Книга: Связанные навеки
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6

Глава 5

Наутро я проснулась с ощущением, что попала под каток, да он так и остался на мне стоять. Не было ни одной части тела, которая не взывала бы к моей совести и не требовала отдыха. А разлеживаться времени не было. Кое-как собрав себя в кучу, я выползла из-под одеяла и поплелась в душ. Покрутив краны, обнаружила, что водные процедуры недоступны. На все манипуляции краны отвечали громким шипением. Ни холодной, ни горячей воды не было и в помине. Прелести провинциального сервиса!
Набрав номер администратора, я приготовилась высказаться по полной программе. И тут вспомнила слова Бориса. Его менторский тон зазвучал у меня в мозгу, точно наяву: «Если вода отсутствует, они обязаны предоставить скидку. Нужно только обратиться к администратору». Вот ведь, вспомнила на свою голову! Теперь о том, чтобы качать права, не может быть и речи. Не могу я опуститься до разборок в стиле Бориса! Я успела положить трубку до того, как установилось соединение.
Ну и что теперь делать? Ходить усталой и немытой? И все из-за Бориса. Эх, попадись он мне под горячую руку! Вместо администратора я соединилась с рестораном гостиницы и заказала завтрак в номер. Девушка, принимавшая заказ, сначала заартачилась. У них, видите ли, не принято обслуживать в номерах! Но когда очень надо, я умею быть убедительной. Через пятнадцать минут я наслаждалась видом из окна, подкрепляясь слоеными рогаликами и запивая их душистым горячим кофе. А заодно анализируя сведения, добытые накануне.
Вечером на это сил уже не хватило. Добравшись до номера, я свалилась замертво, отложив все дела на потом. А подумать было над чем. Вчерашний день был насыщен встречами, разговорами, впечатлениями. Прежде чем предпринимать новые шаги, следовало разобраться в ощущениях. Помимо рогаликов и кофе, на столе передо мной лежал список, составленный с помощью Богацкого-старшего. Пробежав его глазами, я обнаружила, что добрая половина имен мной уже отработана.
Клубные знакомые тетушки Иды при ближайшем рассмотрении не вызвали во мне никаких эмоций, кроме умиления. Приятные, безобидные старички и старушки, любители рукоделия и пустых разговоров. Если верить добытым сведениям, ни один из них не был вхож в дом Иды. Да и вообще не похоже было, чтобы преступление совершил пожилой человек. Потихоньку стащить понравившуюся вещь – еще куда ни шло, но взламывать входную дверь! Это уж слишком!
По той же причине отпадали оба соседа. И Кротов, и Ведерников. Не решился бы Кротов врать, что не был у Иды в день ограбления. Слишком заметная он во дворе фигура. Кто-нибудь да углядел бы, что сосед навещал Иду именно в то время, когда произошла кража. А углядев, непременно доложил бы если не мне, так соседям. А от них сплетня разнеслась бы по всей округе. Народ в Идином доме «дружный»! Каждый норовит в чужую жизнь залезть. История с Константином доказывает это как нельзя лучше. Слова же Ведерникова подтвердил рассыльный Илюха. Сомневаться в его правдивости тоже не приходится. Да и Илюху можно смело исключать, даже шефу звонить нет нужды.
Кандидатура Карева тоже оказалась под сомнением. Если он, конечно, не умеет раздваиваться или не воспользовался услугами сообщника. Но в это я слабо верила. У такого, как Карев, сообщников быть не может. Глупый и трусливый. С таким связываться – себе дороже.
Оставалась еще кандидатура племянника. Соседи Иды по дому в один голос уверяли, что парень ведет не вполне законный образ жизни. Но пока это только слова. Вот с него, пожалуй, и стоит начать новый день. Как там называется гостиница, в которой остановился Константин? «Привоз», кажется. Значит, Танюша, ты сегодня отправляешься на «Привоз». А там видно будет.
Покончив одновременно с завтраком и с размышлениями, я вызвала горничную, нажаловалась ей таки на отсутствие воды и, попросив отнести посуду в ресторан, выразила надежду, что к моему возвращению возможность принять душ будет обеспечена. Горничная пообещала сделать все возможное. Но по выражению ее лица я поняла, что фразу эту она произносит по меньшей мере десять раз в сутки и к ее обещаниям нужно относиться философски. Поинтересовавшись, где находится местный рынок, а заодно и гостиница «Привоз», я получила в ответ целую тираду. Что и обслуживание в «Привозе» не ахти, и с водой у них такой же напряг, и контингент постояльцев оставляет желать лучшего. В общем, с конкуренцией в хаймынских гостиницах все было в порядке. Заверять горничную в своей преданности «Космосу» я не стала, вдруг боязнь потерять постояльца послужит скорейшему появлению воды? А вот за подробный маршрут до рынка поблагодарила.
* * *
Добравшись до рынка, я решила потолкаться в толпе покупателей, присмотреться, так сказать, к местному колориту. А заодно, если повезет, разведать, чем дышит гостиничное начальство и чем сейчас промышляет Бобыль. Как известно, когда начальства в поле зрения нет, святое дело – косточки ему перемывать.
