Глава 6
Я не помню, как я добралась до кровати. Мне ужасно хотелось спать. Поэтому все выяснения отношений с Биллом я решительно оставила на потом, моя голова гудела от потрясений, впечатлений и постоянной работы, а ноги, как мне показалось, стали жутко толстыми, опухшими. С ужасом посмотрев на них, я с облегчением убедилась, что это не так. Все такие же тонкие и стройные. Слава богу, облегченно вздохнула я, представив, как я жутко бы смотрелась на длиннющих и толстенных ногах.
Плюхнувшись на мягкую кровать, я блаженно вытянулась и закрыла глаза, ожидая приятных снов. Не тут-то было… Выпитый кофе, нервное возбуждение от столь нестандартно проведенного дня — все это повлияло на мою бедную голову и устроило там просмотр сумбурного фильма, куда более напоминающего коллаж неумелого мастера под названием «Сегодняшний день Тани Ивановой». День был не самый лучший в моей жизни, поэтому я постаралась заняться подсчетом слонов, лягушек и прочей живности.
Получилась окончательная и бесповоротная ерунда — на всех слонах разъезжали Биллы Пэтчеты, обнявшись с Венди Джонс, а на лягушках прыгали Денис со своей странной подругой и Розалия, отчего-то держащая в руках пяльцы для вышивания. Вся эта компания, включая устроившегося весьма уютно на бегемоте Родни Эванса, собиралась, как Мальбрук, в поход, совершать наземные операции НАТО в России, а я была как бы их плацдармом. Поэтому они неслись прямо на меня. А потом почему-то появилась картинка из «Плейбоя», там, где анонсировался новый фильм из «Секретных материалов» и нависшая над Малдером Скалли вопрошала: «Где же истина?» А он показал пальцем на фотографию Лики и с сатанинским хохотом произнес: «Истина где-то там».
В общем, кажется, у меня начинался бред, видимо, мои шатания по ночной прохладе способствовали легкому повышению температуры. В голове отчаянно гудело, от мелькающих перед глазами слонов с седоками к горлу подкатывала тошнота.
— Все, — объявила я грозно, — я больше вас видеть не желаю. Извольте выйти вон!
Как это ни странно, они меня послушались. Развернулись и немного обиженно потопали прочь.
Я облегченно вздохнула. Последнее, о чем я успела подумать, проваливаясь в сон, было, что Малдер прав и «истина» связана напрямую с исчезновением Лики. Больше мне обдумать ничего не удалось, и слава богу. Я уже поняла, что сегодня все мои мысли слишком ранят мое сознание, и убедилась, как мудра пословица «Утро вечера мудренее». Что ж, дождусь мудреного утра…
Уже засыпая, я почему-то вспомнила напоследок красавицу на фотопортрете и подумала:
«Боже мой, какая я дура! Я ведь не спросила у Родни, кто она такая…»
* * *
Стук в дверь скорее напоминал осторожное царапанье. Я еще не проснулась окончательно, и мне сначала показалось, что это — продолжение моего сна. Я перевернулась на другой бок, но стук повторился.
Сомнений не было — стучали ко мне в дверь.
Я подскочила на кровати. Протерев глаза, посмотрела в окно. Солнце уже сияло, и это было так странно — мне казалось, что я проспала совсем немного.
— Сейчас, — сообщила я тому, кто царапался в мою дверь. Накинув на себя легкий халат, я открыла дверь.
— Извини, что пришлось тебя разбудить, — сказала возникшая, как видение, Розалия, — но тебя к телефону.
— Ничего, — ответила я. Розалия протянула мне трубку, я взяла ее.
— Алло? — пробормотала я сонно, поскольку окончательно еще не проснулась.
Голос Короткова произнес:
— Привет. Как у тебя дела?
— Нормально, если меня не будить в такую рань, — ответила я.
— Прости, я совсем забыл про разницу во времени.
