Глава 10
Утром меня, как ни странно, никто не разбудил. Обычно-то меня будят телефонными или дверными звонками, но на этот раз обошлось и без тех, и без других. Я проснулась сама, повернула голову, лениво посмотрела на начавшийся день за окном. Солнца не было. Шел дождь. Я вздохнула, перевернулась на другой бок и подумала все так же лениво: «Не пойду сегодня на пляж…»
Потом потихоньку стала припоминать все, что случилось вчера. Признаться, воспоминания как-то не добавили мне хорошего настроения. А даже наоборот. Что же все-таки происходило?
Повернувшись на спину, я уставилась в потолок, по-прежнему не понимая, чего таинственный заказчик добивался, когда пожелал похитить меня, подержать взаперти, а потом выкинуть где-то за городом. Зачем все эти глупости? Напугать меня хотели? Так такими детскими забавами меня не напугаешь. Только запутаешь. Может, именно запутать-то и хотели? Но зачем? Я и так запуталась прямо по самую макушку и все выпутаться не могу. Чего хотели-то? Чтобы я от расследования отступилась? Так я и отступилась. Или, может, наоборот, чтобы я не отступалась?.. Я вздохнула и пожала плечами. Чего пристали?
Настроение от всех этих мыслей испортилось окончательно, и я поняла, что день, видно, не задался, что называется, с утра. И что больше нет сил валяться. Я встала, накинула на себя шелковый халатик и поплелась на кухню, чтобы сварить кофе. Потом, решила я, после душа и кофе, наверное, следует посоветоваться с косточками.
Словом, я зарядила кофеварку и пошла в душ. Ну а потом, вооружившись кофе и сигаретой, расположилась в своем любимом кресле. И только задумалась над ситуацией, только потянулась к заветному мешочку, как тут же зазвонил сотовый телефон. Я посмотрела на часы: начало одиннадцатого. Но к телефону даже не потянулась. Кому надо, перезвонят еще раз, а кому не надо — да ну их всех, только с мысли сбивают. Сотовый замолчал, я удовлетворенно кивнула, хлебнула кофейку, сделала затяжку и теперь уже на самом деле протянула руку к мешочку. А тут опять звонок. Я взяла трубку, нехотя произнесла:
— Иванова.
— Таня, — услышала я виновато-тихий Сережин голос, — привет, это я.
— Привет, — отстраненно ответила я и замолчала.
— Таня, ты дома? Дел на сегодня нет? Может, я заеду? — все это он спросил сразу, монотонно, без перехода.
— Дома, нет, заезжай, — столь же монотонно ответила я и положила трубку. Пожала плечами. Взяла мешочек, еще раз подумала как следует над тем, что происходит вокруг меня и, главное, что мне делать. Как себя вести? Что думать? Разбираться-то как? Подумала так и метнула косточки на столик. Комбинация выпала забавная: «21+33+8», что, по памяти, означало примерно следующее: «Если при разговоре с вами, оправдываясь, человек скажет, что это всего лишь вымысел, — не верьте! Это самый настоящий замысел».
«Так, интересно, — подумала я и пошла переодеваться. — Но при чем тут я? — крутилось в голове, когда натягивала майку и джинсы. — И что теперь делать?» Что — я так и не поняла, а между тем в мою дверь позвонили. Сергей, что ли? Оперативно, ничего не скажешь. Видно, опять что-то стряслось. «Ну и юли», как говорится, я больше в ваши игры не играю, хотя, конечно, посмотрю и послушаю, что скажет, и пошла открывать.
— Привет еще раз, — сказал Белостоков, переступая порог моего жилища. Я впустила его в прихожую, но в дверях гостиной встала, скрестив руки. — Не хочешь пропускать? — тут же отреагировал он. — Обиделась, что ли?
Я молчала, выжидательно на него глядя.
— Таня, а ведь это я должен бы обижаться, — тут же завелся он. — А если Артур тебе чего-то про нас с Ладой наговорил? Знай, все это полнейшая чушь, вымысел чистой воды! Его вымысел.
Я посмотрела на Сергея внимательней, усмехнулась. Вот, значит, о чем косточки предупреждали. Понятно! Значит, Сергей участвует в каком-то замысле? Косточкам я привыкла доверять, в отличие от симпатичных парней, эти и соврут — недорого возьмут, уж мне ли по собственному и чужому опыту об этом не знать?
— Проходи, — сказала я, на сей раз решив, что все, хватит с меня загадок, постараюсь теперь вытащить из него все, что возможно. Раз здесь заговор, то есть «замысел», то я с этим разберусь, иначе, похоже, меня в покое и не оставят.
— Кстати, — спросила я, усаживаясь в кресло и глядя, как Сергей устраивается напротив, — ты откуда знаешь, что я вчера с Артуром встречалась?
— От него, — пожав плечами, ответил он.
— Странные у вас отношения, мальчики, — вздохнула я. — Но мне это все равно. Я другого, Сережа, не пойму, чего вам от меня-то надо? Чего вы ко мне привязались?
— Кто привязался? — тут же встрепенулся Сергей и даже, я видела, обиделся.
