Глава 4

Выйдя на улицу, я в очередной раз пожалела, что моя «старушка» вышла из строя. По такому морозу передвигаться по городу на общественном транспорте – одно мучение. А в вечернее время и подавно. Была бы я на колесах, наверняка дело быстрее бы пошло. А так, попробуй все успей.

Кулинар Жемчугов отнял у меня ни много ни мало два часа. Конечно, беседа с ним того стоила. В деле нарисовался новый след. Владелец дорогого джипа оказался в тупике около стоянки явно неспроста. Да и сведения о том, что «Фольксваген» забирал молодой парень, тоже важны. Видно, в этом случае интуиция Шилова сработала безотказно. Только что это дает? Мне бы сейчас со старшим лейтенантом Петровым пообщаться, да вряд ли он до девяти вечера в кабинете высиживает. Хотя попытаться стоит.

Я набрала номер участка и потребовала соединить меня с Петровым, на что выслушала отповедь дежурного о том, что опера тоже люди, им иногда и отдыхать нужно, и поспать не помешает. В общем, отправил он меня куда подальше. Культурно, правда, но отправил. До восьми утра. А утром мне наверняка целый калейдоскоп дел предстоит.

Может, попытаться напроситься к Богданову? Девять часов, это ведь не двенадцать, вдруг примет? Я бы могла выяснить некоторые вопросы прямо сегодня. Да и комнату погибшей осмотреть не мешало бы. Была не была – позвоню! Осталось решить, как это лучше сделать, Богданов ведь услышать меня не может. Разве что воспользоваться тем способом, которым пользовалась Алла? Или связаться с ним при помощи соседа Володи? Нет, сначала отправлю сообщение, а если он не ответит, тогда буду звонить Володе.

Я набрала текст, отправила его на номер Михаила Валентиновича и стала ждать. Делать это на морозе не особо приятно, но магазина поблизости видно не было, а в подъезде не намного теплее, чем на улице. Медленным шагом я направилась к стоянке. Придется Димке еще какое-то время потерпеть мое присутствие. Заодно полюбопытствую, знают ли охранники о существовании импровизированного дома свиданий у них под боком.

Димка моему приходу не обрадовался, что было неудивительно. Наверняка первой его мыслью при виде меня было предположение, что я опять начну команды раздавать, и прощай спокойный вечер.

– Что-то забыли? – угрюмо глядя в экран телевизора, спросил он. – Сразу говорю: Голубева нет!

– Погреться пришла, – сообщила я как ни в чем не бывало. – Что смотришь?

– Что показывают, то и смотрю, – не особо приветливо ответил Димка.

– О, фильм какой-то. Что, неинтересный? Так по каналам пощелкай, может, там круче передачу найдешь, – болтала я, наслаждаясь теплом комнаты.

– А у нас кроме Первого канала ничего не ловит, – сообщил Димка.

Голос его звучал теперь более миролюбиво. От Богданова ответа все не было.

– Послушай, у меня к тебе вопрос один назрел, – не спеша произнесла я. – Тут мне удалось выяснить из одного надежного источника, что недалеко от стоянки молодежь уголок укромный облюбовала для своих утех. Ты что-нибудь об этом слышал?

– Вот так и знал, что не просто так вы сюда пришли, – поворачиваясь в мою сторону, простонал Димка. – И как вы только не устаете весь день вопросы задавать?

– Устаю, Димка, еще как устаю, – призналась я. – Только ведь работа у меня такая – вопросы задавать. Ну, так как насчет дома свиданий?

– Ну, приезжают иногда на машинах, так территория-то общественная, запретить мы не можем. И потом, нам они не мешают, на стоянку не покушаются. А чем они там, в машине занимаются, это их личное дело. И мы когда-то молодыми были.

Последние слова Димки вызвали у меня улыбку. Димке было не больше двадцати восьми, а рассуждал он так, будто лучшие его годы давно миновали, и теперь все, что ему остается, это смотреть по телевизору скучные фильмы.

– А ты не заметил, в день убийства в уголок уединения тоже машины подъезжали? – задала я новый вопрос.

– Я уже думал об этом. Нет, в тот вечер я машин там не видел. Специально не смотрел, а так через кусты, да еще, если машина темная, ее и не разглядишь. Только когда они музыку врубают, тогда сразу понятно, что тупичок занят.

– Странно, что вы никак на их присутствие не реагируете, – задумчиво протянула я. – Ведь мало ли что им в голову взбрести может? Напьются, например, и бутылками автомобили ваших клиентов закидают или сигарету зажженную бросят, и загоритесь вы в одночасье.

– Смею вас заверить, что парочки туда заезжают совсем с другой целью, – не желая соглашаться с моими доводами, произнес Димка.

– А хозяин в курсе? – спросила я.

– Понятное дело, что нет. Он по ночам к нам не заходит. И по заборам не шарится.

– Не мешало бы ему об этом доложить, – посоветовала я Димке. – Не нужно дожидаться, пока он сам о посетителях тупика узнает.

Димка промолчал и снова уставился в экран, давая понять, что внутренние дела работников стоянки меня не касаются. Но я снова пристала к нему с вопросами.

– А вот скажи мне, друг мой Дмитрий, как точно вы фиксируете время въезда и выезда машин?

– В каком это смысле? – не понял Димка. – На часы смотрим и определяем.

