Глава 9

Вернувшись домой, я позвонила Троицкому.

Он дисциплинированно дежурил у телефона согласно моим указаниям.

— Лев Владимирович, такое имя, как Назарова Зинаида Викторовна, вам что-нибудь говорит? — спросила я без лишних предисловий.

— Назарова, Назарова, — прошептал он про себя, — что-то припоминаю. Кажется, есть такая художница, член Союза. А что?

— Ничего особенного. Можете, не привлекая лишнего внимания, узнать ее адрес?

— Очень просто.

— Сделайте это, пожалуйста, прямо сейчас и перезвоните мне.

— Хорошо, — охотно согласился он и положил трубку.

Едва я успела на скорую руку перекусить тем, что удалось обнаружить в давно не пополняемом холодильнике, как раздался звонок Троицкого:

— Таня, записывайте адрес Назаровой.

— Одну минуту, я возьму карандаш и бумагу. Давайте.

Троицкий продиктовал адрес и добавил:

— У нее есть еще мастерская. Ее адрес нужен?

— Еще как.

— Смурский переулок, шестнадцать.

— Спасибо, Лев Владимирович. На сегодня вы свободны. Ждите моего звонка завтра утром.

— Хорошо, до завтра.

— Всего хорошего.

Придется сегодня вечером нанести один непрошеный визит. И сделать это необходимо втайне от хозяев, вернее, от хозяйки. Но для этого необходимо должным образом подготовиться.

В подготовку входит обязательная консультация с магическими костями.

На этот раз выпало:

22 + 35 + 12

«Осторожно, Вы можете быть привлечены к суду за действия, нарушающие закон».

Своевременное предупреждение.

Смурский переулок представляет собой окраину города в самом его центре. Буквально в двух шагах от оживленных и ярко освещенных центральных улиц находится это скопление старых одно, редко двухэтажных, тесно скученных старых домов.

Интересующее меня строение имело три окна и вход из маленького дворика. Окна, что очень важно, просматривались с улицы.

Свой визит я запланировала часа на два ночи, но наблюдать за домом, сидя в машине, начала, как только стемнело. Мне, естественно, не хотелось, войдя в дом, обнаружить там спящих хозяев.

Сидеть в машине с десяти часов вечера до двух ночи — это, доложу я вам, не самое веселое в мире занятие. Но что делать — издержки профессии. Спасают термос, магнитофон и, внимание, открываю секрет профессии, памперсы. Да, да, обыкновенные детские памперсы. Дело в том, что объект слежки может не дождаться, пока вы разыщете внезапно понадобившийся вам туалет. А от этого может зависеть ваша жизнь. Выводы делайте сами. Правда, мужчины при наблюдении из автомобиля часто пользуются бутылкой из-под кефира, но женщинам-детективам это, увы, недоступно.

Все сказанное относится главным образом к детективам-индивидуалам. Службы наружного наблюдения государственных правоохранительных органов и служащие крупных частно-розыскных контор работают, как правило, группами и могут себе позволить отлучиться в поисках туалета. Правда, они и зарабатывают соответственно.

За время наблюдения в интересующее меня здание никто не вошел, свет в окнах не горел, поэтому в два часа ночи, в соответствии с планом, я подошла к двери.

Широко распространенный, так называемый «английский» замок производства тверского завода металлоконструкций, который, как я успела заметить, был единственной преградой на моем пути, с помощью самой примитивной отмычки открывается секунд за десять-пятнадцать, в зависимости от квалификации взломщика. Я, не очень торопясь, управилась за одиннадцать. Замки этого типа предназначены исключительно для предотвращения проникновения в помещение абсолютно честных людей.

Войдя внутрь и захлопнув дверь, я включила электрический фонарик, стараясь не попасть лучом в окно. На этой ошибке попалось больше грабителей, чем из-за всех видов охранной сигнализации, вместе взятых.

Обнаружив на окнах шторы, я старательно задернула их. Они были недостаточно плотными, чтобы можно было включить свет, но дополнительная преграда лучу фонарика помешать никак не могла.

Помещение, в котором я оказалась, было изрядно захламлено, бестолково меблировано и давненько не убиралось. Последнее обстоятельство повышало шансы на успешное завершение моего не совсем законного предприятия.

Мысленно разбив все помещение на квадраты, я принялась за поиски.

Примерно через полчаса выяснилось, что, помимо основного помещения, здесь имеется кладовка, отделенная занавеской из того же материала, что и шторы на окнах.

Сразу за этой самой занавеской, на сметенной в угол кучке мусора, я нашла то, что искала, — вырезанный в виде буквы Г кусок холста, закрашенный с одной стороны краской цвета хаки. Это был остаток мундира маршала Булганина.

Брать с собой найденный кусок я не стала, а положила его на то самое место, где нашла. Вещественные доказательства мне были не нужны. Я уже взялась за ручку входной двери, когда услышала за ней шаги, а затем звук вставляемого в замок ключа.

Мне не оставалось ничего другого, как опрометью броситься в ту самую кладовку, откуда я только что вышла. Едва я задернула занавеску, как включился свет и хриплый мужской голос произнес:

— Ну вот мы и на месте. Я тебе говорил, что рукой подать.

— Рукой-то подать, да все ноги себе переломаешь, пока сюда в такой темнотище доберешься, — ответил молодой женский голос.

— Пить меньше надо, тогда ноги целее будут, — наставительно произнес мужской голос под звон чего-то стеклянного.

— Для чего же тогда на дни рождения ходить, если там не пить? — задала резонный вопрос женщина.

