Глава 6

Ресторан «Венеция», скажу я вам, местечко не для бедных. О богатстве и роскоши здесь кричало все убранство, начиная с золоченой ручки входной двери, которую открывал перед вами швейцар, и заканчивая «Золотым кофе», который предлагали посетителям ресторана.

Однако в этом ресторане Женю не вспомнил никто, хоть я и предъявляла фотографию девушки швейцару у дверей, гардеробщику, бармену за стойкой, официантам. Я даже к администратору обратиться не поленилась. Но и он Женю не признал. Почему же Женя из дома поехала прямиком сюда? Может, у нее была здесь встреча назначена? Тогда стоит попытаться вычислить того, кто эту встречу Жене назначил. В таком солидном заведении наверняка ведут журнал, в котором фиксируют всех посетителей.

Я снова обратилась за помощью к администратору, прося разрешения просмотреть записи за последние полтора месяца. Администратор возмутился до глубины души и стал кричать о том, что данная информация является конфиденциальной и я своими просьбами попираю права посетителей ресторана. Пришлось помахать у него под носом липовыми красными корочками. Не буду же я тратить уйму времени, доказывая ему, что в моей просьбе нет ничего предосудительного и тем более незаконного. Вид красной книжечки подействовал. Администратор побледнел, потом покраснел и, пригласив меня в свой кабинет, выложил на стол увесистую книгу. Сначала просмотрела записи, датированные тем днем, когда, по словам таксиста, в ресторане была Женя. Потом более ранние записи. Ничего, заслуживающего внимания, не обнаружила. На всякий случай я выписала фамилии тех, кто был в ресторане в тот же день, что и Женя. И вернулась в зал для гостей.

И вот теперь я сижу за столиком, попиваю «Золотой» напиток и думаю. С тех пор как я приступила к поискам Евгении Добровольской, прошло четыре дня. За это время мне не удалось выйти на след девушки. Несмотря на оптимистический прогноз гадальных костей, пустых хлопот, пожалуй, избежать не удалось. Хотя, как показывает практика, эти «пустые» хлопоты могут в конечном итоге сыграть немаловажную роль в расследовании и вывести меня на след беглянки или денег. А ведь действительно, все это время я увлеченно занимаюсь поиском девушки, подразумевая, что пропавшие у Добровольского деньги находятся при ней. Но, кроме предположения Добровольского, до настоящего времени подтверждений данной версии нет! Спрашивается, почему я не рассматриваю версию, по которой похитителем денег является лицо нейтральное? Надо бы обдумать этот вариант на досуге.

Чтобы не тратить время зря, я выудила телефон и набрала номер консультанта косметической фирмы Альбины. Длинные гудки сменяли один другой, но трубку никто не брал. После девятого звонка я оставила попытки связаться с Альбиной, отложив разговор на неопределенный срок. Взглянув на часы, поняла, что для встречи с Бабичевым еще слишком рано. Может, стоит сгонять в пригород Тарасова и познакомиться с членами третьей общины хиппи? А что, времени хоть отбавляй, адрес знаю, почему бы и не съездить?

Решено! Отправляюсь в деревеньку под названием «Клещевка». Надеюсь, назвали ее так не в честь насекомых! Развернув карту, я изучала дорогу. Согласно карте, от Тарасова до Клещевки было не больше тридцати километров. Дорога знакомая, домчусь за двадцать минут.

Неожиданно я услышала над своим плечом:

– И как это понимать?

Я обернулась и, к своему великому изумлению, увидела господина Добровольского, нависающего надо мной грозной тучей.

– Добрый день, Александр, – вежливо произнесла я. – Вот сижу, кофе попиваю, а вы тут какими судьбами?

– Я спрашиваю: как понимать ваше поведение? – повысив голос, повторил вопрос Добровольский.

– Да в чем дело-то? Я что, заняла ваше любимое место, или вы считаете, что я не заслуживаю чашечки кофе?

– Не делайте вид, что не понимаете, о чем идет речь! – еще громче произнес Добровольский.

Хорошо хоть посетителей в ресторане в это время было немного. Но те, что были, уставились на нас во все глаза, предвкушая незапланированное развлечение. Я решила не дразнить разъяренного клиента и миролюбиво предложила:

– Может, присядете? Смотреть на вас снизу вверх не совсем удобно: шея затекает.

Все еще пыхтя, Добровольский присел напротив.

– Позвать официанта, чтобы вы могли сделать заказ?

Не дожидаясь ответа, я махнула рукой, подзывая официанта. Увидев мой призывный жест, к нашему столику рванули все официанты, какие были в зале.

– А вы здесь пользуетесь гораздо большим успехом, нежели я, – сообщила я Добровольскому.

– Если бы вы были хозяйкой этого ресторана, то вас ждал бы такой же успех, – Добровольский кисло улыбнулся.

– Так вы – владелец этого ресторана?! – моему изумлению не было границ.

– А то вы не знали! – ехидно ответил Добровольский.

Официанты уже успели выстроиться в ряд перед шефом.

– Мне – как обычно, – не обращаясь ни к кому конкретно, скомандовал Добровольский.

Официанты поспешили выполнять заказ, а я, все еще не придя в себя от изумления, снова спросила:

– Так значит, «Венеция» – ваш ресторан?

– А что вас так удивляет? Ресторан – хорошее вложение капитала. К тому же это гарантирует мне прекрасное обслуживание и качественную пищу. А вот как вы могли додуматься приехать сюда и выпытывать у моих подчиненных сведения о моей дочери, вот это вопрос! – Добровольский снова начал заводиться.

– Это-то как раз понятно. Я получила оперативную информацию и приехала сюда за ее подтверждением. Только и всего. Но я даже предположить не могла, что вы имеете к ресторану какое-то отношение.

– И что же это за информация?

– Ваша дочь приезжала в этот ресторан в день, когда сбежала из дома. Вы знали об этом? – задала я вопрос.

– Допустим, – уклончиво ответил Добровольский. – Какое это имеет отношение к ее исчезновению?