– Это понятно, – не обиделась я на его выпад, – только меня интересует, насколько это время может отличаться от реального? Возьмем, к примеру, нашего неуловимого Голубева. Вот заехал он на стоянку в девятнадцать тридцать, так? А ушел в восемь. Такое ведь бывает? Так какое в этом случае время вы ставите в журнале?

– По инструкции нам положено фиксировать время прибытия и убытия транспортного средства клиента. Пересек автомобиль шлагбаум, значит, прибыл, ну, или убыл. А уж сколько он возле своей собственности тереться будет, это на усмотрение клиента, – пояснил Димка.

– А Голубев наш долго возле машины трется? – подражая речи охранника, спросила я.

– По-разному бывает. Иногда быстро уходит, а иногда полчаса еще мотыляется. А мне-то что? Пусть ходит, не жалко.

– А в тот день, когда Аллу убили, долго Голубев у своей машины пробыл?

– Не помню. Кажется, не очень долго. Я в тот день из дежурки не выходил, чтобы его проводить. Да и не обязан я за клиентами следить. – Димка снова начал сердиться.

– Ладно, не кипятись. Не помнишь так не помнишь. Интересно, где носит этого субчика? – перевела я тему разговора.

– Может, с девушкой своей помирился? – предположил Димка. – В ресторан ее повел, а потом и заночевать у нее решил.

– Ты тоже в курсе его сердечных дел? – удивилась я.

– Тут не только про сердечные, про все дела будешь осведомлен, – засмеялся Димка. – Иные клиенты пока все свои проблемы не выложат, домой не уйдут. А нам слушать приходится, мы-то уйти не можем.

– Да, тяжелая у тебя работа, Димка, – засмеялась я в ответ. – Можно сказать, многопрофильная. В Европе люди за то, чтобы их выслушали, бешеные деньги вываливают, а у нас в России каждый продавец, охранник или парикмахер еще и психоаналитик по совместительству. Причем задаром.

– Это точно, – согласился Димка. – Эх, надо хозяину идейку подать, пусть особо словоохотливые клиенты нам денежки подкидывают за прослушивание их семейных историй.

– Подкинь, только смотри, как бы он тебя с работы за твои революционные идеи не попер, – шутливо предостерегла я Димку.

Ответа от Богданова я так и не получила и решила переходить к плану «Б». Набрав номер Володи, я произнесла в трубку:

– Привет, прости, что беспокою, не спишь еще?

Володя заверил меня, что время еще детское и на покой отправляться пока рано.

– Как бы мне с твоим соседом пообщаться? – не стала я ходить вокруг да около.

– Прямо сейчас? – удивился Володя. – Есть новости?

– Пока немного. Разбираюсь. А для продолжения расследования мне нужно снова встретиться с Богдановым. Срочно! Будь другом, сходи за ним и немного переводчиком поработай, – попросила я.

– Позвоню через пять минут, – предложил Володя и прервал связь.

Я уселась рядом с Димкой и стала смотреть фильм. Сюжет меня не увлек, и я невольно стала перебирать в уме все, что узнала за два дня. Володя перезвонил не через пять, а через десять минут. Я схватила трубку и спросила:

– Ну, привел его?

– Привести-то привел, – неуверенно ответил Володя, – но вразумительных ответов ты от него сейчас вряд ли дождешься.

– Что, совсем плох? – посочувствовала я.

– Это еще мягко сказано, – ответил Володя.

– И тем не менее пообщаться с ним придется. Скажи ему, что я хочу подъехать, задать несколько вопросов и осмотреть комнату Аллы.

Володя принялся пересказывать мою просьбу, чтобы Богданов мог прочесть по губам то, что я сказала. Потом замолчал, дожидаясь, пока Богданов пишет ответ. Далее в трубке послышалось Володино покашливание. И только после этого он ответил:

– Тут такое дело, Танюш, отказывается Миша от встречи. Говорит, что жена слаба, сердце может не выдержать прихода чужого человека, а тем более частного сыщика, который ведет дело об убийстве ее дочери. Просит подождать хоть несколько дней. Пойми, он ведь потерял дочь, и теперь боится, что может потерять и жену.

– Понятно. Слушай, спроси у него хотя бы, как много средств на карманные расходы он дочери выделял? – попросила я.

– Танюш, может, до утра подождешь? Миша совсем расклеился, плачет сидит, сил нет смотреть, – приглушенным голосом сообщил Володя. – Ему сейчас не вопросы задавать, а валерьянкой отпаивать надо, а то и чем покрепче.

– Ладно, Володь, оставим эту затею. Ты поддержи там его, чтобы он до утра отошел. Не знаешь, на какой день похороны назначены?

– Миша говорил в воскресенье вроде хоронить будут. Там с выдачей тела какие-то задержки.

– Хорошо. Значит, до завтра, – попрощалась я.

Я стояла в раздумье. Вызвать такси или до остановки прогуляться?

– Димка, ты не знаешь, автобусы у вас до которого часа ходят? – спросила я.

– Вам по графику или реально? – задал он встречный вопрос.

– Конечно, реально. Я же не с инспекцией к ним собираюсь, мне домой попасть надо, – ответила я.

– Тогда надежды мало. Почти десять уже, час на остановке простоите, пока хоть какого-то транспорта дождетесь, – выдал Димка неутешительную весть.

Я вздохнула. Придется воспользоваться услугами такси. Нет, нужно срочно решать вопрос с моим автомобилем, так никакого терпения не хватит. Я порылась в сумочке, нашла листок, на котором нацарапала номер телефона дяди Федора. Пальцы быстро забегали по дисплею, набирая нужные цифры. Дядя Федор ответил сразу:

– Такси дяди Федора, в какой район подъехать? – бодро произнес он.

