ПОНЕДЕЛЬНИК, 9 НОЯБРЯ
В этот день Екатерина Бережная после очередной безалкогольной вечеринки в «очаге культуры» встала ни свет ни заря — в двенадцать часов. Для нее это было действительно рано, учитывая выходной день. Катя нехотя потянулась и с ужасом подумала о том, что предстояло ей сегодня сделать. А совершить ей предстояло почти что подвиг. Накануне Катя обещала Таньке Ивановой навестить пристанище бомжей. Лишь усилием воли Катерина заставила себя оторваться от постели.
Умывшись и слегка приведя себя в порядок, Катя стала обдумывать свой прикид, одновременно поглощая завтрак. «Во-первых, — рассуждала она, — надо надеть что-нибудь попроще, в чем не жалко будет ходить по свалке. Что из такого имеется в наличии? Фуфайка. К фуфайке полагаются резиновые сапоги, но в них сейчас задубеешь. Надо будет раздобыть где-нибудь старые сапоги. Их немерено у моей матери. Дальше. Платок на голову. Кроме того, по ходу надо будет позаботиться о личной гигиене — купить какое-нибудь убийственное средство от всяких паразитов типа вшей».
В окончательном варианте Катерина выглядела так. В фуфайке, старомодных сапогах-чулках, ничего приличнее она не нашла, и в платке, повязанном вокруг головы. Для дополнительной защиты от паразитов Катя надела кожаные перчатки и солнцезащитные очки. Зачем ей понадобились последние, Катерина ответить не смогла бы. Авоськи в обеих руках с пустыми бутылками как нельзя лучше завершали образ. Из карманов фуфайки торчало по баллончику аэрозоля. В левом кармане лежал дезодорант российского производства с убийственно-приторным запахом, в правом — средство от педикулеза «Антивошь».
Пройдя пустырь по диагонали от улицы Космонавтов, Катя вышла к бомжарне. Жилище бомжей представляло собой заброшенную трансформаторную подстанцию, примыкавшую к гаражам. Катя приоткрыла дверь, и в нос ей сразу ударил резкий запах гнили. В дальнем углу что-то копошилось. Кате вдруг стало страшно, она остановилась на пороге — в кромешной тьме невозможно было что-либо разглядеть.
— Эй, кто-нибудь есть? — крикнула Катя в темноту.
— Ты че кричишь? Не на улице. Кого тебе надо? — раздался из глубины хриплый мужской голос.
От неожиданности Катя резко повернулась в сторону, откуда доносился голос, задела сумками косяк, и бутылки загремели.
— О, да ты с тарой? — произнес все тот же голос из угла. — Нашенская будешь? Угол ищешь?
Тут вспыхнула спичка. Катя внимательно вглядывалась в угол, но так ничего и не сумела разобрать.
— Нет, я ищу человека. Такого блондина.
— Ты че, от ментов? Пришла нас выселять? — насторожился мужской голос.
В углу что-то скрипнуло, и появилась тень. Неожиданно она стала приближаться к Кате. Катерина буквально вжалась в дверь. — Так вот, — продолжал голос уже совсем рядом. — Добровольно мы отсюда не уйдем. Так и передай начальнику.
Пускай присылает «луноход».
Тут только Катя вспомнила о мерах предосторожности. Она быстро достала оба. баллончика и стала обильно орошать пространство перед собой антипедикулезным средством и дезодорантом.
— А-а-а! — послышался крик мужского голоса. — Слезоточивый газ!
Все население трансформаторной подстанции, кашляя и чихая, бросилось наружу, чуть не сбив Катерину с ног. Ничего не поняв, но испугавшись, Катя тоже выбежала. Оказалось, что в бомжарне обитали два человека. Видимо, один из них спал, и только сильный запах дезодоранта с родным названием «Русский лес» заставил его проснуться и выбежать.
