Глава 7
Линия «09», как всегда, была перегружена, минут двадцать ушло на бестолковое кручение телефонного диска, палец онемел. И когда наконец в наши провинциальные городки дойдет кнопочная цивилизация?! Все же мне удалось узнать телефон фирмы оптовой торговли «Гранд». С их офисом я связалась довольно быстро, и секретарша подробно объяснила, как до них добраться.
Теперь надо было действовать согласно заранее составленному плану. Перед тем как вернуться в гостиницу, где я оставила дорожную сумку, я посетила местный салон красоты «Элит». Прическа и макияж деловой леди вполне подходили к строгому элегантному костюму из чистого льна, аккуратно упакованному и ожидавшему своего часа в моем номере. В нехитром багаже были также туфли и сумочка, строго соответствовавшие стилю и цветовой гамме костюма, «скромный» платиновый гарнитур с аметистами. В кармашек сумочки было вложено несколько голубых с серебряным орнаментом визиток, на которых значилось: «Генеральный директор торгово-закупочной компании „Диана“ Диана Александровна Дюжина». Итак, у меня было почти все, что нужно, кроме приличной машины, ее непременно следовало подобрать в тон дорогому наряду.
Я вплотную занялась выполнением этой задачи, перевоплотившись в высокомерную, ослепительную business woman. Сдавая ключи администратору, я между прочим небрежно бросила:
— Где можно действительно вкусно пообедать? Меня интересует заведение для гурманов, а не для скупердяев, — на всякий случай уточнила я.
— В ресторане «Эльдорадо» самая лучшая кухня. Как выйдете, сразу направо, через два квартала. Очень рекомендую, — заискивающе улыбнувшись, ответил администратор.
В ресторане и правда были офигенные цены, в этом я убедилась, раскрыв меню. Но точный расчет оправдался и платить мне не пришлось. Пока официант провожал меня к столику, я успела обшарить взглядом посетителей дорогого заведения — мой внешний вид, как всегда, произвел неизгладимое впечатление. Один из толстосумов любезно предложил мне свою компанию.
Мы мило поболтали, он оказался владельцем серебристого «Шевроле». «Не совсем то, что нужно, но пойдет», — решила я. Он не скрывал, что ему очень хочется продолжить знакомство, тогда я тоном, не терпящим возражений, сообщила:
— Сейчас у меня деловая встреча, — я как бы невзначай посмотрела на часы. — Кстати, я уже опаздываю.
— Я подвезу вас, — поторопился успокоить меня респектабельный кавалер.
Предложение было принято мною как должное.
— Это часа на полтора, потом я свободна, — мое заявление прозвучало многообещающе, «клиент» не мог не клюнуть.
— Я подожду, если вы не против, конечно, Диночка…
— Если хотите… — я кокетливо повела бровью и пожала плечами.
* * *
Фирма «Гранд» занимала первый этаж старинного особняка. Солидная вывеска обращала на себя внимание даже тех, кто, может быть, и не хотел бы ее замечать. В дополнение к этому, огромный рекламный щит оповещал несведующих о выгодах сотрудничества с крупной оптовой компанией «Гранд».
Серебристый «Шевроле» подвез меня прямо к крыльцу, мой кавалер первым выскочил из машины, открыл мне дверцу и подал руку. Поблагодарив его кивком головы, я направилась к офису, а затем решительно вошла в приемную директора. Секретарша вопросительно подняла на меня глаза. Ее стол был развернут так, чтобы посетитель мог сразу по достоинству оценить ее действительно незаурядную внешность, окинув ее взглядом, что называется, с головы до ног. Она была хороша — из разряда супермоделей, непринужденно проплывающих по подиуму мимо восторженной толпы. Правда, малышке не повезло — она родилась в Орле, а не в Париже или хотя бы в Москве и обречена была свои лучшие годы провести в этом захудалом кабинете, ну и, может быть, еще в местном элитном ресторане иногда.
Приемная, надо сказать, не дотягивала ни до красотки-секретарши, ни до вывески на фасаде. Вид помещения говорил либо о довольно скромных масштабах фирмы, либо о прижимистости его хозяев. Комната нуждалась в капитальном ремонте, да и состояние офисной мебели оставляло желать лучшего.
