Глава 4
На мой звонок дверь открыла женщина лет тридцати пяти. Она была такой же несимпатичной, как и Алла. Было понятно, что это и есть ее родная сестра, к тому же старшая. Я объяснила женщине, кто я и зачем пожаловала в ее дом.
– Проходите, – грустно вздохнула она и отступила в глубь коридора, давая мне пройти.
– Простите, а вас как зовут?
– Соня. Соня Малаева – это я по мужу, как вы понимаете…
Мы прошли в большую комнату, служащую у хозяев гостиной, и сели в глубокие кресла. Из кухни слышался мужской голос и смех детей.
– Вы, очевидно, ужинали? – спросила я. – А я вам помешала…
– Ничего, я давно перекусила. А своим я дала по полной тарелке каши – без меня теперь поедят.
Мы помолчали несколько мгновений. Я рассматривала комнату, в которой мы сидели, а Соня изучала меня. В комнате были хорошие обои, неплохая мебель. Никаких излишеств, только диван, два кресла, телевизор и небольшая горка.
– Так что вы хотели узнать конкретно? – спросила Соня. – И учтите: в полиции я рассказала все… Хотя… Что тут, собственно, рассказывать? В тот день Алла ушла в обед на работу – у нее была вторая смена, – а домой вечером уже не вернулась…
Соня всхлипнула, достала из кармана фланелевого халата салфетку и промокнула глаза.
– Пожалуйста, расскажите мне про вашу сестру, – попросила я.
Соня подняла на меня удивленные глаза:
– А что про нее рассказывать? Она – моя младшая сестра, жила у меня… Это наша с мужем квартира. Папа и мама живут в другом городе, а мы – здесь, в Тарасове. Я работаю кассиром в магазине, муж – в автосервисе. Мы с сестрой жили дружно, не ругались… Ну, если только по мелочам… Она мне за детьми присмотреть помогала… Господи! Да я все это в полиции уже сто раз рассказывала!
– Соня, а ваша бабушка? Я слышала, что она живет в старом, но хорошем доме и свою квартиру завещала Алле…
Женщина снова посмотрела на меня удивленно:
– Откуда у вас такие сведения?
– Работа такая, – ответила я уклончиво. – Так как насчет бабушкиного наследства?
Соня потеребила в руках салфетку.
– Господи! Ну что за люди?! Все про всех знают!..
В это время в комнату зашла девочка лет двенадцати. Я отметила про себя, что на Соню она совсем не похожа: у нее были аккуратные черты лица и короткий прямой нос.
– Мам, а где у нас сгущенка? – спросила девчонка капризно.
– Какая сгущенка?! – прикрикнула на нее Соня. – Вы что, уже всю кашу съели? Или, как в прошлый раз, с кошкой поделились?
– Да всю, всю! Чай собираемся пить… Мам, ну где сгущенка-то?
– В холодильнике, на нижней полке. Иди, иди, Аль, не мешай нам, видишь: мы с тетей разговариваем.
– А ты чай пойдешь пить с нами?
– Потом…
Девчонка скрылась за дверью, а Соня повернулась ко мне:
– Старшенькая моя, Алина…
– Соня, а ваша сестра не говорила вам, на фабрике за ней никто не ухаживает?
– А кому там ухаживать? Там же одно бабье работает!
– Вообще-то там есть наладчики швейного оборудования.
– Ах, этот!.. Да, говорила! Как его там?.. Не то Огурец, не то Кабачок… Одним словом, овощ… Господи! Тоже мне, жених!
– А что, ваша сестра не отвечала ему взаимностью?
– Алла? Ему? Да вы что?! Как вы могли подумать?! Он же разведенный, алиментщик! А она – девушка!
Соня сказала это таким тоном, что я поняла: ее сестра была права в вопросе выбора спутника жизни и со всякими там непутевыми типами и алиментщиками никаких дел не имела. То, что девушка Алла была далеко не первой красавицей города, к тому же разменявшей четвертый десяток, Соня, разумеется, скромно умолчала.
