Глава 4
Проснулась я с головной болью, поганым настроением и с желанием бросить все это расследование. По крайней мере, следующую ночь хотелось провести в своей спальне, а не в доме с привидениями.
С неохотой я выбралась из постели и сокрушенно посмотрела на смятую простыню. Терпеть не могу ночевать у чужих людей. У них утром приходится застилать за собой постель, а дома я спокойно могу оставить все как есть и без угрызений совести покинуть квартиру. В конце концов, прихожу я обычно поздно вечером, и самое большее, на что меня хватает, — дойти до кровати и упасть в нее. Что и говорить, в гостях себе такой роскоши не позволишь.
Повздыхав немного, я принялась застилать кровать. Когда с чувством выполненного долга я появилась на кухне, там уже суетилась Марина, что-то старательно взбивая и перемешивая в мисочке. И тут я вспомнила о втором недостатке такой ночевки. Гостьям по утрам приходится предлагать хозяевам свои услуги поварихи, и далеко не каждый в таком случае великодушно отказывается.
— Доброе утро, — приветствовала меня Марина жизнерадостной улыбкой.
Ничего доброго я пока не заметила, но спорить не стала и тоже промямлила что-то в ответ.
— Завтрак сейчас будет готов.
— Может, помочь? — предложила я исключительно из вежливости, в глубине души надеясь на отказ.
— Нет, спасибо, сама справлюсь, — не разочаровала меня Марина.
Я не стала настаивать и присела на табурет.
— Я так рада, что ты согласилась у меня пожить, — щебетала Марина, расставляя на столе чашки и тарелки. — С тех пор как умерла Люда, это первая ночь, когда я смогла спокойно уснуть.
Я молчала, потому что ничего подобного о себе сказать не могла, а рассказывать девушке о ночном госте пока не хотелось. Зачем пугать ее лишний раз, она и так вся дерганая. Но все же по вине своего любопытного характера и по долгу службы я не удержалась и спросила:
— Марина, а что за комната расположена на втором этаже точно над моей?
Девушка стояла ко мне спиной, и я не могла видеть ее лица, но от меня не ускользнуло, как замерла в воздухе рука, протянутая к баночке с кофе.
— Это спальня Люды. А что? — Тревога явно звучала в голосе Марины.
— Ничего, — с невозмутимым видом отозвалась я.
Марина обернулась, ее взгляд беспокойно скользил по моему лицу.
— Что-то случилось?
— Да нет же, — небрежно отмахнулась я. — Я просто так спросила. Из любопытства. Разве в этом есть что-то особенное?
— Нет, конечно же, — спохватилась Марина.
Больше об этом мы с ней не заговаривали.
Из дома я вышла часов в одиннадцать и без промедления отправилась в поликлинику, где работал Исаев. Надо лично познакомиться с бывшим мужем Людмилы Самойловой и самой решить, мог он быть убийцей или нет.
Вообще-то я уже давно хотела бросить все это расследование, в котором каждый шаг заводил в тупик. Пожалуй, только обещание, данное Олегу Тихомирову, сдерживало меня. Сама ведь сказала, что пробуду в Тарасове ровно неделю и все это время буду искать убийцу и труп его возлюбленной. Так что еще дней пять придется трудиться над этим таинственным делом.
Кстати, о том, что может произойти, надо бы узнать при помощи магических костей. Что-то я совсем о них позабыла. Держа руль одной рукой, другой я из своей сумки достала бархатный мешочек. Встряхнула двенадцатигранники на ладони и высыпала их на сиденье рядом с собой.
32+14+07. «У вас есть все шансы вывести этого человека на чистую воду, нужно лишь проявить немного изобретательности».
Стоит ли понимать это так, что за Исаевым действительно водятся какие-то грехи и я о них обязательно узнаю?
Воодушевленная такими перспективами, я решительно вышла из машины и направилась к поликлинике. Выведав у злой регистраторши, в каком кабинете принимает Михаил Сергеевич, я поднялась на второй этаж и не удержалась, чтобы не рассмеяться. Оказывается, бывший муж Людмилы работает не кем-нибудь, а невропатологом. Пожалуй, это именно то, что мне сейчас нужно!
Я честно отсидела состоящую из четырех человек очередь и с бодрым видом перешагнула порог кабинета Исаева. Я никогда не пыталась представить себе, как выглядит этот человек, но, увидев его, немного удивилась. Людмила была примерно одного возраста со мной, а Михаил ей в отцы годился. Конечно, он не был лишен привлекательности, седина скорее украшала, а годы придавали образу респектабельность, но все же как могла молодая и безумно красивая девушка выйти за него замуж, я не понимала.