— Ничего, можешь еще разок, — милостиво позволила я.
— Ты нашла Лику?
От такой наглости я застыла.
— Коротков, — вкрадчиво заметила я, — тебе кто-то сказал, что я медиум с богатым опытом музыкально-спиритуальных утренников? Я всего один день торчу в Америке, а ты хочешь, чтобы я уже обнаружила твою беглянку?
— Так ее нет у Рода? — переспросил он опять.
— Она убежала, Коротков. Род сам не знает, в каком направлении она исчезла. Так что придется тебе подождать, пока я выйду на ее след. Более того, Род нанял детектива. Только, похоже, если я не ошибаюсь, именно этого детектива сегодня ночью убили. В общем, придется тебе набраться терпения, Коротков.
Не знаю, чего я на него так разозлилась. Конечно, история, в которую он меня втянул, мне совсем не нравилась, но ведь он не знал, что здесь будут убийства.
Он расстроился. Кажется, я его напрягла больше, чем мне бы этого хотелось.
— Таня, пожалуйста, постарайся ее найти.
— Ладно, — пробурчала я, как старая вредина, — я постараюсь. Ты только сам не волнуйся.
Я повесила трубку и посмотрела на часы. Оказывается, я проспала довольно долго. Во всяком случае, они показывали половину десятого. Так что зря я так напала на бедного Сережу.
* * *
Сегодняшний день обещал мне опять массу развлечений. Честное слово, иногда мне кажется, что я все-таки охотно поменялась бы жизненной стезей с нормальным человеком! Учителем, врачом, бухгалтером, наконец… Во всяком случае, стоя перед зеркалом и приводя себя в порядок, я ничего хорошего от своей жизни не ожидала. Слежка, расспросы, попытки проникнуть в человеческие тайны — и это еще цветочки. Это если тебе не подкинут происшествие, подобное тому, что произошло на пляже.
Воспоминание о пляже заставило меня поежиться. У меня возникло искушение оставить тайны своим хозяевам, а самой послать всю эту странную компанию подальше и сесть в самолет, уносящий к милому и спокойному Тарасову.
— Все, — скорчила я рожу своему отражению, — заканчивай нытье и плач Ярославны. А то уволю.
Отражение моей угрозы испугалось. И попыталось выдавить беспечную улыбку.
— Так-то лучше, — проворчала я. — Расслабляться начнем потом. Когда все закончим.
Напевая себе под нос, я спустилась по узкой лесенке вниз и обнаружила дверь на кухню закрытой.
— Интересно, — пробормотала я. Из-за двери доносились голоса. Розалия ссорилась с Биллом. Во всяком случае, голос у нее был встревоженный. Разговор шел на английском, но иногда Розалия не находила нужных слов и начинала материться на родном. Билл отвечал ей совсем тихо.
— Я же тебя видела, — возмущалась Розалия.
Билл что-то пробормотал, я, к сожалению, не смогла расслышать его оправдательных речей.
— Скажи мне только одно — это не ты ее убил?
В голосе Розалии послышалась мольба.
— Как ты могла такое подумать?
Наконец-то он начал уважать чувства подслушивающего человека! Эту фразу он произнес очень громко. Я чуть не зааплодировала.
— А подслушивать нехорошо…
От неожиданности я вздрогнула. Обернувшись, я увидела перед собой нахальную улыбку Дениса.
Смерив его с ног до головы презрительным взором, я назидательно заметила:
— А подсматривать тоже нехорошо…
Его глаза сузились. Ага, отметила я про себя изменение выражения его лица. А я-то имела в виду только твою способность появляться неслышно за моей спиной… Похоже, что ты вообще любишь этим заниматься?
Догадка была слишком смелой. Но она пронзила мое сознание.
Мы стояли, продолжая рассматривать друг друга.
— Вы путаете меня с собой, Таня, — почти прошипел он, — я в отличие от вас не лезу в чужие дела!
