Глава 5
Когда утром я открыла глаза и, лениво потягиваясь, посмотрела в окно, все злоключения минувшей ночи показались не более чем сном. Но разодранные колени и расцарапанное лицо говорили об обратном. Повздыхав, я переоделась, заклеила ссадины пластырями и, в надежде увидеть что-то лучшее, снова подошла к зеркалу. А зря! Я состроила самой себе злобную рожицу и вышла на кухню. Честно говоря, понятия не имела, как буду оправдываться перед Мариной за свой внешний вид, но делать этого не пришлось. Девушки не было дома. Она только прикрепила к холодильнику кусочком магнита записку. «У меня дела. Завтрак приготовь сама. Марина».
О сути этих дел оставалось догадываться, чего мне совсем не хотелось делать, ибо собственные интересовали меня куда больше. И чтобы хоть в какой-то мере удовлетворить свой интерес, я взяла мешочек с магическими костями. Пока в чайнике, поставленном на плиту, закипала вода, я перекатывала двенадцатигранники на ладонях и бросила их на стол.
…
23+8+33. «Беда придет оттуда, откуда вы меньше всего ее ждете».
Досадливо поморщившись, я сгребла магические кости обратно в бархатный мешочек, наскоро позавтракала, взяла папки с заключениями о вскрытии Самойловой и Тополевой и вышла из дома.
На крыльцо морга я поднялась ровно в одиннадцать, как мы и договаривались. Паша почему-то опаздывал. Когда стрелка начала подползать к двенадцати, вконец разозлившись, я уже решила наплевать на свое обещание вернуть заключения о вскрытии, как вдруг появился Паша. Но вышел он не из морга. Размашистыми шагами Паша пересекал улицу. Судя по его виду, не я одна провела ночь, гоняясь по чужим участкам за каким-то сумасшедшим. Выглядел Паша отвратительно.
— Ты что, взял отгул? — спросила я вместо приветствия, как только он поравнялся со мной.
— Идем, — Паша взял меня за руку и потащил с крыльца.
— Куда?
— Здесь недалеко.
Такой ответ меня совсем не устраивал.
— Да не хочу я никуда идти, — заупрямилась я и попыталась вырвать руку, но не тут-то было. Этот с виду щупленький паренек сжимал мое запястье мертвой хваткой. — Забирай заключения и оставь меня в покое!
Я вручила Паше две папки в надежде, что он меня отпустит, но этого не произошло. Он продолжал тащить меня по улице.
— Скажи, куда ты меня ведешь? — поняв тщетность своих попыток отделаться от Паши, спросила я.
— Это касается твоего дела.
Я резко затормозила и наконец-то заставила остановиться Пашу.
— Тебе известно что-то еще?
— Да, — ответил он, но как-то неуверенно.
— Что?
— Идем, тогда узнаешь.
Уже много раз я убеждалась в том, что любопытство когда-нибудь меня погубит, но все равно при любой возможности узнать что-то новое, особенно если это касалось моего дела, не раздумывая, я шла на авантюры и совершала самые безрассудные поступки.
— Ну хорошо, — согласилась я, хотя внутренний голос кричал обратное.
Оставшийся путь мы продолжили молча, и, только когда вошли в подъезд обычного пятиэтажного дома и поднялись на второй этаж, я решилась заговорить:
— А кто здесь живет?
Мой вопрос Паша проигнорировал. Даже не взглянув на меня, он просто нажал на кнопку звонка. Очевидно, нас ждали: дверь открылась сразу, как только затихла трель звонка. На пороге стоял бугай, его мощная фигура едва умещалась в дверном проеме, а смотреть на него приходилось запрокинув голову.
Не знаю почему, но при виде этого монстра жить мне как-то сразу расхотелось.
— Привел? — спросил бугай, с высоты своего роста глядя то на меня, то на Пашу.
Я вжала голову в плечи. Он протянул ко мне свою лапищу и сгреб за шиворот, как котенка. Меня втащили в комнату и небрежно уронили на стул. Недовольство подобным обращением я высказала злым бормотанием и косым взглядом в сторону обидчика, за что незамедлительно получила подзатыльник. В общем, раз и навсегда я усвоила, что с этим мальчиком ссориться не стоит. С другой стороны, дружба у меня с ним не заладилась с самого начала.