— Вашу карточку… — попросил Михаил, но вместо нее я подала лицензию частного детектива. Мужчина ошарашенно смотрел на предъявленный документ, а затем перевел взгляд на меня. Опершись о столешницу ладонями, я с нахальной улыбкой смотрела ему в глаза.
— И что же вам угодно?
— Поговорить.
— О чем?
— Не о чем, а о ком, — уточнила я. — О вашей бывшей жене Людмиле.
Я заметила, как лицо Михаила сразу омрачилось, а на лбу появились морщинки.
— Вы правильно заметили. Людмила — всего лишь бывшая жена, и мне ничего о ней не известно, — категорично заявил он.
— Разве вам неизвестно, что она умерла?
— Это мне известно.
— Ну вот видите, а говорили, что ничего не известно, — приободрила я доктора.
— Послушайте, я давно перестал интересоваться, как, где и с кем живет Люда, — сухо отчеканил Михаил, явно намекая, что я напрасно к нему пришла. — К тому же мне нужно принимать пациентов.
— А вы представьте, что я ваша пациентка. — Я поудобней устроилась на стуле, давая тем самым понять, что так просто меня не выгнать.
— Ну хорошо, говорите, что вам нужно.
— Зачем вы преследовали Людмилу?
— Я ее не преследовал.
— Лжете! Преследовали и угрожали ей.
— Откуда вы набрались этой ерунды?
— Это не ерунда!
— Попрошу вас покинуть мой кабинет.
— Я никуда не уйду, пока вы не расскажете, почему преследовали Людмилу.
— Выйдите!
Нашу перебранку прервал стук в дверь. Я даже не обернулась на вошедшего, зато Михаил вскочил из-за стола.
— Никита, не ожидал увидеть вас так скоро.
— Да… — посетитель замялся. Очевидно, мое присутствие его смущало. — Я вам помешал, пожалуй, зайду попозже.
В эту минуту я и решила проявить ту самую изобретательность, на которую намекали магические кости, взяла ручку и быстро начертала своим размашистым почерком на первом попавшемся под руку листе бумаги: «Я знаю всю правду о Людмиле». Пожалуй, в эту минуту я и сама не подозревала, какие роковые слова написала, руководствуясь лишь смутными догадками о причастности Михаила ко всей этой истории.
— Нет, нет, Никита, не уходи. Прием уже закончен.
— Да, я ухожу, — я поднялась со своего стула.
Мой взгляд скользнул поверх плеч Михаила и уперся в зеленые глаза человека, с которым вчера я столкнулась на крыльце морга. И все снова повторилось, как будто кто-то отмотал пленку назад, правда, финал был слегка иным. Теперь пришла моя очередь выскакивать за дверь, на ходу прощаясь с Михаилом.
Сразу же от Исаева я помчалась в дом Марины. Если не ошибаюсь, в это время девушка должна была поехать по каким-то делам. Думаю, попытка охмурить очередную жертву. Ох и не завидую я тому герою-любовнику, который сегодня попадется в ее сети.
Впрочем, отсутствие Марины мне только на руку. Смогу спокойно осмотреть дом и постараюсь выяснить, как и кто проник внутрь и расхаживал в одной из комнат. Если бы это был обычный вор-домушник, я бы давно успокоилась и думать о нем забыла, но наш ночной гость приходил совсем с другой целью. Знать бы еще, с какой.
Машину я оставила неподалеку от дома Марины и до ее участка добиралась пешком. Ключи у меня были, но ими я воспользовалась лишь для того, чтобы открыть калитку, а вот в дом намеревалась попасть тем же способом, что и ночной гость. Уж он-то точно вошел не через дверь.
Пробираясь через клумбы цветов и кусты смородины, я наконец нашла то, что искала. От чердака вниз тянулась шаткая рассохшаяся лестница, обрывавшаяся где-то между первым и вторым этажами. Да, кажется, здесь все предусмотрено для воров, грабителей и убийц. Еще бы приглашение на заборе повесили.
Я перекинула сумку через плечо, поставила ногу на подоконник и, выпрямившись, дотянулась до крайней перекладины лестницы. Затем без труда вскарабкалась вверх и, распахнув дверцу чердака, на четвереньках вползла внутрь. После яркого дневного света глаза не сразу привыкали к темноте, и пришлось подождать несколько минут, пока я смогла что-либо различить.