– Добрый вечер, Федор. Это Татьяна вас беспокоит. Вы меня утром подвозили, – начала я. – Еще машину мою посмотреть обещали, помните?

– А, Танечка, здравствуйте! Конечно, я вас помню. Сбежавший жених, замерзшие замки и прочее, правильно? – обрадовался Федор.

– Правильно. Я вот предложением вашим воспользоваться решила, не поздно еще?

– А чего ж поздно? Деньги зарабатывать, милая моя, никогда не поздно. К дому вашему подъехать? Адрес я помню, – спросил он.

– Нет, сначала меня туда доставить нужно. Подъезжайте на улицу «Южную». Там автостоянка есть. Я в дежурке вас подожду, – попросила я.

– А я от Южной как раз недалеко! – радостно доложил дядя Федор. – Ждите. Буду через двадцать минут.

Я убрала телефон в карман и сообщила Димке:

– Придется тебе еще немного мое присутствие потерпеть. Такси приедет через двадцать минут.

– Если расспросами мучить больше не будете, то хоть до утра оставайтесь. Может, еще, пока ждете, Голубева высидите, – пошутил он.

– Было бы неплохо, – ответила я. – Только, сдается мне, Санек ваш сегодня не объявится.

– С чего такая уверенность? – удивился Димка.

– Интуиция, друг мой Дмитрий, интуиция, – нравоучительным тоном произнесла я.

Дядя Федор, как и обещал, подъехал через двадцать минут. Я попрощалась с Димкой, напомнив ему, что Голубев остается на его совести. Он скорчил недовольную гримасу, но звонить пообещал. Дядя Федор распахнул передо мной дверь авто, я уселась в тепло салона, и машина тронулась.

– Чего так поздно по окраинам разгуливаете? – осведомился дядя Федор. – Темень уж какая, а район здесь неспокойный.

– Дела задержали, – ответила я.

– Сердечные? – полюбопытствовал Федор.

– Профессиональные, – улыбнувшись, ответила я.

– Нашли из-за чего задерживаться! Вот если бы сердечные, тогда понятно. Дело молодое. А по работе стоит ли убиваться? Вы кем работаете-то? – продолжал выпытывать Федор.

– Детектив я, частный. Расследую разные запутанные дела по поручению клиентов.

– Ух ты! И много уже расследовали? – недоверчиво глядя на меня, спросил Федор.

– Хватает, – не желая обсуждать эту тему, коротко ответила я. – Скажите, вы сможете сегодня мой автомобиль посмотреть? Я понимаю, что поздно уже, да и темно, а она возле дома припаркована, там и освещения достаточного нет. Но все же надежда есть?

– Посмотрим, обязательно посмотрим. Зря, что ли, я приезжал? – поспешно ответил дядя Федор. – Там дел-то всех на час! Если, конечно, проблема в низкой температуре.

– Наверняка, – заверила я. – Так-то она у меня послушная. И работает безотказно. Я поэтому и не хочу ее на более дорогую менять. Привыкла.

– Значит, починим вашего «железного коня», – уверенно произнес дядя Федор.

Добравшись до дома, я первым делом расплатилась с водителем за доставку, а потом повела его к своему автомобилю. Дядя Федор походил вокруг нее, покряхтел. Потом подергал зачем-то дверную ручку, почесал в затылке и сказал:

– Отогревать надо. А потом, чтобы снова не замерзла, в теплое место укрыть. У вас гараж имеется?

– Нет у меня гаража, – удрученно ответила я.

– Ну, а укрыть красавицу на ночь найдется чем? Одеяла, там, старые или ковер на худой конец?

– А это зачем? – не поняла я.

– Чтобы труды даром не пропали, – пояснил он. – Машина у вас часов шестьдесят, поди, на морозе без движения стоит?

Я кивнула, а он продолжил:

– Аккумулятор наверняка сдох. Жидкости все в лед превратились. Ну, отогрею я ее сейчас, так ведь не станете же вы полночи по Тарасову круги нарезать, чтобы как следует движок разогреть?

На этот раз я отрицательно замотала головой. Катание по ночному Тарасову в мои планы не входило.

– Что же тогда делать? – спросила я. – Весны дожидаться или эвакуатор вызывать?

– Есть один вариант, только не знаю, подойдет ли он вам? – задумчиво произнес Федор. – Да и влетит он вам в копеечку. Вы, поди, гроши на своих расследованиях зарабатываете? Клиентуру еще наработать надо.

– Вы предлагайте, а я уж решу, подходит он или нет, – улыбнулась я, по достоинству оценив заботу Федора о моем кошельке.

– Тут недалеко, кварталах в трех, есть гаражик теплый. Приятеля моего. Так мы могли бы с ним договориться и на ночь туда автомобиль ваш отогнать. Только задаром он в гараж вас не пустит. Ну, да я на свои услуги скидочку вам сделаю, чтоб уж не шибко дорого вышло.

– Вы предлагаете отдать вам машину на ночь? – переспросила я.

– Ну да. А чего вам полночи со мной здесь мерзнуть? Или боитесь, что я вашу собственность присвою? Так это ж не джип какой, кому, простите за откровенность, ваша развалюха нужна?

– Мне нужна, – обиделась я за «развалюху». – И потом, где я ее утром искать буду?

