Глава 9
Я шла к своей машине, обдумывая предстоящий телефонный разговор с Васькой Рыжим. Я решила представиться ему какой-нибудь случайной знакомой, которой он дал номер телефона, и сказать, что умираю от желания снова встретиться с ним. Я понимала, что Васька мог назначить свидание мне поздно вечером, но мне обязательно нужно было уговорить его все бросить и помчаться на встречу со мной сразу, «на всех парусах». Я даже решила спросить у Витьки, какой аргумент может заставить мужика поступить именно так.
Солнце светило мне прямо в лицо, и даже темные очки не спасали глаза от его ярких лучей. Я почувствовала легкое головокружение. Ослепленная, я не сразу заметила, что в машине Буренкова нет.
Я стала оглядываться по сторонам, но Витьки нигде не было видно. «Сбежал! — сделала вывод я и села за руль. — Неужели он все-таки не был со мной откровенен? Вряд ли, здесь что-то другое… Но вот что?»
Я понимала, что мне не стоит долго «рисоваться» на этом перекрестке, и нажала на газ. Я еще надеялась, что Витька объявится. Очень уж не хотелось, чтобы он загубил мое расследование. Я медленно набирала скорость и вдруг увидела в зеркало заднего вида бегущего Буренкова. Я по инерции завернула за угол и остановилась метра через два после поворота. Когда Буренков сел в машину, он так тяжело дышал, будто ему пришлось пробежать марафонскую дистанцию. В руках у него был набитый чем-то пакет.
— Что это? — спросила я прежде, чем Витькино дыхание восстановилось.
— Еда, — на выдохе сказал Буренков. — Вкусная еда. Я понял, что умираю с голоду, пошел искать магазин, а там, за домом такой шашлык готовят… по всем правилам…
— Конечно, по всем правилам у пыльной дороги, — съязвила я. — Витя, тебе сейчас о хлебе насущном, точнее о лаваше с шашлыком, надо думать меньше всего. Пришло время подумать о спасении своей грешной души.
— Ты мне, Танюша, проповеди не читай. Я голоден, как волк…
— Это хорошо. Доставай свою трубу и звони хозяину в Москву. — Я вдруг поняла, что выбрасывать данный пункт из моего плана нельзя.
— А что я ему скажу? — с недоумением спросил Буренков. — Я уже решил в Москву не возвращаться.
— Даже так? Ну тогда тебе и в Тарасове оставаться нельзя. Бежать за границу надо, — шутя говорила я.
— Ну здесь-то ты меня защитишь! Так ведь?
— Звони, — однозначно приказала я. — Ври напропалую, скажи, что тебя ни с того ни с сего встретили у дома, а лучше, что вломились в квартиру, отобрали пакет, а дальше все, как было на самом деле. Закончишь тем, что тебе удалось освободиться, и ты звонишь и просишь совета… Нет, лучше требуй объяснений.
— Ну да… У Федора Григорьевича ничего не потребуешь: ни объяснений, ни денег! Он — хозяин.
— Витя, пойми, другого выхода у тебя нет. Я знаю, что это может быть не легко. Но я тоже не ищу себе легких путей, мне также предстоит непростой звонок, ты даже не знаешь, насколько непростой!
Я уже успела отъехать от Большого Динамовского проезда на три трамвайные остановки. Слева я увидела телефон-автомат и удобное для парковки место, там и остановилась. Затем порылась в сумке в поисках таксокарты, нашла ее и вышла из машины. Никакого совета у Буренкова я спрашивать не стала, ничего дельного он бы мне все равно не подсказал, с фантазией у Витьки в последнее время явно туговато.
— Слушаю, — послышался в трубке мужской голос.
— Вася? — кокетливо спросила я.
— Да, — подтвердил тот, которому я позвонила.
— Вася, я ждала-ждала твоего звонка, но так и не дождалась, — жалобно заговорила я. — Вот и решилась сама о себе напомнить. Я соскучилась, правда.
