Глава 7

На следующее утро я продолжила свои аналитические размышления, чтобы решить, отработкой какой из версий заняться в первую очередь.

Борис Барсуков, по всей видимости, отпадает, поскольку не имел мотивов для убийства своего друга Курилова.

У Анатолия есть, пусть слабый, но мотив, однако у него железное алиби.

Сретенские. Странная парочка, и алиби у Виолетты я так и не проверила.

Младшего брата Кирилла тоже, наверное, нужно списать со счетов – он был с женой, детьми и Маргаритой Серебряковой в день убийства.

Про всяких там теток-дядек я даже думать не хотела. Кто остается?

Стоп! Эта мысль настолько пронзила меня, что я чуть было не хлопнула себя по лбу. Ведь есть еще один персонаж, и весьма близкий как Серебряковой, так и Курилову, – сын Маргариты Даниил. Разгильдяй, легкомысленный и беспечный парень, у которого вечно проблемы с деньгами. А Курилов, человек жесткий и принципиальный, был категорически против того, чтобы Даниил и впредь продолжал вести подобный образ жизни.

Даниил явно не испытывал к Валерию Курилову теплых чувств. Он оставался до сего момента на периферии моих мыслей, и, возможно, зря… Им надо бы заняться… Только сделать это нужно осторожно, чтобы не возбуждать понапрасну нервную Маргариту Федоровну.

Ведь это еще может ничего и не значить, но все-таки я отметила, что из всех близких знакомых Курилова Даниил – единственный, с кем я даже не говорила до сих пор. И это надо исправлять.

Предварительный звонок Серебряковой я сочла излишним. Я знала, что Маргарита находится в отпуске за свой счет и спорткомплекс посещает изредка, только по мере необходимости. Поэтому я была почти уверена в том, что Маргарита дома.

Так оно и оказалось. Серебрякова встретила меня приветливо и с затаенной надеждой. На ее вопросительный взгляд я ответила легким отрицательным покачиванием головы, после чего сказала:

– Я бы хотела побеседовать с вашим сыном, Маргарита Федоровна. Просто для прояснения полной картины.

– Господи! – Маргарита прижала руки к груди. – Да что с ним говорить-то? Он-то что может сказать? Только лоботрясничает да деньги клянчит, больше ничего. Чем он вам может помочь?

– Не знаю, возможно, что и ничем, – ответила я, проходя в квартиру. – Но я всегда разговариваю со всеми, кто имел прямое отношение к покойному.

– Ну… Проходите, – пригласила Маргарита в комнату. – Только, по-моему, зря вы время тратите. Даниил в последнее время вообще стал неуправляемым. Замкнулся в себе, говорить ни о чем не хочет, просто наотрез отказывается. Лишь от денег не отказывается, – с горечью закончила она.

– А он дома? – поинтересовалась я, усаживаясь на диван.

– Нет его, опять с утра усвистал куда-то. Правда, обещал к пяти быть.

Маргарита взглянула на часы. Я последовала ее примеру. Времени было три минуты шестого.

– Если хотите – ждите, конечно. Но Данилово «к пяти» может означать и к девяти, – с грустной усмешкой поведала она. – Причем завтрашнего дня.

– С вашего позволения, я подожду, раз уж приехала.

– Ждите, – пожала плечами Маргарита.

Минут сорок мы с Маргаритой непринужденно беседовали как бы ни о чем. Правда, от меня не ускользнуло, что Серебрякова постоянно посматривает на часы и периодически вставляет фразы типа «да на что он вам сдался, что толку с ним говорить, сейчас только воду намутит» и тому подобное.

Наконец послышался звук отпираемой двери, а затем шорох в прихожей и недовольный голос Даниила:

– Ну что ты, мать, здесь все раскидала-то!

– Чего я раскидала? – тут же взвилась Маргарита и энергично прошла в прихожую.

– Да разуться негде.

– К нам люди пришли, – строго возвестила Маргарита.

– А, люди… Что за люди-то?

По интонации Даниила я сделала вывод, что отпрыск Серебряковой находится не в лучшем своем настроении. Тем не менее это ни в коей мере не повлияло на мои планы. Даниил тем временем прошел в комнату, окинул меня мрачным взглядом и поздоровался уже знакомым мне «здрасте».

