Глава 7

«Куда же ты подался, Денис?» – задавала я сама себе вопрос, сидя в салоне своей машины. И ответа не находила. Конечно, в то, что смерть Аллы дело рук Стародубова, я не верила. Но все же какой-то процент вероятности такого поворота событий оставался. При встрече со мной Денис явно темнил, скрывал что-то, а после встречи, сказавшись больным, и вовсе домой сбежал. Вот и получается, что даже если Стародубов сам и не убивал девушку, все равно может быть каким-то образом в этой истории замешан. И тут я вспомнила, что при встрече с Богдановым забыла выяснить, знал ли отец, что у Аллы водились крупные суммы денег. И не в курсе ли он, откуда эти самые суммы брались.

Придется встретиться с ним еще раз. И настоять на осмотре комнаты, в конце концов. Надо связаться с ним немедленно, решила я. Но сделать этого не успела. Зазвонил телефон и знакомый мужской голос зашептал: «Приезжайте скорее! Голубев объявился. Я постараюсь его задержать, но вы поторопитесь!» Это был Димка, охранник с автостоянки. Вот удача так удача! Неужели я смогу наконец встретиться с этой неуловимой личностью? И Петров не понадобится. Пусть себе решает хоть до скончания века, стоит ли Голубева припугнуть или нет, а я тем временем сама все сделаю. Бросив короткое «Еду», я завела мотор и помчалась к стоянке.

Димка ждал меня около шлагбаума. Подойдя вплотную, он произнес вполголоса:

– Он еще здесь. Возле машины трется. Я к нему не подходил, чтобы подозрений не вызывать.

– Молодец, – похвалила я Димку. – Значит, так, ты стой здесь, охраняй вход, а я к машине пойду. Теперь ему не отвертеться, придется выкладывать все, что знает.

Димка остался возле шлагбаума, а я направилась к парковочному месту Голубева. Увидела я его еще издали. Голубев ходил вокруг машины, осматривая бока, протирая стекла, одним словом, производя массу ненужных действий. Услышав шаги, Голубев оторвал взгляд от машины и перевел его на меня. Сначала он приветливо улыбнулся, видимо, приняв меня за одну из клиенток автостоянки. Но потом, поняв, что я пришла по его душу, Голубев заволновался, принялся еще усерднее тереть лобовое стекло, поливая его из бутылки «незамерзайкой».

– Здравствуйте, господин Голубев, – подходя ближе, произнесла я. – Ну, вот мы и встретились. Я Татьяна Иванова. Помнится, мы с вами договаривались о встрече. Правда, день был назначен другой и время более раннее.

– Да замотался, забыл совсем позвонить вам, – вместо приветствия начал оправдываться Голубев. – А в прошлый раз вызов срочный был. Неожиданно, понимаете? А я вот как раз сейчас собирался звонить вам!

– Неужели? – не поверила я ни единому слову. – Что ж, похвально. Тогда, раз вы мне сами звонить собирались, сразу к допросу и приступим!

Я намеренно применила это слово, чтобы нагнать на Голубева побольше страху. Он опасливо покосился на то место, где было найдено тело Аллы, и спросил:

– А что, собственно, вы хотите узнать? Я вроде как еще в первый день все следователю выложил.

– Ваше выражение «вроде как» как нельзя лучше описывает ситуацию, – заявила я. – Именно «вроде как все» вы и рассказали. А вот теперь придется выложить все. И когда я говорю слово «все», именно это я и имею в виду! Вам задача ясна?

– Позвольте, но я же больше ничего не знаю! – вскричал Голубев.

– Что ж, придется память вашу освежить, – объявила я. – Меня интересует марка джипа, который в среду вечером занимал кусты у дальнего края стоянки, и все до мельчайших подробностей о том, что происходило на стоянке с девятнадцати тридцати до двадцати ноль-ноль часов. И предупреждаю: будете юлить и врать, придется везти вас в отделение. Старший лейтенант Петров желает с вами пообщаться еще сильнее, чем я.

Конечно, я немного преувеличивала и свою осведомленность в этом деле, и результаты общения с Петровым, но ситуация мое поведение оправдывала с лихвой. Пусть Голубев не думает, что перед ним дилетант.

– Можно присесть куда-нибудь? – попросил Голубев моментально осипшим голосом.

– Думаю, салон вашей машины вполне подойдет, – заявила я, направляясь к «Ниссану» Голубева.

Санек немного меня опередил. Он приоткрыл дверцу заднего сиденья, дождался, пока я сяду, и только после этого сел сам.

– Давайте, Александр, рассказывайте все, без утайки. И не смущайтесь. Половину из того, что вы можете мне поведать, я наверняка уже знаю, – подбодрила я Голубева.

И Голубев принялся рассказывать. Сначала медленно, нехотя. Потом, по мере того как рассказ приближался к концу, Голубев стал говорить быстрее. А под конец рассказа слова начали обгонять друг друга, как бегуны на финишной прямой. Весь рассказ сводился к следующему.

В девятнадцать тридцать Голубев приехал на стоянку. Поставив машину на свое постоянное место, он, по привычке, протер все стекла «незамерзайкой», обстучал снег с коробов, чтобы к утру на них не образовались ледяные глыбы, навел порядок в багажнике. Оглядев стоянку, Голубев понял, что она пуста. Кроме самого Санька, на ней не было никого. Тогда он решил, также по обыкновению, справить малую нужду в дальнем конце стоянки.

Подойдя к забору, он огляделся и, не заметив ничего подозрительного, приступил к запланированному. И тут он увидел, что кусты за забором не пустуют. В кустах стоял джип. Фары были потушены, свет в салоне не горел. Он и заметил-то его лишь по той причине, что один из мужчин в салоне телефон включил. На беду Санька, мужчина тоже заметил его. Уйти, не закончив начатое, Санек не мог. Так и стоял со спущенными штанами, виновато глядя на владельца джипа. Внезапно джип завелся и, быстро набрав скорость, умчался в неизвестном направлении.

