Глава 10

Я сразу узнала человека, стоявшего за дверью, но именно его я никак не ожидала увидеть. В последнее время Ксюша Терентьева заставляла меня удивляться несколько раз, но чувство, которое я испытала сейчас, открыв дверь, было на несколько порядков выше. И наверняка я не смогла скрыть внешних проявлений этих эмоций.

А передо мной стоял Вахрушев Николай Константинович собственной персоной.

— Вы частный детектив Иванова Татьяна Александровна? — спросил меня главный персонаж моего расследования.

— Да, — чистосердечно призналась я. — Чем обязана?

— Мне рекомендовали вас как лучшего в городе частного детектива. Я попал в очень сложную ситуацию, и без вашей помощи мне не обойтись. Простите, что без звонка. С глазу на глаз проще договориться.

Мне показалось, что Вахрушев говорил искренне, и я решила его выслушать. «Может быть, удача сама идет ко мне в руки? — подумала я. — Он расскажет мне о своих проблемах, а я попробую решить их так, чтоб всем было хорошо: и Лидии Петровне, и Николаю Константиновичу, и даже Витьке, до сих пор сидящему в туалете».

Вспомнив о Буренкове, я поняла, что если двое моих гостей встретятся, то непременно узнают друг друга, и моя задумка пойдет насмарку. Тем не менее я пригласила Вахрушева зайти. В этот момент Витька щелкнул замком, собираясь выйти из туалета. Я мгновенно подошла к двери и успела закрыть ее снаружи.

— Проходите в комнату, — сказала я Николаю Константиновичу. — Я сейчас.

Тот удивленно посмотрел на меня и шагнул в зал. Я выпустила Буренкова, сделала ему знак, чтобы молчал, и, ухватив за рукав футболки, отвела на кухню:

— Сиди здесь и не высовывайся ни под каким видом!

Витька выпучил ничего не понимающие глаза и плюхнулся на табуретку, а я пошла к Вахрушеву.

Тот сидел на диване точно на том же месте, что и несколько дней назад его первая жена Лидия Петровна. Это было даже символично!

— Ну что же, рассказывайте мне о своих проблемах, я вас внимательно слушаю, — сказала я и закурила сигарету.

— Я должен начать издалека, тогда вы поймете, как мы попали в эту ситуацию. Я родом из поселка, который расположен недалеко, в сорока километрах от Тарасова. Моя жена Нина тоже оттуда. Знаете, я ее именем фабрику назвал — «Нинель».

— Вы имеете в виду мебельную фабрику?

— Да, я ее директор. Меня зовут Николай Константинович Вахрушев. Простите, что сразу не представился.

— Я о вас слышала, — сказала я чистейшую правду. — Вы продолжайте, не отвлекайтесь, а то у меня не очень много времени.

— Понимаю, я постараюсь… Татьяна Александровна, вы знаете, что такое настоящая любовь? — Вахрушев так пристально посмотрел на меня, будто ответ на этот вопрос, которого не знает никто на нашей грешной земле, был ему жизненно необходим.

— Знаю, — ответила я, подумав, что наши прежние отношения с Буренковым нельзя назвать настоящей любовью. — А ближе к делу нельзя?

Вахрушев взглянул на меня так, будто я ответила на его вопрос отрицательно, а значит, мне следовало объяснить, что она такое, настоящая любовь. Я никому бы ни за что не поверила, если бы еще сегодня утром сказали, что я буду вести с этим человеком беседу о высоких материях! В моих глазах он был сухим, бесчувственным деспотом, бультерьером по натуре, готовым сожрать каждого, кто косо посмотрит в его сторону. «А он вдруг про любовь-морковь… Уж не заговаривает ли он мне зубы?» — подумала я.

— С самого детства я был влюблен в одну девчонку, а она не обращала на меня никакого внимания. Потом она уехала в Тарасов, совсем зазналась и замуж вышла здесь за первого встречного. А я по глупости взял да и женился на ее подруге. Мы с Лидой совсем не подходили друг другу… А потом я встретил Нину и узнал, что такое настоящая любовь. Нинель! Других таких нет на свете!