– Привет, – улыбнулась я. – А я вот с тобой хочу поговорить, Даниил.

– А что со мной говорить-то? – сразу набычился Серебряков.

– Да нечего с ним говорить! – ту же вступила Маргарита, просверливая сына почти что ненавидящим взглядом. – И не стыдно тебе перед людьми? Ведешь себя как…

Она замолчала на полуслове. Даниил же прошел на середину комнаты и бухнулся в кресло, попутно доставая с журнального столика какой-то рекламный проспект. Открыв его на первой попавшейся странице, он, не поднимая глаз, спросил у меня:

– О чем вы поговорить хотели?

– Даниил, ты как вообще с отчимом ладил? – начала я.

– Никак не ладил, – мрачно ответил Даниил, по-прежнему не поднимая глаз и якобы читая рекламный проспект строительной фирмы.

– А что ж так?

– Вот так вот…

Содержательного диалога явно не получалось.

– Ты нормально разговаривать можешь? – не выдержала Маргарита.

– Нет, – ответил Даниил.

Серебрякова подскочила к сыну и вырвала у него рекламный проспект.

– Ты что меня перед человеком позоришь?! – заорала она. – Мало того, институт бросил, постоянно деньги просишь, ничего не делаешь, да еще и кривляться будешь?

– Мам, отстань, а! – лениво буркнул Даниил. – Меня спрашивают, я отвечаю как могу. Чем недовольны-то?

Он взглянул на меня, как бы адресуя этот вопрос и мне тоже. Мне, признаться, больше всего хотелось врезать этому сопляку как следует, чтобы научить разговаривать со старшими, и в первую очередь с матерью, но я, разумеется, сдержалась.

– Понимаешь, Даниил… – терпеливо продолжила я почти ласковым голосом, – меня интересует все, что связано с твоим отчимом. В том числе и отношения с тобой… Все, что его касается, понимаешь…

– Понимаю, – чуть ухмыльнулся Серебряков. – А что вас интересует? То, что я с ним не ладил, – это не я виноват, а он.

– У тебя вечно все виноваты! – в сердцах бросила Маргарита.

– Потому что он вел себя как… ну, это… неправильно, короче… Да и вообще он мне не отчим, должен был только им стать. Да вот… Не получилось.

– Да как у тебя язык поворачивается! – на глаза Маргариты навернулись слезы. – Он за тебя в институте платил, из милиции вон тебя один раз вытащил, когда ты с дружками своими набедокурил. Да и квартиру свою тебе хотел оставить…

– Мам, мам, ты чего говоришь? – заволновался Даниил. – Какая милиция, ты что? Ты что?

Я внимательно слушала и не вмешивалась. Меня, безусловно, заинтересовало упоминание о милиции, а особенно насторожил тот факт, что Даниил после этого сразу засуетился. Было видно, что он если и не напуган, то здорово обеспокоен. И еще насторожило меня упоминание о куриловской квартире.

Пытаясь поправить обстановку, Даниил моментально скинул с себя деланый равнодушно-нагловатый вид и обратился ко мне:

– Вы мне задавайте вопросы по порядку, так мне проще будет отвечать.

– Хорошо, – кивнула я, порадовавшись, что фраза насчет милиции пошла на пользу разговору. – Давай поконкретнее объясни, что значит «неправильно себя вел»?

– Ну, он распоряжался тут как хотел… – Даниил все же заметно понизил тон по отношению к Курилову, да и на мать смотрел уже не так недружелюбно, как в начале разговора. – Меня воспитывать пытался… Строить, короче. Он же спортсмен – понимаете, наверное… Нет, я ничего такого не хочу сказать, – спохватился Даниил, покосившись на мать, – может, он и нормальный мужик был, но чего ко мне-то придираться? То ему не так, то ему не эдак, машину вон мать подговорил у меня отобрать.

– Слово-то какое нашел, подговорил! – не выдержала Маргарита. – Он вообще-то в первую очередь с тобой сто раз говорил, чтобы ты пьяный за руль не садился! А тебе все до лампочки! Спасибо должен ему сказать, а то бы в аварию сто раз уже попал! Он за тебя же и волновался!

Высказав все это, Маргарита поднялась.