Санек, справив нужду, решил побыстрее сматываться со стоянки. Понятное дело, в полицию за такую невинную шалость его никто не потащит, но выслушивать шуточки дежурных стояночников на эту тему Саньку тоже не хотелось. А вдруг хозяин джипа жаловаться надумал? Еще штраф слупят за недостойное поведение в общественном месте. Одним словом, Санек решил от греха подальше со стоянки свалить. Он осторожно, краем забора начал пробираться к своему «Ниссану», чтобы при случае сказать, что и шага от машины не делал. И вот, когда до его авто оставалось каких-то пять метров, он увидел в кустах за забором молодого парня. Парнишка явно прятался, так как сидел на корточках, да еще капюшон прямо на глаза натянул. И сидел он как раз напротив «Фиата» Аллочки! Стараясь не привлекать внимания, Санек перебрался к своей машине, сделал вид, что копался в багажнике, потом встал, демонстративно хлопнул дверцей, включил сигнализацию и, насвистывая, направился к выходу.

– Вот такая история, – завершил повествование Голубев.

– Номера джипа запомнили? – задала я самый важный вопрос.

– К сожалению, нет. У меня на цифры память совсем плохая, – оправдываясь, произнес Голубев.

– Ну а модель какая, тоже не заметили? – спросила я.

– Это заметил. Джип шикарный, последняя модель. На нашем рынке за такой от пяти до восьми лямов стрясут, – загорелся Голубев. – «Ренджровер» четвертого поколения. Видали когда-нибудь? Эх, и красавчик, доложу я вам!

– Вы уверены? Ничего не путаете? – уточнила я.

– Да вы что? Это ж моя мечта! Как я ее с чем-то другим спутать могу? – возразил Голубев.

– Ну а парень в кустах? Как выглядел, во что был одет, сможете ли опознать? – завалила я Санька вопросами.

– Обычный парнишка. Рост средний, это даже, несмотря на то что он сидел, видно было. Цвет волос не разглядел, а вот курточка у него приметная была. Сама черная, а подкладка красная. И на капюшоне козырек имеется. Смешной такой. Куртка черная, а козырек белый!

И тут я вспомнила, что видела точно такую куртку в доме Стародубова! Она висела на крючке возле комнаты Дениса. И это неудивительно, в момент бегства от полиции у того не было возможности выйти в коридор и забрать верхнюю одежду. Получается, вечером в среду в кустах у машины Аллы прятался Денис? Вот вам и стопроцентная уверенность! Так, стоп. Сначала нужно все проверить, а потом обвинять человека. И выяснением причастности Дениса к трагическим событиям я и займусь дальше.

– Это все или имеется еще какая-то информация, которую вы утаили от полиции? – строго спросила я.

Санек отрицательно замотал головой:

– Больше ничего, клянусь! Все остальное вам давно известно.

– Чего же вы сразу все не рассказали? – спросила я на всякий случай, хотя ответ лежал на поверхности.

Причиной подобного поведения мог быть только менталитет русского человека. И выразить его можно одной фразой: «Меньше знаешь, лучше спишь». В данном же случае это выражение можно перефразировать в нечто подобное: «Меньше болтаешь, дольше проживешь». И как бы в подтверждение моих мыслей, Голубев смущенно признался:

– Да я подумал, что лучше помолчать. Я ж все равно наверняка ничего не видел. Ну, был джип, так в том уголке часто машины стоят. Ну, парнишка в кустах сидел, так он и по нужде присесть мог, я ж не разглядывал!

«Ну да! Не стоянка, а место для отправления естественных нужд! – подумала я. – Хотя могло и так быть. Для россиян родная природа – один большой биотуалет. Заморачиваться по этому поводу не принято».

– И парнишка, и мужчины из джипа находились по ту сторону забора. Теоретически они не могли попасть на стоянку, минуя охрану, – рассуждала я вслух. – Тогда что нам это дает?

– Это не совсем так, – откашлявшись, произнес Голубев. – Как раз в том месте, где парнишка сидел, возле дерева есть лаз. Если не знать о нем, ни за что не догадаешься. А вот клиенты стоянки иногда этим лазом пользуются. Обходить стоянку неохота, вот они и ныряют туда.

– Чего ж вы раньше молчали! – вскричала я. – Показывайте, где ваш лаз находится.

Голубев вышел из машины, обогнул «Фиат» Аллы и, подойдя к забору, ловко отогнул сетку рабицу, цепляющуюся импровизированными крючками за металлический швеллер. Я пораженно уставилась на образовавшийся проход. Да тут не просто лаз, тут настоящий запасной выход! Дерево, растущее около забора, толстым стволом маскировало сетку, слегка провисающую в том месте, где она не была прикреплена к рамке забора. Со стороны действительно ничего не было видно.

– И давно здесь этот лаз? – спросила я Голубева.

– Давно. Я стоянкой года три пользуюсь. А он еще до меня здесь был.

– И охрана в курсе? – снова спросила я.

– А мне откуда знать? Лично я их в известность не ставил, – заявил Голубев. – Я вообще думал, что это специально для хозяйской дочки придумано.

– Но ведь получается, что через этот лаз на стоянку может пройти любой проходимец. Разве вас, как владельца авто, это не беспокоило? – поразилась я.

– Так ведь ничего же не случалось! – парировал Голубев.

– А вот теперь случилось, – ответила я. – Ну и народ! Сами себя обезопасить ленятся. И это из-за каких-то двадцати лишних шагов!

Голубев молчал, а я переваривала новость. Теперь понятно, как Алла попала на стоянку незамеченной. Остается узнать – зачем.

– Какие еще интересные факты вы скрыли? – сердито произнесла я.

– Теперь точно все, – искренне произнес Голубев.