Лениво прогуливаясь вдоль прилавков, я прислушивалась к разговорам торговцев. Прошла по овощному ряду, заглянула в молочный, переместилась в мясной. Ничего стоящего не увидела и не услышала. Торговцы как сговорились и беседы вели все больше на бытовые темы: кто где был в выходные да сколько живодеры-коммунальщики за квартиру требуют.
Покинув прилавки со съестными припасами, я перебазировалась на вещевой рынок. Торговля и здесь шла вяло, зато продавцы отличались задором и словоохотливостью. Они на все лады зазывали к себе одиночных покупателей. Каждый нахваливал свой товар. Послушать их, так выходило, что наряды с их лотков не стыдно предложить английской королеве. Да что королеве, американская поп-дива Мадонна за честь бы почла прибарахлиться таким отменным гардеробом!
Что ж, раз пассивным образом добыть нужные сведения не удалось, надо подтолкнуть торговцев к обсуждению интересующей меня темы. Придя к такому выводу, я стала выбирать кандидатуру для выполнения моего плана. Остановив свой выбор на круглолицей хохотушке-хохлушке, я сделала вид, что заинтересовалась качеством розовой блузки, для привлечения покупателей натянутой на пластиковый бюст. Хохлушка сразу кинулась ко мне:
– Отличная блузка, не мнется, не садится. А на теле как сидит – загляденье! Берите, девушка, не пожалеете. Муж как увидит вас в этой блузочке, так и про футбол, и про рыбалку на всю жизнь забудет! И цена не кусается. А я и уступлю еще, если брать будете.
– Цвет больно яркий, – я изображала привередливую покупательницу. – Вот бы бежевую такую.
– Да вы шо! – воскликнула хохлушка. – Самый модный цвет в этом сезоне! Сама такую взяла. Мой хахаль чуть не описался от восторга! А вы говорите – бежевую. Да на бежевую только вдовцы да престарелые альфонсы западают!
– Они от бежевых писаются? – пошутила я.
Хохлушка залилась дробным смехом.
– Эти от старости писаются, – сквозь смех проговорила она. – А в какой вы блузке, им по барабану. Хоть наволочку натяните.
– У вас и наволочки в продаже есть?
– А то как же! Специально для старичков приберегаем, – и хохлушка закатилась над собственной шуткой.
К ней присоединились торговки с соседних лотков.
– А вот у меня посмотри, красавица, – поддержала шутку продавщица обуви. – Ботики «прощай, молодость». Любому старперу угодишь. Как выйдешь в них плясать, так он враз замуж позовет!
– У Вальки рейтузы заказать надо, – откликнулась третья торговка. – С начесом. Для ансамбля!
Веселье усиливалось уже без моего участия. А я, посмеиваясь за компанию, продолжала ощупывать блузку. Торговки забыли о моем существовании, так увлекла их внезапно возникшая тема.
– А у Рогожихи можно тулупчик справить. Овчинный. Да в «ботаничке» моли попросить, чтобы поела его для натуральности.
– Ага, и шальку пуховую, а то не полный комплект будет, уведут старичка. Переманит молодуха семидесятилетняя.
И новый взрыв смеха, новые шутки. Я забеспокоилась, что торговки будут мусолить эту тему до вечера. Мне же от них требовалась совсем другая информация. Выждав, когда в потоке острот образуется пауза, я вклинилась в разговор:
– Вдовцов да стариков ловить мне, поди, рановато еще. А вот парня холостого или, на худой конец, бобыля какого я с помощью вашей блузки захомутать сумею.
Мои слова вызвали новый поток шуток.
– Петровна, слышь, парнями не торгуешь? Гляди, какой спрос на них. Может, переквалифицируешься с одежи на живой товар?
– А может, Бобыля нашего сосватаем? – хохоча, предложила хохлушка. – Слышь, красавица, Бобыль наш тебе не подойдет? Мужик видный, состоятельный. Он тебе весь рынок скупит, замотаешься блузки менять!
– Наш Бобыль своих девах имеет. Ему приезжие без надобности, – возразила соседка. – Давай Рыжего ей подгоним. Он давно уж без девахи околачивается, вон, Верке прохода не дает!
– Рыжий жадный, – вклинилась торговка обувью. – С Рыжим ей точно в наволочке всю жизнь ходить придется. Ей Костюха в самый раз будет. Молодой, до баб охочий и приезжий, как наша красавица! Ну что, решайся, девка, выбирай, кого тебе сосватать. Бобыля, жадюгу Рыжего али Костюху-молодчика?
Все три торговки уставились на меня, словно я и вправду должна была принять ответственное решение. Я смущенно потупила взор и ответила:
– Мне бы поглядеть на них, прежде чем выбор делать.
Торговки приняли мои слова за чистую монету и, предвкушая интересное, заговорили наперебой:
– Поглядеть, конечно, надо, – серьезно заметила хохлушка. – Не на один день ведь выбираешь. Бобыль – он мужик видный, да больно крут. Весь город в кулаке держит. С таким не забалуешь. Правда, и денег у него, как грязи в богатом свинарнике. Это уж чего больше предпочитаешь. Или сюси-муси, любовь-амурчики, или достаток и комфорт.