— Добрый день, — я вынуждена была поздороваться первой, так как обалдевшая секретарша молчала, видать, такие гости, как я, бывали здесь нечасто.
— Добрый день, — выдавила она.
— Мне нужен твой босс, детка, и быстро!
— А в чем дело? — робко поинтересовалась обескураженная секретарша.
— А дело в том, — вкрадчиво сказала я, — что, если не пошевелишься, тебе намылят твою хорошенькую задницу.
— Я постараюсь.
Она начала быстро набирать номер телефона, а я небрежно бросила ей на стол свою вычурную визитку.
— Андрей Викторович, нужно, чтобы вы подъехали, — полушепотом, сбивчиво объясняла секретарша. — Тут вас дама спрашивает, генеральный директор торгово-закупочной компании «Диана» из Тарасова.
На том конце провода колебались, и я решительно вставила:
— Спроси, его поставки вагонами интересуют?
Девчонка, как попугай, повторила:
— Вас поставки вагонами интересуют?
Через минуту красотка положила трубку и выдохнула:
— Он скоро будет, подождите, пожалуйста.
И указала своей утонченной кистью на обшарпанный стул в углу, рядом с журнальным столиком, заваленным старыми газетами и рекламными проспектами.
— Спасибо, надеюсь, долго ждать не придется, — сказала я, направляясь в угол.
Едва мое седалище успело коснуться сиденья, как секретарша выскочила из кабинета, прихватив с собой стопку каких-то бумаг и оставив меня в полном одиночестве.
«Здорово, — подумала я, — это судьба». Достала из сумочки свои магические кости, потрясла их в кулаке и, дунув на удачу, бросила их на журнальный столик: «Близка ли я к разгадке?»
Приговор был беспощаден:
25+11+17 — вас ждет обидное разочарование.
Мне захотелось выругаться — столько времени и сил потрачено — и все впустую! Неужели действительно снова холостой ход?!
Тут я услышала визг тормозов подъехавшего автомобиля и выглянула в окно: это был старенький «Мерседес» стального цвета. Водитель «мерса», мужик лет шестидесяти, помятый, побитый жизнью, направился ко входной двери. «Неужели он тот, ради кого я сюда приехала?»
Дверь широко распахнулась, и вошла стовосьмидесятипятисантиметровая «супермодель», за ней семенил хозяин видавшей виды иномарки.
— Андрей Григорьевич, скоро подъедет Андрей Викторович, — глядя на него сверху вниз, сообщила красотка.
— Спасибо, Риммочка. Душно у нас здесь, может быть, тебе вентилятор поставить? — услужливо предложил он.
— Не надо, меня пока все устраивает, — заявила секретарша.
Было очевидно, девушка вела себя с мужчиной совсем не так, как подчиненная с шефом. У нее был другой хозяин — это точно.
— Вы по какому вопросу? — его рассеянный взгляд, наконец, напоролся на меня.
Секретарша поспешно ответила за меня:
— Это к Андрею Викторовичу.
— Ясно, все ясно, — промямлил Андрей Григорьевич, украдкой глянув на наручные часы, — я буду у себя, Риммочка.
И он скрылся за дверью кабинета с надписью «Директор». Когда он смотрел на часы, я заметила на его запястье небольшую наколку, характерную для зеков.
Буквально через пять минут снова завизжали тормоза. Из новенькой белой «Волги» вышли двое солидных мужчин. Секретарша, увидев их в окно, кинулась встречать хозяев. Один был помоложе, другой постарше, между ними несложно было уловить внешнее сходство. Скорее всего семейный бизнес.
Зайдя в кабинет, мужчины поздоровались и представились:
— Андрей Викторович Бобров.
— Илья Андреевич Бобров.
— Диана Александровна Дюжина, — отрекомендовалась я, вставая со стула и протягивая визитку старшему.
Он бросил на нее беглый взгляд и обратился к секретарше:
— Кабинет свободен?
— Нет, там Андрей Григорьевич.