– Ну, хорошо, раз вы уверяете, что поделились со мной всей имеющейся информацией, то будем, пожалуй, прощаться, – объявила я. – А напоследок позвольте дать вам дружеский совет. Если не хотите в один прекрасный день проснуться знаменитым от зашкаливающего количества просмотров видео под названием «Писающий дядя», выложенного в «ютьюбе», завязывайте вы с этим делом. Лучше потерпеть и донести свое добро до дома, чем шарахаться от каждого встречного и затыкать уши, чтобы не слышать криков детей: «Папа, вон тот дядя, который в Интернете писает!»

Голубев смущенно кашлянул, но ничего не ответил. Я ответа и не ждала. Вернув сетку на место, я, не оглядываясь, направилась к выходу.

Я сидела все в том же кафе, в котором происходила наша первая беседа с Богдановым, и усиленно думала. Мои первоначальные ощущения от встречи с Денисом никак не вязались с теми фактами, которые удалось установить. Ну почему, почему он так упорно попадается мне на пути?

Охранник Димка усиленно отказывался признаваться, что знает о существовании импровизированного запасного выхода со стоянки. Но, после того как я надавила на него как следует, все же сознался, что лаз этот существует уже несколько лет. И особо ленивые клиенты, с молчаливого согласия охранников, этим ходом пользуются. Для Богданова этот факт оставался тайной. Думаю, хозяин охранников за это по головке не погладил бы.

Телефон Богданова молчал. Я отправила ему уже штук десять сообщений, но ответа так и не получила. Тогда я решила снова наведаться к соседке Дениса, бабульке «божьему одуванчику», и попытаться разжиться в комнате Стародубовых фотографией парня. Снимок мне нужен был для того, чтобы предъявить работникам кафе. Слова Родиона это, конечно, хорошо, но не мешало бы получить нечто более весомое, чем ощущения ревнивца. Кстати, ревнивцу тоже стоит показать снимок. Захватив коробочку шоколадных конфет, я отправилась в коммуналку.

Как и в первый раз, дверь открыла бабулька. Сообщив, что соседей нет дома, она охотно приняла конфеты и благосклонно разрешила покопаться в вещах Дениса, благо мать его дома до сих пор не появлялась. Дверной замок Стародубовых выбили оперативники еще в прошлый визит, а опечатать ее не удосужились. А может быть, просто не посчитали нужным.

В комнате Дениса царила спартанская обстановка. Трехстворчатый шкаф с полупустыми полками. Письменный стол с двумя ящиками, доверху набитыми всевозможными бумагами. В основном это были журналы «За рулем» и «Автомобилист». Старый потертый диван и раскладушка, сиротливо примостившаяся в углу. Два стула с довольно красивыми резными спинками, выпадающие из общего интерьера, так как принадлежали мебели более дорогого класса. Вот и все.

В шкафу на верхней полке отыскался семейный альбом. Судя по снимкам, семья Стародубовых не всегда влачила жалкое существование в коммунальной квартире. И отец у парнишки, вопреки заверениям Лобановой, все же был. На первой странице альбома располагался свадебный снимок четы Стародубовых. С фотографии на меня глядела улыбающаяся парочка молодоженов. Далее шли фото молодой женщины с младенцем на руках, мужчины с коляской, счастливые родители с улыбающимся карапузом на коленях. Фото трехлетнего Дениса, подписанное красивым четким почерком. А затем пошли пустые страницы. Видимо, в трехлетнем возрасте счастливые денечки для Дениса закончились. Да, не особо мне альбом помог. Ни одной свежей фотографии. И что я буду предъявлять официантам? Карапуза в комбинезончике на лямках?

Я сидела, удрученно подперев голову кулаком, размышляя, что делать дальше. В дверь нерешительно заглянула бабулька.

– Чего, милая, приуныла? Устала, поди? Пойдем, чайком побалуемся, – предложила она. – С устатку чай – милое дело.

– Спасибо за предложение, только придется мне от него отказаться, – уныло произнесла я, с шумом захлопывая альбом. – Дел невпроворот.

– Фотографии Денискиной семьи рассматриваешь? – указав на альбом в моих руках, спросила бабулька.

– Да вот, надеялась найти недавние снимки, а тут только пятнадцатилетней давности, – пожаловалась я.

– А на кой тебе фотки Стародубовых? Они ж не актеры какие, чтоб их физиономии на стену клеить, – удивилась бабулька.

– Версию одну проверить надо, – пояснила я.

– Скажи, дочка, ты за Дениса печешься или против него что замышляешь? – испытующе глядя на меня, спросила бабулька.

– Я устанавливаю истину, – назидательно произнесла я. – Если Денис невиновен, я это докажу. А вот если он причастен к смерти Аллы, то должен ответить по закону. Вы так не считаете?

– Неповинен он, дочка, можешь не сомневаться, – торопливо произнесла бабулька и добавила: – Пойдем, поделюсь с тобой фоткой его. Есть у меня одна, Аллочка преподнесла.

Мы направились в комнату бабульки. Там она порылась в комоде и выудила на свет глянцевый снимок. На фото были изображены Алла и Денис. В центре восседала бабулька. На столе перед троицей красовался огромный торт с кремовыми цветочками.

– Это они в день рожденья мне праздник устроили, – умиленно произнесла бабулька. – Месяц назад мне восемьдесят годков исполнилось. Все забыли, никто не поздравил, а Аллочка торт принесла. Они с Дениской вообще ребята заботливые.

Отдавая мне снимок, бабулька напутствовала:

– Ты уж найди безобразников, которые таких хороших людей обидели. И карточку вернуть не забудь. Последняя память об Аллочке.

Пообещав вернуть снимок, я поблагодарила бабульку за помощь и откланялась.

Выйдя на улицу, я решила сначала предъявить фото Родиону Боброву. На звонок Родион ответил на удивление быстро. Выслушав мою просьбу, он пригласил меня приехать к нему в офис, пообещав уделить мне десять минут своего драгоценного времени.