– А про Рыжего забудь, – не менее серьезно сказала торговка обувью. – Он так, шестерка Бобыля. Ни денег, ни власти. Одни понты. Потому и один до сих пор. Скупердяй, каких свет не видывал! Придет, товару нагребет полны руки – и ни в жисть копейки не отстегнет. Его тут все ненавидят.
– Ты чего это, Петровна, раззубатилась? – накинулась на нее соседка. – Давно по морде не получала? Еще и на нас беду накличешь. Ты ее, девонька, не слушай. Это она так, к слову. Я вот тебе про Костюху порасскажу.
Хохлушка, поняв, что соседка пытается перевести разговор в другое русло, поспешила ей на выручку:
– И то верно. Про Костюху-то мы забыли. А он из всех женихов – самая подходящая партия нашей красавице. Молодой, красивый, неженатый. И у Бобыля в почете, хоть и появился в городе недавно.
– Так ведь он уехал третьего дня, – вспомнила незадачливая сватья Петровна. – Кормыль сам его провожал. Ко мне приходил, денег требовал. На дорогу Костюхе, говорит, требуется.
– Куда же он подался? – озадаченно спросила я.
– А ты, видать, на него уж и глаз положила? – засмеялась хохлушка. – А тут сорвалось сватовство.
И торговки снова захохотали. Щекотливая тема благополучно забылась, можно было и расслабиться.
– Да нет, это я так, просто спросила, – притворно смущаясь, проговорила я.
– Домой он подался, – снова вступила в разговор Петровна. – А уж где он, дом-то его, это только Кормыль знает. Он его провожал. На автовокзал отвез прямо с рынка. Костюха только и успел с гостинки вещи прихватить. Видать, дело срочное.
– Да, не вышло сватовства, красавица, – пропела хохлушка. – А ты блузочку-то прикупи, глядишь, нового жениха подцепишь.
Я попросила упаковать блузку, расплатилась и собралась было идти, как вдруг Петровна заорала:
– Стой, девка! Вон Кормыль идет! Сейчас я у него спытаю, куда он Костюху отправил.
И припустила вдоль лотков. Я застыла на месте. Вот так поворотик! И что, интересно, ему Петровна плести будет? Про сватовство рассказывать, что ли? А Петровна между тем поравнялась с худосочным мужиком в форме охранника. Схватив его за полу форменной куртки, она зычным голосом спросила:
– Скажи-ка мне, Кормыль, ты Костюху отправил?
Мужик высвободился из рук Петровны и сурово поинтересовался:
– А тебе какое дело?
Петровна на его суровый тон даже не отреагировала.
– Невеста к нему приехала. Свадьба у них намечалась. Она приехала, а Костюхи нет! Ты куда его отправил?
– Невеста? – протянул Кормыль. – Что-то Костюха про нее не заикался.
– А он тебе и не должен докладывать! Скажешь, куда Костюху дел?
Кормыль помялся, почесал в затылке, посмотрел в мою сторону и нехотя ответил:
– Домой он подался, в Тарасов. Сестра там у него живет. Сказал, проведать срочно надо. Его Бобыль и отпустил.
– Вот спасибо тебе, Игнаша, – ласково поблагодарила Петровна. – Хорошему человеку помог. Ты, Игнаша, заходи. Я тесто вчера ставила, пирогов напекла. С картошкой, как ты любишь.
И Петровна, победно задрав голову, пошла к своему лотку. Кормыль посмотрел ей вслед, покачал головой и отправился по своим делам.
– Слыхала, где Костюху искать? – непонятно чему радуясь, спросила меня Петровна.
Я молчала. Что тут скажешь? Заигрались бабенки, чего доброго, и впрямь замуж меня выдали бы, если бы Костюха вовремя Хаймынск не покинул. Видимо, эта мысль пришла в голову и хохлушке. Она поглядела на Петровну осуждающе.
– Ты, Петровна, рехнулась, что ли? Делать ей больше нечего, как только за первым попавшимся мужиком по всей стране гоняться!
До Петровны не сразу дошло, что я с Костюхой даже незнакома, так она в роль вошла.
– И правда, чего это я раздухарилась, – смутилась торговка. – Будто ты и впрямь невеста Костюхе. Прости меня, дуру. Ступай. Нечего тебе с нами, малахольными, возиться. Еще подхватишь заразу, сама умом тронешься!
И Петровна опять захохотала. А за ней и подруги ее.
– Это тебе, Петровна, Кормыля лишний раз пощупать захотелось. Вот ты и кинулась к нему, будто девушке помочь.
– Точно, в Кормыле все дело. Давно он тебя не навещал? Соскучалась? Гляди, пирогов напекла, заманиваешь?
Доброе расположение духа вернулось к обитательницам рынка. Мир и спокойствие были восстановлены. Обо мне все забыли, и я благополучно покинула торговые ряды, унося с собой информацию о местонахождении племянника тетушки Иды.