– Да я вам ее прямо к подъезду доставлю! Во сколько скажете, во столько и пригоню, – уговаривал Федор. – В сервисе все равно ни быстрее, ни дешевле не выйдет. А тут – все услуги в одном лице и с доставкой на дом. Соглашайтесь, Танюша, предложение выгодное.

А и правда, кому моя «девятка» сдалась? Продать ее за хорошие деньги не продашь, только на запчасти. Это мне она дорога как память, а люди давно уже иномарками интересуются. На отечественный автопром спрос невелик, тем более с таким пробегом. Следовательно, бояться мне нечего, надо соглашаться. Иначе завтрашний день будет точным повторением сегодняшних мучений.

– Озвучьте стоимость предоставляемых услуг, – официальным тоном попросила я.

– За гараж триста, и мне тысячу, – подсчитав в уме, ответил дядя Федор. – Могу пару сотен со своего гонорара скостить, если дорого.

– И за эти деньги вы гарантируете мне к утру машину на ходу? – еле скрыв удивление, переспросила я.

– Без гарантии я бы и браться не стал, – уверенно произнес Федор.

– Тогда по рукам, – решилась я. – Ключи я вам оставляю. Как будете готовы отгонять машину в гараж – звоните, вместе поедем. Так я хоть знать буду, где моя «старушка» ночует. А утром к восьми тридцати буду ждать вас у подъезда.

– Для приятеля сумма авансом потребуется, осилите? – спросил Федор.

Я вынула кошелек, отсчитала триста рублей и протянула их Федору.

– Можете звонить приятелю, – заявила я.

Федор остался во дворе, а я направилась к подъезду, на ходу переключаясь с мыслей о машине на текущие вопросы по делу Аллы.

В квартире меня ждал сюрприз. Отопление отключили, из-за этого температура в комнате упала до четырнадцати градусов. Час от часу не легче! И на улице мороз, и дома мороз, а греться где? Я включила масляный радиатор в надежде, что он хоть сколько-то прогреет комнату. После сытного ужина, которым меня накормил Жемчугов, есть не хотелось. Приготовив двойную порцию кофе, я забралась с ногами на диван, укуталась в два одеяла и принялась думать.

Расследование шло уже двое суток, а у меня до сих пор не было ни одного подозреваемого. И вообще, все добытые мною сведения нисколько картину не проясняли. Даже зацепиться не за что! Ну, хоть бы один реальный факт, а то кроме неопознанного джипа в тупике около стоянки да сына владельца «Фольксвагена», который неизвестно как мог быть связан с погибшей, ни одной ниточки. И с Петровым, как назло, встретиться не удалось. Так бы я хоть время смерти точное узнала, а то хожу вокруг да около. Да еще этот Голубев весь день от меня бегает. Спрашивается, почему? Что ему скрывать? Опера его наверняка допросили, а раз допросили и не задержали, то либо он им ничего существенного не сообщил, либо задерживать не за что. Тогда чего ради ему от меня скрываться? Непонятно.

На работе про личную жизнь Аллы никаких сведений выяснить не удалось. Девушка оказалась не охотницей делиться сокровенным с сослуживицами. У отца один ответ: врагов не было, секретов не было, ни в чем криминальном не замечена. Обыкновенная девушка с положительными отзывами и характеристиками. Однако кто-то ее убил! И я была на сто процентов уверена, что этот кто-то не был случайным грабителем.

Ольга Менякина сказала, что у Аллы водились деньги. Причем в больших количествах. Откуда? Понятно, что у той и зарплата имелась, и отец наверняка без средств дочь не оставлял, но если верить Ольге, то такие большие суммы Алла в кадровом агентстве заработать не могла. Я специально поинтересовалась у Розы, коллеги Аллы, насколько щедро оплачивается работа секретарши. Цифра не впечатляла. И потом, если девушка просто не тратила зарплату, а складывала ее, как Скрудж Макдак, в копилку, зачем бы она эту кучу с собой везде таскала? Похвастаться? Так я уже выяснила, что прихвастнуть девушка была не любительница. Нет, этот вариант отпадает. Видимо, Ольга ошиблась. Может, из зависти бывшая подруга просто преувеличила размер доходов погибшей, а я голову над этим ломаю?

Как же мне не хватает достоверной информации! Знать бы наверняка, в котором часу убили Аллу! Если это произошло после девяти, то необходимость проверять владельца «Фольксвагена» и устанавливать личность владельца джипа отпала бы сама собой. Джип исчез до половины девятого, «Фольксваген» уехал без двадцати девять. Следовательно, если смерть наступила позже, то они не при делах. Если завтра с утра не удастся с Петровым встретиться, придется Андрюхе Мельникову звонить, пусть по своим каналам информацию мне добывает. Он, правда, в другом управлении работает, но ведь как-никак он капитан полиции, должны же ему параллельные ведомства сведения предоставить. Скажет, будто есть предположение, что линии двух оперативных дел пересекаются, или еще что-нибудь придумает.

И осмотр комнаты девушки откладывать больше нельзя. Чувства родственников щадить, конечно, надо, но не в ущерб расследованию. Они должны быть в первую очередь заинтересованы в том, чтобы я как можно быстрее овладела всей возможной информацией. И вот опять передо мной встал вопрос, с чего завтрашний день начать. Опять Петров, опять Богданов, осмотр комнаты, встреча с Голубевым, посещение университета. И все это желательно успеть за один день. Только бы дядя Федор не подвел, запустил мою «старушку». Кстати, что-то он долго возится. Надо бы его проведать, может, помощь требуется.