– В общем, так! – сказала она. – Мне надоело все это слушать! Уши сворачиваются от твоих речей. Вырос сынок неблагодарный. Я лучше на кухню пойду, чтобы не слушать тебя.

Она быстро вышла из комнаты. Даниил что-то пробурчал ей вслед себе под нос.

– Даниил, я надеюсь, что мы все-таки поговорим откровенно, – дружелюбно обратилась к нему я. – Я понимаю, тебе не нравилось, что Валерий Владиславович пытался влиять на твою жизнь. Но его уже нет, поэтому я и хочу выяснить, кто в этом виноват.

– Уж, во всяком случае, не я, – заявил Серебряков. – Зачем мне это нужно? Или вы так подумали из-за того, что я про него плохо сказал? Так это я так… по инерции.

– Но ведь ты считаешь, что он тебя ущемлял, так? Отобрал машину, денежное содержание тебе, наверное, здорово урезали с его появлением…

Даниил вздохнул, снова взял в руки рекламный проспект и уставился в него. Он молчал некоторое время, потом, не поднимая головы, ответил:

– В общем, он… Злой был чувак. Но зачем мне его гробить-то? Да и вообще… Вы же, наверное, лучше меня понимаете в этих делах. Сами посудите – это что же, мне нужно было ехать в Финляндию? Визу доставать, деньги… Искать его там где-то, ловить… Зачем? Да и потом уж, в конце концов, мать права – мне квартира должна была остаться, после того как они с матерью поженились бы. Правда, не решили толком, наша или его, но… Не век же я с матерью буду жить! Тут вообще казарменный режим. Никого не приведи, домой к девяти часам, сам равняйсь-смирно, денег не дают… Ну и все такое, – Даниил явно передергивал, расписывая мнимые тяготы своей беспечной жизни. – А у него квартира шикарная. Машину они мне все равно бы отдали, сразу как поженились, я же мать знаю. Так что я должен был быть доволен, что он есть. А теперь его квартира вообще черт знает кому достанется…

– Только ты почему-то все равно доволен не был, – заметила я. – По твоим же словам.

– Да это я… Да нет. Я просто… – снова засуетился Даниил. – Словом, я это больше в знак протеста… собачился с ним. Ведь он же не мой отец, понимаете? Чего он от меня хотел? Лучше бы своими детьми занимался!

– Но у него нет своих детей, – улыбнулась я. – Да и тебе он наверняка ничего плохого не хотел.

Даниил вдруг надулся и замолчал, отвернувшись в сторону и нахмурившись, словно размышляя о чем-то своем.

– Даниил, мне нужно проверить твое алиби на время смерти Валерия Владиславовича, – выждав паузу, сказала я.

– Да что его проверять? Вы что думаете, я совсем, что ли, больной? Ну, ругались мы с ним – и что, убивать из-за этого? Мать вон с ума сходила, когда его убили, мне это надо, что ли? – Даниил заговорил горячо, эмоционально, даже с возмущением.

– И все же, – выслушав его, стояла на своем я. – Раз ты не виноват, что тебе скрывать? Мне просто нужно знать, где ты находился в тот день.

– Уж, во всяком случае, не в Финляндии, – в сторону сказал Даниил.

– А где? – терпеливо продолжала я.

Даниил немного помолчал.

– Да здесь я был, дома! Где мне еще быть-то?

– Неужели никуда не выходил? – я улыбнулась краешками губ.

Даниил пожал плечами:

– А куда особо выходить?

– Ну, все-таки праздник был, Женский день…

– Ну так не мужской же! – по-прежнему глядя в сторону, сказал Серебряков. – Жены у меня нет, невесты тоже… Мать в Финляндии была. Кого мне поздравлять? Деньги только тратить!

Я в очередной раз вздохнула. Разговаривать с парнем действительно было тяжело. Врал, даже не понимая, насколько неубедительным выглядит его вранье.

– Алиби, Даниил, только тогда алиби, когда подтверждено кем-то, понял? Так что давай найди кого-нибудь из своих друзей, готовых сказать, где ты был в это время.

– Так… Так я и не знаю… Не помню, – нахмурился Серебряков. – Кого из друзей? Я и с друзьями-то, по-моему, тогда не встречался.