– Пока не знаю, – призналась я. – Я пыталась выяснить, с кем могла Женя здесь встречаться. Вероятно, она приезжала сюда не просто для того, чтобы позавтракать. Вы так не думаете?

– От Евгении можно ожидать чего угодно, – заявил банкир.

– Сдается мне, вы знаете о том посещении намного больше, чем пытаетесь показать, – укорила я Добровольского. – Вам следует рассказать мне все. Если, конечно, вы все еще заинтересованы в том, чтобы отыскать девушку.

– Почему я должен передумать? – удивился Добровольский.

– Это вам лучше знать. Согласитесь, ситуация складывается по меньшей мере странная. Вы нанимаете меня для того, чтобы я отыскала беглянку, а заодно и деньги, а сами, вместо того, чтобы всячески мне содействовать, только и делаете, что вставляете мне палки в колеса. Скрываете информацию, необходимую для расследования, даете установку своим домашним держать язык за зубами и под страхом увольнения запрещаете им делиться со мной сведениями о событиях того дня. Да и сами не больно-то откровенничаете. Ведь работники ресторана не случайно не смогли «вспомнить» посетительницу? Это ваша заслуга?

– Это просто политика ресторана. Здесь не принято распространяться о посетителях. Если бы вы сообщили мне заранее о своем намерении посетить ресторан, я дал бы соответствующие распоряжения, – Добровольский старался не смотреть мне в глаза.

– Допустим, я принимаю ваше объяснение, – примирительным тоном произнесла я. – Но теперь, когда вы знаете о моем намерении, у вас появилась уникальная возможность доказать мне свою искренность и заинтересованность в результатах расследования. Давайте начнем все сначала. Скажите мне, зачем Евгении понадобилось приезжать сюда рано утром? Она надеялась застать здесь вас?

– Да, она приезжала сюда, чтобы поговорить со мной, – неохотно признался Добровольский.

– Почему вы не сказали об этом раньше?

– Потому что встреча не состоялась. Евгения знала, что я планировал с утра посетить ресторан. Но у меня внезапно изменились обстоятельства, и я приехал сюда только во вторую половину дня. Естественно, Евгении уже не было.

– Кто сообщил вам о том, что ваша дочь приезжала в ресторан?

– Администратор.

– Почему она не позвонила вам, когда узнала, что вас в ресторане нет? И почему администратор не связался с вами до того, как девушка уехала? Насколько я понимаю, о моем визите вы узнали именно от него? И отреагировали, надо признать, довольно оперативно! Я даже кофе допить не успела.

– Администратор сообщил мне о визите дочери и о ее намерении дожидаться меня в ресторане. Я велел ему передать дочери, что сегодня не смогу с ней встретиться. Просил сказать ей, что если она хочет поговорить, то разговор может состояться и дома. Но у Евгении были свои планы.

– И что, она вот так просто ушла? Как-то подозрительно все, вы не находите? А может быть, вы снова что-то не договариваете?

Добровольский помялся, но все же, хоть и неохотно, признался:

– Прежде чем уйти, Женя оставила мне записку.

– Записку? А вот это уже интересно. Она принесла ее с собой или писала прямо здесь?

– Здесь. Попросила листок и ручку у официанта и принялась писать.

– Что было в записке?

– Ничего относящегося к делу. Обычные обвинения дочери в недостаточном к ней внимании со стороны родителей.

– Я должна увидеть эту записку, – потребовала я.

– Это невозможно. Я выкинул ее сразу, как только прочел.

– Тогда попытайтесь вспомнить все, что там было написано, и как можно точнее.

– Да не было там ничего важного! – вспылил Добровольский. – Обычный треп. Я не уделяю ей внимания. Бизнес мне дороже дочери. И все в том же духе.

– В записке говорилось о том, что Женя намерена покинуть дом? Может быть, намек на то, чем она собирается заниматься?

– Не помню, может, и было, – Добровольский устало откинулся на спинку стула. – Поймите, я в тот момент даже не предполагал, что она может так поступить: забрать мои деньги и скрыться в неизвестном направлении. Если бы я только мог предположить такое!

– Хорошо, давайте попытаемся вспомнить вместе. Какими словами она сообщала, что уходит из дома?

– Ну, там было сказано, что она хочет сама распоряжаться своей жизнью. И еще, что собирается начать новую жизнь. В новом месте, с интересными ей людьми. Что теперь у нее для жизни все есть и ей не нужны мои «подачки». Еще бы, такой куш сорвать! Да я в ее возрасте о таких деньжищах и не слышал. А в конце приписала, чтобы я не пытался ее вернуть. Не ищи, напрасно потратишь время. Наши жизни больше не пересекутся. Или что-то подобное этой чуши.

– Что пропажа денег ее рук дело, вы решили из-за фразы «у меня теперь все есть для жизни», так?

– Из-за этого в том числе. Но были и другие причины.

– Какие?

– Администратор сообщил мне, что Женя приходила в ресторан с большой дорожной сумкой, набитой до отказа. Но в гардероб сдавать ее она не стала. Спрашивается – почему? Если бы там была лишь одежда, то почему бы для удобства не сдать ее в гардероб? Да потому что она боялась за ворованные денежки! А так, лежит сумка возле ног, и ей спокойнее.

– Мне кажется нелогичным, что Женя пришла на встречу с вами, имея при себе тайно присвоенные деньги. Вам так не кажется? – высказала я свои сомнения.

– Не знаю, – тихо произнес Добровольский. – Может быть, она рассчитывала, что я стану ее удерживать, уговаривать остаться, и тогда она вернет деньги на место? Может, у нее в запасе был не один вариант исхода встречи. Да что теперь гадать? Евгения сбежала. Деньги пропали. Факты говорят сами за себя.

Я поняла, что больше ничего нового от Добровольского не узнаю. Пора ставить точку в разговоре.

– Ответьте на последний вопрос, пожалуй, самый важный, – обратилась я к нему. – Кто-то из работников ресторана видел, как Женя уходила? Вызывала ли она такси или пешком ушла? А может быть, за ней приехал кто-то? Думаю, вы интересовались этим вопросом?