Кроме меня, бугая и сиротливо жавшегося у стены предателя Пашки, в комнате был Витя. Тот самый санитар морга, перед которым мы с Пашей вчера разыграли маленький спектакль. Да, видать, наша самодеятельность не слишком-то ему понравилась. А ведь магические кости предупреждали о беде, и вот она пришла как раз оттуда, откуда ее не ждали.
Витька сидел, по-хозяйски развалившись в кресле, и, прищурив глаза, изучал меня. При этом на его губах блуждала такая ехидная улыбка, что сразу было понятно — ничего хорошего меня здесь не ждет.
— Чего сидишь? — вдоволь налюбовавшись, спросил он. — У тебя прекрасные актерские способности. Может, продемонстрируешь нам их еще раз?
Если мне что и хотелось продемонстрировать Витьке, так это умение обращаться с оружием, но пистолет я оставила в сумочке, а сумочку в машине. Правда, еще я неплохо дерусь, но демонстрировать подобные способности в присутствии двухметрового бугая большой охоты не было, поэтому, опустив глазки в пол, я осталась скромно сидеть на месте.
— На кого ты работаешь? — не настаивал на своей предыдущей просьбе Витька, хотя мне она была куда больше по душе.
Я сделала честные глазки, физиономию попроще и рассказала ту же историю, что и Сергею: о конверте с просьбой найти убийцу и труп Людмилы Самойловой. Кажется, ответ Витьку не устроил. Во всяком случае, он сделал знак бугаю, и тот приступил к нанесению вреда моему здоровью.
— Может, теперь вспомнила? — повторил свой вопрос Витька, когда бугай отступил от меня.
— Я правду сказала.
Витька сокрушенно вздохнул, он старательно делал вид, что издевательства бугая над моей внешностью причиняют ему страдания. Он даже очень убедительно морщил нос и щурил глаза, словно вот-вот готов был заплакать.
— А что, частным детективам нынче плохо приходится? — осведомился Витька, заботливо поглядывая на меня.
«Когда они попадают в лапы таких кретинов, то да!» — зло подумала я, стиснув зубы и исподлобья взирая на него.
Никогда не считала себя мстительной, но, кажется, сегодня открыла в себе много нового. Так что сейчас я, несчастная, мысленно поклялась отомстить обидчикам при первом же удобном случае.
— Я имею в виду в денежном плане, — словно угадав мои мысли, пояснил Витька и нагло усмехнулся. Не знаю почему, но этот дядя вызывал у меня острый приступ антипатии и желание как следует заехать по его нахальной физиономии.
— К тебе за деньгами даже при большой нужде не пошла бы, — не стала я лукавить.
— Да что ты говоришь! — рассмеялся Витька.
Его откровенное веселье злило ничуть не меньше, чем наигранная жалость. И если бы не бугай за спиной…
— А ты бессовестная, — протянул Витька, наклонив голову и прищурив глазки.
Я чуть со стула не свалилась от такого заявления. Уж кому-кому, а не Витьке рассуждать о совести и обвинять в отсутствии оной. По-моему, из всех собравшихся в этой распроклятой квартире самая примерная в этом плане я, предатель Пашка и бугай едва ли могут похвастаться наличием этого чувства.
— Ты попалась, — напомнил Витька о жестокой реальности. — И тебе лучше во всем сознаться.
— В чем я должна сознаться?! — забыв об опасности в лице бугая, заорала я.
— Не прикидывайся дурочкой, ты и так умом не блещешь, если продолжаешь молчать! — рявкнул Витька и даже стукнул кулаком по столу так, что стоявший на нем телефон подпрыгнул, звякнув своими внутренностями.
Я тоже вздрогнула и подпрыгнула на своем стуле. Бугай за моей спиной хмыкнул, а я стиснула зубы, записав и это во все растущий и приумножающийся список вреда, нанесенного моему и без того пошатнувшемуся за последние дни здоровью.
— Что я должна сказать? Я просто расследовала убийство и случайно вышла на вас, — осторожно попыталась я объяснить все обстоятельства нашего безрадостного знакомства.
— Случайно, говоришь? — с издевкой спросил Витька.
— Да, — энергично закивала я в надежде, что мне поверят.