— Знаете, может, вам лучше ей об этом рассказать? А мне другая информация нужна, если она у вас, конечно, имеется.

— Родители Нины руководили хлебокомбинатом, воровали. Тогда все воровали у государства. Если плохо лежит, то почему не взять? Говорят, что дети за грехи родителей не отвечают, а вот Нине пришлось ответить! Были ее родители под следствием, но их отмазали, как сейчас принято выражаться. Человек, который это сделал, не успел с них долг получить… Союз распался, он уехал на родину в Таджикистан. А не так давно, два года назад, объявился. С родителей Нины уже ничего не возьмешь — пенсионеры, все их сбережения обесценились, вот он Ниночке счет и предъявил. Ведь узнал же, сволочь, что у нас мебельная фабрика. Короче, мы были вынуждены принять его предложение…

— Вот об этом, пожалуйста, подробнее.

Вахрушев покосился на дверь из комнаты и спросил:

— А тот человек, что на кухне, он нас не услышит?

— Это мой помощник. Даже если он услышит, ничего страшного. Он там занят своими делами, ему сейчас не до нас.

— Алтынбеков заставил нас устроить на нашей фабрике перевалочную базу для груза из Таджикистана, — выдавил из себя Николай Константинович.

— Этот груз — наркотики? — предположила я.

— Да, — глухо ответил Вахрушев, не поднимая на меня глаз. — Из Таджикистана через Тарасов раз в неделю проходит поезд, курьер привозит груз на фабрику, мы зашиваем его в диваны, и он разлетается отсюда по стране. Сначала мы не должны были искать покупателей на этот груз, у Алтынбекова уже были клиенты в некоторых городах. Мне только пришлось развивать свою мебельную дилерскую связь по России в соответствии с его сетью. Потом он стал требовать от нас большего, самим искать покупателей на груз из Таджикистана.

— Неужели это проблема?

— Представьте себе, да. И еще какая! Рынок наркотиков в Тарасове контролирует один человек — Король. Алтынбеков когда-то был большой фигурой в Тарасове, и подчиняться Королю, а точнее — делиться с ним он не хотел. Я даже думаю, что он со временем хотел установить здесь свой контроль. Вчера Алтынбеков позвонил мне и сказал, что в два раза увеличивает план. Я понял: если сейчас не остановиться, то конец будет плачевный…

— Да, вот в этом вы правы. Боюсь, что вы, Николай Константинович, явились ко мне слишком поздно. Надо было прийти, когда этот таджик первый раз к вам обратился. А сейчас я даже не знаю, что могу для вас сделать, — сказала я без всякого лукавства.

В тот момент я абстрагировалась от дела, заказанного первой женой Вахрушева Лидией и оплаченного его первой любовью Ольгой, и думала только о проблемах Николая Константиновича и Нины Федоровны. В этом был двойной смысл. Во-первых, Вахрушев понял: если он откажется от продолжения криминального бизнеса, то Алтынбеков претворит в жизнь свои угрозы, а если не откажется, то вот-вот попадет либо в лапы к Королю, либо в руки правоохранительных органов. Понимала это и я. И все это означало, что моя клиентка — Лидия Петровна — не сможет получить ничего. Во-вторых, Вахрушев пришел ко мне как потенциальный клиент, и я просто обязана подумать о том, смогу ли я ему чем-то помочь. В этом заключалась моя работа.

Самое ужасное состояло в том, что, трезво оценив обстановку, я сообразила: Вахрушеву придется отказать. Мне не хотелось проигрывать даже за большие деньги!

На какой-то короткий момент я подумала, что теперь можно закрыть мое первое дело, просто взять и сказать Вахрушеву: «Теперь я знаю о вас все и обязана сообщить о вашем посредничестве в наркобизнесе правоохранительным органам. Кроме того, я знаю, что вы ведете „черную“ бухгалтерию, а потому недоплачиваете налоги в казну. Но я готова забыть обо всем этом, если вы выполните мои требования». Нет! Так подло я поступить не могла!