Я подошла к окну, пытаясь разглядеть, что происходит во дворе. При включенном свете мне сделать этого не удалось. Тогда я погасила свет и снова подошла к окну. Дядя Федор возился у машины. В салон ему попасть уже удалось. Фары были включены, из выхлопной трубы шел дым. Ага, все-таки заставил лентяйку работать! Замечательно! Только бы за ночь снова не промерзла! Кто знает, что за гараж сосватал мне дядя Федор?

Я решила спуститься вниз, не дожидаясь звонка. Одевшись потеплее, прихватив на всякий случай сумку и не выключая обогревателя, я закрыла дверь на замок и вызвала лифт. Увидев меня, дядя Федор вышел из машины.

– Чего суетитесь, не время еще ехать. Минут пятнадцать подождать требуется, – сообщил он.

– Да я просто так вышла, воздухом подышать, – сказала я. – Вы приятелю дозвонились? Пустит он мою «девятку» на ночлег?

– Куда ж он денется за три сотенных? – весело произнес дядя Федор. – И поутру вызвался сам машину доставить, чтоб мне по городу не колесить. Он в двух шагах от гаража живет, ему-то сподручней будет.

– Ну и хорошо. Тогда я пойду звонка ждать, – ответила я.

– Погодите, поздно уж. Давайте попробуем без оттяжки авто до гаража доставить. А то всю ночь у окна просидите, – пожалел меня дядя Федор. – Тут недалеко, авось дотянет. Садитесь за руль, а я впереди на своей поеду, дорогу показывать буду. Потом до подъезда вас доставлю.

Я послушно села за руль. Путь и вправду оказался недолгим. Проехав два квартала по прямой, дядя Федор свернул во дворы, попетлял между домов и остановился около внушительных размеров ангара. Двигатель глушить я не решилась, опустила стекло и, высунув голову наружу, спросила у подоспевшего Федора:

– Уже приехали? Это и есть ваш «гаражик»?

– Ага, он и есть, – довольный произведенным эффектом, ответил Федор. – А вот и хозяин. Здорово, Сергеич!

Федор направился навстречу долговязому мужчине лет сорока. Они пожали друг другу руки как старые приятели. Перекинулись парой слов. Потом Сергеич пошел открывать ворота, а Федор вернулся ко мне.

– Заезжай в гараж и прижимайся к левому краю. Сергеич говорит, ангар под завязку, но для меня местечко освободил. Так что вам несказанно повезло, Танюша.

В этом я не сомневалась. Изнутри ангар выглядел еще солиднее, чем снаружи. Стены оббиты войлоком и еще каким-то утеплителем. Освещение, как в оперном театре, только люстры попроще. Радиаторы отопления огибали ангар по периметру, нагревая воздух до летних температур. Солидная конструкция, ничего не скажешь. Интересно, для каких целей обычно ангар предназначен? Неужто действует только как зимняя стоянка?

Прижав «девятку» к стене, я вышла из машины. Подошла к Сергеичу, протянула ключи и спросила:

– К восьми часам сможете машину подогнать?

– Да хоть к семи. Мне без разницы, я все равно позже шести не встаю, – сообщил Сергеич.

– Тогда в восемь я вас жду у подъезда. Адрес запишете или запомните? – спросила я.

– Диктуйте, на память не жалуюсь, – похвастался Сергеич.

Я продиктовала адрес, записала номер телефона Сергеича, и дядя Федор отвез меня обратно. Достав кошелек, я вынула тысячную купюру, добавила две сотенных и протянула их Федору.

– Большое спасибо за труды. Вы меня очень выручили, – искренне поблагодарила я его.

– Куда столько? Мы ж на тысячу договаривались, – смущенно произнес он, но деньги взял.

– Это премия за участие, – отшутилась я. – Еще раз большое спасибо. Доброй ночи.

– И вам, Танюша, всего доброго. Обращайтесь, если снова помощь понадобится. Телефон не забыли? Три, пять, три, пять, пять, три. И знакомым своим меня рекомендуйте, если не трудно, – не забыл напомнить дядя Федор.

Посигналив фарами, машина уехала. Я помахала вслед рукой и отправилась домой.

Пока возилась с машиной, в квартире стало немного теплее. Раздевшись и устроившись на диване, я вернулась к прерванному занятию. Нужно было срочно решать, какая из встреч имеет первостепенное значение. Перебрав все варианты, я остановилась на двух пунктах: следователь Петров и университетские сокурсники Аллы. Петров приходит на работу к восьми. Зачет у Аллиной группы начинается в девять. Теоретически я могу успеть встретиться с Петровым, а потом спокойно ехать в университет, но памятуя о том, какие накладки произошли сегодня, я решила бросить кости, чтобы быть уверенной в том, что мой план действий не ждет новый провал.

Я высыпала кости на ладонь. Ого, какие холодные! Впрочем, удивляться не приходится, как-никак весь день в промерзшем помещении пролежали. Теперь они больше на кусочки льда похожи. Погрев кости в ладони, я аккуратно разжала кулак. Покатившись по столу, кости замерли, предоставляя моему взору любоваться результатом.

Ну вот, опять двадцать пять! Я разочарованно смотрела на цифры. А они нагло сообщали: «14+25+1 – Кажется, на вашем пути есть препятствие, но непредвиденная задержка в достижении цели пойдет лишь на пользу. Не следует слишком рваться вперед». Легко вам рассуждать! Да у меня целые сутки одни препятствия на пути! А вы мне еще одно подсовываете, да к тому же советуете не рваться вперед. У меня родители горем убиты, а я должна сидеть и не «рваться вперед»!

