Глава 6
Завтра наступило чересчур быстро. Из-за Романа, спешившего на работу, мне пришлось встать около семи утра. Мы сидели и пили кофе, когда он предложил:
— Тебе надо обратиться в милицию.
— Зачем? — я густо намазала булку джемом. — Я сама детектив, разобраться в происходящем — моя святая обязанность.
— Какое спокойствие! Тебя трижды пытались убить!
— Кроме того, мне постоянно названивают по телефону с угрозами…
Зазвонил телефон.
— Вот, пожалуйста. — Я взяла трубку. — Алло.
На этот раз ответили сразу.
— Ты скоро умрешь.
В тихом голосе говорившего проскальзывало злорадство.
— Дай мне! — Роман выхватил трубку из моих рук. — Алло! С вами говорит… Отключились…
— Не расстраивайся. Ничего приятного он, или она, или оно не говорит.
— Звонили из автомата, — заметил Роман, взглянув на определитель номера. — Знаешь что, переезжай жить ко мне.
— Захотят, и у тебя найдут. Мне надо не прятаться, а нападать.
— Ты подозреваешь детей Александра Самуиловича?
— Детей и жен. — Я испытующе посмотрела на Романа. — Мне нужна твоя помощь.
— Все, что угодно! — с готовностью воскликнул он.
— Посоветуй, как мне, не вызывая подозрений, встретиться и поговорить со всеми членами семьи?
Рома было нахмурился, но тут же его чело просветлело.
— Мне в голову пришла замечательная идея! Давай изобразим, что собрались пожениться. Ты будешь напрашиваться в гости к своей родне, чтобы представить меня как своего жениха.
Я засомневалась. Новая ложь, когда я со старой никак разобраться не могу… Но серьезных возражений предложение изобретательного адвоката у меня не вызвало.
— Они вроде бы с тобой знакомы…
— Во-первых, знакомы мы весьма поверхностно, а во-вторых, этими визитами ты просто отдаешь дань элементарной вежливости. Так принято — привести своего жениха на «суд» родственников, хотя мы знакомы с ним не так давно.
— О’кей! На какое время мне договариваться?
— Не раньше двух. Постараюсь успеть завершить свои дела. В любом случае жди моего звонка.
— Хорошо.
Роман встал, поцеловал мне руку.
— Спасибо за чудесный завтрак.
Я пропустила иронию мимо ушей.
— Кстати, ты, случайно, не знаешь, где может скрываться Виолетта?
— Случайно знаю. У своей сестры Кристины.
— Значит, ты был там, когда пытался оформить документы на развод моему отцу?
— Да. Правда, Кристина не пустила меня на порог, заявив, что сестры у нее нет. Но мне показалось, что она соврала. Я собирался заехать к ней еще раз, но закрутился с другими клиентами, а потом с Гольдбергом случился сердечный приступ.
— Понятно. Ну теперь я хочу ее навестить.
Рома написал адрес на листочке, но отдавать его не спешил.
— Она в отчаянии и может быть опасна…
— А я в ярости и опасна наверняка.
Ловко выхватив у него клочок бумаги, я узнала, что сестра Виолетты жила недалеко от больницы, где лежит Александр Самуилович. Хм!.. Очередной камешек в огород бывшей мадам Гольдберг. Зайду, когда отправлюсь на стоянку за машиной.
Проводив Романа, я вспомнила, что не передала ему просьбу моего «папы» зайти и подготовить бумаги для оплаты моих услуг. С другой стороны, как бы я объснила свою меркантильность? Брать деньги с отца за помощь — бессердечно и неприлично. К тому же я чувствовала себя отчасти виноватой за нынешнее положение моего клиента: поторопилась закрыть дело, некачественно потрудилась в прошлый раз, не проработала всех возможных линий. В результате под угрозой оказался не только Гольдберг, но и я сама…
Для визитов еще слишком рано. Чем бы заняться? Некоторое время я занималась уборкой, затем понаблюдала за двором, нет ли каких-нибудь там подозрительных личностей с винтовками, взрывпакетами и бутылками с подсолнечным маслом? Но долго перед окном я не выдержала, заскучала, полезла в сумку за сигаретами и, естественно, наткнулась на мешочек с костями.
