Глава 5
В квартире меня дожидались Ольга с Алиной, чтобы без свидетелей по-дружески выразить свою признательность. Мы поболтали немного на отвлеченные темы, выпили чаю, и я отправила девочек домой «на заслуженный отдых». А сама, чтобы отвлечься, села досматривать так внезапно сутки назад прерванный «Титаник».
Настрадавшись душою вместе с героями кинобестселлера, я уснула сразу после заключительных титров и во сне видела блестящий Голливуд, своих любимых актеров и актрис, с которыми пила шампанское на вечеринке, танцевала и веселилась напропалую.
…Будильник, как обычно, поднял меня в семь утра. Душ, быстрая зарядка, легкий завтрак, и вот я нахожусь в полной боевой готовности.
Чувствую, что денек мне нынче предстоит не из легких. Но сегодня я ощущаю себя гораздо более уверенно, чем вчера, что не может не радовать.
Во-первых, сделано главное: найдена Ольга и успокоена Алинка. Во-вторых, я приобрела нехилого союзника-помощника в лице Плюща. Вова Маркин пока вне игры, пусть разбирается со своей Луизой.
При мысли об этой дамочке меня аж передернуло: интересно, пойдет ли она сегодня сворачивать голову сучке Ленке или ей хватило вчерашнего всплеска эмоций?
Но, в сущности, это вопрос второстепенный. Я вспомнила, что, перед тем как заехать за Алексеем и отправиться с ним в загородное заведение, мне надо изъять у знакомого мента вчерашний пакет с Вовиной заявой. А то ведь они и вправду дадут делу ход — вот хлопот не оберешься!
…Сергея Уткина, следователя угрозыска, мне пришлось с полчасика подождать. У него то ли планерка, то ли совещание было.
Я лишний раз порадовалась своей независимости. Ведь это только представить себе: служила бы я, допустим, в органах: рык начальства, «коврик», летучки, вздрючки… Чокнуться можно, сколько времени, сил и нервов уходит на разную ахинею!
Я с чувством неоспоримого собственного превосходства поглядела на снующих туда-сюда по коридору ментов и ментиков разных званий и калибров.
Морды у всех озабоченные, скучно-дебильные: одних какой-либо вышестоящий чин уже наверняка «поимел» за ерундовую провинность. Другие обреченно к «поимению» готовятся.
Нет уж, ребята, мне с вами по пути никогда не будет. Да, я рискую жизнью гораздо больше, чем вы, так как работаю в одиночку, не имея и десятой части ваших средств и возможностей.
И нет у меня никаких так называемых социальных гарантий. Я не уверена даже, буду ли получать пенсию в старости, если доживу.
Но зато у меня полная свобода действий и мое профессиональное достоинство. А некоторые гонорары составляют трехлетние оклады-премиальные. Вот и сейчас, если все закончится удачно, я получу столько…
«Что же себе такое купить? — разомлела и размечталась ваша покорная слуга, но тут же одернула себя: — Самый дурной признак, Танечка, — это делить шкуру неубитого медведя».
Я с тоской поглядела на дверь, где продолжали трепаться-совещаться, и достала из сумки прихваченную газетенку «Тарасовские ведомости». Тут порой печатали неплохие гороскопы. Итак, что мне причитается на ближайшую неделю?
«Ваши лучшие друзья сейчас — скорость и ускорение. В конце августа, когда ваша управляющая планета Меркурий вернется в знак Девы, вы будете в полном порядке, но несколько дней до этого счастливого момента могут принести череду неприятностей. Каждая из них, правда, продлится не более одного или двух дней, поэтому, если вы будете двигаться быстро, вы „проскочите“ через них без особого труда. Не останавливайтесь ни на секунду, чтобы особо рассмотреть ту или иную проблему, иначе все осложнится!»
Похоже, что так оно и есть. Поспешать мне надо… И, слава Богу, не успела я приступить к разгадыванию кроссворда, как дверь напротив моего стула распахнулась и оттуда повалили менты.
Я выловила своего капитана Сергея Уткина (мы с ним познакомились на свадьбе одной подруги и даже пару раз танцевали), и мы направились в его кабинет.
Сергей был, что называется, «человеком с понятием» и без лишних дурацких вопросов выдал мне из своего сейфа конверт с заявлением Маркина, который я тут же у него на глазах и порвала.
— Над чем трудишься-хлопочешь, Танечка? — не ожидая получить правдивый ответ, а больше для завязки разговора, спросил Сергей.
— Да так, дельце одно подвернулось, не столько серьезное, сколько денежное, — я с деланной беспечностью махнула рукой. — Ты, кстати, знаешь что-нибудь интересное про пансионат «Нарцисс»?
— Гнездо разбоя и разврата! — шутливо воскликнул капитан Уткин, затем более серьезным тоном сказал: — Там действительно вертятся наши «старые добрые клиенты», обсасывают свои предстоящие и прошлые «подвиги». Ну и, естественно, огромный рассадник самых элитных в городе шлюх.
— Правда? Так что ж вы их не накроете? — наивно изумилась я.
— Пробовали неоднократно, когда были хоть какие-нибудь зацепки. Но каждый раз там находился некий заинтересованный господин, птица очень высокого политического полета, который все наши старания так или иначе гасил. Не скажу, конечно, кто… Единственное, что по секрету могу сообщить: не сегодня-завтра наша полиция нравов, пользуясь новыми законными полномочиями, собирается вывезти «на проработку» оттуда всех проституток и на этот раз отступать не намерена. Так что если у тебя там какой-то рабочий интерес, то спеши. — Сергей ласково пожал мне руку и пожелал удачи. Естественно, пригласил обращаться за срочной помощью, если понадобится.
— Надеюсь, что нет, — помахала я ему ручкой и побежала вниз по лестнице.
Через пятнадцать минут я подъехала к дому Плюща. Было десять часов утра. Денек, как и вчера, выдался жаркий, под тридцать градусов на солнце. Небо ясное, ни облачка, ни ветерка. Хотелось пить.
Это почувствовал мой вчерашний знакомый, открывая дверь особняка.
— Доброе утро, Танечка, рад тебя видеть! Проходи в гостиную. Могу предложить тебе пиво, колу, минералку.
— Лучше минеральной воды. И тебе не рекомендую сейчас пить что-нибудь крепче этого, — сказала я, усаживаясь в кресло и заметив, что Алексей направляется к бару.
Он послушно изменил курс и пошел, очевидно, на кухню. Хлопнула дверца холодильника, и вот я с наслаждением потягиваю из высокого хрустального бокала холодный боржоми.
— Я ночью плоховато спал, — сказал Плющ, пристраиваясь в кресло напротив меня с таким же бокалом в руке. На нем была ослепительно белая футболка и легкие летние кремовые брюки. — И вот все думал: как смог Славик протащить через таможню целый чемодан с наличностью? Теоретически, конечно, у нас все можно устроить, но практически…
— А почему вы с Маркиным так уверены, что Матвеев умотал именно в Германию и вообще за пределы Отечества? — задала я резонный вопрос и затянулась сигаретой.
— Ну… как-то… в таких случаях не принято по стране бегать, — неуверенно протянул Плющ.
— Так он и не бегает, — предположила я. — Залег где-нибудь «на дно» с заветным чемоданчиком, выжидает, пока буча уляжется, страсти поостынут, а там, глядишь, и легализуется…
— И ты предлагаешь нам ждать, пока Славик сам когда-нибудь объявится? — возмущенно сказал Плющ и со стуком поставил свой стакан на столик. — Это мы скорее дождемся, что нас с Вовой кредиторы отправят в речку плавать с камнем на шее.
— Тоже верно, — задумчиво произнесла я и добавила: — Но все-таки вспомним, что говорила Ольга о характере его телефонных звонков. Они ведь даже не междугородные были, не то чтоб международные! Как тебе это?
— А черт его разберет! — выругался Плющ. — Но где он тут может скрываться? Действительно, на ум только одна зацепка приходит — этот пансионат. Возможно, там что-нибудь разузнаем…
Плющ поднялся с кресла и, тяжело ступая, двинулся в холл. Я последовала за ним.
Честно говоря, так не хотелось ехать в этот «Нарцисс», смотреть на бандитские рожи, но пока действительно другого выхода не было.
Алексей вывел из гаража «Ауди», я уселась на заднее сиденье (в последнее время что-то не люблю переднее), и мы резво тронулись с места.
Выехав за город, мы минут двадцать петляли-плутали по плохонькому лесному шоссе. Редкие встречные прохожие-грибники давали путаные пояснения, как добраться до нужного нам объекта.
Наконец перед глазами открылась огромная поляна, как бы целое поле, огороженное приличной по высоте вычурной оградой.