Подъехав к зданию, в котором располагалось Тарасовское художественно-искусствоведческое общество, я сразу увидела Боброва. Он стоял на крыльце, поджидая меня. Притормозив у крыльца, я посигналила. Бобров поспешно подошел к машине, сел на переднее сиденье и сказал:

– У меня ровно десять минут. Больше времени уделить вам не смогу. На шестнадцать часов назначена важная встреча, а в наших кругах опаздывать не принято. Сами понимаете – бизнес есть бизнес.

– Постараюсь уложиться, – пообещала я, доставая фото. – Скажите, вот этого человека вы видели в кафе?

Бобров взял снимок в руки, пристально вгляделся в изображение и утвердительно кивнул.

– Да, именно он был в тот день с Аллой, – возвращая фото, ответил он.

– Название и адрес кафе помните?

Бобров назвал популярное заведение, расположенное в самом людном месте Тарасова.

– Вы знали, что Алла встречается с Денисом? – задала я вопрос в лоб.

– Встречалась, – уточнил Родион. – Да, я знал о том, что до нашего знакомства у Аллы были какие-то отношения с этим молодым человеком. Но для меня это не имело особого значения. В молодые годы девушки часто ошибаются в выборе партнера. По-моему, это естественно. А в случае с Аллой еще и закономерно.

– Что вы имеете в виду? – переспросила я.

– Видите ли, Алла была девушкой восприимчивой. К тому же у нее еще не прошел тот период, когда кажется, что ты можешь изменить чью-то жизнь. Она с самого детства тяготела к неблагополучным личностям. Не в том смысле, что ее привлекали чужие пороки, нет! Просто ей казалось, что своим примером она сможет перевоспитать окружающих. Ну, или что-то в этом роде. Она и подруг себе выбирала по тому же принципу. Взять хотя бы ее приятельницу Екатерину. Вы знакомы с ней?

Я утвердительно кивнула.

– Как думаете, что могло их связывать? Ведь Екатерина – девушка, мягко говоря, нецеломудренного поведения, у которой напрочь отсутствует какое-либо воспитание. Абсолютно некультурный, безнравственный человек. Почему же Алла дружила с ней? – Родион вопросительно смотрел на меня.

Я молчала, ожидая, пока он выскажет свою мысль.

– Да потому что Алле казалось, что, общаясь с ней, Екатерина станет более вежливой, культурной и порядочной! Подростковый идеализм, в этом все дело, – ответил на свой вопрос Родион. – И с Денисом произошло то же самое. А когда парень начал переходить границы, Алла решила порвать с ним. И это тоже понятно. Ведь Алла была здравомыслящая девушка. Катиться по наклонной вслед за Денисом она не собиралась.

– Но Денис вовсе никуда не скатывался, – возразила я. – Напротив. Он нашел себе хорошую работу. Пусть не такую крутую, как у некоторых, но на хлеб он зарабатывал честным путем. И, по словам тех, кто знал парня близко, он не был любителем шумных компаний, выпивки и подобных излишеств, которыми славится современная молодежь.

– Это только слова, – категорически отмел мои возражения Родион.

– Скажите, Родион, почему же вы все-таки не подошли к Алле в кафе? Это тем более непонятно, раз вы считали, что Денис – парень неблагонадежный.

– Во-первых, в тот момент я не знал, что это Денис, – ответил Родион. – До того дня я его ни разу не видел. А во-вторых, и это, пожалуй, главное, я очень дорожил добрым расположением Аллы. Мне не хотелось в ее глазах выглядеть назойливым папашей, который выслеживает свое дитя и запрещает встречаться с кем-то без его ведома!

Ага, камень в огород Богданова! Понятно. При папаше мы пай-мальчики, а за глаза можем и истинное отношение выказать?

– Вы намекаете на то, что Богданов запрещал девушке встречаться с Денисом? Или имеете в виду, что Алла относилась к вам как к отцу из-за разницы в возрасте? – переспросила я.

– Я ни на что не намекаю. Я просто высказал свое мнение, – вспылил Бобров. – И разница в возрасте Аллу не смущала! Не такой уж я старый. Мне всего тридцать два года, между прочим.

В этот момент у Боброва зазвонил телефон. Он машинально нажал кнопку приема, даже не посмотрев на дисплей.

– Слушаю, – отрывисто произнес он, все еще кипя от гнева. – Нет, меня это не интересует. Я же говорил: то, что позже девятьсот семнадцатого, – не предлагать. Да какая разница, кто там отчеканен? Короче, твои «Города воинской славы» мне без надобности. Понятно?

Тут до Боброва дошло, что он не один. Скосив на меня глаза, он произнес в трубку:

– Мне сейчас не совсем удобно говорить. Я перезвоню. – И поспешно отключился.

– Нумизматикой интересуетесь? – невинно спросила я. – Или медали коллекционируете?

– Это по работе, – буркнул Бобров. – И разговор шел не о монетах, а о коллекции чеканных тарелок для выставки русского зодчества. Наше общество планирует создать в музее новую экспозицию. Мне поручена работа по сбору экспонатов.

Произнес все это Бобров слишком поспешно. И чего так волноваться? Видно, совсем мужика достали с этой коллекцией.

– Как интересно! И на какую дату запланировано открытие выставки? Обязательно приду, – вежливо поинтересовалась я.

– Еще не скоро, – замявшись, ответил Бобров. – Мы только приступили к разработке этой темы. Год, а то и полтора уйдет на сбор экспонатов.

– Так долго? – поразилась я. – Не предполагала, что подготовка выставочных экспозиций занимает так много времени.

– Простите, Татьяна Александровна, но я очень спешу, – перебил меня Бобров. – Если у вас вопросов не осталось, то я, с вашего позволения, пойду.

