ГЛАВА 9

Обычно по вечерам в ресторане «Сакура» не бывает свободных столиков. Вероятно, Хохлова часто посещала его и знала об этом, поэтому и сделала заблаговременно заказ на свою фамилию. Стоило мне назвать ее данные администратору, как он тут же проводил меня в зал. Я пришла первой, попросила официантку принести мне чашечку кофе и стала ждать свою шибко занятую клиентку. Прошло пять минут, десять, пятнадцать, двадцать… Кофе я выпила, меню изучила вдоль, поперек и даже по диагонали, но Анастасия Валерьевна так и не появилась. Через полчаса мое терпение лопнуло, и я набрала ее номер. Ну, конечно: ее мобильник вне зоны доступа или же отключен! Мне бы следовало догадаться, что так и будет. Кажется, госпожа Хохлова водит меня за нос, причем уже не первый день! Вот где она сейчас? Ну уж наверняка не в Курдюмском. Скорее всего, сидит с Орловым в каком-нибудь другом уютном ресторанчике и пьет шампанское за его возвращение в родной Тарасов. Обо мне она просто-напросто забыла. Так же, как я о Гарике.

Папазян сам напомнил мне о себе звонком. Я ведь телефон не отключала. Но что я могла ему сказать? Прости, но работа не оставила мне ни минуточки на личную жизнь… Я не стала утруждать себя даже такой банальщиной, просто взяла и сбросила вызов. Гарик не стал перезванивать, наверняка понял, что ему и сегодня ничего не обломится.

Я заказала себе еще одну чашечку кофе и продолжила свои размышления. Если Анастасия Валерьевна не пришла на встречу и не позвонила мне, чтобы ее отменить, значит, ей что-то помешало это сделать. Интересный проект, от которого нельзя оторваться? Разряженный мобильник плюс сломавшийся автомобиль? Возможно, что-то еще… из разряда чрезвычайных происшествий. В последнее время они так и липнут к ней и к ее пока еще законному супругу. Я расплатилась за кофе, вышла из ресторана, села в «Ситроен» и перед тем, как тронуться с места, еще раз позвонила Хохловой на сотовый. Он по-прежнему был вне зоны доступа. Ее домашний телефон тоже не отвечал. Пристегнув ремень безопасности, я на предельно допустимой скорости рванула с места.

В своих расследованиях я опираюсь не только на логику, но и на интуицию. Когда у меня имелось достаточно времени, я могла часами выстраивать длинные логические цепочки, просчитывать все возможные ходы, стараясь вычислить наиболее вероятный вариант развития событий. Увы, это не всегда приводило к положительному результату. Но что интересно, стоило логике зайти в тупик, как на меня снисходило озарение и в моей голове молниеносно созревало решение, которое впоследствии оказывалось правильным. Поэтому я не согласна с теми, кто считает, что интуиция – это уступка, которую логика делает нетерпению. Сегодня, немного попрактиковавшись в логических измышлениях, я вдруг прислушалась к своему «шестому» чувству. Именно оно подсказало мне, что клиентка не пришла на встречу, потому что попала в беду. Ждать Анастасию Валерьевну и дальше бесполезно, надо ее искать и спасать! И я примерно догадывалась где.

Курдюмское можно было с полной уверенностью назвать селом контрастов. Низенькие покосившиеся халупы соседствовали с двух– и трехэтажными коттеджами, построенными в различных стилях, с учетом толщины кошельков их владельцев. Отрезки ровного асфальта периодически сменялись ухабистой щебенкой. Мне даже стало жалко свой «Ситроен», в лобовое стекло которого то и дело попадали камни, вылетавшие из-под колес идущих впереди машин. Поплутав по селу, я выехала на южную окраину Курдюмского и заметила «Тойоту Камри» цвета нежной морской волны. У Хохловой была точно такая же машина. Подъехав поближе, я увидела номерной знак и окончательно убедилась в том, что это авто моей клиентки. Но где же она сама? Ближайшие дома были такими убогими, что вряд ли кто-то из их хозяев обратился бы в фирму «Агафон» за элитным дизайн-проектом. Я достала из сумки мобильник и поняла, что в этой дыре напрочь отсутствует сигнал сотовой связи. Ну что ж, придется действовать по-другому. Я со всей силы ударила ногой по колесу «Тойоты». Она разразилась диким воем включившейся сигнализации. Из-за своих заборов выглянули любопытные сельчане.