На дальнем краю, в конце асфальтовой дороги, виднелся солидный пятиэтажный дом с черепичной крышей. Вдоль дороги росли симпатичные сосенки, а на самой поляне во множестве фруктовые деревья. Во всем чувствовались ухоженность, уют и покой.
— Это скорее похоже на санаторий для стареньких ветеранов номенклатуры КПСС, чем на бандитский притон, — заметила я.
— Так у нас нынче любой «приличный» бандит с понятиями и запросами. Время «малин», голубушка, давно прошло, — ухмыльнулся Плющ.
Мы заехали на автостоянку и оставили машину на попечение бритого братка — охранника. Далее наш путь лежал мимо бассейна, где на палящем солнышке поджаривали свои телеса пузатые дяди с неразлучными сотовыми в руках и гибкие девицы в полосках, имитирующих купальник.
Объемный гулкий холл пансионата встретил нас прохладой и традиционным набором внутреннего убранства, свидетельствующим об определенном уровне-статусе заведения: экзотические растения, попугаи в клетках, мягкая импортная мебель и кипы журналов на столиках перед креслами.
Мы с Плющом переглянулись.
Кого и где нам тут искать? В правом углу холла за административной стойкой сидел пожилой дядя и, скучая, листал какую-то толстую цветную газету. От него проку для нас, очевидно, было ноль.
— Тут обязательно должен быть главный ресторан, где обычно тусуется интересующая нас публика, — высказала я предположение.
— Ты права, и, кажется, вон он, — Плющ указал рукой на дальний левый угол холла, откуда из-за распахнутых стеклянных створок дверей до нас доносились довольно своеобразные звуки.
Не мешкая, мы направились туда, и, как оказалось в дальнейшем, правильно сделали. И вовсе не потому, что попали в разгар самой настоящей потасовки (а почему — потом поймете).
…Летели стулья, кружились челюсти, бились о головы бутылки.
Человек восемь накачанных бойцов выясняли только им понятные отношения. Судя по всему, совсем незадолго до нашего появления мирные переговоры за стаканом-другим переросли в рукопашный бой. Следующая стадия конфликта, по логике вещей, должна быть вооруженной.
Стать невольными свидетелями и, тем паче, участниками заключительной стадии нам с Плющом не хотелось. И мы было собрались уже выскочить с поля боя, как вдруг я заметила в ближнем левом углу ресторана за столиком одинокую девушку.
Она сидела на стуле, вжавшись в этот самый угол и крест-накрест закрыв лицо руками. Ей страшно было даже встать и выбежать из зала.
Пожалев бедняжку, я быстро проскочила к ней, увернувшись по дороге от летящего массивного диска пепельницы, схватила за руку, пригнула ей голову, и в таких классических позах беженцев мы с ней выскочили из ресторана в холл.
Плющ уже был там и отирал платком пот со лба.
— Ну ты отчаянная женщина, Таня, — покачал он головой, — им ведь зашибить тебя в этом деле, как муху.
— Ничего, у меня реакция хорошая. Я вот человека пожалела, ее точно рано или поздно каким-нибудь летящим столом бы покалечили.
Девушка благодарно глянула на меня, и бледность, покрывавшая до этого ее лицо, стала заметно спадать. Она поправила кокетливым движением свои модно подстриженные короткие рыжие волосы и томным, с придыханием, голосом сказала, обращаясь ко мне:
— Огромное спасибо. Я так перепугалась, когда они ни с того ни с сего вдруг как будто озверели и начали… это, — тут она дернулась всем своим хрупким телом и махнула ручкой с ярко наманикюренными пальчиками в сторону ресторана.
Грохот там явно шел на убыль.
Похоже, половина бойцов, совершив ратные подвиги, полегла с раскроенными черепами среди столов. Другая половина добивалась «до последней капли крови». Пальбы, слава Богу, они так и не открыли. Значит, есть надежда, что трупов отсюда не вынесут…
Ну а калеки… По крайней мере, теперь состояние их тел будет соответствовать состоянию их душ.
Плющ задумчиво докурил сигарету и сказал мне:
— Слышь, я заметил там пару знакомых физиономий. Если они уцелели в битве, то мне есть смысл потолковать с ними по интересующему нас вопросу. А вам, видимо, с девушкой тоже следует расслабиться… где-нибудь на природе, в открытом кафе.
Он был абсолютно прав. Девушка сказала, что недалеко от бассейна есть уютный уголок, где подают дивные коктейли, и мы, оставив на время Алексея, направились туда.
Уголок и в самом деле был тихим, сквозь окружающую густую зелень кое-где пробивались лучи солнца, но воздух полнился прохладой.
Мы уселись за овальный пластмассовый столик, и я заказала подошедшему официанту два коктейля из шампанского и ананасового сока. Это сочетание я как-то попробовала в одном баре, и оно мне пришлось весьма по вкусу.
— Меня зовут Татьяна, — представилась я первой. — Мы с Лешей тут приехали по делу, надо разыскать одного приятеля, который уже давно как сквозь землю провалился.
— А я — Зоя, просто люблю сюда заехать отдохнуть, с интересной публикой пообщаться. Только вот на этот раз, гады, все настроение мне испортили, — девушка неожиданно злыми серыми глазами глянула в сторону дома.
— Мне показалось, что ты здесь работаешь, — многозначительно сказала я, отметив про себя очень откровенный наряд Зои.
Ее бедра едва скрывала коротенькая белая кожаная юбочка, а грудь ясно просматривалась, не стесненная лифчиком, за прозрачной розовой блузкой.
— Нет, зачем мне работать, — без всякого смущения заявила девушка. — У меня есть друг, Игорек, он богатый и ни в чем мне не отказывает.
Я решила не брать сразу быка за рога и как следует расположить к себе девицу, чтобы у нее не возникло никаких вопросов и подозрений на мой счет.
— Знаешь, Зоя, я тоже как-то обхожусь без ежедневного беганья на службу, муж у меня состоятельный. — Я проглотила собственное вранье вместе с остатками коктейля. — Времени свободного вагон… Люблю погадать подругам, и все говорят, что делаю это профессионально. Хочешь?
— Да, конечно, о чем речь! — Зоя радостно вспыхнула и, дура, протянула мне руку.
— У меня, дорогая, особый способ гадания, на числах, — строгим тоном заметила я и достала из сумки свой мешочек с костями. — Тебе сейчас надо задать вопрос, волнующий на сегодня тебя более всего.
Зоя пожевала губами, приложила к ним яркий пальчик и на несколько секунд задумалась.
Затем, спотыкаясь на словах, более-менее ясно сформулировала: «Что мне делать с Игорем… и что нас ждет в будущем?»
Первое значение брошенных костей было 6-20-27.
— «Необходима осмотрительность в Вашем поведении», — по памяти процитировала я.
Второе значение магических чисел 12-36-17 было: «Вас могут ожидать неприятности».
И третий бросок костей показал 2-25-7.
— Это знаки печали и разорения, — наставительным тоном сказала я Зое. — Тебе надо быть осторожнее со своим другом, он может подвести тебя под монастырь.
Девица явно призадумалась и пригорюнилась. Но главного, судя по всему, я достигла. Она мне безоговорочно поверила. Теперь можно переходить к делу.
Поглядев в сторону дома, я увидела, как оттуда вышел Плющ в компании двух бритоголовых гоблинов с подбитыми глазами. Они направились в сторону бассейна.
«Пусть он там скачивает информацию, может, что любопытное и выяснит, — подумала я, — а пока вплотную займемся Зоей. Девка тут явно торчит почти безвылазно и многое знает».
— Зоя, мне по важному личному делу нужен один мужичок. Я знаю, его зовут Слава, такой красавчик, чем-то Бельмондо напоминает… Мне сказали, что он на выходные сюда часто наведывался… Может, с какой подругой встречался, хотя он вообще-то женат.
— А-а, ну теперь мне все понятно, — задумчиво протянула Зоя и подозрительно спросила: — А с чего это вдруг у тебя такой… к этому… интерес? Ты на этого Славу виды, что ли, имеешь?
«Вот она сама мне и подсказала легенду», — обрадовалась я.
— Ну, если вправду тебе хочется знать, то — да. Мы с ним год встречались, он обещал уйти от жены ко мне, а сам… — я с горечью махнула рукой.
— И ты хочешь выяснить, куда это он «ныряет», чтобы как-то отомстить ему? — Зоечка аж сияла от своей догадливости.
— Конечно! Как ты сразу все поняла! — восхищенно заметила я.
— Ну, — пухлые Зоины губки скривились в злорадной ухмылке, — тогда я тебе с удовольствием все выложу, что знаю.