Поворчав немного, я успокоилась. Спорить с предсказанием – дело пустое. Раз сказано «будет препятствие», значит, так и будет. Ты хоть обкричись. Хорошо хоть, пользу от ожидания мне напророчили, не стали отнимать последнюю надежду. Придется настраиваться на то, что планы в течение дня будут меняться, вот и все. А сейчас самым разумным будет лечь спать. Стрелки давно перевалили отметку «полночь», а утром мне нужна свежая голова.

Уже лежа в постели, я вспомнила о том, что Богданов упоминал о бабушкиной квартире, которая по наследству досталась Алле. Интересно, пользовалась ли ею девушка? Нужно будет непременно спросить об этом Михаила Валентиновича. И осмотреть квартиру тоже не помешает. Вдруг да найду что-то стоящее? Мысли мои еще некоторое время крутились вокруг погибшей, ее знакомых и родственников. Потом они стали путаться, мешая реальность с вымыслом, и, наконец, усталость и сон окончательно победили, и я провалилась в темноту, в которой не было места даже сновидениям.

Противное пищание будильника вырвало меня из небытия. С трудом нащупав корпус механического монстра, лишающего человека сна, я нажала на кнопку, отключая сигнал. Шесть тридцать. Ну и холодина, не успела вытащить руку, как она тут же чуть ли не инеем покрылась! Закопавшись в одеяло, я никак не могла уговорить себя покинуть постель. В царстве перин и подушек было так тепло и уютно, а снаружи не ожидало ничего, кроме холода, препятствий и нудного хождения по квартирам многоэтажки.

Вспомнив, что в восемь часов у подъезда меня будет поджидать Сергеич, я, побуждаемая собственной совестью, вырвалась-таки из плена нагретых простыней и, завернувшись в плед поверх пижамы, медленно передвигая ноги, поползла в ванную комнату. Водные процедуры не заняли много времени, так как сегодня в горячем кране воды не было вовсе и сливать попросту было нечего. Нагрев электрический чайник, я почистила зубы, умыла лицо и, довольствуясь малым, принялась варить кофе. Когда он был готов, я сделала пару бутербродов с сыром, поставила все это на стол и принялась усиленно жевать.

Сборы давно были закончены, а стрелки часов показывали всего лишь семь пятнадцать. Приезда Сергеича еще три четверти часа ожидать. От нечего делать я включила телевизор, отыскала местный канал. В это время показывали новости региона. Как всегда все вперемежку: Трубный район объявлен территорией спорта; продолжается реализация программы «Сельские дороги»; «ночных бабочек» поймали в тарасовской бане и прочее, и прочее, и прочее. Я потянулась за пультом, собираясь выключить телевизор, но вдруг услышала упоминание об убийстве на стоянке и тут же, изменив намерения, сделала звук громче.

Девушка в студии выкладывала новости без эмоций, сухо, как умеют лишь дикторы. «Жестокое убийство потрясло жителей Тарасова. Общественность взволнована. Убийца до сих пор на свободе, и жители города хотят знать, чем это грозит им в будущем. Напоминаем обстоятельства дела. В четверг утром на одной из автомобильных стоянок Тарасова была обнаружена девушка двадцати лет с открытой травмой черепа. Признаки жизни отсутствовали. Первоначальная версия опергруппы «нападение с целью ограбления» не подтвердилась. Личные вещи погибшей остались нетронутыми. Наш специальный корреспондент попытался выяснить, каковы остальные версии следствия. С этой целью он встретился с представителями власти и задал соответствующие вопросы. В настоящий момент следственная бригада отрабатывает версию «убийство группой лиц по предварительному сговору». От более подробного интервью оперативный работник, ведущий это дело, отказался».

И у журналистов ничего! Да, похоже, наш убийца знает секрет человека-невидимки или является единоличным владельцем чудо-шапки, которая помогает в трудных ситуациях просто исчезнуть!

Пока я с новостями знакомилась, подошло время машину встречать. Укутавшись как можно теплее, я вышла во двор, прислонилась к боковой перегородке, помогающей держать козырек, и приготовилась ждать. На мое счастье, Сергеич оказался из тех людей, что непременно приходят не менее чем за десять минут до назначенного срока. Не прошло и двух минут, как из-за поворота показалась моя «девятка». Я принялась радостно размахивать руками, привлекая к себе внимание. «Девятка» затормозила у крыльца. Сергеич открыл дверцу и вышел, освобождая мне место за рулем. Я благодарно улыбнулась и предложила:

– Давайте, я вас подброшу обратно до гаража?

– Чего ж мы так и будем друг дружку весь день подвозить? – засмеялся Сергеич. – Нет, уж, девушка, вы езжайте своей дорогой, а я пойду своей.

– Да мне все равно по пути, – заверила я Сергеича, слегка привирая.

На самом деле путь мой лежал в противоположную сторону, но, кроме соблюдения законов вежливости, я, делая это предложение, преследовала и корыстные цели. Заглянув утром в прогноз погоды, я обнаружила, что синоптики ждут потепления не раньше чем через три недели. Следовательно, на эти три недели моему «железному коню» нужно теплое «стойло». А где его взять? Ну, конечно, у Сергеича! Поэтому, не принимая возражений, я распахнула пассажирскую дверь и буквально запихнула туда ошеломленного Сергеича.

