Глава 10

На следующее утро, выпив чашечку кофе и выкурив сигарету, я без всякого энтузиазма стала собираться в свой новый поход. Удрученная вчерашними неутешительными выводами, я мало надеялась на успех сегодняшнего предприятия. Высокопоставленные чиновники выясняют между собой отношения, журналистка-то здесь при чем? Кому есть до нее дело и кто захочет настолько беспокоить себя, чтобы организовывать ее убийство? Разве что она просто попала под раздачу, по пословице «когда паны дерутся, у холопов чубы болят».

На сей раз я не стала мудрить с туалетом. Наоборот, сегодня мне нужно не привлекать к себе внимания. Ведь именно сегодня мне придется бродить по коридорам, потому что нужную фамилию я не смогу отыскать на большой доске в вестибюле. Там указаны только номера кабинетов и вопросы, которые в этих кабинетах решаются. Или не решаются. Но, в отличие от случая с Яковлевым, я не знала, какими вопросами занимается Базеев, а фамилий на доске не было.

Поэтому я облачилась в затертые, уже почти потерявшие цвет джинсы и серовато-голубоватую блузку рубашечного покроя, которая почти не привлекала внимания.

Я снова собиралась выступить в роли журналистки, поскольку подобная роль еще в прошлый раз была выбрана мной именно для того, чтобы иметь возможность беспрепятственно разгуливать по зданию. Я снова взяла с собой карточку и диктофон. Может быть, хоть в этот раз мне удастся что-нибудь записать.

Подъехав к зданию администрации, я прошмыгнула внутрь. Подходя к лифту, я все думала о том, как бы не столкнуться с Яковлевым. Он наверняка запомнил меня и, если мы встретимся вновь, вряд ли оставит встречу без внимания. Но возле лифта Яковлева не было.

Поскольку мне было абсолютно все равно, откуда начинать свои поиски, я решила подняться на последний, пятый этаж и последовательно обходить все здание, постепенно спускаясь вниз.

Как выяснилось несколько позже, стратегия моя оказалась правильной. Дверь с фамилией Базеев я обнаружила на четвертом этаже, до которого с пятого было гораздо ближе, чем с первого. К тому же верхние этажи еще и тем были приятны, что там почти не было людей, никто ни разу меня не остановил. Впрочем, даже если бы это случилось, у меня не возникло бы особых проблем — журналистские корочки лежали в кармане джинсов.

Остановившись перед нужной дверью, я прочитала надпись на табличке. Оказывается, Базеев Сергей Аверьянович занимается вопросами, связанными со строительством. План возник у меня моментально. Действовать буду так же, как с Яковлевым, мину менять не придется.

Вежливо постучав, я открыла дверь и вошла в приемную. Базеев, так же как и Яковлев, очевидно, не искал в своей секретарше отрады для глаз, а выбирал ее по деловым качествам. За столом сидела немолодая уже женщина, хотя и не такая изможденная, как секретарша Яковлева, но тоже очень мало похожая на топ-модель.

— Здравствуйте, могу я поговорить с Сергеем Аверьяновичем? — вежливо спросила я.

— Его сейчас нет. А что вы хотели? — спросила секретарша.

— Нет? Ах как жаль! Я… видите ли… я из газеты. Вот, пожалуйста, — я протянула удостоверение. — Сейчас я работаю над статьей, посвященной вопросам строительства. В наше время многие занимаются строительством. И организации, и частные лица… Читателей очень интересует эта тема. Ведь известно, что для того, чтобы начать строительство, необходим проект, множество согласований и так далее… Ну вот, и мы бы хотели в нашей газете более подробно осветить эти вопросы. А чтобы материал не получился дилетантским, я решила проконсультироваться с человеком, который близко знаком с вопросом.

Я рассказывала секретарше свою интересную историю и в то же время пыталась придумать, как же мне сейчас поступить. Ждать Базеева? Но неизвестно, как долго его не будет. Может быть, весь день. Просто повернуться и уйти? Тоже неправильно. Зря, что ли, я потратила столько времени на поиски? Нет, возвращаться с охоты с пустыми руками — этот совсем не мой стиль. Я решила попробовать раскрутить секретаршу.