Она закурила сигарету, наклонилась ко мне через столик и негромко сообщила:
— Я сразу поняла, про какого Славика ты меня спрашиваешь. Он тут с этой блядью Жанной уже месяца два как кувыркается по выходным. Правда, в последнее время куда-то запропастился. Эта лярва чуть не каждый день сюда наезжает (только вот сегодня что-то не видно), тоскует, видать, по своему херу…
— А с чего ты решила, что мужика этой самой Жанны зовут Слава?
— Да я не раз слышала, как она его кликала и в ресторане, и в бассейне, и на теннисном корте.
— Значит, ты эту Жанну хорошо знаешь?
— Лучше б ее, тварь, не знать. Лучше бы ее на этом свете вообще не было!
Зоя неожиданно так трахнула кулаком по столу, что я почувствовала в этом на первый взгляд хрупком создании скрытую недюжинную физическую силу.
— А ты сильная, — удивилась я.
— Так я от нечего делать почти полгода всяким спортом занималась, даже по части карате тренировалась, — девка напрягла вполне приличные мускулы на руках.
— Здорово, завидую… я вот совсем слабачка!..
— Не сказала бы, Танюша: как ты лихо меня из ресторана вытащила, а то я совсем перепугалась и раскисла, — Зоя улыбнулась и заказала подошедшему официанту бутерброды с икрой и пиво.
— Ну, и кто она такая, эта Жанна? — стараясь добавить в голос нотки ревности, спросила я.
— Так себе, мымра расфуфыренная. Здоровая как лошадь и сбрую такую на себе таскает, что полный отпад!
— Что, плохо одевается?
— Да от одного ее вида тошнит! Не знаю, как ее муж до сих пор еще не импотент с этой кралей… — Зоя как-то странно хихикнула.
— У нее, значит, тоже, как и у Славика, штамп в паспорте? И ты знаешь ее мужа?
Зоя серьезно глянула на меня и, помедлив, сказала:
— Она как-то имела наглость заявиться сюда с ним в те дни, когда со своим Славиком тут не трахалась. Мужик у нее что надо, дурак только, что женился на этой крысе. И представляешь, Танюша (только это между нами), Жанка вечером так перепилась, что муж еле уволок ее на себе из ресторана с помощью метрдотеля.
А когда вернулся… почему-то подвалил ко мне. — Голос Зои стал мечтательным. — Ну и, в общем, наутро я поняла, что эта блядь Жанна мужика совсем не удовлетворяет. Такой у него напор, ты бы, Танька, только знала…
Зоя закатила глазки. В это время принесли пиво, бутерброды, и вслед за ними, как довесок, в уютном уголке появился Плющ.
— Таня, я уже полчаса тебя ищу! А вы тут спрятались и шепчетесь о своем, о девичьем. Это вы и сутки напролет можете. — Алексей присел рядом со мной. — Мне надо на часок отъехать в город, звонил по сотовому Володя, там у него что-то стряслось. Потом я, Танечка, за тобой вернусь, и мы поедем куда скажешь. Не скучайте!
Он приветливо помахал ладошкой и скрылся за зеленой изгородью.
— Слушай, Зоя. — Голос у меня был одновременно проникновенный и просительный. — Мне надо обязательно заиметь адрес этой Жанны, я хочу с ней выяснить отношения… по-серьезному.
— Ты, в смысле, хочешь кого-то нанять, чтобы эту тварь… того? — Зоя показала пальцем на висок. — Что ж, устроим. У меня тут есть один знакомый парнишка, который может с нужными людьми свести да и сам кое в чем помочь. Могу познакомить.
«А что, — подумала я, — это всегда пригодится. Таких людей надо знать в лицо».
— Ты серьезно? — Я изобразила наивный женский испуг и чуть не подавилась бутербродом.
— Ну, если ты будешь молчать об этом (он болтунов не прощает!), то сейчас прямо и подойдем к нему, побеседуем. А адресок этой Жанны я тебе потом подкину.
Зоя, довольная произведенным на меня впечатлением, спокойно дожевала свой бутерброд, допила пиво, промокнула губы салфеткой и подозвала официанта.
— Все запишите на мой счет, — небрежно через плечо приказала ему девица. Она, видимо, наслаждалась моим почтением к ее связям и возможностям.
Я встала вслед за Зоей, и мы пошли по направлению к бассейну.
Там, на одном из полосатых топчанов возле палатки с мороженым, покоилось нужное нам тело. Голову прикрывало что-то вроде панамы, тело лежало на животе, и мощные его ягодицы обтягивали плавки в синюю полоску.
Зоя взяла мороженое и, содрав обертку, провела ледяным прямоугольником по распаренной спине лежащего. Пружина не распрямляется так быстро, как с возгласом «Ерш твою мать» взвилось искомое тело.
— Это Костя, — невинным тоном как ни в чем не бывало произнесла Зоя.
Физиономия Кости уставилась на меня еще полусонными глазами.
— …А это Таня, — спокойно продолжала Зоя. — У нее к тебе, Костя, есть дело. Пойдем попьем пивка, а то ты уже близок к тепловому удару.
Промычав нечто нечленораздельное, парень (на вид ему было лет двадцать пять) поплелся, с трудом очухиваясь, вслед за нами в уже известный уютный уголок.
Все тот же услужливый официант принес пол-ящика пива, и Костя, молча, стал поглощать одну бутылку за другой, пока я, не таясь, рассматривала его мускулистое тело, а Зоя тараторила:
— Понимаешь, Костик, эта Жанка, оказывается, не только у меня в печенках сидит. Она вот и Танюше серьезно перешла дорожку. Таня вообще-то как бы колдунья, но эту тварь ничто не берет. Вот мы и подумали, вернее, я посоветовала Танюшке к тебе обратиться…
Зоя выразительно посмотрела на парня. На бычьей морде Кости не отразилось никаких мыслей и эмоций. Он поставил на стол очередную опустошенную бутылку и впервые за пятнадцать минут открыл рот:
— Вы это что, серьезно?
— Ну… — я замялась, — тут, конечно, не до шуток… Смотря, какая цена… и безопасность тоже…
— За таких — пять штук баксов. Безопасность гарантирую. Но эту трогать не буду.
— Это почему же? — искренне удивилась Зоя. — Ты с ней не справишься, что ли?
— Из-за мужа ее. Я с Налимовым связываться не хочу. Он тут весь город на уши поставит, похлеще всех ментов, вместе взятых, а выяснит, кто Жанку… того…
— Да больно она нужна ему, он сам спит и видит, как бы от нее избавиться, — фыркнула Зоя.
— С тобой, что ли, спит? — покосил на нее глазом Костя. — Вот ты с ней и разбирайся, тебе нужнее, а я ни за какие деньги. Уж лучше самого Налимова… безопасней… Он тут шухер поднимет не от любви к Жанке, а из принципа, что кто-то осмелился тронуть его собственность… Так что, девочки, извиняйте.
Костя, допив последнюю бутылку, утер ладонью губы и, сказав, что о разговоре он уже забыл, быстро двинулся в сторону пансионата.
— Мне казалось, что для ребят такого сорта по фигу кого шлепнуть, хоть президента, лишь бы платили, — я удивленно подняла брови и внимательно посмотрела на Зою.
Та, очевидно, была смущена тем, что рекомендуемая ею кандидатура на роль «ангела смерти» удалилась, поджав хвост, в кусты.
— Тут что-то не то. У него, видать, с Игорьком какие-то серьезные дела… Или, может, с этой сукой Жанной тоже шуры-муры, — Зоя почесала лоб и добавила: — В любом случае я дам тебе адрес Жанки, съезди туда, узнай все, что надо, про своего Славу, а потом подъезжай ко мне… ну… сюда, завтра… может, что еще придумаем…
Мы пошли к пансионату, и я увидела, как на автостоянку въезжает красная «Ауди» Леши Плюща. Он вылез, отдуваясь, из машины и, увидев нас с Зоей, направился в нашу сторону.
— Как хорошо, что я сразу тебя, Танечка, нашел, — крикнул он еще на подходе, — а то уж думал, что опять придется все эти гектары обыскивать.
Он подошел вплотную и, глядя на Зою, спросил:
— Ну, как — хорошо расслабились, подружились?
— Отлично, — заявила Зоя, — мы, женщины, всегда сумеем найти общий язык. Это вы, мужики, только морды бить да палить друг в друга умеете!
— Ну, молодец, ну зарядила! — рассмеялся Леша, взял меня под руку и, извинившись, отвел в сторонку.
— Таня, там у Маркина проблема… в общем, в больнице он. Расскажу по дороге. Он хочет тебе лично что-то интересное рассказать, а мне, гад, не доверяет… или боится. Поедем?
— Да, конечно, только мне у девки этой надо еще адресок получить.
