Книга: Следы смоет дождь
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9

Глава 8

— Ты что? — Я чуть не бросила чашку, но вовремя вспомнила, что у меня в руках кипяток. — О чем ты говоришь?
— Ты не подруга Игоря Садомцева. Хоть я его и не видела ни разу, но точно знаю, что никакой подруги у него не было. Он любил неразделенной любовью свою бывшую одноклассницу. Мне Саша говорил.
— Какие глупости! Думаешь, Игорь все Саше рассказывал? Да, конечно, он любил Ксению, но и со мной тоже встречался. Он же был мужчиной, со всеми свойственными его полу желаниями. Слушай, ты положи лучше пистолет, а… Пальнет — потом поздно разбираться будет.
Глаза Кати горели, но при имени Ксении она немного оттаяла. Значит, знала имя одноклассницы. Это уже хорошо.
— Мне этот друг говорил, что надо опасаться всяких чужих женщин. Особенно тех, кто будет про него или про Сашу расспрашивать, — все еще не опуская дула, сказала девушка.
— Пистолет тоже он тебе оставил? — улыбаясь, спросила я.
— А если и он? Что тогда?
— Милая, ты знаешь, что можешь загреметь с этим оружием далеко и надолго? Да, ты права, — я решила дать ей понять, что оценила ее деловитость и проницательность, — я не подруга Садомцева. Я из милиции. И расследую убийство этого самого Садомцева и остальных. Я тебе все расскажу, если хочешь, но сначала положи пистолет.
Лицо Кати стало вытягиваться от удивления. Она ожидала совсем не того. Видимо, этот чертов друг, предупреждая ее по поводу женщины, которая будет интересоваться им, естественно, не сказал, что надо опасаться женщины из милиции. Да и какому законопослушному гражданину придет такое в голову? Одно дело, если она бандитка, но если представитель власти, то тогда…
Опустив чашку с кофе на пол, я полезла в карман и вытащила оттуда свое удостоверение. Оно было настоящим, просто просроченным, потому что я уже давно не работала в прокуратуре. Тем не менее «корочки» снова меня выручили.
— Извините, я не знала, — Катя не просто опустила пистолет, а даже выронила его.
Видно, сильное напряжение у нее было.
Я встала, подошла, платком подобрала пистолет и стала его рассматривать.
— Его, разумеется, я возьму с собой, — сказала я, строго глядя на девушку.
— Конечно, — Катя даже не удивилась.
— Садись, поговорим теперь, раскрыв карты. — Я снова села, взяла в руки чашку. — Надеюсь, кофе не отравлен? А то вдруг этот ваш друг сказал тебе, что надо всех расспрашивающих травить?
— Нет, — пожала плечами Екатерина, — кофе настоящий.
— А что бы ты с пистолетом делала? — все же спросила я. — Ты что, действительно стала бы стрелять? Человека убивать?
— Да нет, что вы! Конечно, не стала бы.
— Тогда зачем, позволь тебя спросить, он тебе оставил именно пистолет? Он хотел, чтобы ты лишнего не болтала? Но оружие для этого не обязательно. Тебе не кажется, — я сделала маленький глоток, — что этот тип просто подставляет тебя?
— Зачем? — спросила Катя.
— Чтобы себя прикрыть. Это единственное, что приходит мне в голову. Ты ведь никого не убивала? А может, это ты в Тарасове троих парней укокошила?
— Что вы говорите? Я никого не убивала! — Катя вскочила с места и начала расхаживать по комнате взад-вперед.
— Тогда зачем пистолет взяла? — настойчиво спрашивала я. — Как он тебя уговорил?
— Он просто сказал, что может приехать девица, от которой желательно держаться подальше. Она, мол, все вынюхивает, из-за нее двоих в Тарасове убили, и это из-за нее Сашка в аварию попал.
— Почему двоих? — застряла у меня в голове фраза Кати.
— Мне он только про двоих сказал. И про Сашу, — настаивала она.