– Неужели тебе никто даже не звонил?

– Вроде нет.

– Знаешь что, Даниил, ты не производишь впечатление затворника и домоседа. И тем более чтобы ты в отсутствие матери сидел один? Да еще в праздничный день! Я ни за что не поверю. Где ты был?

Даниил скорчил гримасу, которая явственно выражала: «Как же вы меня достали!»

– Ну, с девчонкой я был, с девчонкой! – отчаянно выкрикнул он. – Только не тут, а на даче. Я просто не хотел, чтобы мать знала… Да и поругались мы с этой девчонкой… Два дня мы с ней там отдыхали, кто же знал, что в это время Курилова грохнут!

– А почему на даче? Ты что, не мог ее домой привести?

– Не мог, – в сторону буркнул Даниил. – Потому что тут соседи, они все видят. Потом матери бы доложили, а она этих дел не любит – чтобы сюда посторонние девчонки приходили. К тому же эта Марина шумная, любит покуролесить, потанцевать, попеть, а здесь не очень-то развернешься. Да и денег мне мать мало оставила, так что я даже в кафе пойти не мог. Вот я и подумал, что дача – самое подходящее место.

– Так, понятно, давай номер этой девчонки, – быстро произнесла я. – Марина, говоришь, ее зовут?

– Да, Марина. Пожалуйста – 55-23-71, – выдохнул Даниил, покраснел и снова уставился в рекламный проспект.

В этот момент в комнату вернулась Маргарита. Я как раз набрала продиктованный Даниилом номер и слушала длинные гудки. Маргарита несколько удивленно посмотрела на телефон, но ничего не сказала, присаживаясь на диван.

– Алло, – послышался тем временем в трубке женский голос.

– Простите, я говорю с Мариной? – начала я.

– Да, – подтвердили на том конце провода. – А что?

– Марина, вы не удивляйтесь моему вопросу, но мне надо знать, где вы находились восьмого и девятого марта?

– А… вы кто? – недоуменно спросила Марина.

– Я из милиции, – покривила душой я, чтобы заставить девчонку говорить правду. – Тут с Даниилом история приключилась… Неприятная. Нужны свидетели, чтобы ему помочь.

– И что? – с неким вызовом спросила Марина.

– Вы на дачу с ним ездили?

Маргарита при этих словах метнула быстрый взгляд в сторону сына и нахмурилась.

– Ну, ездила, ну и что?

– Когда?

– На праздники… Уехали мы еще восьмого, вернулись девятого вечером. А что случилось-то? Если он что-то натворил, то я тут ни при чем, я с ним и не виделась потом больше. И вообще мы поругались, – с каким-то злорадством добавила она непонятно зачем. – Так что… Какой из меня свидетель? Мы даже и не дружим с ним… Вы меня извините, мне заниматься надо.

Когда я повернулась к Даниилу, Маргарита уже встала со своего места и подошла к сыну, грозно уперев руки в бока.

– Ты что же мне врешь? – звонко спросила она.

– Чего это я вру… – пробормотал Даниил и вздохнул, поняв, что начинается не самое лучшее для него время.

– Даниил! – Маргарита не стала кричать на сына, как того ожидали и он, и я. Глаза ее наполнились слезами, и она проговорила с укором: – Я же просила тебя быть дома! Специально наготовила тебе здесь всего! Денег оставила! А ты что делаешь? Кого ты к нам на дачу поволок? Зачем это нужно? Ты ее вообще знаешь, эту Марину?

– Знаю, – просто чтобы ответить, сказал Даниил.

– Сколько? Три недели?

– Четыре, – поправил сын. – Да ладно тебе, мам! Я уже и поругался с ней, и знать о ней ничего не знаю, – он миролюбиво улыбнулся.

– Вот! – обличающе заметила Маргарита. – Знать не знаешь – а таскаешь на дачу! Доиграешься, что нас обворуют!

– Да ладно тебе, что я, не вижу, кто передо мной, что ли?

Маргарита только рукой махнула.

– Вы не волнуйтесь, – вмешалась я. – В этой ситуации нужно радоваться, что все выяснилось и алиби Даниила подтверждено.