— Да все вы! То расследуй дело, то не расследуй, то снова расследуй… Вы бы уж как-нибудь определились.
— А ты как себя чувствуешь? — вдруг спросил он.
— Нормально я себя чувствую, Сережа, — ответила я довольно индифферентно. — Но ты мой вопрос оставил без ответа.
— Не надо продолжать, — вздохнул он. — Просто хочу сказать, что у Артура тоже был мотив…
Я в недоумении подняла брови.
— Да… И зовут этот мотив Лада…
При этих его словах я откинулась в кресле и самым беспардонным образом расхохоталась ему в лицо. Господи, ну и достали же все они меня! От одного только ее имени начинается истерика!
Сережа ждал, когда я отсмеюсь, причем, естественно, лицо его приняло еще более озабоченное выражение. Просмеявшись, я выдавила из себя:
— Ну, извини.
— Ничего смешного во всем этом не вижу, — холодно заметил он.
— Еще бы! — снова хохотнула я. — А ты чего пришел-то?
— Помириться, — буркнул он, окончательно разобидевшись. — Я вчера квартиру себе тут присмотрел, хотел с тобой посоветоваться, но…
— Сережа, ты что? Остаться, что ли, решил? По-взрослому? — Я была очень удивлена, впрочем, тут же и объяснилось, чего он у Гвоздя в офисе делал.
— Я, между прочим, — едко ответил Сергей, закурив, — слов на ветер не бросаю. И потом, — он выпустил струю дыма, — вчера я был не прав, погорячился. У тебя есть своя жизнь. Профессиональная к тому же. Я вчера зря ушел.
Я помолчала. А что тут скажешь?
— Сережа, а ты чего вчера мне звонил от риелторов? — спросила я, потому что была какая-то неувязочка в том, что, имея мобильный, он позвонил из конторы.
— Денежка кончилась, — отмахнулся он. — Я потом заплатил, когда от тебя ушел.
— Понятно, — кивнула я и замолчала.
— А ты знаешь, — подал голос Сергей, — что Артур по-прежнему стишки пишет?
— Ну и что? — довольно рассеянно ответила я. Потом посмотрела на него внимательней. — Сережа, ты многого мне недоговариваешь. И вообще, я что-то запуталась окончательно со всеми вашими поэтами, их стишками, сынами-не-сынами поэтов, а главное, не поняла, Сережа, зачем меня-то было похищать?
— Что? — Он пристально посмотрел на меня.
— Похищать меня, — повторила я и глазом не моргнув. — Зачем надо было дяденьку бандита нанимать, зачем надо было меня ночь на привязи держать? Ну, скажи, к чему все это? И кто из вас все это затеял?
— Не я, — тут же отрезал он. Потом подумал, прищурился, закурил, а следом выдал: — Таня, тебя вчера Артур уговаривал за дело по новой взяться?
— Уговаривал, — пожала я плечами.
— А ты что? Отказалась?
— Отказалась, — все так же спокойно ответила я.
— Это он, — мрачным голосом проговорил Сергей. — Это он, Таня. Я его давно знаю. Это он нанял бандита.
— Нет, — не поверила я. — Бандит сказал, что нанял его вполне солидный дяденька.
Серега задумался, но потом сказал:
— Ну, мало ли в Тарасове солидных дяденек? Кого-нибудь нанял — Артур, я имею в виду. Трудно, что ли?
Об этом я, конечно, не подумала. Впрочем, такое вполне могло произойти.
— А зачем ему надо, чтобы я снова во всю эту кашу влезла? — спросила я Сергея.
— Он, наверное, меня хочет подставить, — мрачнея все более, ответил Белостоков. — И считает, что если я был заказчиком, то, значит, и я должен был его подставить.
— А алиби-то у вас есть, мальчики? — как-то поздновато спохватилась я.
— Да я спал у себя! — хмуро сказал Сергей.
— А он приехал позже, — проговорила я.
— Не факт! — тут же парировал Сергей. — Он мог ведь и раньше приехать, просто потом мог вернуться самолетом.
— Ты его тоже, что ли, подставляешь? — спросила я.
— Да нет, но…
— Что «но»? — разозлилась я. — То, что ты мне про него говоришь, можно как-то по-другому назвать? Более интеллигентное слово, что ли, подобрать? Нет, Сереженька, это самая что ни на есть подстава.
— А он?! — запальчиво выговорил Сергей. — Только не говори мне, Таня, что он не пытался меня подставить!
— Пытался, — честно призналась я. — Вот поэтому-то я и не пойму, что вы, мальчики, делаете? Зачем вам все это и кто вас надоумил? — Думала, что попала пальцем в небо, однако от моей совсем нелепой догадки Сергей как-то смутился. — Ну-ка, ну-ка… Сережа, — я подалась вперед, — колись! Что, и правда кто-то надоумил?