Катя увидела перед собой мужчину и женщину, жадно вдыхавших носом холодный воздух. По их лицам текли слезы. Оба были неопределенного возраста, а их внешний вид не поддавался описанию.
— Че мы сделали? — произнес мужской голос, который, как оказалось, принадлежал женщине. — Зачем нас травить газом? Мы бы и так вышли. Да еще прямо в рот брызгать всякую дрянь.
— Да, говорю же вам, к ментам я не имею никакого отношения.
— Зачем тогда нам жизнь отравляешь? — искренне удивился мужчина, грязными руками растирая по лицу слезы.
— Для вашего же блага. Это убойное средство против вшей. Такого едкого запаха они не переносят.
— Да ну? — удивился молчавший до сих пор второй бомж. По голосу ему нельзя было дать и семнадцати лет.
— Через несколько минут запах выветрится, вши передохнут, и вы снова сможете залезть в свою берлогу. Берите и пользуйтесь. — Катя протянула баллончики обитателям трансформаторной будки. Юноша-бомж схватил их и радостно запрыгал. — Дарю.
— Ла-а-а-дно, — протянул мужской голос. — Зачем пришла?
— Я же говорю, что мне нужен блондин.
— Какой блондин? — грозно прозвучал голос за спиной Екатерины.
Катя обернулась. Перед ней стоял высокий бородатый мужчина крепкого телосложения. Взглянув на него, Катя подумала, что бомж кого-то ей напоминает.
Карие глаза бомжа грозно сверкали и излучали гнев. Впервые в жизни Катя обрадовалась тому обстоятельству, что она не мужчина, а женщина. Иначе бомж просто-напросто послал бы ее в нокаут. Учитывая размеры его кулачищ, боксерский поединок мог закончиться летальным исходом. «Однако, — подумала Екатерина, .оказывается, женщиной иногда быть неплохо».
— Ну? — настойчиво повторил бородач. Катя, как завороженная, безотрывно смотрела на густую бороду бомжа. Ведь не каждый день встретишь на улице основоположника марксизма-ленинизма — Карла Маркса. А именно его ей напоминал бородатый бомж.
— Я ищу блондина… — начала было Катя.
— При чем здесь мы? — строго спросил Карл Маркс.
— Он бомж. Здешний, — запинаясь, ответила Катя.
— Как видишь, блондинов среди нас нет. Действительно, волосы обитателей этой бомжарни даже отдаленно не напоминали цвет блонд. Кроме того, они давно потеряли свой первоначальный оттенок и походили на паклю. Только темно-русые с проседью волосы и борода Карла Маркса выглядели относительно чистыми и ухоженными.
— Ну, может, еще кто здесь обитает?
— Обитает, обитает, — откликнулся юноша-бомж, с интересом разглядывая полученные подарки.
— Цыц! — прикрикнул на него бородач. «О, да у вас тут, братцы, армейские порядки, — подумала Катя. — А Карл Маркс здесь — предводитель местного дворянства, точнее, бомжарства», — про себя усмехнулась Катерина.
Вслух же произнесла:
— Я ему притащила бутылки. У нас с ним деловое соглашение: я ему бутылки, а он мне земляных червей.
— Зачем тебе черви? — поинтересовался Карл Маркс.
— Для бизнеса, — загадочно произнесла Катя и улыбнулась.
— У нас взаправду нет белобрысых, — доброжелательно произнес мужской голос, кося глазами на авоськи с бутылками.
— У него еще белый ботинок, — добавила Катя, хватаясь как за соломинку за последнюю примету.
— А-а-а, это Мироныч. Но он не блондин, а седой и носит не ботинок, а белый кед, — рассмеялся юноша-бомж.
Карл Маркс снова недовольна посмотрел на него, и тот стих.
— Значит, у вас соглашение? — продолжил допрос бородач. — Как зовут — не знаешь. Цвет волос — не знаешь. Ты вообще его хоть раз видела? — спросил Карл Маркс, пристально посмотрев на Катерину.