– Господи, алиби? – Маргарита широко раскрыла глаза. – Вы что, хотите сказать, что подозревали его?

– Я проверяю все версии, – сказала я. – И алиби абсолютно каждого, кто мог по тем или иным причинам совершить убийство. Вот и все. Больше я вашего сына беспокоить не стану.

– Господи, – снова вздохнула Маргарита и устало опустилась на диван. – Час от часу не легче…

– Успокойтесь, все в порядке. У меня больше нет вопросов, я пойду, – поднялась я. – Не нужно меня провожать, отдыхайте.

– Да-да, – кивнула Маргарита и прижала пальцы к вискам.

– Постойте, я с вами, – поднялся вдруг и Даниил.

– А ты куда? – тут же встрепенулась Маргарита.

– Пива пойду куплю… Хочешь, тебе куплю чего-нибудь? – с улыбкой предложил он. – Кофе там или мороженое.

– Кофе… – рассеянно повторила Маргарита. – Да, купи большую банку, а то у меня голова раскалывается. Давление, наверное, упало. И хлеба заодно купи.

– Тогда давай деньги, – тут же сказал заботливый сын.

Я, улыбаясь, прошла в прихожую и стала обуваться. Маргарита на сей раз не пререкалась с сыном, а молча протянула ему деньги. Даниил удовлетворенно кивнул и положил их в карман. После этого мы с ним вышли на лестницу. На улице я двинулась к своей «девятке».

– Могу подвезти, – предложила я Даниилу.

– Да нет, мне здесь рядом, вон в тот магазин, – показал он рукой. Потом как-то помялся и сказал: – Я вот чего… Вы, если хотите насчет знакомых Курилова в Финляндии узнать поподробнее, то поговорите с одним человеком.

– С кем? – тут же спросила я.

– С Анте Туоралайненом.

– С кем? – опешила от неожиданности я.

– Это хоккеист финский, – пояснил Даниил, – у нас в «Метеоре» играет, знаете такой клуб?

– Да, слышала, – кивнула я. – А что он может знать и почему мне именно к нему нужно обратиться?

– Вы извините, я больше ничего не могу вам сказать, – покачал головой Даниил. – Просто найдите его и поговорите. Если он вам скажет – хорошо. Если не скажет, значит…

Серебряков развел руками и немного погодя добавил:

– А я не могу… Правда, не могу… Я слово дал.

– Ну что ж, Даниил, спасибо тебе большое, – немного удивленная, произнесла я.

– Не за что, – Даниил повернулся и зашагал в сторону магазина.

Я хотела его остановить, чтобы попросить рассказать подробнее… Но понимала, что он вряд ли скажет что-нибудь еще. И тут я вдруг вспомнила, что уже где-то слышала это имя – Анте Туоралайнен. Ах, ну да, конечно… Сретенский со своим хоккеем, Мельников со своей газетой. Андрей, кажется, упоминал это имя… Но в какой связи – этого я не помнила. Не раздумывая, я села в машину и поехала к Мельникову.

– Ну как в Европе-то, хорошо? – ухмыльнулся Андрей, как только увидел меня.

– Да, да, хорошо, – торопливо ответила я. – Скажи лучше, кто такой Анте Туоралайнен?

Мельников присвистнул от удивления.

– Ты что, заделалась хоккейной болельщицей? – удивился он.

– Нет, мне просто нужно знать про этого парня как можно больше…

Андрей, по-прежнему глядя на меня непонимающими глазами, развел руками и сказал:

– Ну что ж, садись… Прочитаю тебе лекцию про тарасовский клуб под названием «Метеор». Итак, этот клуб два года назад в кои-то веки выбрался в премьер-лигу российского хоккея. Этому предшествовали солидные денежные вливания со стороны нашего губернатора и некоего криминального авторитета по фамилии Нодия. Ну, ты должна его знать, теперь он депутат и вообще классный парень. А когда-то проходил по нашему ведомству в связи с…

– Так, про Нодию я тебе вопросов не задавала, – прервала я рассказ подполковника. – Меня интересует финн по фамилии Туоралайнен. Что это за фрукт?