— Римма, попроси его… погулять, — Андрей Викторович долго подбирал нужное слово, обозначавшее, что потрепанный мужичок должен немедленно освободить кабинет.
Гусева — по всей видимости, это был именно он — бесцеремонно выпроводили. Кресло директора занял старший Бобров, младший сел напротив меня.
— Перейдем к делу, — предложили Бобровы.
Я слегка заартачилась:
— Не люблю двусмысленных ситуаций. Кто тот человек, которого вы отправили погулять и почему он занимает кабинет директора фирмы «Гранд»?
Мужчины сдержанно заулыбались:
— Официально Андрей Григорьевич Гусев действительно занимает пост директора, но владельцами фирмы являемся мы.
— Я надеюсь, вы не обидитесь, ведь мы с вами деловые люди, хотелось бы получить документальное подтверждение, — в моих глазах была изображена твердая решимость.
Бобровы переглянулись, и младший направился к сейфу. Пока тот рылся в бумагах, старший осторожно поинтересовался:
— Ваше недоверие имеет под собой какую-нибудь существенную почву или оно основано на наблюдениях, сделанных в приемной?
— Я делаю очень выгодные предложения, и посторонним знать о них ни к чему, — резко выдала я.
Наконец документ был найден, им оказался список акционеров. Я несколько раз пробежала его глазами, Гусев там не фигурировал. Бобровы же восприняли мою медлительность как особо тщательное изучение. Возвращая листок младшему, я заметно смягчилась и мило пошутила:
— Завалить Тарасов сгущеночкой сможете?
Они же шутить были не намерены:
— А сколько надо и на каких условиях?
Я тоже перешла на деловой тон:
— Два вагона, половину плачу наликом — только если о цене договоримся!
— Конечно, договоримся, — младший не сдержал своей радости.
Старшему пришлось его одернуть:
— Мы, конечно, сделаем скидки, но торговать себе в убыток никто не станет.
Дальше мы около получаса препирались по поводу цен. Каждый рвал горло за лишнюю копейку, они старались не упустить выгодную сделку, но и продешевить тоже боялись. Наконец компромисс был найден, и я, поднимаясь со стула, сообщила:
— Завтра, в пять, подъеду с ребятами, привезем налик и оформим документы, все должно быть готово.
— До свидания, — мужики явно были взволнованы.
«Наколола я их классно, завтра в шесть они будут рвать и метать!» Когда я вышла из офиса, мой респектабельный кавалер поспешил мне навстречу. Бобровы стояли у окна и внимательно наблюдали за нами.
Как только мы отъехали от офиса метров на триста, я с грустным выражением лица заявила:
— Валера, сегодня приятного вечера не будет. Мне срочно надо уезжать.
Мой толстосум был разочарован, видно, его нечасто так катали:
— Неужели, Диночка, ничего нельзя сделать?
— Пока ничего. Вот тебе мои координаты, — я показала ему и сунула в карман рубашки липовую визитку. — Буду рада, если ты попытаешься связаться со мной.
Напряженное молчание длилось минут пять, я прервала его, задав холодным тоном резкий вопрос:
— Может быть, Валера, я должна возместить вам потраченное время и моральный ущерб? Какая сумма вас удовлетворит?
Валера не удивился, но вежливо отказался:
— Нет, Диночка, я просто расстроен, что наше общение так быстро заканчивается. Хотелось бы увидеть тебя снова…
Машина остановилась у гостиницы. Перед тем как выйти, я подарила своему «шоферу» не слишком пылкий, но довольно долгий поцелуй, на том и расстались.
Времени у меня оставалось в обрез. Я быстренько вымыла голову, переоделась и вернулась к особняку, занимаемому «Грандом».
Я уже знала, что Гусев, сломанный жизнью, заискивающий даже перед собственной секретаршей человек, является подставным лицом, удобной ширмой. Конечно, престарелый «мальчик на побегушках» никак не мог быть организатором покушения на такого матерого волка, как босс Медика. Но с пустыми руками возвращаться в Тарасов не хотелось.
По пути я зашла в первый же попавшийся магазин фоторадиотоваров, купила «Кодак» и, дождавшись, когда Андрей Григорьевич выйдет из офиса, несколько раз щелкнула его — пусть Медик сам убедится, насколько смешно подозревать этого смирившегося со своей жалкой участью человека.