Катя мысленно похвалила себя за то, что надела темные очки.
— Только один раз, — быстро нашлась Катерина. — Кроме того, у меня плохо со зрением. — И Катя, на секунду приподняв очки, показала на глаза. — Я не различаю: кеды или ботинки. Для меня он просто Блондин.
— Неужели темные очки помогают лучше видеть? — не унимался Карл Маркс.
— У меня глаза болят на свету, — выкрутилась Катя.
— Оставь ее в покое, — обратился к Карлу Марксу мужской голос. — Не видишь, баба из наших.
— Больно цивильно выглядит для нашего общества, — отверг бородач.
— Еще не доросла до нас, — с сочувствием заявила женщина.
— Я интеллигентов за версту чую. Сам был таким. У них запах другой, — настаивал бородач, обходя вокруг Катерины и принюхиваясь.
— Это пахнет средство от вшей, — вновь вставил слово юноша-бомж и протянул предводителю местного дворянства баллончик с аэрозолем. Затем с гордостью добавил:
— Она подарила.
— Заткнись, идиот, — крикнул бородач и отвесил мальчику подзатыльник.
Юноша, скуля, спрятался за женщину. Катя мысленно перекрестилась:
«Слава богу, что взяла российский дезодорант. Его ядовитый запах собьет со следа любую собаку и не выветрится в течение недели». Карл Маркс понемногу стал успокаиваться. Аромат «Русского леса» пропитал одежду всех присутствующих насквозь, напрочь отбив остальные запахи.
— Ну так я приду в другой раз, — робко сказала Катя, хотя про себя решила больше здесь не появляться.
— Только чтобы забрать свой зоопарк, — многозначительно заявил бородач.
— Но Мироныч появится здесь неизвестно когда. Сегодня опять небось валяется в приемнике. Любит он казенные нары. Как облава, Мироныч тут как тут. Нюх у него на это, что ли? — И обратился к своим:
— Идемте.
Возвращаясь в свою трансформаторную будку, Карл Маркс сокрушался по поводу Мироныча: «Это на него похоже — заниматься черт-те чем. То навоз копает, то консервные банки собирает, и все это умудряется продавать. Теперь вот на земляных червей перешел. Хоть это хорошо».
В понедельник в условленное время я стояла перед дверью обычной квартиры многоэтажного дома и названивала. Наконец дверь мне открыл заспанный молодой человек примерно моего возраста с восточными чертами лица и тупо посмотрел на меня. Я несколько растерялась — не таким представляла себе знакомого Маргариты Витальевны.
— Вы Артур? Гнатюк Артур? — предварительно удостоверилась я.
— Да, он самый, — ответил молодой человек и с интересом окинул меня с ног до головы взглядом.
— Я Иванова Татьяна Александровна. Вот моя визитка.
— Ах да, о вас мне что-то говорила Рита. Но что?.. — Гнатюк прищурился и попытался вспомнить. Я решила ему в этом помочь:
— Что вы должны честно и точно ответить на все мои вопросы.
. — Да, я припоминаю что-то в этом роде. Проходите — Он распахнул дверь, а сам отошел в сторону, пропуская меня вперед. Я уловила слабый запах алкоголя, шедший от хозяина.
Чтобы расставить все точки над i, я прямо спросила Гнатюка:
— Кем вы доводитесь Терновской?
— Кому-кому?
— Маргарите Витальевне Терновской, — повторила я.
— Ах, Рите? А я и не понял, — рассмеялся Артур. И как бы оправдываясь:
— Никогда не запоминаю фамилий. Поэтому и не спрашиваю. А с Ритой мы просто знакомые. Только и всего.
— Это подразумевает любовную связь?
— Нет. Только обычное знакомство или, если хотите, платоническую любовь.
Видимо, «веселая» вдова проинструктировала Гнатюка прямо в противоположном направлении, чем я просила.
— Давно вы знакомы с Маргаритой Витальевной?