– Фрукт этот, кстати, хороший, – вдруг погрустнел Мельников. – С его помощью мы в прошлом сезоне на пятом месте оказались. А в этом могли бы и в призерах быть, если бы он вдруг не уехал в свою Финляндию. Неожиданно так… Перед кубковым матчем, сразу перед праздниками.

– Перед праздниками? – вытаращила я глаза. – Ты имеешь в виду Восьмое марта?

– Ну да, – пожал плечами Андрей. – Международный женский день… Наверное, бабушку поехал поздравить, – с грустной иронией произнес он.

– Значит, практически одновременно с Куриловым и Маргаритой… – думая о своем, сказала я. – Подозрительно… А кто он такой?

Мельников снисходительно улыбнулся.

– Пацан он… Па-цан, – по слогам, словно непонимающей дурочке, произнес подполковник. – Но играет хорошо. Ему лет восемнадцать-девятнадцать. У нас в городе с прошлого лета. Кумир фанатов и фанаток. Нападающий. А ты его, похоже, в убийцы готова записать по этому своему… делу?

– Стоп, Андрей, давай по порядку. Он приехал в Россию в прошлом году из Финляндии и стал играть в нашем клубе, так?

– Ну да…

– А потом неожиданно уехал назад, где-то недели две назад, так?

– Ну да… – ответил подполковник уже менее уверенным тоном, тоже нахмурившись и что-то сопоставляя в уме.

– А почему он уехал?

– А вот этого никто не знает, – развел руками Мельников. – У него характер не сахар… Мне начальник команды сам говорил: всем хорош парень, только странный какой-то…

– Так, понятно… А где у нас клуб этот находится, на стадионе, что ли? – спросила я.

– Штаб-квартира – в Октябрьском ущелье. Кстати, могу тебе порекомендовать, если ты поедешь – а я уверен, что поедешь, – Плотникова Валерия Васильевича, начальника команды. Мы с ним в прошлом году сталкивались по одному делу. Он-то мне, в сущности, и рассказывал про этого вундеркинда из Финляндии… Вот и телефон у меня есть его…

Мельников отыскал в своих бумажных закромах визитку начальника ФК «Метеор» и протянул ее мне.

– Большое спасибо, Андрей, – искренне поблагодарила я и собралась уходить.

– Слушай, а что, ты серьезно думаешь, что этот пацан связан с твоим делом? – бросил мне в спину Мельников.

– Все может быть, – на ходу ответила я.

И, выйдя в коридор, вслух повторила:

– Невероятно, конечно… Но ведь все может быть!

Это случилось осенью. Хоккейный сезон еще не начался, команда «Метеор» только что вернулась со сборов. Анте Туоралайнен, вопреки предположениям руководства клуба, отпуск решил провести не у себя на родине, а остаться в Тарасове. Кроме того, он продолжил посещать секцию бодибилдинга и проводил там довольно много времени.

Привыкший к вниманию поклонников Анте воспринял как должное, когда однажды в той самой культуристской секции его окликнул молодой парень. Бросив на Анте пристальный взгляд, парень улыбнулся, подошел и сказал:

– Вот это да! Звезды хоккея качают пресс!

Анте развел руками, как бы оправдываясь.

– Слушай, давно хотел посмотреть на твои ноги, – продолжал словоохотливый парень. – Я тоже пару лет назад играл в школьной команде и бил штрафные удары. Но я никак не мог отрепетировать это дело так, чтобы всегда получалось точно. Тренер мне сказал, что все дело в ногах, – мол, они у гениев хоккея устроены по-другому.

– Ноги как ноги, – смутился Анте. – К тому же это не футбол, а хоккей…

– Кстати, меня зовут Даниил, – представился парень. – Даниил Серебряков. Болельщик «Метеора». Может быть, пойдем пивка выпьем?

Анте рассмеялся. Он, конечно, очень любил пиво, но, соблюдая режим, не мог себе позволить распивать его со всеми подряд. А желающих попить с ним пива и поболтать было много.

– Все, понял. Режим, – согласился Даниил.

В это время проходивший мимо главный тренер секции Валерий Курилов неодобрительно посмотрел на Даниила.

– Я же тебя просил побыстрее, Даниил! – бросил он в сторону нового знакомого Анте.