— А мне кажется, что все обстоит наоборот, — задумчиво ответила я. — Мне кажется, что ты только и делаешь, что лезешь…
Он вздрогнул. Усмехнувшись про себя, я продолжала:
— Лезешь в мои дела.
На его лице попытка возмущения выглядела немного неуместной.
Но сама я не была уверена в том, что именно он следил за мной. Слишком невероятным казалось это предположение. Не потому, что Денис был симпатягой — мне он как раз и не нравился! Но я сама видела, как он уехал из города. Значит, вернуться с такой молниеносной быстротой он не мог.
Я бы охотно свалила все свои подозрения на его голову — слишком противный попался парень, балдеет от собственной значимости. Со всеми своими подростковыми комплексами. Но факты были против. А против фактов, как известно, возражать — дело глупое и бесполезное.
— Кстати, — промолвила я. — Мне надо с тобой поговорить.
— О чем? Вы хотите назначить мне свидание?
— Примерно так, — согласилась я с нахальным предположением. — Я хотела бы поговорить с тобой наедине.
Он шутливо раскланялся:
— Всегда к вашим услугам, мисс.
— Тогда встретимся через час в «Акуле».
Он дернулся. Я ведь назвала тот самый бар, откуда он смылся. Тот, откуда вышла Венди Джонс в тщетной попытке догнать его.
Зачем он был так ей нужен? Значит, не я одна подозревала, что ему известно о Лике куда больше, чем он хотел бы мне показать?
* * *
Когда я открыла дверь, ссора уже прекратилась. Воспоминанием о ней могли служить только опущенные глаза Билла.
— Привет, — улыбнулась я беспечно. — Простите, что невольно подслушала вашу беседу. По поводу чего вы были готовы перестрелять друг друга?
Они вскинули на меня глаза. Билл пробормотал что-то, а Розалия попыталась выдавить из себя непринужденную улыбку:
— Тебе показалось, Таня. Все в порядке.
Ну и ладно. Пускай. Хотя меня кольнула обида.
Вроде бы мы с ней были откровенны этой ночью.
— Вам нравится у нас, Таня? — спросил Билл, довольно неумело пытаясь перекинуть разговор в другое русло.
— Честно говоря, — поморщилась я, — мне еще нигде не доводилось совершать таких приятных ночных прогулок, как в Нортон-Бее. Ваши пляжи особенно хороши по ночам. Обязательно находится что-то привлекающее ваше внимание.
Мне показалось, что он напрягся. Во всяком случае, в его глазах, поднятых на меня, я, несмотря на толстенные линзы, прочла испуг.
— Приятно знать, что все у вас хорошо, спокойно. Никто не гуляет по ночам, как я, все сидят дома и смотрят сорок пять каналов по телевизору.
Я устроилась в кресле и налила себе кофе.
— Таня, он же ни при чем… — пробормотала Розалия.
— О чем вы говорите? — взвился Билл.
— О своих девичьих секретах, — улыбнулась я. — Не более того. Знаете, Билл, мы просто решили синхронно поплавать. А вот третья пловчиха, которая там обнаружилась, к нашему огорчению, плавать уже не могла…
Он подскочил. Его хождения по комнате начали меня раздражать. Наконец он остановился прямо передо мной и впился в меня огненным взором.
— Ну и как мы будем выходить из положения? — спросила я. — Продолжим играть в полное неведение? Или все-таки поделимся, что мы все искали на этом пресловутом пляже?
Он смерил меня с ног до головы взглядом, презрительно поморщился, произнеся что-то вроде «ищейки», и быстро, не сказав ни слова, вышел, хлопнув со всего размаха дверью.
Я пожала плечами.
— Таня! — всплеснула руками Розалия. — Зачем ты так?
— Роза, вы хотите, чтобы я нашла Лику?
— Конечно.
— Тогда почему я встретила такое загадочное молчание?