Осторожно тронувшись, я не спеша поехала к ангару.

– Скажите, у вас всегда много желающих воспользоваться гаражом как автомобильной стоянкой? – как бы невзначай спросила я.

– Когда как. От погоды зависит, от сезона. Летом желающих почти нет, а вот зимой ангар всегда битком, особенно в морозы.

– Жаль, мне тоже хотелось пристроить свою «старушку» в теплое место, – вздохнула я.

– Так вот вы о чем! Да не вопрос! Для знакомой Федора я всегда найду местечко, – заверил он меня.

Разочаровывать его известием, что мы с дядей Федором имеем лишь шапочное знакомство, я не стала. Хочет думать, что я приятельница Федора, пусть думает. Мне главное, чтобы машина работала безотказно. Договорившись с Сергеичем, что «девятка» моя поживет у него в гараже пару недель, а там видно будет – я высадила его у гаража, а сама отправилась в РОВД Волжского района и потребовала лейтенанта Петрова Ивана Андреевича.

– На вызове он, – узнав цель моего визита, нагло заявил дежурный. – Вернется не раньше часа. Так что отправляйтесь-ка вы лучше домой.

– Давно уехал? – не обращая внимания на советы дежурного, спросила я.

– А он и не приезжал! Ивана Андреевича прямо из дома вызвали, – ответил дежурный.

– Что за срочность? – снова спросила я. – Серьезное происшествие?

– А вот это уже не ваше дело! – грубо оборвал меня дежурный. – Старший лейтенант сам разберется, что к чему!

– Скажите, по какому адресу выехал лейтенант Петров? – не унималась я.

– Гражданочка, покиньте помещение дежурной части! – потребовал вдруг молоденький сержант, выполняющий обязанности дежурного. – Не мешайте людям работать. И про адрес у меня выпытывать прекратите, иначе загремите в КПЗ!

– Запишите телефон. Пусть Петров со мной свяжется. Передайте, что Иванова Татьяна приходила. Это-то вы можете сделать? – цепляясь за последнюю надежду, попросила я.

– Сказано вам: старший лейтенант Петров будет после обеда. Неужели непонятно? А сейчас покиньте помещение, не создавайте толпу.

Поняв, что такой субчик ни за что не уступит, я вышла на улицу. Опять встреча с лейтенантом откладывается на неопределенный срок. Но делать нечего, придется сначала ехать в университет, а уж потом можно будет думать о том, чтобы посадить к дверям кабинета Петрова добровольцев, которые смогут предупредить меня, как только лейтенант появится.

В университет я попала в самый разгар зачета. Выяснив у секретаря, в каком кабинете сдают зачет сокурсники Аллы, я прошла в третий корпус и поднялась на второй этаж. Из аудитории номер шесть выскочила девушка и помчалась вдоль коридора. Я бросилась вдогонку.

– Девушка, подождите, – пытаясь остановить прыткую особу, крикнула я.

– Чего вам? – недружелюбно бросила та на ходу.

– Скажите, вы знакомы с Аллой Гилен? – не имея времени на прелюдии, спросила я.

– Ну, знала ее. Мы в одной группе учились, – приостановив бег, сообщила девушка. – А вам она зачем?

– Мне нужно пообщаться с кем-то, кто ее хорошо знал, – ответила я.

– Тогда вам надо Катьку выцепить. Алка с ней вроде как приятельствовала, – заявила девушка.

– Что, из всей группы Алла общалась только с одной Катериной? – переспросила я.

– Ну, вы же спрашивали про тех, кто ее хорошо знал, так? Значит, только Катька подойдет, – повторила та и снова припустила по коридору.

– Да подождите вы, – в сердцах крикнула я. – Вы что, на электричку опаздываете?

– Хуже. Мне «хвост» закрывать надо. Опоздаю к Якушевой хоть на минуту, мне крышка, – крикнула девушка, не сбавляя темпа.

– Как фамилия Катерины? – прокричала я, но девушка уже скрылась за поворотом. Каблучки ее зацокали по лестничному маршу, отдаляясь от меня все дальше.

«Что ж, придется снова импровизировать», – подумала я. Возвращаться в секретариат, чтобы выяснить фамилию Катерины, я не стала. Пока буду ходить, весь курс, чего доброго, разбежится. Я вернулась к аудитории номер шесть, постучала в дверь и заглянула внутрь.

– И кто это у нас такой вежливый? – поинтересовался седовласый преподаватель. – На зачет опаздывать не стесняетесь, а в аудиторию войти решимости не хватает? Проходите уж, тяните билет и садитесь готовиться. На все про все у вас не больше получаса.

– Простите, но я по другому вопросу. Меня из секретариата прислали, – сочиняла я на ходу. – Декан Катерину вызывает. Срочно!

– Это какую же? Лобанову? – переспросил преподаватель.

Фамилии приятельницы Аллы, о которой упоминали ее коллеги по кадровому агентству и сбежавшая сокурсница, я не знала, но кивнула утвердительно. Преподаватель оглядел ряды студентов, отыскивая глазами Катерину. Та, приподнявшись с места, уже готова была рвануть к выходу.

– Лобанова, вы снова привлекли к себе внимание декана? И когда только вы угомонитесь? – глядя на вызывающе одетую студентку, укоризненно покачал головой преподаватель. – Ладно, идите. Как освободитесь, сразу ко мне. И не вздумайте хитрить, на этот раз в неурочное время я у вас зачет не приму!