— Вам, наверное, на такой работе часто приходится наблюдать всевозможные… перипетии?

Пожалуй, я несколько поторопилась задать свой вопрос, да и прозвучал он как-то неопределенно, поэтому секретарша ничего не ответила, а только вопросительно посмотрела на меня.

— Ну, я имею в виду… вопросы… которые приходится решать Сергею Аверьяновичу, они ведь… не всегда решаются просто… а вы, как человек… ну, как бы сказать… близкий… к начальству…

Я чувствовала, что вязну все глубже и глубже. Выражение лица секретарши становилось недоумевающим, и было ясно, что если я сию же минуту внятно не объясню ей, чего хочу, то не только не получу никакой информации, а скорее всего вообще больше никогда не смогу попасть в этот кабинет.

Проблема была в том, что и сама я не очень хорошо представляла себе, чего именно хочу. Спросить напрямую, не сломал ли чиновник Яковлев карьеру какого-нибудь чиновника, близкого Базееву, — было невозможно, а спрашивать о чем-то еще не имело смысла. Но разговор нужно было продолжить.

Сделав шумный выдох и придав лицу решительное выражение, я проговорила:

— Видите ли, статью мне написать необходимо, а Сергей Аверьянович… неизвестно, когда еще я смогу попасть к нему на прием. Меня и сейчас-то еле пропустили… А вы все-таки… работаете с ним в тесном контакте. Наверняка вы можете сказать, какие проблемы стоят сейчас наиболее остро… хотя бы в общих чертах. Я ведь не требую каких-то там… коммерческих тайн. Но сама я очень поверхностно знакома с такими вопросами и боюсь, что совсем ничего не смогу написать. А редактор требует… Может быть, вы поможете мне? Хотя бы в общих чертах…

Не знаю, что в конечном итоге тронуло секретаршу, мой умоляющий тон или еще что-то, но высокомерное недоумение наконец-то исчезло с ее лица.

— Ну… не знаю… я, собственно… ничего особенного, — все еще неуверенно говорила она, но я уже поняла, что лед тронулся.

— Только самые общие вопросы, — убеждала я. — Вот, например, согласование частных строительных проектов, например, для строительства коттеджа, и проекта, например, какого-нибудь здания, многоквартирного дома или, скажем, магазина, — сам процесс один и тот же или имеются какие-то отличия?

Секретарша стала отвечать на мои вопросы. Сначала не очень охотно, но вскоре стала более разговорчивой и активно включилась в обсуждения трудностей согласования строительных проектов. Мы беседовали довольно долго, и мне довелось узнать много нового и интересного по вопросу строительства.

Но неожиданно секретарша сама вышла на нужную мне тему.

— Да, конечно, — резюмировала она, — приходится и посетителям нашим побегать, но нельзя сказать, что проблемы только у них. И Сергею Аверьяновичу часто приходится сталкиваться с весьма и весьма неоднозначными вопросами. Иногда проблему приходится решать даже на уровне правительства, не ниже.

— Да что вы говорите? — удивлялась я.

— А вы как думали? Да и без правительства… хватает всяких. Комиссии всевозможные, комитеты… Один земельный чего стоит.

Я сразу навострила уши.

— Да, я тоже слышала, что получить землю под застройку сейчас… непросто.

— Еще как непросто. И само по себе непросто, а если еще и… специально препятствуют… Впрочем, раньше там у нас неплохой… сидел. Старенький, правда, дедок был, но ничего… не вредный. А потом нового прислали. Ну, этот уж… всем показал… где раки зимуют.

— Что, строгий?

— Да не то чтобы… не строгий, а так… дурной какой-то. Дела толком не знает… а указывать любит. А начинаешь объяснять ему…

Секретарша не договорила, тяжко вздохнув.

— Мешает? — сочувственно спросила я.