— Понимаешь… — Сергей вздохнул и замялся, а у меня внутри радостно запрыгало от приятного предчувствия, что если сейчас не сплоховать, потянуть за ниточку осторожненько, то клубочек-то и распутается. — Не знаю, как все случилось… Как я на это поймался? — Сергей в полнейшем замешательстве пожал плечами. — Не знаю. Я всегда думал, что на такое не способен…
Я вздохнула, а потом командным голосом выдала:
— Отставить вступления! Говори по существу, кто?
— Пантелеев, — выдохнул Сергей с самым разнесчастным видом.
— Та-а-ак, — протянула я. — И что? Что конкретно он тебе посоветовал?
— Да ничего конкретного! — Сергей вскочил, стал прохаживаться по комнате. — Когда приехал, мы с ним говорили, и он мне: ты разве сам не понимаешь, что у Артура был мотив, что он мог подтолкнуть, что…
— А дальше, значит, ты сам додумал? — спросила я. — Сядь, не мельтеши, в глазах рябит, — добавила я уже спокойнее.
— Понимаю, что это плохо, — затянул он по новой. — И не понимаю, как все это…
— У тебя телефон Артура есть? — спросила я, потому что искать его визитку было лень. Но я понимала, что выяснять надо все по горячим следам.
— Есть, — растерянно ответил Сергей. — А что?
— Давай его сюда. — Он выудил сотовый, порылся в нем и продиктовал мне номер. Я его тут же набрала и, услышав голос Артура, сказала:
— Привет, это Таня. Ты извини, что так вчера получилось. Я тут на досуге подумала, ты прав. Я поторопилась отказаться от дела. Сможешь сейчас ко мне приехать?
— Да, — ответил он оживленно, выслушав мою тираду. — А твой адрес?
Я продиктовала свой адрес, положила трубку, сказав, что очень его жду, после чего посмотрела на Белостокова.
— Ну, чего ты так на меня уставился, Сережа? — спросила я, закуривая сигарету. — Сейчас мы все и выясним.
— Нет, — холодно заметил он. — У нас с ним в последнее время сложились такие отношения, что я его видеть не могу, не то что выяснять с ним что-то…
— Дурачок, — ласково сказала я, — ведь если вы сейчас ничего не выясните, то так и будете бычиться друг на друга. И потом, я вам подраться не позволю, если что, оба по апперкоту от меня схлопочете, — пообещала я вполне дружелюбно.
— Нет! — повторил Сергей и даже поднялся. — Не хочу я его видеть!
— Успокойся и сядь! — рявкнула я так, что он в растерянности снова сел. — И сиди, не дергайся. Надо в конце концов покончить со всем этим! А другого выхода я не вижу.
Он помолчал, сердито посопел, но потом, видно, согласился со мной, потому что остался сидеть в кресле.
— Кофе будешь? — спросила я и, получив утвердительный кивок, потащила его за собой на кухню, чтобы под шумок не улизнул.
Пока в гробовой тишине мы варили кофе, я раздумывала над тем, что главным злодеем у нас может оказаться как раз душка Игорь Владимирович. И Вадим Гвоздь о солидном дядьке толковал. Только вот выгоды от смерти Высотина для него я никакой не видела. И потом, что сказать по поводу смерти Григорьева? Ведь и она как-то связана с гибелью Высотина. А как же санитар Сипко? Ну, положим, последний мог и сам, но первые-то два? И кого же это не было в гостинице тогда, когда оба последних с жизнью расставались? Да и вообще…
Я налила кофе в чашки и села за стол напротив Сергея. Но тут позвонили в дверь, и я пошла открывать, предупредив Сережу о том, что живу я довольно высоковато, так что пусть уж лучше не рискует выбираться из окна: шанс остаться живым и непокалеченным крайне невелик.
Он ответил мне сердитым взглядом, я потрепала его по волосам и сказала:
— Не дуйся, Сережа, тебе не идет. И потом, есть вещи неприятные, но необходимые.
И пошла открывать. Артур снова поразил меня — он был замечательно одет и держал в руках замечательный букет. Мне даже неловко стало, что я в домашних джинсах и видавшей виды маечке, да и ненакрашенная.
— Артур, — покачала я головой, принимая цветы, — предупреждать надо. А то вот дама не готова и будет комплексовать.
— Да брось ты, — легко, с улыбкой отмахнулся он. — Ты в любом наряде хороша.
— Мерси за комплимент, пойдем на кухню. У меня там для тебя сюрприз приготовлен.
— Не люблю сюрпризы, — как-то сразу изменился Артур.
— Но они иногда случаются, — сказала я. — Кофе будешь?
— Да. — Он вздохнул.
Мы вошли в кухню, где, увидев Сергея, занявшего, так сказать, «красный» угол и недовольно смотрящего на нас, Артур нахмурился.
— Хороший сюрприз, — процедил он сквозь зубы и сделал движение, чтобы уйти, но я его остановила:
— Дверь я заперла, мальчики. Потому что это касается вас обоих. Будем разговаривать. А нам, то есть вам, есть что обсудить. Выяснить. Артур, ты присаживайся.
Он метнул на меня злобный взгляд, но на табуретку опустился. Я налила ему кофе, поставила цветы в вазу и села между мужчинами.