— Таня, это не имеет к Лике никакого отношения.
— Ты уверена в этом? — поинтересовалась я.
— Да, — как-то не очень твердо сказала Роза.
— Вот и ищи тогда сама, — посоветовала я. — А мне надоело торчать среди вас в вашем паршивом Нортон-Бее. Играть в игру «пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что» я не собираюсь. Вы ходите за мной, кричите «холодно — горячо» и пытаетесь ударить по рукам, когда я приближаюсь к вашим скелетам в шкафах. А если все это взаимосвязано?
— Таня, как это может быть связано?
— Сама не знаю, — честно призналась я, — но искренне надеюсь, что к сегодняшнему вечеру узнаю если не все, то хотя бы максимально приближусь к разгадке.
В этот момент появился Денис:
— Вам письмо, Таня.
Он протянул мне конверт без марки и почтового штемпеля.
Я посмотрела на него удивленно. Кто мог писать мне?
Подняв глаза на Дениса — в конце концов, это могло быть его гадкой шуткой, — я поняла, что письмо удивило и его. Он пожал плечами в ответ на мой немой вопрос.
Надорвав конверт, я остолбенела. Кажется, сейчас со мной случится приступ истерического хохота, подумала я, разглядывая наклеенные неумелой рукой буквы. Надо же!
— Что там? — спросила испуганная моим выражением лица Розалия.
— Ничего, — покачала я головой, пытаясь сдержать смех, рвущийся на волю, — ничего, кроме вот этого…
Я протянула ей письмо.
Розалия прочла и уставилась на меня:
— В этом нет ничего смешного, Таня.
— Ну почему?
Я взяла листок в руки и прочла вслух:
— «Кое-кто видел вас на пляже возле убитой женщины».
Она продолжала смотреть на меня с чувством благоговейного ужаса и упрямо повторила:
— Это не смешно.
Потом встала и протянула мне два таких же листка.
Одно письмо адресовалось Биллу, другое — ей. И во всех этих письмах было одно и то же. Что некто нас там видел.
Жалко, что мы не видели этого самого «кое-кого»!
* * *
— Интересный пасьянс, — сказала я, рассматривая все три письма. Адреса на конверте были напечатаны на машинке, поэтому рассчитывать на поддержку графологов не приходилось.
— Что ты по этому поводу думаешь? — спросила Розалия, нервно облизывая губы.
— Пока я думаю только, что кто-то хочет нас немного попугать. А вот зачем ему это понадобилось, остается неизвестным. Денег он не просит. Может быть, он просто хочет, чтобы мы перестали проявлять к Лике Эванс повышенный интерес? Во всяком случае, пока выход у вас один.
— Какой?
— Отнести эти письма в полицию, — пожала я плечами.
— Ты что?!
В ее глазах заметался панический страх. Она даже отшатнулась от меня, как от прокаженной.
— Хорошо, тогда не жалуйся потом, что в тебя вцепились намертво. Фу, какая же это гадость!
Брезгливо поморщившись, я двумя пальцами взяла конверты. Лично у меня было только одно желание — кинуть их в лицо автору, вот только автора-то этих бессмертных творений мы и не знаем!
— Есть еще один выход. Плюнуть на эти письма, не обращать внимания. Пусть развлекается. У кого какая пагубная страсть — кто страдает эксгибиционизмом, а кто вот любит писать подметные письма. Отнесись великодушно к человеческим слабостям!
— Да, тебе хорошо говорить…
Она осеклась.
— Почему? — спросила я. — Мне тоже пришло любовное послание. Кстати, надо подумать, кто это мог сделать. Ясно же, что этот аноним нас знает.
Розалия села рядом со мной, сложив руки на коленях и уставившись в пространство с видом крайнего глубокомыслия.
Я прыснула. Вид у нее был как у первоклассницы.