— Еще как мешает. Да ладно бы только это… У нас тут… работал… человек один. Тоже пожилой уже мужчина, чуть-чуть ему до пенсии оставалось… Все ходы-выходы знал. Сергей Аверьянович очень его ценил. Он у него в замах был. Очень помогал. Сергей Аверьянович, он ведь тоже не так давно работает… Ну вот. А тот… всю жизнь здесь. Леонид Никифорович его звали. Как что возникает — сразу к нему. Очень помогал. И вдруг ни с того ни с сего — на тебе — вызывают в прокуратуру. Что?! Как?! Никто ничего толком сказать не может. Потом выяснилось, что пришло какое-то заявление, мол, якобы о даче взятки. Это Никифорычу-то! Мы все в шоке были. Знаете, есть такие люди, старой закалки… они и слов таких не знают… взятка. Но что делать, заявление поступило, начали расследование. Никифорыч, бедный, чуть с инфарктом не слег. Ну, расследовали, расследовали, а все равно ничего не нашли. Да у нас никто и не сомневался. Глупость какая. Человеку до пенсии полгода осталось. Всю жизнь не брал, а тут — на тебе! А тот, заявитель-то, видит, что ничего не докажешь, а все равно… Не брал, так вымогал, говорит. И так это, знаете, настаивает, давит прямо. Вымогал, и все. Предъявляйте обвинение! Ну, обвинение-то, конечно, предъявлять не стали. Не из чего. А кровь человеку попортили. Помучился, помучился Никифорыч, да и ушел. За полгода до пенсии уволился по собственному желанию. Представляете? И никаких льгот ему, никаких надбавок, ничего. Скажи еще спасибо, говорят, что скандал замять удалось. Представляете?

— Ужас.

— Всю жизнь здесь проработал, все процедуры вдоль и поперек знал. И чего ни попросишь, никогда не отказывал. И вот, пожалуйста. Скажи, говорят, спасибо… И мой ничего сделать не мог. А что тут поделаешь? Раз прокуратура вмешалась… Своя голова всем дорога. Только потом мой-то справки навел, и оказалось, что этот самый заявитель-то, он Яковлева человек. Ну, того самого, что землей-то занимается. Он там зачем-то к Никифорычу пришел, а тот не пропустил. Видать, что-то с документами было… не так. Потому что просто ни с того ни с сего Никифорыч не стал бы… Ну вот. А тот ему, пропускай, мол, я от такого-то. А этот — мне, мол, без разницы. Ну, и пошло. Я думаю, это Яковлев и посоветовал ему заяву-то накатать. Дескать, мол, не пропускал, взятку требовал. Вот так вот. Выкинули человека, да и забыли. А какой человек был…

Секретарша какое-то время задумчиво смотрела вдаль, но потом спохватилась:

— Ой, что-то заболталась я с вами. Но вы об этом не пишите… о Никифорыче. Он и так, бедный, намаялся.

— Ну что вы! Конечно, я не буду писать об этом. Вы столько всего рассказали мне, так помогли… Наверное, теперь я и сама уже смогу давать консультации о том, как оформить строительный проект.

— Да ну… пустяки, — зарделась польщенная секретарша.

Мы распрощались, и я медленно направилась к лестнице, ведущей вниз, на первый этаж. Ехать на лифте мне не хотелось отчасти потому, что там я могла столкнуться с Яковлевым, отчасти потому, что хотела на свободе все хорошенько обдумать.

Было совершенно очевидно, что словоохотливая секретарша рассказала мне историю о несчастном чиновнике, которого из зависти сместили со своего поста. Правда, зависти как таковой здесь было немного, но сам факт смещения был налицо, а небольшие подтасовки в статье Ланы давно уже не удивляли меня.

Получалось, что, сделав очередной круг, я снова вышла на Яковлева. Ведь, если верить секретарше, именно по его инициативе «заявитель» сделал свое роковое заявление и карьера чиновника прервалась. Секретарше врать ни к чему. Это, кстати, подтверждается еще и тем, с каким пылом она просила меня не писать об этой истории. Увы, она и не догадывалась, что об этом уже написали.