– Когда я узнал о пропаже денег, то первым делом стал выяснять этот вопрос, – оживился банкир. – Но меня ждало разочарование. Администратора в зале в тот момент не оказалось. Евгения подошла к бармену, оставила для меня записку и ушла. На такси или пешком, сказать никто не мог.

– А швейцар? Он-то должен был видеть, как Женя уходила!

– Швейцар Женю пропустил. Просто не видел, когда она ушла, и все. Вполне возможно, что она воспользовалась выходом для служащих. Ведь Евгения великолепно ориентируется в ресторане.

– Да уж. Действительно – не везет. Столько народу в ресторане, а когда надо, никто ничего не видел. Ну, хоть то, разговаривала она по телефону, пока ждала вас, или нет, может кто-то сказать?

– Один из официантов говорил, что пока Евгения писала, ей дважды кто-то звонил. Но каждый раз, посмотрев на номер, девушка сбрасывала звонок. А вот когда уже отдала записку, сама номер набрала. Но слов парень не разобрал. Женя говорила тихо, а тот подслушивать не собирался.

– Сейчас этот официант на работе? – на всякий случай спросила я.

– Не знаю, я за этим не слежу. Если хотите, спросим администратора, – предложил Добровольский.

Я согласилась. Добровольский подозвал официанта и велел ему пригласить администратора. Тот появился минуты через две. Запыхавшись, будто бежал стометровку, он залебезил перед Добровольским:

– Чем могу помочь? Что-то не так с меню? С обслуживанием? Не извольте беспокоиться, все исправим!

– Не суетись, Борис, – поморщился Добровольский. – Татьяна тебе вопрос задать хотела.

И он кивком головы указал на меня. Администратор повернулся в мою сторону и выжидающе вытянулся в струнку.

– Меня интересует один из ваших официантов, – начала я, но вспомнила, что не знаю его имени, и вопросительно взглянула на Добровольского.

Тот понял, в чем загвоздка, и заговорил сам.

– Наш новый официант Виталик, Кочкин кажется, сегодня на месте?

– Да ведь мы его уволили, – смущенно произнес Борис. – Уже неделя, как он не работает. Но, если что, можем и восстановить. Все контакты я сохранил.

– И за что же мы его уволили? – с иронией спросил Добровольский.

– За некорректное поведение, – так же смущенно сообщил Борис.

– А конкретнее? – вклинилась я в разговор.

Борис посмотрел на шефа, дождался одобрительного кивка и только после этого пояснил:

– Виталий, как бы это выразиться… злоупотреблял своим положением. Мешал спокойно отдыхать посетителям.

– Борис, нечего ходить вокруг да около. Говори нормальным языком. Что натворил этот оболдуй?

– Он подслушивал разговоры посетителей. Встанет возле столика и слушает, о чем посетители беседуют. А потом в подсобке да на кухне все пересказывал. Информация до меня дошла. Я сделал ему внушение, прочитал лекцию о профессиональной этике. Не помогло. Тогда я позвонил вам, и вы дали добро уволить парня, – виновато сообщил Борис. – Может, и зря уволили, но вы же знаете, как вредно для репутации ресторана, когда его служащие страдают любопытством.

– Не переживай, Борис, ты все сделал правильно, – успокоил его банкир.

А я снова вмешалась:

– Мне бы повидаться с ним. Вы сказали, что сохранили все контакты. Не могли бы вы поделиться со мной этой информацией?

Администратор снова дождался одобрения со стороны Добровольского и поспешил в свой кабинет разыскивать координаты Виталика.

– Думаете, он что-то знает? – обратился ко мне Добровольский, пока мы дожидались возвращения Бориса.

– Надеюсь. Если у парня такая страсть, то что-то он должен был слышать. А вам не сказал по вполне понятным причинам. Кому же охота быть уволенным.

– Ну, на этот раз молчание ему не сильно помогло, – засмеялся Добровольский.

– Это точно, – согласилась я и, вспомнив наш первый разговор, спросила: – Помните, вы говорили, что нашли Женину телефонную карту? Не могли бы вы отдать ее мне. Возможно, я найду там что-то стоящее.

– Приезжайте, забирайте. А лучше я вам ее с водителем отправлю.

Вернулся Борис. Принес листок с адресом и номером телефона Виталика. Вспомнив, что оставила свою машину у дома таксиста, я обратилась к Добровольскому с просьбой подвезти меня до машины. Он любезно согласился. Выйдя из ресторана, я обнаружила, что на этот раз Добровольский воспользовался более простым автомобилем. На ресторанной парковке стоял «Мерседес» не самой последней модели.

– Решили быть ближе к народу? – поддразнила я его.

– Вроде того, – ответил банкир.

– Тогда бы на «Ладу Калину» пересели. Народ бы вас обожал!

– Ох, и острый же у вас язычок, Татьяна, – засмеялся Добровольский. – Вы, наверное, частенько от этого страдаете?

– Не поверите. Наслаждаюсь!

Обменявшись любезностями, мы отправились за моей машиной. Едва мы отъехали, как у Добровольского завибрировал телефон. Взглянув на экран, он поспешно нажал на кнопку соединения и сразу же заговорил:

– Дорогая, я уже в пути.

Я решила, что звонит благоверная Добровольского. Но, как выяснилось позже, у Добровольского не только супруга «дорогая». Правда, Добровольский обходился в основном одними междометиями. Когда его ответы стали уж очень неопределенными, односложными, его собеседник, а вернее собеседница, потеряла терпение. И я отчетливо услышала:

– Пупсик, ты что, не один? Кто там с тобой? Новая подружка? Отвечай немедленно!

При этих словах женский голос перешел на визг. Добровольский покосился на меня. Я демонстративно отвернулась к окну, делая вид, что любуюсь пейзажем. Понизив голос насколько это было возможно, Добровольский произнес в трубку:

– Дорогая, я действительно не один, но это не то, о чем ты подумала. Это деловая встреча. Я перезвоню тебе через двадцать минут.

Он хотел отключиться, но в трубке снова завизжали:

– Двадцать минут? Ты будешь ублажать ее двадцать минут, а мне предлагаешь спокойно ждать? Хам, подлец! Да знаешь, что я с тобой сделаю?