— Может, и случайно, — смилостивился Витька. — Но это дела не меняет.
— Да? — с ненормальной для моего положения агрессией спросила я. — Значит, в отношении меня все уже решено, Исаев распорядился и вам лишь остается исполнить приказ?
— Не психуй, девочка. Сама во всем виновата. Нечего было влезать в чужие дела, — с деловитым видом сказал Витька.
Он поднялся с кресла, подошел ко мне, посмотрел сверху вниз, пару раз прошелся вдоль комнаты и снова сел. Я следила за ним из-под опущенных ресниц и думала о том, что вся эта ситуация нравится мне все меньше и меньше.
— Может, сознаешься во всем? — снова предложил Витька.
— Да чего с ней говорить. Дело и так ясное, — вмешался бугай.
— Я сказала правду, — быстро заговорила я. — Я работаю частным детективом. Сами можете в этом убедиться, если вернетесь к моей машине и достанете сумочку. Там лежит лицензия. Я вам не вру! И я не знаю, кто меня нанял. Я получила анонимный заказ на расследование обстоятельств смерти Людмилы Самойловой — бывшей жены вашего шефа. Ведь это Исаев стоит за вами? Я не ошиблась?
Мой монолог прервала трель телефонного звонка. Витька поднял рубку и молча выслушал все, что говорили.
— Хорошо, понял, — и он бросил трубку на рычаг.
— Мне нужно идти, — обратился он к бугаю, вставая с кресла. — Не забудь, сегодня вечером приедет заказчик, я вряд ли успею вернуться к этому времени, так что тебе придется его встретить.
— Встречу, — кивнул бугай.
Упоминание о каком-то заказчике заставило меня похолодеть и вцепиться в стул, на котором сидела.
— За ней, — Витька кивнул в мою сторону, — присмотришь.
Значит, со мной решили поступить так же, как и с Людой Самойловой. Убить, а затем продать труп. Вон и заказчика нашли. Ох, Танечка, и откуда у тебя берутся такие способности вляпываться во всякие истории?
Витька ушел, уводя с собой Пашу. В прихожей захлопнулась дверь, и мы с бугаем остались наедине. Мне его компания не нравилась, но сказать об этом вслух я не решалась. Тихонечко сидела на стуле, делая вид, что меня здесь нет. Однако на бугая это впечатление не произвело.
— Пошли, — скомандовал он.
— Куда? — спросила я, подумав о самом худшем.
— На кухню.
— Не хочу.
Мое мнение, как всегда, никого не интересовало. Со свойственной ему небрежностью бугай поднял меня со стула и поставил на ноги. На кухню я плелась, подталкиваемая в спину. Оказавшись там, бугай по-хозяйски шлепнулся на стул, а я, неловко переминаясь с ноги на ногу, стояла рядом.
— Готовить умеешь?
— Умею, — буркнула я.
— Тогда готовь.
— Я тебе не домработница.
Очередной подзатыльник, и я перестала возражать.
— Макароны любишь? — спросила я, открыв кухонный шкаф и окинув взглядом скудные запасы продовольствия.
Мой вопрос оставили без ответа. Я пожала плечами.
— Можешь не говорить. Потом не жалуйся, что не любишь макароны.
Я поставила на плиту кастрюльку с водой.
— Кажется, к ужину должен прийти кто-то еще? — не оставила я попыток разговорить бугая. Обернувшись, я натолкнулась на его яростный взгляд и поспешила оправдаться: — Я спросила просто так, на тот случай, что ужин можно сделать более торжественным, если придут гости.
«Тем более что этот ужин станет моими поминками», — от этой мысли на глаза навернулись слезы. Я почувствовала, как внутри что-то задрожало, должно быть, нервы не выдержали, и, круто развернувшись, заорала.
— Скажи, а тебе хоть известно, на кого ты работаешь?! Ты знаешь, чем занимаются эти люди? Ты знаешь, что они убивают людей, а затем продают их трупы? Они и со мной решили так поступить. Да?
Бугай смотрел на меня с нескрываемым изумлением, а я орала на него, даже не думая о том, что этот человек вдвое больше и сильнее и ему ничего не стоит убить меня прямо сейчас.
