Глава 6

Самолет взмывал ввысь, унося меня далеко от Тарасова. Всем другим видам транспорта предпочитаю именно авиационный — комфортно, красиво, а главное, супербыстро. Несколько часов — и ты на другом конце огромной страны, надо срочно вернуться обратно — пожалуйста, нет проблем. Каждый раз удивляешься, спускаясь по трапу авиалайнера: надо же, уже за тысячи километров от места взлета!

Самолет, несмотря на незначительность рейса, был неплохим, с небольшой натяжкой его салон можно было назвать благоустроенным. Мне досталось место у иллюминатора. Глядя вниз, на квадраты полей, зеленые точки деревьев и крошечные кубики многоэтажных домов, я снова невольно удивилась: и как эта гигантская машина удерживается в воздушном пространстве, в котором люди двигаются, не испытывая никакого ощутимого сопротивления. Физика навсегда останется для меня непостижимым предметом. Я легко решала задачки, используя формулы, но никогда не могла понять так называемый физический смысл странных сочетаний латинских букв, якобы доходчиво описывающих сложные природные явления.

Итак, благодаря великой подъемной силе, самолет парил, точнее, мчался, рассекая атмосферу, в направлении Тулы, именно оттуда автобусом я должна была добраться до Орла.

Миловидная стюардесса шла по салону и предлагала пассажирам различные напитки — зерна западного сервиса, посеянные отечественными предпринимателями, начали всходить и на нашей почве, унавоженной рыночной экономикой.

Мужчина, сидевший рядом, предположив, что я скучаю, решил поухаживать за мной.

— А вы какой напиток предпочитаете? — любезно поинтересовался он.

— Французское шампанское, — не растерялась я.

— Увы, этим угостить не смогу. Может, остановите свой выбор на чем-нибудь более приемлемом? — не унимался сосед.

— Хорошо. Тогда «Мартини».

Мужичок огорчился:

— Я действительно хотел бы угостить, был бы рад сделать для вас что-нибудь приятное…

Я, промолчав, пожала плечами: мол, ничем помочь не могу — нет «Мартини», нет и разговора. Он минут пять напряженно шевелил извилинами и увидел выход из патовой ситуации в смене темы разговора.

— А вы тульчанка или в гости летите? — вновь пристал он.

— Ни то, ни другое, — уклончиво ответила я.

— Значит, так же, как и я, по работе, — рано обрадовался он.

— Снова промах, — грубо отрезала я.

Откровенно говоря, он меня утомил. Командированному не терпелось закрутить романчик, едва выскользнув из крепких объятий жены, он уже мечтал о новых плотских наслаждениях с привлекательной незнакомкой.

— Знаешь, флиртуя с роскошной женщиной, надо быть изобретательней, — отшила я неумелого кавалера.

Теперь можно было развлечь себя, поиграв с магическими костями. Иногда я задавала им не конкретные, а риторические вопросы и, метнув их трижды, как предписывали правила гадания, получала три разных ответа, соединение которых в единое целое требовало определенных мыслительных усилий и воспринималось мною как тренировка логических способностей. Сейчас в моей голове родилось сразу два близких по смыслу, но все же имевших существенное отличие вопроса: чем в итоге завершится для меня это дело? И есть ли положительная сторона у всех этих томительных изысканий?

Последовательно выпало шесть следующих комбинаций:

28+6+19 — дела пойдут успешно, не забывайте помогать другим.

10+18+27 — вы найдете огорчение и горе там, где искали забаву.

24+33+7 — вы найдете удачный выход из затруднительного положения.

14+25+11 — огромное удовольствие от общения вы найдете вне круга друзей.

14+28+2 — вас ожидает приятное знакомство с умным человеком.

36+20+8 — вас ожидают прекрасные перспективы и приятные переживания.

Я осталась довольна. Само собой напрашивалось следующее вполне приемлемое толкование: «Я успешно завершу дело, несмотря на некоторые трудности. Если протяну руку помощи, то обзаведусь новым приятным и умным знакомым». Единственное, что не вписывалось в эту идеалистическую картину, было предсказание огорчений, ведь повода для этого вроде как, судя по другим пяти тезисам, не было.

Боковым зрением я вдруг уловила, что сосед диковато косится, наблюдая за моей «игрой». Видимо, в душе обрадовался, что получил отбой. Его заскорузлый мозг, сформировавшийся во время идеологической борьбы с мистикой и предрассудками, был не в состоянии принять целесообразность моих манипуляций с магическими костями…

Итак, мне предстояло разыскать в большом чужом городе человека, имея о нем весьма скудную информацию: имя, отчество, фамилия, примерный возраст, место рождения и наличие судимости.

Мой путь с автовокзала лежал прямо в адресный стол. Я заполнила необходимые бумаги, и мне предложили сразу семь Гусевых Андреев Григорьевичей. Один из них был слишком стар, другой слишком молод, а третий родился в ближнем зарубежье, осталось четверо. Получив данные о местах их проживания и щедро оплатив хлопоты служащих бюро, я отправилась по первому адресу.