– Вы не подскажете, к кому приехала дама вот на этом автомобиле? – обратилась я ко всем сразу.

– Не ко мне, это точно, – сказал один мужичок и обратился к своему соседу: – Толян, это не ты городских гостей у себя принимаешь?

– Я бы ее принял, только она побрезговала ко мне зайти. Гордая слишком!

– То есть вы ее видели? – уточнила я и подошла поближе к забору.

– Не только видел, но и разговаривал с ней, – подтвердил мужик.

– О чем? – осведомилась я.

– Она спросила, какая это улица. Я сказал.

– Слышала я, как ты ей сказал, – раздался откуда-то женский голос. Я повернула голову в другую сторону и увидела толстую тетку, стоявшую у раскрытой калитки. – Девушка, не слушайте вы его! Он ее к себе пригласил, а когда она отказалась, предложил ей галоши.

– А что? Удобная обувь. Не на каблуках же по щебенке ходить, – Анатолий усмехнулся. – Вот вы, девушка, я вижу, знали, куда едете, поэтому кеды надели…

– Не кеды, а кроссовки, дурья твоя башка, – женщина рассмеялась.

– Шурка, ты бы язык-то свой попридержала, – осадил ее сосед. – И вообще, не встревала бы в чужой разговор.

– Ой-ой, не больно-то и надо! – тетка потянула на себя калитку.

– Погодите! – крикнула я ей. – Похоже, только вы сможете мне толком объяснить, куда делась женщина, приехавшая на «Тойоте»?

– Она пошла туда, – толстая сельчанка махнула рукой, – искать последний дом на Огородной улице. Она у нас по кругу идет.

– Девушка, ну кого вы слушаете? – ее оппонент не спешил сдаваться. – Я думаю, что дамочка на каблуках только сделала вид, что ей туда надо, а сама дошла до угла и обратно к центру свернула.

– Шерлок Холмс ты наш! – прыснула тетка. – С чего ты это взял?

– Дедуктивный метод подсказал, – сумничал сельский житель.

– И все-таки? Куда направилась женщина, приехавшая из города? – уточнила я.

– Туда, – настаивала на своем женщина.

– Шурка, ну какая же ты дура! Та городская краля сказала, что ей двухсотый дом нужен, а на Огородной такого номера отродясь не было. Соврала она мне. Я это сразу понял.

– Да зачем ей это? – удивилась Александра.

– Откуда я знаю? Раз соврала, значит, что-то скрывает, – Анатолий сделал умное лицо и после некоторой паузы выдал: – Она, поди, замужем, а сюда приехала к полюбовнику…

– У кого чего болит, тот о том и говорит, – продолжила подтрунивать над ним соседка. – Сам всю жизнь от Верки своей к полюбовницам шастал, так, думаешь, все такие?

Мужик махнул на Шурку рукой и обратился ко мне:

– Девушка, может, вы зайдете ко мне? Я вас чаем с мятой угощу. Заодно и поговорим…

– Спасибо за приглашение, в другой раз я, наверное, его и приняла бы, но сейчас у меня времени нет чаи гонять. – Я забрала из машины сумку, щелкнула брелоком, поставив «Ситроен» на сигнализацию и направилась в ту сторону, куда показывала тетка.

– Ну как знаете, – буркнул Анатолий мне вслед. – Надумаете, заходите.

Я дошла до конца Огородной улицы и убедилась в том, что самый последний дом обозначен номером сто двенадцать. Дальше начинались огороды, которые, вероятно, и дали название улице. А дальше, за посевами, стояло мрачное одинокое строение без каких-либо архитектурных изысков. Может, Хохлова именно его приняла за дом номер двести? Маловероятно, тем не менее я решила проверить, что это за строение. На секунду я задумалась: может, стоит проехать туда на машине? Решив, что путь пешком между огородами займет времени меньше, чем в объезд на авто, я пошла вперед.

Ладно, я же частный детектив, и куда только не забрасывала меня работа! Мне приходилось спускаться и в канализационные люки, и подниматься по пожарной лестнице на крышу дома, а потом прыгать оттуда на балкон последнего этажа. А уж прогулки по пересеченной местности – это для меня сущий пустячок. Но вот что могло заставить директора дизайнерской фирмы в рабочее время месить грязь в ста пятидесяти километрах от Тарасова? Я не находила ответа на этот вопрос, зато нашла кое-что другое. Мне то и дело попадались на глаза две глубокие дырочки в земле на небольшом расстоянии друг от друга. Вероятно, это были следы каблуков ее обуви.