Не дожидаясь ответа, Бобров открыл дверку, выскочил из машины и помчался в офис. Я провожала его недоумевающим взглядом. Какая муха его укусила? Обиделся на мое замечание по поводу возраста? Или расстроен тем, что я стала свидетельницей телефонного звонка? Непонятно. И вообще, этот Бобров какой-то мутный. Но сейчас на обдумывание странностей Боброва времени не было. Главное то, что он опознал в Денисе парня из кафе. Отложив анализ поведения Боброва до более благоприятного времени, я отправилась в кафе.

Крещенские морозы прибавили работы официантам. В пять часов вечера зал в «Оранжерее», как романтично называлось кафе, был битком набит посетителями. С трудом протиснувшись сквозь плотную стену к кассе, я обратилась к молодой девушке, устало выстукивающей по кассовым клавишам стоимость заказов.

– Простите, не могли бы вы уделить мне пару минут? – вежливо произнесла я.

– В порядке общей очереди, – не глядя на меня, произнесла кассирша.

– Дело срочное, – настаивала я.

– Тут у всех срочное! – огрызнулась кассирша, не отрывая взгляда от клавиш. – Сказано же: в порядке очереди!

– И все же придется вам на несколько минут отвлечься, – с нажимом произнесла я, махнув перед носом кассирши красными корочками. – Прокуратура Тарасова.

Как всегда, вид маленькой красной книжечки в сочетании с волшебным словом «Прокуратура» произвел на девушку эффект разорвавшейся гранаты. Она даже не удосужилась взглянуть на фото! Прокурорские «корочки» мне выправил один умелец, и при необходимости я беззастенчиво пользовалась этой хоть и искусной, но подделкой. Не подозревая об обмане, кассирша сменила тон и, заискивающе улыбнувшись, залебезила:

– Вы к нам с официальным визитом? Что же сразу не сказали? А Владимир Осипович отсутствует.

– Ничего, сами справимся, – благодушно ответила я, убирая красную книжечку поглубже в сумку. – Мой визит не относится к деятельности кафе, просто нужно задать несколько вопросов. Вас есть кому подменить?

– Мы по сменам работаем. Один кассир, пять официантов. Да вы спрашивайте, посетители подождут.

Девушка достала из-под кассы табличку с надписью «Технический перерыв» и выставила ее на кассовый аппарат. Посетители недовольно загудели. Ничуть не смутившись, кассирша завопила в голос:

– Чего орем? Система перезагружается.

После этого недовольства поубавилось. Посетители принялись терпеливо ждать, когда «перезагрузится система», а я приступила к цели визита:

– В среду на этой неделе была ваша смена?

– Да, мы всю неделю работаем. С понедельника по воскресенье наша смена. Потом неделю отдыхаем.

Я вынула фотографию и, протянув кассирше, спросила:

– Постарайтесь вспомнить, в среду вы обслуживали эту пару?

Девушка взяла фото, внимательно изучила ее и ответила:

– Бабку точно не видела.

– Меня интересует девушка и молодой человек, – пояснила я.

– Девушка – наш постоянный клиент, – сообщила кассирша, – а парня не припомню.

– Вы говорите, девушка часто бывает в кафе? – уточнила я. – Насколько часто?

– Ну, раз в неделю точно появляется. Всегда ближе к вечеру. Берет одно и то же. Салат «Цезарь», персиковый сок и пирожное с марципаном.

– Она сама оплачивает свой заказ?

– Всегда сама, – уверенно произнесла кассирша.

– И приходит одна? Или же с компанией?

– Ну, к кассе подходит одна. А потом к ней обычно кто-нибудь присоединяется. Заказ делают отдельно.

– Не помните, когда она была у вас последний раз? – с надеждой спросила я.

– Дайте подумать, – наморщила лоб кассирша. – Так, сегодня суббота. Вчера ее точно не было. В понедельник не было меня, я в поликлинику отпрашивалась. Вторник вообще пустой был, два с половиной клиента за весь день. А вот в среду народу было полно. Точно! В среду она к нам приходила! Мы еще пошутили с ней по поводу погоды. Она заказ сделала и за свой обычный столик пойти хотела, а он занят был. Да в тот день все столы были заняты. Так Васька ей, как постоянному клиенту, запасной столик выставил.

– Васька это кто? – спросила я.

– Официант наш. Он столики обслуживает. У нас система такая. Приходит клиент, заказывает то, что надо, оплачивает и за столик идет, а официант уже подносит.

– Почему же сразу за столиком заказ не делают? – удивилась я.

– Это директор наш придумал. Он считает, что вид готовых блюд разжигает аппетит. В меню что? Буквы одни. А вот когда посетитель своими глазами увидит, как выглядит готовое блюдо, например «Семга под майонезом», так и о деньгах не думает. Делает заказ и не жалеет потраченных тугриков, – гордясь находчивостью директора, объяснила кассирша.

– Куда же вы потом деваете все то, что на витрине стоит? – поразилась я расточительности хозяина.

– Никуда. Так на витрине и оставляем! – смеясь, сообщила кассирша. – Тут у нас особый финт. У директора нашего есть художник знакомый. Так он нам из папье-маше такие муляжи наделал, от настоящих блюд не отличишь. Сами посмотрите!

Я взглянула на витрину. Предлагаемые блюда действительно выглядели аппетитно и совсем натурально. Да, такого я еще не встречала! Директор-то у них, видать, продвинутый парень. Я невольно залюбовалась угощением, выставленным в витрине. «Поесть бы не мешало», – подумала я, с сожалением отрывая взгляд от выставленных муляжей.

– Это все хорошо, – вернулась я к прерванному разговору, – но мы с вами отвлеклись. Вспомните, в тот день девушка была одна?

– Не помню. Тут такое творилось! Только успевай чеки выбивать. У нас с этим строго, между прочим! Вы лучше Ваську спросите. Он должен помнить. А мне на сидящих за столами отвлекаться некогда. Сами видите, какая у нас проходимость.