– Успокойся, солнышко, прошу тебя, – застонал Добровольский.

Поняв, что разговор уже невозможно оставить в тайне, он заговорил открыто.

– Милая, мне никто кроме тебя не нужен! Ну, видишь, стал бы я такое говорить, если бы был сейчас с другой женщиной? Успокойся, наберись терпения, и через двадцать минут я буду у тебя. И кое-что привезу в подарок.

Это уже был чистой воды подкуп. И, конечно же, он подействовал! Голос женщины в трубке стал мягче, и я уже ничего не могла разобрать из того, что она говорит. Когда разговор был окончен, Добровольский решил, что должен его прокомментировать.

– Неловко как-то вышло, – начал он оправдываться. – Конечно, не стоило мне при вас этот разговор затевать. Да чего уж теперь. Понимаете, мужчины устроены не так, как женщины. Мужчина может одновременно любить двух женщин. И это нормально. Вы со мной вряд ли согласитесь, но это действительно так.

– Расслабьтесь, Александр, ваша личная жизнь меня ни в коей мере не волнует. И ваши моральные принципы тоже, – заявила я Добровольскому. – Меня интересует другое. Женя знала о ваших… как бы помягче сказать, «гибких» принципах?

– Нет, конечно! Откуда? – взволнованно начал Добровольский. – Эта сторона моей жизни никак не связана с домом. Надеюсь, так будет и впредь?

Последняя фраза прозвучала полувопросительно. Похоже, Добровольский пытается заручиться моим молчанием. Успокоить его или помучить немного? Я решила слегка подразнить банкира. Сбить с него спесь, так сказать.

– Ну, всякое в жизни бывает, – протянула я, – Женя могла сбежать из дома отчасти и из-за этого. Вдруг девушке кто-то сообщил о существовании другой женщины? Ведь наверняка есть люди в вашем окружении, готовые поделиться «пикантными» подробностями вашей личной жизни, верно?

– Ни в коем случае! Такого просто не могло быть!

Добровольский от волнения все сильнее давил на газ. Машина набирала скорость.

– А ваша супруга? Думаете, она ни о чем не догадывается? – подлила я масла в огонь.

– Конечно же нет! Илоша – интеллигентнейший человек! Она и помыслить не может, что у мужчин бывают, э-э-э… – Добровольский замялся, подбирая слово, – некоторые слабости. Это бы убило ее!

Как ни странно, но Добровольский искренне переживал за жену. Мне расхотелось дразнить его.

– Давайте сменим тему, – предложила я.

Добровольский охотно поддержал меня. В этот момент мы свернули во двор дома, где жил таксист, и разговор прервался сам собой. Затормозив около моей машины, Добровольский произнес:

– Могу я рассчитывать на то, что этот инцидент останется между нами?

– Естественно, – ответила я и добавила: – До тех пор пока это не мешает расследованию. Кстати, если вы вдруг вспомните, что не сообщили мне еще какие-то подробности дела, искренне советую сделать это как можно быстрее.

Я пересела в свой автомобиль, завела мотор и медленно выехала на дорогу. Путь мой лежал в окраинный район Тарасова, где, по сведениям администратора, проживал уволенный официант Виталик Кочкин. Судя по характеристике, которую дал ему Борис, Виталик именно тот человек, который мне нужен для выяснения подробностей Жениного визита в «Венецию». Если уж парня уволили за излишнее любопытство, то он наверняка что-то знает о том дне. По крайней мере, я на это очень надеялась. Ехать я решила без звонка, чтобы не спугнуть парня раньше времени. Повезет – застану его на месте, а нет – буду решать проблему по ходу дела.

Приехав по нужному адресу, я ожидала увидеть захолустный барак или что-то в этом роде, но меня ждал неожиданный сюрприз. Дом Кочкина хоть и располагался на самой окраине, но был новенький, монолитная высотка с квартирами улучшенной планировки. И как это в такой дыре додумались строить такую махину? Судя по количеству машин, припаркованных у дома, жилье здесь пользовалось спросом.

Я вошла в первый попавшийся подъезд и стала изучать номера квартир. Та, что была нужна мне, располагалась именно в нем. Хороший знак! Сделав нехитрые арифметические подсчеты, я направилась к лифту. Мне надо было подняться на тринадцатый этаж. Только бы лифт работал. Тащиться по лестнице на такую верхотуру – занятие не из приятных. Нажав кнопку, я облегченно вздохнула, услышав гудение лифта, направляющегося ко мне.

Через несколько минут я стояла напротив двери с номером семьдесят шесть. Кнопка звонка отсутствовала. Я постучала в дверь. Ответа не последовало. Подождав немного, я повторила операцию. За дверью не было слышно ни звука. Видимо, хозяин отсутствует. Попытать счастья у соседей? Может, они мне подскажут, где искать Кочкина. Позвонив в соседние двери и не получив ответа, я направилась на этаж ниже.

Спускаясь на двенадцатый этаж, я столкнулась с молодым человеком, который неспешным шагом поднимался по лестнице. Он посторонился, чтобы пропустить меня, но я обратилась к нему с вопросом:

– Простите, вы в этом доме живете?

– Допустим, – осторожно ответил тот.

– Не подскажете, где я могу найти Виталика Кочкина из семьдесят шестой?

– А зачем он вам? – вопросом на вопрос ответил парень.

– Меня прислали с его прежнего места работы. Там какие-то вопросы к нему возникли.

Договорить я не успела. Парень, не говоря ни слова, резко рванул вниз по лестнице. Я задержалась всего на несколько секунд и бросилась вслед за ним, крича на ходу:

– Стой, дурень, стой!

Останавливаться он не собирался. Мои слова только прибавили ему скорости. Он мчался вниз, перепрыгивая через ступеньки. Я не отставала, не переставая взывать к его благоразумию:

– Да стой ты! Мне только поговорить. Дело есть! Стой!