Потом я быстро подошла к побитому «мерсу» и без приглашения уселась на переднее сиденье. Гусев недоумевал:
— Что тебе надо?
— Не возбухай, поехали, — скомандовала я.
Видимо, почувствовав неладное, он безропотно повиновался. С ним не стоило играть в кошки-мышки, и я кратко, но доходчиво втолковала своему подопечному:
— Если ты не хочешь, чтобы завтра сюда подкатили братки из Тарасова и превратили тебя в решето, ты должен отксерить мне сейчас же список акционеров фирмы «Гранд».
— На кой хрен им это надо? — возмутился от неожиданности он.
— А на такой: месяц назад на твоего бывшего дружка, из-за которого ты мотал срок, было совершено покушение, есть мнение, что его организовал ты, и если я не докажу обратное, его ребята из тебя, козла, отбивную сделают, — просветила я Гусева.
— А тебе-то что? — никак не унимался мужичок.
— А я частный детектив, между прочим, вытаскивающий тебя сейчас из глубокого дерьма. Кончай пререкаться! Хочешь в могилу — валяй, я уговаривать тебя жить не собираюсь. Хочешь жить — через час отксеренная копия должна быть у меня. Ясно?!
— Ясно, — обреченно вздохнул он. — А можно еще один вопрос?
— Валяй, — милостиво согласилась я.
— Он пострадал? — вкрадчиво обронил Гусев.
— Нет.
— А жаль…
Через час необходимый документ был у меня в сумочке.
* * *
Ночью я вернулась домой, в Тарасов, а рано утром уже звонила Медику.
— Я всякую надежду потерял услышать тебя, думал, что-то неладно, — обеспокоенно посетовал он. — Собирался ребят за тобой высылать.
— Ничего хорошего не сообщу — ложный путь. Увидимся, объясню почему.
— Плохо дело, а я надеялся…
— Я тоже надеялась.
— Что теперь?
— Дай мне еще два дня и полную свободу действий.
— Как пожелаешь, — расстроенно обронил он. — Мне важно только одно — результат.
— До встречи.
* * *
Первым пунктом плана на тот день было посещение одного из многочисленных филиалов «Экспресс-Кодак». Там должны были проявить пленку, большую часть которой я истратила в Орле на случайных прохожих и «живописные» городские пейзажи. Лишь пять из двадцати четырех кадров по-настоящему интересовали меня, остальные должны были отправиться в мусорную корзину.
Приветливый служащий мини-фотолаборатории услужливо сообщил:
— За фотографиями можете прийти уже после обеда.
— Мне будет удобнее заскочить завтра с утра.
— Хорошо. Мы открываемся в девять.
Я неторопливо шла по проспекту, и мне не давала покоя навязчивая идея. Мои мысли все время возвращались к разговору с Петровым, и я все больше убеждалась, что этот человек скрыл от меня что-то важное. Почему? Да потому хотя бы, что на мой вопрос: «Может, вы еще что-то вспомните?.. Вам не показалось, что кто-то знает больше, чем говорит?», он решительно отрезал: «Нет, это все». Меня насторожила поспешность, с которой ответил Сан Саныч, — он ни на минуту не задумался.
Я поехала к райотделу, в котором работал Петров: предупредить его о своем визите — значит, дать ему возможность подготовиться. Мое появление должно застать его врасплох, стать для него «приятным сюрпризом».
Я поймала его у проходной.
— Добрый день, Александр Александрович. Вы не уделите мне еще несколько минут? — не терпящим возражений тоном заявила я.
— Что же мне еще остается делать, Татьяна Александровна…
Мы прошли в ближайший скверик и, как и в прошлый раз, устроились на лавочке.
— О чем будем говорить? — настороженно спросил Петров.
— Для начала погадаем!
Его брови изумленно приподнялись.