Кирпичное строение, к которому я шла, оказывается, стояло там не в одиночестве. За первым зданием располагались в ряд еще несколько точно таких же домов, похожих друг на друга, как братья-близнецы. Только ни один из них не производил впечатления жилого. Вероятно, их еще не сдали. Я обратила внимание, что окна первого этажа находятся очень высоко, кроме того, они занавешены изнутри плотными темно-синими занавесками. Так что заглянуть внутрь не представлялось возможным. Обогнув первый дом, я остановилась напротив металлической двери. Она, естественно, была закрыта. Я постучалась, но никто не ответил. Прежде чем достать из сумки набор отмычек, я спросила себя: а надо ли мне открывать именно эту дверь? Ответ оказался бы отрицательным, если бы до моего уха не донеслись какие-то отдаленные звуки. Приложив ухо к дверному косяку, я отчетливо услышала чье-то всхлипывание. Замок оказался простеньким и поддался на счет «раз». На всякий случай спрятавшись за косяком, я распахнула дверь, выждала несколько секунд и заглянула внутрь. Там было темно.

– Эй, здесь есть кто-нибудь? – крикнула я. – Анастасия Валерьевна, вы тут?

– Таня?! Татьяна Александровна, какое счастье, что это вы! – Хохлова ступила из темноты в полоску света, проникавшего снаружи через дверь.

Увидев свою клиентку, я просто остолбенела – настолько ужасно она выглядела. Растрепанная, с размазанной по лицу косметикой, в разорванном платье… Эта женщина совсем не была похожа на ту симпатичную даму, с которой я несколько дней тому назад впервые встретилась в ресторане «Сакура». Когда мои глаза привыкли к полумраку, я разглядела ссадину на ее запястье и содранные коленки.

– Вам нужна медицинская помощь, – мягко заметила я.

Клиентка бросилась мне на шею.

– Танечка, как же вы меня здесь нашли?! Я думала, что мне придется провести здесь остаток моих дней! Нет, это просто чудо какое-то, – и Анастасия Валерьевна разрыдалась, припав к моему плечу.

Напрасно я понадеялась, что это расследование обойдется без утирания чужих слез…

– Ну все, все, успокойтесь, самое страшное уже позади. – Я осторожно отстранила ее от себя и полезла в сумку за носовыми платочками. – Вот, возьмите, пожалуйста.

– Спасибо… Таня, вы даже представить себе не можете, что я здесь пережила! Моя душа постыдно убежала в пятки, когда я поняла, что самой мне не выбраться отсюда…

– Да как вы вообще сюда попали?! Это же очевидная ловушка!

– Я вам все расскажу… У вас попить ничего нету?

– С собой – нет, только в машине. Пойдемте, – я взяла Хохлову за локоть и вывела ее из дома, – скоро станет совсем темно. Здесь оставаться небезопасно.

Оглядевшись по сторонам, я не узрела в сумерках ничего подозрительного. Но это не заглушило мою тревогу. За себя я, конечно, постоять сумею, недаром имею черный пояс по карате. А вот клиентка уже доказала мне свою неспособность противостоять жизненным трудностям. Окажись я запертой в этом доме – не потеряла бы даром ни минуты, сразу принялась бы искать способ выбраться наружу. И наверняка нашла бы. Интересно, Анастасия Валерьевна звать на помощь не пробовала? А разбить окно и вылезти через него?

– Танечка, мне так стыдно! – Я решила, что она ощущает неловкость передо мной, так как заставила меня напрасно прождать ее в ресторане, а затем потащиться на ночь глядя в это злосчастное Курдюмское. Но я ошиблась. Хохлова нервно прилаживала к платью наполовину отодранный на груди кусок ткани, бубня себе под нос: – Что обо мне люди подумают? Местные жители будут тыкать в меня пальцем!

– Я вас умоляю! Пока мы доковыляем до наших машин, – я заметила, что моя клиентка сломала один каблук, – уже совсем стемнеет. Хватит вам теребить эту тряпку! За мной!

