Глава 7
Меня разбудил волшебный аромат, приятно щекотавший обоняние. Я открыла глаза и не сразу сообразила, где нахожусь. Моему взору предстала небольшая, скромно обставленная комната. У окна стоял круглый стол, покрытый белой скатертью с бахромой. В центре его горделиво возвышалась узкая керамическая ваза с искусственными цветами, по бокам примостились два стула с мягкими сиденьями, обитыми веселеньким ситцем. В углу комнаты пристроился полированный трехстворчатый шкаф. Взгляд мой остановился на спортивной сумке, сиротливо брошенной в пустом углу. Увидев ее, я тут же вспомнила о событиях вчерашнего дня и причину своего пробуждения в незнакомой обстановке.
Вчера, после того как решились вопросы с жильем, я – с подачи дяди Саши – задумала в первую очередь посетить образовательное учреждение под названием центральная общеобразовательная школа № 1. Как и положено центральной школе, располагалась она на главной улице города. Подъехав к воротам, дядя Саша остановился неподалеку от входа. Я отправилась на поиски директора или секретаря. Мой благодетель остался в машине.
Я прямиком направилась в приемную директора. В помещении было пусто. Вернувшись в холл, я отыскала лестницу на второй этаж. Поднявшись по лестнице, я обратилась с вопросом к девочке-подростку, одиноко сидевшей на скамейке в пустом коридоре:
– Скажите, где находится учительская?
Девочка равнодушно посмотрела на меня и молча махнула рукой в противоположный конец коридора. Я пошла в указанном направлении и в самом дальнем углу отыскала учительскую. Заглянув в дверь, я обнаружила там моложавого мужчину средних лет. Он сидел за столом, усердно черкая что-то в тоненьких тетрадях красной шариковой ручкой. Я дружеским тоном поинтересовалась:
– Много ошибок?
Мужчина, вздрогнув от неожиданности, вскинул голову.
– Вы к кому? – вместо ответа произнес он.
– Я к директору.
– Кабинет директора на первом этаже, – просветил меня учитель.
– Знаю, – смиренно призналась я, – только там никого нет, – и я развела руками.
– Неудивительно, – подтвердил мужчина. – Олег Константинович в такое время в школе не бывает. А вы – новая географичка? В понедельник приходите, часикам к двенадцати. Тогда точно директора на месте застанете.
– Я по личному вопросу, – пришлось признаться.
– По личному, – осмотрев меня с ног до головы, протянул мужчина, – тогда звонить нужно! По личным вопросам Олегу Константиновичу на сотовый звонить принято.
– А может быть, вы мне поможете? – закинула я удочку.
Мужчина посмотрел на меня с сомнением. Я продолжила:
– Я ищу одну девушку или ее родственников. Она училась в вашей школе примерно пять лет тому назад, может, немного больше. Алиса Харькова. Вам знакомо это имя?
Мужчина, не раздумывая, отрицательно покачал головой.
– Попытайтесь вспомнить, – попросила я.
– Вспоминать мне нечего. Я в этой школе всего второй год тружусь. В те годы здесь учителем математики работала одна пожилая женщина. Вскоре она на пенсию ушла, а меня вместо нее приняли. Так что, извините, я ничем вам помочь не могу.
Мужчина посчитал разговор законченным и опять уткнулся в тетради.
– Тогда подскажите, пожалуйста, с кем я могу поговорить на эту тему? Наверняка в школе работают не только новые учителя.
Педагог подумал и сказал:
– В последнее время, после того как появился новый директор, коллектив обновился почти на восемьдесят процентов. Но остались и учителя, работавшие при прежнем директоре. Учительница начальных классов – она бывает в школе только с утра; англичанка, она трудится по совместительству в какой-то еще конторе, и физрук. Больше я никого вспомнить не могу.
– Кого из них я могу застать сейчас на месте?
– Да никого! Сегодня же суббота. Все нормальные люди уже дома. Отдыхают. У нас детей не так много, все в первую смену учатся.
– Почему же вы здесь?
– Факультатив, – коротко пояснил учитель математики, – общественная нагрузка, будь она неладна!
– Что же, вы во всей школе один остались? – не унималась я.
– По субботам факультатив еще у историка и у географички. Географичка сейчас в декрете. А историк – в кабинете номер шестнадцать. Прямо по коридору, дверь возле лестницы. Там ученица Горохова на скамье должна сидеть. Если что – она подскажет.
Поблагодарив математика за информацию, я пошла в шестнадцатый кабинет.
Девочки у двери уже не было. Я заглянула в класс.
– Горохова, иди отдыхать, сказал же, больше тройки я тебе не поставлю! – прозвучал строгий голос откуда-то из-под стола.
Я вошла и остановилась на пороге, ожидая появления обладателя голоса. Из-за учительского стола показалась всклокоченная голова. Учитель истории воззрился на меня подслеповатыми глазами из-под роговых очков.
– Горохова ушла, – подсказала я ему.
– Вы по поводу открытого урока? – предположил историк.
Я отрицательно покачала головой и ввела его в курс своей проблемы. Историк подтвердил – встретиться сегодня с директором мне не удастся. Пришлось мне попросить учителя напрячь память и оказать мне содействие в поисках Алисы Харьковой.
– Девушки с такой фамилией в нашей школе не числилось. Я, конечно, могу ошибаться, но вероятность ошибки – не больше двадцати процентов.