Я курила сигарету за сигаретой и лихорадочно искала выход из тупика.

Вахрушев мне что-то говорил, я слушала его вполуха. Мне было совершенно не интересно, что он пришел ко мне тайком от Нины и как он сильно ее любит.

Я все больше и больше склонялась к мысли, что другого выхода, кроме как пробивать непреодолимую стену головой, нет. К тому же я вспомнила о Буренкове, ответственность за судьбу которого взяла на себя. В идеале надо было бы решить все три дела разом! Но я не знала, возможно ли это.

Я слышала, что Буренков разговаривал по телефону — вероятно, ему снова позвонил Михайлов. Оставив Николая Константиновича одного, я пошла на кухню к Витьке, намереваясь узнать, что сказал Федору Григорьевичу его независимый человек. Но Михайлов, оказалось, не стал откровенничать со своим наемным работником. Он снова требовал от Буренкова доставить в Москву груз, только теперь за особые условия работы обещал повысить вознаграждение.

У меня был большой опыт общения с криминальным миром, и я догадывалась, что в качестве вознаграждения Буренкова будет ждать в Москве пуля. Теперь я точно знала, что сопровождать диваны с наркотиками в столицу Витьке никак нельзя. А мой первоначальный план — столкнуть Михайлова с Вахрушевым — казался мне сейчас очень плохим. Прежде чем претворять его в жизнь, стоило узнать мнение магических двенадцатигранников. А я этого не сделала и зря заставила Витьку позвонить своему хозяину. Теперь, перед следующим шагом в столь сложной игре, я решила обратиться за советом к моим верным «косточкам». Я вынула их из сумки и бросила на кухонный стол.

Сочетание 31+6+20 было самым благосклонным. Оно гласило: «Вы находитесь в полосе активности, целеустремленности и везения». Я пришла к выводу, что в таком состоянии можно пробивать «каменную стену в конце тупика».

Зазвонил мой сотовый телефон. Голос Цыпкина заставил меня испытать чувство вины. Я так спешила ему на выручку, а пришел Вахрушев и остановил меня. Все смешалось в единый клубок, и я не знала, в какую сторону мне податься. По конспиративному разговору Станислава Власовича можно было понять, что его гости прибыли и жаждут попасть в директорский кабинет любой ценой.

— Да, я постараюсь вам помочь. Я буду у вас в офисе минут через пять, просто попала в пробку на дороге, поэтому задерживаюсь. Ждите, — обнадежила я Цыпкина, хотя знала, что раньше чем через полчаса в агентство «Экватор-плюс» не попаду.

— Хорошо, я берусь вам помочь. Вы знаете, какие у меня тарифы? — спросила я Вахрушева.

— Да, тот человек, что мне рекомендовал вас, сказал, сколько он заплатил за ваши услуги. Я готов увеличить эту сумму вдвое.

— Хорошо, — согласилась я. — Тогда скажите мне, где сейчас курьер и его груз.

Вахрушев посмотрел на часы и ответил:

— Я думаю, что уже на фабрике. Нина за ним поехала.

— Можете мне сказать, кому вы должны передать сегодняшнюю партию товара?

— Половину — одному москвичу, правда, у нас с ним проблемы… А другую… — Николай Константинович замялся. — Мне обязательно надо называть его фамилию? Он известный человек в деловых кругах Тарасова…

— Нет, не обязательно. А вот о проблеме с москвичом расскажите.

— Этот канал в Москву был у Алтынбекова самым первым и хорошо отлаженным. Покупателя я никогда лично не видел, всегда приезжали разные курьеры непосредственно к моменту передачи груза. Тут и происходил обмен. Московский курьер передавал таджикскому деньги, и диваны с начинкой выезжали с фабрики. А последний курьер пришел ко мне на производство в понедельник и стал совать пакет с деньгами для Алтынбекова. Я решил, что это подстава, что люди Короля так меня проверяют. Точнее, я потом так подумал, а тогда не знал, что мне делать, растерялся и дал задание своему человеку проследить за московским курьером и заблокировать его до среды. Но курьер, как оказалось, все же освободился и позвонил в Москву своему боссу, нашему покупателю. Тот позвонил мне с расспросами. Лично я пришел к выводу, что этот курьер продался Королю. Поймите, Татьяна Александровна, я к вам потому и пришел, что попал в безвыходную ситуацию. С какой стороны на нее ни посмотри, все против меня.