Я подошла к Зое, которая не очень одобрительно, куря сигарету, смотрела на наши шептания и, улыбнувшись как можно шире, сказала:
— Дорогая моя, ты, пожалуйста, не обижайся, у Леши есть тайны, в которые он не любит посвящать малознакомых людей. Сейчас он просит моей помощи, и я поеду с ним в город, а затем хотела бы отправиться повидать эту Жанку. Так какой у нее адрес?
— Улица Лесная, дом тринадцать. Легко найти. Только не делай глупостей, муженек у нее действительно крутой.
— А кто он такой? — сыграл в дурачка Плющ, прикидываясь неосведомленным.
— Много будешь знать, голубок, скоро состаришься! — не очень дружелюбно ответила Зоя. — Не забудь завтра сюда заехать.
Она кивнула сухо Плющу, махнула мне пятерней с ярко-красными ногтями и походкой манекенщицы направилась к бассейну.
Я остро позавидовала тому, что девка сейчас залезет в бассейн, а мне в эту жару мотать обратно в город… Но дело есть дело.
— Трогай, — сказала я Алексею, забравшись на заднее сиденье автомобиля. — И рассказывай, что там произошло с Маркиным.
— И смех и слезы, — начал Плющ, выводя машину за ворота пансионата. — Помнишь, как вчера эта стерва Луиза уволокла нашего Вову, будто паучок муху в уголок?
— Как не помнить. Я даже «Реквием» по нему в душе сыграла.
— И была почти права. Он, слава Богу, жив, но покалечен серьезно.
— Так что случилось-то на самом деле, говори, — я нетерпеливо забарабанила пальцами по боковому стеклу.
— Нежная женушка довезла муженька до дому (хватило ума не чинить разборки прилюдно). Там у них, судя по всему, произошел не очень дружелюбный разговор…
Алексей хмыкнул и закурил, а я передернула плечами, представив «нежное воркование» Луизы-скрепер.
— Ну и вот, — продолжал Плющ, — эта секс-бомба как-то исхитрилась подойти к Вове сзади, когда он, по его словам, нагнулся, чтобы зашнуровать ботинки и сбежать из дома…
— …и огрела его по башке скалкой, — заключила я, хихикнув.
— Ты на редкость догадлива. Только не скалкой, а тяжелой высокой хрустальной вазой. Если помнишь выражение — это излюбленное оружие данной представительницы пролетариата. Потом, судя по результатам врачебного осмотра, она его лупила чем попало по всему лежащему телу, особо стараясь в области мужской гордости. Вова до сих пор стонет и корячится, придя в сознание.
Ну, поостыв, эта дурища сообразила, что дело-то на статью УК тянет, а ну как еще благоверный скончается? Вызвала «Скорую», Вову отвезли в стационар, сообщили ментам… Ну, они взяли с Луизы, матери двоих детей, подписку о невыезде, не в камеру же сажать больную идиотку!
— Да, а Вова говорил мне, что пойдет сегодня в загс или сначала в суд подавать на развод с этой крокодилицей. Сходил… — я горько усмехнулась. Мужика по-человечески было жалко.
Тут мы подъехали к трехэтажному корпусу 2-й муниципальной больницы.
В длинном коридоре первого этажа стоял наш родной, отечественный, никакими словами не передаваемый запах: смесь лекарств, испражнений, гниющей половой тряпки, немытых ног, одеколона и еще черт знает чего. Торопясь, мы прибежали к лестнице на второй этаж. Но тут за нами с воплем: «Халаты, халаты!» — погналась пожилого вида санитарка-привратница.
Плющ совершил единственно верную в такой ситуации манипуляцию. Он остановился, с достоинством вынул из кармана десятку и вручил подбежавшей труженице со словами: «Извините, уважаемый доктор, но мы очень спешим к тяжелобольному папе». Резко повышенная в звании дама замерла с открытым ртом.
Мы вошли в палату, где кроме Маркина было еще трое мужичков, увлеченно смотревших по телевизору футбольные перипетии. Вова лежал пластом на спине и тихо постанывал, тупо уставившись в потолок. На его лице была написана неизбывная мука.
— Здравствуй, дорогой Владимир Федорович, — проникновенно произнесла я и подумала, что сейчас задушила бы Луизу своими руками.
Вова чуть приподнял забинтованную голову и слабо нам улыбнулся:
— Как хорошо, что Леша тебя, Танечка, привез. Я, похоже, теперь не скоро сгожусь вам в помощники. Но мне есть что сообщить тебе лично, а там сама решай: стоит говорить это Алексею или нет.
Плющ скептически хмыкнул, пожал плечами и вышел, сказав, что будет ждать меня в машине.
— Я тут вспомнил, Таня, — поведал мне Маркин, — один недавний разговор со Славиком. Он тогда под страхом всевозможных смертных кар велел никому не говорить. Плющу я не больно-то доверяю, а тебе, наверное, должен сказать, ввиду сложившейся ситуации.
Матвеев в последние месяцы вел какую-то странную двойную игру. Мне как хорошему старому другу он как-то признался под коньячком в ресторане, что завязался с одним очень крутым господином… Ну, он в преступном мире вроде бы сейчас занимает место покойного Крикуна. Со всеми вытекающими… А главное, что этот кредит на покупку большой партии лекарств Славик взял у него. Мы еще с Плющом удивлялись тогда, как это банк мог отвалить такие бабки. И это еще не все…
Тут Маркин, поморщившись, с трудом повернулся, а я налила в стакан прихваченной с собой холодной минералки и, приподняв голову больного, напоила его. В палате стояла невообразимая духота, телевизор орал: «Го-о-ол!»
— Дело в том, — продолжал Вова, — что условие предоставления этого частного кредита было ужасным. И Слава на него сдуру пошел и тогда сидел передо мной, идиот, пил и каялся.
— Что за условие? — нетерпеливо спросила я.
— Из-за этого мы и погорели. Надо было в контейнере с лекарствами провезти те самые наркотики, которые, как ты знаешь, на таможне обнаружили… Вот и получилось, что и деньги возвращать нечем, и условие не выполнено. Хоть стреляйся!
Маркин горестно вздохнул.
— А что это был за господин, его фамилию Славик называл?
— Нет, не счел нужным. Его, конечно, можно вычислить, но скорее он сам на нас выйдет и в отсутствие Матвеева начнет вышибать долг с меня и Плюща.
Маркин закрыл глаза. На его лице было написано отчаяние.
— Володя, я же решила помочь вам разобраться с этим делом, все будет хорошо, — твердо пообещала я ему. — Ты лежи, выздоравливай, а у нас с Лешей еще куча проблем.
Я пожала слабую руку Маркина и быстро выскочила из палаты и из больницы — как они там сутками дышат?
— И что же за страшные секреты тебе на ушко поведал наш покалеченный? — сыронизировал Плющ, когда я втиснулась в машину.
— От тебя, уважаемый напарник, у меня секретов нет, и я тебе обязательно все расскажу. Но попозже. Сейчас мы поедем на улицу Лесную, и ты должен знать: к кому и зачем. Общение с Зоей в пансионате кое-что существенное прояснило.
— Ну давай, выкладывай, — сказал Алексей, заводя мотор.
— Как я и предполагала, Славик ездил туда встречаться с женщиной. Это некая Жанна по фамилии Налимова, замужняя. Эта Зоя та еще штучка, надо отметить, поливала ее на чем свет стоит. И, полагаю, не без причины. Похоже, у нее с муженьком Жанны отношения гораздо более серьезные, чем она мне представила…
— Я слышал про Налимова, его Игорь ведь зовут, да? — не поворачивая головы, спросил Плющ.
— Ага, верно, Игорь Налимов, судя по всему, достаточно крутой господин.
— Именно это я и слышал… ребятишки тоже рассказывали, — сказал Плющ и, выругавшись, посигналил какому-то зазевавшемуся пешеходу.
— Ну, вот, эта Зоя настолько ненавидит Жанну, что даже предложила мне ее… убрать, для чего познакомила тут же с неким Костей, который — как я поняла по намекам — оказывает такого рода услуги. Но тот под предлогом, что не хочет с Налимовым связываться, отказался.
— А почему Зойка именно тебе предложила Жанну эту укокошить? — В голосе Плюща ясно звучало недоумение.
— Я ей продвинула легенду о том, что Славик после бурного романа бросил меня, и вот я разыскиваю ту, ради которой он это сделал. А это оказалась Жанна. То есть наши с Зоей интересы как бы полностью совпали.
— Лично у вас, женщин, все эти штучки получаются! Значит, ты думаешь у Жанны узнать что-нибудь насчет Славика?
— А другой зацепки я пока не вижу. — Мне, правда, казалось, что вижу, но я промолчала.
Мы подъехали на Лесную улицу к дому тринадцать ровно в два часа дня. Солнце по-прежнему нещадно палило. В стоящем поблизости павильоне мы с Плющом купили по бутылке холодной кока-колы и жадно припали к горлышкам.
