Глава 9
Словно догадываясь о моих намерениях, Маляр как сквозь землю провалился. Его не было ни дома, ни в офисе, ни на точках. Куда бы я ни заглядывала, всюду говорили, что он с друзьями в каком-то клубе. Я в это не особенно верила, но иного выхода, кроме как начать искать его, у меня не оставалось.
Заглядывая едва ли не в каждый клуб на своем пути, я потратила массу времени и денег — вход-то в большинство из них платный. Найти же Маляра мне, как ни странно, удалось не в дорогом заведении, а в том, что скорее относилось к разряду средних. Он сидел там за одним из столиков в полном одиночестве и скромно попивал пивко, то ли размышляя о чем-то, то ли кого-то поджидая.
Обрадовавшись этому факту, я сразу направилась в его сторону, но в самый последний момент увидела, что к нему идет здоровенный бугай с бритым затылком и совсем не располагающим к себе лицом. Я слегка сбавила шаг, а через минуту и вовсе остановилась, увидев, как этот тип, вместе со своим щуплым товарищем, которого я заметила чуть позже, приземлились на стулья рядом с подозреваемым и протягивают тому для пожатия руки. Присутствие этой компании было для меня совсем даже некстати.
Понимая, что расставаться мужчины в ближайшие часы уж точно не собираются, я приготовилась к длительному ожиданию. Но мне повезло, и ждать долго не пришлось. После второй бутылки подозреваемый неожиданно встал и, что-то бросив своим знакомым, направился через весь зал в сторону кабинета с буковкой М на двери. Я сразу же последовала за ним по пятам, нисколько не смущаясь выбранным направлением.
Когда мужчина скрылся за дверью туалета, я остановилась возле нее, достала из сумочки свою зажигалку в форме пистолета, уже не раз использованную в качестве пугача, спрятала ее за спиной и стала поджидать, когда мужчина сделает свое мокрое дело и выйдет. Маляр появился минуты через три, но не успела за его спиной даже до конца захлопнуться дверь, как я ткнула дуло своей зажигалки в его спину и прямо в ухо произнесла:
— Не дергайся. Иди к выходу. Одно лишнее движение, и отправишься в гости к Баулову-младшему.
При упоминании фамилии друга мой задержанный вздрогнул и даже попытался повернуть голову назад, чтобы увидеть меня, но я тут же предотвратила эту его попытку, еще сильнее ткнув нестреляющим пистолетом в спину.
— Двигай к выходу и не верти головой.
На этот раз задержанный меня послушался и медленно засеменил к выходу. Я следовала за ним, успевая осматриваться по сторонам. Пока наша парочка ни у кого не вызывала интереса, и это было мне только на руку. Мы без проблем покинули зал, а когда оказались на улице, я повела задержанного за здание. Когда мы, наконец, свернули за угол, я позволила мужчине остановиться и повернуться к себе лицом.
— Ну что, дорогой, ты, кажется, всячески избегал встречи со мной, — улыбнувшись ему в лицо, произнесла я. — Но извини, мои планы с твоими не сходятся.
Мужчина нервно взъерошил свои волосы и, усмехнувшись, попробовал меня обмануть:
— Не знаю, о чем вы, Татьяна Александровна. Я никогда ни от кого не прячусь.
— Ну да, — приподняла я брови вверх. — А вот мне так не кажется. Ну-ка, дай мне свою руку.
Не заподозрив ничего странного в моей просьбе, мужчина осторожно вытянул правую руку вперед и вопросительно уставился на меня. Я быстро выхватила из сумки наручники и молниеносно защелкнула одно кольцо на протянутой руке. Затем резко одернула захваченную в капкан руку и, перекинув ее себе через голову, поймала и другую тоже. Теперь браслет щелкнул и на втором запястье, затем я убрала зажигалку в сумку и с облегчением вздохнула.
Подозреваемый, не ожидавший от женщины ничего подобного, ошеломляюще выпучил на меня глаза, открыл рот и попытался что-то сказать. Ну а так как слов для выражения эмоций не хватало, из него сначала изверглось какое-то негромкое проклятье, а затем хохот.
— Да вы что? — сквозь смех спросил он. — Какая глупость. Меня в наручники!.. Да что я сделал, объясните? Чего вы ко мне прицепились-то вообще? Я знать ничего не знаю. Лучше отпусти, крошка.
— Я тебе не крошка, — наотмашь ударила его по лицу я. — И отпускать тебя пока не собираюсь. Пока. — Дабы показать, что это не шутки, я не слишком сильно наступила мужчине на ногу, давая понять, что не позволю ему сбежать. — По крайней мере до того момента, пока мы с тобой не поговорим по душам и ты мне кое-что не прояснишь. Но это чуть позже, а пока пройдем со мной до машины.
— Никуда я с тобой идти не собираюсь, — слегка толкнул меня плечом Жора. Насмешливое выражение с его лица мгновенно спало. — Ты вообще кто такая? Ты не мент, никаких законных прав у тебя нет.