– Да сейчас я, сейчас! – недовольно отмахнулся Даниил. – Никуда мать не денется, все передам как надо…

Курилов нахмурился, пробормотал что-то себе под нос и решительно двинулся в сторону туалета, куда и направлялся.

– Ну, запарил, запарил! – неодобрительно посмотрел вслед тренеру Даниил.

– Он твой отец? – осторожно спросил Анте, внимательно поглядев на Серебрякова.

– Слава богу, нет, – ответил Даниил. – Хотя очень хочет им быть.

– Это как?

– А вот так. Мамаша моя свою личную жизнь устроить захотела на старости лет, – неприязненно продолжил Серебряков. – Вот нашла этого… Замуж собирается. Я не хочу сказать, что он козел. Просто выпендриваться любит, как все тренеры. Вот у вас в «Метеоре», наверное, тоже тренер не сахар?

Анте пожал плечами. На своих тренеров он пожаловаться особо не мог. Что же касается Валерия Курилова, то слова Даниила его задели. Но он решил не признаваться в этом.

– Так что, он теперь отцом твоим будет? – спросил Анте.

– Пытается, – ответил Даниил. – Сейчас вот со всякими поручениями лезет… Но ладно, чего мы о нем говорим? Я вот рад, что с тобой познакомился. Пойдем пивка выпьем… Ну, или просто посидим. Если время есть, конечно, – сказал он. – Про дела ваши хоккейные расскажешь.

Анте немного подумал и согласился, слез с тренажера и пошел переодеваться. Он обдумывал то, что услышал. Даниил, разумеется, не знал, что именно привело Анте в эту секцию, да и вообще в Тарасов. Но волею судьбы именно Серебряков мог стать для заезжего финна мостиком в том деле, которое тот хотел осуществить. Поэтому знакомство с Даниилом он решил продолжить.

В тот самый день они довольно долго проговорили о хоккее, о Финляндии, о России. Даниил действительно искренне рад был знакомству, говорил, что, скорее всего, бросит свой институт и постарается устроиться в «Метеор» в пресс-службу – это интереснее, чем учиться в институте.

– В общем, надоела мне мамаша, – признался Даниил, которого уже повело после пива. – Тебе-то хорошо, ты тут сам по себе, бабки есть, мать далеко, никто не парит…

– Нет, – покачал головой Анте.

– Чего – нет? – не понял Даниил.

– У меня нет матери, – ответил хоккеист. – Она умерла.

Даниил присвистнул:

– Ты это… Извини, я не знал.

Анте молчал.

– А отец? – тем временем продолжал Серебряков.

– Отца тоже нет. Я его и не видел в детстве.

– Разъезжал, что ли? – не понял Даниил.

– Нет. Просто не было его, и все.

– Ну, у меня тоже, считай, не было, – миролюбиво признался Серебряков. – Он это… Бухал, как сволочь.

И, глядя на непонимающего Анте, добавил:

– Ну, пил сильно.

– Он умер? – осторожно спросил тот.

– Не, какое там! Просто мать развелась с ним. Выгнала, короче. А теперь вот этого козла нашла! Он, конечно, может, и ничего, но доставала еще тот.

Анте никак не прокомментировал эти слова. Он вдруг задумался о чем-то своем и нахмурился. Даниил пытался его расшевелить, шутил, рассказывал что-то, но Анте продолжал сосредоточенно молчать. Незаметно для себя Даниил так накачался пивом, что Анте пришлось вести его и усаживать в машину.

После этого вечера Даниил стал чаще появляться в тренажерном зале. Он всегда приветливо здоровался с Анте и подходил к нему поболтать о том о сем. Иногда они шли вместе в кафе после тренировок – словом, между ними завязалась своеобразная дружба. Правда, Анте практически ничего не рассказывал Даниилу о себе, а тот, зная некоторые негативные моменты его прошлого, старался не задавать подобных вопросов. На другие же темы Анте общался легко и охотно.

Даниил несколько раз приглашал его к себе домой, но Анте все время отказывался и почему-то при этом смущался. И это обстоятельство делало его еще более загадочным в глазах Даниила. А вот Даниил в институте разболтал всем, кому можно, о том, с какой звездой он теперь знаком. И через некоторое время он отправился в «Метеор» устраиваться на работу в пресс-службу. К его величайшему сожалению, вакансий там не было. К тому же у Даниила отсутствовало надлежащее образование, и ему дали понять, что не нуждаются в его услугах.

