ГЛАВА 22
Проснулась я утром, выглянула в окно и поняла, что день сегодня и в смысле погоды нерадостный. На улице шел дождь. К Лене я вчера так и не поехала. Хорошо, что хоть позвонила и предупредила. Впрочем, она все равно немного обиделась.
Я выпила кофе и решила пойти просто погулять. Пусть уж грусть окончательно доконает меня. Может, потом станет легче. Не будет же черная полоса длиться вечно. Тем более что кости вчера предсказали «прекрасные перспективы и приятные переживания».
Я накинула непромокаемый плащ, взяла зонт и вышла во двор. Гулять я решила по проспекту. А до него пойду пешком.
Не спеша, перешагивая лужи, я пошла по улицам. Меня даже не волновало, что ноги мои сразу промокли. Пусть.
Вот я очутилась уже на проспекте. И тут увидела Игната. Он шел мне навстречу.
— Привет. — Он увидел меня и улыбнулся.
— Привет.
— Ты чего такая невеселая?
— А чего веселиться?
Я чуть не сболтнула ему, что дело-то мое не получается, поэтому и не веселюсь. Но вовремя вспомнила, что у него другие сведения.
— Как провела вчерашний вечер? — подхватил он меня под руку и повлек куда-то.
— Так себе.
— Значит, сегодня будем отдыхать. Знаешь, чем больше я о тебе думаю, тем больше понимаю, что ты очень не похожа на современных девушек.
— Что, такая несовременная?
— Нет. Ты другая. Умная, красивая… Ну, я не знаю, как объяснить. Интересная! Не откажешься посидеть со мной в кафе? — Игнат заглянул мне в глаза.
— Идем. До пятницы я все равно абсолютно свободна.
Мы вошли в первое попавшееся кафе. Уселись за столиком в самом углу. Я заняла место у стены и видела всех, кто входил и выходил из кафе. Игнат же смотрел только на меня.
Честно говоря, мне его внимание льстило, конечно. Да только настроение было не то. Но я уговаривала себя тем, что на пляж поехать, судя по погоде, вряд ли скоро получится, а ведь надо же мне как-то осмотреть его спину. Чего откладывать?
И тут меня словно что-то толкнуло. Я и сама не могла определить, что такое случилось. Наверное, знак свыше какой-то был. Я извинилась, вышла в коридор и набрала номер Виктора.
— Виктор? — спросила я, услышав его опять похмельный тоскливый голос.
— Да.
— Это звонит девушка, что про банку с вареньем пытала. Ты говорил, что попытаешься узнать человека, который просил украсть ту самую банку, если увидишь его. Не мог бы ты подойти ненадолго в одно место?
— Я плохо себя чувствую, — вдруг резко сказал он.
— Я заплачу тебе.
— Ладно.
Я сказала ему название кафе, а потом вернулась к Игнату.
Мы заказали курицу-гриль, картошку и салат. Пить решили белый мартини с апельсиновым соком. Играла приятная музыка, посетителей было до крайности мало.
Я рассматривала Хмельницкого без всякого смущения. А он на самом деле очень интересный мужчина… Выпив чуточку мартини, я почувствовала, что мне становится лучше. Может, кости говорили об этих перспективах? Что ж, чему быть, того не миновать.
Мы разговаривали, ели поджаристую горячую курицу со свежими помидорами, и я все больше попадала под необъяснимое обаяние Игната. Он, похоже, чувствовал это, потому что напропалую сыпал мне комплименты, брал меня за руку и временами долго смотрел в мои глаза.
— Какие у тебя планы на сегодня? — спросил он меня так, что я сразу поняла, на что он намекает и что предлагает.
— Пока не решила, — честно ответила я. — А у тебя?
— А мне хочется забраться с тобою в постель и провести этот дождливый и нудный день именно в ней. Нам будет тепло и хорошо.
Хмельницкий повернулся к официантке, стоявшей за стойкой, и сделал ей знак принести нам еще мартини. И как раз тогда в кафе вошел Виктор. Я еле заметно кивнула ему. Хорошо, что Игнат этого не видел. А парень, едва глянув в мою сторону, после секундного замешательства вылетел наружу.
— Выпьем еще? — повернулся Игнат снова к столу.