Я взяла Анастасию Валерьевну за руку и потащила ее напрямик через огороды к окраине села. Возможно, моей работодательнице этот маневр показался не слишком корректным. Зато он был действенным. Вскоре Хохлова уже сидела в своей машине (она стояла неподалеку от посадок) и приводила себя в порядок. Вместо рассказа о том, что с ней приключилась, я услышала лишь отдельные бессвязные реплики:

– Ужас! Кошмар! Это же и за выходные не заживет…

Мне все это надоело, и я резко сказала:

– Значит, так: ситуация намного серьезнее, чем вы думаете! Сейчас мы поедем в город, вы – на своей машине, а я – на своей. Домой вам возвращаться сегодня не стоит. Переночуете у меня, там все и обсудим. Так, за руль! Я покажу, где стоит моя машина.

– Но, Таня… Татьяна Александровна, – поправилась клиентка, – может…

– Не может! – возразила я, не дослушав ее до конца. – Едем ко мне!

– Как скажете, – Хохлова сникла под напором моего взгляда и голоса.

Она довезла меня до моего «Ситроена», я пересела в свою машину и завела мотор.

Анастасия Валерьевна вышла из душа, поправила на груди махровый халат и скромно присела на кухонный табурет.

– Ну что, рассказывайте, как вас угораздило попасть в ловушку? – спросила я, намазывая маслом кусок хлеба для бутерброда.

– Когда «Агафон» начал стремительно терять клиентов, я задумалась о том, как привлечь новых, и меня осенила одна идея. – Стоило только Хохловой заговорить о своем бизнесе, как ее потухшие глаза моментально ожили, загорелись вдохновением. – Я поняла, каким образом мы сумеем выровнять ситуацию. За счет состоятельных инвалидов. Ведь и такие есть – чьи-то наследники, например… И я лично разработала проект загородного дома, не только максимально приспособленного для комфортного проживания лиц с ограниченными возможностями, но и красивого. Уж простите мне мою нескромность. Признаюсь вам, это было непросто – органично вписать пандусы в стиль ампир…

– А можно ближе к делу? – поторопила я ее.

– Можно. – Анастасия Валерьевна откусила кусочек бутерброда и продолжила: – Мы разместили рекламу на нашей страничке в Интернете, и вот вчера мне позвонил потенциальный заказчик. Он представился Полянским Михаилом Семеновичем и попросил меня приехать в район села Курдюмское, чтобы на месте обговорить все вопросы.

– То есть он попросил приехать к нему не просто представителя вашей фирмы, а конкретно вас? – уточнила я.

– Нет, он на этом не настаивал. Я сама приняла такое решение.

– Правда? Интересно почему? По-моему, было бы уместнее послать «на натуру» вашего заместителя. Он все-таки мужчина. Неужели Александр Васильевич не справился бы с этим вопросом?

– Ну почему же, Муромский, конечно, справился бы, только он ведь у нас без машины…

– А разве служебного автомобиля у вас нет? – не унималась я.

– В принципе, есть, но он сейчас в ремонте. Потом, Александр Васильевич был сегодня занят другим, тоже очень важным вопросом. Людочке Абрамовой одной было это не потянуть, а я…

– А вы были свободны и могли потянуть, – резюмировала я.

– Да, это так. Кроме того, этот проект был именно моим детищем, и я хотела сама над ним поработать. Понимаете?

– Понимаю я вот что: что кто-то в вашей фирме знал наверняка: в Курдюмское поедете именно вы!

– Я думаю, ни для кого из моих сотрудников это не явилось такой уж неожиданностью, – призналась Хохлова.

– Ну хорошо, я понимаю, почему вы ухватились за этот заказ и решили лично встретиться с Полянским. Но дальше-то…

– А что дальше? – устало переспросила Анастасия Валерьевна.

– Вот вы приехали в Курдюмское. Неужели вам не показалось подозрительным, что дома на Огородной улице заканчиваются совсем другим номером? Вы ведь, кажется, двухсотый дом искали, не так ли?

– А вы откуда знаете?

– Сельчане сказали.