На чердаке были свалены какие-то пустые ящики и доски, на которые я постоянно натыкалась и понасажала кучу заноз, пока в поисках выхода ползла по пыльному грязному полу. На второй этаж я сползла, окончательно лишенная человеческого вида, но зато довольная собой и своим открытием.
Нужную комнату я нашла почти сразу. Она была заставлена пустой мебелью. Ничто не указывало на то, что минувшей ночью здесь кто-то был. К тому же я лишний раз удостоверилась, что красть здесь абсолютно нечего, как, впрочем, и в остальных комнатах второго этажа.
Передохнув немного, я решила спуститься вниз, чтобы переодеться и умыться. Если я выйду на улицу в таком состоянии, как сейчас, после маленькой экскурсии по чердаку, боюсь, даже дворовые собаки разбегутся, не говоря о том, что травмирую психику многих людей.
Я спустилась по лестнице, прошла через большую комнату, служившую гостиной, взялась за ручку двери отведенной мне комнаты и услышала легкий звон стекла, доносившийся со стороны кухни, как будто кто-то поставил чашку на блюдце. Неужели Марина вернулась? Я уже хотела войти на кухню, как вдруг услышала знакомый мужской голос и замерла, прижавшись к стене.
— Я всю ночь прождал Соболева, он так и не явился домой, — говорил Сергей.
— Может, уехал из города? — спросил голос Марины.
— Не думаю. Он важный свидетель, с него должны были взять подписку о невыезде. Ладно, с Соболевым я сам разберусь, скажи лучше, эта глупая баба согласилась переехать к тебе?
Я никогда не считала себя «глупой бабой»! Ладно, Сергей, я еще с тобой поквитаюсь и за разбитую голову, и за оскорбление. Ты мне за все ответишь, вот только выберу подходящий случай. От злости я сжала кулаки.
— Да, она вчера приезжала.
Наступила тишина, я отчетливо слышала, как кто-то из них размешивает чай ложечкой.
— Сергей, она спрашивала меня про комнату на втором этаже.
— И что с того?
— Я поселила ее в своей комнате, — голос Марины сорвался на крик.
— Ну и что?
— Она тоже слышала шаги.
— Она тебе об этом сказала?
— Нет, но я и так все поняла. Иначе зачем спрашивать о той комнате? — Послышался звон разбитой посуды и Маринин плач.
— Успокойся, мы уже сто раз осматривали дом. Здесь никого нет.
— Сергей, почему ты не можешь остаться со мной? Если бы ты знал, как я боюсь.
— Ты же знаешь, мне сейчас лучше не появляться в городе. Тем более сейчас с тобой Таня.
— Как ты думаешь, кто этот человек?
— Я не знаю.
— Сергей, а что, если это она?
— Ты точно спятила! Тебе же прекрасно известно, что она мертва.
— А куда тогда делся труп? Сергей, я тебе говорила — она жива и она вернулась.
Кажется, у Марины начиналась самая настоящая истерика. Да, видно, этот ночной гость давно не дает ей покоя и уже успел изрядно подорвать нервную систему. Я не стала больше подслушивать чужие разговоры, а на цыпочках покинула дом. Никем не замеченная, добралась до своей машины и без промедления помчалась в морг.
Поднявшись на крыльцо, я уже по привычке потянулась за сигаретой и, облокотившись на перила, принялась дожидаться корыстного знакомого Павла. Надеюсь, он не откажется выполнить еще одну мою просьбу.
Я не спеша курила, изредка поглядывая на часы. Когда стрелка остановилась на четырех, словно по взмаху волшебной палочки открылась дверь морга и одновременно около крыльца затормозила машина. Я с надеждой обернулась.
Вышедший мужчина, без сомнения, был сотрудником морга, о чем свидетельствовали клеенчатый фартук и нарукавники, вот только это был не Паша. Пожалуй, я в ту же минуту забыла бы о нем, но тут произошло то, чего я не могла даже предположить.
Из только что подъехавшей к моргу машины вышел Исаев. Да, в последнее время судьба часто подкидывает сюрпризы в виде встреч с людьми, с которыми я не рассчитывала увидеться, да еще в столь необычных местах. Я поспешно отвернулась и, пониже наклонив голову, закурила еще одну сигарету, лишь бы потянуть время и не привлекать к себе внимание. Старательно изображая из себя убитую горем вдову, которая никак не может прийти в себя и пытается опомниться, я курила одну сигарету за другой.
