбирать, на какие вопросы вам отвечать.
— Мы не в милиции, — равнодушно-спокойным тоном возразила Маша.
— Это пока, — столь же спокойно сказала я. — Милиция ведь непременно вызовет всех приятелей Дины, пользовавшихся ключами от ее квартиры, если узнает об этом факте.
— Вы что же, пытаетесь нас шантажировать? — с усмешкой спросила Маша, только жест, которым она поправила волосы, показал, что она заволновалась, правда — совсем чуть-чуть.
— Просто предупреждаю, — немного смягчила я обстановку. — Скажите лучше, остались ли у кого-нибудь из вас ключи от квартиры Дины?
Ганс и Оля отрицательно покачали головами. Маша вообще не стала отвечать, отвернувшись в другую сторону. Женя пожал плечами и сказал:
— Я-то вообще ключи не брал, если что… Они мне на фиг не нужны.
— Когда вы в последний раз видели Дину?
Оля с Гансом переглянулись.
— Ну… в прошлом месяце, наверное, — протянула Оля. — Да, Ганс?
— Да, — подтвердил тот и посмотрел на Женю.
— Вроде так, — пожал тот плечами.
— Она приходила сюда?
— Да, она всегда сама приходила, — ответила Оля, и на лице ее появилась усмешка, похожая на Машину.
— В каком смысле сама? — уточнила я.
— В том, что ее не нужно было уговаривать, — не поворачиваясь от окна, процедила Маша.
— А вы были против, что ли? — бросила реплику я.
— Почему против? Совсем даже не против! Мы дружелюбные люди, — ответил за всех Евгений, разливая «Анапу».
Ганс, который был наиболее молчаливым из всех, неожиданно выдал длинную фразу:
— Иногда по приколу было с ней общаться. Над ней… поприкалываться. У нее же там…
Он неопределенно повертел руками вокруг своей рыжей головы.
— Она что, вызывала такую реакцию? — спросила я.
Женя тем временем разлил вино, и компания приложилась к стаканам. Маша чуть отпила и тут же брезгливо поставила стакан назад.
— Ну и гадость же эта «Анапа»!
— Зато дешево, — ничуть не смущаясь, весело откликнулась Оля.
Потом, подцепив кильку на вилку, бросила ее себе в рот.
— Динка была нормальной девчонкой, не слушайте их никого, — обратилась она ко мне. — А что случилось с ней, так это, как говорится, судьба.
Она показала пальцем вверх.
— Где же вы видели ее в последний раз? — уточнила я.
— Здесь, по-моему, и видели, — ответила Оля.
— Нет, здесь вы ее не видели, — с напором возразил Евгений. — Я вообще ее не видел с прошлого года. Чего гонишь? Она давно уже сюда не ходила. С тех пор, когда вы над ней простебались, она обиделась, наверное, и не приходила больше.
Молчаливый Ганс, уплетая кильку, пожал плечами.
— Да не помню я, когда ее видела! — резко крикнула Оля. — С чего я должна помнить такую ерунду.
— Вы порой не помните и своего имени, Ольга Валерьевна, — неожиданно чопорно отозвалась Маша.
— Ой-ой! — закривлялась Оля. — Ты-то в любой момент времени можешь оттарабанить, что ты Пантелеева Мария Владимировна!
— Вы лучше с Мартином поговорите, — Евгений снова принялся разливать «божественный нектар». — Он больше к ней расположения имел. По-моему, у них даже что-то там было.
— Оставь свои грязные намеки, — сдвинула брови чопорная Маша. — Мартин влюблен в Олю, а она любит Ганса.
— А Ганс влюблен в «Анапу», — пошутил рыжеволосый юноша, за что получил подзатыльник от Оли.