— Если опять будете пророчить несчастья — выкину! — пригрозила я.
Кинула, и они мне мстительно ответили: 28+12+20. «Тебя подстерегает серьезная опасность!»
— Ах так! — рассердилась я. — Надоело! Вместо того чтобы поддержать и взбодрить, вы меня расстраиваете и угнетаете. Не хочу больше вас видеть!
В сердцах отшвырнула от себя мешочек, который проскользнул по столу и упал на пол. Посидела с минуту насупившись и устыдилась — кости не виноваты в моих несчастьях, нечего вымещать на них плохое настроение. Кряхтя, полезла под стол. Кости высыпались и раскатились в труднодоступные места. Собирая их, я непроизвольно отметила комбинацию цифр: 29+18+3.
«Тебе удастся удержать удачу, и ты будешь более осторожна и внимательна к тем опасностям и интригам, которые тебе угрожают», — заискивающе сообщили мои прорицатели, как бы извиняясь: «Не бросай нас больше! Мы хорошие».
— Ну, сразу бы так! — подобрела я. — Нам никуда не деться друг от друга, так что давайте жить дружно.
Часовая стрелка медленно приближалась к десяти. Пора обрадовать родственничков сообщением о своей помолвке и напроситься на чай. Чтобы обзвонить всех, мне потребовалось почти полтора часа. В результате я составила следующий распорядок дня: до четырнадцати ноль-ноль — разобраться с Виолеттой; в полтретьего — меня и моего «жениха» ждут сын Гольдберга Петя с женой и детьми; в четыре — Анна с мужем и матерью, первой женой Александра Самуиловича; в шесть — внебрачный сын Лев. С последним я проболтала кучу времени: он явно мне симпатизировал, но выбор мой, то есть Романа, категорически не одобрял и пытался отговорить от опрометчивого шага, то есть замужества. Убедительных аргументов в поддержку своей точки зрения Лев не привел, но пообещал сочинить до нашего появления.
К выходу из дома я подготовилась особенно тщательно. Возможно, еще до обеда мне придется лицом к лицу столкнуться с убийцей, а после обеда — изображать счастливую невесту перед строем проницательных потенциальных преступников…
В конце концов я остановилась на замшевом прямом платье нежно-салатового цвета, короткой курточке из крэга и туфлях на низком широком каблуке. На руку надела бронзовый браслетик, отлично зарекомендовавший себя во вчерашней драке, в сумку кинула пистолет.
Перед входной дверью замерла и долго разглядывала лестничную клетку в глазок, но ничего подозрительного не обнаружила. Откуда-то снизу раздавались кошачьи вопли, на противоположной стене бросилось в глаза кем-то написанное неприличное слово. В общем, все как обычно.
Я перекрестилась и вышла из квартиры, точнее, вылетела, пригнувшись, и тотчас отскочила к стене. Ничего не произошло. Выпрямилась и осмотрелась. Ало горела кнопка лифта — заработал! Чудесно! Топать по лестнице, где каждую ступеньку могли облить, поджечь или взорвать, желания не было. Я вызвала лифт и, пока он поднимался, попыталась стереть платком и пилкой похабную надпись на беленой стенке.
Любовь к чистоте и порядку в очередной раз спасла меня. Когда открылись створки лифта, я не сразу заскочила в него и поэтому избежала пренеприятнейшего столкновения: на лестничную площадку вывалился разъяренный клубок из десятка кошек и парочки огромных псов. И хотя я успела отпрянуть, несколько когтистых лап впились в мои ноги, оказавшиеся на пути животных, царапали их и рвали колготки. Похоже, им было уже все равно, с кем воевать, а может, они были рады переключиться на одного общего врага, к тому же относящегося к ненавистному роду людскому.
Следующие десять минут протекли, как в кошмарном сне: я отбивалась от кошек и собак руками и ногами, раскидывала, нокаутировала, проявляя чудеса изворотливости и быстроты реакции… Дралась не на жизнь, а на смерть, сама превратилась в дикую кошку, забыла о хороших манерах и любви к братьям нашим меньшим. И отстояла свою неприкосновенность. Часть нападавших, повизгивая и поскуливая, расползлась по углам, оставшаяся свора, не прекращая грызться между собой, скатилась вниз по лестнице.