Исаев если и взглянул в мою сторону, то лишь мельком, так что я могла спокойно оставаться на своем месте. И хотя я стояла на достаточном расстоянии от мужчин, все же слышала весь их разговор.
— Ты смог подобрать нужный товар? — голос Исаева звучал, как всегда, жестко. — Клиент торопит.
— Да. Кое-что есть на примете.
— Ты все хорошо проверил в отношении товара? Надеюсь, не получится, как в последний раз?
— В отношении этого товара все чисто.
— Надеюсь. В нашей с вами работе нужно учитывать каждую мелочь. То, что получилось в последний раз, было нашей общей ошибкой, которую больше нельзя повторять.
— Я знаю. Менты уже взбаламутились по этому поводу.
— Знаю. Сомневаюсь, конечно, чтобы они что-то нашли, но все равно мы подвергли себя огромному риску. Я уже думал, может быть, стоит на время прекратить брать заказы…
— Это лишнее.
— Иногда лучше перестраховаться. Ну да ладно, я еще раз все как следует обдумаю, а сейчас давай решим с новым заказом. Значит, говоришь, товар подходит?
— Да, клиент приходил и подтвердил. Товар его устраивает.
— Хорошо, завтра я за ним приду. Подготовь, — с этими словами Исаев протянул санитару какой-то пакет и добавил: — Здесь все, что нужно.
Мужчины расстались, не прощаясь. Исаев сел в машину и погнал ее вниз по улице, а санитар, ни минуты не задержавшись на крыльце, вошел в морг. Я снова осталась наедине с кипящими в голове мыслями. Позабытая сигарета тлела в пальцах, пепел с нее седой россыпью сыпался под ноги, а я, не замечая этого, кусала губы и думала о странном разговоре.
Какие дела могут быть у Исаева с санитаром морга? О каком таком товаре шла речь? Что у них за работа? И наконец, что в пакете, который Исаев передал санитару?
На подсознательном уровне я чувствовала, что за всем этим, возможно, крылся ключ к разгадке. Вот только как именно применить этот ключ и к какой двери, неизвестно. В моих руках оказалась информация, которая, несомненно, являлась важной, а я не знала, что с ней делать, и это было еще хуже, чем полное неведение.
Сигарета дотлела до фильтра и обожгла мне пальцы. Я вскрикнула и отшвырнула ее, раздавив каблуком.
Время, которое я провела в ожидании Паши, тянулось томительно долго. Когда он наконец появился на крыльце, я чуть не бросилась ему на шею от радости. Кстати, радость была вполне обоюдной: глаза паренька тоже заблестели.
— Таня, вот уж не ожидал так скоро увидеть тебя!
— Я тоже не ожидала, — призналась я.
— Опять исчез чей-то труп? — начал вникать в сложности моего расследования Паша.
— Пока что нет.
— Тогда что случилось?
— Мне опять нужна твоя помощь.
Я многозначительно подняла брови, намекая на то, что помощь, естественно, будет вознаграждена. Паша понял меня без лишних слов.
— Чей теперь нужен адрес? — с готовностью спросил он.
— Адрес мне теперь не нужен. Нужны заключения о вскрытии Людмилы Самойловой и Нины Тополевой.
— Вы хотите, чтобы я их выкрал?!
— Нет!
Боясь, что после такой «безобидной» просьбы он просто развернется и уйдет, я схватила Пашу за руку.
— Они нужны мне на время. Завтра же утром привезу их обратно. Никто ничего не заметит.
— Это опасно, — протянул Паша, явно набивая себе цену.
— Ты можешь это сделать?
Он с сомнением покачал головой.
— Обещаю, что завтра же верну все. Никто не узнает, а за вознаграждение не беспокойся.
Любопытно было наблюдать, как на лице Паши отражается внутренняя борьба. В конце концов алчность одержала однозначную победу над всеми прочими чувствами.
— Ну хорошо, только деньги вперед.
Что и говорить, предпринимательские замашки — неотъемлемая черта современной молодежи.
Получив деньги, Паша тут же скрылся. Уже через пятнадцать минут я держала в руках две папки, которые, как я надеялась, помогут ответить на главный вопрос: что же связывало Люду и Нину?
— А теперь мы должны дождаться еще одного человека.
— Какого? — забеспокоился Паша. — Мы так не договаривались.
— Не волнуйся. Этот человек тоже работает у вас, только я не знаю его имени. Когда он выйдет, я тебе его покажу. Ты просто подойдешь к нему и о чем-нибудь заговоришь. Все остальное я сделаю сама.