Подъезд был пуст, парень уже начал отрываться от меня. Еще немного, и он окажется на первом этаже. А там ищи его свищи. Ситуация стала критической, и я решилась на крайние меры. Немного приостановившись, я прицелилась, и запустила дамскую сумочку в голову парня. На уроках физкультуры метание у меня всегда было на пятерку. Не подвела рука и сейчас. Сумочка попала точно в голову. Особого урона нанести она не могла, но парень, пытаясь увернуться от летящего предмета, потерял равновесие, ноги его заплелись, и он, с размаху грохнувшись, полетел кувырком по лестнице и растянулся в пролете между четвертым и третьим этажами. В считанные секунды я оказалась рядом с поверженным и, ловко вывернув ему руку, рывком подняла на ноги. Он вяло пытался вырваться. Я усилила нажим, и парень, взвыв, присмирел.

– Чего ради ты гонки устроил, скажи на милость? – тяжело дыша, произнесла я. – Тебя в детстве не учили, что невежливо убегать, не окончив разговор?

Парень молча морщился от боли. Я ослабила захват и продолжила:

– Ты, что ли, Кочкин? И чего это тебя, Кочкин, так девушки пугают? Я ведь не в загс тебе идти предлагаю, а всего лишь поговорить. Ну, успокоился?

Парень кивнул и произнес:

– Руку отпусти, больно!

– Я отпущу, а ты снова рванешь, куда глаза глядят, – сказала я. – А я, знаешь ли, не любительница по лестницам скакать.

– Не убегу я, слово даю. Отпусти руку.

– Что-то мне твое слово доверия не внушает. Давай так: поднимаемся к тебе в квартиру, а там, в закрытом пространстве, я тебя и освобожу. Слово даю! – передразнила я парня.

Тот кисло улыбнулся и мелкими шажками побрел к лифту. Я остановила его, слегка нажав на руку.

– Сумочку мою подбери, дружок. Она мне дорога как память, – повернув парня в нужном направлении, потребовала я.

Кое-как мы поднялись на пролет выше. Свободной рукой парень подобрал мою сумочку и заковылял вниз. Оказавшись в лифте, я отобрала у него сумку, перекинула ее через плечо, чтобы не мешалась, и нажала кнопку. Двери закрылись. Кабина поползла вверх.

– Скажи мне, милый друг, что в моих словах тебя так напугало? – ехидно улыбаясь, задала я вопрос.

– А ты бы на моем месте обрадовалась? – огрызнулся Кочкин.

– Ну, не знаю. Меня такие вопросы не смущают. Я ведь не угрожала тебе.

– Ага, не угрожала. Сама же сказала: прислали тебя вопросы порешать. А я в курсе, как Утюг вопросы решает!

– «Утюг» – это Борис, что ли? Или сам Добровольский? – переспросила я.

– Так ты от Добровольского? – обрадовался парень. – Так чего же ты мне мозги сушишь! Пугаешь человека до полусмерти. Сразу нельзя было сказать? Я тут гоняюсь по этажам, как идиот, а она от Добровольского приперлась!

– Гоняешься ты и вправду, как идиот. А вот на меня наезд вовсе не по адресу, – переходя на его стиль общения, заявила я. – Ты сам рванул от меня, не дав слова вымолвить. Имел бы чуточку больше терпения и выдержки – и время бы сэкономил, и здоровье сохранил.

– Хорош меня «лечить», без тебя умный. Руку-то отпусти, не убегу теперь. Мне Добровольского бояться не чего. Он, конечно, гнида еще та, но серьезных неприятностей от него мне не светит.

– А Утюгу ты чем насолил? – полюбопытствовала я.

– Не твое дело, – оборвал меня Виталик. – Тебе о нем вообще лучше забыть. Для здоровья полезнее.

– Ладно, не лезь в бутылку. Не хочешь – не говори, – миролюбиво произнесла я.

Лифт довез нас до тринадцатого этажа. Войдя в квартиру, Виталик первым делом полез в холодильник, выудил оттуда бутылку водки, достал с полки стаканы и, повернувшись ко мне, предложил:

– Стресс не хочешь снять?

– Спасибо, я за рулем, – отказалась я.

– Как хочешь, – равнодушно произнес Виталик. – А я, пожалуй, выпью. Нервы – ни к черту.

Налив стакан до половины, Виталик опрокинул его в себя, даже не поморщившись. Потом достал пакет томатного сока, налил в другой стакан, но запивать не стал.

– После первой не закусываешь? – пошутила я.

– А я и после второй редко закусываю, – засмеялся Виталик.

– Что так? Фигуру бережешь, или на закусь денег не остается?

– И то и другое. У меня принцип: пью на свои, а жрачкой меня бабы обеспечивают.

– Чудесный принцип! – съязвила я. – Баба-то у тебя постоянная, или каждый раз новую искать приходится: в завтрак, обед и ужин?

– По всякому бывает, – не обиделся Виталик. – Я к еде равнодушный. Могу есть, могу и не есть.

– Ладно, довольно лирики. Давай к делу переходить. У тебя, дружок, появилась уникальная возможность – не выходя из дома, заработать на очередную бутылочку водки. Если хорошо потрудишься, может, еще и на закуску останется.

Виталик оценивающе посмотрел на меня и выдал:

– Я с тобой и задаром поработать могу! Баба ты видная, а мне не в лом.

– Забудь, балда! – оборвала я его пошлые намеки. – Мне информация от тебя нужна. Сможешь помочь – получишь пятихатку.

– Годится, – оживился Виталик. – Давай, колись, что за дело?

– Денек один меня интересует. Больше месяца назад посетила ресторан «Венеция» некая особа. Дочка хозяина. В тот день как раз твоя смена была. А после ее визита шеф вас всех допрашивал, кто что видел, кто что слышал. Помнишь такое?

– Припоминаю. Только я хозяину все доложил. Да там и докладывать особо нечего было. Ну, посидела она за столиком, побалакала по телефону. И ушла.

– Ты, дружок, вилять-то кончай, – осадила я парня. – Мне твои сказочки слушать некогда. Выкладывай все подробности. И без вранья. А не то тебе твой кореш, Утюг, кисейной барышней покажется по сравнению с тем, что я тебе устрою. Усек?