Этот последний пример из статьи, как никакой другой, очень четко указывал на Базеева. Ведь если историю обжоры и его гневливого отца Лана еще могла узнать от адвоката, то историю чиновника она могла узнать только от Базеева, и это еще раз указывало на то, что статья заказана. Заказана Базеевым, с целью подсидеть или хотя бы просто подразнить Яковлева, который, по всей видимости, надоел не только ему одному.

Непонятная для большинства простых читателей статья ясно указывала на господина Яковлева, закосневшего в смертных грехах. В общем и целом, сбывалось предположение моего клиента, Аркадия Свиридова, о том, что статью мог использовать один чиновник для того, чтобы подсидеть другого. Только наивный Аркадий не мог предположить, что чиновникам необязательно дожидаться выхода статьи. Они могут использовать ее материалы в любой момент. Возможности таких людей позволяют им заранее заказывать нужный результат.

Я села в машину и закурила сигарету.

Итак, цель статьи — не в том, чтобы проиллюстрировать с помощью смертных грехов безнравственность, царящую в нашем городе, а в том, чтобы щелкнуть одного-единственного человека. Тогда возникает вопрос: знал ли сам Яковлев, что на него готовится подобная атака? Ведь статья так и не была напечатана. А если Яковлев все же узнал о ней, то только из каких-то своих скрытых источников в стане Базеева.

Предположим, что он знал. Если так, то он наверняка догадывался, кто стоит за Ланой. С какой стати ему следить за журналисткой? А вот за Базеевым, который занимается строительством и наверняка пересекается с ним по каким-то вопросам (о чем свидетельствует и случай с чиновником), за Базеевым он вполне мог следить. А если так, то с какой стати ему убивать Лану, ведь ее рукой водил другой человек? Какой толк? Завтра его враг наймет еще одну такую же Лану, и она станет выполнять те же функции.

Нет, в этом случае убивать Лану у Яковлева не было никаких причин. Хоть он и вздорный человек, но он не дурак.

А если не знал? Тогда тем более. Вообще нет никаких мотивов.

Выходило, что хотя вся сила разоблачений, приведенных в статье, была направлена в сторону Яковлева, у него самого не было никаких причин расправляться именно с автором статьи. Скорее он предпринял бы какие-то шаги в отношении Базеева, и скорее всего, тоже в виде какой-нибудь статьи. Или заявления в прокуратуру. И конечно же, не от своего имени. Нашел бы еще кого-нибудь, кто скажет, что у него вымогали взятку.

Но кто же тогда? Неужели сам Базеев? Нет, если Лану убрал Базеев, то дело здесь явно не в статье. Может быть, Лана и правда шантажировала его? Или заставляла жениться?

Постоянно раздумывая об этих двух персонажах, Яковлеве и Базееве, я вдруг вспомнила, что в самом начале расследования, когда Киря говорил о том, что у Ланы имеется покровитель на самых «верхах», я удивилась, откуда у него такая оперативная информация. Помнится, он говорил, что они проводили проверку по одному из чиновников администрации, а Базеев проходил «параллельно». Он еще тогда наотрез отказался говорить мне, что это за чиновник, по которому проводилась проверка.

Что-то подсказывало мне, что чиновником этим окажется господин Яковлев. Не мешало бы уточнить это у Кири. Конечно, он начнет брыкаться, но и мы тоже не лыком шиты. Я буду не я, если не вытяну из него информацию и не узнаю, что это была за проверка.

Оказавшись в своей квартире, я выпила чашечку кофе и в полной решимости любыми способами вытянуть из старого друга нужные мне сведения, взялась за телефон.

— Владимир Сергеевич? — официально начала я.

— А, Танюша! Рад тебя слышать! Ну что, как делишки?

В голосе Кири звучало такое неприкрытое торжество, что я сразу заподозрила неладное. Но все-таки я очень далека была от того, чтобы понять, какой удар меня ожидает.