Я предъявила историку фотографию Алисы, предусмотрительно захваченную мною с собой. Разглядывая ее, историк все время качал головой, будто сомневался в самом факте существования девушки. Вернув снимок мне, он вежливо посоветовал мне дождаться понедельника и побеседовать с директором. Поблагодарив его, я ушла.
Когда я вернулась и села в машину, дядя Саша спросил:
– Первый блин – комом? – Я кивнула. – Значит, едем в четвертую школу, – и он завел мотор.
– Почему в четвертую, вы же говорили, что школ здесь всего три?
– А шут их знает, по каким правилам наши бюрократы номера школам давали! Присвоили четвертый номер, и все.
Ехали мы недолго, не больше пяти минут.
Четвертая школа была совсем крохотной. Одноэтажное здание, десять классных комнат. Кабинет директора был совмещен с учительской. Зато все начальство оказалось на месте. В коридоре меня встретила добродушная техничка, она охотно проводила до директорского кабинета. Заглянула к нему и доложила:
– Сан Саныч, к вам девушка пришла, по личному вопросу. Примешь?
– Запускай, – услышала я его ответ.
«В этой школе порядки более чем демократичные», – отметила я про себя. Представ перед директором, я уже в третий раз за вечер изложила свою просьбу. Сан Саныч свою память утруждать не стал. Он открыл шкаф, где, судя по всему, хранился архив школы, и достал папки, помеченные разными годами. Одну открыл лично, вторую протянул мне со словами: «Вдвоем работать веселее!» Просмотр архивных папок занял у нас до смешного мало времени, по той простой причине, что учащихся в школе во все времена было – кот наплакал. Личного дела Алисы Харьковой нам найти не удалось. Я предъявила фотографию, но – безрезультатно. Потом Сан Саныч, выйдя вместе со мной в учительскую, попытал своих подчиненных: не помнят ли те нужную мне фамилию. Ответ педагогов вновь оказался отрицательным. Тогда я предположила, что фамилия девушки была другой, а вот по фото ее легко можно узнать. Педагоги дружно начали знакомиться с портретом моей «подруги». Я ждала. Когда фото пошло по рукам в третий раз, я решила завершить кружение этой карусели. Оставив на всякий случай номер своего телефона Сан Санычу, я откланялась.
Выйдя на улицу и посмотрев на часы, я призадумалась. Стоит ли мне сегодня тащиться в третью по счету школу? Вряд ли я кого-то там застану в столь поздний час. Но дядя Саша, развеяв мои сомнения, покатил в район бывшего гарнизона. Гарнизонная школа располагалась довольно-таки далеко от центра города. Пока мы ехали, нам не встретилась ни одна машина, ни одна живая душа. Город как будто вымер с наступлением темноты. Я поинтересовалась у дяди Саши о причине такого «оживления» на улицах города.
– А у нас народ привык спать рано ложиться, – заявил он. – В семь часов уже все по домам сидят, чаи распивают да сериалы смотрят.
– А молодежь ваша где встречается? – поинтересовалась я. – Ночные клубы, дискотеки, кафе?
– Молодежь-то, конечно, встречается, только они чаще всего друг у друга на квартирах тусовки устраивают. С развлечениями у нас напряженка. Все, приехали, – радостно произнес он.
Я огляделась вокруг. Улица пустынная, ни одного фонаря. Строения какие-то угрюмые, смотрят на улицу темными глазницами окон…
– А где же школа?! – поразилась я.
– Выходи, не бойся. Район этот хоть и пустынный, но спокойный. А школа – прямо перед тобой! – и дядя Саша указал на белое здание, видневшееся в глубине запущенного сада.
– Там ни одно окно не светится, – разочарованно произнесла я.
– А нам свет в окнах ни к чему, мы с тобой сразу к хозяину заведения потопаем, – и дядя Саша, весьма довольный собой, пошел вперед.
– Вы знакомы с директором гарнизонной школы? – обрадовалась я.
– Не то чтобы знаком, – загадочно произнес дядя Саша, – но подход к нему имеется…
Мы пересекли дорогу, отыскали в зарослях узкую тропинку и прошествовали по ней до угла дома. Там пришлось свернуть и пробираться прямо через кусты. Дядя Саша шел и посмеивался. Я никак не могла понять, зачем мы идем в пустое, судя по отсутствию света в окнах, помещение. Кого он надеется там застать?
Пройдя в полной темноте до другого угла здания, мы оказались на небольшой площадке, похожей на миниатюрную метеостанцию. Каких только приборов на ней не было! Дядя Саша остановился, давая мне возможность оценить сию картину.
– Впечатляет? – спросил он.
На всякий случай я кивнула.
– Это наш местный Кулибин соорудил! – в голосе дяди Саши сквозила гордость. – Личная метеостанция! Не шутка – для такого маленького городка. К нему со всей округи за достоверным прогнозом погоды люди приезжают.
– И что, прогнозы сбываются? – спросила я ради приличия.
– В ста случаях из ста! Кулибин – сила! Чуешь?
В настоящий момент я, кроме усталости и разочарования, ничего не чувствовала. Мне бы задать пару вопросов хозяевам гарнизонной школы, добраться до ночлега – и завалиться спать! Спохватившись, дядя Саша обогнул площадку и тихонько постучал в ближайшее окно. В окне зажегся свет. Из-за занавески показалось бородатое лицо и тут же исчезло в глубине комнаты. Через несколько минут в дверном проеме появился человек.