— Ничего не понимаю, — я решила подумать об этом позже, а пока надо запоминать то, что девушка еще скажет. — Ну?
— Смотри, говорит, она тебя не пожалеет. Ты ее в квартиру веди. Либо я сам еще буду, либо пистолет возьмешь и припугнешь ее, чтобы убиралась подальше.
— Ты что мне сказки рассказываешь? — Мне надоела Катина болтовня. — Думаешь, я на самом деле поверю в то, что ты взяла пистолет женщину припугнуть? А у тебя не было мысли, что если она преступница, то надо в милицию заявить? Что если она уже убила столько людей, то и тебя с твоими запугиваниями не испугается и не пожалеет? Ты же не дура малолетняя?
— Нет. Об этом я как-то не подумала. Все было так быстро. Да я и не хотела им пользоваться, пистолетом-то. Просто он мне сказал, где тот лежит. Вот мы пришли, я и подумала, что просто выведаю у тебя, откуда ты и чего тебе на самом деле надо.
— Ах, вот оно что… М-да… Кофе ты вкусный готовишь, а вот думать не умеешь. Или прикидываешься дурочкой. Не могу я поверить, что можно быть такой инфантильной.
Я не знала, что и думать. Возможно, она говорит правду. Ну а если врет, что тогда? Сейчас в любом случае следует проверить, кому принадлежит пистолет и какие на нем пальчики отпечатались. И чем скорее, тем лучше. Значит, надо в Тарасов отправляться. К Андрею Мельникову. А у меня тут еще одно дело — клиента Садомцева проверить. К которому он незадолго до своей смерти приезжал.
— Так, — я встала и поставила чашку, — спасибо за кофе. Никуда из города не пропадать. Чтобы я всегда могла тебя найти. И вот мой телефон. Если объявится ваш таинственный и странный друг, то обязательно мне позвони.
Я сначала хотела дать Катерине свою визитку, но вовремя спохватилась — на ней ведь значится, что я — частный детектив. А раз уж я представилась работником милиции, то надо до конца играть эту роль.
Я написала на листочке номер своего сотового.
— Можешь звонить в любое время. И ночью тоже. Поняла?
— Да. Сигаретой угостите?
Я дала Кате сигарету и вышла из квартиры. Ладно, поеду в Тарасов чуть позже. Сейчас вот только к Василию Ивановичу Петрову наведаюсь, чтобы все запланированные дела решить, и тогда с чистой совестью в путь.
Машина моя осталась стоять на Одесской улице, поэтому я поймала частника и попросила отвезти себя по найденному в папке Садомцева адресу.
Ехали мы не очень долго, но на улице успело стемнеть. Оно и понятно — осень наступила, и, как это ни грустно, дни становятся все короче, а ночи длиннее.
В районе, куда мы приехали, не было высоких домов. Даже двухэтажек здесь не водилось. Улица, по которой бегали собаки и дети, как это обычно бывает в деревнях, вся состояла из деревянных домов. Почти во всех окнах уже горел свет.
Водитель остановился возле одного не очень приметного дома.
— А вы не могли бы меня подождать? — попросила я его. — Знаете, я в этом городе первый раз и сомневаюсь, удастся ли потом отсюда выбраться. Я вам заплачу.
— Оставляйте залог, — заявил водитель.
— Ага, а вы с моим залогом ноги унесете вместе с колесами своей машины. Нет, давайте так: я все равно не смогу уйти отсюда так, чтобы вы меня не заметили. Я иду в этот дом и без вас пропаду. Так что торжественно обещаю — вернусь обязательно.
— Ладно, но сумму, на которую уже прокатились, заплатите сразу.
Я протянула водителю деньги и пошла к дому, на котором висела табличка с цифрой восемь. Дом окружал небольшой палисадник, но вход все равно был с этой стороны. Я попыталась войти в калитку, но она почему-то открываться не хотела.