— Как будем представляться этой дамочке? — спросил Алексей немного погодя.
— Правдиво. Мы — друзья пропавшего Славика, которые за него беспокоятся и разыскивают.
— Думаешь, она так все нам и скажет?
— Уж я постараюсь, — заверила я его. — Ты только не мешай.
И мы, открыв калитку, двинулись по асфальтированной дорожке, вдоль которой были высажены маленькие елочки, к дому. Хотя скорее это строение можно было назвать виллой, если не замком. Три этажа, башенки, лепнина. Даже какая-то статуя стояла справа от парадной двери — голая девка с веслом.
Не дойдя до входа метров пятнадцать, мы остановились как вкопанные. Ибо дверь распахнулась, и на пороге появилась высокая мужская фигура, но почему-то спиной к нам.
А из открытого проема на весь близлежащий к вилле гектар понесся женский голос на самой что ни на есть визгливой, истеричной ноте:
— …Подонок, подавись своими деньгами, склей из них себе гроб и мавзолей построй! Мотай к своей шлюхе Зойке, а я останусь тут жить… дом на меня записан… я тоже сюда любовника приведу, думаешь, у меня нет? И ничего ты со мной не сделаешь, я много про твои делишки знаю! Нашел дурочку, сам блядует сутки напролет, а мне претензии предъявляет: мол, куда это я мотаюсь! Иди, иди, глаза бы на твою мерзкую рожу не смотрели!
— Вот я тебе их завтра и выколю, а сейчас некогда, — раздался гневный мужской голос, фигура повернулась в дверях, сбежала по ступенькам и пронеслась мимо нас по дорожке, чуть не столкнув на елки.
За эти мгновения я успела рассмотреть перекошенное злобой мужское лицо в золотых очках, чем-то похожее на Дракулу из последнего фильма на эту тему.
Одет он был в белоснежную сорочку, темно-зеленые легкие брюки и умопомрачительные ботинки — все явно из дорогого бутика.
— Похоже, это сам Игорек Налимов чуть не покалечил нас мимоходом, — сказала я, цепляя опешившего Плюща под руку и подходя к двери, которая с грохотом захлопнулась перед самыми нашими носами.
После того как я нажала кнопку традиционного на таких домишках домофона, оттуда понеслась редкостная площадная брань, где разве что только предлоги и междометия не были матерными. Адресовалось это все, ясное дело, обожаемому супругу, так как нежная женщина думала, будто он за чем-то вернулся.
Подождав, пока поток красноречия иссякнет, я сказала, что это пришли друзья Вячеслава Матвеева по очень важному делу.
Спустя десять секунд дверь отворилась, и на пороге появилась женщина лет тридцати. На ее лице, которое сейчас никак нельзя было назвать миловидным, проступали красные пятна раздражения.
Она подозрительно оглядела нас с ног до головы и, подвинувшись, жестом пригласила пройти в дом. Молча проведя нас в гостиную, в сравнении с которой гостиная того же Плюща казалась нищей и убогой, она указала нам на внушительных размеров мягкие кресла.
Затем хозяйка, очевидно, успокоившись, решила нарушить молчание.
На сей раз голос ее звучал гораздо более мелодично и привлекательно, а в интонации появилась даже некоторая светскость:
— Прошу извинить меня. Те слова, которые вы слышали, были обращены к одному нехорошему человеку. Он негодяй, хотя, увы, мой законный супруг.
Жанна глубоко вздохнула и, как бы опомнившись, вскочила с дивана, куда было машинально села.
— Вам принести кофе, чай или, может быть, чего-нибудь похолоднее?
— Спасибо, — откликнулся Плющ, — желательно, если вас не затруднит, минеральной воды или колы.
— Есть пиво в холодильнике, — Жанна в первый раз улыбнулась.
— О, это было бы великолепно! Но я, увы, за рулем! — Плющ представлял собой воплощенную галантность, и Жанне после безобразного скандала явно импонировала такая смена обстановки.
Она вышла из гостиной и через несколько минут вернулась с подносом, на котором стояли три высоких бокала, несколько небольших бутылочек светлого пива и бутылка минеральной воды «Перрье».
— Так, значит, вы Славины друзья?
— Да, меня зовут Татьяна Иванова, а это Алексей Плющ, — сказала я.
— Жанна. — Хозяйка улыбнулась мне и, посмотрев на Алексея, добавила: — А про вас мне Славик рассказывал, ведь вы его заместитель по фирме?
— Все правильно, и меня очень волнует, куда запропастился мой шеф.
— И вы тоже ничего не знаете? — В голосе Жанны звучала неподдельная тревога. Она встала и нервно прошлась по комнате.
Только сейчас я окончательно разглядела эту женщину, которая не зря пользовалась успехом у таких мужчин, как Славик и Налимов, и, думаю, не только у них.
Красивые золотистые волосы были уложены замысловатым узлом (явно была клиенткой какого-нибудь элитного парикмахера).
Макияж совсем не бросался в глаза, но выгодно, со вкусом оттенял ее огромные карие очи (другого, менее выспреннего слова я даже не сумела подобрать). Красиво очерченные пухловатые губы были слегка подкрашены. Простое белое платье до колен (из какой-то непонятной, но дорогой и модной материи) облегало и подчеркивало ее стройную фигуру.
Короче, таких красоток у нас встретишь нечасто. Я даже ей позавидовала, что со мною практически не случается. Тем временем Плющ говорил:
— …И мы ждем его вот уже неделю с тех пор, как он последний раз звонил своей жене…
— А мне он вообще не звонил уже Бог знает сколько, — с обидой в голосе перебила его Жанна.
— С ним что-то произошло, мы в этом уверены, — я взяла со столика «Мальборо» и щелкнула зажигалкой, — поэтому и приехали сюда в надежде, что вы нам проясните кое-какие моменты…
— А в частности? — Жанна села в кресло и настороженно посмотрела на меня. Тут совсем некстати вмешался Плющ и чуть было все не испортил.
— Он… в общем, он исчез, прихватив с собой очень крупную сумму в долларах, считай, все деньги нашей фирмы. У него должен быть сообщник или сообщница… — Алексей сделал многозначительную паузу и в упор долгим взглядом посмотрел на Жанну.
— И поскольку его жена, как мы доподлинно выяснили, точно ничего не знает про его делишки, значит…
— Значит, вы решили, что это я, по вашему выражению, «сообщница», да? Экий же вы бесцеремонный господин! А с чего вы вообще взяли, что я к этому Славе Матвееву имею какое-то отношение? — почти кричала Жанна, вскочив с кресла, и на лице ее стали проступать уже знакомые красные пятна. Надвигалась буря.
Плющ, идиот, тоже вдруг завелся, вскочил и заорал:
— А кто же еще, кроме любовницы, может знать про мужика всю его, блин, подноготную? Ты мне все расскажешь, красотка! — В его глазах появилось то самое злобное выражение, которое я наблюдала, когда лежала связанная на диване в гостиной Плюща.
Я поняла, что надо выруливать ситуацию, иначе все полетит к чертям.
Когда Алексей, сжав кулаки, уже было двинулся в сторону Жанны, я вскочила и со всех сил вцепилась ему в предплечье:
— Алеша, умоляю, не горячись, дай я поговорю с Жанной наедине… езжай домой, отдохни.
Он остановился, внимательно посмотрел на меня и, слава Богу, сообразил, что я абсолютно права.
Тем временем Жанна, закричав, что сейчас ему покажет, вызовет мужа по сотовому, и он сделает из Плюща пельмени, уже нервно нажимала кнопки на миниатюрной панели аппарата.
Я, оставив Плюща остывать, подскочила к ней, заглянула в глаза и мягким тоном тихо сказала:
— Жанна, милая, я тебе все расскажу про Славу… сама… положи, пожалуйста, трубку… нам надо ненадолго остаться наедине.
Жанна бросила трубку телефона и крикнула, оборачиваясь к Плющу:
— Уходи из моего дома, немедленно.
Выбежав за Алексеем в холл, я шепнула, что через час позвоню ему домой, и быстренько вернулась к Жанне. Та сидела в кресле выпрямившись, прикуривая длинную сигарету с ментолом. Да, в гневе эта дама столь же неукротима, как и красива!
— Прошу извинить моего коллегу и понять его. — Я старалась говорить максимально мягко и внушительно. — Слава оставил их с огромными долгами в совершенно беспросветном положении…
— Однако это не повод, чтобы мне хамить, — уже более спокойно произнесла Жанна. — Откуда он знает про мои отношения со Славой?
— От меня.
— А вы откуда?
— Я, пытаясь выйти на вас, познакомилась в «Нарциссе» с некой Зоей.
Жанна вскочила, глаза ее чуть не метали молнии:
— Так, значит, тебя прислала эта грязная потаскуха?! — закричала она.