– Открывай, Кулибин, гостья к тебе! – радостно заорал дядя Саша и пояснил: – Глуховат он, вот я и ору так громко.
Кулибин загремел засовами. Повозившись с замками, он впустил нас в прихожую. Пройдя вслед за дядей Сашей в комнату, я, не дожидаясь приглашения, села на единственный имевшийся там стул. Мужчины расположились на диване, заменявшем хозяину кровать. Я ждала дальнейшего развития событий. Мужчины как ни в чем не бывало принялись беседовать на отвлеченные темы: кто в нынешнем году будет баллотироваться в губернаторы области, как отразится повышение цен на нефть на мировом рынке на финансовом состоянии страны, где лучше всего закупать зерно для стабилизации экономики… От этих разговоров меня начало клонить в сон. Пора было вмешаться. Я громко кашлянула и внушительно посмотрела на дядю Сашу. Он подмигнул мне и перешел к делу:
– Тут до тебя девушка приехала. Из города. Помог бы ты ей.
С этими словами дядя Саша выудил из внутреннего кармана куртки невесть как туда попавшую поллитру. Бородатый повернулся ко мне, посмотрел оценивающе. Видно, решал, стою ли я поллитры.
– Ты не смотри на его внешность, – обратился ко мне дядя Саша. – Кулибин всю жизнь в гарнизонной школе проработал! Физику мелюзге преподавал. Когда школу расформировали, он здесь жить остался. Станцию соорудил. Ею и кормится. Ты вопросы-то свои задавай. Поздно уже!
Нормально! Как будто это я тут битый час экономическую стратегию страны обсуждала! Я возмущенно зыркнула на дядю Сашу и переключила внимание на бородатого товарища.
– Я ищу свою подругу, – начала я, – она в детстве в вашем городе жила. Алиса Харькова. Возможно, в вашей школе училась. Вы помните ее?
Кулибин молчал.
– У нее фамилия могла в то время быть другая. Вот, посмотрите на фотографию. По снимку легко вспомнить.
Кулибин продолжал молчать и даже не протянул руку к фотографии. Я многозначительно посмотрела на дядю Сашу. Тот кивнул.
– Угощайся! – он протянул бутылку Кулибину. – Может, что-то тебе и вспомнится?
Бородач все так же молча откупорил бутылку, налил себе четверть стакана, выпил, крякнул, занюхал рукавом и только после этого потянулся к фотографии. Взглянул мельком и отложил в сторону. Вновь открыл бутылку, налил, выпил. После этого он посмотрел на снимок еще раз – и вернул его мне.
– Алиса Харькова гарнизонную школу не заканчивала, – выдал он.
Я убрала фотографию в сумку. Мы все помолчали. Я боролась с разочарованием и в то же время пыталась определить план дальнейших действий. Завтрашний день уже потерян – в воскресенье встреча с представителями благородной профессии – учитель – отпадает. Придется ждать понедельника, чтобы вернуться в первую школу и начать поиски заново.
– Алиса Харькова нашу школу не оканчивала, – вдруг заговорил бородатый, – а вот девушка со снимка – училась! Только аттестат получить ей не удалось.
Я задержала дыхание, боясь спугнуть удачу. Дядя Саша подал мне знак молчать: мол, слушай и тогда он все расскажет.
– Оськина это. Алиска Оськина. В классе «Б» училась. Тогда еще школьников в Жеме было много. На три параллели хватало. Да-а-а…
Бородатый повторил процедуру возлияния – от начала до конца. Откупорил, налил, выпил, крякнул, занюхал рукавом. Я еле сдерживала нетерпение.
– Хорошая девочка. Старательная. Физику любила.
Кулибин говорил медленно, вдумчиво.
– Там какая-то история была. Темная. Я тогда как раз приболел. Подробностей не знаю…
И снова: откупорил, налил, выпил, крякнул, занюхал. «Приболел он! В запой ушел», – решила я.
– А аттестат – не получала. Не училась уже.
Кулибин, внезапно потеряв интерес к теме разговора, пьяными глазами уставился в пустоту. Нужно срочно растормошить его, пока он совсем не отключился.
– Почему же девочка учебу забросила? В школе этим интересовались? – задала я наводящий вопрос.
– А кто их знает! Пожалуй, Анна Матвевна подробности помнит. Да ночью-то к ней без пользы прокатаетесь. – Кулибин обратился к дяде Саше: – Одинокая она. Ночью ни за что вас в дом не пустит. С утра к ней надо идти.
– Где искать Матвевну, помнишь? – подбодрил его дядя Саша.
– На Локаторной она живет. Красный кирпичный дом. Квартира… ну, там и спросите.
Затем хозяин налил себе очередную порцию, выпил и молча завалился на диван. Мы тихонько поднялись и вышли, прикрыв за собой дверь.
– Ну, что, красавица, едем домой? – задал вопрос дядя Саша.
– Домой, – согласилась я.
* * *
Так я оказалась в маленькой уютной комнате и теперь, лежа на постели, принюхивалась, пытаясь определить составляющие волшебного вкусного запаха.
В дверь постучали. Бодрым голосом дядя Саша сообщил мне из-за двери, что завтрак долго ждать не будет. Я встала и отправилась осматривать владения радушного хозяина, а заодно и отыскивать умывальник. Оказалось, что удобства располагаются во дворе. Но для городской гостьи предусмотрительный хозяин нагрел кастрюлю воды, приготовил свежее полотенце и разместил все это добро прямо в кухне. Покончив с водными процедурами, я уселась завтракать. Потчевал меня дядя Саша настоящими кулинарными шедеврами, в числе которых значились: блинчики со сметаной и творогом, домашний окорок, молочная рисовая каша и еще куча всякой вкуснятины его собственного приготовления. Завершал сие изобилие настоящий ароматный свежесваренный кофе.