Я мучилась, мучилась, уже стала посматривать в сторону мужика-водителя. Ну неужели он не догадается мне помочь? Сидит, поди, себе в машине и смеется надо мной. Ну уж нет! Раз ее нельзя открыть, то через нее запросто можно перепрыгнуть, решила я. И так и сделала. Да так красиво, что сама за себя порадовалась.
Я хотела постучать в дверь, но подумала и решила постучать в окно. Наверное, так меня скорее услышат. И, действительно, внутри дома сразу послышался шум, потом он переместился на веранду.
— Кто тут? — крикнул звонкий старушечий голосок.
Было видно, что она рассматривает меня через тюлевую занавеску. Я подошла и негромко представилась, чтобы лишние уши, а именно водитель, меня не услышали:
— Я из Тарасова. Зовут меня Татьяна. Мне надо поговорить с Петровым Василием Ивановичем. Я знаю, что его нотариусом был Игорь Викторович Садомцев из нашего города. Об этом и хочу потолковать.
Через несколько секунд, которые, видно, ушли на переваривание информации, послышалось, как лязгнули крючок и какой-то засов. Дверь отворилась, и на пороге появилась бабка.
— Проходи, коль пришла.
Она пропустила меня внутрь и сразу с грохотом захлопнула за мной дверь.
Мы прошли через сени, потом через еще одну дверь и наконец попали в избу. Я, честно говоря, и не представляла, что кое-где еще сохранились такие избы. Хотя Мырино нельзя было назвать большим городом, но я, наверное, так отвыкла от всего деревенского, что сейчас просто диву давалась. И я вспоминала свое детство, когда ездила к бабушке в деревню и жила примерно вот в таком домишке.
— Ну, садись, — убрала с табуретки тряпку бабулька. — Василий, — крикнула она, — к тебе пожаловали.
Из-за занавески вышел Василий, старичок лет, наверное, восьмидесяти. Бабульке, кстати, тоже под восемьдесят явно было. Одет Петров был в старую рубаху непонятно какого цвета — на ней красовалось столько заплаток, что ее первоначальный оттенок не просматривался.
Дед Василий посмотрел на меня с прищуром: то ли любопытство в нем играло, то ли подслеповат он стал от годов своих. Окинул так взглядом с ног до головы, потом сел за стол и стал козью ножку крутить. Ну, самокрутку такую. Пока он ее крутил, я решила рассказать про себя и про цель своего визита.
— Меня зовут Татьяна Иванова. Я из Тарасова. — Я говорила почему-то громко. Быть может, думала, дед плохо слышит. Ведь старушка тоже его громко звала. Но дед сидел с такой миной, что запросто можно было подумать, будто он надо мной подсмеивается. Но глаза его смотрели вполне серьезно. — Так я, значит, вот по какому делу… — Боже, что со мной делается? Я даже заговорила вдруг по-деревенски, попав в соответствующую обстановку. — Я знаю, вашим нотариусом был мой знакомый Игорь Садомцев, — естественно, тут я немного, но исключительно для пользы дела соврала, — и мне хотелось бы знать, почему вы пригласили именно его? Ведь в вашем городе тоже, думаю, нотариус найдется?
Я почувствовала, что у меня пересохло во рту. То ли от волнения, что сейчас получу ответы на некоторые вопросы, то ли оттого, что говорила непривычно громко.
Тут как раз бабулька чайник на плиту поставила, чем очень меня порадовала. Я с любопытством посмотрела на печь. Но ею, видимо, пользовались только в редких случаях. Да и то зимой, наверное. Действительно, зачем разжигать целую печь, когда нужно вскипятить только один чайник.
— А чего у Игорька не спросила? — тихо, но понятно спросил меня дед Василий.
Я поняла, что о смерти Садомцева он не знает. Значит, надо ему сказать. Надеюсь, от расстройства его инфаркт не стукнет.
— Вы знаете, Игорь взорвался на своей машине. — Я уже перестала кричать, так как поняла, что со слухом у деда все в порядке. Видно, бабка сама неважно слышит, потому и кричит.
— Умер? — переспросил Василий Иванович, однако на его лице не отразилось никаких чувств.