— Ну, раз уж мы перешли на «ты», — я умиротворяюще смотрела в глаза красавицы, — нет, Жанна, я пришла сама по себе, потому что хочу помочь и Славе, и тебе, и всем, кто замешан в этой неприятной истории.
— Значит, ты добровольная «Скорая помощь»? — с издевкой спросила женщина уже спокойнее, снова усаживаясь в кресло.
— В некотором роде — да, хотя я называю себя на самом деле частным детективом.
— Это что-то по криминальной части, но при чем тут Славик и я?
— Послушай, а ты веришь в гадание? — неожиданно спросила я Жанну.
Она похлопала длинными, чуть загнутыми ресницами и утвердительно кивнула.
«Девушка хоть и нахваталась манер и собою чудо как хороша, но, судя по некоторым деталям поведения и многим речевым оборотам, явно не более чем пэтэушного образования. С соответствующим, до Налимова, прошлым» — так решила я, доставая из мешочка магические кости, объясняя суть и смысл гадания и готовясь произвести на Жанну впечатление.
— Магические числа не лгут, а говорят только правду, какой бы горькой она ни была. Так что не жди лести и чепухи, как в обычных гаданиях. Итак, спросим о твоем будущем со Славой?
— Да, конечно.
22-28-5. «Утехи любви внезапно сменятся грустью и слезами».
14-35-3. «Некое скорбное событие ожидает Вас впереди».
23-5-32. «Скоро Вы обретете новых хороших друзей. Ваши дела пойдут в гору».
— Вот, Жанна, что у нас выходит. И гадание подтверждает, что со Славой что-то произошло. Мне необходимо его найти, не привлекая к этому милицию, что в наших общих интересах.
Хозяйка дома кусала свои красивые губы и постукивала длинным пальчиком по полировке стола. Она, очевидно, принимала важное решение.
— Ладно, Татьяна, раз уж ты по-своему профессионал и хочешь добра (я чувствую!), придется тебе все рассказать, что я знаю относительно Славы и его дел. Но одно условие: информация только для тебя, для расследования…
— Естественно. Болтать — не в моих правилах. — Я взяла бокал с пивом, устроилась поудобнее и приготовилась слушать.
— Со Славой я познакомилась полгода назад, — начала Жанна, прикуривая сигарету, — это было там, в пансионате.
Я любила туда приезжать, поболтать с приятельницами за бокалом шампанского, потанцевать… Как-то вечером заглянула в бильярдную от нечего делать. Играли двое незнакомых мне мужчин, и один мне сразу приглянулся, красивый такой, уверенный в себе. Я хоть ничего не понимала в игре, начала за него болеть, и он действительно выиграл три партии подряд. Потом, когда все стали расходиться, я набралась смелости, подошла к нему и попросила научить меня этой игре. Мы познакомились и условились встретиться в бильярдной рано утром, пока никого там нет, для первого урока.
Утром Славик признался, что я ему ночью снилась, и потом все время рассыпал комплименты. Я, конечно, таяла. Первый урок продолжался часа два, за это время мы часто касались друг друга, и между нами как будто ток пробегал…
Ну, короче говоря, мы провели вместе весь субботний день, а ночью оказались в одной постели. Я узнала, что у него есть жена, Ольга, а он — что я замужем за Игорем, но это не мешало нашей любви. Два дня и, к сожалению, всего одну ночь в неделю мы проводили вместе, и все равно «Нарцисс» стал для нас райским местом…
Жанна задумалась, потушила сигарету и, глядя куда-то поверх моей головы, продолжала:
— В один прекрасный день, вернее, июньский вечер, танцуя со Славиком в ресторане, я увидела, как в зал вошел мой муж под руку с какой-то девицей…
— Это была, наверно, Зойка, — догадалась я.
— Да, она. И тут в мою шальную от счастья и выпитого головку пришла мысль познакомить Славу с Игорем. Вот забавно, дескать, будет. Я всегда обожала эксперименты.
Подойдя к столику, где мой муж что-то увлеченно рассказывал своей подруге, я представила Славу как старого школьного друга, с которым мы случайно здесь встретились через много лет.
Игорь, помнится, тогда ухмыльнулся, видимо, ни одному моему слову не поверив, и насмешливым тоном представил мне Зойку как свою «старую школьную подругу, с которой случайно…».
Ну, и мы вчетвером весь остаток вечера и полночи пили шампанское, водку и танцевали. Мужчины, к моему удивлению, по пьяной лавочке быстро подружились и увлеченно обсуждали какие-то только им понятные коммерческие дела.
Ну, и мы с Зойкой трепались так, о всякой чепухе.
На ночь мне, конечно, пришлось пойти с Игорем в его персональный номер. А уж пошел ли Славик с Зойкой — точно не знаю, но я эту блядежку сразу невзлюбила. Она, конечно же, отвечала мне взаимностью…
— Очень забавно у вас все вышло, — заметила я.
— Да уж, веселого на самом деле мало. Игорь, из дурацкого мужского самолюбия, начал закатывать мне сцены насчет Славы, кричал, что грохнет нас обоих, что я его позорю, хотя при этом имел со Славой какие-то коммерческие отношения… Я даже думала, что злится он больше оттого, что Славик его надувает в денежных делах.
Ну а я не отставала и устраивала Игорьку ответные скандалы по поводу Зойки… Ты сегодня, кажется, слышала…
Я кивнула и спросила Жанну, не заметила ли она чего-либо странного в поведении Славы за последний месяц.
— Он какой-то мрачный и нервозный стал. Несколько раз предлагал все бросить и уехать в Германию: мол, он там купит дом, и мы заживем без проблем… Я все это всерьез не воспринимала, отшучивалась. И вот… Что теперь делать, ума не приложу!
Жанна всхлипнула и потянулась к бокалу с пивом, отхлебнула и щелкнула зажигалкой.
Я поднялась с места, подошла, погладила ее по плечу и сказала:
— Не скисай, найдется твой Славик скоро, у меня предчувствие. Я оставляю тебе свой адрес, приезжай вечером в гости. Поболтаем еще, я тебе гороскоп составлю… А пока мне надо ехать к Алексею.
Я подошла к телефону, набрала номер Плюща и услышала его взволнованный голос:
— Татьяна? Давай ко мне быстрее! Тут только что позвонил знакомый из угрозыска, сказал, что есть важная информация по Матвееву, и назначил через полчаса стрелку в кафе «Богатырь» на проспекте. Слушай, а подъезжай прямо туда, я буду ждать у входа!
Положив трубку, я задумалась, стоит ли говорить Жанне, что скоро, похоже, все прояснится. Но решила не торопить события и подождать с разговором до вечера.
Еще раз напомнив хозяйке дома, что жду ее обязательно вечером в гости, я вышла на улицу и стала ловить машину. Как ни странно, передо мной остановился великолепный «шестисотый» «Мерседес» бежевого цвета, и даже распахнулась передняя дверь.
Я заглянула в салон и на месте водителя увидела… Игоря Налимова.
Он широко улыбался и делал приглашающий жест рукой. От неожиданности я даже изменила себе и уселась на предлагаемое мне переднее сиденье.
— Куда, девушка, путь держит?
— В это… кафе «Богатырь».
— А что же, моя гостеприимная супруга вас обедом не накормила? И где, если не секрет, тот господин, с которым вы посетили нашу скромную обитель? — Налимов мягко тронул машину с места.
— Он… ну, ждет меня в кафе…
— А, понятно… И какие же, позвольте спросить, тайны мадридского двора открыла вам, Танечка, моя очаровательная болтливая Жанна?
— Откуда вы знаете мое имя?
— Нетактично отвечать вопросом на вопрос. Но я не гордый, расскажу. Приезжаю вот недавно к своей подруге Зое, а она мне рассказывает о вашем довольно странном визите. Ну, я сопоставил и понял, что следующий визит вы нанесли моей жене. Так что же вас так сильно интересует, может, я смогу удовлетворить ваше любопытство? — Налимов с иронией покосился на меня. Мне стало неуютно.
— Понимаете, я бывшая подруга Славы Матвеева и хотела…
— Эту лабуду ты трави моей дуре Зойке. А я хочу знать правду, что ты вынюхиваешь, ментовская подстилка!
Продолжая левой рукой держать руль, Налимов правую быстро сунул куда-то под сиденье, и я не успела моргнуть, как в бок мне с силой уперлось дуло самого настоящего «макарова». Да, вот это никак не входило в мои планы!
— Давай колись, и поживее. Через десять секунд, если не скажешь всего, я пускаю тебе пулю в живот, свезу подальше в лес и закопаю в овраге. Долго будут искать, а найдут — кто на меня подумает, я ведь тебя даже и не знал. Ну, слушаю, с-сука!