Вдруг меня осенило — у крутого непременно должен быть домашний телефон. Я позвонила в справочную и выяснила, что у двух из четырех Гусевых действительно были телефоны. Набрала первый, попавшийся под руку:

— Алло, квартира Гусевых?

— Да, здравствуйте, — ответил плаксивый детский голос.

— Детка, позови папу к телефону.

— Его нет, он на работе.

— А мама?

— И она тоже.

— А тебя как зовут?

— Лена.

— Леночка, будь добра, дай мне, пожалуйста, папин рабочий телефон — мне надо срочно с ним поговорить.

— Хорошо, сейчас поищу.

«Чудная девочка, ангелочек, — без капризов и глупых расспросов избавила меня от необходимости в такую жару мотаться по городу».

— Вы запомните или запишете? Я диктую… — пропищал в трубке голосок доверчивой восьми-девятилетней «матрешки», старательно подражавшей взрослым.

Можно было продолжать, но какой-то идиот начал требовать, чтобы я освободила телефон-автомат, — видите ли, у него жена рожает! «Какого черта, спрашивается, ты сюда приперся? От соседей в таких случаях звонят, от соседей, голубчик. Пока ты здесь бегаешь по округе, она тебе, дружок, уже двойню подарить успеет», — отчитала я недотепу, не вслух, конечно же. Пришлось поискать место поспокойнее.

— Алло, скажите куда я попала?

— Профтехучилище номер восемь.

— Отлично. А Андрей Григорьевич Гусев на месте?

— Да. Но сейчас пригласить его к телефону я не могу, он ведет занятие. Ему что-нибудь передать?

— Нет, спасибо, я перезвоню попозже.

Так, один отпал — его в левый карман. Я набрала телефон с другой карточки.

— Алло, здравствуйте.

— Здравствуйте, — ответил грубый мужской голос.

— Извините за беспокойство. Это статистическая служба. Мы проводим опрос в связи с предстоящими выборами мэра города. — (Плакаты, извещающие об этом знаменательном событии, висели на каждом углу.) — Вы не согласитесь ответить на некоторые вопросы и высказать свои пожелания по данному поводу?

— Хорошо.

— Большое спасибо. Ваше имя, фамилия, отчество?

— Гусев Андрей Григорьевич.

— Сколько вам лет?

— Пятьдесят восемь.

— Образование?

— Высшее.

— Где и кем работаете?

— Юридическая консультация «Право». Адвокат.

— Семейное положение?

— Женат. Взрослый сын.

— Как вы оцениваете уровень своих доходов?

— Чуть выше среднего.

— Вы знакомы с предвыборной программой претендентов?

— В общих чертах.

— Кому на данный момент вы отдаете предпочтение?

— Захарову.

— Какой пункт в его программе вам хотелось бы изменить или добавить?

— Пожалуй, давно пора навести порядок на улицах, слишком грязно.

— Мы вам очень благодарны за сотрудничество. До свидания.

«Не он, бывший зек, работающий адвокатом, — как-то не вяжется. С другой стороны, у остальных телефонов нет, неужели владелец крупной фирмы не поставил себе телефон? Впрочем, у него может быть сотовый», — размышляла я, пока ехала по третьему адресу.

Так я оказалась в захудалом окраинном районе Орла. Дома здесь были старые, явно хрущобы, дворы запущенные, грязные, ни одной приличной машины мимо не проехало. «Неподходящее место для преуспевающего коммерсанта. Что-то здесь не так, — решила я. — Сейчас разберемся, может быть, адресочек-то липовый и он здесь на самом деле не живет?»

Рядом с нужным мне подъездом расположились пенсионерки, что-то увлеченно обсуждавшие между собой. «Рискну, — решила я, — вид у меня респектабельный».

— Здравствуйте.

— Здравствуй, красавица, коли не шутишь.

«Бойкие старушенции, ничего не скажешь», — не удержалась я от саркастического вывода.

— Вы мне не скажете, Гусевы здесь живут?

— Здесь, милая, в пятнадцатой квартире.

— А вы не в курсе — они сейчас дома?

— Да нет, оба на работе. Она после шести придет, а его до ночи черти носить будут, а может, и до утра.

— Может, вы знаете, как его разыскать? Я ему должна кое-что передать, а у меня поезд вечером.

— Знаешь, милочка, фирма у него, контора в центре где-то. Как же она называется? «Град», что ли?..

— Да нет, — вмешалась в разговор другая. — Это слово наше, а то иностранное: «Гра-н-д», — произнесла она, выделив «н».

— Спасибо, а может, вы знаете и чем занимается эта фирма, иначе трудновато будет найти ее офис.

— Знаем-знаем. Тем, чем все нынче занимаются, — спекуляцией: подешевле покупают — подороже продают.

— Он-то по-настоящему никогда работать не хотел, за что и поплатился, — злопыхнула вторая.

— Вы очень меня выручили, — как можно любезнее улыбнулась я. — Здоровья вам и долгих лет.

— Удачи тебе, внучка.