— Да.
— Жаль. Молодой был хлопец.
— Вы мне ответьте на мой вопрос, — снова попросила я.
Тут у бабульки чайник вскипел, и она принялась расставлять на столе чашки.
— Тут знаете какое дело? — заговорил наконец дед. — Я-то сначала с ним хотел, с Игорем, да потом передумал. И договорился с нашим мыринским нотариусом.
— Но в Тарасове есть документы, которые говорят о том, что у вас с Садомцевым все же была договоренность.
— Была. Только потом я передумал. Я же тебе о чем и толкую, — спокойно ответил дед Василий.
— Давайте по порядку, — предложила я. — Сначала скажите, почему вы именно Садомцева пригласили? Откуда о нем вообще узнали? А уж потом расскажете, почему отказались от его услуг.
— Отказался, что мне проще с нашим нотариусом работать. А сначала Игоря пригласил, потому что мне знакомая его посоветовала. Говорит, хороший нотариус есть в Тарасове. Пригласи, ни за что не пожалеешь. Да только ничего особенного в нем не было. Нет, конечно, меня он не обидел, я ничего плохого сказать не могу. Да только он не лучше других. Таких поискать — миллион найдется.
— Ну так уж миллион? Это ты, дедушка, загнул, — улыбнулась я. — А какая знакомая вам его посоветовала? Как ее зовут?
— Нету ее более. Умерла. Зина Никитина. Вот хороший был человек. Всю себя детям отдала. Не жалела.
— Она, видимо, его учительница, — догадалась я, о ком идет речь.
— Да. Она мне и присоветовала.
— Значит, у вас с Садомцевым никаких договоренностей нет? — решила я уточнить еще разок.
Тут дед подумал, что я либо туповата, либо слов русских не понимаю. Во всяком случае, в голосе его даже раздражение зазвучало, когда он снова заговорил:
— Сколько ж тебе, родная, говорить можно? Я уж и не помню, когда мне в последнее время приходилось так человеку доказывать, что я не верблюд.
— Извините, просто я документы видела, потому несколько раз и переспрашиваю. А кстати, у вас остались какие-нибудь бумажки от Садомцева?
— Нет. Мы как расторгли наш договор, так он все листочки забрал. Еще все проверил, чтобы ничего не осталось. Очень аккуратный человек. И дело свое знает.
— Да… — я задумалась. Здесь вроде все понятно. Сначала Петров хотел себе одного нотариуса, а потом передумал. Оно и ясно. Учительнице всегда приятно видеть своих учеников умными и большими людьми. Поэтому можно объяснить, почему Зинаида Петровна советовала всем иметь дело только с ее учеником. А потом дед Василий на самом деле понял, что это ужасно неудобно — иметь нотариуса в другом городе, потому и расторг с ним все соглашения.
В принципе тут и думать нечего. Странно только, что дед Василий не восхищается Игорем Садомцевым. Обычно, как я поняла, он на людей производит именно такое впечатление: все его нахваливают.
Я почему-то развеселилась. Мне очень нравился этот старичок с непонятным выражением лица, и я склонна была думать, будто он все же немного подсмеивается над всеми. Но получается у него это как-то по-доброму. Хорошо, что у него побывала. У меня прямо-таки настроение поднялось.
— Ну что ж, спасибо вам за чай, за разговор, но мне пора. — Я встала и широко улыбнулась.
Старушка тоже вскочила, дед только попрощался и снова стал крутить козью ножку.
Я вышла из теплого уютного дома, и на меня сразу повеяло уличной прохладой. Кажется, скоро снег выпадет, температура, наверное, уже минусовая.
Машина все еще меня ждала. Хороший попался человек, а может, у него свои интересы к моей персоне имелись. Я ведь плачу — не торгуюсь, здешних цен не зная. Вдруг он баснословные деньги запросил с меня за то, чтобы сюда меня привезти? И неизвестно, сколько еще за обратный путь возьмет. Но мне уже было все равно. Сколько попросит — столько и дам. Очень хочу домой. Чаем сыт не будешь, уж и есть хочется. И устала.