Я достала из сумочки свою «палочку-выручалочку» и кратко пояснила свои странные действия:
— Александр Александрович, сейчас у меня в руках так называемые цифровые кости, они двенадцатисторонние. Вот смотрите, на этом кубике цифры с 1 до 12, на этом с 13 до 24 и на последнем с 25 до 36. Сейчас я брошу их на вашу папку, положите ее, пожалуйста, между нами, и выпадет следующая комбинация: 15+25+5. Вы, естественно, спросите — почему я в этом так уверена. А потому, что данная комбинация означает: «Ваш знакомый обманывает вас», и я убеждена, что это соответствует истине.
Он промолчал. Я с замиранием сердца метнула кости, еще никогда не хотелось мне, чтобы они дали столь однозначный ответ, мысленно я буквально умоляла их: «Миленькие, врет ли он мне, утаивает ли что-то важное?» Один сразу выдал пятерку, другой, чуть прокатившись, остановился на двадцати пяти, третий долго крутился, потом начал раскачиваться на ребре. Я затаила дыхание, передо мной маячило шестнадцать. Вдруг кубик завалился набок, и наверху чудом оказалась грань с желанной цифрой пятнадцать.
Я торжествующе посмотрела на старлея — он был, мягко говоря, удивлен:
— Как вам удалось угадать, ведь вероятность, что выпадет именно эта комбинация, ничтожно мала. Можно я взгляну на кости?
— Пожалуйста, никакого фокуса здесь нет. Можете даже попробовать покидать их сами, убедитесь, что все чисто, без подвоха.
Он растерянно крутил их в руке, потом несколько раз бросил. Каждый раз выпадали разные комбинации. Старлей недоумевал:
— Как же вам это все-таки удалось?
— Это действительно магические кости, способные предсказывать судьбу и давать ответы на волнующие нас вопросы. Они очень помогают мне в работе. Вот и сейчас я интуитивно почувствовала, что вы что-то скрываете от меня, но убежденности в этом у меня, конечно же, не было, да и быть не могло. А они дали четкий ответ на поставленный мною вопрос. Невероятное тоже случается. Особенно когда очень веришь в чудо!
— Я вообще-то в чудеса не верю, но в данном случае вынужден признать этот почти невероятный факт.
— И этот невероятный факт красноречиво говорит о том, что вы, Александр Александрович, что-то скрыли от меня во время прошлой нашей беседы.
Старлей склонил голову и задумался, было видно, он колеблется, никак не может решиться на откровенность.
— Извините, Татьяна, но я действительно ничем не могу вам помочь, не могу, — как можно жестче произнес он.
— Объясните хотя бы, почему не можете? — наседала я, стараясь придать голосу мягкое, почти интимное звучание — я уже догадалась: его упрямство связано с чем-то глубоко личным.
И не просчиталась: участливый тон помог мне создать атмосферу, располагающую к откровенности и воспоминаниям.
— Поймите, Татьяна, это не столько служебные, сколько чисто личные причины.
Было заметно, что мысли старлея все дальше и дальше уходили от настоящего. В глазах мелькнула лишь искра оживления, затем взгляд стал стеклянным, полностью отсутствующим.
— Поделитесь, Сан Саныч. Со мной можно… я не из болтливых.
Сан Саныч наконец заговорил, но заговорил невыразительно, монотонно, о себе обычно рассказывают совсем не так — полагаю, рядом со мной осталась лишь его так называемая телесная оболочка, душа же, по всей видимости, вернулась в далекое прошлое:
— Мне тогда одиннадцать было. Рядом, на квартире, молодая семья жила. Она общительная, улыбчивая, доброго нрава, а муж — угрюмый, надутый как индюк. Так она мне нравилась, эта Верочка, и я искренне изумлялся, зачем она за этого пристукнутого вышла? Мечтал, что подрасту и отобью ее у него, увезу далеко-далеко куда-нибудь. Лет на десять она старше меня была…
Конец этой истории оказался очень печальным: Верочка погибла, нелепо, трагично. Муж ее напился и, глупо приревновав свою жену к какому-то знакомому, решил «проучить» ее, избив. Не рассчитав силы удара, он сбил молодую женщину с ног, и та, падая, ударилась головой об острый угол комода.