– Какие планы на воскресный день? – поинтересовался дядя Саша.
– Надо поехать на Локаторную улицу, найти дом Анны Матвеевны. А там – видно будет.
– Думаешь, найдешь беглянку? – дядя Саша хитро посмотрел на меня.
– Почему – беглянку?
– А что ж, подругу – лучше звучит? Я уж давно догадался, что ты не просто так девчушку-то ищешь. Натворила она чего-то или что похуже случилось?
Увиливать не было смысла.
– Чего похуже, дядь Саш. Умерла она!
– Дела… А ты, выходит, родственников ее ищешь? – сочувственно покачал головой дядя Саша.
Решив пока что остановиться на этой версии, я кивнула.
* * *
Оказавшись на Локаторной улице, я испытала шок. Вдоль всей улицы – длиною с Великий Сибирский путь – стояли сплошь красные кирпичные дома. По всей видимости, район представлял собою типовую застройку шестидесятых годов прошлого века. Присвистнув, дядя Саша озабоченно посмотрел на меня:
– Если поторопишься, недели за две управишься.
Мне было не до смеха. За короткий срок найти человека по приметам, данным нам Кулибиным, в таком скоплении одинаковых домов?! Это надо умудриться! Не показывая своих сомнений, я велела дяде Саше ждать в машине и решительно направилась к первому красному кирпичному дому.
Дело продвигалось туго. К двум часам дня я обошла восемь домов. Позвонила в двери более пятидесяти квартир. Пообщалась с массой культурных и некультурных людей. Выслушала в свой адрес довольно лестные – и не очень – замечания. Мне дважды угрожали полицией. Я была облаяна восемью собаками и двумя истеричными тетками. В результате – головная боль и пустой желудок. Анну Матвеевну как ветром сдуло! Все это время дядя Саша тихо ехал за мною.
Устав от бесплодных поисков не меньше меня, дядя Саша уговорил меня сделать перерыв. Я хоть и неохотно, но все же согласилась. Тогда дядя Саша отвез меня на соседнюю улицу и провел в кафе, где подавали свежайшие пончики со сгущенным молоком. Сделав заказ, мы заняли место за столиком, расположенным у окна, и молча подкрепляли свои силы. Каждый думал о своем. Разговаривать ни мне, ни ему не хотелось. Покончив с едой, дядя Саша решительно поднялся:
– Вот что, красавица! Поступим следующим образом. Я пойду по правой стороне улицы, ты – по левой. У тебя свои методы добывания информации, у меня – свои. Если ты первой обнаружишь Матвеевну – звонишь мне. Если первым окажусь я, тогда я тебе позвоню. Идет?
Выбирать мне не приходилось! Согласившись на этот вариант, я доела пончики, и мы приступили к реализации плана дяди Саши. Переходя от дома к дому, я изредка видела вдалеке его спину. Он добросовестно обходил дворы, прилегавшие к домам из красного кирпича. К пяти часам вечера я чувствовала себя просто отвратительно: ноги гудели, голова раскалывалась, язык напрочь вообще отказывался произнести еще хоть одно слово. Улица подходила к концу, и только это обстоятельство как-то подстегивало мой энтузиазм. Войдя в очередной подъезд, я протянула руку, чтобы позвонить в тысячную за этот день дверь. Надавить на кнопку звонка я не успела: мой сотовый телефон внезапно ожил, настойчиво требуя моего внимания. Нажав на зеленую кнопку, я поднесла аппарат к уху.
– Танюшка, бегом ко мне! Дом номер шестьдесят два, квартира четыре. Первый подъезд, первый этаж.
И дядя Саша отключился. Я отправилась по адресу, продиктованному дядей Сашей. Прибыв на место, я обнаружила, что искомая квартира заперта. Позвонив, я приготовилась к ожиданию. Дверь мне открыл сам дядя Саша – лично. Пропустив меня внутрь, он тщательно закрыл за мной дверь. На два замка и на щеколду.
Войдя в комнату, я оказалась лицом к лицу с пожилой женщиной привлекательной наружности. Женщина поздоровалась первой. Я произнесла ответные слова приветствия и, обернувшись, вопросительно взглянула на дядю Сашу. Поняв мой взгляд как сигнал, дядя Саша произнес:
– Знакомься, Танюшка! Это Анна Матвеевна, заслуженный учитель Казахстана. В настоящий момент – в отставке. Милейшая женщина, – добавил он уже специально для хозяйки дома.
Я вновь поздоровалась с бывшей учительницей. Когда все правила приличия были соблюдены и мне предложили сесть в черное кожаное кресло с высокой спинкой, Анна Матвеевна спросила:
– Александр сказал, что вы ищете молодую девушку, возможно, учившуюся в нашей гарнизонной школе?
– Да. Я ищу Алису Харькову, то есть Оськину, – поправилась я, – мужчина с метеостанции направил меня к вам как к человеку, владеющему наиболее полной информацией об этой девушке.
И я вынула из сумки фото Алисы, передала его женщине. Анна Матвеевна не стала долго изучать снимок: было очевидно, что девушка ей знакома.