Вечером того же дня расстроенный Даниил сидел в кафе вместе с Анте и рассказывал ему об этой истории. Анте внимательно слушал.

– А… Ты уверен, что это тебе непременно нужно? – спросил он, когда Даниил с глубоким вздохом умолк.

– Конечно, уверен! Это же прикольно и вообще… Платят там хорошо. А то постоянно у мамаши приходится просить, надоело уже! Она вечно – а куда тебе столько? А на что тебе столько? Когда сам зарабатывать будешь? Как будто я много у нее прошу! – возмущенно сказал Даниил.

– Тогда, наверное, тебе надо в другом институте учиться, – заметил Анте. – Тебе же сказали, что нужно специальное образование…

– Брось ты! – махнул рукой Даниил. – Образование! Это они для отмазки так сказали, просто чтобы отшить меня. Место-то блатное.

– А чего ты вообще хочешь? – вдруг спросил Анте, внимательно глядя на Даниила.

– В смысле? – не понял тот.

– Ну, есть у тебя что-то, чего ты очень хочешь и пытаешься добиться?

Анте спрашивал очень настойчиво, пристально всматриваясь в лицо Даниила в ожидании ответа. Серебряков в недоумении почесал голову и пожал плечами. Он подумал с полминуты, потом сказал:

– Ну… Не знаю. Жить отдельно хочу от мамаши и этого… отчима будущего. Бабки зарабатывать, интересное что-нибудь делать…

– Понятно, – как-то грустно кивнул Анте.

– А ты? – в ответ спросил Даниил. – Ты точно знаешь, чего хочешь?

– Думаю, да, – серьезно ответил хоккеист.

– Ну, ты понятно, – тут же кивнул Даниил. – Тебе успех в хоккее нужен, слава, деньги… Хотя у тебя и так многое из этого есть.

– Я не об этом, – проговорил Туоралайнен. – Я тебе хочу рассказать кое-что, только ты дай слово, что никому не скажешь. Я еще никому об этом не говорил, думал, что сам смогу, а теперь вижу, что не получается.

Анте смотрел на Даниила очень серьезно, прямо в глаза. Даниил заметил, что он выглядит возбужденным и взволнованным.

– Ну… – удивленный Даниил, недолго думая, добавил: – Даю слово.

– Тогда слушай, – со вздохом произнес Анте и, отхлебнув большой глоток пива, в задумчивости откинулся на спинку стула и тихо заговорил…

Когда он закончил, Даниил сидел неподвижно, весьма потрясенный услышанным. Он просто не знал, что сказать. Анте тоже молчал и вертел в руках пакетик из-под сухариков.

– Как ты думаешь, что мне теперь делать? – поднял он глаза на Даниила.

– Не знаю, – честно сказал тот. – Не знаю.

– А я думал, ты сможешь подсказать, – вздохнул Анте.

– Ну… Подумать надо. Ты не переживай, – Даниил положил Анте руку на плечо. – Мы что-нибудь придумаем, обязательно. Давай завтра встретимся здесь? Или в секции?

– Лучше тут, – сказал хоккеист.

На следующий день Даниил изложил Анте свой план. Тот слушал внимательно, слегка нахмурив брови.

– Ты думаешь, так получится? – спросил он. – Так будет лучше?

– Думаю, да, – кивнул Даниил. – И именно там. В Финляндии.

Анте немного подумал и решительно встал.

– Да, – сказал он. – Ты прав. Именно так и нужно сделать. И быстрее, потому что дальше тянуть уже некуда.

– Ты погоди, – остановил его Даниил. – Давай поподробнее обговорим, чтобы ты там уже не терялся и знал, как себя вести.

Анте снова сел за столик. В этот вечер приятели проговорили долго. Общая тайна сблизила их, и Даниил, которому было приятно, что именно ему доверил Анте столь серьезное дело, изо всех сил старался ему помочь. Тем более что Анте в свою очередь пообещал, что и Даниил может на него рассчитывать в дальнейшем. Кафе они покинули перед самым закрытием, но зато, казалось, обсудили все. Анте оставалось только осуществить задуманное…