Сев в машину и назвав адрес, я вспомнила, что в сумке в доме Ксении у меня лежат остатки копченой курицы, есть там еще бутерброды, а в холодильнике яйца. Так что приличный ужин мне обеспечен.
Я не заметила, как задремала. Меня разбудил резкий толчок — это мой водитель так резко затормозил.
— Ну что, спишь, красавица? Смотри, это твой дом?
— Спасибо, — поблагодарила я мужика, расплатилась и вышла.
«Девяточка» моя стояла там, где я ее и оставила, но остыла совершенно. Опять пришлось ее долго прогревать. А меня согревали мысли о приближающемся вкусном ужине.
— Бывай.
— Сам такой, — себе под нос буркнула я и двинулась по дорожке к дому.
И тут я вспомнила о предстоящей сегодня поездке домой в Тарасов. У меня в деле появился пистолет, и надо срочно выяснить, кому он принадлежит. Я чуть волком не завыла, так мне не хотелось никуда двигаться. Но я решила, что все равно сначала поем, а потом уж буду думать о плохом. Не надо портить себе аппетит.
Но аппетит все же был испорчен, едва я переступила через порог квартиры Ксении. Все в ней было кувырком.
* * *
Я закрыла за собой дверь и остановилась, не в силах двинуться от переполнявшей меня злобы. Я так хотела спокойно провести этот вечер! Какая свинья посмела мне его испортить?
Видно, в этом городе преступность живет и процветает, как и в остальных городах нашей страны. Но почему именно мой дом? Ну, не мой, а Смолькиной, только какая разница. И что я теперь ей скажу? Ах, прости, недоглядела? Нет, ну надо же!
Я почувствовала прилив сил и понеслась по всему дому смотреть на убытки. Хорошо хоть здесь мебели немного, а то бы я никогда не смогла навести здесь порядок.
Все, что только можно было раскидать, хулиганы раскидали. Скорее всего, красть им тут было нечего — ничего ценного в доме явно не хранилось. Впрочем, если хулиганы мелкие, то им любая вещь, если ее можно продать, подойдет.
И тут я вспомнила, что спрятала здесь пистолет, и меня прошиб холодный пот. Я быстро подбежала к подоконнику — в щель под ним я и спрятала оружие. Трясущимися руками я отодвинула занавеску и просунула кисть руки в щель. Сверток был на месте. Я вынула его, развернула, оглядела со всех сторон. Можно сказать, мне повезло. Если бы преступники были поопытнее, то, наверное, нашли бы его.
Потом я вспомнила про свою сумку. Это очень важная для меня вещь. Там не только лежали различные приспособления, имеющие ценность для частного детектива, как то — «жучки», отмычки, прибор для ночного видения и многое другое, что бывает необходимо в работе, но еще и моя курица. Ее потери я сейчас точно не переживу.
Сумка моя висела в прихожей на вешалке, прикрытая другой курткой. Ну слава богу! Слона-то взломщики и не приметили. Как я обрадовалась! Несомненно, мне везет, и уже не в первый раз. Значит, скоро везение кончится.
Уборкой я пока решила не заниматься, а прошла на кухню и поставила на плиту чайник. Подняла табуретки, а банки и коробки из шкафов сдвинула ногой в один угол, достав только из кучи коробочку чая.
Потом села и закурила. И только после этого заставила себя встать и приготовить ужин. Не могло быть и речи, что я останусь здесь ночевать, — поеду в Тарасов. Я села есть за стол, стараясь не глядеть по сторонам. Если бы кто-то увидел меня сейчас, то-то бы удивился: кругом полный разгром, а за столом сидит девушка и спокойно кушает.
Я не спеша покурила, потом оделась, собрала свою сумку и пошла к машине, которую поставила позади дома. Положила сумку на заднее сиденье, села и поехала в Тарасов.