— Около года.
— Вы, наверное, знаете, что я расследую дело об убийстве Терновского.
— Ну и что? При чем здесь я? — спокойно спросил Артур.
— А при том, что вы и ваша знакомая Маргарита Терновская являетесь главными подозреваемыми, — ради дела пришлось немного соврать. — Я подозреваю, что вы решили убить Терновского, чтобы занять его место. Неплохая перспектива.
Естественно, вам помогала ваша знакомая, Маргарита, которой опостылел муж.
Огромный дом, наследство — живи припеваючи!
— Вы что, смеетесь! Мне Ритка задаром со своим приданым не нужна! Это я ей необходим как воздух. Конечно, она в постели ничего… Но на роль жены я найду помоложе.
— Так вы все-таки любовники? — Я изобразила притворное удивление на лице.
Поняв, что проговорился, Гнатюк на некоторое время призадумался, размышляя, стоит ли говорить дальше, а если стоит, то что. Наконец он решился:
— Ладно. Мы любовники. Но давайте проясним ситуацию. Я и так имею все, что хочу. И платит за это она, Марго.
Я начала догадываться:
— Так вы… — в поисках подходящего слова я запнулась.
— Да, да, я жиголо, — помог мне закончить фразу Артур. — У меня таких, как Ритка, — пруд пруди. Живется мне очень даже неплохо. Зачем мне убивать чьего-либо мужа с деньгами? Мне их женушки хорошо платят. А жениться, да еще на старушке — увольте.
— Вы таким способом деньги зарабатываете? Это ваша так называемая работа? — с иронией произнесла я.
— А почему бы и нет? Существует же древнейшая профессия проститутки. — И уже серьезно продолжал:
— Знаете, сколько замужних женщин недовольны своей сексуальной жизнью? И все по лености или занятости их мужей. Если молодой женщине найти любовника не проблема, то женщине за сорок — очень даже сложно.
Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду умелого любовника, а не неотесанного мужлана. Многие жены, особенно «новых русских», готовы за это деньги заплатить.
Вот я и делаю доброе дело. Совмещаю приятное с полезным.
— И какова такса?
Гнатюк карандашом написал на листе бумаги цифру и показал мне. Сумма оказалась кругленькой. Сразу же лист был смят и отправлен в корзину с мусором.
— Как я поняла, вы специализируетесь исключительно на богатых и сорокалетних.
— Ну почему же? Просто их предпочитаю.
— А мужья? Они вам не докучают?
— Всякое бывает. Но это уже профессиональный риск. Хотя я и предпринимаю определенные меры предосторожности, женщины — большие правдолюбки и часто сами рассказывают обо всем мужьям либо из мести, либо испытывая чувство вины. А на поверку выходит, что мужья тоже время даром не теряли и без жен не скучали.
— Интересно, где вы знакомитесь со своими потенциальными клиентками?
— Я не раскрываю профессиональных секретов.
— Хорошо. А в случае с Ритой?
Артур хихикнул:
— Как вам сказать… Лучше давайте перейдем к делу. У меня сегодня вообще-то рабочий день. — И многозначительно посмотрел на меня.
— Да, конечно… — словно опомнившись, произнесла я. — Где вы обычно встречались с Маргаритой Терновской?
— Здесь, у меня.
— Всегда?
— Конечно! Не могла же она привести меня к себе. У нее дома слишком много народа: дети, телохранители, собаки, муж… Для нее у меня отведено специальное время.
Это меня заинтересовало:
— Какое?
— Вы должны понимать, что работа у меня щекотливая, и я не распространяюсь о моих дамах.
Артур явно колебался, не решаясь сказать. Мне пришлось его немного подтолкнуть:
— Это не праздное любопытство. Время очень важно для следствия, для самой же Терновской. В любом случае я получу нужную информацию, но лучше услышать ее от вас.
Гнатюк подошел к бару, достал бутылку виски.