Он с силой еще раз ткнул дулом в бок, и я окончательно поняла, что подонок не шутит. Шансов на спасение было ничтожно мало.
Значит, надо говорить. Говорить, чтобы выиграть время, авось…
— Хорошо, — согласилась я. — Я расскажу все. А вдруг ты меня не отпустишь?
— Смотря что расскажешь, а то и не отпущу… Женюсь на тебе для безопасности, — он довольно хохотнул. — Ну, говори!
— Я разыскиваю Матвеева по просьбе его жены и компаньонов. Он исчез вместе с деньгами…
Впереди показался пост ГАИ. Вот он, мой шанс! Налимов резко сбавил скорость и вперился взглядом в ментов, а я мучительно думала, как же привлечь их внимание, чтобы они тормознули машину. И не придумала ничего умнее, как так страшно перекосить свою рожу, что гаишник, увидев меня, автоматически махнул жезлом.
Проматерившись, Налимов стал тормозить, спрятав при этом пистолет.
Как только сержант подошел к открытому окошку, козырнул и еще не успел раззявить рта, я пулей выскочила с другой стороны машины. Выбегая, услышала недоуменный вопрос гаишника:
— Что это с ней?
— В туалет хочу-у-у! — радостно орала я на бегу, и прохожие шарахались от меня, как от чумной.
Изрядно запыхавшись, я влетела в «Богатырь», когда Плющ с каким-то незнакомым типом в штатском сидели за угловым левым столиком и потягивали из бутылок пиво.
— Что это с тобой? — удивленно спросил Алексей, глядя на мой растрепанный полуневменяемый вид.
— Да вот, — пояснила я, — Налимов меня пистолетом тыкал, чуть на тот свет не отправил, а я от него сбежала, чем и горжусь!
— Ладно, потом расскажешь… — Плющ мрачно глянул на человека в штатском, потом на меня и сказал: — На тот свет кто-то отправил нашего дорогого Славу Матвеева.
Я машинально пронесла бутылку пива мимо рта:
— К-как это… где… когда?
— Вон майор тебе расскажет сейчас, он мой старый приятель, свой человек. Как только узнал из оперативной сводки про Славика, тут же меня в известность поставил.
Майор с лицом усталого бульдога вздохнул и, как по заученному, стал мне что-то говорить, но начало я прослушала: перед глазами встали заплаканные лица Ольги и Алинки. Бедные мои! Доигрался ваш муж и папка!
— …Тело нашли в овраге, большой такой, сразу за Степным поселком. Это километров двадцать будет от Тарасова. Судя по состоянию трупа, убит дня четыре или пять назад… тут еще эта жара! — Майор сделал большой глоток пива и продолжал: — Личность убитого установить оказалось легко — в кармане брюк лежал загранпаспорт на имя Вячеслава Матвеева и авиабилет до Гамбурга. Хотя формальное опознание надо будет провести, сейчас ребята пытаются связаться с женой убитого…
— А почему вы считаете, что это убийство, а не что-нибудь другое, например, несчастный случай?
Я спросила это для порядка, зная в принципе, что майор говорит правду.
— На теле обнаружены три огнестрельных ранения: в правое легкое, в печень и в голову. Кстати, выстрелы сделаны с расстояния в десять-двенадцать метров, все это на самоубийство ну никак не похоже!
— Да, Славика замочили, сомнений тут нет, говорил я ему, дураку! — Плющ в сердцах грохнул кулаком по столу, аж бутылки подпрыгнули.
— А кто обнаружил труп и когда? — осведомилась я у майора.
— Сегодня утром бабуля из крайнего дома в Степном пошла по оврагу — там буйная растительность! — каких-то травок насобирать. Ну, и наткнулась. Поковыляла в администрацию села, оттуда и сообщили нам.
— При убитом никаких вещей не обнаружено?
— Нет, ничего. Бабуля эта притырить что-то вряд ли могла. Она как раз еще вспомнила, что два или три дня назад как-то под утро (она уже встала корову подоить) слышала шум проезжающей по проселку машины, которая остановилась, по ее прикидке, где-то в районе оврага. А минут через пятнадцать машина проехала обратно. Но бабка за ворота не выходила и, конечно, увидеть ничего не могла.
— С ним должен был быть «дипломат», набитый долларами, — угрюмо заявил Плющ.
Майор развел руками:
— Тут, сам понимаешь, дорогой, картина яснее ясного: кто его убил, тот и «дипломатик» прихватил… на память.
Мы с Плющом сидели абсолютно обескураженные. Вот и Славик наконец нашелся, правда, не в том виде, как бы хотелось, но, по крайней мере, ясность появилась.
Однако главной задачей все же было вернуть деньги, задача эта не выполнена. Она скорее даже усложнилась. Теперь надо расследовать убийство (при том, что тут обязательно под ногами станет путаться ментовское следствие!), найти убийц, у которых (может быть!) деньги сейчас и находятся.
У меня в голове шевелилось вполне определенное подозрение насчет личности убийцы, но я, конечно, ничего пока не стала говорить ни Плющу, ни тем более майору.
Бодрым, деловым тоном я сказала:
— Алексей, надо браться за работу. Я сейчас отправлюсь к вдове… к Ольге… ей нужно помочь, ты пока езжай в больницу к Маркину. Там сообщишь ему относительно Славы, и пусть он расскажет тебе то, что говорил мне. Теперь уже скрывать нечего. Посоображайте насчет круга знакомых Славика, возможно, вам придут в голову мысли о его последнем роковом партнере, кто это может быть. А вечерком, попозднее, подъезжай ко мне, и мы все хорошенько обсудим. Договорились?
Плющ кивнул. Я встала, поблагодарила майора за информацию, попрощалась и вышла из кафе. На этот раз ловить машину я не стала…
Тьфу, Алексей же на своей тачке! Я вернулась и попросила его довезти меня до дома Ольги. Через десять минут мы были уже на месте.
По дороге я рассказала Плющу, как час назад в роли лихача выступал сам Налимов и чем закончилось наше нечаянное свидание.
Было видно, что Леша крепко призадумался.
Дверь мне открыла Алина, по лицу девочки катились крупные слезы:
— Ма-ма-маме сказали, что папа умер…
Я обняла малышку, утешила как могла и спросила, где Ольга.
— За ней приехали милиционеры и повезли ее в этот… морг.
Девочка опять разрыдалась.
Я попросила ее подождать нас с мамой всего лишь часок, выбежала из дома (меня саму душили слезы), без всяких задних мыслей прыгнула в первую попавшуюся тачку и сказала:
— В областное бюро судмедэкспертизы.
Водитель присвистнул, но рванул с места, и вскоре я была у дверей двухэтажного желтенького домика. Кто бы знал, что творится за этими стенами! Я однозначно решила не заходить внутрь.
Не успела выкурить вторую сигарету, как Ольга показалась на пороге.
Что у нее был за вид! Зареванная, белая, как простыня, еле идет.
Я обняла подругу, говорила какие-то утешающие слова, хотя чем можно утешить человека, который любил другого человека и вот опознает его в морге…
Когда мы приехали домой к Ольге, я, видя, как они с Алиной сидят на диване и, обнявшись, плачут, приняла решение. Надо на время увезти их отсюда, от одиночества, от всего того, что напоминает им о Славе.
Пришлось долго уговаривать, но, слава Богу, Ольга наконец согласилась. Был уже вечер, около восьми часов, когда мы оказались в моей квартире. По дороге я купила каких-то продуктов и попросила Ольгу, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, помочь приготовить ужин. Алинку мы усадили смотреть телевизор.
Минут через двадцать, когда Оля, всхлипывая, заканчивала чистить картошку, в мою дверь позвонили. Господи! Это наверняка Жанна, у меня же совсем вылетело из головы (вот сумасшедший выдался денек!), я ее вечером зазвала в гости. Ничего не поделаешь.
Я пошла открывать. На пороге действительно стояла Жанна, улыбаясь, и в руке держала большую коробку, очевидно, с тортом.
— Добрый вечер, Татьяна, вот, откликнулась на твой зов, — бодрым тоном начала красавица, перешагивая через порог. — Жажду прочитать обещанный гороскоп и узнать свежие новости.
Я что-то невразумительно буркнула в ответ, и улыбка сползла с лица Жанны.
— Таня, я, кажется, не вовремя? У тебя гости или что-то случилось?
— Проходи в комнату, Жанна, сейчас все объясню.
Алинка, забившись в угол дивана, смотрела какой-то скучный мультик.
Жанна не торопясь села в кресло и подняла на меня вопрошающие глаза.
— Понимаешь… — я замялась, не зная, как и сказать, — в общем, Славы больше нет.
— Что значит… нет? Он совсем уехал?
— Совсем… вернее, его убили.