— Значит, так, мои дорогие, — начала я. — Накопилось множество вопросов, и открылось множество деталей. Каким-то боком все это касается и меня, а то, поверьте, я бы вмешиваться не стала. Но и меня уже все это достало. — Я помолчала, закурила. — Как вы понимаете, с предисловиями покончено, приступаем к делу. На повестке дня личность, вам обоим известная, — Игорь Владимирович. Хотелось бы услышать, что он вам одному и другому наговорил. Высказывайтесь, пожалуйста, поподробнее, друзья мои. Поподробнее…
Оба смотрели на меня с таким видом, что я ни капельки не сомневалась, что у обоих было сейчас только одно желание — раздавить меня, как последнюю гадину.
— И нечего на меня пялиться! — рявкнула я. — Не придуривайтесь, господа, и не делайте вида, что не соображаете, о чем я тут говорю.
Оба по-прежнему молчали.
— Ладно, не хотите сами, начну я! Артур! Ты в курсе, что Сергею на тебя насплетничал Игорь Владимирович?
— Не понял, — проговорил Гафизов, но как-то не слишком уверенно.
— Да все ты понял! — отмахнулась я. — Больше того, у меня есть нехорошее подозрение, что и тебе насплетничали на Сергея. И все тот же драгоценный Пантелеев.
Артур посмотрел на Белостокова, потом на меня.
— Ну, так и есть, — вздохнула я. — Что, наверное, говорил, что у Сереги был мотив? Ладу приплел? — Я посмотрела на них, сказала: — Ребята, а ведь он вас, как последних лошков, развел. Он даже ничего нового выдумывать не стал, просто воспользовался вашим соперничеством да и теми же самыми словами…
— Я этого так не оставлю, — мстительно процедил Артур, и я поняла, что передо мной настоящий горец. Только вот пришлось остудить его горский пыл.
— О «мести» будем потом думать, вы мне сначала другое скажите: ему-то это зачем?
Парни переглянулись, на сей раз уже без кипящей ненависти, но зато с одинаковым удивлением.
— Только не говорите, что все дело в Ладе, я этого не вынесу, — сразу предупредила я. — Да вот, кстати, заодно уж скажите мне, мальчики, как вы себя по отношению к ней вели, что про каждого из вас смело можно было утверждать, что мотивом и главной причиной желать смерти вашему другу и учителю была его красавица жена?
— Я тебе, Таня, все рассказал, — гордо заметил Артур, и я удовлетворенно кивнула, посмотрев на Сергея.
— А мне и говорить нечего, — в тон Артуру и тоже, значит, гордо ответил Сергей. — Мы с Ладой просто друзья. И ничего между нами больше не было и быть не может… И не могло, — добавил он, чтобы уж окончательно закрыть тему.
— Да, в принципе, — прищурившись, сказал Артур, — Пантелеев все больше на фонд тянул, мол, президентство Сергею достанется, и все такое…
— Понятно! Я тоже все это от него слышала. И про Ладу, и про фонд, и про вас обоих, дорогие мальчики. Урок вам будет на всю оставшуюся жизнь.
Теперь я поняла, что драка не состоится, и со спокойной душой встала из-за стола, таким образом демонстрируя, что разговор окончен. Парни же пребывали явно в подавленном состоянии.
— По-моему, — вздохнула я, — надо бы вам друг другу лапы пожать да и извиниться друг перед другом. Потому что вы оба виноваты. Одинаково.
Они смотрели исподлобья, нерешительно.
— Ну, давайте же, миритесь! — скомандовала я. — Вы что, так и не собираетесь умнеть, мальчики?
Оба вздохнули, но протянули друг другу руки. Пожали.
— Сейчас слезу пущу, — сказала я и улыбнулась. — Трогательная сцена!
— А не хлопнуть ли нам по рюмашке? — стараясь преодолеть неловкость минуты, предложил Артур.
— Заметьте, — вздохнула я, — не я это предложила. — Потом посмотрела на них, сказала: — Ну, мальчишки, я вами горжусь.
— Это надо отметить, — делая вид, что ничего особенного не случилось, промолвил наконец Сергей.
— Надо, — согласилась я. — У меня есть коньяк.
— Отставить «у меня», — возразил Артур. — Таня, Сергей, давайте одевайтесь, поедем куда-нибудь посидим.
Я только на минуту задумалась, а потом сразу согласилась. Почему бы не поехать? Я быстро, минут за сорок, собралась, и мы все трое решили посетить ближайший ресторанчик. Посетили. Посидели. Помирились окончательно. С брудершафтами. Так набрудершафтились мои парни, что я неимоверными усилиями отговорила их от попытки побрататься, вовремя спрятав все колюще-режущие предметы.
Они как-то быстренько «назюзюкались», а я все никак не могла расслабиться, и три коктейля не произвели на меня никакого действия. Я была практически трезва, по крайней мере сохраняла ясность ума и трезвость мысли. И еще я заметила одну интересную вещь. «Вещью» этой был до странности знакомых габаритов парень, сидевший довольно долгое время в самом углу не такого уж и большого зала и время от времени поглядывающий в нашу сторону. Пить он не пил, ел, правда, много. Я подумала, что Вадим зря так волнуется, вовсе было необязательно приставлять ко мне персонального охранника. Правда, он потом ушел. Но когда мы уже ближе к вечеру вышли из ресторана, я заметила его в скромной «семерке» на стоянке.