— Имеется к тебе вопрос, — все так же, по-деловому продолжала я разговор.

— Внимательно слушаю.

— Это по делу о журналистке. Помнишь, ты говорил, что знаешь, кто является покровителем этой самой девицы? Вы проводили какую-то там негласную проверку по какому-то чиновнику в администрации, и этот самый покровитель проходил там у вас параллельно?

— Эх, Татьяна, до чего же ты замысловато выражаешься иногда. «Какую-то», «какого-то»…

— Ну, ты помнишь или нет?

— Помню, конечно.

— Так вот, мне нужно знать, кого вы подвергали этой проверке и каким боком касался сюда Базеев.

Я была почти уверена, что вместо ответа услышу рассуждения о конфиденциальности, о том, что все это к журналистке не относится и вообще это не мое дело. Но, как ни странно, Киря очень доброжелательно и подробно стал объяснять мне, что к чему.

— Проверку мы проводили по одному товарищу, который ведал вопросами распределения земельных участков под строительство. Тогда были обнаружены большие злоупотребления в этой сфере, и вся цепочка, все инстанции, которые нужно пройти, чтобы получить согласование, очень внимательно изучались и прорабатывались. И как раз в этот момент поступило заявление, что вот, мол, такой-то товарищ ведет себя нехорошо.

— А фамилия товарища?

— Фамилия его была Яковлев, но смотри, Татьяна, это — никому. Это информация закрытая.

— Ты меня знаешь.

— Ну вот. Яковлева мы пробили, ничего особенного по его персоне не обнаружили, но зато выяснилось, что тот, кто писал на него заявление, действовал не совсем по своей инициативе. А наставил его на путь истинный некий господин Базеев, который занимается вопросами строительства и по роду своей деятельности, естественно, с Яковлевым вынужден контактировать. И как можно было понять, от контактов этих ни тот, ни другой не испытывали ни малейшего удовольствия. Коротко сказать, случилась у товарищей психологическая несовместимость, и то один, то другой время от времени вставлял конкуренту палки в колеса. В тот раз Базеев, видимо, узнал, что пробивают земельное ведомство, и решил воспользоваться ситуацией…

Я вспомнила случай с чиновником, лишенным насиженного места, и подумала, что и Яковлев, в свою очередь, не упустил случая воспользоваться ситуацией.

— …Ну, мы решили заодно и самого Базеева немножко прощупать. Но тоже ничего особенного не нашли, так, мелкие злоупотребления, как и у всех… дело из этого затевать — только пустые хлопоты навлекать на свою голову. Ну вот, а кроме прочего, выяснилось, что Базеев имеет контакты с некоей журналисткой и время от времени сливает ей удобную для него информацию. Вот, собственно, и все. Удовлетворил я твое любопытство?

— В общем, да. А теперь скажи, чего это ты добренький такой? Все рассказываешь…

— А потому что праздник сегодня на моей улице — дело раскрыл.

— Правда? И что за дело?

— Попробуй угадать. Впрочем, ладно, не буду мучить, — нашли мы убийцу этой твоей журналистки.

— Да ну? — последняя надежда покинула меня.

— Вот тебе и «ну».

— И кто же оказался?

— Как я и предполагал, приблудный наркоман. Партийная кличка Гвоздь.

— Если мне не изменяет память, ты предполагал, что это Базеев?

— Ну, это была только одна из версий… а если с памятью у тебя действительно все в порядке, ты должна помнить, что версию с наркоманом и немотивированным убийством я тоже выдвигал.

— С памятью у меня все настолько в порядке, что я помню даже, как ты говорил, что версия с немотивированным убийством самая безнадежная в смысле раскрытия.

— Да, тут нам действительно повезло. В общем-то, все произошло случайно. Ребята проводили рейд по ночным клубам и задержали нескольких наркоманов. За распространение. Сняли с них пальцы, а поскольку отпечатки с ножа оперативно были разосланы всем отделениям, то… результат не заставил себя ждать, — не в силах скрыть свою радость, торжественно завершил Киря.