— Николай Константинович, поезжайте сейчас на фабрику и действуйте так, как всегда действовали. У вас есть сотовый телефон?

— Да, конечно, — ответил Вахрушев и достал из нагрудного кармана рубашки маленький складывающийся телефон. — Я его сейчас отключил, чтобы он не мешал нам разговаривать. Уверен, что Нина мне уже не раз звонила. Она наверняка волнуется, не имея понятия, куда я пропал.

— Дайте мне ваш номер, а телефон включите, только когда приедете на фабрику. Только не забудьте! У меня есть определенная задумка, я ее сейчас проверю и перезвоню вам, чтобы сказать, как себя вести. Да, и еще: сейчас вы можете заплатить мне аванс?

— Конечно, конечно! — засуетился Вахрушев и вынул из кармана брюк несколько долларовых купюр, которые в качестве аванса вполне удовлетворяли мои высокие финансовые претензии.

Выходило, что Николай Константинович был не из жадных. Но почему он не хотел раскошеливаться для своих детей, этого я пока не поняла.

Я проводила Николая Константиновича до двери, еще раз заверила его, что обязательно позвоню, и закрыла за ним дверь. По идее я должна была рвануть вперед и с песней раньше Вахрушева, но нам предстояло двигаться практически в одном направлении. Я не могла допустить, чтобы директор мебельной фабрики «Нинель» узнал о том, куда я спешу, раньше времени, ведь я решила вести с ним двойную игру. Я верила моим магическим двенадцатигранникам. То, что у меня сейчас была полоса активности и целеустремленности, я знала и без них. «Косточки» предсказали мне везение, и это вдохновило меня еще больше.

Я насильно усадила Буренкова за руль своей «девятки», чтобы он следил за дорогой и не приставал ко мне с расспросами. Я думала о назойливых гостях Станислава Власовича Цыпкина и пыталась отгадать, кем же они были.

Тот вариант, что фирма «АБ-Трейд-СТ» все-таки существовала и нуждалась в рекламе, я отмела сразу. В моей голове оставалось только две версии, которые по своей силе были равны. Правда, меня устраивала только одна из них, а вторая могла привести к провалу.

Коль скоро я находилась в полосе везения, то первая версия должна была оказаться верной. Если к Цыпкину пожаловали люди тарасовского наркобарона Короля, то я смогла бы с ними договориться. В моей сумке лежала его визитная карточка.

Нет, Король никогда не давал мне ее лично. Один клиент обронил ее в моей машине, а я в силу своей профессии знала, что визитная карточка принадлежала не просто Королеву Ивану Андриановичу, а Королю. Я знала, что эта маленькая бумажка мне когда-нибудь пригодится. Вот и пригодилась.

Конечно, в офисе рекламного агентства «Экватор-плюс» могли сидеть и оперативники из милиции или даже сотрудники ФСБ. С ними мне договариваться было бы не о чем. Но мне не хотелось даже думать о таком повороте в развитии событий — я надеялась на удачу.

— Витя, сиди в машине и будь на связи, — скомандовала я.

— Последнее никак не получится: переговоры с Федором Григорьевичем съели весь мой баланс, — признался Буренков.

— Плохо. Тогда просто сиди и жди!

— Чего? — резонно поинтересовался Витька.

Я понимала его вполне здоровый интерес, но не могла ничего ответить. Я молча вышла из машины и шагнула в неизвестность.

Пожилая вахтерша, увидев меня, радостно воскликнула:

— Ну наконец-то! Я все глазоньки проглядела, а вас нет и нет!