Жанна вскочила с кресла, на лице мгновенно начали проступать уже знакомые мне красные пятна:
— Нет, ты врешь, это бред, не может быть!
Она еще что-то кричала, все громче и громче, но при этом, видимо, до нее начало доходить, что я говорю правду. Она как-то резко оборвала свой крик, упала в кресло и разрыдалась.
В это время позади себя я услышала голос Ольги, стоявшей на пороге комнаты:
— Таня, кто эта женщина, почему она так убивается?
Ольга говорила тихо и поэтому страшно.
«Вот попала в переплет, — с тоской подумала я, — но ладно, попробую всех успокоить!» И ринулась как в омут головой:
— Ольга, я должна тебе представить: это Жанна, подруга Славы… бывшая…
Жанна, услышав мои слова, отняла руки от заплаканного лица и посмотрела на Ольгу, стоявшую, словно каменная, на пороге.
— А тебе, Жанна, я должна представить Ольгу, жену Славы… бывшую…
Несколько секунд полной тишины. Алинка вскочила с дивана и побежала вон из комнаты.
— Ах, вот как, — медленно произнесла Ольга и развернулась, намереваясь уйти.
Я подскочила к ней, обняла за талию и буквально втащила обратно в комнату.
— Девочки, милые, нам всем надо хорошо поговорить. Славу уже не вернешь, и делить вам нечего… некого… А кто прошлое помянет, тому…
Я поняла, что начинаю нести чепуху, но, как ни странно, это успокоило двух женщин. Они молча смотрели друг на друга. И ведь верно говорят, что общее горе сближает.
— Значит, вот почему Славик последние месяцы так вел себя со мной, — каким-то безжизненным голосом прервала тишину Ольга.
— Оля, но я же любила его, не могла ему отказать, поймите же меня тоже. — На Жанну было жалко смотреть.
— Я все понимаю, — Ольга встала с дивана и вдруг сказала: — Хочу водки.
У меня в холодильнике стояла слегка початая бутылка. Я сбегала на кухню, попросила Алинку сидеть тихо, пока мы поговорим про папу, вернулась и налила три рюмки.
Мы выпили не чокаясь. Помолчали.
— Не знаю, Жанна, у кого сейчас больше горе, у меня или у вас… да это и не важно, — опять нарушила тишину Ольга и спросила: — А вы замужем?
— Да, но лучше б я тоже была вдовой… простите… — откликнулась Жанна.
— Вы так ненавидите своего супруга? — спросила Ольга. — Кто же он?
— Бизнесмен… бандит… подонок… — перебирала определения Жанна. — Может, слышали, в кругах Славика его хорошо знают — Налимов…
Тут Ольга медленно-медленно сползла с дивана и, внезапно, с истерическим хохотом, обняв себя руками, стала кататься по ковру.
Мы с Жанной недоуменно переглянулись, и та даже повертела пальцем у виска.
Это продолжалось минуты три, пока я не стала успокаивать и тормошить подругу. Наконец Ольга опять упала на диван и потребовала еще водки.
Выпила рюмку, хрустнула яблоком и, с какой-то неестественной веселостью глядя на Жанну, заявила:
— Так мы с тобой, дорогая, считай, как родные сестры!
— Что такое? — удивилась жена Налимова.
— Игорек-то ведь был мой первый муж, а ты, получается, его вторая жена, так?
Жанна открыла рот, а я вспомнила тот факт Ольгиной биографии, что ее первого супруга действительно звали Игорь… Кто бы мог подумать!
— А Славик был мой второй муж, и получается, что ты его как бы вторая жена, так?
Ольга вскочила и выбежала из комнаты, а Жанна сидела, закрыв лицо руками.
Я пошла на кухню, где Ольга, прислонясь лбом к прохладному оконному стеклу, смотрела на ночной город.
— Оля, вернись, пожалуйста, в комнату. Нам сейчас важно без эмоций вычислить, кто мог убить Славу. И без вашей помощи мне трудно будет обойтись.
И в это время в дверь опять позвонили. Я пошла открывать.
Это был Плющ, который извинился за поздний визит, объясняя это тем, что его уже таскали на допрос и он еще говорил в больнице с Маркиным.
Алексей прошел в комнату, куда к этому времени уже вернулась Ольга, поздоровался и удивленно покачал головой: мол, не ожидал…
Я предложила всем присутствующим хотя бы на час забыть взаимные обиды, претензии, чувства и помочь мне прояснить картину случившегося.
Для общего же, кстати, блага.
— Во-первых, уважаемые гости, меня очень интересует фигура Игоря Налимова. И не потому, что сегодня днем он хотел меня застрелить…
Тут Жанна с Ольгой почти одновременно вскочили со своих мест, но я махнула им рукой: мол, садитесь, дело прошлое, и не стоит на этом останавливаться.
— …А потому, что у меня имеются веские основания подозревать его в убийстве Матвеева.
Воцарилась тишина.
— Ольга, ты сколько лет прожила с этим человеком и что можешь сказать?
— Ну… где-то четыре с половиной года… Мы расписались, еще когда вместе учились на пятом курсе, — ответила она. — Он был спокойный… Но вот что меня убивало — ни в какую не хотел ребенка.
И потом, этот его наполеоновский комплекс… Он часто так серьезно говорил, что, как и император, добьется всего, чего захочет, даже если придется идти по трупам… Я с ним спорила, даже скандалила на эту тему, но бесполезно. На самом деле это оказался жесткий и беспринципный человек… и мы расстались.
— Ольга права, — вмешалась следом Жанна, — этот господин умеет произвести впечатление, втереться в доверие, особенно к женщине… Но стоит с ним пожить совместной жизнью хоть немного, там такие ужасы в душе и в поведении откроешь, хоть вешайся! Мы с ним встретились и поженились, когда он уже делал какие-то крутые дела с соответствующими людьми, какие-то мерзкие рожи все эти годы кружились… Но я дурочка тогда была, ни во что не вникала: мол, все у меня есть — и ладно!
Жанна закурила.
Ольга спокойно слушала ее, прикрыв глаза. Плющ потягивал из банки принесенное с собой пиво. Алинку мы, улучив минуту, загнали спать на мою постель.
— Ну вот, — продолжала вторая жена Налимова, — набрался он и денег и крутизны этой выше крыши. Обнаглел совсем, девок стал уже чуть ли не к нам домой водить, «разобраться» мог с любым человеком в городе… кроме, может быть, губернатора, они дружат… Я смотрела-смотрела, плюнула на него в душе с высокой колокольни… А тут Славика встретила.
Дура я последняя, что свела его с Игорем (я Тане уже рассказывала), как чувствовала, что добром дело не кончится!
Ольга и Плющ с интересом посмотрели на Жанну. Они впервые услышали, что Матвеев и Налимов были знакомы и имели общие дела.
А Алексей, сопоставив сей факт с тем, что сообщил ему в больнице Маркин, как бы совсем «просветился». Он вскочил с дивана, нервно закурил и начал:
— Татьяна…
— Потом, Алексей, мы с тобой еще все подробно обсудим, у нас завтра будет время. Я вот сейчас хочу, чтобы девочек отпустить спать (на них лица нет!), коротко нарисовать ту картину убийства, которая у меня лично сложилась на этот час.
…Когда Славик с «дипломатом» ушел из дому, за ним уже следили, очевидно, люди Налимова.
Был приказ его не трогать до той поры, пока он не поедет в аэропорт.
Слава по какой-то неизвестной причине решил отсидеться пару недель на снятой заранее в глухом районе Тарасова квартире. То ли решал вопрос, как ему деньги вывезти, то ли еще по каким, Бог весть, причинам. Оттуда он периодически и звонил Ольге.
А восемнадцатого числа был последний звонок о том, что он якобы прилетает. Но на самом деле Слава именно в этот день решил улететь.
До аэропорта и в самом здании его, естественно, «пасли». Он оформил билет в Германию и, ожидая ночного рейса, вышел прогуляться.
Ну а дальше все несложно. Его затаскивают в машину, везут за город…
Кто конкретно его застрелил, я еще не знаю, возможно, и сам Налимов — у него помимо денежных претензий был еще и личный мотив — ревность…
Почему они его раньше не трогали? А не были уверены, что при нем имеются деньги, зачем он им без денег? Но уж коли собрался уехать с «дипломатом» в руках…
Вот примерно такая нарисовалась картина. Предстоит еще многое обдумать, а завтра нам с Алексеем надо попытаться выловить Игоря (милиция до него если вообще и доберется, то не скоро).
Для этого предлагаю поехать опять в «Нарцисс» и через Зою выйти на Налимова.
А сейчас я попрошу Лешу отвезти Жанну домой, мы же тут с Ольгой как-нибудь разместимся.
…Я валилась с ног от усталости и, как только гости ушли, рухнула, не раздеваясь, на диван.