Плюя на все дурные приметы, я вернулась домой и прямиком направилась в ванную. Сильнее всего пострадали руки и ноги, а также куртка. На лице плюс к ссадине на лбу от осколка кирпича добавилась неглубокая царапина на щеке. Я вспомнила, как рядом с моей шеей клацнули острые желтые зубы какой-то зверюги, и содрогнулась: еще чуть-чуть, и мои неприятели праздновали бы победу…
Громко и грязно ругаясь, я промыла раны перекисью водорода, а затем прижгла йодом. «Ох уж попадись мне в руки те, кто придумал такое изощренное покушение! Уничтожу!»
Исполосованные ноги скрыли черные плотные колготки, царапину на скуле — слой макияжа и темные очки, изодранную куртку заменил короткий замшевый плащ. Уже в коридоре меня нагнал телефонный звонок.
— Да! — рявкнула я в трубку.
Звенящая тишина.
— Советую поберечься! Я иду искать.
— Ты скоро умрешь, — свистящим шепотом возразила мне трубка.
— Не дождетесь! — как всегда, запоздало прозвучал мой ответ.
Из дома я вылетела стрелой, поймала такси и назвала адрес Виолеттиной сестры, стараясь в машине успокоиться и привести свои мысли в порядок. Как, не вызывая подозрения, проникнуть в квартиру Кристины? Вряд ли она знает меня в лицо. Правда, «мачеха» могла подробно описать ту, которая разлучила ее с богатеньким старичком. Но должна же существовать ситуация, при которой Кристина не сможет мне не открыть?
Во дворе ее дома трое пенсионеров резались в домино. Я подошла поближе.
— Не подскажете, как зовут председателя вашего домоуправления?
— А зачем вам?
— Я из службы соцзащиты. На ваш ЖЭК постоянно поступают жалобы.
Мужики оживились.
— Доигралась Аграфена Федуловна!
— Я сам четыре раза писал!
— Давно пора ее под суд отдать: ворует, взятки берет, вымогательством занимается.
— Вчера только новое безобразие придумала: собирает деньги, аж по двести рублей, на установку дверей с кодами. Да на фиг они нам сдались!
— Верно! Раньше без них жили и теперь проживем!
— Да она половину себе заберет, никто же не знает, сколько это стоит…
Я поблагодарила и отошла, оставив развозмущавшихся мужичков перемывать косточки предприимчивой даме. Теперь Виолетта никуда от меня не денется!
Сдвинув очки на нос, растрепав волосы и изобразив сердитое выражение лица, я позвонила в квартиру, где, возможно, прятался мой главный враг. К двери подошли, долго разглядывали меня в глазок, затем недовольно спросили:
— Кто там?
— От Аграфены Федуловны! — грозно начала я. — Деньги за дверь с кодом кто сдавать будет? Пушкин?
— Ой, да я уже отложила! — переполошилась женщина. — Собиралась зайти, но некогда было…
— Всем некогда! — проворчала я, но она уже открывала.
— Заходите.
Воспользовавшись приглашением, я вошла. Кристина оказалась невысокой полной женщиной лет тридцати со смешными светлыми кудряшками и неровно подведенными большими серыми глазами. На сообщницу преступницы она была похожа, как я на Аллу Пугачеву.
— Идемте на кухню, у меня денежки там.
По дороге я заглянула в единственную небольшую комнату. Неубранная постель на диване, а вот раскладушка сложена и приставлена к стене: похоже, Виолетта отсутствует. Ладно, воспользуюсь возможностью и поговорю с ее сестрицей.
— Можете не торопиться.
Я вольготно расположилась на табурете и кивнула Кристине на другой.
— Я ввела вас в заблуждение. Не нужны мне деньги. Я ищу вашу сестру, но вижу, что ее сейчас нет.
Женщина набрала было воздуху в грудь для достойной отповеди, но передумала, махнула рукой и уселась, ссутулившись.
— Ушла спозаранку. А зачем она вам?
— Я подозреваю ее в покушении на мою жизнь и жизнь… эээ… моего отца.
Немного честности плюс капелька лжи — лучший способ общения с людьми такого сорта.
— Так вы Татьяна?