Особенной усталости я не чувствовала. Наверное, сказалось потрясение, только что пережитое. Я неслась по дороге, а в голове маячила мысль: вдруг убийца сейчас находится в Мырине, а мне приходится отсюда уезжать? Но самое обидное, что я чуть-чуть его не увидела, когда мы ходили с Катей к ней на квартиру. Стоп! А почему я так уверена, что тот человек, который прикидывался другом Александра Веретенникова, и есть убийца? А вдруг все совершенно не так?
Всякое может быть. Пока еду, у меня масса времени, чтобы обо всем подумать и постараться немного расставить по местам полученную информацию.
Пойдем с самого начала. Началось с того, что в Тарасове был убит один человек, потом второй и третий. Все эти люди между собой связаны. Но выясняется, что, оказывается, был еще и Веретенников, который знал этих убитых. По крайней мере, Садомцева. По словам девушки Веретенникова, Игорь был его другом. Интересно, знал ли Александр остальных? Кстати, об остальных — почему до сих пор не тронули Олега и Ксению?
Собственно, почему не тронули? Откуда я это знаю? Может, уже давно тронули, пока я тут катаюсь? Ой, лучше о таком не думать. Хочется все же надеяться, что с ними все в порядке.
Я решила так, наверное, потому, что в глубине души все же подозревала Олега Таганова. Мне все больше начинало казаться, что это он убрал своих соперников. Ксению он, конечно же, не тронет, поэтому особенно и не беспокоилась за жизнь их двоих. Надо только найти доказательства, и все.
По моим соображениям, получалось следующее. Убийца действует не один. У него есть помощник или помощники. Ясное дело, как только я приеду в Тарасов и позвоню Ксении, окажется, что Олег никуда не отлучался от нее. Быть может, только на работу ходил, а вечером возвращался. Значит, переговоры с Сашей Веретенниковым должен был вести совсем другой человек. Но не надо забывать, что этот другой тоже является другом Веретенникова, раз тот так ему доверял. Да и Катя говорила, что Александр упоминал о возвращении друга.
Кто же может быть этим другим? Проще всего предположить, что он живет в Мырине. М-да, как ни крути, а Мырино постоянно всплывает в деле.
Дальше. Как найти таинственного друга? И почему его не называли по имени? Вот этого я понять никак не могла. Зачем уж так его скрывать? Я понимаю, можно не сообщать свою фамилию, но имя… Ведь любого встречного могут звать именно так, как тебя.
Теперь пистолет. Самое необъяснимое. Никто из пострадавших не был убит из пистолета. Следовательно, можно предположить — пистолет не принадлежит убийце, тогда бы он непременно им воспользовался. Этот факт еще раз подтверждает версию, что в Мырине с Веретенниковым был не убийца. Но я не могу понять, зачем этот человек оставил свой пистолет в принципе незнакомой девушке. Вывод только один — хотел от него избавиться.
А почему человек хочет избавиться от оружия? Первое — если оно засвечено. Второе — если тебе с ним опасно. Правда, тогда оружие можно просто до поры до времени спрятать. Третье — если ты специально хочешь подставить человека. Но смешно подставлять девушку. Тем более что из этого оружия никто убит не был. По крайней мере, в моем деле.
Все очень запутано. И надо побольше внимания уделить Олегу Таганову.
И еще — этот дедок. У меня осталось впечатление, что Садомцев ему не понравился. Вроде прямо Петров так не говорил, но понять все же было можно. Не в восторге он от него, потому и поменял нотариуса. Хотя какое это теперь имеет значение? Все равно ничего не вернуть. Просто мне это странным показалось. Все так расхваливали Игоря, кроме его непосредственного начальника. Ладно, это тоже надо взять на заметку.
За размышлениями я совсем не заметила, как приблизилась к Тарасову. Родной город встретил меня множеством огней и проливным дождем.
Было уже совсем поздно, и я не хотела совсем наглеть и будить Мельникова. Он, в принципе, всегда готов со мной пообщаться, но все равно раньше времени на экспертизу не попадешь — закрыто все сейчас. Поэтому я со спокойной совестью могу выспаться и отдохнуть.