— Требую продолжения банкета! — сказал Артур, как-то посвежевший от прохлады дождливого дня.
— Нет, это без меня, — отрезала я. — Вы идите погуляйте, но ведите себя прилично.
— А я никуда не собираюсь, — заявил Сергей, слегка пошатываясь, но не сводя с меня томно-пьяного взгляда. — То есть от Тани я теперь никуда. — И он сделал попытку меня приобнять. — Что поделаешь, Арик, — сказал он приятелю, когда не обнял, а чуть ли не повис на мне, — влюбился.
— И я, — тут же сказал Арик. — Я тоже. Значит, никуда не пойдем. — И повис на мне с другой стороны.
Я, конечно, могла запросто их в гостиницу отправить на такси, но до моего дома было рукой подать, поэтому я их пожалела, решила не обижать, мы дошли до моей квартиры, где они попытались, каждый на свой манер, продемонстрировать мне свои чувства, получили от меня по затылкам и послушно улеглись спать. В гостиной, на моем диване.
А я выпила какую-то шипучую гадость, прогнавшую остатки хмеля, и села у окна покурить. Получалось, что надо было свидеться с Игорем Владимировичем. И установить, где он находился в момент смерти Высотина, Григорьева, Сипко. Да и, кстати, не он ли был тем самым «солидным дядькой»… Накопились у меня к нему вопросы. Наверное, судьба мне в Москву ехать. Судьба.
* * *
Решив, что все-таки мне придется отправляться в столицу, я позвонила в аэропорт и заказала билет на утро следующего дня. Парни мирно дрыхли, Сергей даже похрапывал. Я посмотрела на них с улыбкой и пошла в свою комнату. Спать захотелось, время было уже вполне ночное. Да и рейс был самый первый, то есть в семь утра. Словом, я решила выспаться, а завтра в столице повидаться и с Ладой, и с Пантелеевым.
Утром меня поднял будильник, едва только стало светать. Я встала, пошла на кухню, поставила вариться кофе и приняла душ. После этого стала будить парней.
— Подъем! — сказала я. — На первый-второй рассчитайсь! В порядке очередности проходим в ванную комнату, умываемся и идем на кухню завтракать!
Они заворочались, открыли заспанные глазенки, что-то пробурчали, весьма недовольно, но я их слушать не стала, а вместо этого пошла на кухню, откуда уже разносился по дому божественный аромат свежесваренного кофе, только бросив на ходу:
— Повторять не буду. Но учтите, что через час я ухожу, так что территорию придется освобождать!
— Таня! — умирающим голосом промолвил Сергей. — Ты сегодня невероятно хороша!
— И строга невероятно! — в тон ему дополнил Артур, поднимаясь с дивана.
Я фыркнула и оставила их подниматься и одеваться.
Минут через двадцать оба сидели на кухне, помятые, заспанные и, похоже, слегка страдающие от похмелья. Я вручила каждому по стакану с чудо-шипучкой, после чего им полегчало, и оба наконец стали воспринимать действительность более осознанно.
— Таня, — подал голос Сережа, — а ты куда в такую рань-то?
— Уезжаю, — коротко ответила я.
— Уезжаешь? — Он посмотрел на Артура: — Арик, она нас бросает.
— Таня, а надолго? — спросил Арик.
— Не знаю, — честно ответила я. — И даже не скажу, зачем и куда еду. Только могу слегка намекнуть: все это касается нашего с вами дела. Ладно, вы тут допивайте кофе, доедайте бутерброды, а я пошла собираться.
Парни проводили меня тоскливыми взглядами. Ну и, естественно, стоило мне только войти в спальню, как следом за мной туда притащился и Серега. Вид у него был жалостливый. Он присел на кровать, наблюдая за тем, как я крашусь.
— Вообще-то, — заметила я, — не люблю, когда за мной в такие моменты подсматривают.
— Я отвернусь, — покорно проговорил он и отвернулся. — Я только хотел у тебя кое-что спросить.
— Что?
— Таня, так мне остаться? В Тарасове? Будет так, как ты скажешь.
— Сережа, — я вздохнула и повернулась к нему, — это тебе решать, а не мне. Если ты этого хочешь, если это не помешает твоим планам… Тебе, словом, решать. Я тут ни при чем.
— Но ты будешь рада, если я останусь? — зашел он с другой стороны. — Мне, собственно, и хотелось это выяснить.
Я задумалась. Привязанности к нему особенной я не испытывала и уже поняла, что мальчики, они, в общем-то, все одинаковые. Есть даже не вполне приличная, но очень русская поговорка на эту тему, и очень, кстати, точная. Поэтому я и не знала, буду ли я рада, если он останется. Честно. Я не была против, но рада ли?..