– Эта девушка, Алиса Оськина, действительно училась в гарнизонной школе. Прилежная ученица. Знаете, она ведь подавала большие надежды! У нее были склонности к языкам, к точным наукам. Правда, мой предмет ей давался нелегко. Гуманитарные науки требуют определенного склада ума, впрочем, как и науки точные. Я преподавала русский язык и литературу. Для Алисы русский был родным языком. А вот для некоторых учеников из Алисиного класса русский язык был иностранным. У нас учились дети разных национальностей. Их, так же как и Алису, спасала зубрежка. Алиса была усидчивой девочкой.
– Учитель физики, с которым я вчера встречалась, сказал, что Алиса не получила аттестата об окончании школы. Вы можете вспомнить причину, по которой девочке его не выдали? Согласитесь, странная ситуация получается: прилежная девочка, с хорошей успеваемостью – и вдруг ей отказывают в выдаче аттестата!
– Что вы! Никто ей ни в чем не отказывал! Поверьте, все учителя очень переживали по этому поводу, но изменить ситуацию мы были не в силах.
– Алиса так запустила учебу, что даже на тройки не смогла сдать экзамены?
– Конечно нет! – в голосе Анны Матвеевны прозвучало возмущение. – Педагоги нашей школы гордятся своими учениками. Мы не позволяли нашим воспитанникам снижать уровень своих знаний по причине лени. В школе за этим строго следили. Между прочим, в те годы наша школа была признана лучшей в городе по успеваемости! – гордо заявила пожилая учительница.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, – сказала я. – Но тогда тем более непонятно: как это произошло, что Алиса, с ее способностями, не смогла окончить школу?
– Это печальная история, – Анна Матвеевна грустно улыбнулась. – В жизни Алисы произошла трагедия. У девочки погиб отец. Она остро переживала потерю близкого человека, серьезно заболела… Даже лежала в больнице. Потом, правда, оправилась, вернулась к учебе. А перед началом выпускных экзаменов она вдруг… исчезла! Перестала посещать занятия, понимаете?
– Кто-то пытался выяснить причины отсутствия Алисы на занятиях?
– Классная руководительница, Наталья Николаевна, встретилась с матерью девочки, но ничего вразумительного от нее не добилась. Мать сообщила, что Алиса внезапно собрала вещи и уехала в неизвестном направлении. Понимаете, девочка к тому времени была уже совершеннолетней, ей исполнилось восемнадцать. По этой причине представители органов отказались разыскивать ее. Сказали, что она вольна сменить место жительства, не спрашивая ничьего разрешения. На том все и закончилось.
Мы немного помолчали. Выдержав паузу, я продолжила:
– Скажите, впоследствии Алиса приезжала в родной город?
– Насколько я знаю – нет. По крайней мере, в школу она точно не заходила. И на встрече выпускников ее тоже не было.
– Когда именно состоялась встреча выпускников из Алисиного класса?
– Год тому назад. Ребята приглашали учителей. Я тоже числилась в списке гостей. Из этого выпуска мало кто остался жить в Жеме, но на встречу с одноклассниками приехали почти все. Алисы в их числе не было – это точно.
– Еще один вопрос… У Алисы есть родственники?
Анна Матвеевна кивнула.
– Кто-то из них живет в вашем городе? – спросила я.
– У Алисы есть брат, Константин. Он тоже учился в нашей школе. Я его хорошо помню. Где он живет сейчас – не скажу, а вот мать девочки можно попытаться разыскать в Жеме. Вряд ли она сменила место жительства. Кстати, в прошлом году она появилась на встрече выпускников. Правда, ненадолго. Может быть, надеялась увидеться с дочерью…
– Алиса не общалась со своими родственниками?
– Скорее всего – нет. Думаю, ей было стыдно.
– Стыдно? – переспросила я, и Анна Матвеевна была вынуждена пояснить.
– После смерти мужа мать Алисы стала вести… не совсем порядочный образ жизни. Пила, и все такое… Видимо, это и послужило причиной бегства девочки.
– Где я могу найти мать Алисы?
– Адреса ее я не знаю. Но вы можете выяснить место жительства Оськиной-старшей в районном отделении милиции.
– Полиции, – поправила я пожилую учительницу.
– Да, конечно! Мы же теперь под надзором полиции живем, – улыбнувшись, произнесла Анна Матвеевна, – прямо как в Америке. И за границу ехать не надо!
Повернувшись к дяде Саше, я спросила:
– До отделения далеко?
– Пару минут идти, – ответил он.
– Что ж, Анна Матвеевна, спасибо за помощь! Будем надеяться, что в отделении мне действительно подскажут адрес матери Алисы. – Я уже собиралась откланяться, но, услышав вопрос Анны Матвеевны, вынуждена была задержаться еще на несколько минут.
– Скажите, с Алисой… случилась беда? – взволнованный голос учительницы не давал возможности усомниться в искренности ее чувств.
Поразмыслив, я решила не скрывать истинного положения вещей. Коротко я пересказала Анне Матвеевне события, произошедшие неделю тому назад, естественно, придерживаясь только фактов. Услышав эти трагические новости, Анна Матвеевна долго ахала и сочувственно качала головой. Потом она поинтересовалась церемонией похорон. Узнав, что шеф девушки все организовал и полностью оплатил расходы на похороны, женщина прослезилась. На прощание Анна Матвеевна попросила передать свои искренние симпатии господину Лисицкому в свете его благородного поступка. Я пообещала – все ему скажу, дословно.