По щекам катились крупные слезы. Я так самозабвенно ревела, что даже не почувствовала, как меня подняли на руки и куда-то понесли. Было на все наплевать, даже на то, что этот монстр в человеческом обличье меня может убить.
Теперь-то я понимала, о каком товаре Витька говорил с Исаевым у дверей морга. Товаром они называли людей, которых убивали. Их трупы продавали тем, кто по той или иной причине желал навсегда скрыться из города. И я для них была товаром.
Бугай включил воду, и только тогда я сообразила, что он притащил меня в ванну.
— Не реви, — велел он и заставил нагнуться к умывальнику. От мысли, что меня утешает человек, который через пару часов убьет меня, я заревела еще громче.
Я уворачивалась от рук бугая, пытавшегося меня умыть. Если он хотел меня убить, сейчас был самый подходящий момент, потому что я чуть не захлебнулась водой. Когда он решил, что водных процедур с меня достаточно, то позволил поднять голову. Мои действия опередили мысли. Я еще не успела выпрямиться, а свой кулак уже впечатала в живот бугая. Он взвыл, но скорее от злости, чем от боли. Впрочем, уточнять не было времени, следовало спасать свою жизнь.
Отпихнув бугая в сторону, я бегом бросилась в коридор. До заветной двери оставалась пара прыжков, когда всей своей стокилограммовой тушей бугай навалился на меня и сбил с ног. Мы оба рухнули на пол. Кажется, падая, я задела рукой какую-то полку, и с нее посыпались брошюрки, пепельница и красивая керамическая ваза с искусственными цветами. Последняя благополучно опустилась на голову бугая. Он ойкнул, но меня из рук не выпустил. Не обращая никакого внимания на пинки и удары, которые я щедро ему раздавала, он поднялся, подхватил за шиворот меня, как следует встряхнул и поставил на ноги. Тоскливым взглядом он обвел картину разрушения, которую представляла собой квартира, вздохнул и толкнул меня в спину.
— Иди на кухню.
Я безропотно исполнила приказ и поплелась на кухню, где шлепнулась на табурет возле окна. Опомниться не успела, как бугай выудил из кармана широких спортивных штанов наручники и защелкнул их на моем запястье и на трубе батареи, тем самым разрушив все надежды на побег. От злости я размахнулась свободной рукой и влепила ему звонкую пощечину. Он только усмехнулся.
— Сволочь! — взвыла я.
Бугай развернулся ко мне спиной и вышел из кухни. Уже в коридоре его настигла табуретка, пущенная мной. Она просвистела над тем местом, где была голова, которую он предусмотрительно пригнул, и, ударившись о стену, разлетелась на кусочки по всему коридору.
— Ну ты и зараза, — любезностью на любезность ответил бугай.
— Не расстраивайся, у тебя еще много мебели, — утешила я.
— Я бы тебе башку оторвал, — захлебнулся ненавистью бугай.
— Взаимно.
— Замолчи, — велел бугай и пошел разгребать тот разгром, который мы учинили совместными усилиями. Значит, это его квартира. Иначе зачем ему блюсти здесь порядок? А я в это время тоже занялась делом, пытаясь освободиться от наручников.
— Не старайся, — оповестил меня бугай, вытряхивая в ведро осколки вазы.
От жалости к самой себе я была готова снова разреветься, но подумала и не стала этого делать.
Бугай между тем навел порядок в своей квартире и притопал на кухню. Макароны, которые я успела поставить варить, были уже готовы и, судя по их виду, даже переварились, но бугай не имел ничего против, с удовольствием уплетая их.
— Я хочу курить, — заявила я после долгого молчания.
— Перебьешься, — лаконично ответил мой боевой товарищ.
— А ты всегда такой ласковый и вежливый с девушками? — язвительно спросила я.
— Замолкни! — рявкнул бугай.
Да, красноречием он явно не страдает. Я отвернулась от него и уставилась в окно, выходившее во двор. Бугай доел макароны и, взяв с холодильника какую-то газету, принялся ее изучать. В таком оцепенении мы провели, кажется, пару часов, а то и больше. Бугай ждал заказчика и развлекал себя чтением газет, а я ждала решения своей участи и втайне надеялась на чудо. И оно произошло.