* * *
Вернувшись в номер, я задумалась. Константин, племянник Иды, отправился в Тарасов. К сестре, если верить словам Кормыля. Насколько я помню, племянница Иды Татьяна Коровина утверждала, что является единственной представительницей женского пола в череде многочисленной родни Иды. И упоминала, что имеет брата, охотника до женских юбок и беспечной жизни. Выходит, Константин и есть Татьянин брат? Любопытно! Это стоит проверить. Но прежде чем покидать Хаймынск, нужно попытаться встретиться с тетушкой Идой. Вдруг врачи уже отменили свое решение, и теперь посетителям не возбраняется навещать больную? Но это следует выяснить как можно скорее. Возвращаться в Тарасов затемно – приключение не из приятных.
Самый простой способ узнать, пускают ли к больному посетителей – позвонить лечащему врачу. Но если вы хотите повлиять на решение доктора, личной встречи вам не избежать. Как ни крути, нужно ехать самой. Больница в Хаймынске была одна. Дорога мне известна, считай, полдела сделано. Вызвав такси, я отправилась навестить тетушку.
В приемном покое кардиологии, где, по логике вещей, должна была лежать Ида Леманн, царили тишина и пустота. Даже технички нигде видно не было. Пройдя прямо по коридору, я добралась до двери с табличкой «Ординаторская». Так, мне сюда. Постучав, немного подождала и заглянула внутрь. Взору моему открылась идиллическая картина. На узеньком диванчике мирно посапывала парочка. Мужчина, видимо, врач, нежно прижимал к себе молоденькую девушку в белом халатике, едва прикрывающем ее упругие бедра. Девушка блаженно улыбалась. Снились ей явно не колбы и «утки». От всей этой картины веяло домашним теплом и весенним настроением.
Я стояла в раздумье. Стоит ли прерывать их безмятежный сон? И как отреагирует врач, которого я хочу просить об одолжении, на то, что его застали в такой щекотливой ситуации? Время шло, а я все никак не могла ни на что решиться. И стояла бы так до заката, если бы не вмешательство третьего лица.
– Это еще что такое? – послышалось за моей спиной.
Обернувшись, я увидела сурового пожилого врача. А, проследив за его взглядом, поняла, что вопрос адресован не мне. Картина, которая привела меня в умиление, пожилому доктору показалась не такой уж приятной. Отодвинув меня в сторону, он прошел в ординаторскую, громко топая ногами. Парочка не шелохнулась.
– Это что еще такое?! – громогласно повторил доктор прямо над головами спящих.
На этот раз вопрос был услышан. Вскочив одновременно, молодой врач и медсестричка принялись лихорадочно приводить себя в порядок. Врач начал оправдываться за двоих:
– Простите, Лев Семенович, задремали. Двое суток на дежурстве. Минутка выдалась, вот мы и прикорнули. Да мы и спали-то всего минут сорок, – взглянув на часы, выпалил он.
– Дома спать надо, – голос Льва Семеновича слегка подобрел.
– А вы нас домой отпустите, мы и будем там спать, – показала зубки медсестричка. – Нам квартирантов уже можно пускать, все равно дома не бываем!
– Не кричите, Леночка, – поморщился Лев Семенович. – Вам-то что сетовать? У вас хоть муж под боком, а другие вообще со своими супругами неделями не видятся.
– А вот мы с супругом уволимся оба, и пусть другие врачи своих жен к вам устраивают! – не унималась Леночка. – И спят с ними на этом ужасном диване!
– Что-то пять минут назад не похоже было, что диван такой уж ужасный, как вы его расписываете, – заулыбался Лев Семенович. – Вид у вас был вполне довольный.
– Ну, знаете, – вспыхнула Леночка и выбежала из ординаторской.
– Лев Семенович, опять вы ее дразните, – упрекнул пожилого врача супруг Леночки.
– Ничего, ей полезно, – продолжал улыбаться Лев Семенович. – Ну, хватит лясы точить. Иди, работай.
Молодой врач вышел. А я осталась стоять в дверном проеме, ожидая, когда на меня обратят внимание. Пожилой доктор подошел к столу, тяжело опустился в кресло и, закрыв глаза, откинулся на спинку. Опасаясь, как бы он не заснул по примеру своих молодых коллег, я решительно кашлянула. Глаза пожилого врача сразу открылись. Обратив на меня взор, он спросил:
– Вы ко мне? По какому вопросу? Родственница?
Я кивнула.
– К кому пожаловали? – продолжил он допрос.
– Я по поводу Иды Леманн.
– Что ж Ида? Состояние стабильное, тяжелое. Женщина немолодая, удар серьезный. В один момент не выправишь. Ждите!
– Скажите, доктор, могу я ее увидеть? Хоть на минуточку!
– Ни в коем случае, – категорически возразил он. – В ее состоянии любое дополнительное волнение, хоть положительное, хоть отрицательное, может оказаться роковым. Надеюсь, вы не хотите, чтобы Ида остаток своих дней прожила бессмысленным овощем?
Я отрицательно замотала головой.
– Вот и славно. Идите домой, девушка. За вашей родственницей наблюдают лучшие наши врачи. Все будет в порядке. Просто нужно немного времени.