— Сережа, решать тебе, — повторила я. — Я одинаково приму и то и другое твое решение. Если уедешь, увы, плакать не стану. А если останешься…
— Увы, — продолжил он за меня, — и радоваться не стану, да? — прищурился Белостоков обидчиво.
— Мне тебя всегда приятно видеть, — сказала я ему. — Привыкнуть к тебе я не успела, потому и расставание переживу легко. Не переживу другого, если ты вообразишь себе меня этакой домашней клушкой, торчащей весь день у плиты за приготовлением обеда и ужина в ожидании тебя, любимого. Этого не будет, сразу говорю.
— Я все понял, — сказал он и поднялся. — И все усек.
Больше ничего не сказав, он вышел из спальни. Я вздохнула, переоделась в джинсы и свитер, потому что на улице опять погода была самая что ни на есть осенняя, и ни о каком бабьем лете и речи не шло, потом, покидав кое-какие причиндалы в сумочку, вышла.
— Мальчики, мне пора! Я вас до гостиницы подброшу.
Мальчики не возражали. Мы вышли из дома под мелкий, противно моросящий дождик, добрались до гаража и погрузились в мою машину. Кстати, тут же заметила и давешнюю «семерку» с Саньком, он следовал за нами на приличном, правда, расстоянии. Надо будет Вадиму отдельное спасибо за личную охрану сказать. Забегая вперед, скажу, что парень проводил меня до самого аэропорта.
Серега намеренно не глядел в мою сторону, я же была занята размышлениями о предстоящей встрече с Пантелеевым и Ладой; собственно, мыслями была уже в столице. Артур попытался было нас разговорить, но, поняв тщету своих попыток, тоже замолчал и нахохлился. Так доехали до гостиницы, где парни выгрузились, сказали, что завтра, наверное, тоже уезжают.
— Тогда пока, — сказала я. — Может, и не увидимся больше. То есть здесь, — поправилась я. — Берегите себя, мальчики, не ссорьтесь. Сами видите, как все это глупо.
Они там чего-то пробормотали в ответ, я кивнула и поехала в аэропорт, где купила билет, забрала сумку из камеры хранения и снова решила скоротать время до посадки в самолет в уже знакомом кафе. Все повторялось, только не было на сей раз за соседним столиком никакого Анатолия Мещерякова. Зато я о нем вспомнила и решила по приезде, точнее — по прилете в столицу, ему позвонить. Даже порылась в сумочке в поисках его визитки. Заодно отыскалась и визитка Пантелеева. Я очень надеялась, что после разговора с Игорем Владимировичем я и правда могу считать, что дело закрыто. Хотя все-таки возможен, ну, теоретически, такой вариант, что я так и не выясню, сам Высотин покончил с жизнью или кто-то ему помог. Так же, как не смогу, наверное, выяснить, сам Григорьев это сделал или не сам. А уж про санитара из морга и вовсе говорить нечего. Ясное дело, как говорится, что дело темное. Я вздохнула.
Объявили мой рейс, я покурила, подождала, когда пройдут контроль самые нетерпеливые, а потом прошла и сама. Сдала багаж, вошла в автобус, который подвез нас к трапу самолета, потом наконец заняла место в салоне и расслабилась. Пристегнулась, закрыла глаза и решила немного подремать.
Странно, но продремала я до самой Москвы. Что-то со мной не то, если я так много в последнее время дрыхну, хотя вообще-то я любительница поспать. Но не дрыхнуть же как сурок! Я открыла глаза, когда стюардесса сообщила о том, что мы приближаемся к Москве, и попросила пристегнуться. Я потянулась, нашарила защелкнутый замок ремня безопасности. Посмотрела на соседа. Просто дядька. Оглянулась. Потянулась еще раз.
В порядке очередности мы выбрались из самолета, когда он приземлился. Получили багаж, причем тот самый парень куда-то опять запропал, и больше я его в тот день не видела. А день у меня выдался опять-таки насыщенный. Первым делом я, конечно, поехала в гостиницу, не так чтобы уж самую замечательную, так, средненькую гостиницу на окраине Москвы, каких теперь здесь немало, где и цены, и обстановка не пятизвездочного отеля, понятно, но все-таки вполне приемлемые и приличные. Потом, заняв номер и даже не утруждая себя разбором вещей, села сразу звонить Пантелееву, потому что Ладиного телефона у меня не было, а искать его по справочнику было лень.
Позвонила ему на работу, там мне сказали, что у него сегодня выходной. Я позвонила домой, где трубочку взяли почти сразу.
— Добрый день, Игорь Владимирович, — сказала я, — это Татьяна Иванова вас беспокоит. Нам бы встретиться.
— А вы где? — растерянно спросил он.
— В Москве, разумеется, — ответила я. — Потому и встречу вам предлагаю.
— Ну… Не уверен… Но, впрочем… Хорошо… — согласился он. — А где?
— Да где вам удобно, — предложила я. — Только разговор серьезный, и лучше, чтобы обстановка располагала. Понимаете меня?
— Но разве вы все еще занимаетесь расследованием? — вдруг спросил он.
— Разве, — ответила я. — Так где?