— Вы меня с кем-то путаете, — отмахнулась я, собираясь пройти мимо вахтерши.

— Нет, милая, не путаю! У меня память на лица хорошая. Мне Стасик сказал: «Придет красивая девушка, которая была у меня в понедельник, Иванова Татьяна Александровна, так ты, тетя Лена, передай ей эти ключи».

— Раз так, то все верно, — сказала я. — Давайте!

— Нет, милая, документ покажи, — заявила вахтерша. — Доверяй, но проверяй.

Мне пришлось показать бдительной тете Лене свою ксиву, после чего в моих руках оказались ключи от заветного кабинета. Я убрала их в сумку, подошла к огромному зеркалу в холле первого этажа, критически оглядела себя и пришла к выводу, что выгляжу неплохо. Конечно, стоило немного поправить прическу, но испытывать дальше терпение Станислава Власовича я не могла. Мое опоздание выходило за все рамки приличия, однако у меня были на то уважительные причины.

Не скрою, я немного волновалась, поэтому в голову лезла всякая чушь. Но отступать было поздно!

Лестница, ведущая на второй этаж, показалась мне очень короткой. Перед моими глазами сразу оказалась открытая дверь в приемную Цыпкина. Прежде чем меня заметили, я успела разглядеть все, что там происходило.

Два незнакомца сидели в креслах. Один, облокотившись на руку, казалось, дремал. Второй, напротив, был бодр и наблюдал за длинноногой секретаршей в суперкороткой юбке, стоящей к нему спиной и разливающей по чашкам кипяток из электрического чайника.

За компьютером сидел какой-то паренек, вероятно программист «Экватора-плюс», и разговаривал с другой девушкой — перебирающей папки на полке.

В центре приемной, сложив руки на груди и гордо подняв голову, стоял сам директор рекламного агентства. В этой позе Цыпкин был очень похож на статую известного революционного демократа в историческом центре города Тарасова.

Первой меня заметила секретарша, и я была вынуждена поздороваться со всеми. Станислав Власович повернулся ко мне на каблуках своих начищенных до блеска коричневых ботинок, вытянул в мою сторону правую руку и торжественно произнес:

— Татьяна Александровна, дорогая, как я рад вас видеть!

Театральность этой сцены вызвала у меня улыбку, которую все присутствующие приняли за взаимное удовольствие от встречи с Цыпкиным.

— Вам сделать кофе? — спросила секретарша, ожидая, что я откажусь от ее предложения.

Мой ответ вызвал крайнее удивление на ее миловидном личике.

— Да, пожалуйста, и покрепче, — сказала я.

Сонный мужчина оживился, поднял с пола кейс, положил его к себе на колени и побарабанил по нему пальцами. Второй, после того как раздел меня глазами, спросил:

— Это у вас, девушка, запасные ключи от кабинета?

— Да, молодой человек, — с апломбом сказала я. Правда, тот, к кому я обращалась, был не слишком молод, где-то между сорока и сорока пятью годами. — Я действительно обладаю этим золотым ключиком, но…

— Тогда давайте его скорее сюда! — перебив меня, снова сказал тот же мужчина.

— Хорошо, — ответила я, порылась в сумке и протянула ключи хозяину кабинета.

Цыпкин взял у меня из рук связку и едва заметно спросил глазами: «Открывать?» Я кивнула в знак согласия и проследовала за ним до двери. Оба гостя встали с кресел и приблизились к нам. Нервы у Станислава Власовича стали сдавать, его рука дрожала, и он никак не мог попасть ключом в замочную скважину.

Это был момент величайшего накала страстей, все присутствующие в приемной с любопытством ждали, когда директорская дверь откроется, будто ожидали увидеть за ней нечто сверхъестественное. Наконец Цыпкин открыл замок. Первыми ввалились в кабинет непрошеные гости, потом зашел сам хозяин, а затем уже я. Остальные сотрудники рекламного агентства «Экватор-плюс» остались за порогом, но смотрели на нас во все глаза.