Этот маленький эпизод послужил стартом большой заварухи за столом. Эмоциональная и вздорная, Оля вместе с Гансом устроили потасовку. Нервный Евгений начал на них орать, а Маша, вздохнув, вышла из комнаты. Я одна осталась как бы не при делах, весь возникший базар, кривлянье и разборки мне были неинтересны. Но у меня осталась еще парочка вопросов. И я, преодолев нежелание общаться с Машей, последовала за ней.
Она же, пройдя через прихожую к туалету и собираясь уже включать там свет, внезапно обернулась.
— Вы ко мне? — насмешливо осведомилась она. — Вы за мной в туалет пойдете?
— Ну, насчет туалета это, пожалуй, лишнее. Может, на кухне посидим?
— Хорошо, — Маша отдернула руку от выключателя и, изменив направление, прошла на кухню.
— Так что вы хотели у меня спросить? — спросила она, усаживаясь на стул и раскуривая сигарету.
— При упоминании некоего Мартина вы, в отличие от Евгения, дали понять, что между ним и Диной не было близких отношений.
— Я вообще против сплетен, — категорично отозвалась рыжая ханжа.
— Это прекрасно! Мне и не нужны сплетни. Мне нужно знать, с кем, помимо вашей компании, общалась Дина. А также — был ли у нее друг.
— Я не комментирую близкие отношения… В данном случае просто потому, что не знаю, был ли у нее друг. По-моему, был, журналист, но в нашей компании он не появлялся. А насчет круга общения… — она пожала плечами. — Дело в том, что нам не слишком-то интересно было ее общество, и после того, как Оля намекнула об этом, Дина и перестала приходить. С кем она общалась? Я однажды видела ее с одним интересным мужчиной…
— С кем же? — сразу ухватилась я.
— Понятия не имею. Я видела его первый и последний раз в жизни.
— Как он выглядел?
— Он очень интересно выглядел. У него было очень дорогое пальто, правда, все измазанное грязью, и дорогие ботинки. Ко всему прочему, он очень весело вел себя, — усмехнулась Маша. — Очень радостно смеялся, сгребал снег, лепил снежки и кидался ими в разные стороны. Потом он увидел меня, неожиданно рассмеялся и бросил снежком в меня. Промахнулся и показал мне язык.
«Потрясающий мужчина! Верх галантности! — мысленно прокомментировала я услышанное. — Уж не из психиатрической ли больницы он шел вместе с Диной?»
— Это было возле ее дома, я случайно там проходила, — неожиданно ответила Маша на мой мысленный вопрос.
— Вы не поинтересовались у Дины, кто он, этот мужчина?
— Нет, я поздоровалась с ней и пошла дальше. Я очень спешила, — отрезала Маша.
— А потом?
— По-моему, то была моя последняя встреча с Диной. Во всяком случае, здесь она больше не появлялась.
В этот момент закончившие шумно выяснять отношения, Оля и Ганс вместе с Женей появились на кухне.
— О чем идет речь? — осведомился Евгений.
— Об импозантном мужчине, друге Дины, — ответила я.
— Кто такой, почему не знаем? — склонился надо мной Женя, дыша перегаром.
Маша повторила рассказанную ей только что историю о необычном кавалере, любящем игру в снежки.
— Стоп! Так ведь это же Костя! — воскликнула Оля. — Костя, точно!
— Вы его знаете? — спросила я.
— Да, он рядом с Диной живет. Мы с Гансом его видели. Ты помнишь? — и Оля толкнула своего приятеля в бок.
— Да, — отозвался Ганс. — Прикольный чувак. Звал меня в футбол играть. Он с мячиком все время таскается.
— Да, у него чего-то там не в порядке, — сказала Оля, крутя пальцем у виска. — Здоровый такой, ему уж лет двадцать пять, наверное, а все с малышней возится. И с Динкой он дружил, и домой к ней часто ходил. Я спрашивала — чего это она с ним общается, а Динка серьезно так сказала, что он — человек хороший и что с ним прикольно. Ну, я пожала плечами, да и отстала от нее. Мне-то какое дело!