– А как все-таки насчет бабушкиной квартиры? – напомнила я.
Женщина посмотрела на меня тоскливо. «Далась тебе эта квартира!» – так и говорил ее взгляд. Но я отступать не собиралась: если этот вопрос неприятен сестре пропавшей, значит, для этого есть причина. И если Соня хочет его замять, то моя задача, наоборот, все раскопать до самых «ого!» и «ни фига себе!».
– Квартира… она, понимаете, бабушкина квартира… А Алла… она, понимаете… она живет в моей квартире… моей и мужа. Мы вот здесь с ней живем…
– Это я как раз понимаю, – с готовностью кивнула я, а про себя подумала: что она там себе бормочет? При чем здесь ее квартира? Точнее, ее и мужа. Кажется, я поставила вопрос очень даже конкретно: я хочу выяснить насчет бабушкиной квартиры.
– Алла занимает вон ту комнату, – продолжала между тем Соня, кивнув в сторону коридора, – и мы хорошо друг с другом ладим, и у нас нет никаких размолвок…
– Соня, – перебила я непонятливую хозяйку, – вы мне скажите только одно: кому будет принадлежать квартира вашей бабушки после… извините, ее смерти?
И вновь она посмотрела на меня тоскливо.
– А вы, извините, вообще имеете право задавать мне подобные вопросы?
От неожиданности я даже растерялась.
– Простите, а что такого особенного я у вас спросила? Вопрос о наследстве…
– Послушайте, Татьяна, вас ведь, кажется, так зовут? Я вам уже сказала: в полиции я дала показания, на все вопросы ответила, все, что знала и о чем только догадывалась, им выложила. Так что вы от меня еще хотите, просто не понимаю?! Какое отношение имеет наследство бабушки к пропаже моей сестры? Вы бы лучше саму сестру искали!
Хозяйка надула свои некрасивые толстые губы и от этого стала еще более непривлекательной.
– Поверьте мне, Соня, именно это я и делаю… – начала было я, но она меня быстро перебила:
– Да где же вы ищете сестру?! Вы как раз ее совсем не ищете! Вы сидите тут и задаете мне какие-то непонятные вопросы!..
– У меня такой метод работы, – терпеливо объяснила я, – сначала я собираю информацию, разговариваю со всеми родными и близкими пропавших женщин, а также их сослуживцами, выясняю, не было ли у кого-то мотива… похитить их… А потом я анализирую все полученные сведения и делаю выводы…
– Что? Мотива похитить? – Соня едва не подскочила в своем кресле. – Это вы мне говорите о мотиве похитить? Мне, родной сестре?!. Да я… да мы… мы с мужем… с родственниками… мы тут же заявили в полицию! Мы обзвонили все больницы!.. Мы…
– Еще говорят, вы хотели познакомить вашу сестру с мужчиной, чтобы выдать ее замуж?
Этот вопрос обескуражил Соню. Она уставилась на меня, удивленно хлопая своими бесцветными ресницами.
– Ну и что?! Это, по-вашему, не нормально, что я хотела выдать сестру замуж? Алле уже тридцатник стукнул, к вашему сведению, а она у нас все еще в девках ходит… ходила… Или все еще ходит?..
Соня снова всхлипнула и быстро достала из кармана кухонную салфетку, которую незадолго до этого убрала. В это время в дверях показался мужчина того же возраста, что и хозяйка. Он был высок и симпатичен. Аккуратные черты лица и короткий прямой нос делали его почти красавцем.
– Что за шум, а драки нет? – спросил он, останавливаясь на пороге комнаты.
– Виктор, иди к детям! – вскочила с кресла Соня.
– А чего к ним идти? Они что, маленькие? Вон сидят себе в кухне, чай пьют… Кашу твою, кстати, всю съели…
Мужчина прошел в комнату и представился мне:
– Виктор Малаев, муж Сони и, соответственно, зять Аллы.