— Закройте дверь, — скомандовал разговорчивый представитель мифической фирмы «АБ-Трейд-СТ». Причем обращался он, казалось, ко мне.

Я закрыла дверь — это действие совпадало с моими интересами.

— С той стороны, — добавил тот же человек. — У нас здесь будет происходить конфиденциальный разговор. Идите, идите!

Со мной еще никто никогда так не разговаривал! Комок обиды подкатил к горлу, но я проглотила его, не дав негативным эмоциям вылиться наружу. Естественно, уходить я не собиралась.

— Вы вообще кто такая? — раскипятился тот, кого сюда тоже никто не приглашал. С меня он перевел взгляд на Цыпкина и спросил: — Кто она такая?

— Мой партнер, — ответил Станислав Власович. — Все крупные проекты мы делаем вместе…

— Какие к черту проекты! — возмутился мужик и посмотрел в сторону своего напарника.

Степенный мужчина лет пятидесяти пяти, молчавший до сих пор, подошел ко мне практически вплотную и сказал:

— Вы с фабрики, верно?

— Нет. А какую фабрику вы имеете в виду?

Мужик с кейсом закусил губу, этот мимический жест подсказал мне, что он прокололся и сам понял это.

— Значит, так, Станислав Власович, вы сейчас отпускаете всех своих сотрудников домой, тем более что и рабочий день заканчивается. А вам двоим придется пока остаться, — дал указания человек с кейсом.

Цыпкин снова своим взглядом спросил у меня совета, я подмигнула ему, давая понять, что надо выполнить это указание. Наши переглядки не остались незамеченными.

— Кто ты такая? — снова пристал ко мне первый.

— Скажите, кто вы такие, потом я назову себя! — не сдавалась я.

Когда за Цыпкиным закрылась дверь, говорливый мужик схватил меня за руку, подвел к креслу, насильно усадил в него и нагло заявил:

— Слушай меня, цаца, внимательно! Ты влезла не в свое дело, и если ты — засланная казачка, то тебе из него уже не вылезти…

— Не боишься мне угрожать? Столько людей видели, что я пришла сюда!

— А я здесь с тобой ничего делать не буду. Что мне эти свидетели? — смеясь, ответил мужик и подошел к окну.

Я достала из сумки визитную карточку Короля и положила ее на стол. Мужик, смотрящий в окно, махнул рукой второму, тот подошел, поставил на стол кейс и увидел визитную карточку.

— Откуда она у вас? — с нескрываемым интересом спросил он.

Вместо ответа я указала пальцем на фамилию Королева. Правда, быстро спрятала палец, потому что с воскресенья не делала маникюр.

Вернулся Станислав Власович, и человек с кейсом так и не задал вопроса, который намеревался задать мне. Однако он толкнул плечом второго и показал глазами на визитку Короля. Непрошеные гости переглянулись. Я почувствовала, что это был самый решающий, переломный момент в моем деле.

Молчание нарушил Цыпкин:

— Господа, что здесь происходит? Я что-то пропустил?

— Все ушли? — спросил человек с кейсом.

— Да.

— Станислав Власович, посидите в приемной и не пытайтесь нас подслушать. Нам надо поговорить с девушкой.

Я позволила Цыпкину оставить меня наедине с этими людьми. Когда директор агентства вышел, человек с кейсом спросил:

— Ну, так что вы все-таки хотите?

— А вы?

— Мы? Мы ничего не хотим. Мы передумали сотрудничать с «Экватором» и сейчас уйдем отсюда. Но мне показалось, что у вас, милая, к нам дело. Если это действительно так, давайте его обсудим.

— Хватит ломаться! — вставил другой, продолжая смотреть в окно. — И не таких обламывали.

— Я не уверена, стоит ли мне разговаривать с вами. Наверное, мне нужен ваш босс, — многозначительно сказала я и убрала визитную карточку Короля со стола в сумку.

— Зачем же вы убираете визитку? — спросил человек с кейсом. — Там номер есть, звоните.

— Нет, я хочу, чтобы вы позвонили и представили меня.