– Вы можете сказать, когда ее разрешат посещать? Хоть приблизительно?
– В медицине, девушка, понятия «приблизительно» не существует. Звоните, узнавайте. Единственное, в чем я уверен, это в том, что в ближайшие два дня посетители Иде Леманн ни к чему.
– Спасибо за информацию.
– Всегда пожалуйста, – ответил Лев Семенович и снова закрыл глаза.
* * *
Машина катила по дороге, мотор весело урчал. Я тихонько подпевала популярной песенке, которая неслась из динамика автомагнитолы. За сутки я успела соскучиться по привычному теплу руля. Последние дни приходилось пользоваться услугами такси. Иначе я потеряла бы уйму времени, петляя по улицам незнакомого города на своем автомобиле. Но теперь я наслаждалась поездкой, чувствуя себя полновластной хозяйкой дороги.
Покидая гостиницу, я дружелюбно попрощалась с администратором. А он лез из кожи вон, уверяя меня, что перебои с водой были явлением временным, и вот-вот из кранов польется такая вода, какая только потребуется. О том, что мой отъезд никак не связан с водной эпопеей, я умолчала. Справедливости ради нужно отметить, что администратор мужественно предложил мне снизить стоимость проживания на треть ввиду отсутствия заявленных удобств. Я великодушно отказалась и расплатилась по полной стоимости, чем ввела его в экстаз. Непрерывно кланяясь, администратор желал мне счастливого пути до самого порога.
Перед отъездом я позвонила Богацкому-младшему. Сообщила о своем отъезде, пообещав держать его в курсе дела и при необходимости обращаться за помощью. Я рассчитывала вернуться в Тарасов засветло. Немного передохну с дороги, а потом нанесу визит гражданке Коровиной и познакомлюсь с Константином.
От предвкушения близкого отдыха я и вторила бессмысленной песенке, льющейся из динамиков. Будем надеяться, хоть в родных пенатах удастся воспользоваться благами цивилизации. А вот интересно, как коренные жители Индонезии, до которых еще не успела дотянуться цивилизация, обходятся без горячего душа? Однажды я видела репортаж об этих несчастных. Оказывается, в Индонезии, славящейся чистейшим океанским побережьем, местные жители вынуждены ютиться в трущобах и пользоваться водой из самой грязной реки в мире. На видео, показанном репортером, эта река больше походила на гигантскую свалку. Сквозь толстый слой мусора совсем не было видно воды! Фанерные домишки коренного населения тоже вырастали прямо из кучи мусора. Ужас! Какое счастье, что я родилась в Тарасове, а не в трущобах Индонезии. А ведь могло быть иначе, появись я на свет не у своих родителей, а у каких-нибудь аборигенов!
Рассуждая о превратностях судьбы, я незаметно для себя добралась до родного Тарасова. И только подъехала к своему подъезду, как мой телефон ожил. Кому это я понадобилась? Ну кто бы сомневался! Борис, собственной персоной. И, как всегда, не вовремя. Ну уж нет! Сейчас я не в состоянии отбиваться от его назойливых ухаживаний. Не обращая внимания на захлебывающийся трелями мобильник, я припарковала машину прямо у подъезда, включила сигнализацию и отправилась домой. Устав надрываться, звонок смолк. Я посчитала за благо отключить звук, чтобы поползновения Бориса на мою свободу не омрачили долгожданный отдых.
И все же в полной мере насладиться отдыхом мне не удалось. Еще когда я находилась в душе, дверной звонок возвестил о нежданном посетителе. Наверняка это снова Борис. Не смог дозвониться – и не поленился приехать лично. Чтобы не раздражать соседей, я наскоро вытерлась и пошла открывать.
Однако Бориса за дверью не было. Моей нежданной посетительницей оказалась Татьяна Коровина! Она ворвалась в квартиру как разъяренная фурия. И, сметая все на своем пути, промчалась прямиком в комнату. Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ней.
– Чем обязана внезапным визитом? – поинтересовалась я.
– Ты еще спрашиваешь! И как только земля носит таких нахалок! – Коровина была в бешенстве.
– Как видишь, очень даже неплохо носит. По пояс не проваливаюсь. – Я решила не церемониться и тоже перешла на «ты». – Говори быстрее, чего надо, у меня сегодня не приемный день.
– Конечно, будешь ты гостей принимать! Захапала чужое и думаешь, тебе это с рук сойдет!
– И чье же я, интересно, захапала? Твое, что ли?
– А хоть бы и мое! Отдавай живо брошь, а то хуже будет!
– Ах, вот оно в чем дело, – дошло до меня. – Ты, значит, за тетушкиным наследством явилась? Позволь полюбопытствовать, откуда о пропаже узнала?
– Братец мой явился. Он и рассказал. А я ведь не дура, сразу поняла, что к чему. Ты специально ко мне притаскивалась. Алиби хотела соорудить. На меня всю вину свалить решила! Думала, помчусь я к Иде по первому зову, а как пропажа обнаружится, она на меня и подумает. Не на ту напала! Отдавай брошь, кому говорю!