Я едва сдержалась, чтобы не уронить челюсть на грудь. Муж Сони? Вот этот высокий симпатяга с открытым, веселым взглядом? Я покосилась на его некрасивую большеротую супругу, вытирающую свой длинный веснушчатый нос салфеткой. Она в этот момент тоже смотрела на меня, и стало ясно, что обе мы прекрасно поняли друг друга. Соня гордо вскинула голову и посмотрела на меня с вызовом. Я постаралась сделать вид, что все нормально, что я ничуть не удивлена таким открытием, и, в свою очередь, представилась Виктору:
– Татьяна Иванова, частный детектив. Расследую дело о пропаже женщин со швейной фабрики, в том числе и вашей родственницы.
– Да, я кое-что из вашего разговора услышал…
Соня в это время плюхнулась обратно в кресло.
– Частный детектив, говорите? – изумился Виктор, откровенно рассматривая меня. – Здорово! А кто вас нанял? Мы, например, не можем оплатить труд частного сыщика: у нас все-таки двое иждивенцев, а вы, я слышал, дорого берете. Нашу Аллу ищет полиция…
– Мои услуги оплачивает сын одной из пропавших женщин, – объяснила я. – Виктор, раз уж вы появились, и очень вовремя, может, ответите на мои вопросы, а то вашу супругу они почему-то напрягают?
Мужчина сел на диван и с готовностью кивнул:
– Охотно отвечу!
– Почему это они меня напрягают? – возмутилась его супруга.
Я проигнорировала ее вопрос.
– Виктор, иди лучше помой посуду, а мы тут сами поговорим… – начала было Соня, но супруг отмахнулся:
– Посуду и Алинка может помыть, не маленькая! Как-никак уже тринадцатый год. А вы задавайте свои вопросы, – повернулся он ко мне.
– Да я вот пытаюсь прояснить вопрос с бабушкиным наследством, – сказала я, – только что-то он у нас никак не выясняется.
– А что там выяснять? Квартира у бабушки есть, это факт! Правда, в старом жилом фонде, но очень, я бы сказал, приличная. Большая светлая комната: два больших окна, потолок очень высокий, и кухня хорошая, и прихожая просторная…
– И туалет в доме? – уточнила я.
– Все удобства!
– Уже хорошо. И кто же наследует это сокровище после бабушкиной смерти?
– Как кто? – удивился Виктор. – Алла, естественно! Соня, а ты что, не сказала об этом госпоже частному детективу? – Виктор удивленно посмотрел на супругу, а та недовольно поджала губы, отчего они у нее превратились в две узенькие-преузенькие полоски, сделав свою хозяйку похожей на Буратино.
– Еще не успела, – язвительно ответила Соня, стрельнув в супруга быстрым взглядом.
Причем сказала она это таким тоном, каким обычно говорят: шел бы ты отсюда, дорогой, и не вмешивался не в свое дело!
– Значит, наследница – Алла, – подытожила я. – И завещание, как я понимаю, оформлено официально…
– Естественно! У нас с мужем квартира, сами видите, есть, а та, бабушкина, отойдет сестре.
– А в случае смерти Аллы – не дай бог, конечно, – квартиру получите вы? – я посмотрела на Соню.
Она потеребила салфетку и кивнула:
– Ну да, я… Я же сестра, ближайшая родственница…
– Понятно.
Я перевела взгляд на Виктора. Он сидел на диване, закинув ногу на ногу, и смотрел на меня почти весело.
– А вы, по-моему, совсем не огорчены пропажей вашей свояченицы, – сказала я.
Виктор округлил глаза:
– Как это не огорчен? С чего вы взяли? Очень даже огорчен!
– Да он места себе не находит, так переживает! – вступилась за супруга Соня.
– А где вы были в тот вечер, когда пропала Алла? – спросила я.
– Как где? На работе был, в автомастерской.
– И кем вы там работаете?
– Я специалист по электрике. У вас, Татьяна, машина есть?
Я кивнула.
– Если что у вас с электрикой приключится – милости просим! – Виктор смотрел на меня открыто и искренне. Или мне так только казалось?