Я приподнялась с места, делая вид, что собираюсь приступить к выполнению угроз. Виталик завертелся на месте, ища пути к отступлению. Поняв, что выхода нет, он примиряющим жестом остановил меня:

– Погоди ты, не кипятись. Дай память освежить, может, чего и вспомню.

С этими словами Виталик налил новую порцию горячительной жидкости, быстро опустошил стакан, запил соком и удовлетворенно крякнул.

– Эх, хороша зараза. Водка, скажу я тебе, лучшее изобретение людей! Фигово тебе? Выпил, и снова человек. Хорошо? Выпил, и вдвойне радостно. Универсальное средство! На все случаи жизни! – и Виталик пьяненько захихикал.

«Ну, надо же! И у этого парня имеется средство «На все случаи жизни»! Похоже, они с Клавдией в одной фирме подрабатывают», – поражаясь совпадению, посмеялась я про себя. Но, если он после каждого вопроса выпивать станет, то скопытится раньше, чем у меня вопросы закончатся. Тут уж ни одно средство из Клавдииного наборчика не поможет. В таком случае средство одно – придется утра ждать. Чтобы избежать подобного казуса, я встала, отобрала у Виталика бутылку и вернулась на свое место.

– Э, ты чего беспредельничаешь? – вяло возмутился Виталик.

– Дело сделаешь, получишь свое универсальное средство обратно, – сообщила я. – Давай не тяни, выкладывай подробности.

– Да говорю же, особо рассказывать нечего. Приперлась дочка хозяина в ресторан ни свет ни заря. Мы еще для посетителей и не открылись. Но ее, естественно, обслуживать нужно по высшему разряду. Если хозяевам что не понравится, Борюсик последние штаны снимет. Он у нас мастак штрафы выдумывать, да зарплату урезать. В тот момент в зале, как назло, я один был. Пришлось барышню мне ублажать. А какая от этого радость? Сама посуди: денег она не платит, значит, к зарплате процентов не жди. И чаевых от них не дождешься. А если вдруг и надумает барышня чаевые оставить, так ты не моги у нее их брать. Политика ресторана, видите ли. А чего с них, убудет, что ли? Сами в золоте купаются, а бедному официанту копеечку с них поиметь нельзя?

– Короче можно? – поторопила я его.

– Можно и короче, – обиделся Виталик. – Заказала она, значит, сок и круассан с клубникой. Заодно поинтересовалась, тут ли батя ее. Я насчет хозяина был не в курсе. Пошел к администратору. Тот вышел к дочке шефа. О чем они говорили, я не слышал, так как ходил заказ выполнять. Потом другие дела нарисовались. В общем, вернулся в зал минут через пятнадцать. Барышня меня увидела, подозвала и потребовала принести ручку и чистый листок. Да! Расстроена была чем-то. Я пока ходил за ручкой, поспрашивал у наших, чего это дочка хозяина загрустила. Ну, один из официантов и поделился информацией. Папаша, мол, дочку кинул. Велел Борюсику отшить ее. Это значит, из ресторана побыстрее спровадить. Прикинь? Собственной дочери – отвальную! Даже жалко ее стало. Ну, принес я ей, что просила. А сам неподалеку встал. Зрение у меня хорошее, а она особо не закрывалась. Я записочку-то и прочитал.

– Содержание помнишь? – с надеждой в голосе спросила я.

– Так, местами. Но в общих чертах описать могу.

– Давай хоть в общих.

– Писала она папаше своему. Вот, мол, папочка, хотела попрощаться с тобой по-человечески. Дома-то Илона все равно не даст поговорить. А ты даже сейчас на меня времени найти не смог. Но теперь это неважно. У меня появились надежные друзья, которым на меня не наплевать. И они примут меня к себе с распростертыми объятиями. А ты оставайся со своей черствой Илоной и проклятыми деньгами. Меня не ищи, я все равно не вернусь. Теперь у меня будет все, что нужно для жизни. А необходимости отчитываться за каждый шаг уже не будет. Вот, примерно так. А дальше что-то о том, как она его любила, но он не оправдал ее надежд. Или подобная этому чушь.

– Понятно. Что было дальше?

– Пока она писала, ей дважды звонили по телефону. Какой-то Владик. Но барышня была уж очень письмом увлечена. И Владика просто-напросто сбрасывала. Потом она записку бармену отдала. А сама направилась в сторону дамской комнаты. По дороге решила позвонить. Похоже, тому самому Владику.

– С чего ты так решил?

– Да она разговор начала с вопроса: чего ты названиваешь? Кому еще она звонила, если не Владику?

– Логично, – вынуждена была согласиться я. – Еще что-то услышать удалось?

– Да почти ничего. Он, Владик этот, похоже, просил разрешения приехать за ней. А она артачилась. Говорила, что это ее проблема и решать она ее будет сама. Ну не дура ли?

Я оставила комментарий Виталика без ответа.

– Чем разговор закончился?

– Вот этого я не ведаю. Барышня в комнату дамскую зашла. А я, сами понимаете, туда доступа лишен.

– Долго она там пробыла?

– Тоже не скажу. Я вообще прозевал момент, когда она ресторан покинула. Даже не знаю, как это произошло. Потом уж и швейцара расспрашивал невзначай, и поваров в кухне. Как ушла дочка хозяина, никто не видел! Прямо полтергейст какой-то!

– При чем здесь полтергейст? – переспросила я.

– А я почем знаю. И там и там мистика, вот и полтергейст.

– Так может быть, она до сих пор в ресторане обитает? – закинула я на всякий случай удочку. – Есть в этом заведении потайные комнаты? Может быть, это Борис ее скрывает?

– Точно! – Виталик даже протрезвел от этой догадки. – Он и меня уволил только для того, чтобы я не пронюхал чего! Вот гад! А еще перед шефом выделывается. Сам за его спиной интриги строит, а меня за невинную привычку на улицу выгнал. Ну, ничего, я ему этого так не оставлю.