— Постой, ты кто? Что-то я по голосу не узнаю, — совсем не удивившись, спросил Васька Рыжий.
— Я — Ксюша! Ты что, меня забыл?
— Оксанка! — радостно воскликнул бас. — Как же я могу тебя забыть! Ты где?
Я уклонилась от прямого ответа на вопрос и спросила:
— Ты действительно рад, что я позвонила?
— Ну, конечно! — с искренней непосредственностью ответил Васька Рыжий, а я едва сдержалась от смеха. — Как же мы могли с тобой потеряться?
— Не знаю, — ангельским голосочком ответила я. — Давай сейчас встретимся, я больше без тебя не могу…
— Встретимся, обязательно встретимся! Только я сейчас, Оксаночка, занят. Мне уйти надо, по делу. По очень важному делу! Но часикам к семи вечера я освобожусь и могу за тобой заехать. Где тебя искать?
— После семи? — переспросила я, чтобы выиграть время.
— Да, примерно в это время.
— Знаешь, Вася… может, я сама к тебе подъеду?
— Сама? — удивился мой собеседник.
— Да. Потому что не знаю, где я в семь вечера буду. Может, у Таньки, а может, в парикмахерской…
— В парикмахерской? — еще больше удивился Васька Рыжий, и я поняла, что оказалась на грани провала. Пауза показалась мне бесконечной.
— Ну ладно, если хочешь, подъезжай сама. Тогда лучше к восьми. В восемь я точно освобожусь.
— Так поздно? Ну ладно, приеду. Напомни мне только номер квартиры.
— Семьдесят третья. А дом-то помнишь?
— Ну так… Наверно, найду, — неуверенным голосом ответила я. — Но лучше скажи, вдруг перепутаю и не туда постучусь.
— Дом тридцать три «а».
— Это по какой улице? — не унималась я.
— Да ты, Оксанка, похоже, совсем забыла, где я живу, — смеясь, заметил Васька. — Вспомни — мой дом напротив рынка «Арига».
— Нет, не забыла, а просто хотела уточнить. Васенька, я обязательно приду. Я не могу без тебя жить, — сказала я и повесила трубку.
Две мои последние фразы были чистейшей правдой. Я действительно собиралась наведаться к Ваське Рыжему, но только гораздо раньше, чем обещала ему. Да и жить дальше, не получив от него информации, я тоже не могла. Выходило, что я вовсе и не соврала ему.
Я вернулась к машине. Буренков бессовестно уплетал за обе щеки плохо прожаренные кусочки мяса. От вчерашнего повара-профессионала и наикапризнейшего гурмана ничего не осталось. В моей машине сидел обыкновенный жутко голодный мужик, который, не насытив свою утробу, не способен был предпринять никакого серьезного шага. Если бы я постоянно думала о еде, то это наверняка бы отразилось на качестве моих расследований. Я так и сказала Буренкову:
— Знаешь, у бандитов нет обеденного перерыва.
— Ты считаешь, что мой хозяин тоже бандит? — наивно спросил меня Витька.
— Не знаю, но скорее всего так и есть. Звони давай. Из того, как Михайлов будет с тобой разговаривать, мы сможем что-нибудь узнать.
— Мне с моего мобильника звонить? — спросил Буренков.
— Ну не с моего же! — ответила я. — Я с автомата звонила, чтобы мой номер Васька Рыжий не определил. Все время забываю антиаон включить. А тебе от твоего шефа скрываться не надо. Ну звони же!
— А что ты Ваське Рыжему сказала? — поинтересовался Витька, вынимая мобильник.
— Потом расскажу, после твоего звонка, — уклончиво ответила я.
Между тем мы выехали из Заводского района. Я намеревалась наведаться в гости к Ваське Рыжему незамедлительно, хотя понимала, что расколоть этого бугая будет посложнее, чем Папина-Сибиряка.
