Глава 7
Я решила воспользоваться приглашением.
Это было целесообразно по двум причинам.
Коготь не должен знать моего истинного настроения. Пусть он считает, что я деморализована его проницательностью и слепо следую его сценарию. Это первое.
Мне самой вместе с тем необходимо убедиться, что Сапер действительно там, в гараже. Это второе.
Было и третье. Формально моя задача вроде бы сильно облегчилась: я теперь знаю, где находится Сапер.
В когтевском гараже. В этом я была уверена процентов на девяносто. И проблема, таким образом, сужается до вопроса о его ликвидации.
Но это только формально. На самом деле вопрос о ликвидации Сапера меня вообще не занимал, поскольку для меня не существовало такого вопроса. Я никого не собиралась ликвидировать. Но рассчитывала, сильно рассчитывала остаться в живых, несмотря на недвусмысленные угрозы со стороны Когтя.
Действительную проблему для меня составляло поведение самого Когтя. Оно пока не имело никакого рационального объяснения. Оно было немотивированно и, стало быть, необъяснимо.
Противник, действия которого я понимаю и могу предвидеть, для меня уже не противник. Это скорее жертва обстоятельств, в которых я играю ведущую роль. Я в этом случае могу не только прогнозировать его поведение, но и реконструировать его мысли, его логику, которой это поведение обусловлено. И даже провоцировать его на какие-то нужные мне действия.
Поэтому, кстати, самый трудный для расследования случай — когда тебе противостоит маньяк, руководствующийся не логикой или желаниями и страстями обычного нормального человека, а только своими искаженными представлениями о мире и психическими комплексами, в каждом случае глубоко индивидуальными, понять которые невозможно, не изучив подробно всю его жизнь, его детство, структуру его личности.
Но вряд ли Коготь окажется маньяком.
Кое-что я сумела уже понять, но этого было явно недостаточно. Конечно, Коготь с самого начала должен был знать, что Сапер находится в его гараже. Не мог не знать. Скорее всего он сам туда Сапера и засадил. Но почему-то валял передо мною дурака, сначала отвлекал мое внимание в сторону, потом, наоборот, наводил на эту мысль.
Я все это объяснить пока не могла.
Кроме того, сам смысл задания — ликвидировать Сапера. Он что же, сам не может этого сделать?
Это Коготь-то? Группа которого несколько лет назад расправилась с чеченской группировкой настолько серьезно, что в Тарасове чеченцы до сих пор не могут восстановить свой прежний рейтинг в криминальных кругах. Коготь серьезно подорвал их авторитет, сумев тогда устранить главных руководителей и большую часть боевиков. Что ему стоит шлепнуть какого-то там Сапера, пусть тоже бандита отпетого, но я так и не понимаю — почему же это стало для него проблемой? Решать которую нужно таким экзотическим способом — заставляя это сделать меня. А фактически — обращаясь ко мне за помощью.
Этому тоже рационального объяснения не находилось.
В этом-то мне и предстояло разобраться. А разбираться нужно было только на месте, получая информацию не через Когтя, а из первых рук, то есть от самой себя.
Самая надежная информация — та, которую ты добываешь сама.
Были и другие детали, требующие объяснения. Что за балаган устроил Коготь из своего офиса? Если верить распространяемой им версии — уволил всех менеджеров, это человек двадцать, разогнал всю охрану, то есть боевиков, это еще столько же, под предлогом предполагаемого налета чеченцев и обострения с ними отношений.
Все это даже отдаленно не напоминает правду.
Значит — маскарад, отвлекающие действия.
Скорее всего группа по каким-то неизвестным мне причинам вновь переходит на нелегальное положение, а Коготь пытается создать впечатление ее распада.
Вопрос — зачем?
Мой «бортовой компьютер», как я иногда называю свою голову, с минуту пощелкал совершенно впустую и выдал «сообщение»: «Ответить невозможно. Недостаток информации».