– Осади, парень! – охладила я пыл Виталика. – Никаких доказательств у тебя нет. Да и версия эта маловероятная. Девица больше месяца живет в ресторане, а никто из сотрудников до сих пор шефу не настучал? Тебе это кажется правдоподобным? И потом: для того, чтобы провернуть такое дело, у Борюсика должны быть веские причины. Он же не может не понимать, что, узнай Добровольский о его причастности к исчезновению дочери, и все, плакала его должность. Погонит Добровольский Борюсика поганой метлой. Да еще и «волчий билет» выдаст. А Борюсику это надо?

– Об этом я как-то не подумал, – признался Виталик. – Но все равно, вариант стоящий. А что, если Борюсик влюбился в дочку хозяина без памяти? Или просто в корыстных интересах использует? Подержит у себя, а потом заявит шефу, что нашел девицу и готов на ней жениться, чтобы груз ответственности с отца снять? А что, хороший вариант! Ты бы пошукала в ресторане, разведала, что к чему.

– Боюсь, со мной там особо откровенничать не будут. Доверия я им не внушаю.

– Слушай, а давай я по своим старым каналам пробью, чем Борюсик последнее время дышит? – внезапно предложил Виталик.

– Ты мне не по карману, – пошутила я, обдумывая ситуацию.

– Да я даром это сделаю, – сказал он, но добавил: – С одним условием.

– Ну и что у тебя за условие? – спросила я.

– Если мое предположение окажется верным, ты пойдешь к Добровольскому и попросишь восстановить меня на работе. Идет?

– А если Борюсик не при делах?

– Тогда и с тебя ничего. Все по чесноку!

– Ладно, давай попробуем.

– Номерок мой в мобилу забей, будем связь держать, – предложил Виталик.

Он продиктовал мне номер своего телефона. Я не стала разочаровывать парня сообщением, что эта информация для меня давно не секрет. Чтобы у Виталика был мой номер, я сразу позвонила ему, а он, в свою очередь, внес номер в память. Вернув Виталику бутылку, я попрощалась и вышла из квартиры под мерное бульканье «универсального средства», которое гарантирует результат «На все случаи жизни».

Сев в машину, я стала вспоминать, какие у меня на день были планы до того, как на горизонте замаячил Добровольский. Так. Я собиралась в «Клещевку». Значит, нужно заехать домой и переоблачиться в хиппарский прикид. Делать это мне не очень-то хотелось, но в обычной одежде братья-хиппи могут меня и не принять.

Я поехала переодеваться. На полпути к дому мой телефон заиграл задорную мелодию. Номер не определился.

– Иванова, слушаю, – произнесла я привычно.

– Здравствуйте, меня зовут Альбина. Вы мне звонили сегодня? – в трубке звучал приятный мелодичный голос.

А я про нее совсем забыла! Это же консультант Жени. Ее номер я нашла в каталоге, в Жениной комнате. Вот это удача! Сама меня нашла.

– Алло, вы меня слышите? – заволновался голос в трубке.

– Да, да, Альбина. Я звонила вам. Как хорошо, что вы сами меня нашли. Скажите, мы могли бы сейчас встретиться? Вы далеко от центра живете? Мы могли бы посидеть в кафе, пообщаться. Я буду там через тридцать минут.

– Если вы не против, я бы предпочла принять вас на дому, – ответила Альбина.

– Что ж, диктуйте адрес.

Альбина сообщила свои координаты. Что-то в названии улицы показалось мне смутно знакомым. Кажется, я совсем недавно где-то слышала это название. Посмотрев по карте, я обнаружила, что мне предстоит пилить через весь город, на другую окраину. Везет же мне сегодня! Мало того, что визит в «Клещевку» опять откладывается, так еще и адреса всех моих свидетелей разбросаны по городу, как шары на бильярдном сукне, после первого удара. Делать нечего, придется преодолевать все пробки, какие только возникают в нашем Тарасове в час пик.

До Альбининого дома я смогла добраться только через полтора часа.

Квартира располагалась на первом этаже. После тринадцатого этажа Виталика это обстоятельство приятно радовало. На мой звонок дверь открылась почти сразу, будто хозяйка поджидала меня у глазка. Каково же было мое удивление, когда я увидела, кто стоит на пороге!

– Клавдия? Вы? – удивленно протянула я.

– Ой, доброго вам здоровьичка, благодетельница вы наша! – Клавдия радостно всплеснула руками. – А я уж думала, не придете вы. Вот, думаю, не смогу человеку добром за добро отплатить. Уже собиралась сама вас навестить. А тут вот какая радость! Сами вы к нам пожаловали. Никак надумали уборочку или ремонт? Я для вас всегда свободна.

Теперь понятно, почему название улицы показалось мне знакомым. Этот адрес Клавдия оставила для связи. Пока Клавдия изливала на меня свои восторги, я пыталась сообразить, каким образом моя случайная знакомая оказалась в квартире Альбины. Вынув листок, я сравнила номер квартиры, полагая, что ошиблась дверью. Да нет, все верно. Квартира номер один. С таким номером сложно промахнуться.

– Скажите, Клавдия, может, вы, по совместительству еще и Альбина? Если честно, то я рассчитывала по этому адресу встретить именно ее.

– А, так вы к Альбиночке приехали? Это вы звонили ей пару часов назад?

– Думаю, что я. Так Альбина все-таки здесь проживает?

– Здесь, здесь, не волнуйтесь. Сестра это моя. Аксинья которая. Это мы ей немного имя подправили, чтобы для клиентов солиднее звучало, – доверительным тоном сообщила Клавдия. – Да вы в квартиру-то проходите. Сейчас я вас с сестрой познакомлю.

Мы прошли в комнату. За обеденным столом в инвалидном кресле сидела женщина средних лет.

– Вот, Асенька, это и есть моя благодетельница! – сообщила Клавдия. – А теперь она к тебе приехала.

Я поняла, что мне снова придется раскошеливаться. Такова участь всех сердобольных людей. Ладно. Деньги это пустяки. Еще заработаю. А вот информацию полезную получить не помешало бы.

– Здравствуйте, Альбина, – начала я, но женщина меня прервала.