– Ты пыл-то свой остуди, – прикрикнула я. – Не на скачках, лошадей гнать. Откуда адрес мой узнала? Тоже братец снабдил?
– Не твое дело! Узнала и узнала. Нечего мне зубы заговаривать. Возвращай награбленное, курва!
– Ты бы братца своего потрясла. Пользы бы больше было. И бегать далеко не пришлось бы, – намекнула я. – Братца-то твоего Костиком зовут, так?
– Ну, так. И что с того? На меня не удалось кражу повесить, ты теперь Костьку обвинить решила?
– А чего ради он именно сейчас к тебе прикатил? Соскучился, что ли?
– Дела у него в городе, вот и прикатил!
– Конечно, дела. Краденое же сбыть нужно. В Хаймынске это вряд ли удастся. Городок маленький, все друг друга знают. То ли дело Тарасов. Тут возможностей побольше. И дружки-приятели, сокамерники бывшие, всегда помогут, правда? – била я наугад.
– Чего дружков приплетаешь? Думаешь, оступился человек раз, так его всю жизнь упрекать можно? Завязал Костька, давно уж завязал.
– У меня другие сведения. В Хаймынске он у местного авторитета Бобыля в почете был. Тот его в Тарасов и собрал, и деньгами ссудил, и даже почетный эскорт до автобуса выделил. За что, по-твоему, за красивые глаза?
– Врешь ты все, курва! Специально врешь, чтобы я тебя в покое оставила, а брата обвинила. Поссорить нас хочешь? Не дождешься!
– До ваших ссор мне дела нет, – отмахнулась я. – Мое дело брошь найти и хозяйке законной вернуть.
– Кто же тебя на эту роль назначил? Скажешь, Ида? Так она тебя первая и обвинила, скажешь нет?
На это мне нечего было возразить. Я промолчала. Коровина обрадовалась и продолжила нападать:
– Участковый сам мне сказал, что ты брошь украла. Отдавай живо, а то весь дом разнесу!
С этими словами она ухватила журнальный столик за ножку, размахнулась и бросила его в дверной проем, который до этого загораживала я. Я едва успела увернуться. Стол пролетел над моей головой и разбился о входную дверь. Воодушевленная удачным началом, Коровина потянулась к напольному светильнику, который мне совсем недавно подарил Борис. Я попыталась ей помешать, но разделявшее нас расстояние было не в мою пользу. Схватив светильник, она стала размахивать им перед собой, не давая мне приблизиться. И при этом истошно орала:
– Отдавай брошь, курва! По-хорошему прошу!
Что в поведении Коровиной было «по-хорошему», я не поняла. Лично мне такой способ договариваться не казался «хорошим». Оценив ситуацию, я решила отступить, пока эта истеричка не разнесла весь дом.
– Послушай, Татьяна, не дури. Давай рассуждать логически. Если бы брошь была у меня, стала бы я ее в квартире держать? Я бы давным-давно припрятала ее в надежном месте. Выходит, напрасно ты хулиганишь. Только внимание соседей привлекаешь. У меня дома всегда тихо и спокойно. А ты вон какой шум подняла. Сейчас соседи полицию вызовут и упекут тебя за хулиганство, а то и за что похуже. Тебе это надо?
В голове Коровиной стали появляться разумные мысли. Взгляд сделался более осмысленным. Она опустила светильник, но руку от него не убрала. Я продолжила уговоры:
– Подумай хорошенько, чего ты таким поведением добьешься? Неприятностей наживешь – и больше ничего. Давай обе успокоимся, сядем и поговорим, как цивилизованные люди.
Я уже решила, что смогла убедить свою энергичную собеседницу в целесообразности примирения, но в этот момент входная дверь распахнулась, и в квартиру влетел Борис.
– Что здесь происходит? – истошным голосом завопил он с порога. – Татьяна, ты жива? Не волнуйся, я уже вызвал полицию!
Услышав про полицию, Коровина отшвырнула светильник в сторону, промчалась через всю комнату, отбросила с пути Бориса и вылетела из квартиры, громко хлопнув дверью. На некоторое время воцарилась тишина. А потом включился Борис.
– Татьяна, что все это значит? Кто эта женщина? Что она от тебя хотела? – Он возмущенно изрыгал из себя поток вопросов и, не получая на них ответа, начинал заново. Одновременно с этим он передвигался по комнате, автоматически наводя порядок. Подобрал остатки журнального столика, сложил их возле входной двери. Собрал разлетевшиеся журналы, сформировал из них аккуратную стопочку. Водворил на место светильник, сокрушенно покачав при этом головой. Я стояла, безучастно наблюдая за действиями Бориса. Заметив, что его не слушают, он оставил наведение порядка и подошел ко мне вплотную.
– С тобой все в порядке? – заглядывая мне в глаза, спросил Борис. – Ты что-то бледненькая. Может, «Скорую» вызвать?
Вот еще, удумал. Мне и полиции за глаза хватит. Сейчас прикатят, объясняйся с ними.
– Не нужно никого больше вызывать, – ответила я. – Навызывал уж.