— Что тут смешного? — вскинулась она, но, посмотрев на меня, тоже не выдержала и расхохоталась.
— Если ничего смешного нет, тогда у нас истерика, — констатировала я. После чего у нас действительно началась «смеховая» истерика.
Наверное, вот так устроены русские женщины — им присылают анонимки, а они смеются от души.
* * *
Билл долго не мог понять причин нашего веселья. Он застыл на пороге, пытаясь скрыть собственное удивление.
— Что с вами? — наконец спросил он.
— Тане пришла такая же анонимка, — давясь хохотом, сообщила Розалия.
Его глаза округлились.
— И что в этом смешного? — поинтересовался он.
— Не знаю, — простонала Розалия, вытирая выступившие на глазах от смеха слезы.
Он помолчал, потом произнес:
— Вся эта история вызывает совсем не смех. Наоборот. Таня, что у вас написано?
— То же, что и у вас.
Я уже справилась с приступом веселья. Правда, на моих губах все еще сияла радостная улыбка.
— Так, — протянул Билл. — Значит, вы тоже там были…
Я кивнула.
— Вы понимаете, что этот придурок может пойти в полицию и всех нас отправят в федеральную тюрьму?
— Понимаю, — кивнула я. — Но он этого не сделает.
— Почему вы в этом так уверены? Я бы не поручился…
— Я вам изложу все свои соображения на этот счет. Но сначала… Ответьте мне на один вопрос — что вы-то там делали? Ну, с Розалией мы разобрались. А вы?
Он посмотрел в окно, пытаясь найти там объяснение своей страсти к ночным пляжам.
— Хорошо, — наконец-то решился он. — Я влип в историю. Мне не хотелось бы говорить об этом при Розалии, но… Похоже, другого выхода у меня нет.
* * *
— Это скверная история, — начал он. — Думаю, что люди, у которых нельзя найти в шкафу пару грязного белья, огромная редкость. Так и у меня… Однажды мне позвонили. Голос был изменен. Я бы назвал его бесполым. Мне было сказано, что мой роман «Пропусти меня в ад» написан не мной. Более того, у звонившего были неопровержимые доказательства. Все бы это было полной ерундой, но именно этот роман принес мне деньги. Я получил за него премию. Представьте, Таня, что бы произошло, стань все это известным публике? Встречу назначили на пляже. Я спокойно спустился вниз, рассчитывая увидеть там автора звонка, а нашел эту девушку…
— Она была мертва? — спросила я.
— Да. Я наклонился над ней, пытаясь оказать ей помощь. Я ее знал — Венди Джонс. Однажды… Но это к делу не относится. Ну, да ладно. Я пытался с ее помощью выяснить, не занимается ли Денис продажей наркотиков.
Я подпрыгнула:
— Почему вам в голову пришла такая мысль?
— Деньги, Таня. У него появились деньги. Мои доходы немаленькие, но я бы не смог обеспечить ему такой вольготной жизни. Я спрашивал его, но он криво усмехнулся и сообщил, что подрабатывает в прачечной. Выяснилось, что он и вправду там подрабатывает, но… Как вы думаете, на полтора доллара в час можно разгуляться?
Я пожала плечами.
— Вряд ли…
— Вот и я так подумал. Так вот, Венди удалось узнать, что он не торгует наркотиками. Но иногда занимается какими-то грязными делишками. Пока она не может мне сказать все точно, но через неделю она обещала все выяснить досконально. Я заверил ее, что это не к спеху — ведь одновременно со мной ее нанял Род для поисков Лики. Он сказал мне, что Лика пропала — просто я не хотел беспокоить лишний раз Розалию. У Венди еще не было проколов. Она усмехнулась: «Одно другому не мешает. Иногда идешь по одному следу, а оказывается, он приводит тебя к совершенно другой норе». Вот такая история.
— У вас не было ощущения, что за вами наблюдают? — спросила я.