– Можете называть меня просто Ася, раз уж вы знакомая моей Клавдии. Пока сестра на стол накрывает, позвольте я познакомлю вас с продукцией нового каталога.

Она ловким движением вытащила сразу три каталога косметики различных фирм. Пока Альбина, она же Ася, не начала обрабатывать меня, как клиента, я вынуждена была признаться, что косметика меня не интересует.

– Я приехала к вам совсем по другому вопросу, – сообщила я.

– Для чего же еще вы проделали такой неблизкий путь? – удивилась Ася-Альбина.

– Меня интересует одна из ваших клиенток. Евгения Добровольская.

По реакции Аси-Альбины я поняла, что девушка ей знакома.

– Женечка часто заказывает у меня косметику, – не спеша заговорила она. – Так что конкретно вас интересует?

– В первую очередь, мне нужно знать, когда в последний раз обращалась к вам Женя?

– Это нетрудно вспомнить. Ровно неделю назад она заказывала у меня помаду «Алое пламя», тушь для ресниц «Тройной объем» и умопомрачительные духи «Воспоминание».

Ну, наконец, хоть кто-то сказал, что видел Женю живой и невредимой. Даже не верится!

– Она приходила к вам одна?

– А Женечка не приходила вовсе, – обескуражила меня Ася-Альбина.

– Как «не приходила»? Как же она заказ делала?

– А у нас с ней своя система выработана, – горделиво призналась Ася-Альбина. – Я отправляю ей каталог. Она выбирает то, что по вкусу, звонит мне и делает заказ. После того как заказ получен, я отправляю курьера для доставки товара, а Женечка расплачивается.

– Вы уже отправили Жене последний заказ? – спросила я с замиранием сердца.

– Заказ еще не получен, – поспешно ответила Ася-Альбина, – на это требуется время.

– По какому адресу вы должны переслать выбранный Женей товар?

– От Жени приедет курьер.

– Курьер? Выходит, вы о местонахождении девушки не знаете? – разочарованно произнесла я.

– Обычно заказ отвозил мой курьер прямо домой к Женечке. Но в последний раз Женечка предупредила, что беспокоить курьера не надо. Она сама отправит человека, чтобы забрать товар и передать мне деньги.

– Когда вы планируете получить товар и передать его Жене?

– Ну, заказ будет готов недели через две. Плюс неделя на доставку. Выходит три недели точно звонка ждать незачем. А потом, как только от Жени звонка дождусь, так в этот же день товар и передам.

– Скажите, могли бы вы позвонить и сообщить Жене, что ее заказ уже получен?

– Это еще зачем? – удивилась Ася-Альбина. – Впрочем, это неважно. Я все равно не могу выполнить вашу просьбу. Дело в том, что у меня нет Жениного номера телефона. Она всегда звонит сама. И всегда на стационарный телефон. А стационарный у меня – допотопный. Номер на нем не определяется и тем более не фиксируется.

От досады я чуть не плакала. Ну, надо же! Так близко подобраться к вожделенной цели! А в итоге – сплошное разочарование. Ни адреса, ни телефона. Никакой надежды на скорое завершение расследования. И что прикажете мне делать? Сидеть три недели в засаде, ожидая прибытия курьера? Чушь! Три недели – неимоверно долгий срок. Такой вариант мне не подходит. Но дать отдельное поручение моей должнице Клавдии все-таки имеет смысл.

Я извинилась перед Асей-Альбиной и направилась в кухню на поиски Клавдии. Та старательно нарезала тонкими ломтиками хлеб, скудно намазывала его маслом и укладывала на тарелку. При моем появлении Клавдия приветливо заулыбалась:

– Что, выбор уже сделали? У Асеньки рука легкая, что выберете, все по вкусу придется. Не разочаруетесь.

– Клавдия, у меня для вас поручение. Только это должно остаться между нами, – я специально напустила загадочности. – Вы готовы мне помочь?

– Конечно, радость моя, всем, чем могу! – Клавдия схватила меня за руки, выражая тем самым свою преданность.

– Запомните: о нашем разговоре никто не должен знать. Даже ваша сестра!

– Даже Асенька? – поразилась Клавдия. – Но ведь она так же предана вам, как и я, уверяю вас!

– Нет, Клавдия. С этим делом вы должны справиться в одиночку.

– Ну, раз вы настаиваете, – обреченно произнесла Клавдия, – тогда я готова.

Я рассказала ей о том, что от Жени Добровольской ожидается курьер. И велела, как только станет известен день его посещения, тут же звонить мне. Последующие инструкции – после телефонного звонка. Клавдия заверила меня, что выполнит все, как я просила. А потом пригласила меня за стол. От угощения я отказалась, ссылаясь на занятость. Как я и ожидала, Ася, дождавшись моего возвращения в комнату, скромненько так предложила:

– Татьяна, может быть, вы все же посмотрите каталоги? Вот в этом, например, есть замечательные тени для век. Они отлично подойдут к вам. Или вот еще дневной блеск для губ. С увлажняющим эффектом. И совсем недорого!

Придется все же что-то у Аси-Альбины купить. Неловко разочаровывать человека. Да и вообще: в нашей стране столько здоровых людей сетуют на то, что им, дескать, негде работать! А вот Ася-Альбина живой укор всем этим нытикам. Человек без ног, а трутнем на шее у родственников не сидит. Даже наоборот, сестру свою приютила. Как не поддержать такого человека?

– Скажите, а у вас есть что-то, чего не нужно месяц ждать? Ведь бывает же: сделает человек заказ, а выкупать его не приходит? Товар-то тогда у посредника остается, верно?

– Есть, как не быть, – призналась Ася-Альбина. – И мне не все клиенты честные достаются.

Ася-Альбина позвала сестру и попросила принести коробку с нереализованным товаром. Та мигом выполнила просьбу. Покопавшись в коробке, я выбрала себе два флакона шампуня, туалетное мыло, лосьон для загара и еще кое-что. Расплатившись, попросила упаковать все в пластиковый пакет. До дверей сестры провожали меня вдвоем. Довольные, улыбающиеся. Одним словом – счастливые.