Под окнами квартиры, служившей местом моего заточения, остановилась машина, и из нее вышел мужчина, которого при первой нашей встрече у дверей морга я мысленно причислила к творческим личностям, а когда второй раз столкнулась с ним в кабинете Исаева, то узнала, что его зовут Никита.
Мозг лихорадочно заработал, сопоставляя все факты. При этом я продолжала следить за мужчиной, машинально отметив, что, захлопнув дверцу машины, он в спешке не поставил ее на сигнализацию. Когда он вошел в подъезд, я уже не сомневалась, что он и есть тот самый заказчик.
В голове включился счетчик, защелкали секунды, от которых зависела моя свобода.
— Можно в туалет? — спросила я бугая. Он поднял голову и с сомнением посмотрел на меня.
— Я же живой человек!
Недовольно кряхтя, бугай освободил мое запястье от наручников. Изобразив самое безобидное выражение лица, я заковыляла к туалету. Уже открыв дверь, я обернулась к бугаю, следовавшему за мной по пятам.
— А ты останешься здесь, — объявила я и, не давая времени возразить, захлопнула дверь перед его носом.
Закрывшись изнутри на шпингалет, я прислонилась к стене и, закрыв глаза, принялась отсчитывать секунды, а в голове неотвязно пульсировала одна и та же мысль: неужели я ошиблась и Никита вовсе не заказчик трупа? Неужели это просто фантазия, которую я приняла за действительность? Мне снова захотелось плакать, но на этот раз не от страха или злобы, а от простого человеческого отчаяния.
Я уже была близка к очередной истерике, когда в дверь позвонили. Широко раскрыв глаза, я замерла, готовая в любую секунду приступить к действию. Я отчетливо слышала недовольное бормотание бугая, его удаляющиеся шаги. Рванув шпингалет, я распахнула дверь и в два прыжка оказалась на кухне. Отшвырнув в сторону табурет, рванула на себя ручку окна, но оно почему-то не открылось. Я долго мучилась, прежде чем смогла его распахнуть. Уже взобравшись на подоконник, я обернулась и увидела перекошенное от ярости лицо бугая, замершего на пороге кухни.
Я приземлилась рядом с машиной Никиты. О том, что она не на сигнализации, я знала точно, поэтому безбоязненно распахнула дверцу и как подкошенная рухнула на заднее сиденье, а затем сползла на самое днище. Пожалуй, в машине человека, который хотел купить мой труп, меня вряд ли будут искать.
Прижавшись к кожаной обивке салона, я слышала отборную брань бугая. Видно, дремлющее до этого красноречие наконец-то проснулось. Однако этим все ограничилось: прыгать за мной он не стал, должно быть, приглядывался, пытаясь определить, куда я так быстро могла скрыться.
Прошло минут десять. Высовывать нос из машины и убеждаться, что бугай на горизонте, не хотелось. Я лежала на днище машины, прислушиваясь к оглушительному стуку в груди, который стал еще сильнее, когда дверь со стороны водителя открылась и в салон сел Никита. Сначала я подумала, что меня обнаружили, сейчас появится бугай, схватит меня за шиворот, поволочет обратно в квартиру и тогда точно убьет. Я даже зажмурилась, чтобы не видеть его физиономии.
И каково же было мое удивление, когда Никита спокойно завел мотор и машина тронулась с места. Я не верила собственному счастью. Не верила, что бугай отпустил свою жертву и отказался от денег, которые мог бы получить за труп, тем более заказчик был уже на месте. Ведь я все-таки оказалась права, и Никита был очередным покупателем трупа — моего. Все это никак не укладывалось у меня в голове.
— Наташа.
Я вздрогнула, услышав голос Никиты, и не сразу сообразила, что он говорит по сотовому телефону.
— Это я. Все прошло нормально. Я отдал деньги. Сегодня… Ты собрала вещи?.. Я уже еду. А твой муженек дома? Что? Действительно? У бедняги проблемы на работе… Еще бы, после того, как мы обчистили все счета его компании. Ладно, жди, через двадцать минут я подкачу.
Машина мчалась по улицам города. Путешествовать, лежа на днище, было чрезвычайно неудобно. Меня укачивало, все тело болело. Больше всего на свете хотелось оказаться на своем родном диване, но после таких злоключений с гораздо большей вероятностью я окажусь на больничной койке.