«Стоп, а уж не тот ли это тип, которого я видела на хоккейной площадке вместе с мальчишками и про которого потом мне рассказывала соседка Дины?» — мелькнула у меня догадка.
Я коротко пересказала приметы того самого парня, и Оля восторженно подтвердила:
— Ну да! Он это, точно! Он там один такой!
— И больше друзей мужского пола у Дины не было?
— Да откуда мы знаем! — взвился Евгений. — Мы что, няньки, что ли, для нее? Здесь — не было. Да и вообще, сколько раз можно говорить, что вам лучше с Мартином нужно перетусоваться! Он и скажет, кто там бывал, а кто нет.
Оля хохотнула, а Маша нахмурилась:
— Я попрошу вас без пошлостей!
Особой пошлости в словах хозяина квартиры я не увидела, но, видимо, у Маши на сей счет было свое, особое мнение.
— Мне, это самое… — вступил Ганс, — кажется, что нужно еще «Анапы». Могу предложить пять рублей. Кто больше?
— У меня только три! — подняв руку, как на школьном уроке, выкрикнула Оля.
— Я бы ничего не дала, но сегодня я добрая, — сказала Маша. — Есть червонец, можете взять в куртке.
— О-о-о! Круто! — завопил Евгений. — Сколько не хватает?
— Еще один рубль, — сказал Ганс и вопросительно посмотрел на меня.
— А вот бутылку можно сдать! — радостно воскликнула Оля, указывая на запыленную «чебурашку» в углу кухни.
Нет, мне, похоже, пора удаляться. Тем более что информация, какую я могла здесь получить, уже получена. И еще один нюанс — что-то давно я не советовалась со своими «косточками». Пора исправить этот недостаток. Поэтому я вместе с Гансом, который изменил своей медлительности, видимо, в предвкушении приобретения новой бутылки алкогольного пойла и энергично, в быстром темпе оделся, вышла из квартиры.
Неформалы проводили меня безо всякого сожаления, а Маша даже не вышла из кухни, чтобы попрощаться. Ганс всю дорогу молчал, а на углу, где наши пути должны были разойтись, бросил короткое «пока!» и исчез в продуктовом магазине.
* * *
Вернувшись домой, посмотрев на календарь и с удовлетворением отметив, что сегодня среда (следовательно, клуб меломанов в ДК «Россия» будет открыт завтра), я обратилась к своим эзотерическим помощникам.
7+36+17 — в такое сочетание сложились мои двенадцатигранники. А означало оно следующее: «Пока Вы медлите, будущие удачи могут пострадать, а тайные замыслы врагов возмужают».
Ну и где же я медлю? Ах, ну да, конечно: у меня ведь есть телефон психолога Пименова, и мне давно пора им воспользоваться. Вчера он не откликнулся. Что будет сегодня?
Увы, и сегодня телефон молчал, с упорством посылая мне только длинные гудки. Но как только я положила трубку, в очередной раз разочаровавшись насчет разговора с Пименовым, аппарат ожил.
Я схватила трубку, подумав так: может быть, Пименов от кого-то скрывается, но по определителю он опознал неизвестный ему номер и из любопытства решил прозвониться. Но я ошиблась. Я сразу узнала категоричный и отрывистый голос Игоря Черемисина.
— Татьяна? Очень хорошо, что я вас застал. У меня для вас… важное сообщение.
— Слушаю вас! — посмеявшись в душе над армейски рублеными фразами Игоря, отозвалась я.
— К нам приходил один человек, — выдохнул брат Дины и сделал паузу.
— И что? — удивилась я.
— Так вот он, — тут же отреагировал Игорь, — искал Дину.
— Кто это был?
— Толстый, небритый дядя. Представился Андреем Николаевичем. Больше он ничего о себе не сообщил.
— Чего же он хотел?
Игорь слегка замялся. Он немного подышал в трубку, потом, видимо, собравшись, отрубил:
— Приезжайте к нам сейчас, я все расскажу.