Ситуация начала проясняться. Теперь мне, по крайней мере, было понятно, почему у Алисы не было образования. Без аттестата об окончании школы в вуз поступить она точно не могла бы. Надеюсь, что встреча с матерью погибшей раскроет и другие темные места в биографии девушки. А для этого нужно сочинить правдоподобную легенду для правоохранительных органов города Жем. Решив действовать по обстоятельствам, я скомандовала дяде Саше:
– В районное отделение!
– Слушаюсь, – шутливо отрапортовал он.
Отделение полиции располагалось через две улицы от дома Анны Матвеевны. Долго радоваться этому обстоятельству мне не пришлось. Дело осложнилось тем, что распорядок выходного дня – воскресенья – распространялся и на стражей порядка. Дежурный по отделению, выслушав мою просьбу, участливо покачал головой и радостно сообщил, что все участковые сегодня наслаждаются законным отдыхом. И, добавив, что только абсолютно бессердечные люди могут лишать покоя людей, сутками их же собственный покой охраняющих, выпроводил меня из здания. Пришлось мне смириться с тем фактом, что встречу с матерью Алисы надо отложить до понедельника.
Я сообщила дяде Саше эти неутешительные новости. Он спросил:
– Тебе адрес сегодня нужен? – Я кивнула и дядя Саша оживился: – Если средства есть, могу посодействовать.
– Вы знаете адрес матери девушки?! – изумилась я.
– Адреса я не знаю, но зато знаю человека, который тебе за определенную плату любой адрес достанет – за полчаса.
Я облегченно вздохнула:
– Дядя Саша, вы – мой добрый гений!
Польщенный этими словами, дядя Саша открыл передо мною дверцу автомобиля. Сел, выудил из «бардачка» старую засаленную записную книжку, покопался в ней минуты три и, найдя нужный номер, позвонил кому-то. Сначала трубку никто не брал. Дядя Саша пробовал дозвониться четыре раза. На пятый ему повезло. Говорил в основном его собеседник. Дядя Саша произнес едва ли десять связных слов. В основном он пользовался междометиями и ненормативной лексикой. Судя по довольному выражению, не сходившему с его лица в течение всего разговора, все складывалось как нельзя лучше. Отложив телефон в сторону, он повернулся ко мне:
– Готовь, красавица, косарь. За адресом поедем.
Машина рванула с места, меня вдавило в спинку сиденья.
– Поедем с ветерком, – обрадованно сообщил мой водитель, – путь нам предстоит неблизкий. За час и то не управимся.
Приготовившись к часовой поездке, я устроилась поудобнее, выудила с заднего сиденья старенький пиджак, некогда красовавшийся на плечах дяди Саши, а теперь явно списанный в расход, укуталась им и задремала.
Разбудил меня лай собак. Он был таким неистовым, таким агрессивным, что уши закладывало. Я ошалело уставилась на ухмылявшегося дядю Сашу.
– Что это?! – почему-то шепотом спросила я.
– Псарня, – скорее понял, чем услышал он мой вопрос.
Я потянулась к ручке дверцы, но он жестом остановил мою попытку выйти из машины.
– Теперь действовать буду я, – уверенно произнес дядя Саша. – Хозяин чужих не жалует. Гони косарь и жди моего возвращения. И не вздумай нос из машины высунуть – вмиг откусят!
Довольный своим каламбуром, дядя Саша засмеялся. Я послушно вытащила из кошелька деньги. Дверца хлопнула, я осталась в машине. Несколько минут я сидела смирно, как мне и было велено. Потом мне стало скучно сидеть без дела. Я покрутила ручку магнитолы, пытаясь настроиться на музыкальную радиоволну. Из динамиков выходили только треск и шипение. Невыносимо хотелось размяться. Я вспомнила предостережение дяди Саши: нос, мол, из машины не высовывай – вмиг откусят. Лучше бы он этого не говорил! Если верить народным пословицам, кого-то, может, неизвестность и пугает, а вот меня она, наоборот, интригует. Я пыталась представить себе, что будет, если я все-таки высуну на улицу нос. Сомнения одолевали меня недолго. Оставив сумку в салоне, я неспешно выбралась на свежий воздух. Привыкнув к темноте, я принялась ходить туда-обратно рядом с машиной, разминая затекшие за время пути мышцы. Собаки, так оголтело лаявшие всего каких-то пять минут назад, не издавали ни звука. Видно, хозяин приказал им быть повежливее с гостями. Как-никак гости-то денежки привезли! Постепенно путь, по которому я прогуливалась, удлинялся. Я дошла до забора, заглянула в широкий прогал между досками. Ничего интересного. Оказавшись возле калитки, я легонько толкнула ее. Калитка поддалась, и моему взору предстал широкий двор, красивый большой дом из белого кирпича, а за ним виднелись строения, напоминавшие гигантские клетки для попугаев. Не будучи в силах сопротивляться соблазну, я неслышно проскользнула в калитку. Оказавшись во дворе, я ожидала повторения «концерта» – неистового собачьего лая. Ничего не произошло. Двор был по-прежнему тих и темен. Увидев свет в одном из окон, я решила подойти туда и посмотреть, что происходит за закрытыми дверями. Подобравшись к окну вплотную, я заглянула в просвет между занавесками.