Я прямиком отправилась к дому.
На своем этаже я увидела странную картину. Моя соседка стояла в одной ночной сорочке на лестничной клетке и ревела в три ручья, при этом прижимая к себе грязную ободранную кошку. Она очень удивилась, когда увидела меня. Сначала даже испугалась, но потом, сообразив, что это всего-навсего лишь я, Таня Иванова, тетя Люся обрадовалась — как-никак у нее теперь появился собеседник.
Живет она одна, поэтому у нее частенько возникает необходимость пристать к кому-нибудь с разговорами. Я увидела блеск в ее глазах и поняла, что на ближайшие как минимум пятнадцать минут я вся ее, вместе с потрохами. И из ее хватки не вырваться даже частному детективу. Я даже слова сказать не успела, как тетя Люся схватила меня за руку и стала громко, обливаясь слезами, причитать:
— Тань, Танюша! Радость-то какая, Антилопа моя вернулась!
Сперва я подумала, будто тетенька спятила. Но потом увидела, что она постоянно тычет грязную кошку себе в лицо, и догадалась, кто же такая загадочная Антилопа.
— Я рада за вас, тетя Люся, — пытаясь немного выпрямиться, поскольку мне было ужасно неудобно, сказала я. Соседка повисла на моей руке тяжелым грузом, и разогнуть спину я так и не смогла.
— Ты только подумай, а я ее уже похоронила. Но она вернулась. Я, слышь, Тань, сплю, слышу сквозь сон, кто-то за дверью скребется. Коготками так по двери, ну, как моя Антилопа делает. Но я на нее не подумала. Решила, что дух ее пришел меня навестить. Страшно мне стало до ужаса. А потом, Тань, все же решила выйти посмотреть. Очень уж настойчиво скреблись. Открываю, а это моя лапонька. Бедная моя! — Лицо тети Люси было все в грязных разводах. Одной рукой она продолжала держать кошку, боясь ее выпустить хоть на секунду, но той, видимо, надоели эти любезности, и она изо всей силы рвалась в квартиру.
— Вы отпустите ее, а то она вас покорябает, — сказала я соседке, заметив, как кошка норовит выскочить из ее цепких рук и отчаянно мяукает.
— А вдруг снова убежит? — отозвалась тетя Люся. — Она ведь удрала. Я ее целую неделю искала. А потом увидела ее… То есть теперь выяснилось, что это была не она, а тогда я думала, что это Антилопа. Так вот вижу — вся изодранная, на свалке валяется, около гаражей. Мертвая. Так я ее даже похоронила по-человечески, — начала почему-то плакать соседка.
— Да вы успокойтесь, тетя Люся.
— Так вот, похоронила и столько слез пролила. Уже месяц прошел. Я к сорока дням готовлюсь, а тут она сама возвращается. Радость-то какая.
— Да, да, чего только не бывает. Только сейчас очень поздно, спать пора, давайте по домам. Да и вы в одной сорочке, простынете, — попыталась вразумить я тетю Люсю.
— Ничего мне не сделается.
Не знаю, чем закончилась бы эта история, если бы на лестничной клетке не появился сосед из квартиры напротив. Он открыл дверь и гаркнул на нас с такой силой, что у тети Люси коленки, наверное, подкосились:
— Вы что тут среди ночи устроили? Вы где находитесь? Я сейчас милицию вызову. Спать мешаете.
Тетя Люся мило послала мне на прощание воздушный поцелуй и быстренько исчезла за своей дверью. Я с облегчением открыла свою. От усталости, но в то же время давясь смехом, я прислонилась к двери и потихоньку съехала по ней на пол. Все-таки какая у меня милая соседка. Это ж надо, сколько радости только от того, что к ней вернулась ее кошка Антилопа. А она сорок дней собиралась отмечать после ее смерти.
Тихонько насмеявшись вдоволь, я разулась, бросила куртку и сумку у двери и пошла на кухню. Включила свет. Полюбовалась на свои шкафчики и стол, поставила чайник и решила, что сейчас просто умру, если не приму ванну.