Сан Саныч решил тогда, что непременно станет милиционером и будет защищать всех женщин от жестоких мужей. Детская мечта осуществилась. Верочка оставила неизгладимый след в жизни Саши, она предопределила не только выбор профессии, но и выбор спутницы жизни. Его жена — он никогда не говорил и не скажет ей этого — улыбалась точь-в-точь, как Верочка: тот же особый прищур глаз, те же игривые ямочки на щеках…
— Но и это не все, Таня, — вы уж простите, что я так, попросту…
Петров замолчал. В принципе я уже знала, кого должна искать, точнее, знала среди кого надо искать. Однако терять время не хотелось, тем более что точный ответ был совсем рядом…
— Сан Саныч, вы уже многое сказали, пожалуйста, продолжайте.
Но Петров успел «вернуться из временного путешествия» и заговорил значительно тверже:
— Не могу и не хочу подставлять под неприятности человека, еще совершенно не готового к подобного рода проблемам в силу не зависящих от него обстоятельств.
Мне тоже пришлось перестроиться:
— Я вас прекрасно понимаю, но учтите, пожалуйста, вот что: сейчас я занимаюсь этим делом и в моих силах сделать так, чтобы человек, о котором вы печетесь, не пострадал, повернуть ситуацию таким образом, что никто, подчеркиваю, никто, кроме меня, о нем не узнает. Но, если провалю дело, а я близка к этому, если вы не поможете, расследованием займутся другие, мой наниматель не остановится ни перед чем, поверьте, это не тот человек. Сами знаете, методы могут быть применены совершенно иные. Вы не боитесь, что они в конце концов доберутся до оберегаемого вами свидетеля и остановить их будет не в вашей власти!
— Эх, если б вы знали, что это за свидетель! — огорченно вздохнул Петров. — Сначала пожалел парнишку: вижу, сам не свой. Подумал, будет еще время, поболтаем. Да и потом, «сопливый» свидетель-то. Решил, без него попробую обойтись.
Когда же почувствовал, что это дело скорее всего связано с мафиозными разборками, то обрадовался, что не стал с пацана показаний снимать. Потому что понял, чем для него это может обернуться — гадам тем наплевать на его возраст. Даже если не убили бы, то уж точно искалечили.
— А ведь вы наверняка подозревали, что результаты следствия станут известны мафии? — вставила я мелькнувшую догадку.
— Конечно. Надо быть полным идиотом, совсем глаза шторками завесить, чтобы не увидеть, что у меня в столе кто-то постоянно шурует, да и один «товарищ по работе» со слишком большой «симпатией» ко мне относиться стал — все расспрашивал, советовал, предлагал свои услуги. Это еще больше убедило меня в правильности принятого решения — о пацане никто не должен был узнать.
— А что он видел, этот парнишка?
— Сам толком не знаю, я не пытался с ним откровенно разговаривать, но думаю, точнее, чувствую, он либо знает, либо догадывается, кто настоящие убийцы.
— Почему вы так думаете?
— Понимаете, когда я первый раз опрашивал на улице свидетелей, сразу после убийства, парнишка этот рядом крутился. На вопрос: «Откуда, по-вашему, был произведен выстрел?» — никто толком ответить не смог. А пацан развернулся вдруг к корпусу мединститута и стал пристально смотреть наверх, по-моему, на окна третьего этажа. Тогда результатов баллистической экспертизы еще не было — только убийцы и люди, видевшие их, могли знать, что стреляли именно оттуда.
Потом в университетской лаборатории он спросил меня о ходе следствия, и в тот момент в его глазах я прочитал: «Как же так, что вы, ослепли, что ли?! Очевидного не видите!» Обидно парнишке было до слез… Опасаюсь я, как бы парнишка дров не наломал, слишком уж глубоко переживает гибель девушки.
— Прошу вас, Александр Александрович, скажите мне, как его зовут или где его найти.
— Хорошо, — наконец сдался он, — только учтите, к нему нужен особый подход, так просто вы ничего не добьетесь от него. И еще прошу, очень прошу вас, будьте осторожны, не ошибитесь, не навредите пацану! Я не хочу, чтобы он стал следующей жертвой!