– Где его найти? – спросила я.

– А вон тот, рыженький, – указала куда-то в сторону кассирша. – А я пойду, а то сейчас опять хай поднимут.

Кассирша вернулась к аппарату, убрала табличку и сразу же впряглась в работу. Я отыскала глазами рыжеволосого Ваську, повторно проделала фокус с «корочками» и, кратко обрисовав ситуацию, показала фото уже ему. Васька разглядывал фото еще меньше, чем кассирша, но ответил сразу и по существу.

– Девушка приходит раз в неделю, – подтвердил он показания кассирши. – Садится за дальний столик. Позднее к ней присоединяется мужчина.

– Какой мужчина? – перебила я.

– Всегда разные, – ответил Васька. – Бывает, что дама долго ждет, а бывает, что почти сразу кто-то приходит. Я даже заказ принести не успеваю. Правда, иногда встречи повторялись.

– Возраст мужчин подскажете?

– Бывают помоложе, но в основном уже зрелые мужики, – сообщил Васька.

– Что насчет среды?

– В среду она пришла, как обычно, одна. Мест не было. Я запасной столик вынес, заказ принес. Потом отвлекся на других клиентов. Видел только, как девушка к выходу направлялась. Мне показалось, что она уходила вместе с мужчиной.

– С тем, что на фото? – снова перебила я.

– Нет, тот старше был. Лица я не мог разглядеть. Он впереди шел, спиной ко мне. Но по фигуре я бы сказал, что он намного старше того, что на фото.

– Во что одет был?

– Черное драповое пальто, – ответил официант.

– Как вы думаете, с какой целью девушка встречалась со всеми этими мужчинами? – задала я вопрос, который не давал мне покоя.

– Кто ее знает? По отрывкам разговоров мне показалось, что наше кафе они использовали в деловых целях. Сейчас модно дела за ужином проворачивать. Вот и они, думаю, какие-то деловые вопросы решали. Девушка иногда им фотки показывала. Правда, что на них изображено было, я не видел. И разговор они при моем приближении прекращали.

– Совсем интересно! А эти мужчины до того или после посещали ваше кафе? Быть может, кто-то из них также вашим постоянным клиентом является? – в надежде спросила я.

– Есть один, – радостно сообщил Васька. – Валерик! Он у нас частенько зависает. А еще он еду на дом заказывает. Ждите здесь, сейчас номер телефона его принесу.

Ваське, видно, до смерти хотелось от меня избавиться и вернуться к работе, вот он и обрадовался появившейся возможности отправить меня к другому свидетелю. Вернулся парень быстро. Сунул мне в руку листок и быстро произнес:

– Звоните, он наверняка про ту девушку больше меня знает. Они несколько раз ужинали вместе. И не верьте, если он отпираться станет. Скажите, Васька на тебя указал.

Проговорив это, Васька убежал обслуживать посетителей, а я спрятала фото в сумку и направилась к выходу. Валерию я позвонила из машины. Тот охотно согласился на встречу, как только я упомянула про Аллу и «Оранжерею». Интересная реакция! И согласился моментально и, похоже, даже обрадовался моему звонку. Видно, еще не в курсе о того, что с Аллой произошло. А может быть, артист хороший. Ладно, на месте разберемся. Ехать недолго, всего каких-то пару кварталов.

Вырулив на центральную дорогу, я прибавила скорость. Неожиданно зазвонил телефон. Номер не определился. Я вырулила в правый ряд, чтобы не мешать движению, и бросила в трубку:

– Иванова, слушаю.

Из трубки послышались странные вздохи, потом сопение, а дальше тишина. Я снова произнесла:

– Слушаю, говорите!

И снова сопение, потом кто-то невнятно произнес мое имя.

– Да, это Татьяна Иванова, – подтвердила я, – слушаю вас.

Но в ответ слышала только вздохи. Я уже хотела отключиться, когда наконец услышала более или менее членораздельную речь.

– …Денис Стар… Срочно! … пакет… в блокноте. У меня в шкафу… был на месте… не виноват… Алла должна…

И снова стоны и сопение. Я поняла, что звонит Стародубов. Нервы мои напряглись до предела.

– Где вы, Денис? Вам плохо? Назовите адрес, я за вами приеду, – громко произнесла я.

– …будет поздно… У Аллы в блокн… прошу, не оставл… Кто мог подумать… забрать блокнот, там…

Не пойму, пьян он, что ли? Или связь плохая? И половины слов не слышно. Я снова принялась кричать в трубку, требуя от Стародубова назвать свое местоположение. Но связь внезапно прервалась. Я тут же перезвонила, но в ответ услышала, что абонент недоступен. После десятой попытки я бросила эту затею. Если уж Стародубов решился позвонить один раз, то позвонит и второй, рассудила я. Мне все равно неизвестно, где он в настоящий момент находится. А вот Валерий ждал меня с минуты на минуту. Я решила смотаться к Валерию, а потом попытаться дозвониться до Дениса.

Валерий, мужчина лет сорока, принял меня радушно. Я бы даже сказала, как родную. Распахнув настежь входную дверь, он буквально втащил меня в прихожую, стянул с меня пуховик и даже порывался помочь снять сапоги. Я еле отбилась, заверив его, что обувь я позволяю с себя снимать только самым что ни на есть близким мужчинам. В остальных случаях предпочитаю делать это самостоятельно.

– Да я ж помочь хочу! – восторженно глядя на меня, произнес Валерий.

– И тем не менее вынуждена отказать вам, – решительно повторила я. – Лучше скажите, куда пройти можно.

– Проходите сразу в студию, – объявил он. – У меня уже все готово.