— Тоже верно, — покладисто согласился мужчина.

Внимательно осмотрев занавеску, я обнаружила в ней дырочку размером в толщину сигареты. Судя по оплавленным краям, именно горящая сигарета явилась причиной ее появления.

Я приблизила к дырке глаз, стараясь не коснуться лбом занавески, чтобы не качнуть ее.

При ярком свете мощных люминесцентных ламп я увидела среднего роста полного лысоватого мужчину лет сорока, выгружающего из матерчатой авоськи на заляпанный краской стол бутылки и закуски, и крупную, пышнотелую, ярко раскрашенную блондинку лет двадцати пяти. Оба были изрядно навеселе, но, судя по разложенному на столе натюрморту, останавливаться на достигнутом не собирались.

— Славик, а чья это квартира? И почему она какая-то странная? — спросила блондинка, оглядевшись наконец вокруг.

— Киса, я же тебе говорил, что это не квартира. Это мастерская моей знакомой, художницы. Она здесь работает.

— Рисует?

— Да, рисует. Я иногда беру у нее ключ, чтобы попользоваться. За это я ей тоже кое-чем помогаю.

— И как же ты ею пользуешься? — игриво спросила вышеназванная Киса. — Наверное, девочек водишь?

— Бывает, — честно признался Славик, откупоривая бутылку коньяку, — а иногда с друзьями заходим, в картишки перекинуться или пузырек раздавить.

Он откупорил наконец бутылку и стал открывать какие-то консервы. Его спутница тем временем стала осматривать просторное помещение.

— А здесь что? — спросила она, подойдя к занавеске.

— Кладовка. Кстати, Киса, возьми там стаканы.

Я натянула на голову капроновый чулок. Если Киса отдернет занавеску, мне придется сбить ее с ног и попытаться выскочить на улицу, пока Славик сообразит, что происходит. Шум поднимать, конечно, крайне нежелательно, но другого выхода я не находила.

— Я их уже где-то видела, — задумчиво произнесла Киса, оглядываясь по сторонам, — нуда, вот же они, на полке.

Наблюдательная Киса исчезла из поля моего зрения и появилась там через мгновение, уже с двумя стаканами в руках.

— Ну, Киса, давай выпьем за удачное продолжение нашего знакомства, — предложил Славик под бульканье из бутылки.

Они сели рядом на узенький диванчик, к которому Славик придвинул стол, и, чокнувшись, выпили. Потом закурили, болтая разную чепуху. Потом еще выпили и закусили.

Наконец Славик вспомнил, что выпивка не единственная цель их сегодняшней встречи.

Обняв Кису, он медленно провел дерзкой рукой по ее телу, начиная от голой округлой коленки до пышной груди, где рука и остановилась, выбрав это место, очевидно, как наиболее удобное для пребывания.

Поцеловав затем Кису в полные губы, Славик деловито предложил:

— А не обнажить ли нам твою прекрасную грудь?

— Откуда ты знаешь, что она прекрасная? — кокетливо спросила Киса.

— Как это откуда? — удивился Славик. — Я же держу ее в руке.

— Для этого нужно снять платье, — томно простонала Киса.

— Вот и снимай, — охотно согласился Славик, — а заодно и все остальное.

Пока Киса выполняла указания Славика, я тоже сняла со своей головы чулок, чтобы было лучше видно.

У меня нет болезненного пристрастия к наблюдению постельных сцен, но стоять часами в темном чулане тоже скучновато. А это хоть какое-то развлечение.

Когда я опять заглянула в дырочку, то увидела, что уже совершенно голая Киса стоит на коленях спиной ко мне над сидящим Славиком. После некоторой паузы Киса обиженно сказала:

— Что-то он у тебя какой-то вялый.

— Завянешь тут к вечеру при такой нервной жизни, — пробурчал Славик. После минутного молчания Киса пожаловалась:

— Что-то никак не получается.

— Он у меня как старый двигатель: без подсоса не заводится, — пояснил Славик.

Видимо, Киса была далеко не новичок в деле эксплуатации повидавших виды двигателей внутреннего сгорания.

Она деловито спрыгнула со Славика и опять встала на колени, но уже перед ним.

Судя по все увеличивающемуся размаху равномерного движения ее головы и зажмуренным от удовольствия глазам Славика, его совет не пропал даром.

Убедившись, видимо, что двигатель завелся и набрал хорошие обороты, Киса вернулась на старое место и, включив нужную передачу, резво тронулась в путь, весело подпрыгивая на ухабах.

Маленький диванчик скрипел, но держался. Очевидно, ему было не впервой совершать подобные путешествия.

Когда Киса со Славиком, испустив пару протяжных стонов и воплей, прибыли наконец к месту назначения, я взглянула на светящийся циферблат своих часов. Они показывали половину четвертого ночи.

Мои ноги затекли от долгого неподвижного стояния. Пол в кладовке был усыпан чем-то хрустящим, и я не имела возможности даже пошевелиться. Я рискнула переступить с ноги на ногу только под апофеозный скрип диванчика, испытав при этом не меньшее наслаждение, чем Киса со Славиком. Это был специфический оргазм частного детектива.

— Славик, я хочу писать, — внезапно заявила Киса.

Какое совпадение, я тоже.

— Здесь все удобства во дворе, — пояснил утомленный путешествием Славик, — но вон там в углу стоит для этих целей ведро. Давай, дуй туда.

Вскоре я услышала характерный звук струи, ударяющей в пустую емкость.

У меня с Кисой явно образовалась определенная синхронность ощущений; это был как раз тот случай, когда памперсы оказались очень кстати.