— Совпали отпечатки? — уныло спросила я, даже не пытаясь изобразить радость по поводу удачи друга.

— Один в один! — захлебываясь, восклицал Киря.

— А сам что говорит?

— Да что он там говорит… известно, дуру лепит… не знаю, не помню… Но, думаю, со временем… дело пойдет.

— А вдруг он и правда ничего не знает?

— Танюш, ты меня слушала сейчас? Я ведь тебе сказал, отпечатки совпали.

— Но ведь ты сам говорил, что совсем не обязательно, что отпечатки на ноже — это именно отпечатки убийцы. Это могли быть пальцы человека, который последним держал нож, а сам убийца мог быть в перчатках. Кого-то могли просто подставить…

Я из последних сил цеплялась за соломинку, в глубине души прекрасно понимая, что это ни к чему не поведет. Ситуация был предельно ясна: пока я напрасно теряла время, ковыряясь в никому не нужной статье, Киря нашел убийцу, и какие бы аргументы я сейчас ни приводила, от этого факта мне никуда не деться. И Киря тоже прекрасно понимал это.

— Подставить наркомана? Татьян, ты чего? Кому бы он нужен был? Да даже если и так… если он помешал кому-то… да ему передоз втюрить — вот и все проблемы решены. Никто и внимания не обратит. Наркоман он и есть наркоман. Кто возиться будет? Еще убийство какое-то придумывать… беспокоиться…

Конечно, Киря был прав со всех сторон. Но я не хотела сдаваться без борьбы и выдвинула свой последний аргумент:

— А почему именно на Некрасова? Зачем ее туда понесло, эту Лану?

— Тань, чего ты придираешься, я не пойму, а? Тебе завидно, что мы нашли убийцу, а ты нет? Да? Так не все же тебе первой к финишу приходить, можно и нам иногда… отличиться.

— Да нет, я… при чем здесь… — вяло отнекивалась я, сознавая, что в словах Кири есть доля истины. — Но ведь почему она пошла на Некрасова, вы все-таки пока не выяснили?

— Ну, не выяснили, так выясним. Главное — убийцу нашли, а остальное… дело времени.

— Ну да, ну да… Что ж, поздравляю тебя… с успешно завершенным делом.

— Как-то невесело ты поздравляешь…

— Уж не обессудь, как умею.

— Не расстраивайся. Сколько у тебя раскрытых дел? И не сосчитать…

— Ладно, Кирюша, спасибо за информацию, еще раз поздравляю с успехом, и будем, наверное, прощаться. У меня тут еще кое-какие дела намечаются…

— Ну, пока.

— Будь здоров.

Я повесила трубку и уставилась в окно. Меня охватила черная тоска. Ну вот, наконец, и оно — то долгожданное нераскрытое дело, которое все караулило меня где-то и вот теперь подкараулило. Что ж, Татьяна Александровна, пожалуй, и вам есть что отпраздновать… как-никак размочили счет.

Я курила сигарету за сигаретой, соображая, что мне сейчас нужно будет сделать, и подсознательно, совершенно помимо своей воли, отыскивая виноватых.

Нужно будет позвонить Свиридову и сказать, что убийцу нашла милиция и что я готова вернуть ему аванс, поскольку работа моя не была выполнена…

А ведь это он сбил меня с толку… статья, статья… прицепился, как клещ… далась ему эта статья. Нечего было его слушать. Нужно было действовать по своему плану. Впрочем, в таком деле… Если убийцей оказывается случайный прохожий, раскрыть дело для частного сыщика — вещь почти невозможная. Хорошо Кире — разослал ориентировки по всем отделениям и сидит себе, результатов дожидается. А я так сделать не могу. Полномочий не имею. Поэтому и убийцу получить в виде приятного сюрприза на блюдечке с голубой каемочкой у меня практически нет никаких шансов.

То есть получается, что это дело изначально было мне не под силу? Что ж, может быть, может быть. А вот интересно, могла бы и в самом деле я раскрыть это убийство? Без Кири и его «административного ресурса».