– И этому есть свидетели? – уточнила я.
– Чему? – не понял он. – Что я – специалист по электрике?
– Тому, что в момент пропажи вашей свояченицы вы были в автомастерской, – терпеливо объяснила я.
– Татьяна! Как вы смеете задавать подобные вопросы моему супругу?! – вскричала Соня, покраснев от негодования.
А красный цвет ей не идет, мелькнуло у меня. С таким лицом она стала похожа на вареного рака.
– Да ничего, ничего, – успокоил чересчур вспыльчивую жену Виктор. – В полиции меня спрашивали о том же, даже проверяли мое алиби. Ведь это так, кажется, называется?
Я кивнула.
– Да, в тот самый вечер я допоздна был в автомастерской, надо было срочно сделать одну машинку… Человек собирался в командировку, а у него там… Впрочем, вам это неинтересно. Так вот, мы с Архипычем до одиннадцати проторчали на работе. Все сделали: он – свои слесарные работы, я – электрику… И хозяин машины был с нами, ждал. Так что у меня два свидетеля.
– А домой вы во сколько пришли?
– Примерно в половине двенадцатого.
– Алла в это время обычно была уже дома?
– Она со второй смены в одиннадцать ровно приходила, – вставила свое слово Соня, – ну максимум минут десять двенадцатого.
– А вы? – я посмотрела на хозяйку дома.
– А я в тот день на работе была до шести. В шесть меня сменили, и я, набрав продуктов, ушла домой, – подчеркнуто любезно ответила Соня, но тут же сорвалась: – Почему вы, Татьяна, задаете нам такие вопросы?! Вы что, подозреваете нас? В чем?
– Извините, но я просто обязана была спросить вас об этом. Мой метод работы…
– А знаете, что я вам скажу? – встрепенулся вдруг Виктор. – Татьяна, мне кажется… нет, я совершенно уверен, что с Аллой все в порядке и она скоро объявится.
– Да?! – изумилась я. – Интересно. И как же она может объявиться?
– Не могу сказать, как именно, но вот чувствую, что она жива и здорова и совсем скоро мы ее увидим, – Виктор смотрел на меня почти счастливым взглядом.
– Это очень интересно! У вас что же, интуиция так сильно развита? – спросила я. – Или открылся третий глаз?
– Не знаю, как именно это назвать, но то, что с Аллой все в порядке, я просто чувствую, – заверил меня Виктор.
– Вашими бы устами… Кстати, у Аллы были с кем-нибудь конфликты? Я имею в виду соседей или знакомых.
– Ни с кем, – отрезала Соня.
– И она ни с кем не встречалась в последнее время?
– Нет.
– А среди тех, с кем она встречалась давно, более полугода назад, не было того, кто мог бы ей за что-то мстить?
Соня округлила глаза:
– За что?
– Ну не знаю… Может, она отказала кому-то, а покинутый кавалер…
– Ой, ну глупости вы говорите! – Соня расправила подол своего халата на коленях. – Ни с кем она не конфликтовала! Она у нас вообще спокойная была. А кавалеры… Если честно сказать… Одним словом, не было у нее никогда никаких кавалеров.
– Алла была так разборчива?
– Скорее, женихи ей все больше попадались такие… чересчур разборчивые! И привередливые…
Соня с любовью и нежностью посмотрела на своего супруга. Уж он-то у нее не был ни чересчур разборчивым, ни привередливым, догадалась я. Видный симпатичный парень женился на абсолютно некрасивой девчонке – веснушчатой, с длинным носом, большим ртом и низким лбом. Что ж, бывает в жизни и такое…
Я встала.
– Спасибо вам за то, что ответили на мои вопросы.
Хозяева поднялись.
– А как же! Мы ведь тоже заинтересованы, чтобы вы нашли пропавших женщин. Там ведь и наша Алла…
Соня снова всхлипнула, а я направилась к выходу.