— Но это уже получается вторая просьба, а ты заплатила только за одну.
Да, общение со мной явно способствует проявлению предпринимательских способностей у этого парня. Скрипя зубами, я полезла в кошелек. Если бы все мои расследования проходили подобным образом, я бы уже давно умерла с голоду.
Оговорив все нюансы предстоящего спектакля, который предстояло разыграть, мы с Пашей заняли исходные позиции. Я спустилась с крыльца и встала так, чтобы можно было видеть, кто выходит из морга. Паша присел на корточки и закурил. Минуты опять потянулись мучительно долго, и я начала сомневаться, что этот санитар вообще когда-нибудь появится на крыльце. Даже если и появится, гарантирует, что при нем будет пакет, полученный от Исаева? Но удача не отвернулась от меня. Дверь морга открылась, и на крыльцо вышел тот самый санитар. Уже без клеенчатого фартука и нарукавников, зато с пакетом, содержимое которого меня так интересовало. Я пнула Пашу ногой, он тут же вскочил на ноги, и мы начали свой спектакль.
— Ты гнусный обманщик! — с боевым кличем набросилась я на Пашу.
— Сумасшедшая! — довольно искренне взвыл парень. Очевидно, он не ожидал от меня такого артистизма.
— Лжец и предатель! — Для большей убедительности я ухватила его за воротник рубашки и трясла, как яблоню по осени.
— Никто тебя не обманывал.
— Обманывал! Ты говорил, что женишься на мне…
— Такого я не говорил, — Паша не на шутку перепугался, словно я и впрямь тащила его под венец.
— Говорил! — заорала я еще громче.
— Нет!
— Ах так!
Краешком глаза я заметила, что исаевский дружок уже спускается с крыльца, а в руках держит заветный пакет. Он с любопытством поглядывал в нашу сторону, очевидно, привлеченный столь бурными репликами. Сразу видно, у дверей морга не часто происходят сцены ревности.
В порыве я залепила Паше звонкую пощечину. Это должно было произвести впечатление на нашего единственного зрителя и напомнить моему партнеру, что не мешало бы поактивнее играть свою роль. За те деньги, которые я ему заплатила, я имела право не только залепить ему вторую пощечину, но и потребовать, чтобы свою речь он произносил в стихотворной форме.
— Да что ты, в самом деле… — возмутился Паша и попытался оторвать меня от себя.
— Подлец! — не жалела я голосовых связок.
— Витька, убери от меня эту сумасшедшую! — довольно-таки натурально завопил Пашка. — А то совсем девка сдурела.
Дружок Исаева, которого, как оказалось, звали Витькой, остановился рядом с нами.
— Что случилось?
— Дружка на помощь позвал, да? — решила я еще некоторое время поломать комедию. — Сам за свои слова отвечать не можешь?
— Пожалуйста, девушка, успокойтесь, — обратился ко мне санитар Витя.
— Да, успокойся! — взмолился Пашка. — Зачем закатывать скандал посреди улицы?
— Зачем?! Затем, что нужно отвечать за свои слова!
— Девушка, ну что вы, в самом деле, так себя ведете? — возмутился моим поведением Витя, всей душой стремясь помочь своему сослуживцу. А я только этого момента и ждала.
— Что?.. — Я выпустила Пашку и развернулась на каблуках к Витьке. — Да вы все подлецы. Вы друг за друга горой!
— Девушка, успокойтесь. — Витька попытался меня отпихнуть, но актерские способности достигли своего апогея. Теперь меня ничто не могло остановить.
Не давая несчастному Витьке опомниться, я вцепилась в него мертвой хваткой. Судя по страдальческому лицу, в эту минуту он уже тысячу раз пожалел, что остановился и вмешался в нашу склоку.
— Отпусти его, он-то здесь при чем? — закричал Паша и, в свою очередь, вцепился в меня. — Это наши проблемы, не нужно в них впутывать других.
— Девушка, опомнитесь.
И тут я схватилась за Витькину руку. Он невольно выронил пакет. Я тут же отпустила его, причем так резко, что, пошатнувшись, он едва удержался на ногах. Завершить наш балаган я предоставила Паше. Отодвинув меня в сторону, тот сделал шаг к опешившему от всего происходящего Витьке.
— Извини, Витек…
Для виду я еще делала попытки снова сцепиться с Витькой, но Паша преграждал мне дорогу рукой.
— Мы немного повздорили с моей подружкой! Вот она и разнервничалась.