Мы тепло расстались, у меня в руках наконец появилась нить, которая должна была привести меня к организаторам нападения, но эта ниточка была так тонка, что одно мое неверное движение могло привести к тому, что она оборвется, а значит, и окончательно потеряется возможность раскрыть преступление.
* * *
Петров сообщил мне точно, где и когда я могу найти парнишку. Я решила, что заодно навещу старого, к сожалению, и в буквальном смысле тоже, знакомого, у которого не раз консультировалась по некоторым техническим вопросам. У нас с профессором Видовым, интеллигентом довоенной закалки, сложились прекрасные отношения. К тому же знакомиться с интересующим меня человеком на улице было бы крайне неудобно, наверняка он не пошел бы на контакт с чужаком.
В лаборатории Видова, как всегда, было полно студентов, каждый из них занимался своим делом, и в аудитории, несмотря на обилие людей, было довольно тихо. Владимир Сергеевич стоял рядом с компьютером и увлеченно беседовал с симпатичным парнишкой.
— Добрый день, Танечка, — приветливо встретил меня Видов. — Снова нужна моя помощь?
— Нет, — заверила я его, немного кривя душой, ведь на самом деле я собиралась тайно использовать его для знакомства со столь необходимым мне свидетелем. — Проходила мимо, почему я не могу просто навестить вас, чтобы еще раз выразить свою глубочайшую благодарность за предыдущие поистине бесценные услуги, — завернула я, подражая видовской витиеватой манере говорить.
— Танечка, вы, как всегда, очаровательны, — ему была приятна моя искренняя лесть.
— А это новое юное дарование, отнимающее почти все ваше свободное время? — спросила я, указывая взглядом на паренька, сидевшего за компьютером.
— Да, очень-очень способный молодой человек, — гордо сообщил Видов, по-отечески похлопав парнишку по плечу.
Парнишка повернулся, и на меня неодобрительно, испытующе-настороженно посмотрели черные, словно только что остывшие угольки, глаза. «Он не стал бы разговаривать со мной на улице — это ясно как белый день. Даже здесь, сейчас, он не готов к контакту. Придется еще немало потрудиться, чтобы завоевать его симпатию и доверие», — думала я, прощаясь с Видовым.
Мне позарез был нужен хороший совет, и, остановившись в университетском коридоре, рядом с широким подоконником, я метнула заветные кости: «Как добиться благосклонности упрямого мальчишки?»
17+8+30 — ничто так легко не теряется, как доверие. Стоит обмануть только раз, как уже под сомнение будет поставлена ваша искренность.
«Не оригинальное, но все же дельное наставление. Спасибо, учту: кривить душой с этим парнишкой нельзя».
* * *
Он меня запомнил, теперь нужно было искать удобный случай, чтоб ненавязчиво продолжить знакомство, я решила проследить за пацаном и тут же сделала потрясающий вывод: оказалось, парнишка дежурит в свободное время у офиса босса! «Вот уж воистину невероятно, как его туда могло занести! Нет, он определенно что-то знает, причем, как говаривал Ильич, а также мой друг Володька Кирсанов, архиважное», — это умозаключение подстегнуло меня к более активным действиям.
— Привет, — огорошила я его, — ты что тут делаешь?
Парнишка явно испугался:
— Гуляю.
— Врешь, — как можно дружелюбнее сказала я. — Пойдем поболтаем.
На его юном лице было написано сомнение:
— А вы кто, собственно говоря, и что вам нужно?
— Мы познакомились с тобой в лаборатории профессора Видова, меня зовут Татьяна. Не помнишь?
— Помню.
В этот момент к офису подрулила шикарная иномарка Медика, я толкнула парнишку за угол дома, а сама повернулась к авто спиной. «Даже если заметит, выкручусь, главное, чтобы пацана не засек». Медик вышел из машины — стукнула закрывшаяся дверца, неторопливо направился к входной двери своего офиса — редкий звук шагов, наконец зашел внутрь — громко хлопнула дверь. Парнишка все это время норовил выглянуть из-за угла.
— Сиди смирно, — шикнула я.
— А что случилось? — справедливо поинтересовался он.
— Ничего.
— Тогда почему вы прячете меня от него?
— Какой ты не по годам сообразительный.