Когда дверь их квартиры захлопнулась за мной, я, оглянувшись на лестничные марши и убедившись, что в подъезде никого нет, тут же приложила ухо к замочной скважине. Я была просто уверена, что Соня сейчас начнет разборки со своим мужем. И не ошиблась.
– Виктор! Ты зачем ей про квартиру бабушки рассказал? – донесся до меня сердитый голос хозяйки.
– А что? Ты думаешь, она сама о ней не знает? Раз спрашивает, стало быть, в курсе…
– Все равно не надо было говорить…
– Как не говорить?! Сонь, ты что?! Это сразу вызвало бы подозрение…
Голоса стихли, должно быть, хозяева ушли в комнату, чтобы продолжить свои семейные разборки там. Впрочем, ругались они не так сильно. Я спустилась по лестнице и вышла из подъезда.
Возле него гуляла с собачкой солидного возраста дама. Она стояла под фонарем, освещавшим вход в подъезд, а собачка бегала возле нее, не отходя на большое расстояние. Раз уж посчастливилось встретиться с соседкой, подумала я, расспрошу-ка ее об Алле.
– Извините, вы живете в этом подъезде?
Дама подняла воротник темного пальто, закрывая шею от ветра, и охотно ответила:
– Да, я живу в этом доме и именно в этом подъезде уже более пятнадцати лет!
Она сказала это таким тоном, словно в этом была ее большая заслуга.
– Это очень хорошо, – обрадовалась я. – Частный детектив Татьяна Иванова. Вы слышали о том, что ваша соседка Алла Овчаренко пропала?
Дама кивнула:
– Разумеется! Кто же об этом не слышал! Весь подъезд знает… Ужас! Бедная девочка!..
– Так вот, я веду расследование этого дела. Я только что была дома у Аллы и разговаривала с ее сестрой и зятем…
– Так вы были у этой колдуньи?! – ужаснулась дама, вытаращив на меня свои и без того большие глаза.
– У какой колдуньи? – не смогла скрыть своего изумления я. – Простите, кого вы называете колдуньей?
– Ну, эту… Соньку Малаеву!
– А разве она… хм?.. – У меня даже не повернулся язык повторить то слово, которым дама окрестила мою новую знакомую.
– Колдунья, колдунья! – страстно зашептала дама. – Даже не сомневайтесь! Еще какая колдунья!
– И у вас есть этому доказательства? – спросила я, с сомнением глядя на соседку. Может, у этой собачницы с головой не все в порядке?
– Есть!
– Какие?
– Железобетонные!
Это круто. Дама с собачкой между тем зашептала мне страстно:
– А вы сами-то разве этого не заметили? А, ну да… Вы сколько времени пробыли в этом доме? Несколько минут, ну полчаса, я так полагаю. А я знаю ее много лет!.. Здрастьте, Елена Григорьевна!
Дама раскланялась с какой-то женщиной, вошедшей в подъезд. Потом взяла меня под руку и отвела чуть в сторону от двери.
– Меня зовут Евдокия Поликарповна, – негромко и доверительно сообщила она, – я здесь давно живу и, поверьте, очень хорошо всех знаю. Соня эта въехала сюда уже при мне. Тогда она еще не была Малаевой, она была Овчаренко и была не замужем… Вы ее видели? Видели… Вот скажите мне честно и откровенно: такая, ну, прямо скажем, страшная на вид девушка могла подцепить такого красавчика, как Виктор, и даже выйти за него замуж… естественным, так сказать, образом?
Дама смотрела на меня пристально. Я даже не знала, что ей на это ответить.
– А! Сомневаетесь! Вот! – обрадовалась Евдокия Поликарповна. – И я о том же… Да что я! Весь подъезд говорит, что она его приворожила! Да, да, тут дело не обошлось без какой-нибудь бабки. Опоила она его, это как пить дать!
Женщина смотрела на меня победно: как, мол, я вас?! Железобетонные доказательства?
– А вы не допускаете, что Виктор полюбил Соню за хороший характер или за то, что она хорошая хозяйка? – спросила я.