– Понятно, мне они тоже много разных вещей наговорили, особенно один пьяненький мужичок. Только я ему не поверила и все равно пошла искать нужный адрес. Когда я дошла до последнего дома, увидела вдалеке коттедж, а рядом с ним сидел человек в инвалидном кресле. Он помахал мне рукой. Вот я и направилась к нему. Если честно, мне было немножко не по себе, как-то боязно, – призналась Хохлова. – Но я успокоила себя тем, что была середина дня, в огородах копались люди…

– Это хорошо, значит, если потребуется, мы найдем свидетелей. Скажите, Анастасия Валерьевна, самого инвалида вы хорошо разглядели?

– Когда расстояние между нами сократилось примерно вдвое, он заехал за дом. Я его больше не видела.

– Как не видели? У меня создалось такое впечатление, что вы с ним сражались…

– Ни с кем я не сражалась, – возразила клиентка, – кроме своих страхов, но об этом – чуть позже. На улице никого не оказалось, и я вошла в дом. И тут дверь за мной сразу же закрылась, и все…

– Как – все? – Я не могла скрыть своего удивления.

– А вот так! Оказывается, меня вызвали из города в такую глушь вовсе не ради дела, а чтобы просто-напросто запереть в доме! Я, конечно, рвалась наружу, кричала, звала на помощь, но все было бесполезно. Похоже, до огородников мои крики не долетали, а в соседних домах никого не было по той причине, что они еще не заселены. Я пробовала открыть дверь своими ключами, но они не подошли. Затем я подумала, что можно попытаться вылезти в окно, правда, окна там очень высоко расположены, до них еще долезть как-то требовалось. Посветив по углам дисплеем мобильника, я нашла какие-то кирпичи и доски и составила из них пирамиду. Она получилась шаткой, и я упала с самого верха, разодрала руку и разбила коленки. Я несколько раз пыталась до вас дозвониться, но в том каменном мешке связь отсутствовала.

– Ее и в самом Курдюмском нет, – уточнила я. – Это хорошо, что мы с вами успели созвониться и вы сказали, где у вас встреча с заказчиком. Нет, я, конечно, рано или поздно принялась бы вас искать, и нашла бы, но на это ушли бы минимум сутки, а то и двое. Возможно, вас обнаружил бы там кто-то другой.

– А если бы тот человек, Полянский, или как его там на самом деле зовут, вернулся и убил меня? Стоило мне только подумать об этом, как мое сердце начинало переполняться страхом, словно сочившейся из-под земли водой. Я с ужасом представляла себе, как Инна ждала бы меня в конце смены в лагере, а я бы за ней не приехала, и ее отец – тоже. Она стала бы звонить домой, мне и ему на мобильники, и никуда бы не дозвонилась…

– Анастасия Валерьевна, у вас появилось время наконец-то отвлечься от своей работы благодаря этой ловушке. Вы подумали как следует о том, что же все-таки происходит вокруг вас?

– Да-да, я о многих вещах передумала, сидя взаперти, мысленно пересмотрела всю свою жизнь, – Хохлова на миг застыла в глубокой задумчивости, – но так ни до чего и не додумалась. Ни с Василием Волгаревым, ни с Сергеем Касаткиным, о которых вы меня спрашивали, я точно никогда и нигде не пересекалась.

– Возможно, с последним где-то пересекался ваш муж, – задумчиво произнесла я.

– Татьяна, вы до сих пор не рассказали мне о своей поездке в Уткино. Разговор с Димой у вас состоялся?

– Нет, я не разговаривала с вашим мужем, зато пообщалась с его давним приятелем – Косицыным Геннадием Петровичем.

– С Геной?

– Да, оказалось, что ваш муж жил у него на даче.

– Вот про Косицына как-то я совсем забыла… Да и не знала я, что у него есть дача в Уткине… Татьяна, погодите, вы сказали – «жил»? Дима съехал оттуда? Куда?

– Анастасия Валерьевна, дело в том, что Дмитрий Олегович… – я немного замешкалась, – в общем, он в больнице. Именно это я и хотела вам сказать, когда настаивала на нашей встрече.

– Как в больнице?! Что с ним?!

– На вашего мужа было совершено покушение. Его пытались отравить.

– Отравить?! Какой кошмар! Таня, почему вы так на меня смотрите? Дима жив?

– Жив, но он уже сутки без сознания.