Впрочем, один вариант он мне выдал, но слишком уж экзотический, чтобы быть истинным. Опирался вариант на две чековые книжки, одну польского банка, другую германского, и заключался в том, что когтевская группа собирается перенести свою деятельность за границу, а именно в Германию, и контролировать российско-германские товарные, людские, а может быть, и финансовые потоки, основав базу где-то в Польше.
Но это предположение имело под собой слишком шаткие основания. С не меньшей убедительностью я могла предположить, что «Зона отдыха» отправляется устанавливать свой криминальный авторитет на Луне, поскольку она в этот момент была хорошо видна и заливала призрачным матовым светом когтевский особняк, обнесенный забором, и мою машину, уже минут сорок торчавшую перед воротами.
Я не торопилась на свидание с Сапером, на которое тот меня не приглашал. Слишком непредсказуемы могут быть его последствия, чтобы лезть в этот гараж очертя голову. Поэтому я сидела в машине перед воротами, размышляя о возможных мотивах поведения Когтя, а заодно пытаясь обнаружить за собой слежку. Что Коготь за мной наблюдает, я была уверена, хотя так и не сумела заметить абсолютно ничего, подтверждающего это.
Кроме, пожалуй, моего собственного чувства, что мне смотрят в затылок.
Была и еще одна причина, из-за которой я не торопилась в третий раз вторгаться в когтевские владения. Я не оговорилась, именно когтевские, несмотря на его заявление, что дом он продал. Такое же вранье, как и почти все остальное. Но убедиться в том, что дом и в самом деле пуст, все же необходимо.
Убедиться, собственно, было несложно, достаточно подойти к воротам и посмотреть, заперты ли они. Человек, покупая дом, не станет держать ворота открытыми. У людей, которые не запирают своих дверей, не бывает денег на покупку домов.
Но я не спешила, поскольку спешить было некуда. Я сидела и, как четки, перебирала ту информацию, которую сумела добыть за два дня.
Был и еще один необъяснимый нюанс: Коготь хотел, чтобы я знала, что они с Сапером одноклассники. Зачем? Этого я тоже объяснить не могла.
Мне наконец надоело от одного неразрешимого вопроса обращаться к другому, повсюду упираясь в недостаток информации.
Недолго думая, я достала кости и высыпала их на сиденье рядом с собой. Особо раздумывать о том, как именно поставить вопрос, я не стала, ограничившись прямолинейным: «Идти или не идти?»
Кости выдали следующие цифры, серьезно меня, надо сказать, насторожившие:
34+4+18.
Я еще раз проверила свою память, но сомнений не было — кости меня серьезно предупреждали: «Вы в опасности и должны следить за своими действиями более внимательно».
Итак, меня отговаривают от задуманного мною посещения гаража?
Вовсе нет, иначе предупреждение было бы более откровенным, прямым.
Меня предостерегают от ошибок.
А ошибиться я могу, как я уже сама поняла, только выпустив Сапера из подвала.
Если же этого не делать, то непосредственной угрозы опасности нет.
Можно идти, но нужно быть осторожной. Кости зря советовать не будут.
Выждав, когда полная и чрезмерно, на мой взгляд, яркая луна слегка притушила свет, заслонившись невидимым облачком, я, стараясь не шуметь, выбралась из машины и отправилась осматривать ворота.
Они и в самом деле оказались не заперты. После меня вряд ли кто-либо еще посещал этот дом.
А это значит, что никаких новых хозяев опасаться нет смысла. Хозяин его все тот же и сейчас откуда-нибудь наблюдает за мной, поскольку ощущение следящих за мной внимательных глаз меня не покидало.
И хозяйка все та же, и сейчас она, без всякого сомнения, дома. Иначе тут все было бы не только закрыто, но и опломбировано. Да и шум бы поднялся на весь город, если бы труп Людмилы Анатольевны был обнаружен. Это же сенсация: жена далеко не последнего в городе авторитета окончила свою жизнь самоубийством. Представляю заголовки сегодняшних газет: «Последнее плавание жены Когтя», «В розовой пене собственной крови…», «Версия об убийстве пока не рассматривается»…
Наши тарасовские газеты ни в чем не составляют исключения по сравнению со всеми остальными. В том числе и в цинизме.