Машина затормозила, и напоследок я ударилась обо что-то головой. Едва сдержав ругательства, я дождалась, пока Никита выйдет из машины, досчитала до двадцати и тоже выбралась наружу.
Оказалось, что мы приехали в маленький уютный дворик, окруженный со всех сторон пятиэтажками. Я полюбовалась местным антуражем, представленным новой детской площадкой, клумбой и облезлыми лавочками, и тут заметила, что и моя персона привлекает немалое внимание здешних обывателей. Бабульки на ближайшей лавочке уже бросали в мою сторону любопытные взгляды.
Я поспешила укрыться под тенью кустистой сирени.
Присев на корточки и стараясь быть как можно более незаметной, я попыталась собраться с мыслями и решить, что же теперь делать. Искать Никиту в одном из этих домов? Сидеть и ждать, пока он сам выйдет? Или наплевать на все и уйти домой?
Последний вариант мне нравился больше, но в работе подобные слабости недопустимы. Собрав остатки сил, я принялась ждать. Очевидно, этих остатков было так мало, что я чуть не пропустила Никиту и его спутницу, которую, должно быть, звали Наташей. Я с ненавистью глянула на эту девушку. Скорее всего, мой труп предназначался именно для ее прикрытия. Эта милая особа стянула у муженька денежки и решила благополучно сбежать с любовником. Не думаю, что благоверный похвалил бы ее за такие дела.
Парочка направилась к машине, и только тогда я сообразила, в какой глупой ситуации оказалась. У меня не было абсолютно никаких возможностей следить за ними и выяснить, что они задумали. Пара и без того настрадавшихся ножек — все, чем я располагала в качестве средства передвижения.
Беспокойно озираясь по сторонам, я пыталась сообразить, что теперь делать. И тут, на мое счастье, во двор въехал черный «Москвич» и припарковался в нескольких метрах от меня. Из машины начал вылезать неимоверно толстый дядя. Я мысленно попыталась представить себе, как именно сейчас выгляжу. Пожалуй, в нынешнем виде я добьюсь больших успехов, распугивая местных алкашей и наркоманов. Последние, впрочем, запросто примут меня за свою.
Я еще раз с сомнением посмотрела на дядю, все еще выбирающегося из машины, затем перевела взгляд на машину Никиты. Парочка уже устроилась в салоне и явно не намеревалась дальше задерживаться в этом дворе. Выдохнув, я ринулась в бой. На ходу пригладила волосы и поправила одежду, словно это могло как-то меня украсить. Однако навстречу толстому дядечке я неслась на всех парусах, готовая сшибить любого, кто осмелится преградить мне дорогу.
— Извините, вы мне так понравились. Не могли бы мы с вами немного покататься по городу? — с ходу выпалила я первое, что пришло в голову, и широко улыбнулась. Улыбка, кажется, вышла идиотская. Теперь дяденька сочтет меня сумасшедшей, и правильно, между прочим, сделает.
— Что? — дядя выпучил глаза. Его вопрос был, пожалуй, выражением шокового состояния, в котором он пребывал. Правда, я так и не поняла, отчего именно: от моей внешности, от моих слов или от дикого сочетания первого и второго.
— Ну пожалуйста, что вам стоит? — выпрашивала я, строя то жалостливые, то кокетливые глазки.
А этот господин, пребывая одной частью своего тела на улице, а другой в салоне машины, никак не мог принять решения. Что не устраивало его, я не знала. Я, конечно, не Клава Шиффер, но и он не Ален Делон. Последняя мысль крайне задела мое женское самолюбие. Плюнув на все, я просто уселась в салон машины этого «не Ален Делона» и всем своим видом демонстрировала, что не сдвинусь с места.
— Неужели вы откажете такой красивой девушке? — Да уж, сама себя не похвалишь, другие постесняются.
Дядечка тяжело вздохнул и принялся заталкивать себя обратно в машину.
— Чего тебе надо? — спросил он, когда втиснулся-таки в салон.
— Чтобы ты поехал вон за той машиной, — указала я на отъезжающее авто Никиты и его спутницы. Ломать комедию про любовь с первого взгляда было больше ни к чему. Я стерла с лица все глупые улыбки и приняла свой нормальный вид.