В центре комнаты, заставленной разнокалиберной мебелью, располагался стол. На нем стоял компьютерный монитор. Насколько я могла судить – последней модели. Он весьма нелепо смотрелся в окружении сервантов, этажерок и стульев с витыми спинками работы прошлого столетия. За столом восседал хозяин псарни. Ничем не примечательный, среднестатистический мужчина, каких в российских городах – миллионы. Над ним нависал дядя Саша. Оба сосредоточенно изучали что-то на экране. Меня они не заметили. Вот они оживились… заговорили о чем-то… Я предположила, что хозяин псарни, а по совместительству – компьютерный пират, хакер, нашел нужную мне информацию. Значит, дядя Саша скоро выйдет. Пора мне возвращаться к машине. Я медленно попятилась к калитке. Не успела я сделать и двух шагов, как услышала за своей спиной тихое, но грозное рычание. Скосив глаза, я увидела сзади большущего черного пса. Он сидел на узкой дорожке, ведущей к калитке. Я поняла, что путь к отступлению отрезан.
– Хорошая собачка, – попыталась я задобрить пса, – а где твой хозяин?
Пес не отреагировал. Я шагнула вперед. Пес снова тихо зарычал. Я остановилась. Еще секунда, и на пороге появится хозяин! В окне прихожей зажегся свет. Пес повернул голову к двери. Я решила воспользоваться моментом, пока собака отвлеклась, и рванула к калитке. Пес залаял. Двор тут же заполнил многоголосый хор обитателей псарни. Не обращая внимания на шум, я мчалась к калитке.
– Стой, дуреха! – услышала я крик дяди Саши.
И в ту же секунду что-то огромное, тяжелое бросилось мне на спину и мощным ударом швырнуло на землю. Я ударилась головой о тротуарную плитку и потеряла сознание.
Очнувшись, я обнаружила, что лежу на диване в комнате, убранство которой несколько минут назад разглядывала через окно. Надо мной склонились хозяин псарни и дядя Саша. Я застонала.
– Очухалась! – обрадовался дядя Саша.
Хозяин молча протянул мне стакан. Я попыталась взять его в руку. Пальцы не слушались.
– Испугалась, – констатировал хозяин, – ну, давай сам тебя напою.
Он приподнял меня на подушке и осторожно влил в рот часть содержимого стакана. «Похоже, какая-то трава», – определила я. Отвар придал мне сил. Я облокотилась о подушку и остаток целебного настоя выпила уже самостоятельно. И виновато посмотрела на дядю Сашу.
– И чего тебя во двор понесло? – укоризненно покачал головой он. – Сказал же – сиди в машине!
– Поэтому и понесло! Хотела посмотреть, что тут во дворе такое… секретное. Попробуй усиди на месте, если тебе сказано, что выходить ни в коем случае нельзя! – Я попыталась перевести в шутку неприятный инцидент. Вдруг хозяин рассердится и передумает со мной информацией делиться? Пусть уж лучше посчитает, что я крайне легкомысленная особа!
– Надо бы тебя за любопытство собакам скормить, – заговорил хозяин псарни, – пользы больше вышло бы.
Похоже, мой трюк удался: он решил, что я – пустоголовое создание, которое и наказания не заслуживает. Жизнь и так меня наказала, оставив без мозгов! Теперь главное – быстрее ноги отсюда унести. А впредь, Танюша, сдерживай свое любопытство. Чуть все дело не завалила! Я глупо улыбнулась, глядя прямо в глаза хозяину псарни. Краем глаза я заметила, что дядя Саша прячет довольную ухмылку. Пусть потешается надо мной! Лишь бы адрес, добытый у хозяина псарни, привел меня к конечной цели расследования.
Я встала с дивана, поблагодарила хозяина за спасение, и мы с дядей Сашей двинулись из дома и через двор – к калитке. На улицу хозяин выходить не стал. Стоял у выхода и наблюдал, как мы удаляемся. Мы сели в авто. Дядя Саша посигналил, и мы уехали.
Пару минут мы ехали молча. Затем дядя Саша протянул мне распечатку, мелким шрифтом там был набран текст. Я принялась его изучать. «Оськина Анастасия Павловна, сорок четыре года. Место регистрации: город Жем, улица Артиллеристов, дом пятнадцать. Профессия – бухгалтер. Место работы – не указано. Вдова. Дети: сын – Константин Петрович Оськин, дочь – Алиса Петровна Оськина. Место регистрации детей – не указано». Вот и вся информация. Не густо! Не беда, остальное я выясню на месте. Я повернулась к дяде Саше. Он предвосхитил мой вопрос:
– Едем на улицу Артиллеристов. Только вряд ли тебе это поможет. Эта улица уже года два подряд застраивается новыми домами. От старого жилого фонда мало что осталось.
– Выбора-то все равно нет, – вздохнула я, – положимся на удачу.
Остаток пути мы провели в молчании.
* * *
Оказавшись на нужной улице, мы немного поплутали. По большей части дома здесь действительно были новыми. Некоторые – еще не достроенные. Дом номер пятнадцать отсутствовал вообще, на его месте велось строительство. Котлован был обнесен хлипким забором из штакетника. На участке грудой свалили кирпич. В отдалении высилась пирамида из плит перекрытия. Ни сторожа, ни строителей, ни хозяев видно не было. Я призадумалась. Ближайшие дома по этой стороне улицы – тоже новые, пытать соседей бесполезно. Вглядевшись в эту картину повнимательнее, насколько это позволял вечерний полумрак, я все же углядела в одном из домов старой застройки, расположенных на другой стороне улицы, приглушенный занавесками свет. «Пойду на огонек», – решила я. Дядя Саша вознамерился меня сопровождать.