— Я просто не понимаю, в чем дело?
— Лучше не упрямься. Пойдем отсюда, нам надо потолковать, — мягко нажала я.
— Хорошо, — с трудом согласился он, продолжая смело наступать: — И все же кто вы и чего хотите?
«Умница пацан, на мякине не проведешь, с ним лучше идти напрямую, а не ходить вокруг да около. Он все равно вранье вычислит», — проинструктировала я сама себя.
Остановилась, повернулась к нему лицом и, глядя прямо в глаза, сказала:
— Я частный детектив Татьяна Иванова, занимаюсь делом об убийстве Алины.
Парнишка остолбенел, его и без того огромные глазищи полезли из орбит, а рот беспомощно приоткрылся. И все же, к его чести, он довольно быстро овладел собой и выдавил очень актуальный вопрос:
— Но кто вас нанял?
И снова я решила ответить честно:
— Тот, рядом с чьим офисом ты сейчас стоял, еще точнее, водитель подъехавшего только что «БМВ».
Минуты три он переваривал неожиданно обрушившийся на него шквал информации, а потом, снова вдруг ощетинившись, пробурчал:
— А что вам от меня нужно?
— Я предельно откровенно ответила на твои вопросы, теперь рассчитываю, что ты тоже будешь со мной откровенен. Договорились?
— Ну, я попробую, — попытался увильнуть он.
— Пойми, это важно не только для меня, но и для тебя. Ты ведь наверняка не подозреваешь, в какую мясорубку залез! — сорвалась я.
— Никуда я не залез, — парнишка попятился от меня, он готов был дать деру, кажется, я перестаралась.
Пришлось поймать его за руку и крепко сжать ее:
— Я тебе не враг. Я хочу того же, что и ты, — чтобы убийцы Алины были наказаны. Поэтому ты должен рассказать мне все, что знаешь. Если хочешь, покажу тебе свою лицензию частного детектива, — терпеливо убеждала я парнишку.
— Покажите, — эта мысль ему явно понравилась.
Я копалась в висевшей на плече сумочке одной рукой — это было крайне неудобно. Мне пришлось отпустить руку пацана и попросить его:
— Только не убегай, потерпи еще секунду.
— Не убегу, ищите спокойно, — с достоинством произнес мой драгоценный свидетель.
Наконец я разыскала ее — он долго, внимательно изучал бумажку, потом вернул мне.
— Пожалуйста, давай поможем друг другу, — предложила я, — ведь ты же нуждаешься во мне не меньше, чем я в тебе, поверь.
— Неправда, у меня уже почти все сделано, — опрометчиво обронил он и снова испугался.
— Да не бойся ты меня, не бойся, — тряхнула я его за плечи. — Не меня тебе надо бояться, а убийц — если они узнают, что ты их видел, тебе несдобровать. Ты, дурачок, это понимаешь?
— Я все прекрасно понимаю, — гордо ответил он. — И все равно их накажу, они заплатят за свое преступление.
— Конечно, заплатят. Только будет лучше, если ты при этом не пострадаешь.
— У меня все продумано, не волнуйтесь.
— А я буду волноваться, ты еще не в том возрасте, парень, когда можно смело делать подобные заявления. Рассказывай все до мелочей, умоляю!
Не знаю, что прочитал он в тот момент на моем лице или что там увидел, но он вдруг, улыбнувшись, смилостивился:
— Хорошо, мне кажется, вы не подведете.
Это был очень длинный разговор, хотя скорее не разговор, а монолог. Парнишка был замечательным рассказчиком, может быть, потому, что действительно страшно переживал по поводу гибели своей подруги. Он так живо описывал все чувства, испытанные им во время убийства, что у меня перехватило горло. В эту минуту во мне шевельнулось нечто похожее на материнскую нежность.
* * *
Вечером, как и обещал, паренек принес мне свой дневник. Я взяла с него честное слово, что он никому не расскажет о том, что видел и делал — все это должно стать нашей тайной. Только так можно уберечь его от неприятностей, к которым он был так близок.
Я с большим интересом прочитала дневник парнишки, ничего подобного в моей практике еще не встречалось.