— А что мне за это будет?
Окинув взглядом пивной животик своего нового знакомого, я задумалась над тем, что может быть нужно человеку с подобным телосложением, помимо диеты, конечно.
— Что захочешь, — небрежно ответила я, — а теперь поезжай скорее за ними.
Дядя наконец-то завел мотор машины, и мы двинулись с места. Следующие десять минут мы провели в абсолютном молчании. Я сосредоточенно следила за маячащим впереди нас автомобилем Никиты, а дядя, кажется, с неменьшей старательностью придумывал тему разговора. Я видела его мучения, уже несколько раз он оборачивался ко мне с явным намерением что-то сказать, но лишь тяжело вздыхал и вновь отворачивался. А я из вредности делала вид, что ничего не замечаю.
— А как тебя зовут? — наконец спросил дядя.
— Таня, — не отводя взгляда от машины Никиты, отозвалась я.
— А меня Леша, — представился дядя и опять замолчал, очевидно, в поисках нового вопроса. Я ему не мешала.
— Слушай, это, конечно, не мое дело. Если не хочешь, можешь не отвечать. Но все же зачем тебе нужны те двое, что едут в машине, которую мы сейчас преследуем?
— Тот, что сидит за рулем, — мой муж, — вдохновенно врала я, — а рядом — его любовница. Хочу застукать эту сладкую парочку и добавить в их жизнь немного соли.
— Ага, — протянул Леша, что-то соображая. Я недоверчиво покосилась на него. Как бы его соображения не довели меня до очередной беды. И так счастья в жизни хватает, а тут еще Леша в довесок со своими соображениями, тем более «довесок» из Леши еще тот.
— Значит, с мужем тебе не повезло, — посочувствовал Леша.
— Не повезло, — заливала я, чуть не прослезившись из-за такой невезухи.
— Тогда зачем бегаешь за ним по всему городу? Не проще ли развестись? — подкинул гениальную идею Леша.
Я лишь сокрушенно покачала головой, было бы действительно проще, если бы Никита оказался моим мужем, а не покупателем моего трупа. По такому случаю я бы даже не стала с ним разводиться. Пожалуй, после этой истории я по-новому посмотрю на мужчин. Если у него нет в мыслях убивать тебя, а затем продавать или покупать твой труп — все, можно смело выходить за такого замуж.
— Я подумаю над вашим предложением, — все же пообещала я Леше, решив не игнорировать его совет. Тем более мужик явно проникался ко мне симпатией, точнее, к моим ножкам, на которые то и дело украдкой поглядывал.
— Обязательно подумай, такая, как ты, непременно найдет себе другого.
На что это он намекает? Уж не на отсутствие ли закомплексованности в плане знакомства с первыми встречными мужчинами? Так это не отсутствие закомплексованности, это присутствие хватки настоящего частного детектива, который из любой затруднительной ситуации найдет выход, даже если придется выпрыгивать из окна или заигрывать с толстыми дядями, страдающими одышкой. И вообще, пусть думают обо мне что хотят, а я собой горжусь!
Мы так увлеклись обсуждением моей личной жизни, что едва не проскочили мимо машины Никиты, которая свернула к обочине.
— Тормози!!! — заорала я и по инерции сама вцепилась в руль.
Леша мгновенно отреагировал. Он ударил по тормозам, и машина с диким скрежетом остановилась, чуть не врезавшись в припаркованный у тротуара грузовик. Я невольно зажмурилась в ожидании того, что сейчас разъяренный Леша схватит меня за шиворот, раскроет дверь и выкинет на асфальт. Что называется, «здрасте, а мы вас не ждали». Я даже все это мысленно пережила, но затянувшаяся пауза заставила открыть глаза и поверить в то, что Леша не собирается делать ничего подобного.
Он лишь чуть дольше, чем обычно, задержался взглядом на моих залепленных пластырями коленках. Их созерцание явно поддерживало в Леше терпение и даже более того, воодушевляло на почти бескорыстную помощь. Поэтому, сделав вид, что ничего не замечаю, я беспардонно взобралась на сиденье с ногами и принялась наблюдать за Никитой и Наташей.