Я туда и отправилась, захватив с собой травяного чая и сигарет. Налив воды и напустив душистой пенки, я легла и от блаженства закрыла глаза. Вода мерно журчала, навевая сон. Я и не заметила, как уснула. Спала я недолго, минут десять, но мне стало намного легче. Я слила воду, хорошенько потерла себя грубой мочалкой и приняла душ. Короче, до кровати я еле-еле дошла, так меня разморило.
Скинув покрывало, я бухнулась на прохладные простыни, укрылась теплым одеялом и моментально провалилась в сон.
* * *
Часа в четыре меня разбудил телефонный звонок. Сначала мне показалось, будто все это совсем не наяву, так нереально он звучал. Только минуты через две я поняла, что действительно надрывается мой телефон. Я с трудом встала и взяла трубку, хрипло со сна буркнув:
— Да…
— Таня, это Ксения. Сегодня не пришел ночевать Олег. Я очень за него беспокоюсь, — тревожно произнесла Смолькина.
— Подожди. Он обещал у тебя ночевать? — переспросила я.
— Да, но его до сих пор нет. Я все ждала, но больше не могу, потому и позвонила тебе.
— А ему домой ты звонила?
— Нет его там. Нигде нет. Я уже и одному товарищу по работе его позвонила. Тот сильно ругался, сказал, что Олег ушел с работы как всегда. В общем, я ничего не понимаю.
— Ты не волнуйся. Может, он какого старого друга встретил, сидят мужики где-нибудь, пиво пьют. Не волнуйся, скоро приедет, — предположила я.
— Но почему он тогда мне не позвонил? — резонно спросила Ксения.
Я ничего не ответила. А что тут скажешь?
— Ксения, сейчас мы все равно ничего не решим. Давай сделаем так. Ты мне позвони часов в семь. В любом случае звони — если его не будет или если он придет, поняла?
— Да, но… — Смолькина начала плакать.
— Не реви. Выпей успокоительного. С ним ничего случиться не должно, я в этом почти уверена.
— Ты думаешь? — всхлипы на том конце провода прекратились.
— Не могу тебе ничего сказать, но мне так кажется. Все, успокаивайся давай и позвони мне в семь. Если проспишь, то позже позвони, как проснешься.
— Я не смогу спать, — жалобно простонала Ксения. — Быстрее бы утро наступило. Дождаться бы…
— Все будет хорошо.
Ксения первая положила трубку. Я стояла в коридоре босиком и уже успела замерзнуть. Я быстро добежала до кровати, юркнула под одеяло, включила бра. Спать я теперь тоже не могла.
Ну и почему этот тип пропал? Неужели не понимает, что Ксения с ума сходит? Неужели и вправду что-то случилось? Только этого не хватало.
А что делать? Где его искать? Обзванивать больницы и морги? Звонить в милицию? Хорошо, что там знакомых полно, а то ведь иначе никто его искать раньше чем через трое суток не стал бы. А надо найти Олега быстро.
Тут у меня мелькнула мысль. А вдруг он поехал в Мырино, чтобы встретиться там с тем, другим человеком? Но тогда почему не предупредил Ксению? Мог бы наврать что-нибудь. Ему ведь невыгодно, чтобы она начала его искать. Тем более что он знает: Ксения первым делом ко мне обратится.
Я лежала, тупо уставившись в потолок, и думала. Ничего толкового мне на ум не приходило. И тут снова раздался телефонный звонок. Наверное, Ксения не может успокоиться. Не знаю, как бы я вела себя на ее месте.
На этот раз, сунув ноги в тапочки и завернувшись в теплый халат, я подошла к телефону и приготовилась успокаивать бедную девушку, которая волнуется за своего любимого.
— Да, — твердо сказала я в трубку, чтобы с первого слова распространять на нее уверенность.
— Таня Иванова? Это Олег Таганов звонит. Я сейчас в Мырине.
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9