Коготь во всей этой возне около гаража, в котором он прячет Сапера, конечно же, крайне не заинтересован. Поэтому он наверняка принял меры, чтобы оградить себя от каких-нибудь случайностей. Возможно даже, что ворота весь день были заперты, чтобы не привлечь ничьего ненужного внимания, и открыли их только перед моим приездом.
Раз уж Коготь так хорошо понимает стиль моего мышления и мою манеру ведения расследования.
Я не стала заходить в дом и подниматься на третий этаж. Еще одно свидание с Людмилой Анатольевной не входило в мои планы. Но на всякий случай удостоверилась, что труп застреленной немецкой овчарки все так же находится на прежнем месте. После этого, кроме гаража, меня ничто уже не интересовало.
Гараж стоял за домом, с улицы сквозь решетчатые ворота его не было видно. Поэтому я не особенно опасалась, что кто-нибудь заметит свет моего фонарика.
Гараж был весьма приличных размеров, кирпичный, с обычными металлическими гаражными дверями. Гаражный замок меня, кстати, совершенно не интересовал. Я заранее ограничила свою задачу: ни в коем случае не освобождать Сапера, не вступать с ним в контакт — это могло вызвать непредсказуемую реакцию со стороны Когтя.
А жить мне по-прежнему хотелось.
Мне нужно было лишь убедиться, что Сапер находится именно там. Как это сделать, я еще не знала, но надеялась, что обстановка сама подскажет.
Едва я подошла к воротам шагов на десять, как вынуждена была остановиться. Я вся подобралась и сконцентрировалась, как кошка, готовая к прыжку. Мысли лихорадочно заработали, перебирая варианты моих возможных действий.
Дверь гаража была приоткрыта.
Внутри горел свет. На залитом лунным светом асфальте световой полоски видно не было, но сквозь неплотно прикрытые створки гаражных дверей я ясно видела электрический свет.
Ловушка?
Если я открою двери гаража и войду, что меня ждет?
Пуля в лоб? Глупо.
Чтобы меня убить, не нужно громоздить одну нелепость на другую. Я слишком часто появляюсь в местах, идеально подходящих для убийства.
Например, в пустом и мрачном доме Когтя, где один труп уже есть. Но меня же там не убили.
Значит, убивать меня пока не хотят.
Другой вариант. Едва я захожу, дверь с грохотом закрывается и я остаюсь в гараже. Под замком.
Честно говоря, тоже не вижу в этом смысла. Сложная и длинная комбинация не может иметь такую простую цель.
Если бы кто-то хотел меня похитить, он поступил бы гораздо проще: наставил бы на меня пару автоматических стволов и сказал бы — делай то-то и то-то.
И я бы послушно сделала. Если бы была уверена, что после моего отказа последует выстрел.
При всей моей склонности махать руками и ногами опередить пулю я не сумею.
Правда, человек, который решился бы на это, многим бы рисковал. При первой и пусть даже единственной его оплошности, невнимательности, неловкости или растерянности я бы его просто изувечила: я хорошо владею приемами борьбы памирских дервишей — три-четыре удара, и человек становится похож на тряпичную куклу — его плечевые и коленные суставы оказываются выбитыми из своих гнезд. А для того, чтобы разъединить шейные позвонки, достаточно и одного удара, после которого человек, словно недельный младенец, не может держать голову.
Да и зачем меня похищать? Чего еще я могу опасаться?
Ни-че-го.
Разве что сексуального маньяка. Но это уже слишком отдает Голливудом. У нас в Тарасове последнего маньяка отловили лет семь-восемь назад.
Любопытство мое достигло крайней степени. В конце концов, на этот гараж меня навел Коготь, значит, мне сейчас будет сообщена какая-то информация.
Я совершенно спокойно открыла дверь и шагнула в гараж.
И ничего не произошло.
Никто не выстрелил мне в лоб и не захлопнул ворота.
Внутри никого не было.