– Ты про полицию? – уточнил Борис. – Так это я для того, чтобы припугнуть, ляпнул. Не будет никакой полиции. Я ведь тебя знаю! А по-хорошему – полицию надо бы вызвать. Смотри, какой бедлам эта ненормальная учинила! А если бы я вовремя не подоспел? А все твоя беспечность!
Он сел на любимого конька. Теперь нравоучения не скоро закончатся. Я прошла к дивану и под ворчание Бориса стала размышлять. Татьяна Коровина заявилась сразу после моего возвращения. Я на порог – и она тут как тут. Странно. Допустим, вернулся ее братец из Хаймынска, доложил о краже. Допустим, сложила Коровина два и два. Мой визит и новость о пропаже. Получила пять. Допустим, о том, что Ида Леманн в краже подозревает меня, Коровиной тоже брат сообщил. Ну а адрес? Где она адресом разжилась? Да еще такими темпами? Правда, при нашей встрече я представлялась ей полным именем. Могла она с помощью брата воспользоваться чудесами современной техники и таким способом мой адрес добыть? Вполне. Так, а что она там про участкового плела? Может быть, источник моих неприятностей вполне реален, из плоти и крови? Но с какого перепуга он перед ней отчитывается? Придется, видно, заняться этой семейкой вплотную.
– Татьяна, – прервал мои размышления Борис, – я к тебе обращаюсь или к стенке?
– На этот вопрос я ответить не могу, – пошутила я. – Тебе виднее.
– Очень смешно, – нахмурился Борис. – Я спрашиваю: собираешься ты властям сообщать о погроме или нет? Учти, если ты не предпримешь никаких шагов, ситуация может повториться. Только закончится уже может ой как плохо.
На этот раз Борис был абсолютно прав. Я и сама понимала, что если не принимать никаких мер, то рано или поздно Коровина заявится снова. Только вот и я не собиралась сидеть сложа руки. Я подошла к Борису, взяла его руки в свои и проникновенно произнесла:
– Обещаю, что приму самые серьезные меры. И спасибо за заботу!
Не привыкший к проявлениям внимания с моей стороны, он удивленно заморгал, потупил взор, потом яростно сжал мои руки и вымолвил:
– Знай, ради тебя я готов на все!
Торжественность минуты подпортил телефонный звонок. У Бориса из кармана пиджака зазвучал голос Аллы Пугачевой, сообщающий, что седой паромщик дарит надежду на заре. Досадливо поморщившись, Борис извинился, высвободил руки из моих и, выйдя в коридор, ответил на звонок. Судя по недовольному тону, ему совсем не хотелось выполнять то, что требовали от него на другом конце провода. Минуты две он препирался с невидимым собеседником, потом махнул рукой и, вернувшись в комнату, сказал:
– Агент вызывает. Клиент больно вредный попался. Поеду выручать. Не хочется, но надо. – Он никак не решался покинуть квартиру.
– Раз надо, то отправляйся, – поторопила я. – Пока твои агенты дров не наломали. А за меня не беспокойся. Я сейчас прямиком к участковому пойду. Надо же себя обезопасить!
– Могу тебя подвезти, – обрадовался Борис. – Мне как раз мимо участка ехать. Собирайся, минут десять у меня есть.
Чтобы успокоить Бориса, я решила не откладывать визит к участковому и, наскоро собравшись, вышла из квартиры.
Всю дорогу до участка Борис давал мне указания. Что сказать, да как поступить, да чего от участкового потребовать.
– Круглосуточную охрану он тебе, конечно, не выделит. Но приглядывать за квартирой обязан. И Коровину твою в участок для допроса вызвать должен. А еще лучше, если он посадит ее суток на пятнадцать. Посидит, подумает, так сразу умнее станет. Ну, или хотя бы вежливей.
«Скорее бы уж мы до участка доехали», – с тоской подумала я.
* * *
– Так по какому вы, говорите, вопросу пришли?
Участковый, парень лет двадцати пяти, скучающе качался на новеньком стуле и, не переставая, крутил между пальцами цепочку с нанизанными на нее, как вобла на кукан, ключами. «Интересно, – думала я, наблюдая за его манипуляциями, – имеет ли практическое применение хотя бы половина из этих ключей?»
– Коровина, – устало повторила я, – Татьяна Коровина приходила к вам на днях. И вы дали ей мой адрес. По какому праву?
– А кто, по-вашему, мог мне это запретить?
– Закон о сохранении конфиденциальности оперативной информации, например. Или вы о таком не слышали? Может, и об охране свободы личности, и о презумпции невиновности тоже впервые слышите? А может быть, я не по адресу обратилась? Может, мне следовало сразу в прокуратуру идти? Там люди понятливые работают. Дважды повторять не придется.
Я поднялась со стула, собираясь покинуть кабинет. Участковый выскочил из-за стола. Всю его сонливость как рукой сняло. Забежав вперед меня, он загородил спиной дверь, отрезав мне путь к свободе.
– Не кипятитесь, гражданочка, разберемся. Я же вам в помощи не отказал? А что не сразу сообразил, что к чему, так этого с кем не бывает. Ну, успокоились?