— Не хотите? — спросил он, показывая бутылку. Я отрицательно покачала головой. Начинать день с выпивки не хотелось. — А я себе налью. — Он наполнил стакан виски и продолжал:
— С Марго мы обычно встречались по вторникам с часу до половины пятого. Но очень часто она приезжала, так сказать, внеурочно.
Конечно, предварительно позвонив. Между прочим, это характерно для нее. Потом встречи стали происходить и по пятницам.
— Тридцатого октября Маргарита Витальевна была здесь?
— Да.
— Вы с такой точностью помните все встречи с вашими дамами? — удивилась я. — А время?
— Что?
— Время, когда Маргарита Витальевна была у вас в тот день?
— Сейчас… — Гнатюк взял свою записную книжку, которая, по всей видимости, служила журналом регистрации встреч с посетительницами, пролистал несколько страниц и остановился на одной. — Вот. С половины двенадцатого до без пятнадцати пять.
— И где вы провели это время?
— В постели.
— Простите за нескромный вопрос. Но все-таки чем вы занимались пять часов?
— Тем же, чем и обычно, — любовью.
— Как? — удивилась я. — Все пять часов?
— Да, с перерывами, — гордо произнес Артур. Это, видимо, льстило его самолюбию. — Марго — очень темпераментная женщина.
— Кто-нибудь может подтвердить, что все это время вы находились здесь?
— Вряд ли. Хотя… — Артур на несколько секунд задумался. — Живет в доме напротив один мужик. Такой маленький, толстенький, лысенький. Он получает удовлетворение, наблюдая за тем, как мы занимаемся сексом. Он даже подзорную трубу себе купил.
— А вы что же, специально демонстрируете это всему дому?
— Нет. Я же говорю, у мужика есть труба да плюс проблемы с сексом.
Иногда он раздевается догола, встает на подоконник и такое вытворяет со своим членом — дух захватывает от страха за инструмент.
— И вас не смущает, что за вами наблюдают, когда вы занимаетесь сексом?
— А что? Даже приятно — придает остроту ощущениям. Кроме того, я не жадный. Сам получил удовольствие — поделись с другим.
— Так в каком, вы говорите, окне он. появляется?
— А вот, — Артур указал, рукой, — прямо перед нами. — Я взглянула на соседний дом, стоявший метрах в шестидесяти. В окне, указанном Гнатюком, мелькнула фигура человека. Наверное, мужчина понял, что его заметили, и решил скрыться из виду. Я определила этаж и прикинула подъезд.
— Придется навестить местного нудиста с телескопом. — Я подумала, что лучше это сделать во время очередной встречи Гнатюка с дамой. Вслух же сказала:
— Кстати, когда у вас следующая встреча с клиенткой: день и час?
— Сегодня…
Я, взглянув на часы, перебила его:
— Отпадает.
— Что? — удивленно переспросил Артур.
— А завтра? — продолжала я, не обращая внимания на его реплику.
— Завтра… — задумчиво повторил Артур. Он вновь открыл свой «журнал посещений». — Утром, в девять сорок пять.
— Это уже лучше. — Я записала время к себе в блокнотик.
Артур обеспокоенно спросил:
— Зачем это вам?
— Для дела, — коротко отрезала я. — Не волнуйтесь, я не стану разглашать эти сведения.
— Если потребуются мои услуги, — Артур подошел ко мне так близко, что я уловила запах его одеколона, — обращайтесь. — И он многозначительно подмигнул.
— Слишком высокие расценки.
— Для вас, — он оценивающим взглядом осмотрел меня, — возможны скидки.
— Дорогой, если учесть все мои достоинства, то не я, а вы должны платить мне только за то, что я лично посетила вашу обитель.
Гнатюк с удивлением посмотрел на меня и несколько отодвинулся. А я продолжала:
— Спасибо за помощь. Надолго не прощаюсь. Если потребуется, навещу вас еще раз. Пока!