Буренкову удалось дозвониться до своего хозяина с первого раза. Связь с Москвой по мобильнику была прекрасной, и я слышала каждое слово, сказанное Федором Григорьевичем Михайловым. Заискивающая речь Буренкова вызвала у босса недоумение, сначала он решил, что Витька пьян. Мой приятель посмотрел на меня вопросительным взглядом, и я показала ему кулак. Тогда Буренков заново повторил наполовину вымышленную историю более четко и внятно, так, чтобы Михайлов в нее поверил, убедившись, что Витька все-таки трезв.
Долгая пауза в разговоре сказала мне о том, что Федор Григорьевич размышлял. Для нас с Буренковым это было время томительного ожидания.
— Будь на связи, я тебе, Виктор, скоро перезвоню, — наконец сказал Михайлов ровным тоном и первым отключился.
— Будет проверять мои слова, позвонит Вахрушеву и узнает, как все было на самом деле, — сделал вывод Буренков.
— Да, именно это он и сделает, — согласилась я.
— А вдруг он поверит ему, а не мне? — заволновался Витька.
— Чтобы узнать, как все было наверняка, надо проводить настоящее следствие. Но я думаю, Михайлов не станет этим заниматься. Из Москвы до Тарасова далеко…
— Но ты же говорила, что Федор Григорьевич меня и здесь сможет достать.
— Не надо опережать события. Предоставим Михайлову возможность самому разбираться в сложившейся ситуации. В конце концов в твоей версии есть и правда. Пусть он познакомится со второй версией, а уже потом мы постараемся перетянуть чашу весов на твою сторону.
— Как? Разве это так просто? — не мог успокоиться Буренков.
— Все будет зависеть от того, что нам расскажет Васька Рыжий. Кстати, мы подъехали к его дому. Видишь, написано тридцать три «а»?
— Танюша, я удивляюсь тебе все больше и больше. Неужели ты так запросто заходишь к людям, точнее — к преступникам, и задаешь им свои вопросы?
— Хочешь, пойдем со мной? Вот и посмотришь… — предложила я, заранее зная Витькин ответ.
— Но он же меня узнает! Нет, в другой раз я бы и пошел, но не сейчас. Мне к нему и тебя-то пускать не хочется…
«Был бы ты настоящим мужиком, так не пустил бы», — подумала я, но вслух ничего не сказала.
Я остановила машину у среднего подъезда, взяла в руки свою ценную сумку и уже хотела выйти из машины, как в проеме подъездной двери показалась фигура здоровенного рыжеволосого детины.
— Это он, — моментально среагировал Витька и закрыл рукой свое лицо, чтобы Васька по случайности его не узнал.
— Опоздала, — с горечью заметила я.
Васька Рыжий подошел к красному «Форду Скорпио», стоявшему совсем рядом с нами, и я вдруг поняла, что он очень похож на Нинель Вахрушеву. «Уж не братец ли он ее?» — пронеслась в моей голове шальная мысль. Кстати, сходство было не только в цвете волос, но и в манере подергивать плечом.
Естественно, я решила проследить, куда Васька поедет. Для этого выждала несколько секунд и вслед за «Фордом» свернула на улицу Рахова. Судя по направлению движения, Рыжий ехал не к своему дружку Папину-Сибиряку, не на фабрику «Нинель» и даже не на квартиру Буренкова.
Чтобы убедиться в том, что моя догадка верна, я решила позвонить Ольге Яковлевне Терентьевой.
— Алло, — ответил мне хорошо знакомый голос.
— Ольга Яковлевна, у меня снова возникли к вам вопросы. Сначала скажите мне, пожалуйста, был ли у Нины Федоровны брат?
— Да, такой же рыжий, как и она, — не раздумывая, ответила Терентьева. — Он младше меня года на два или три, я о нем почти ничего не знаю. А зачем он вам?
— Как зачем? Для моего расследования данный факт очень интересен. А вы не помните, как его зовут?
— Васька Червяков.
— А вы с ним в Тарасове никогда не пересекались?
— Нет. А что, он тоже здесь обосновался? — спросила Ольга Яковлевна.