Это было видно сразу, поскольку режущий глаза яркий электрический свет словно выворачивал наизнанку все закоулки внутреннего пространства кирпичного помещения. Впрочем, закоулков-то и не было, если не считать стеллажа с инструментами и всякой автомобильной мелочью, тянувшегося вдоль левой стены, и стопки из шести автомобильных шин. За нею мог бы укрыться человек, но одна из ламп располагалась сбоку от этой пирамидки, и я отчетливо видела ее тень на полу гаража.
Судя по тени, никого за ней не было.
Позвольте, а где же «новая машина», которую рекомендовал мне Коготь?
Или это одна из его дурацких шуточек?
Или меня сюда заманили, чтобы «повесить» на меня угон машины?
И сейчас сюда ворвутся откормленные милицейские мальчики в защитном камуфляже, свалят на бетонный пол, заломят руки за спину и будут держать так до тех пор, пока не придет какой-нибудь старлей или капитан и, начав с грубости и наездов, требований быстрее колоться и не осложнять себе жизнь на зоне, где мне уже обеспечено место, закончит извинениями за действия своих ребят, проявивших, как всегда, служебное рвение и бестолковую инициативу. Им, оказывается, нужно было арестовать, к примеру, мужчину средних лет, крепкого телосложения, без особых примет, если не считать таковыми, ну скажем, отсутствие левой руки и правого глаза. Ну как со мной не спутать!
Впрочем, что это я на милицию ополчилась. Иногда и ее топорное вмешательство в ситуацию оказывается очень полезным для частных детективов вроде меня. Когда нужно применить не резец мастера, а лом и кирку чернорабочего. Пару раз омоновцы даже спасали мне жизнь, появляясь на сцене в полной боевой амуниции и деморализуя преступников. Правда, больше своей численностью, чем профессиональной подготовкой.
Позвольте, а где же обещанный Сапер?!
Должно же в записке Когтя, заманившей меня сюда сегодня ночью, хоть что-то соответствовать действительности…
Подвал.
Конечно, в гараже должен быть подвал.
Через пятнадцать секунд я его обнаружила. Под стопкой шин, расположенных не где-нибудь в углу, сбоку, а в центре того пространства, которое остается свободным, когда машина стоит в гараже.
Беглый осмотр подтвердил очень большую вероятность того, что в подвале может кто-то находиться.
Переложив шины в сторону, я увидела под ними массивную металлическую крышку из листового железа толщиной в пять миллиметров.
Солидная крышка, надежная.
Она была закрыта на не менее надежный металлический засов, сделанный из толстой, миллиметров в тридцать, стальной полосы.
Если там, внутри, кто-то был, он не имел ни одного шанса выбраться оттуда самостоятельно.
Не имел он шансов выйти оттуда и с моей помощью.
Поскольку открывать подвал я ни в коем случае не собиралась.
Форсировать развязку не входило в мои планы. До субботы оставались еще сутки, за которые мне надо решить главную проблему: так спланировать развязку ситуации, чтобы она разрешилась в мою пользу, а не в пользу Когтя.
В этом он мне уже не помощник. Коготь, если так можно выразиться, свою задачу выполнил.
Он заставил меня заниматься этим делом, не спросив моего согласия, против моей воли.
Он прояснил для меня состав действующих лиц. Спасибо и на этом.
Он привел меня на место действия. Весьма благодарна. Я сейчас сижу на этом самом месте действия, но действия никакого пока не будет. Если Коготь на это рассчитывал, то сильно ошибся.
Нужно брать инициативу в свои руки.
«Сядь и спокойно обдумай ситуацию», — сказала я себе, усаживаясь на новенькие, пахнущие свежей резиной шины.
Итак, Когтю вовсе не надо было, чтобы я кого-то искала, так как он с самого начала знал, где Сапер. Поскольку сам и посадил его в подвал.
Когтю надо, чтобы я того, кто сидит в подвале, убила. Почему он не может сделать этого сам, я не понимаю. Это первое.
Раз Коготь хочет, чтобы я этого человека убила, делать этого ни в коем случае нельзя, даже при самообороне. Это второе.
Чтобы ситуация такая не могла возникнуть, выпускать его из подвала, то есть открывать засов, не рекомендуется. Это третье.
Мотивы действий Когтя мне так и не ясны. Это четвертое.