— Да ничего, бывает, — бормотал Витя, поправляя изрядно помятую рубашку.
Паша нагнулся за пакетом, выбитым моими стараниями из рук Витька, но сделал это так, что все содержимое вывалилось на асфальт. Я ожидала чего угодно, но только не того, что увидела. В пакете были какие-то женские вещи. Взглядом я выхватила ярко-красную кофту, белые брючки и в тон им туфли. Неужели я ошиблась и это другой пакет? Значит, весь этот спектакль был напрасным.
Я больше не обращала внимания на мужчин. Кажется, Паша извинился и вместе с Витей собирал вещи. Я даже не заметила, как ушел Витя, опомнилась только, когда Паша потянул за руку.
— Ну что, я все правильно сделал? Только я все равно не понял, зачем тебе это надо было?
— Ни зачем. Забудь.
Я развернулась и пошла к своей машине.
— Таня, — окликнул меня Паша. — Если что-то понадобится…
— Да-да, я знаю, где тебя искать, — не оборачиваясь, откликнулась я. — Заключения привезу завтра в одиннадцать. Выйди на крыльцо к этому времени.
— Хорошо.
На этот раз в дом Марины я вошла нормальным способом. Девушка вышла мне навстречу в беленьком фартуке и с ложкой в руках. Она опять стряпала что-то вкусное. Интересно, почему меня природа обделила кулинарными способностями и, вместо того чтобы стоять у плиты, я предпочитаю перекусить парой бутербродов и чашечкой крепкого кофе?
— Не ожидала, что ты вернешься так рано.
— На сегодня мой рабочий день закончен.
Говорить Марине о том, что сегодня я уже наведывалась к ней, не хотелось. Без лишних слов я направилась в ванную, о чем мечтала уже давно. После двухчасового отмокания в горячей пене я наконец обрела человеческий вид и смогла появиться перед Мариной.
— Марина, а у тебя есть фотографии Люды?
— Конечно.
Мой вопрос, как всегда, привел девушку в замешательство.
— Можно посмотреть?
Марина посмотрела на свои руки, перепачканные в муке.
— Альбом в моей комнате на книжной полке. Возьми сама, — позволила она.
Я кивнула и помчалась в комнату Марины. Книжную полку я увидела сразу. Она была здесь одна. А вот на поиски альбома ушло некоторое время. Чтобы дотянуться до него, пришлось подставить стул. Уже держа альбом в своих руках и собираясь спрыгнуть на пол, я вдруг заметила выглядывавший между книгами прямоугольник тонкого белого картона. Ухватившись за уголок, я вытащила его, картонка оказалась визиткой. Мельком скользнув взглядом по указанной в ней фамилии, я уже собралась вернуть на место, но рука замерла на полпути. Это же была визитка Олега Тихомирова! Откуда Марина его знает, ведь он был любовником Людмилы?
На кухню я вернулась с альбомом и визиткой Олега в руках.
— Ну что, нашла? — обернулась ко мне Марина. Улыбка, с которой она поначалу смотрела на меня, медленно сползала с губ.
— Я нашла это в твоей комнате. Ты знала Олега?
Марина отвернулась.
— Ты знала Олега? — настойчиво повторила я.
Марина вытерла руки о фартук, взяла с холодильника нераспечатанную пачку, сорвала обертку и дрожащими пальцами вытянула сигарету. Я впервые видела, чтобы она курила.
— С Людой мы вместе учились в школе. После выпуска редко виделись, а пару месяцев назад случайно встретились в ночном клубе…
* * *
Разноцветные прямые лучи в бешеном ритме вспыхивали и метались по просторному залу, освещая лица танцующих. Музыка скорее оглушала, чем звучала, а от сигаретного дыма было нечем дышать. И только две девушки, сидевшие у стойки бара, казалось, не обращали никакого внимания на всеобщий хаос. В прошлом школьные подруги, в своей взрослой жизни они практически не встречались. Но теперь, когда судьба их снова свела, казалось, не было долгих лет отчуждения. А еще казалось, что снова вернулись те времена, когда им было по семнадцать и они доверяли друг другу все свои тайны. Они позабыли, что у каждой из них своя жизнь, что они уже давно перестали быть подругами. Да и тайны были уже не такими, как прежде. Но ни одна из девушек об этом не думала.
— Понимаешь, — заплетающимся языком выговаривала Марина, которая уже давно выпила свою норму, — я думала, он меня любит, я ему нужна. Я хотела, чтобы он развелся со своей и женился на мне. Но когда я сказала ему об этом, он вдруг изменился, стал говорить, что жена и работа для него на первом месте, а наши с ним отношения всего лишь мимолетное увлечение.