— А как вас представить?

— Частный детектив Татьяна Иванова.

— Хорошо, — ответил тот же человек, снял трубку городского телефона и выполнил мою просьбу.

Через несколько секунд он передал ее мне.

— Здравствуйте, Иван Андрианович!

— Добрый вечер! Чем обязан? — голос наркобарона был с легкой шепелявостью.

— Я — частный детектив и…

— Я это уже слышал, ближе к делу!

— Чтобы узнать интересную историю, не обязательно подглядывать в окна. Я знаю ее изнутри и могла бы рассказать…

— Я вас не понимаю.

— А я думала, что вас интересует мягкая мебель.

— Нет, вы ошиблись! Передайте трубку тому, кто вас представил.

— Простите меня, но я хочу сказать, что ваши и мои интересы сошлись в одной точке. Я могу вам назвать поставщика одного очень нестандартного материала для производства мягкой мебели. Мне он ни к чему, у меня другой профиль, а вот вам, может быть, подойдет…

Я сделала паузу, чтобы Король осмыслил мои слова, ведь я не решилась говорить открытым текстом по проводному телефону и не называла вещи своими именами. Однако молчание было недолгим. Похоже, Иван Андрианович быстро «въехал» в смысл сказанного мной и понял, что мои сведения могут быть для него интересными.

— Хорошо, я готов обсудить с вами этот вопрос, но не сейчас. Оставьте свои координаты, мои люди свяжутся с вами до конца этой недели, назначат встречу, и мы с вами все обсудим с глазу на глаз.

— Дело в том, что вопрос надо решать немедленно, — успела сказать я прежде, чем Королев повесил трубку. — Мой интерес будет удовлетворен только в том случае, если вопрос с поставщиком будет решен в течение этого часа, причем определенным образом.

— А поставщик сейчас рядом с вами?

— Ну, скажем так: я знаю, как с ним связаться.

— Хорошо, расскажите все детально моим представителям, после чего пусть они снова свяжутся со мной по мобильнику.

После этих слов в трубке послышались гудки.

Я передала трубку человеку с кейсом, тот приложил ее к уху, потом положил на аппарат и спросил:

— Что это значит?

— Вы должны меня выслушать, а после перезвонить боссу.

— Ладно, говорите, — нехотя согласился человек с кейсом. — Но мы параллельно будем заниматься своим делом.

После этих слов он достал из «дипломата» видеокамеру и передал ее своему напарнику. Я поняла, что за окном было что снимать, и мне стоило поторопиться с объяснениями. Я знала, что Вахрушев ждал моего звонка с указаниями, но пока мне нечего было ему сказать.

— Да, — начала я, — там происходит именно то, что вы хотели увидеть. Но организатор этого… м-м… производства отнюдь не директор фабрики. Он волею судьбы оказался на крючке у одного человека, и тот заставил его устроить у себя перевалочную базу. Директор — мой клиент. Он обратился ко мне, чтобы я помогла ему выйти из игры. Вот тут-то я и подумала, что наши с вами интересы могут совпасть.

— Каким образом? — в один голос спросили меня оба человека.

— Мы называем вам поставщика, даже сводим вас с его курьером, а директор фабрики просто выходит из игры без всяких для него последствий.

— А если мы сами возьмем курьера, без твоей помощи, то не будем тебе ничем обязаны, ведь так? — резонно заметил снимающий на камеру.

— Почти так. Только… А если вы не сможете чисто сработать? Ведь я же вас здесь вычислила!

— Цыпкин, сволочь, продал. А мы ему бабки за молчание хотели отвалить! — сказал все тот же, с камерой. — Но похоже, для того чтобы человек молчал, есть только одно средство — вырвать ему язык!

После этих слов мужик разразился идиотским смехом.

— Нет, Станислав Власович здесь совершенно ни при чем. Он так ничего и не понял и, конечно же, будет молчать даже без денег. Дело в том, что я сама вас вычислила. Однако я — всего лишь частный детектив, я следую интересам своих клиентов, а потому иногда мне приходится закрывать глаза на законы и моральную сторону дела. Но ведь вас могли бы вычислить и представители правоохранительных органов. Вы, ребята, работаете грубо.