И, наконец, пятое. Почему это я уверена, что внизу сидит именно Сапер? Коготь за три дня нашего с ним «общения» уже столько раз успел мне соврать.
А кроме того, это будет уже шестое, почему я уверена, что в подвале вообще кто-то есть?
На пункты первый тире пятый у меня ответов нет.
А вот на шестой ответ найти можно и нужно. Прямо сейчас, не отходя, как говорится, от крышки.
Впрочем, от крышки отойти пришлось. Метра на три. А именно до отверстия вентиляционной трубы, выходящей из подвала в угол гаража.
Терпением и выносливостью меня Бог не обидел, и я собиралась по шорохам и звукам, доносящимся через вентиляционный ход, установить, содержится ли внизу пленник. Не думаю, что придется прислушиваться слишком долго, за час-полтора полного молчания кого угодно можно убедить в своем отсутствии. Нужно только самой не шевелиться, вернее, не производить никакого шума. А уж крысу от человека по производимому ими шуму я отличить сумею.
Но мне вообще не пришлось прислушиваться. Едва я нагнулась к отверстию вентиляции, до меня тут же донесся столь характерный запах, выдающий длительное присутствие человека, что я невольно отшатнулась.
Это было доказательство — внизу находился человек. И находился уже несколько дней.
Конечно, можно было бы попытаться ответить и на пункт пятый: кто именно сидит в подвале? Сапер или еще кто?
Заманчивым представлялось открыть крышку и взглянуть на него.
Но я помнила предупреждение, только что полученное от магических костей в машине. Не этот ли момент имели в виду мои трансцендентные советчики?
Я отчетливо представила себе массивную округлую физиономию Сапера с маленькими бегающими глазками и испытала малоприятное чувство серьезной опасности. Интуиция предупреждала мой перегревшийся, очевидно, сегодня мозг, что он выбрал явно ошибочное направление для анализа ситуации.
Я взглянула на часы.
Два часа ночи.
Усталость как-то сразу навалилась на меня и сделала мои руки и ноги совершенно свинцовыми.
Мне сейчас жизнь была не так дорога, как чашечка хорошего кофе. До него — душ, а после него — моя любимая антикварная кровать.
Но как бы я ни ненавидела сейчас всех и все, из-за чего я была сейчас не в своей постели, а в чужом гараже и принюхивалась к продуктам человеческой жизнедеятельности, расслабиться я не могла.
Судя по всему, не могла я уже и логически мыслить. Могла только выполнять несложные водительские обязанности.
Например, подбросить себя до своего дома.
Я не стала вновь наваливать шины на крышку подвала. Это все равно не давало никакого эффекта. Крышка и засов сами по себе были достаточно надежными. Заваливать их шинами мог только человек, который не доверяет очевидности, то есть человек, испытывающий страх.
Приведя створки ворот в такое же положение, какое они занимали до моего визита, я миновала ворота забора и через минуту уже выруливала на пустынную ночью улицу Достоевского.
От дома, душа, кофе и постели меня отделяло всего минут десять. Я ехала домой, а за мной гнался тот самый дракон из моего сна, что приснился мне два дня назад, в тот день, когда начались все мои сегодняшние неприятности. По крайней мере, у меня было такое чувство, что меня преследуют и что это — именно то мерзкое двухголовое чудовище из моего сновидения, которое плевалось огнем и гнало меня по лестницам.
Кстати, одна из его голов была головой Когтя, а другая — Сапера. Какая из них была справа, какая слева, я уже не помнила. Не помнила и в кого стреляла, лишь как-то смутно припоминала, что выстрел был очень странным…
Резкий толчок заставил меня очнуться.
Первое, что я увидела, — кирпичная кладка перед лобовым стеклом.
Но я была жива, машина — цела, и вообще все в порядке.
Если не считать того, что я заснула за рулем с открытыми глазами и до дома добралась исключительно на автопилоте.
Потому что передо мной была стена моего дома. Это я сообразила, едва вышла из машины.
Поздравив себя с этим открытием, я двинулась навстречу душу, кофе и кровати.