Чтобы хоть как-то развеяться и отвлечь себя от грустных мыслей, я решила погадать и выяснить, могла бы я самостоятельно добиться в этом деле результата. Почти уверенная, что результат гадания мне заранее известен, я вытащила из мешочка кости и бросила их на ковер.

Выпало 10+19+31. Толкование этой комбинации было следующее: «Вы сможете добиться результата только в том случае, если доведете до конца свою работу».

Такой поворот событий смутил меня и окончательно запутал. Собственно, это даже не было ответом на мой вопрос. Я ведь спрашивала, смогу ли добиться результата самостоятельно, а не о том, в каком случае… Впрочем, что это я? Ведь мне об этом и было сказано. Я смогу добиться результата (по всей видимости, именно самостоятельно), если доведу до конца свою работу.

То есть получается, что работа еще не закончена? Но ведь это вздор. Кому интересна моя незаконченная работа, если Кирьянов уж нашел убийцу…

Но гадание? Если верить костям — вся работа еще впереди. Бесчисленное количество предыдущих случаев говорило о том, что кости не ошибаются, и навряд ли сегодняшний случай был исключением. А если кости не врут и работа действительно не закончена, тогда что же получается? Получается, что человек, которого нашел Киря, не убийца? Нет, это вздор.

Впрочем, есть один вариант…

Я вспомнила, как еще в морге, после осмотра трупа журналистки мне все не давала покоя некая раздвоенность версий. С одной стороны, характер ранений и тот факт, что нож был оставлен на месте преступления, говорили о том, что все произошло спонтанно и человек не владел собой. А с другой стороны, нож был явно приготовлен заранее, и это говорило о продуманности.

Все эти нюансы плохо встраивались в схему преступник — жертва, но зато очень хорошо связывались в цепочку: заказчик — исполнитель — жертва. И если схема была именно такова, то работа действительно еще не закончена.

Мне так хотелось, чтобы все это оказалось правдой, так тяжело было смириться с поражением, что я тут же начала раздумывать о том, кто бы мог оказаться этим загадочным заказчиком. Но и тут меня преследовали разочарования.

Яковлев оказаться таким заказчиком не мог, это я могла сказать уверенно по результатам отработки статьи. Мог ли оказаться таким заказчиком Базеев, тоже было неясно, поскольку очевидных мотивов у него не было и он в какой-то степени был даже заинтересован в Лане. Тогда кто? Что это мог быть за человек, и какими путями я могу выйти на этого человека?

Да, мне очень хотелось, чтобы мои предположения оказались правдой, и все-таки я не могла отделаться от мысли, что, спрашивая себя о личности возможного заказчика, я задаю себе праздные и бессмысленные вопросы. Кто сказал, что в этом деле был заказчик? Кому понадобилось лишать жизни незаметную журналистку, у которой единственным значительным актом в биографии была связь с чиновником из администрации? Может быть, не заниматься ерундой, пытаясь заменить неприятные факты сулящими надежду иллюзиями, а просто позвонить Свиридову и сказать, что убийца найден и дело закрыто? Но ведь тогда придется признать и то, что убийца найден не мной…

Я снова посмотрела на кости. Довести до конца работу… что это означает? Моя работа — искать преступников и довести ее до конца означает… означает… Минуточку. Ведь поимка преступника — это уже результат. И мне ясно сказано, что получить этот результат я смогу, только если доведу до конца свою работу. Значит, эта работа заключается в чем-то еще. В чем-то таком, что я не доделала до конца.

Ну как же! Как же я могла забыть?! Праздность! Последний смертный грех, о котором Лана так и не успела написать в своей статье. Вот что я не довела до конца, но что может дать это направление. Обыкновенная лень? Еще в самом начале этот грех показался мне из всех самым безобидным. И он выведет меня на преступника? На загадочного заказчика?

Все это было очень сомнительно. Но даже если принять, что эти предположения не беспочвенны, как я смогу определить, каким именно случаем Лана собиралась иллюстрировать лень? Ведь в статье нет даже намека на это.