Эта парочка меня удивила. Их действия, на первый взгляд казавшиеся такими нелепыми, наводили на определенные размышления. Они вышли из своей машины и стали ловить попутку. Наташа взмахивала рукой перед каждой машиной, а Никита топтался возле нее и курил.
— Твой муженек что, с головой не дружит? — спросил Леша. — Зачем ловить такси, если есть своя машина?
— Откуда мне знать? — зло отозвалась я. И я действительно разозлилась, правда, не на Лешу, а на себя за то, что ничего не могла понять.
С пятой попытки одна из машин затормозила перед Наташей и Никитой.
— Опять за ними? — спросил Леша.
— Опять, — кивнула я. Мы снова колесили по городу, и чем больше километров оставалось позади, тем меньше оставалось сомнений относительно конечной цели нашего маршрута. И я не ошиблась в своих догадках — мы действительно выехали на круглую заасфальтированную площадку перед зданием железнодорожного вокзала.
Заметив, что Никита и Наташа расплатились с водителем и направились к стеклянным дверям, я круто повернулась к Леше:
— Я сейчас вернусь. Без меня никуда не уезжай.
Не дожидаясь ответа, я выскочила из машины и тоже поспешила к стеклянным дверям.
Войдя в здание, я окинула взглядом разношерстную толпу собравшихся здесь людей. Среди них я тут же заметила две знакомые фигуры. Неторопливым шагом Никита с Наташей поднимались на второй этаж. Протискиваясь между людей и обгоняя их, я поспешила вперед.
Эта вокзальная атмосфера сутолоки, ненужных разговоров перед расставанием, нагромождения сумок, о которые все спотыкаются, всегда зачаровывала меня. Даже голова кружилась и уши закладывало от скопления голосов, создававших колеблющийся где-то высоко под потолком непрерывный гул.
Держась на достаточном расстоянии от Никиты и Наташи, но в то же время стараясь не терять их из виду, я шла за ними следом. И только когда они направились к кассам, я заняла удобное место для наблюдения в зале ожидания. Сначала они о чем-то долго спорили, потом Наташа быстро переговорила с кассиршей и, снова вернувшись к Никите, продолжила перебранку. В итоге они вдвоем подошли к окошку кассы и купили билет. Вытянув шею, я проследила, как они прошли в кафе, огороженное стеклянной перегородкой, и расположились за одним из столиков. После незначительной перепалки, связанной с покупкой билета, они казались абсолютно счастливыми людьми. Во всяком случае, об этом говорили их сияющие лица и то, что они не выпускали рук друг друга.
Я поднялась со своего кресла и подошла к той самой кассе, где только что покупали билет Никита с Наташей.
— Извините, — обратилась я к кассирше, — двое молодых людей только что купили у вас билеты. Не могли бы вы сказать, на какой поезд?
— Тарасов — Астрахань.
— А когда он отправляется?
— Через двадцать минут.
Поблагодарив кассиршу, я еще раз посмотрела на Никиту с Наташей. Да, мужчина с творческой внешностью и девушка с творческой фантазией решили покинуть Тарасов.
Я не видела больше смысла в слежке за ними и вышла на улицу. Запрокинув голову к небу, на котором уже появились первые звезды, я чему-то улыбнулась.
— Таня! — окликнул меня Леша, высовываясь из машины.
Я проглотила улыбку и заковыляла к нему.
— Ну что? — с нетерпением спросил он.
— Они уехали.
— Как уехали?! И ты это допустила?
Леша был явно разочарован подобной развязкой. Он, видно, ожидал душераздирающих сцен разоблачения любовников, слез, просьб, таскания за волосы наглой девки, посмевшей увести мужа из семьи, и отвешивания пощечин неверному супругу.
— А что я, по-твоему, должна была сделать?
Вместо ответа Леша положил свою руку на мое колено.
— Не расстраивайся.
Он пытался заглянуть мне в глаза, но я упорно смотрела в открытое окно.
— Твой муж просто дурак, — поставил меня в известность Леша.
— Почему? — машинально спросила я.
— Потому что бросил такую красивую женщину, — пояснил Леша.
Я не чувствовала себя красивой женщиной. Единственное, что я чувствовала, так это усталость, голод и желание поскорее оказаться дома, поэтому, повернувшись к своему новому знакомому, я попросила его:
— Отвези меня домой.