— Почему грубо? Пока мы никаких законов не нарушали. Нас ни в чем нельзя уличить. Видеосъемка — просто мое хобби.

— Простите, но это детский лепет!

— Хорошо. Конкретно, что вы предлагаете сделать сейчас? — спросил человек с кейсом.

— Вот это уже серьезный разговор, — сказала я и принялась посвящать мужиков в подробности моего плана.

Они слушали меня молча, не задавая вопросов. Когда я закончила говорить, человек с кейсом вынул из кармана мобильник и позвонил Королю.

— План неплохой. Можно действовать?

— Опиши ее внешность, — услышала я шепелявый голос Короля. — Да, и уточни, откуда у нее моя визитная карточка.

— Откуда визитка? — переспросил меня помощник наркобарона.

Я поняла, что Король решил меня проверить. Врать было бы равносильно тому, чтобы самой подписать собственный смертный приговор. Но я решила сказать полуправду, надеясь, что, будучи в полосе везения, я могу позволить себе такую роскошь — ввести в легкое заблуждение тарасовского наркобарона. Я назвала фамилию своего бывшего клиента, который случайно обронил в салоне моей «девятки» визитную карточку. Человек с кейсом тотчас передал его фамилию боссу, а затем стал описывать меня:

— Симпатичная, блондинка, может быть, крашеная… Ты крашеная? Нет? Говорит, что нет. Фигурка ничего, стройная, спортивная. Глаза, кажется, серые, нет, скорее зеленые. Возраст? Ну тридцати, думаю, нет. Двадцать пять — двадцать семь. Спросить документы? У тебя документы есть?

— Конечно. Вам подлинные или фальшивые показать? — съязвила я.

Вопрос показался обоим мужикам крайне остроумным, они засмеялись, и обстановка в кабинете Цыпкина разрядилась. На мое удостоверение частного детектива, которое я все же достала, они даже не взглянули.

— Добро, босс одобрил план. Мы немедленно приступаем к нему. А завтра ровно в десять утра он будет ждать вас в своем офисе. Адрес указан на той визитке.

Я поняла, что от встречи с Королем мне не отвертеться, хотя, если честно сказать, продолжать какое-либо знакомство с Иваном Андриановичем Королевым, являющимся одновременно чиновником среднего звена и королем наркобизнеса в Тарасове, мне очень не хотелось. Но что поделаешь, общение с такими лицемерными людьми можно назвать в числе издержек моей профессии!

Я позвонила Вахрушеву — тот был уже на грани отчаяния.

— Ну наконец-то! Я уже не знал, что и думать, и стал ругать себя за то, что раскрыл вам свою тайну.

— Слушайте меня внимательно. Сейчас к вам вместо того московского курьера, которого вы видели, подойдет мой человек. Он будет одет в бежевую рубашку и бежевые брюки, — описывала я внешность человека с видеокамерой. — Вы отдадите ему пакет, чтобы он передал его таджикскому курьеру. Дальше вы уже ни во что не будете вмешиваться…

— Да, но сюда должен подъехать еще один покупатель. Как быть с ним?

— Пусть он будет первым, с ним действуйте по обычному сценарию. После него мой человек все возьмет в свои руки. С вами я свяжусь завтра, и мы обсудим оставшиеся вопросы.

Тем временем человек с кейсом тоже позвонил кому-то и попросил подъехать к зданию, в котором мы сейчас находились. Больше дел в этом кабинете у нас не было, и мы вышли в приемную. Станислав Власович сидел за компьютером своей секретарши и раскладывал пасьянс.

— Просим прощения за причиненные неудобства, — сказал человек с кейсом и положил перед Цыпкиным конверт. — Здесь плата за несостоявшуюся сделку. Надеюсь, что вы забудете об этой неприятности.

— Уже забыл, — понимающе ответил Станислав Власович и положил конверт в карман.