— Ну, если хотите, приезжайте ко мне. Адрес сначала запишите, потом объясню вам, как добраться.
— Вы мне, главное, координаты сообщите, а разыскать вас я и сама разыщу, не переживайте. Как-никак не первый год замужем, да и в Москве тоже.
— Ладно, записывайте.
Он продиктовал адрес. Я записала, прикинула, посмотрев на схему Московского метрополитена, и сказала, что буду минут через сорок.
— Ладно, я вас жду, — вздохнул он как-то обреченно.
Я положила трубку и закурила. Что ж, побеседуем, Игорь Владимирович. Побеседуем.
* * *
К его высотке, расположенной в так называемом спальном районе — одном из многих, — я подошла на пять минут позже. Поднялась на второй этаж и позвонила в его квартиру. Пантелеев открыл дверь.
— Заходите, Таня, — пригласил он.
Мы прошли в гостиную, обставленную очень даже мило. Я села в кресло, на которое мне указал хозяин дома.
— Так о чем вы хотели поговорить? — Игорь Владимирович выглядел каким-то уставшим; он опустился в другое кресло, снял очки и закурил.
— Я хотела узнать у вас, Игорь Владимирович, зачем вы натравили глупых мальчишек друг на друга? — спросила его я сразу, без обиняков.
Он усмехнулся, вздохнул и ответил:
— А интересно было.
— То есть? — не поняла я. — Вы убедили их подставлять друг друга, потому что вам, — я повысила голос, — было интересно?
— Ну да, — все с той же усталой усмешкой согласился он. — Насколько мне известно, никакого наказания за это Уголовный кодекс не предусматривает. Не были бы такими дурачками, не клюнули бы наживку. Я их только подтолкнул.
— Но зачем?
— Знаете, Таня, — он откинулся на спинку кресла, — мне всегда было интересно наблюдать. Я вот, помню, в детстве, на даче у деда с бабкой ловил пауков, сажал их в банку и смотрел, как они потом друг с другом расправляются.
Я поморщилась.
— Да ладно вам, девочка, — махнул он рукой. — Что вас еще интересует?
— Выгода, — сказала я. — Ваша. Сроду не поверю, что вы подстрекали их, не имея никакой выгоды. А если бы, допустим, и я попалась на это?
— Да какая там выгода? — Он пожал плечами. — Просто развлечение.
— Вы уж простите, — снова повторила я, — но я вам не верю. И вообще я во всей этой истории ничего не могу понять.
— А чего тут понимать-то, Танечка? — спросил он.
— Вы, кстати, когда в Москву вернулись?
— Да пару деньков назад, — ответил он.
— А где были в момент смерти Высотина и Григорьева?
— Пустое, меня об этом уже доблестные стражи порядка спрашивали! Когда погиб Алекс, я был в Москве, и это очень легко доказать. А вот когда с Иваном Ивановичем все это случилось, тут да, каюсь, был в Тарасове. Но у тетушки Алекса. И она это подтвердила.
— И все же? Все же, Игорь Владимирович, слишком тут много странного…
— И непонятного, — проговорил он. — Но знаете, что понятнее всего? — Я посмотрела на него вопросительно. — Я понимаю, что выгода, самая прямая, которую и доказывать, и разыскивать не надо, она только у одного человека…
На сей раз я глянула на него уже гораздо выразительней.
— Да, как ни крути, а больше всех выиграла от всей этой истории Лада, — сказал Пантелеев. — Никто столько не получил!
— А что, большое наследство? — поинтересовалась я.
— Не то слово! Алекс был не бедным человеком. К тому же этот фонд, который он организовал при содействии какого-то своего земляка-бизнесмена. Кстати, вы вот знаете, что на счетах фонда почти ничего нет? И что он вот-вот обанкротится? — Я с недоумением покачала головой. — Так что я бы Сереженьке не советовал принимать президентство, затаскают потом по всяким организациям.
А я подумала о том, что Лада уговаривала Сергея как раз не отступаться. Значит, все дело в ней?
— Ну, так и что там с наследством? — напомнила я.
— А что? — Он пожал плечами. — Недвижимость в Москве, и в Греции вилла. Счет наверняка где-нибудь. И солидный. Все авторские права на издания. Имя, наконец.
Я помолчала.
— Ну, Игорь Владимирович, почему бы вам было не рассказать мне об этом с самого начала?
— Да потому, что я с самого начала и сам не хотел так думать, — вздохнул он. — Я ведь и Ладу, и тем более Алекса знаю не первый год. Мы с ним частенько ссорились, бывало, подолгу сердились друг на друга и месяцами не разговаривали, но… Думаю, что появление в его жизни сына во многом определило то, что произошло. В любом случае больше, чем знает правду сама Лада, никто не знает.
«Впрочем, я думала примерно так же, — молча кивнула я. — Только отчего-то так вот серьезно мне про Ладу не думалось. Почему? Может, потому, что в момент смерти Высотина его жена была в Москве? Может, и поэтому. А еще почему? Ну, ладно, что толку-то сейчас рефлексировать? Надо дело делать. Дошла очередь и до Лады. И потом, сам Пантелеев… Не хочется мне его так оставлять. Не хочется!»