— Я на секундочку, — извинилась я и выбежала прямо без плаща на улицу.
Я посмотрела по сторонам, увидела быстро удаляющегося Виктора и помчалась за ним.
— Виктор! — крикнула я ему.
Он резко повернулся, готовый бежать, но, разглядев одну меня, остановился.
— Что случилось? — сразу задала я вопрос. — Почему ты убегаешь?
— Этот мужик с тобой. Ну, тот, кто мне про баночку сказал, — дрожа то ли от холода и сырости, то ли с похмелья, сказал мне Виктор.
— Ты уверен? — Я взяла его за руку, будто боясь, что он сейчас сорвется с места и удерет.
— Абсолютно точно. Я вообще-то не помнил его лица, а как сегодня увидел, так сразу узнал.
— Но ты же видел его сбоку.
— Все равно.
— Значит, именно он просил тебя украсть банку с вареньем? — Я никак не могла поверить этой информации.
— Точно говорю. Я, конечно, люблю выпить, но кое-что помню.
— Ладно. Спасибо. — Я повернулась, чтобы идти.
— Слушай, как тебя там! У тебя денег нет? А то плохо мне, просто ужас.
— Да. Я же обещала. Но мой кошелек остался в кафе. Погоди, сейчас схожу за ним.
— Тогда не надо.
— Погоди. — Я пошарила в карманах джинсов и выудила оттуда смятый полтинник. — Вот, держи.
— Ты спасительница моя! — расчувствовался Виктор. — Ну, всего тебе.
— И тебе.
Я вернулась в кафе, села на свое место, но никак не могла вернуть своему лицу беззаботное выражение.
— Что-то случилось? — озадаченно спросил меня Игнат.
— Да нет, ничего особенного. Знакомого увидела, а у него неприятности, — попыталась выкрутиться я.
— Не бери в голову. У кого их нет? Я вот тоже влетел на приличную сумму, но ничего — улыбаюсь.
— А ты с Клименко будешь деньги требовать? — зачем-то спросила я.
— Конечно. Я же говорил тебе: у меня создалось впечатление, что он не потерял бриллианты, — чуть насупился Хмельницкий.
— Но ведь в банке они были.
— Однако ты ведь не носила их к специалисту, чтобы подтвердить подлинность.
— Не носила. Все равно неприятно. — Я пригубила коктейль.
В голове мысли выстраивались в цепочку. И вот что у меня получалось. Значит, Игнат попросил Олега продать камни, но сам не уехал к себе. Он также приехал в Тарасов. Причем следом за Клименко. Возможно, на самолете, потому что, видимо, знал о нем все. И когда именно тот пошел к скупщику, и куда потом положил бриллианты. А узнал он об этом, подглядывая за ним в окно. С биноклем.
Далее он обратился к пьянчуге Виктору с просьбой выкрасть банку. Но почему именно к нему? Наверное, кто — то посоветовал ему оторву-парня. Ведь Виктор не знал его лично. Пусть так. Хмельницкий дал ему ключи от квартиры Клименко. Он ведь мог сделать дубликат, когда был у того дома ранее, к примеру. Тут вроде понятно.
А Виктор перепоручил кражу Николаю. Дальше тоже все понятно.
Теперь осталось узнать: Хмельницкий — тот человек, что был в гостинице и звонил скупщику по поводу продажи камней? Очень может быть. Ведь он надеялся, что они попадут к нему, когда банка будет украдена. Игнат не мог предполагать, что у парней случится какая-то нелепая заминка и варенье окажется у меня.
Так, вроде бы и здесь сходится. Но остается непонятным главное — где камни сейчас. И каким боком здесь Ветров фигурирует. А! Ветрову скинул информацию Егор Кузьмич, и тот — просто лишний конкурент. Но бриллиантов все равно ни у кого нет. Весело. Однако в наличии шрама обязательно надо убедиться. И только потом предъявлять обвинения.
Если я смогу прижать Игната, пусть даже при помощи того же Виктора, то он тогда не посмеет требовать с Клименко деньги. Это уже хорошо. А на камни — плевать. Потерялись и потерялись. Жалко, конечно, но, может быть, они давно уже на свалке и их нашел какой-нибудь бомж.