– Я поеду к нему! – Хохлова выскочила из-за стола и метнулась в комнату. Через несколько секунд до моего слуха донеслось: – Моя одежда, мои туфли… Я совсем забыла, что в таком виде мне нельзя появляться на людях! Надо было ехать ко мне домой! Татьяна, почему вы сразу мне ничего не сказали?! Вы должны были еще там, в Курдюмском, мне все рассказать!

В голосе моей клиентки послышались отчетливые командные нотки, но они меня отнюдь не смутили.

– Ночью вас все равно не пустили бы в больницу. Поздно ведь уже.

– Димочка, да что же это такое?! Кому мы с тобой помешали?! – причитала Хохлова, копаясь в своей сумке. Достав бумажник и раскрыв его, она уставилась на фотографию мужа, вставленную в прозрачный кармашек. – Дорогой, ты обязательно поправишься, все у нас будет хорошо, так, как прежде…

Я заметила, что из ее сумки выглядывает толстая папка с какими-то бумагами, и спросила:

– Анастасия Валерьевна, это, случайно, не личные дела ваших сотрудников?

– Да, это ксерокопии, – сказала Хохлова и протянула мне папку. – Вы просили, и я их сделала.

Я просила их еще вчера, а получила только сегодня. Ладно, лучше поздно, чем никогда. Взяв папку, я села в кресло и стала бегло просматривать бумаги, пока не наткнулась на личное дело Касаткиной Марии Анатольевны, менеджера по работе с клиентами. Вот его я и принялась изучать самым внимательнейшим образом.

– Вас кто-то заинтересовал? – спросила клиентка.

– Да, одна ваша сотрудница, – я назвала фамилию.

– Знаете, Татьяна, а ведь Касаткина уволилась…

– Почему? Каким образом?

– По собственному желанию. Две недели тому назад она написала заявление об увольнении, и я его завизировала. Сегодня у нее был последний рабочий день.

– Но вчера вы мне ни слова об этом не сказали!

– Знаете, за всеми этими перипетиями я как-то совсем забыла об этом. Честно говоря, я тогда подмахнула ее заявление, не глядя, потому что как раз в тот день получила фотографии. Они полностью завладели мной. А сегодня утром Муромский мне сказал, что у него есть на примете девочка на вакансию менеджера по работе с клиентами… Татьяна, а почему вас Мария так заинтересовала? Неужели только из-за ее фамилии?

– Не только. В ее биографии имеются и другие очень интересные факты. Начнем с того, что Касаткина окончила школу-интернат номер четыре. Он ведь в Агафоновке находится, не так ли?

– Да вроде бы, но при чем здесь это?

– Я обратила внимание вот на что: о чем только с вами ни начнешь говорить – и обязательно вновь прозвучит это название – Агафоновка. Я тоже пока еще не все понимаю, но факты как-то сами собой накладываются один на другой.

– Какие факты?

– Мария, оказывается, замужем, причем – за Сергеем Дмитриевичем Касаткиным. То есть они оба – детдомовцы. Что касается Серого, то он был грозой всего детдома, – и я вкратце рассказала ей, как Серый отомстил учительнице русского языка за то, что та избила Карину и порвала единственную фотографию ее матери.

– И это сделала учительница русского языка! Вот уж воистину: сложносочиненные предложения создают сложноподчиняемых детей, – сказала Хохлова, явно впечатленная моим рассказом.

– Теперь вы знаете, на что способен этот молодой человек. Он постоянно ищет повод для войны, а мотивом для начала его военных действий могут стать не только личные обиды, но и желание за кого-либо заступиться и продемонстрировать при этом не столько свою силу, сколько откровенное неподчинение всяческим законам. Короче, он одержим комплексом супергероя.

– Насчет характера этого мальчика я все поняла. Но вот почему он стал воевать с нами? У нас ведь не было с ним никаких точек соприкосновения!

– Это у вас, Анастасия Валерьевна, не было. А у Дмитрия Олеговича? – Я уткнулась глазами в бумаги. – Кстати, девичья фамилия Марии – Маменко. А отчество Сергея – Дмитриевич. Может, эти обстоятельства вам что-то подскажут?

– Маша Маменко? – переспросила Хохлова, и я поняла, что она наконец-то начинает понемногу прозревать. – Неужели та самая?! Нет, этого просто не может быть! Я бы ее узнала! Хотя… прошло столько лет… Действительно, а сколько же лет прошло? Почти двенадцать…

Анастасия Валерьевна переключилась в «режим» воспоминаний…