Интересно, что он имеет в виду под словами «все готово»? По-моему, он принимает меня не за того человека. Он явно ждал кого-то конкретного и теперь думает, что это я. Что ж, не буду спешить просвещать его насчет ошибки. Сперва выясню, что к чему. Войдя в так называемую студию, я огляделась. Просторная полупустая комната. Две кушетки, стеллажи, заставленные различными вазочками, статуэтками, кувшинчиками, изготовленными из глины. В углу располагался стол особой конструкции. Столешница была освещена дюжиной ламп. Под лампами стояли непонятные приборы, колбочки, пробирочки. Центральное место занимала конструкция, напоминающая микроскоп, только намного крупнее. Я оглянулась на хозяина и недоуменно спросила, ткнув пальцем в прибор:

– Что это?

– Не понял, это вы так шутите? – удивленно произнес хозяин.

– С чего вы взяли, что я шучу? – в свою очередь удивилась я. – Вам что, ни разу в жизни не задавали подобного вопроса?

– Специалисты вашего уровня – нет! – еще более загадочно ответил Валерий.

– Какого уровня? – не поняла я.

– Высокого, – снова ответил Валерий.

Я поняла, что так мы будем еще долго ходить кругами, и выступила с инициативой.

– Давайте знакомиться. Иванова Татьяна, детектив. А вы? – представилась я и потребовала ответного представления.

– Какой еще детектив? Что вы мне голову морочите! – вместо ответа возмутился Валерий.

– Никому я ничего не морочу, а говорю истинную правду. Я детектив. Частный. А кого ждали вы?

– Так вы не Эллочка? – снова вопросом на вопрос ответил Валерий.

– Людоедка? – машинально пошутила я.

– Кто людоедка? – испуганно переспросил Валерий и добавил: – Простите, мне кажется, вы ошиблись квартирой.

– Я-то не ошиблась, – заверила я хозяина, – а вот вы, вероятно, с кем-то меня спутали. Мы с вами созванивались буквально десять минут назад. Я вам из «Оранжереи» звонила. Насчет Аллы.

– Ну да. Все правильно. Вы позвонили и сказали, что вам обо мне Алла говорила. Так и есть. Это я просил Аллу, чтобы она похлопотала насчет специалиста. Эксперта по антиквариату. Разве вы не по этому поводу? – спросил Валерий.

Ситуация начала немного проясняться. Видимо, когда я позвонила, Валерий ждал звонка от какого-то специалиста, которого ему должна была прислать Алла, вот он и перепутал. Я решила расставить все точки над i.

– Давайте начнем сначала, – предложила я. – Меня зовут Татьяна, я детектив. И к вам я пришла не по просьбе Аллы, а по собственной инициативе.

Валерий, перебив мою речь, снова предположил:

– Так вы покупатель? И как я сразу не догадался?! Оказывается, детективы в наши дни тоже антиквариатом интересуются. Похвально, – пожимая мою руку, произнес он.

– Нет, я не покупатель, – теряя терпение, ответила я. – Я здесь по другой, более печальной причине. Дело в том, что Аллу убили, и теперь я расследую это преступление. Расследование привело меня к вам.

– Что?! Аллу убили?! – вскричал Валерий. – И след вывел на меня??? Этого не может быть!!! Я чист перед законом. У кого угодно спросите.

– Да прекратите вы кричать! – потребовала я. – И хватит уже отвечать вопросом на вопрос! Лучше помолчите хоть пару минут и дайте наконец возможность сообщить о цели моего визита!

После этого в комнате воцарилась тишина. Валерий смотрел на меня как на привидение. Я же пыталась успокоиться. Да, Танюша, день у тебя выдался не из легких. Но надо же держать себя в руках. Вон как мужика напугала. Еще чего доброго, от страха кони двинет, что тогда делать будешь? А он, между прочим, важный свидетель. Досчитав мысленно до десяти, я спокойно продолжила:

– Да, Аллу убили в среду на автостоянке, где она парковала машину. Неизвестный проломил ей череп. А к вам я пришла для того, чтобы выяснить, что за встречи назначала Алла в кафе «Оранжерея». Ведь вы там с ней встречались?

– Да, мы познакомились с Аллой именно в этом кафе. Вернее, это она познакомилась со мной. Я давал объявление, что желаю приобрести декоративную вазу «Корабль с тремя фигурками путти». Это германский антиквариат девятнадцатого века. Фарфор, роспись, золочение. Все как положено. Дело в том, что мне нужна была пара. Одну подобную вазу я приобрел два года назад. И вот решил пополнить коллекцию еще одним предметом. Дело в том, что парные гарнитуры возрастают в цене сразу в несколько раз. Ну а Алла отозвалась на мое объявление. Назначили встречу. Так как я давно посещаю «Оранжерею», мы договорились встретиться там.

– У Аллы была подобная ваза? Она не сказала, откуда она у нее? – перебила я.

– Нет, Алла не являлась владелицей вазы. Просто она умела находить то, что было нужно. Вроде посредника. Один хочет купить, другой продать, а отыскать друг друга никак не могут. А вот у Аллы на это дело прямо нюх был. Так вот, она свела меня с продавцом. Взяла комиссионные, и на этом мы расстались. А потом снова встретились. В «Оранжерее». Аллочка приходила туда с другим покупателем. Заведение ей понравилось, и она решила со всеми покупателями встречаться там. Только и всего.

Я сидела и слушала, точно громом пораженная. Так вот же она, причина смерти! Сомнений больше быть не могло. Наверняка Аллу убили именно из-за ее посреднической деятельности. Вот вам и студентка-отличница, вот вам и скромная конторская служащая! Теперь понятно, откуда у нее суммы большие имелись, и Богданова пытать не пришлось. Да, Валерий, ты ценный свидетель. Ради этого стоило и подождать. Правы были гадальные кости, непредвиденные задержки пошли мне лишь на пользу. Собственно говоря, все, что было нужно, я узнала буквально за пять минут. Оставалось проработать детали, да и то на всякий случай.