— Татьяна, — услышала я ласковый голос Хмельницкого. — Ты так серьезно о чем-то задумалась.
— Да? — встрепенулась я и улыбнулась. Мне в самом деле стало весело. — Выпьем еще! — сама предложила я.
Мы выпили, доели курицу. Дальше сидеть в кафе смысла не было. Я поняла, что вот она и настала — решающая минута. Сейчас мне придется соглашаться на то, чтобы поехать к Игнату.
— Ты просто очаровательна, — сказал он мне.
— Я ненакрашена, с мокрыми волосами…
— Ну и что? Зато ты так естественна. Тебе идет.
— Быть мокрой курицей, — добавила я.
— Ну что? Хочешь чего-нибудь еще? — Игнат пододвинул мне меню.
— Нет. Спасибо. Достаточно.
— Так как насчет моего предложения?
— Мне не хочется сейчас оставаться одной, — опустила я глаза. — Но я не знаю…
— Если не хочешь в постель, то мы можем просто попить кофе. Я умею готовить классный кофе, — заманивал меня Игнат.
— Ну что ж, — вздохнула я. — Поедем.
Мы вышли. Дошли до перекрестка, и Хмельницкий поймал машину. Оказывается, он жил неподалеку — мы доехали буквально за десять минут.
— Я квартиру тут снимаю, — пояснил он. — В центре. Очень удобно.
— А когда ты уезжаешь?
— Как только закончу свои дела, так сразу, — сделал он печальное лицо.
Мы поднялись на пятый этаж. Квартира была двухкомнатной. Зачем ему такая?
— Можешь переодеться. Все-таки ты промокла, а сидеть в сырой, противной одежде неприятно. А я сейчас мигом кофе сварю.
И он подал мне халат. Какой ужас! Снова халат… Я пошла в ванную, пустила горячую воду и решила, что мне и правда не мешает согреться, причем именно так.
Пробыла я там недолго. Игнат за это время ни разу не побеспокоил меня.
— Кофе немного остыл. Я же не знал, что ты купаться будешь, — оправдывался он.
Кофе на самом деле был чудесный. Я пила его с удовольствием, думая о том, как действовать дальше.
— Таня, — Игнат положил свою руку на мою. — Я так рад, что познакомился с тобой.
Нет, ложиться с ним в постель мне уже не хотелось. Как только я подумала о том, что он сделал со своим другом, желание напрочь пропало. И я решила сыграть с Игнатом неприятную шутку. Только пусть сначала немного разденется.
— Идем. — Хмельницкий встал.
— Куда?
— Я кое-что тебе покажу.
У меня с губ готов был сорваться вопрос: «Уж не шрам ли?»
Я встала, влекомая Игнатом. Он повел меня в комнату.
— Все будет хорошо. Поверь мне, — шептал Хмельницкий мне на ухо, обнимая сзади.
— Игнат, пусти, — робко сопротивлялась я.
— Таня, не надо себя мучить. Тебе ведь тоже хочется.
— Игнат…
Хмельницкий резко повернул меня лицом к себе. Потом скинул футболку, в которую успел переодеться.
— Таня!
— Подожди.
Я вырвалась и чуть отошла.
— Ну что? — как-то болезненно посмотрел он на меня.
— Принеси мне воды. Очень пить хочется.
Хмельницкий повернулся и пошел на кухню. Шрам на его спине под левой лопаткой я увидела отчетливо. Большего мне не надо было.
Я тут же побежала в ванную, заперлась там и стала переодеваться в свои вещи. Когда я вышла и Игнат увидел меня, у него челюсть отвисла.
— Ты чего?
— Я вспомнила… Мне срочно надо домой… — тараторила я. — Игнат, не торопи меня. Я сейчас не могу. Я позвоню…
Хмельницкий стоял, как статуя, и обескураженно смотрел на мои сборы.
— Таня. Почему?
— Все потом. Мы еще обязательно встретимся и поговорим. Я обещаю тебе!
Я быстро открыла дверь, вылетела на лестницу и побежала вниз.
Задержись я хоть на минуту, представляю, какой был бы «концерт». Мужики ведь терпеть не могут таких обломов. Начинают говорить такое и в таких выражениях, что уши в трубочку сворачиваются. Правильно я сделала, что так быстро ретировалась.