— Наслышаны обо мне? Представляю, что вам наговорила моя юная мачеха!
Кристина провела неухоженной рукой по лбу.
— Я вам благодарна. Не дали моей дурочке тяжкий грех на душу взять. — Помолчала и добавила: — Но на этот раз она ни при чем.
— Раздумала становиться богатой вдовой? — недоверчиво усмехнулась я.
— Поймите же! Она неплохая девочка… Мы ведь из деревни, всегда жили очень бедно, а когда умерли родители, и вовсе туго пришлось. Я поспешила замуж выскочить, помучилась и развелась…
— Но квартиру получили.
Кристина дернулась, как от удара.
— Да что вы знаете! Я на эту вечно пьяную сволочь восемь лет убила, неужто комнаты в четырнадцать метров не заслужила? Из-за нее он меня еще два года по судам таскал.
— Сестра пошла по вашим стопам: выскочила замуж по расчету, а теперь разводится.
— Ей, бедняжке, мало что достанется, — печально вздохнула Кристина. — Хитрюга Гольдберг заставил ее брачный контракт подписать, когда они жениться собрались. Там много было заковыристых пунктов, в частности такой: если Виолетта и Александр Самуилович расстанутся раньше, чем через три года после свадьбы, при этом у них не будет детей, моя сестра может претендовать только на подарки мужа за время совместной жизни — и все! А он ей подарил за два с половиной года десяток платьев да пару золотых колечек. Вот так-то.
— Но не думает же Виолетта полгода прятаться от моего отца? Даже если ее не найдут, в чем я сомневаюсь, их разведут и без ее согласия. У папаши для этого достаточно средств и знакомств.
Моя собеседница помялась, но затем рискнула сообщить:
— Она не думала прятаться полгода. Сказала, ей нужно всего пару дней…
— Для чего? — пожала я плечами. — Прикончить муженька? Она почти добилась успеха.
— Да нет же! — рассердилась Кристина. — Она заявила, что развода не будет, что она всем еще покажет, что ее просто так за дверь не выкинешь. То есть подразумевала, что снова будет с Александром Самуиловичем, так как найдет способ его уломать и раздобрить.
— Ее слова можно трактовать и по-иному.
— Я лучше знаю свою сестру, — отрезала Кристина. — Она хотела торжествовать над Гольдбергом, а не над его трупом. Честное слово, Виолочка передумала его убивать!
— Допустим. — Я не стала настаивать и нервировать собеседницу. — Чтобы окончательно в этом убедиться, расскажите, чем ваша сестра занималась последние два дня.
— Она мне не докладывала. Приходит поздно ночью и заваливается спать, уходит рано утром.
— Неужели никогда ни единым словом не обмолвилась, чем занимается?
Кристина, нахмурившись, смотрела в окно. Я ее не торопила. Через несколько минут она повернулась ко мне.
— Можете мне не верить, но Виолочка ждала, когда Александр Самуилович поправится. Сегодня она мне сказала, что, как только он придет в себя, она нанесет ему визит.
Ага, подумала я про себя, отключит от аппаратов и уколет огромной дозой какого-нибудь сердечного лекарства. Не зря же в медицинском училась, должна разбираться в фармакологии. Как же мне ее все-таки отыскать?
— Мне надо с ней поговорить, — прямо заявила я. — Хочу удостовериться, что она не представляет опасности для жизни моей и моего отца. Вы не знаете каких-нибудь ее друзей, подружек? Где они живут?
— Раньше у нее много народу знакомого было, а после замужества постепенно все куда-то подевались. Виолочка очень сдружилась с Марией Сергеевной, первой женой Гольдберга, и ее детьми от второго брака.
— Марию Сергеевну я сегодня увижу, — пробормотала я. — И порасспрашиваю. Больше Виолетта никого не упоминала?
— Да нет…
Я встала, собираясь откланяться, и тут вспомнила еще одно имя из окружения Гольдберга. А вдруг?..
— Скажите, а про Дину Пушину она никогда не говорила?
— Как странно… Пару дней назад Виолочка действительно называла это имя, но я не помню, в каком контексте.
— Если вспомните, обязательно мне позвоните.
Я оставила номера всех своих телефонов и попрощалась.