– Район тут глухой, – заявил он, – мало ли что! Вдвоем все-таки безопаснее.
Спорить я не стала. Поднявшись на крыльцо, я, посветив на дверь экранчиком телефона, обнаружила звонок. Надавила на кнопку, прислушалась. В доме послышалась звонкая трель. Почти мгновенно дверь открыли. Молодой парень – лет восемнадцати – приветливо смотрел на нас.
– Вам кого? – поинтересовался он.
– Я ищу жильцов дома номер пятнадцать. Им просили посылку передать. Мне дали этот адрес, я приехала, а оказалось, что дом снесен. Не скажете, где их теперь можно найти? – сочинила я на ходу вполне правдоподобную историю.
– Не подскажу. Мы тут недавно живем, всего-то года полтора. Из старых жильцов ни с кем не знакомы, – парень сочувственно пожал плечами.
– Может быть, вы подскажете, к кому бы нам обратиться за помощью? К кому-то из старых жильцов, кто живет на этой улице много лет?
– Попробуйте обратиться в восьмой дом, там женщина живет. Кажется, она из старожилов. Только она очень нелюдимая, может вам не открыть, – и парень закрыл дверь.
А мы пошли в обратном направлении – отыскивать дом номер восемь.
Дом поглотила вечерняя мгла. Ни одно окно со стороны улицы освещено не было. Обогнув дом, я обнаружила старенькое крыльцо, а рядом с ним – небольшое окно. Прижавшись к стеклу лицом, я разглядела слабый свет в глубине дома. Хозяев видно не было. Я решительно постучала. Никакой реакции. Постучала сильнее, крикнула:
– Есть кто живой?
На мой крик в окне показалось лицо пожилой женщины.
– Лизуша, ты? – спросила она и, не дожидаясь ответа, пошла к двери.
Я быстренько переместилась туда же. Загремели засовы, зажегся свет. Дверь открылась, и в дверном проеме появилась хозяйка. Оглядев нас с ног до головы, она вопросительно подняла брови:
– Вам Лизавету? Так она еще не вернулась. Электричка, видно, опаздывает.
– Простите, мы не к Елизавете. У меня к вам несколько вопросов относительно ваших бывших соседей. Могу я войти?
В глазах женщины появился испуг. Наш поздний визит не внушил ей доверия.
– Лучше приходите завтра! Когда Лизавета дома будет. – И хозяйка попыталась закрыть дверь.
Дядя Саша придержал ее рукой, а я вынула удостоверение, показала его женщине и настойчиво продолжила:
– Вопрос не терпит отлагательства! Разрешите войти!
Не дожидаясь приглашения, я протиснулась между косяком и стоявшей в проеме женщиной и прошла в комнату. Дядя Саша двинулся за мной. Женщина покорно двинулась следом. Я не спеша осматривалась, предоставив хозяйке возможность успокоиться.
– О чем вы хотели меня спросить? – успокоившись, поинтересовалась она.
– Скажите, вы давно занимаете этот дом?
– Давно! И оставлять его не намерена! – воинственно произнесла она. – Вы ведь по поводу выселения, я правильно поняла? Так знайте: Лизавета консультировалась с юристами. Вы не имеете права выселять нас без нашего согласия! А своего согласия я не дам, хоть убейте! – видимо, поняв всю двусмысленность этой фразы, женщина испуганно замолчала.
«Похоже, у хозяйки война с местными властями. Даже в такой глуши кому-то понадобилась чужая земля!» – подивилась я. И поспешила успокоить женщину:
– Юристы дали Елизавете абсолютно верную информацию. По закону, снос жилья может производиться только с согласия всех жильцов. Но я здесь совершенно по другому поводу. Меня интересует семья Оськиных. Несколько лет тому назад они занимали дом номер пятнадцать по этой улице. Вы помните их?
Выражение лица женщины резко изменилось. В нем не осталось ни кровинки, она резко побледнела. Ноги ее обмякли, и она рухнула на диван. Дядя Саша переполошился, побежал в кухню и почти сразу вернулся, неся стакан с водой.
– Что за день такой сегодня, – ворчал он себе под нос, – все норовят в обморок грохнуться! Хилый вы, бабы, народ. Одна морока с вами!
Он протянул женщине стакан. Та приняла его и жадно осушила – до дна. Пустой стакан она поставила на тумбочку. Я ждала. Женщина хранила молчание, и оно заметно затягивалось.
– Так как же насчет Оськиных? – повторила я.
– На что вам сдалась эта лиходейка?! Держались бы лучше подальше от этого проклятого семейства! – в голосе женщины прозвучала неподдельная горечь.
– С какой целью я разыскиваю Оськиных – это отдельный разговор, а вот чем вам так насолило их семейство, послушать не помешало бы, – строго проговорила я.
Женщина посмотрела на часы и, как бы рассуждая сама с собой, произнесла:
– Лизуша, видно, со следующей электричкой приедет… Для раннего-то поезда все сроки прошли… Раз так, пожалуй, я поведаю вам эту историю, коли есть охота слушать. Только, боюсь, радости вам она не доставит. Вот ведь, сколько лет прошло, а горечь все не утихает, – словно удивляясь своим чувствам, посетовала женщина. – Да вы присаживайтесь, разговор нам предстоит долгий, на ногах-то столько не выстоять.
Мы с дядей Сашей присели на старенький диван и приготовились слушать.