Я легко согласилась и вскоре уже сидела за рулем своей верной бежевой «девятки», направляясь к Черемисиным.
Открыл мне Игорь.
— Проходите, — отрывисто произнес он, распахивая дверь во всю ширь. — Так… Мам! — крикнул он в глубь квартиры. — Чай сообрази!
Наталья Борисовна с удивленным выражением лица вышла в прихожую.
— Мам, прошу тебя — чаю сообрази! — четко, чуть ли не по слогам произнес Игорь, не давая ей пройти.
— Но я просто хочу узнать, кто пришел.
— Это… не к тебе, — категорично отрезал сын.
— Как это не ко мне? — узнав меня, всплеснула руками Наталья Борисовна. — Ведь пришла Татьяна. Наверняка нам найдется о чем поговорить.
— Мам! Я же сказал… — крутанувшись на месте, прикрикнул Игорь. — Понимаешь, нужно ча-ю! Ча-ю! Понимаешь или нет?
Теперь Игорь повторял слово «чаю» по слогам, очень отчетливо, словно ребенок, требующий исполнить его каприз здесь и сейчас.
— Ну хорошо, хорошо, — пошла на попятную Наталья Борисовна, удаляясь на кухню.
— Так, — вернулся к своей обычной деловой манере Игорь и обратился ко мне: — Пройдемте в комнату!
И энергично замаршировал в сторону дальней двери из зала, приглашая меня двигаться за ним. Я миновала диван, на котором возлежал отец семейства, читая какую-то газету, и вошла в комнату Игоря. Он пригласил меня устроиться поудобнее, сам уселся напротив и по-чекистски взглянул мне в глаза.
— В общем, он пришел сегодня, в… — Игорь взглянул на часы, — пятнадцать сорок пять… Нет, в пятнадцать пятьдесят! — тут же торопливо поправился он. — Толстый, лет… сорок… куртка-пуховик, кроссовки, петушок.
— Пьяница, что ли, какой-то? — вспомнив еще и про небритость, упомянутую в телефонном разговоре, спросила я.
— Нет! То есть… не знаю. Но выглядел несимпатично. И еще от него… воняло.
— Чем? — уточнила я.
— Потом! — категорично отрубил Игорь. — Но это неважно. Он искал Дину.
— А по какому поводу?
— Она задолжала ему деньги. Так он сказал.
— Это уже интереснее. И что же, он приходил требовать деньги?
— В общем, да. Хотя я ему сказал, что Дины больше нет. Следовательно, и требовать не с кого. А он у нас с матерью начал расспрашивать — кто мы, где работаем, что у нас есть. Я его, короче, с лестницы спустил.
М-да, отметила я, Игорь Черемисин действовал своими излюбленными методами.
— Он как-то представился, помимо того, что его зовут Андрей Николаевич?
— Нет!
— И ничего не объяснил, за что Дина ему задолжала, сколько? Почему взяла деньги именно у него?
Игорь насупился и опустил голову. Наступила пауза. После почти минутного молчания он смущенно пробормотал:
— Дядька вообще… плохо говорил. Дикция неважная у него. Он шепелявит и еще… картавит. А Дина ему задолжала, и за что, он не сказал.
В этот момент в комнату зашла Наталья Борисовна с двумя чашками чая и тут же включилась в разговор:
— Я вообще не поняла, зачем мужчина явился. Я даже испугалась, когда его увидела. Не могу понять, что связывало его с Диной. Лично я ни за что бы не стала общаться с подобными людьми. Когда я была молодой, я знакомилась с мужчинами, но с приличными, а он…
— Так, мам! — перебил ее высокопарности Игорь. — Спасибо за чай, вы свободны, мадам!
— Нет, я просто не понимаю, — театрально воздела руки к потолку Наталья Борисовна, — где ты мог нахвататься таких вульгарных манер! Это все твоя работа, фирма твоя… Ты совершенно испортился, а раньше был такой милый мальчик!