На всех парах я летела по улице. И только у самого Ленкиного дома поняла, что иду к ней, а не к себе.
— Лена! — закричала я с порога. — Лена! Срочно выпить!
— Ты чего? — Подруга все еще стояла у открытой двери, а я уже носилась по квартире.
— Быстрее. Да закрой ты эту ужасную дверь!
— Отличная дверь. Мне понравилась. Зря ты так на нее.
Ленка не спеша закрыла дверь, потом встала в проходе, загородив мне выход в коридор, чтобы я не бегала по всей квартире, а только по комнате.
— Я тебе сейчас такое расскажу! Ты упадешь! — весело сказала я.
— Тогда лучше сесть. Идем на кухню. У меня водка осталась.
— Знаешь, кто устроил похищение бриллиантов? — с горящими глазами спросила я, усевшись на табуретку с ногами.
— Ну? — Лена доставала из холодильника водку, а также всякую всячину на закуску.
— Теперь я это знаю точно. Сегодня напьюсь, а завтра пойду к нему с наездом. Никуда он от меня, миленький, не денется. — Я замолчала, с торжеством глядя на подругу.
Она тоже молчала. Потом не выдержала.
— Ты мне так и не сказала, кто это был, — напомнила она мне.
— Да?
— Да.
— Ты не поверишь.
— Поверю. Говори.
— Наливай. — Я почему-то никак не могла произнести его имя.
Лена послушно налила. Мы быстро выпили.
— Я теряю терпение.
— Это был друг Клименко — Игнат Хмельницкий.
— Друг Клименко? Того самого, который просил тебя найти их?
— Да. Тот самый друг, который просил Олега продать эти камни. То есть, понимаешь, этот Игнат сначала просит товарища продать бриллианты, а потом сам же устраивает их похищение, — объясняла я.
— Значит, бриллианты у него?
— Нет, бриллианты пропали. Это неоспоримый факт. Но — представляешь? — наглец Игнат теперь требует деньги с моего клиента, с Олега, со своего друга! Если не найду камни, я хоть Клименко от этой жестокой участи избавлю.
— Класс! Невероятно! — Взгляд подруги стал тоже заинтересованным. — Ты уверена?
— Его опознал один тип. Да потом еще и шрам на спине…
— Ты видела его спину? Ты что, спала с ним? — осуждающе посмотрела на меня педагог Ленка.
— Нет. Он, конечно, собирался, но я убежала. Зато голую спину видела. Не бойся, — я увидела большие глаза подружки, — только спину, не более. — И я засмеялась.
— Ну и зря, — теперь засмеялась Лена. — Надо было все посмотреть. Заодно.
— Чего я там не видела?
Мы выпили еще по одной.
— А он знает, что ты его вычислила? — Лена сделала мне бутерброд.
— Еще нет. Я же говорю — разбор полетов завтра. Я уже представляю, как я соберу их вместе и устрою им… светопреставление.
— Смотри, чтобы и тебе не досталось.
— Не волнуйся. Теперь все будет хорошо. Мне кости пообещали и не обманули меня. — Я откинулась к стене и зажмурилась от удовольствия. — Да, теперь все будет хорошо!
— Ага. Только сокровища пропали.
— Так и должно быть, — серьезно и осуждающе посмотрела я на подружку. — По закону жанра. Сокровища пропадают, чтобы потом найтись в самый неожиданный момент.
И тут — тоже неожиданный момент! — раздался звонок в дверь.
— Надеюсь, это не бандиты, — вздрогнула Лена и засмеялась. — Впрочем, теперь они мне не страшны. У меня такая классная дверь. До сих пор нарадоваться не могу.
Звонок повторился.
— Иди открывай, — показала я ей на дверь.
Лена глянула в «глазок» и открыла. Это был всего лишь сосед. За кусочком хлеба пришел. Подруга отдала ему все, что у нее было, и снова села передо мной.
Мы поболтали еще немного. Потом Ленка собралась мыть посуду, но оказалось, что отключили воду. Однако нам было глубоко на такие мелочи наплевать.
Домой я притопала только в двенадцать часов.