Он задумался. Но Розалия подскочила:
— Таня, я вспомнила! Действительно, на одно мгновение мне показалось, что на меня смотрят. Но, когда я обернулась, никого не было! И я подумала, что это зверек.
— А у вас?
— Да. Было такое подозрение. Но я тоже не придал этому особого значения.
Я задумалась. Честно говоря, мне на ум сразу пришел Денис. Только он знал про нас так много… Но ведь его не было. Значит, он не мог наблюдать за нами из тени кустов.
И в то же время…
Венди следила за ним. Именно он интересовал ее больше всего. «Он приводит тебя к совершенно другой норе», вспомнила я ее слова. Какую нору с его помощью пыталась обнаружить Венди?
— Ты обещала тоже рассказать, что ты думаешь по поводу анонимок…
Розалия смотрела на меня умоляюще. Ей было страшно.
— Ладно, — кивнула я. — Мыслей у меня немного. Во-первых, этот человек неплохо нас всех знает. Во-вторых, судя по всему, он или видел момент убийства, или сам был убийцей. Потому что берет на понт. То есть, простите, стопроцентно уверен, что никто из нас троих Венди не убивал. Но все мы боимся быть втянутыми в эту историю. Чего он добивается? Это я надеюсь спросить у него при встрече. И еще одно…
Я подняла глаза и встретилась со взглядом выросшего в дверях Дениса.
Он стоял, облокотившись о дверной косяк, и внимательно меня слушал.
— Где Лика, Денис? — тихо спросила я, не отводя взгляда от его голубых, невинных глаз.
* * *
Боже мой, это же надо было сделать такое безмятежное лицо! Если бы он хотя бы возмутился, я рискнула бы поверить. Но он продолжал рассматривать меня, как экспонат в Музее восковых фигур мадам Тюссо.
— Почему вы меня об этом спрашиваете? — поинтересовался он, чрезмерно усердствуя в изображении удивления. На самом-то деле я была готова поклясться на Библии, что он ждал моего вопроса уже давно. Может быть, с тех пор, как я здесь появилась.
— Просто на ум пришло, — усмехнулась я, — что ты прекрасно знаешь, где находится Лика. Понятия не имею, зачем ты ее прячешь — может быть, вы решили поиграть в Ромео и Джульетту. Это меня не касается.
— О Лике вам надо спрашивать у вашего друга копа, — презрительно проговорил Денис.
— Вот уж не учи меня, пожалуйста, как работать, — возмутилась я.
— Конечно, — протянул Денис, — я вас не стану учить. Но где гарантия, что вы не повесите на меня и вашу рыжую подругу, которая за мной следила?
Он начал нервничать.
— А, кстати, почему она за тобой следила? И куда ты так спешно уехал на всю ночь?
Он молчал.
— Я жду, — осмелилась я напомнить о своем существовании.
— Я уехал в Темпо-Рок, — выкрикнул он.
После этого наш «безмятежный» отрок почти со слезами на глазах выбежал прочь.
— Чего он так боится? — задумчиво проговорила я.
Ошарашенная увиденным, Розалия повела плечами, показывая, что чужая душа — потемки, даже если эта душа принадлежит твоему младшему братцу.
— Он вляпался в какую-то историю, — подал голос Билл. — Если бы мисс Джонс не убили, она бы нам все рассказала… Но…
Он развел руками. Кажется, он действительно был привязан к нервному подростку.
Все-таки сомнения меня не оставляли. Я решила сама проехать в Темпо-Рок. Может быть, удастся обнаружить там следы Лики? Но сначала надо было поговорить с Родни.
Я посмотрела на Розалию и спросила ее:
— Ты не разрешишь мне воспользоваться твоей машиной?
— Пожалуйста, — кивнула она.
— Спасибо.
Я поднялась.
— Куда ты? — спросила Розалия.
— Приеду — расскажу, — коротко бросила я, выходя из дома.