— Раньше в Волге рыба была, — отрубил Игорь и довольно грубо захохотал.
Видимо, он счел, что произнес лучшую шутку сезона. Наталья Борисовна поморщилась и повернулась ко мне.
— Наверняка тот человек все выдумал. Дина не могла никому ничего задолжать. Если бы ей нужны были деньги, она бы обратилась к нам.
— Значит, ничего, кроме примет и имени, о приходившем к вам человеке неизвестно, — констатировала я.
— А вот и известно! — неожиданно выдал Игорь. — Я специально выглянул в окно, когда отправил его с лестницы. Он сел в машину. Белая «шестерка», вся заляпанная, поэтому не весь номер я сумел разглядеть. Только две цифры и одну букву.
Черемисин с деловым видом полез в ящик стола и достал оттуда листок бумаги.
— Вот: 6 и 2. И буква «х». Все!
— Как они хотя бы были расположены? По порядку или нет?
— Первая цифра была шестерка, а второй не было видно. Потом двойка и сразу буква «Х».
— Ну, это хоть что-то, — переписывая данные к себе в блокнот, отметила я.
— Больше информации у меня для вас нет, — отчеканил Игорь и как-то сразу сник, повесив голову.
— Вы и так уже достаточно мне сказали, — успокоила я его.
Наталья Борисовна, удалилась было в другую комнату, но сразу снова зашла.
— Вы понимаете, Татьяна, что это все полная ерунда! Дина не могла связаться с таким человеком! — проникновенным голосом, полным внутреннего убеждения, заговорила она.
— Я все выясню, успокойтесь, — сказала я и встала со стула.
— Я провожу, — тут же вскочил Игорь.
Я прошла через комнату, где отец семейства уже повернулся ко всем спиной и задремал. Газета, которую он читал, валялась рядом. С трудом отделавшись от жаждавшей общения Натальи Борисовны и попрощавшись с Игорем, я покинула квартиру Черемисиных.
Приехав домой, я снова набрала телефон психолога Пименова. Но он как сквозь землю провалился.
Еще один день прошел, и мне ничего не оставалось, как лечь в кровать и предаться размышлениям. Вроде бы я все делаю, как надо, без особых промедлений, но… где-то медлю, согласно мнению моих магических «косточек». Интересно бы знать где? Может быть, стоит поискать Светлану Мироненко, которая по непонятной причине вдруг сорвалась и умчалась к родителям в Красный Кут? Может быть, необходимо выяснить адрес психолога Пименова и наведаться к нему прямо домой, не довольствуясь телефонными звонками? А может быть, еще что-нибудь? Клуб филофонистов, посещение которого, по моему мнению, может многое прояснить, будет работать только завтра. Здесь промедления вроде бы нет.
Ах, ну да, конечно! Не следует откладывать в долгий ящик выяснение личности мужчины, приходившего к Черемисиным. Я вынула блокнот с полученной от Игоря частичкой номера его машины и позвонила своему милицейскому другу Андрею Мельникову. Тот без особого удовольствия меня выслушал, но обещал поднять базы данных ГАИ и попробовать выяснить имя владельца той самой «шестерки», на которой уехал от Черемисиных неопрятный толстяк. Правда, Мельников не упустил случая поворчать по поводу своей нелегкой милицейской судьбы и сообщил мне, что запарился искать некую молодую женщину, которая «снимает» в кафе мужиков, а потом поит их клофелином. Я сказала, что жалобу на это от него уже слышала и на всякий случай заявила, тут ничем не могу ему помочь, поскольку заказов от разутых и раздетых любителей кафешных знакомств ко мне не поступало. Но как только поступят, заверила я, то с удовольствием окажу посильную помощь милиции в целом и ему, Мельникову, в частности. Андрей, посопев и проворчав что-то уж совсем нечленораздельное, повесил трубку.
Таким образом «отстрелявшись» еще и по этому эпизоду, я уже с совсем чистой совестью легла спать.