Я посмотрела на него внимательней.
— Знаете, Игорь Владимирович, меня по-прежнему смущает, что вы на общем фоне выглядите таким белым и пушистым. Это несколько напрягает.
— Да бросьте, Таня, я не белый и не пушистый… Вот Ладе предложение сделал. Причем сначала, по глупости своей старческой, взял да и про парней ей наговорил… Ну, все, что им самим друг про друга говорил, то же повторил и ей. Чтобы как раз белым и пушистым выглядеть. А она меня, естественно, отшила. Отказала то есть.
— Хотели на деньгах жениться? — спросила я.
— Не только на деньгах. На Ладе. То есть, собственно, на ней, денег-то и у меня хватает.
— А чем она аргументировала отказ, простите? — уточнила я.
— Тем, что я старый, — усмехнулся Пантелеев и заметил: — Алекс для нее старым не был.
Я тут же сделала вывод о возможном претенденте на руку небедной вдовушки. Кто же он наконец? Артур или Сергей? Или кто-то третий?
Словом, пора было поближе познакомиться с Ладой и, не спугнув, выяснить все. С ней, я была стопроцентно уверена, такой номер с появлением и откровенным разговором не пройдет. Только почему-то я была уверена и в другом: с Пантелеевым только такой номер и мог пройти. Может, я не права? Ладно, посмотрим, что будет дальше.
— Игорь Владимирович, — сказала я, — а вы-то хотели бы докопаться до истины?
— Хотел бы, — как-то упрямо заявил он. — И очень хотел бы. Теперь особенно.
«Это после того, как Лада дала отставку! — подумала я. — Что ж, вполне даже логично. Может, раньше-то его это и не особенно интересовало, сам ведь рот разинул на вдову и наследство. Зато теперь… Понятно-понятно».
— Таня, а вы все еще ведете расследование? — будто спохватившись, спросил Пантелеев.
— Знаете, Сергей, ведь это он меня нанимал, — напомнила я, — так вот, Сергей решил, что пора все это прекращать, но…
— Он перестал платить? — уточнил Пантелеев. Я кивнула. — Но вы бы все-таки не отступились от расследования, если бы появился человек, который продолжал бы оплачивать его? — Я немного подумала и снова кивнула. — Так, может, я и стану этим человеком? Что скажете?
Я еще раз подумала и решила согласиться. Потому что чувствовала, что меня будет все это тяготить и мучить, если не воспользуюсь этим, может, последним шансом, не реабилитируюсь в собственных глазах и не доведу это дело до конца. А то как-то больно уж несправедливо получается. Меня, значит, втягивают кому не лень, а я что, и зубок не имею?
— Игорь Владимирович, я согласна, потому что получается, что меня эта история тоже коснулась напрямую.
— Тогда считайте, что с сегодняшнего дня вы работаете на меня, — сказал он. — Как вам платить? Всю сумму сразу?
Мы обсудили с ним условия, и я, обзаведясь московскими адресами Лады, Сергея и Артура, ушла от Пантелеева с чувством выполненного долга. Предстояло сосредоточиться на Ладе. Что ж, если долго мучиться, что-нибудь получится. Настроение у меня поднялось, и я подумала, что, возможно, на сей раз я наконец-то зайду с нужной стороны, не стану больше терзаться, а просто возьму и раскрою эти злобные замыслы, о которых предупреждали меня косточки.
Я вернулась к себе в номер и хотела позвонить Сергею, но потом почему-то передумала. Решила, что мой вопрос о том, когда он вернется в Москву, может быть воспринят как желание от него поскорее избавиться. Незачем травмировать парня. Позвоню-ка лучше Арику, с ним личных отношений нет, проще общаться. Так что я набрала сотовый Гафизова и спросила его:
— Артур, это Таня, ты когда в Москву возвращаешься?
— О, ты как раз вовремя, мы только что билеты купили. Завтра вернемся. А ты откуда?
— Сказала бы, что от верблюда, но ведь не поверишь, — ответила я.
— Нет. — Он усмехнулся. — Как я понял, ты нас уже ждешь?
— Жду, но только это сюрприз. Надеюсь, ты понял, для кого именно, потому и прошу, помолчи, не порть сцену встречи.
— Ладно, обещаю. Мы поездом, по старинке. Будем в столице в пять вечера. Все поняла?
— Все, давай, до встречи!
— Ну, давай, — довольно игриво сказал Артур и отключил телефон.
Так, значит, у меня в запасе как минимум сутки. А что, если наведаться к Ладе в гости? Прямо так, без предупреждения?
Мне показалось, что это вполне удачная мысль. Глядишь, просто потому, что она меня никак не ждет, что-нибудь и выгорит. Просто сработает эффект неожиданности.
Я решила не дожидаться вечера и совершить маленькое путешествие, заранее прикинув свой маршрут. Ну а сначала позвонила, чтобы уточнить, дома ли она. Трубку никто не взял. Однако я не стала менять своих планов и намерений, собралась и поехала в гости…