Марина перестала сдерживать слезы, и они заструились по бледным щекам.
— Да брось ты так убиваться из-за какого-то козла, — утешала Люда свою подругу. — Ни один мужик не стоит того, чтобы из-за него так реветь. Они же все сволочи! Ты что, только теперь это поняла? Для них для всех жена и работа на первом месте, а то, что они изменяют своей жене на своей же работе, не имеет значения. Забудь этого урода и найди себе нового. Только впредь не развешивай уши, слушая сказки о большой и чистой любви.
Марина горестно всхлипывала и, словно протестуя, отрицательно мотала головой.
— Но мне не нужен другой. Я люблю Олега.
— Ну что за ерунду ты говоришь! — поморщилась Люда. — Прямо слушать противно. Он сказал, что ты ему не нужна, а ты, вместо того чтобы тут же о нем забыть или отомстить, нюни распускаешь.
— Я не могу его забыть.
— Я же говорю, одно из двух: или забудь, или отомсти. — Люда особенно выделила последние слова и выжидательно посмотрела на Марину.
— Отомстить? — наконец та вникла в смысл сказанного.
— Конечно! — обрадовалась Люда и разлила по рюмкам остатки текилы.
— Но как?
— Хочешь, помогу?
Марина кивнула скорее машинально, чем обдуманно. Люда наклонилась ближе к девушке, и та последовала ее примеру. Теперь они походили на двух заговорщиц, замышляющих коварный план.
— Ты говоришь, этот твой Олег владелец сети оптовых магазинов?
Марина кивнула.
— И женат?
Опять кивок.
Люда резко выпрямилась, и Марина увидела, как в больших зеленых глазах подруги загораются черные искорки магического колдовского пламени. Точно такие же плясали в школьные годы, когда они всем классом решали сбежать с уроков или когда в десятом классе к ним пришел новый учитель химии. Тогда все девчонки сходили по нему с ума, но он обращал внимание только на Людочку — первую красавицу во всей школе.
Марине вдруг стало неуютно от этих воспоминаний. Как и другие девчонки, она всегда была лишь серой мышкой на фоне блистательной Людочки Самойловой. Из глубины души поднимался старый, давно позабытый осадок горечи, но Марина отогнала свои сомнения прочь.
— Я действительно могу помочь тебе.
— Что я должна делать?
— Ты — ничего, — Люда как-то странно усмехнулась. — Я все беру на себя. Уверяю, мы оставим этого Олега без денег, без работы, без жены.
* * *
— Я тогда еще не догадывалась, как именно Люда хотела отомстить Олегу. Потом уже узнала, какие дела у нее с Сергеем и почему она решила помочь.
— Постой-постой, — перебила я Марину. — Ты хочешь сказать, что встречалась с Олегом Тихомировым?
— Да, а что? Он тебе об этом ничего не сказал? Ведь это он твой заказчик?
Я промолчала.
Марина смотрела куда-то мимо меня сухими, сосредоточенными глазами. Она не плакала, рассказывая об Олеге, и, пожалуй, это было хуже всего. Зареви она, закричи, забейся в истерике, стало бы легче, а так тупая боль стягивала все внутри и не давала свободно вздохнуть.
— Я и предположить не могла, что судьба сыграет со мной такую злую шутку. Я подослала Людмилу к Олегу, чтобы она отомстила ему за мою обманутую любовь, а вместо мести и облегчения получила еще большую боль. Олег влюбился в Люду и предложил ей все то, в чем отказал мне. Я возненавидела ее, и те дни, которые мы жили в одном доме, были настоящим адом.
Марина затушила окурок в цветочном горшке.
— Если хочешь, ужинай без меня. Я пойду прилягу.
Девушка вышла, а я осталась стоять на кухне одна, прислонившись к дверному косяку. Подумав немного, я открыла мусорное ведро и бросила в него визитку Олега.
— Так-то будет лучше, — сказала я в пространство и ушла в свою комнату.
Закрывшись у себя, я села за стол, положила перед собой две папки с заключениями о вскрытии Самойловой и Тополевой, три фотографии Ниночки и раскрыла альбом на наиболее подходящей фотографии Людмилы. Я не спеша листала заключение, вчитывалась в каждую строчку, брала фотографии то одной, то другой девушки и, внимательно вглядываясь в их лица, записывала все, что узнала о смерти Нины и Люды. Когда я отодвинула от себя всю эту макулатуру, на часах было двенадцать ночи, а в пепельнице полно окурков. Я встала из-за стола и, подойдя к окну, открыла форточку. В комнату ворвался порыв свежего воздуха, и сизые клочья табачного дыма начали таять.