Мне не понравилось, что Терентьева на каждый мой вопрос задавала свой. Я решила привести ее к порядку и спросила строго:
— Ольга Яковлевна, почему вы от меня скрыли, что ваша золовка Ксения в курсе моего расследования?
Ответа на этот вопрос сразу не последовало. Примерно такой реакции я и ожидала.
— Разве она знает? — наконец переспросила Ольга.
— Да. И не пытайтесь меня убедить, что вы об этом ничего не знаете!
— Нет, вообще-то я догадывалась, но не была уверена, — стала оправдываться Терентьева. — Ксения — девочка непредсказуемая и очень самоуверенная. Она позволяет себе делать то, что я в ее годы никогда себе не позволяла. Мне кажется, что Ксюша подслушала мой разговор с Лидусей. Танюша, скажите мне, она выкинула какой-нибудь фортель? Если Володя узнает…
— Что тогда будет? — не выдержав, спросила я.
— Он знает, что вы, Татьяна Александровна, — Ксюшин кумир, что его сестра спит и видит себя частным детективом. А поскольку он считает, что вы ошиблись насчет мужа Ларисы…
— То он меня терпеть не может, а Ксюшино желание стать частным детективом для него тоже неприемлемо, — продолжила я.
— Да, вы правы, — со вздохом сказала Ольга. — Поверьте, я не хотела вас обмануть, я просто забыла… Но что же она все-таки натворила?
— Так, ничего. Просто пришла ко мне домой и рассказала о своей мечте. А еще предложила помочь заставить Вахрушева раскошелиться.
— И что вы ей ответили? — озабоченно спросила Терентьева.
— Я ей отказала. Не волнуйтесь, мне кажется, что этот бзик у нее должен пройти. Влюбится в кого-нибудь и забудет о частном сыске.
— Да, наверное.
Я поняла, что Ольге Яковлевне разговор о Ксении не слишком приятен. Впрочем, и мне продолжать эту тему не хотелось, поэтому мы тут же попрощались.
Я прочно сидела на хвосте у красного «Форда», и мне показалось, что Васька направляется домой к Вахрушевым. Мы ехали по улице Московской в сторону Волги, и в конце концов, как я и предполагала, «Форд» свернул на улицу Лермонтова, а я остановилась на Музейной площади, чтобы не «засветиться».
Сначала я хотела немного выждать и подъехать к уже знакомому мне дому с другой стороны, но передумала. Я вдруг поняла, что мне надо заскочить к себе домой и послушать, были ли новые разговоры по телефону в квартире Вахрушевых. «Если Васька Рыжий поехал к сестре, значит, она дома, — размышляла я. — Здесь мне все равно ничего не услышать и не подсмотреть сквозь стены».
— А почему мы уезжаем отсюда, не дождавшись Ваську? — с недоумением спросил у меня Буренков. — Следили, следили за ним и вдруг выпускаем из поля зрения!
— Так надо! — Я не стала комментировать Витьке ход своих мыслей. — Если Рыжий тебе так нужен, подожди его около своего дома, наверняка Васька скоро туда подъедет.
— Ну уж нет! Я уже говорил тебе, что я не камикадзе.
Всю оставшуюся дорогу до моего дома мы молчали. Буренков был явно обижен, что я не ввела его в курс дела, а мне хотелось подумать. Но около моего подъезда Витька сразу оживился: возможно, вспомнил наши прежние встречи здесь, и у него появилась надежда, что подобное может повториться. Честно говоря, я в этом глубоко сомневалась — за последние три дня Витька меня сильно разочаровал.
* * *
— Танюша, может быть, я все-таки займусь обедом? Тебе обязательно надо покушать, — льстиво проговорил Буренков.
— Хорошо, можешь заглянуть в холодильник. Но, кроме заморозки, у меня ничего нет.
— Что-нибудь придумаю, — сказал Витька и, вымыв руки, направился на кухню.