Я продолжала молчать, а участковый, делая вид, что я согласилась с его словами, весело кивнул.
– Вот и славно. Проходите, гражданочка, в кабинет. Начнем все сначала. По какому вы, говорите, вопросу? – в очередной раз спросил он.
Мне стало смешно. Я представила себе такую картину: я, старенькая и седая, в истлевшей от времени одежде, сижу перед пожилым, обрюзгшим участковым. Трясущейся рукой он поправляет слуховой аппарат и в миллионный раз спрашивает: «Так по какому вы, гражданочка, вопросу?» Сдерживая смех, я предложила:
– Давайте зайдем с другого конца? В этом направлении мы ходили уже не раз. Результат нулевой. Значит, следует сменить направление, верно я говорю?
– Ну, давайте попробуем, – согласился участковый.
– Скажите, что вам известно о семействе Коровиной Татьяны?
– Ничего особенного, – уклончиво ответил он.
– Так, придется все-таки в прокуратуру обращаться, – пригрозила я.
– Да ладно, не кипятитесь. Скажите конкретно, что вас интересует, и покончим с этим. У меня, между прочим, через сорок минут рабочий день заканчивается.
– Вот и отлично, – порадовалась я, – будет дополнительный стимул отвечать четко и максимально правдиво.
Пытала я участкового все оставшиеся сорок минут. Думаю, за все время, что он служит в полиции, парню не приходилось работать так энергично. На протяжении сорока минут чего он только не делал! Отвечал на вопросы, копался в картотеках, названивал коллегам с коровинского участка, делал запрос в Хаймынск, якобы для выяснения подробностей дела по просьбе родственницы пострадавшей. И все это – абсолютно бесплатно! Да, я всегда говорила, из любого человека можно выудить благородные черты! Нужно только найти к нему подходящий ключик – и дело в шляпе.
В результате нашего плодотворного взаимодействия я узнала о семье Коровиных все! И даже больше. Оказывается, Константин не просто отбывал срок в колонии. Он мотал его именно за кражу. По малолетке с дружками решили ограбить магазин радиодеталей. Ночью взломали дверь, проникли внутрь, набрали всякой мелочовки, а слинять не успели. Хозяин магазина собственной персоной заявился. Как выяснилось в ходе расследования, его квартира находилась в доме напротив. Для удобства, так сказать. И на транспорте до работы добираться нужды нет, и пригляд за магазином почти круглосуточный. Так и попались. Впаяли каждому по самой высокой ставке. В настоящее время Константин ни в чем противозаконном не участвует. Живет уединенно, в скандалах не замешан. А что женщин каждый год меняет, так этого закон не запрещает.
Татьяна Коровина отличается невоздержанностью во всем. И к спиртному меры не знает, и склоки еженедельные с соседями затевает, и с братом общий язык найти не может. Только по отношению к трудовым обязанностям соблюдает своего рода кодекс чести. Является на работу точно в срок, обязанности выполняет на «отлично». За это и держат ее в коммунальном хозяйстве, несмотря на все недостатки. Стала мне известна и еще одна пикантная подробность. Молодость у Татьяны Коровиной протекала бурно. Сомнительного характера ухажеры не переводились вплоть до последнего времени. Как напоминание о страстной молодости, имелась у Коровиной дочка Тонечка. Далеко от яблоньки яблочко не укатилось. Работать Тонечка не желала. Учиться интеллект не позволял. С горем пополам окончила в Тарасове общеобразовательную школу. На том и закончилось ее образование. До поры до времени сидела у мамаши на шее. Дармовой хлеб ела. Надоело мамаше бездельницу кормить. Выгнала взашей. Где теперь обитала Тонечка, знала, пожалуй, только мамаша. Да и то по непроверенным данным.
Покидая кабинет участкового, я недвусмысленно дала понять, что прощаюсь с ним не навсегда. Привыкший подчиняться обстоятельствам, он заверил меня в безграничной преданности и обещал по мере сил и возможностей содействовать в расследовании. Напомнив, что разговор наш был сугубо конфиденциальным, я выразила надежду, что Татьяна Коровина о нем не узнает. На том и распрощались.
Я шла по улице и размышляла. В первую очередь следовало пообщаться с Константином. Со слов Коровиной я поняла, что остановился он у нее на квартире. Но после бурной встречи у меня дома заявиться к скандалистке было бы верхом легкомыслия. Нужно дать ей время остыть, иначе очередной стычки не избежать. Я решила попытаться отыскать дочь Татьяны. Кто знает, может быть, с племянницей у Константина более теплые отношения, чем с сестрой. И, если я буду убедительна, Тонечка поможет мне встретиться с ним на нейтральной территории.
Единственная ниточка, ведущая к Тонечке, – это ее школьные связи. Стоит наведаться в учебную часть и выяснить, с кем девочка тесно общалась в школьные годы. Благо, номер школы для меня разузнал участковый. Насколько я помню, школа находится недалеко от дома Коровиной. Придется возвращаться за машиной, не пешком же по Тарасову круги нарезать. Но когда я добралась до своего подъезда, непредвиденное обстоятельство помешало мне осуществить задуманное немедленно.
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6