– Скажите, Валерий, Алла не говорила, как давно занимается подобным бизнесом? – слегка оправившись от потрясающей новости, спросила я.

– Говорила, – утвердительно кивнул Валерий. – И причина этого очень проста. Я был ее первым покупателем. Алла тогда решила действовать наудачу. И «Корабль» ей ту самую удачу принес. Собственно, поэтому мы и общались с Аллой время от времени. Так, ничего серьезного. Покупок крупных я с ее помощью больше не совершал. А вот советы дельные давал. Ну и она мне платила той же монетой. Алла превосходно разбиралась в искусстве девятнадцатого века, особенно в керамике и фарфоре. Изучала материал и со мной информацией делилась. А в последнюю нашу встречу обещала прислать эксперта, который мог бы определить временные рамки происхождения одного очень интересного изделия и зафиксировать результат документально. Сказала, что зовут ее Эллочка. И пообещала, что та позвонит и скажет, что она из «Оранжереи» от Аллы.

Я снова удивилась подобному совпадению. Да, в жизни и не такое бывает.

– Так как давно состоялась ваша первая сделка? – снова спросила я.

– Летом. В самом начале июня. А запомнил так точно, потому что до этого месяцев шесть «Корабль» по всем сайтам искал. С декабря. А Аллочка потом рассказывала, что за три дня на нужного человека вышла, представляете? – сообщил Валерий. – Да, это талант!

– Сколько вы заплатили за «Корабль»? – спросила я.

– Да что вы, уважаемая! Разве о таких вещах рассказывают первому встречному?! – укорил меня Валерий.

– Прошу вас, оставьте свои ужимки для другого раза, – резко произнесла я. – Произошло убийство. И мне не до миндальничанья. Не заставляйте меня быть грубой.

– Простите, я как-то не подумал об этом. Просто я, по всей видимости, еще не осознал, что вы говорите серьезно, – виновато произнес Валерий. – В этом случае недомолвки неуместны, тут вы правы. Но я все равно должен вас предупредить, что вы не имеете права разглашать ту информацию, которая касается денежных средств. Это неэтично.

– Уверяю вас, содержимое вашего кошелька меня интересует постольку, поскольку это может помочь прояснить ситуацию. В остальном ваши доходы меня не касаются. Я не налоговая, чтобы высчитывать, все ли проценты со сделки выплачены государству, – как можно убедительнее произнесла я.

– Вы спрашивали, сколько я заплатил за «Корабль»? Сорок тысяч рублей. Это совсем немного для подобной вещи, – признался Валерий. – И цена была невысока именно потому, что с клиентом договаривалась Алла. Как она это делала, я не знаю. Но на аукционе подобная вещь ушла бы гораздо дороже. Правда, на аукционах цены всегда выше.

– Сколько получила сама Алла? – остановила я поток красноречия Валерия.

– Со своей стороны я заплатил ей четыре тысячи. Десять процентов от сделки. Но это не тариф, не подумайте. Сделка в двести миллионов не принесла бы Алле двадцать из них. Цена работы Аллы устанавливалась всегда индивидуально, – пояснил он. – Продающая сторона тоже платила определенный процент. Окончательная сумма зависела от того, как сам с посредником договоришься.

– Как проходила сделка?

– Схема простая. Алла находила интересные объявления о продаже или покупке, а потом начинала искать вторую половину. То есть для покупателя – продавца, и наоборот. С каждым из них она встречалась отдельно, договаривалась о совершении сделки, затем организовывала встречу на нейтральной территории для потенциальных партнеров, получала свой гонорар и умывала руки.

– Значит, сделка проходила уже без ее участия, и денег на руки за весь товар она никогда не брала? – попросила уточнить я.

– Все правильно. Алла лишь сводила любителей антиквариата. Но ни деньги, ни их раритеты она в руки не брала.

– Эти общие встречи проходили тоже в «Оранжерее»?

– Нет, они проходили либо на квартире продавца, либо у экспертов на дому. Ведь покупатель должен проверить подлинность выбранной вещицы. А то ведь и на проходимца нарваться недолго, – почему-то шепотом заявил Валерий.

– И часто у Аллы подобные сделки проходили? – допытывалась я.

– Ну, об этом мне точно неизвестно. Думаю, часто. Я же уже говорил, у Аллочки на эти вещи нюх, – ответил Валерий.

– Когда вы виделись с Аллой в последний раз? – спросила я.

– На прошлой неделе, – ответил Валерий. – Во вторник. Алла приходила в кафе для встречи с клиентом. Пока она его ждала, мы немного пообщались. Я просил насчет эксперта, она пообещала помочь. А потом клиент ее пришел. Я мешать не стал, ушел.

– Как выглядел клиент?

– Мужчина, лет пятидесяти пяти – шестидесяти. Деревенского склада, если вы понимаете, о чем я. Откуда у него приличный антиквариат, я даже предположить не могу. Разве только клад у себя в огороде нашел? Но дело это не мое. Вмешиваться я не стал. Алла девушка умная, образованная. Ее на пустышку не разведешь, – гордо, будто говорил о своей ученице, ответил Валерий.

– Валерий, у меня к вам последний вопрос. – Я порылась в сумочке, достала фото и повернула изображением к хозяину: – Вы когда-нибудь видели Аллу в компании этого парня?

– Нет, не видел. У меня память на лица фотографическая. Если бы мы встречались, я непременно запомнил бы. А уж если вместе с Аллой, то и подавно.

– Спасибо, Валерий. Больше вопросов не имею, – объявила я. – Всего доброго.

– И вам всего доброго. Скажите, а Аллу где похоронили? – уже в спину спросил Валерий.

– Похорон еще не было. Завтра. На Городском, – ответила я, стоя в дверях.

– Понятно, – произнес Валерий.

Я ждала, что он изъявит желание присутствовать на похоронах, но Валерий молчал. Я прикрыла за собой дверь и сбежала вниз по лестнице.