Я закрылась в комнате и стала прослушивать телефонные разговоры Вахрушевых. Прежде всего я узнала, что Нина Федоровна на фабрику сегодня не ездила, а занималась маркетингом, не выходя из квартиры. Она обзванивала своих знакомых и предлагала им какой-то товар. Я поняла, что речь шла именно о том, что вывозится с фабрики по средам, зашитое в диваны или кресла, а не о самой мягкой мебели. Недаром вчера голос с азиатским акцентом просил Вахрушева передать привет жене. Нина Федоровна приняла его намек как руководство к действию и старалась на все сто процентов.
Я поняла, что у Вахрушевых своя клиентура, но в то же время существует и определенный график закупок. Товар был недешевым, и брать его про запас, выложив кругленькую сумму, осмеливались не многие. Точнее, из всех, кому позвонила Нинель, только один согласился сегодня же приобрести «свежую продукцию». Его звали Виктор Алексеевич.
Сочетание имени и отчества было самым заурядным, но мне показалось, что я его уже слышала в связи с Вахрушевыми. Я не могла целиком и полностью на этом сосредоточиться, потому что прослушивала разговоры дальше.
Один короткий звоночек меня очень заинтересовал. Домой позвонил Николай Константинович и сказал жене:
— Может быть, Ниночка, все-таки позвонить той женщине?
— Коля! Я своего мнения не изменю. Позвонив ей, ты раньше времени подставишь нас под удар. Похоже, ты этого не понимаешь!
— Может быть, но…
— Коля, все не так плохо! В конце концов мы же снимаем свои проценты!
— Лучше бы их не было, — ответил Николай Константинович и положил трубку.
После разговора с мужем Нинель позвонила братцу и попросила его приехать.
— Но мне же надо приводить в чувство того парня, — удивился Васька.
— Потом, это успеется. Сначала поедешь со мной в одно место.
— Ну ладно, скоро буду.
Звонки в квартире Вахрушевых прекратились, и у меня появилась возможность пообедать. Витька к тому времени уже закончил сервировку стола. Подогретый шашлык и обжаренные овощные смеси выглядели довольно аппетитно. Впервые за сегодняшний день я похвалила Буренкова.
Когда мы пили кофе, на Витькином мобильнике раздался звонок. Буренков вздрогнул, посмотрел на номер звонившего и, прежде чем ответить своему хозяину, обратился ко мне:
— Я не знаю, что ему сказать.
— Настаивай на нашей версии и сам требуй у него объяснений случившегося.
Витька перекрестился и ответил:
— Да, слушаю.
— Виктор! Ты вздумал меня обмануть? Что за игру ты со мной затеял?
— О чем вы? — непонимающе спросил Буренков. — По-моему, это вы со мной какую-то игру затеяли, а не я с вами!
— Зарываешься, поваренок! Забываешься, с кем разговариваешь! Ну об этом мы с тобой потом потолкуем… Сегодня сделаешь все так, как я тебе говорил, отправишься на фабрику…
— Вы что, меня за дурака держите? Я туда не пойду!
— Другого выхода нет. Пакет-то ты уже отдал, дурья твоя башка! Так что не глупи. Сделаешь все нормально, мы с тобой здесь подобру-поздорову расстанемся, и всего делов-то. А будешь самодеятельностью заниматься, я тебя и в твоем занюханном Тарасове достану. Тогда ты со мной не расплатишься!
— Это вы, Федор Григорьевич, со мной не расплатитесь! Вы мне компенсировать моральный ущерб должны, не говоря уже о плате за работу! Но вы, как я понял, с самого начала меня обманули. Я с вами никакой игры не веду и самодеятельностью не занимаюсь. Похоже, мне надо не на фабрику идти, а в милицию! — на одном дыхании выпалил Буренков.
Я махнула ему головой в знак одобрения. Мне понравилось, как Витька вел разговор.
— Не горячись, Виктор! Вот я уже погорячился. Конечно, я заплачу тебе за работу, если ты ее выполнишь…
— Зачем вы так со мной поступили? Я же прекрасно понимаю, что никакую мебель мне не отдадут? — гнул на свою сторону Буренков, и, надо сказать, неплохо.