– Николай Степанович, я понятия не имею, для чего понадобилась декану, – оправдываясь, произнесла студентка. – Зачем сразу обвинять-то? И потом, как я могу обещать, что вовремя вернусь. Вдруг там дело серьезное, и я до обеда не управлюсь? Может, поставите зачет автоматом, раз уж такое дело?

Катерина хитро прищурилась, ожидая ответа. Преподаватель усмехнулся, отдавая должное предприимчивости студентки, и заявил:

– Вот тут вы, Лобанова, правы. Кто знает, когда мне посчастливится снова с вами встретиться? Пожалуй, поступим мы по-другому. Сначала вы мне попытаетесь сдать зачет, а уж потом и декану на глаза не стыдно показываться будет.

– Но я же еще не подготовилась! – возразила Лобанова.

– Ничего, будете отвечать без подготовки. Вы же хотели автомат? Вот и дерзайте! – поддразнил студентку преподаватель.

Я осторожно прикрыла дверь, решив дождаться результата моего вмешательства в коридоре. Лобанова вышла только через двадцать минут. По выражению ее лица я поняла, что зачет ей все же поставили. Убирая зачетку в сумочку, она обратилась ко мне:

– Ну, чего там у вас стряслось?

– Простите, Катерина, но на самом деле никто вас в деканат не вызывал, – призналась я.

– Зачем же вы тогда профессору про вызов наплели? – Катерина остановилась в недоумении. – Хотя какая разница? Главное, что благодаря этому я так легко зачет получила.

– Скажите, вы хорошо знали Аллу Гилен? – спросила я напрямик.

– А вам-то что? Ну, допустим, мы дружили, так что с того? Алла умерла. Дружба закончилась, – грубовато ответила Катерина.

– Нам нужно поговорить, – объявила я. – И лучше это сделать в более спокойной обстановке.

– Это вам нужно поговорить, а лично я в этом не нуждаюсь, – заявила Катерина, собираясь уходить. – У меня дел по горло. Прощайте.

– Боюсь, вам все же придется уделить мне часть вашего драгоценного времени, – настойчиво повторила я. – Дело касается смерти вашей подруги.

Последние слова я произнесла в спину девушке. Опасаясь, что она сейчас уйдет, я схватила ее за локоть, заставив развернуться лицом к себе.

– Да кто вы такая, в конце концов? – вырывая руку, спросила Лобанова. – По какому праву вы меня задерживаете?

– Я вам уже объяснила. Дело касается расследования обстоятельств смерти Аллы Гилен. И я намерена допросить вас как свидетеля, – вынимая удостоверение частного детектива и мельком показывая его девушке, ответила я.

– Час от часу не легче, – вздохнула Лобанова. – Еще и полиция по мою душу пожаловала!

– Это не совсем так, – возразила я. – Я не из полиции. Я веду частное расследование по просьбе отца девушки. Прошу вас, Катерина, давайте прекратим пререкаться и перейдем наконец к делу!

Несколько минут Лобанова колебалась. Потом, махнув рукой, произнесла:

– Ладно, если вы действительно считаете, что от нашей беседы будет прок, тогда пойдемте. Тут недалеко от универа есть одно очень миленькое заведение. Студенческая кафешка. Не возражаете, если мы там поговорим? Заодно и перекусим чего-нибудь.

– Ведите, – согласилась я.

– Только угощение за ваш счет, я на бобах, – нагло заявила Катерина.

– Будет полезная информация – будет и угощение, – выдвинула я свое условие. – Задаром кормить вас я не намерена.

– Договорились, – усмехнулась Лобанова. – Только уж тогда я сама буду выбирать, какое блюдо заказывать! Кошелек-то выдержит?

– А информации хватит? – в тон Лобановой спросила я.

– Этого добра у меня завались. На любой вкус, – самоуверенно произнесла девушка.

– Пойдемте уже, – поторопила я ее.

– В гардероб заскочить надо. Не могу же я по улицам в одной кофточке рысачить? – резонно заметила Катерина.

– Ну, хорошо, пойдемте в гардероб, – смирилась я.

– В цокольный этаж спуститься нужно, гардероб у нас там, – объявила Лобанова, направляясь к лестнице.

Попетляв по университетским коридорам, мы спустились в полуподвальное помещение. Катерина предъявила гардеробщице номерок, получила взамен красный пуховик, натянула его на плечи и, застегнувшись на все пуговицы, отправилась к выходу. Я последовала за ней. На улице Катерина снова заговорила:

– Идти придется минут десять. Рядом все кафешки стремные. В них только язву зарабатывать. Вы случайно не на машине?

Я молча направилась к своей «девятке». Увидев машину, Катерина разочарованно протянула:

– Э, отечественная? А на иномарку что, денег не хватает?

– Где ваш патриотизм, госпожа Лобанова? – иронично произнесла я. – Стране требуются патриоты. При виде моего автомобиля у вас должно было появиться чувство гордости за страну!

– Я бы предпочла, чтобы при виде вашего авто у меня возникло чувство предвкушения комфорта. Ну да ладно. Тут ехать-то всего ничего.

Последние слова она произнесла, уже сидя в салоне «девятки», недовольно рассматривая скромные чехлы на заднем сиденье. Я повернула ключ в замке зажигания, подождала, пока двигатель немного прогреется, и, выяснив направление, тронулась на поиски кафе, которое удовлетворяло бы вкусам Катерины.