– Кто хорошая хозяйка?! – изумилась, в свою очередь, соседка. – Сонька – Золотая Ручка?! Да не смешите меня! Хозяйка она никудышная, это я вам точно говорю: я сама была в ее квартире не раз и видела… Здрасьте, Алексей Игнатьевич!..
Евдокия Поликарповна с широкой улыбкой раскланялась с входящим в подъезд пожилым мужчиной в кепке.
– Так вот, – повернулась она опять ко мне, – Сонька – Золотая Ручка хозяйка очень плохая, и в доме у нее грязно, если вы заметили, и с детьми она обращается плохо. А кем работает?! Кассир в продуктовом магазине! А уж как с сестрой ругалась! Весь дом слышал…
– Соня ругалась с Аллой? – уточнила я.
– Да я это под присягой могу подтвердить! Ругались, еще как ругались!
– Из-за чего?
– Да вот совсем недавно, незадолго до того, как Алла пропала, я проходила мимо их двери… Я вообще-то на первом этаже живу, но в тот день я поднялась к Ольге Владимировне. Мы у нее чайку попили, поговорили так душевно… Так вот, спускаюсь я к себе, а дело было уже к ночи, поздно, одним словом, в подъезде тишина… И тут я слышу из-за двери Малаевых шум, как будто спорит кто-то. Вы только поймите меня правильно: я никогда не подслушиваю под чужими дверями, у меня такой некрасивой привычки отродясь не было.
Я с готовностью закивала, давая понять, что верю моей новой знакомой.
– Так вот, я и слышу, как они ругаются, и речь идет о какой-то квартире…
– Простите, ругаются – кто именно?
– Сестры! Эти кикиморы длинноносые, прости господи!
– Из-за квартиры?
– Да, я четко слышала, как раза три было сказано слово «квартира»!
– А что именно они говорили про квартиру?
– Вы знаете, Татьяна, из-за двери было не очень хорошо слышно…
Евдокия Поликарповна посмотрела на меня виновато.
– Что же, спасибо за очень нужные сведения.
– А вы будьте с ней осторожны, – предупредила дамочка, – я вам точно говорю: Сонька – колдунья.
– А почему вы называете ее Золотая Ручка?
– Потому что тянет к себе все, что только можно.
– Да? – удивилась я. – И что именно она утянула?
– Во-первых, мужа. Приворожила она его, приворотным зельем опоила – это и к гадалке не ходи! Тут же родила ему двух детей одного за другим – куда он, родимый, теперь, денется?! Шустрая девочка, правда? А еще я вот что знаю: квартиру эту, в которой они сейчас живут, родители сестер обеим дочерям покупали. Они первоначально вдвоем в ней и жили. Только вот старшенькая, Сонечка наша, пошустрей сестрицы оказалась: замуж умудрилась быстро выскочить и детей мужу родить, и младшенкую-то потеснили! Она, горемыка, теперь в самой маленькой комнатке живет. И я всегда знала: недалек тот день, когда Аллочку вообще из этой квартирки попросят! Вот оно и…
Евдокия Поликарповна победно смотрела на меня, вот, мол, я какая – все знаю!
– То есть сестры, по-вашему, живут не особо дружно?
– Да какое там дружно! Не ладят они между собой, я вам точно говорю! Сама слышала, как они ругались. И тому, что Аллочка пропала, лично я даже не удивляюсь.
Женщина снова многозначительно посмотрела на меня.
– А вы знаете о том, что у Аллы есть наследство – квартира бабушки?
– Нет, – растерянно протянула женщина. – А что, бабушка ихняя того… померла, что ли?
– Пока нет. Я это к тому, что старшей сестре просто нет нужды наносить вред младшей: она и так скоро уйдет в квартиру бабушки.
Евдокия Поликарповна только хмыкнула:
– Так ведь Сонька со своим стервозным характером и ту квартирку себе оттяпает! Как пить дать оттяпает! Вот помяните мое слово…