— Должны отдать, — не слишком уверенно сказал Михайлов. — Я сейчас сделаю еще один звонок независимому человечку и тебе снова перезвоню.
Было ясно, что в душе Михайлова зародилось сомнение относительно того, кто говорил ему правду. Неплохо было бы узнать, кто такой этот независимый человечек. Но эта информация, к сожалению, была для меня недоступной.
Зазвонил мой городской телефон. Взволнованный мужской голос спросил:
— Татьяна Александровна?
— Да, это я.
— Цыпкин вас беспокоит, директор «Экватора-плюс»… Тут такое дело… Мне сейчас позвонил человек из той фирмы, про которую я вам говорил, из «АБ-Трейд-СТ». Он сказал, что подъедет ко мне к концу рабочего дня с тем, чтобы обговорить последние детали и отметить начало нашего сотрудничества. Я передаю его слова дословно…
— Так, так, это интересно!
— Я сразу понял, что никакой договор с нашей фирмой он заключать не собирается, а ему нужно только окно в моем кабинете. Я решил проверить этого человека. Между прочим, своего имени он мне так и не назвал…
— Я думаю, что и фирмы-то такой не существует, поэтому он смело назвал это нелепое «АБ-Трейд-СТ», — вставила я.
— Скорее всего, — согласился Станислав Власович. — Так вот… Я стал говорить ему, что именно в это время меня в офисе не будет, поскольку должен присутствовать на выставке во Дворце спорта. Между прочим, я там действительно должен был быть, но ради вас, Танечка, отказался. Он сказал, что хочет иметь дело именно со мной, в противном случае обратится к услугам другого рекламного агентства, директор которого сможет найти для него время. Я сказал ему, что это его право, то есть практически отказался его принять.
— А что же он?
— Он рассмеялся и сказал, что постарается подъехать пораньше, быстренько уладить все дела и отпустить меня на выставку. Я не успел ничего сказать, он повесил трубку. Я тотчас стал звонить вам, Танечка. Что мне делать? Вы приедете?
— Да, конечно! А пока закрывайте свой кабинет на ключ и будьте на виду у своих сотрудников. Если тот человек, а скорее всего он будет не один, придет раньше меня, то водите его за нос. Скажите, что потеряли ключи, предложите обсудить детали в другом кабинете. Короче, тяните время до моего появления.
— А может быть, вызвать милицию?
— Станислав Власович, вы полагаете, что там в этом звонке увидят какой-то криминал? Вам угрожали или вы стали свидетелем какого-то преступления? Нет? Что вы скажете милиции?
— Вы правы, Танечка, я сморозил глупость. Хорошо, я все сделаю, как вы мне сказали. Жду вас.
Я понимала, что мне надо успеть в агентство «Экватор-плюс» до приезда тех людей, которых интересовало окно в кабинете директора «Экватор-плюс». Я моментально придумала, что стану делать в рекламном агентстве. «Я буду играть роль очень капризной заказчицы, — мысленно говорила я себе. — Соберу в кабинете Цыпкина всех его сотрудников и испорчу все планы непрошеного гостя, зато сама что-нибудь из окна да подгляжу».
— Танюша, ты куда собираешься? Меня с собой ты возьмешь или опять закроешь на ключ? — спросил меня Буренков, о котором я совсем забыла.
— Тебя? — спросила я скорее себя, чем его. — Да, это проблема… Если честно, то я не знаю, что с тобой делать. Знаешь, поехали пока со мной, мне нельзя терять ни минуты. А потом разберемся, что к чему.
— Хорошо, я сейчас, — сказал Буренков и зашел в туалет.
Я понятия не имела, как будут развиваться события в офисе рекламного агентства «Экватор-плюс», но на всякий случай решила одеться так, чтобы было удобно спускаться со второго этажа на территорию фабрики «Нинель». Естественно, свою универсальную сумку я также собиралась взять с собой.
Вдруг раздался звонок в дверь. Я открыла ее, не спрашивая, кто там. Я никого не боялась.