Напряженная работа мыслей постепенно уступала место усталости и легкому головокружению. Зато теперь я могла ответить на многие вопросы. Во-первых, Люду и Нину не связывало ничего, разве что они были блондинками, примерно одного роста и телосложения.
Во-вторых, одна из девушек наверняка была жива, и это Нина. Ведь санитар Паша говорил про один и тот же труп, то есть про труп Люды. Именно она носила кольцо, скрывавшее уродство ее указательного пальца. Я пролистала альбом Люды, и на всех фотографиях ее левый указательный палец украшало кольцо. Нина, судя по всему, вообще не носила украшений, разве что обручальное кольцо. Значит, Людмила мертва, а ее труп пытались выдать за труп Нины.
Это объясняет, почему тела Людмилы не оказалось в гробу и почему соседка Тополевых видела, как Нина выходила из квартиры, а вот момента ее возвращения так и не дождалась, хотя уже вечером труп несчастной обнаружил муж, но это был труп Люды. Понятно даже, зачем Нина инсценировала свою смерть: надоело жить с ревнивым мужем, который никуда ее не выпускал, а только бил до полусмерти. Ясно, зачем Ниночка просила у своей соседки денег. Нужно было заплатить за труп Люды.
Я прислонилась горячим лбом к стеклу и тупо уставилась в ночную темноту. Неужели Люду убили только из-за сходства с другой девушкой, которая очень хотела сбежать от мужа?
Я так увлеклась этими мыслями, что, когда наверху послышались шаги, не сразу отреагировала. А когда наконец сообразила, бросилась к своей сумке за надежным и верным пистолетом Макарова. Я накинула на плечи кофту и выскользнула сначала из комнаты, а потом и из дома.
Ночь была абсолютно черная. Легкий ветерок наполнял ее шумом листвы, так что меня не было ни видно, ни слышно. Дойдя до лестницы, которая вела на чердак, я остановилась и, запрокинув голову, некоторое время смотрела на нее. А потом, выбрав самые густые кусты, уселась под ними прямо на землю и принялась ждать. Где-то рядом со мной оглушительно стрекотал сверчок, ветер доносил сладкий аромат каких-то цветов. Я куталась в кофту и сама не заметила, как начала засыпать, едва не проворонив незнакомца, навещавшего дом Марины каждую ночь.
Если бы дверь чердака тихонечко не скрипнула, я, скорее всего, так и проспала бы под кустом до самого утра. Легко и беззвучно я поднялась из своего укрытия и стала наблюдать, как черный силуэт скользит по стене. Когда он повис на последней перекладине и, отцепив руки, спрыгнул на землю, дуло моего пистолета безошибочно уперлось в его затылок.
— Привет, приятель. И что тебе дома не спится? — ласково спросила я.
«Приятель» не стал рассказывать о причинах своей бессонницы, вместо этого ловким ударом в живот заставил меня согнуться пополам. Воспользовавшись моим временным бездействием, он черной тенью метнулся в сторону кустов. Не успев толком опомниться, я бросилась за ним. Ветки нещадно хлестали по лицу, приходилось крепко зажмуривать глаза. Я слышала тяжелое дыхание своего противника, расстояние между нами сокращалось. Не дожидаясь иного, более подходящего момента, я кинулась ему на плечи. Он не удержался на ногах и, увлекая меня за собой, рухнул на землю. На короткое мгновение мы оказались лицом к лицу.
И я опешила, узнавая этого человека, — это был Игорь Соболев. Зато он не обратил на меня никакого внимания. Все его усилия были сосредоточены на одном: избавиться от меня. И я ему в этом больше не мешала: то ли от неожиданности, то ли еще по какой-то причине, но я позволила ему оттолкнуть себя, в два прыжка достигнуть забора и, перемахнув через него, скрыться.
Я сидела на земле в разорванной кофте, прикладывая ладони к расцарапанным коленям. Где-то совсем рядом надрывно лаяла собака, а я услышала это только теперь и тут же сообразила, что нахожусь на чужом участке. Поспешно поднявшись, я заковыляла к дому Марины.
Оказавшись в своей комнате, не раздеваясь и не погасив света, я легла на кровать и, свернувшись клубочком, тут же уснула.