— О правах мы тоже поговорим, — заметила я на это вполне спокойно. — Ты должен понимать, что ссориться со мной тебе нет резона.
Маляр выругался, даже раздраженно притопнул, но все же последовал туда, куда я указала.
Мы не спеша дошли до машины, я открыла заднюю дверцу и, указав на сиденье, попросила мужчину сесть. Тот несколько минут потоптался на месте, попыхтел, но все же залез в салон и позволил мне захлопнуть дверцу. Я села в машину с противоположной стороны, включила в салоне боковой свет и повернулась лицом к задержанному.
— Вот теперь мы можем нормально поговорить.
— О чем? — с наигранным безразличием переспросил меня Жора.
— Об убийствах, конечно, — пояснила я. — В частности, об убийстве твоего обожаемого друга Сергея Баулова, которого, как я уже поняла, ты все-таки не так сильно любил. Ну и, конечно, о твоей сестрице, которая продолжила начатое тобой, убрав со своего пути еще и жену Сергея.
— С чего вы это взяли? — все с теми же ухмылками откликнулся Жора. — Она убила Оксану? Вы случаем к психиатру заглянуть не подумываете, вдруг у вас крыша едет? С чего вы вообще это взяли?
— Я за ней следила, — выпалила я. — И стала свидетельницей того, как она со своим мужем это сделала, — чуть приврала я. — Не веришь, можешь позвонить в то отделение, где она сейчас находится, и спросить обо всем лично.
— Она в милиции? — встрепенулся Маляр.
— Ага, — подтвердила я, но Жорик, видимо, в это не поверил, решив, что я беру его на понт.
Он вновь усмехнулся, произнеся:
— Что ж, тогда тем более во мне нет необходимости. Мы не так близки, как вы почему-то думаете. Мы очень дальние родственники.
— Очень-очень?
Мужчина, которого я намеренно передразнивала, чтобы вывести из себя и заставить все рассказать, продолжал строить из себя дурачка и лыбиться. Причем признаваться в чем-либо он явно не собирался, видимо, рассчитывая, что у меня на него ничего нет и я просто лгу. А даже если и есть, у него же имеются деньги, он наверняка надеялся откупиться в случае необходимости.
— Ты так спокоен. Кажется, ты совершенно уверен, что против тебя ничего нет.
— Может, и так, а вам-то что? — опять же небрежно ответил тот.
Немного откинувшись на спинку сиденья, я устремила свой взгляд на мужчину и произнесла:
— Нет, мне-то, конечно, и ничего. Вас, голубчик, жалко. Родственнички ваши всю вину отрицают и клятвенно заверяют, что ту аварию подстроили именно вы, а они вовсе и ни при чем. И даже готовы дать показания. Ну как вам это?..
Ответа не последовало. Мужчина вновь усмехнулся, но уже менее язвительно, чем раньше, и сразу замкнулся в себе, видимо, решив не разговаривать и не отвечать на вопросы. Это портило все мои планы, тем более что без его показаний дальше двигаться я не могла.
— Зря молчите, — попробовала сменить тактику я. — Милиции уже все известно, и вам никак не отвертеться: есть свидетели. Вы уж точно сядете, и не на один десяток лет, за пособничество и за убийство друга. Неужели вас это устраивает?..
Парень не ответил, продолжая с деланым спокойствием изучать меня, но при этом избегая смотреть в глаза.
— Хорошо. Допустим, устраивает. Но ведь вы же не позволите повесить на вас все, что милиции некуда деть? И не позволите той женщине, что вас на это дело толкнула, получить меньше, чем дадут вам, а то и вовсе остаться на свободе. Убивала-то не она, а ее мужчины: родственник, муж. Ведь это она главный виновник всего, к чему же тогда такая верность? Чем она удостоилась такой чести?
— Вы что-то путаете, — на этот раз все же подал голос задержанный. — Я даже не понимаю, о чем вообще идет речь. Вы меня с кем-то спутали. Я понятия не имею о ее делах и тем более в них не замешан. Уверен, милиция меня сразу же отпустит.
Словно желая еще больше убедить меня в искренности своих слов, мужчина широко зевнул. Я не знала, как на это реагировать. Было очевидно, что Маляр воробей стреляный и намеренно выбрал для себя такую тактику поведения и не заговорит до тех пор, пока не убедится в том, что у меня есть доказательства.
Словам он не верил, так что тут было над чем подумать и поломать голову. Впрочем, я же не пробовала по-другому воздействовать на него, вдруг сработает.
Повернувшись к мужчине, я широко улыбнулась, затем резко выкинула правую руку вперед и, ухватившись за его шею, с силой сдавила ее. Маляр, хоть и был человеком не хлипким и довольно жилистым, тут же испуганно вытаращил на меня глаза и обеими руками схватился за мою руку, пытаясь ее оторвать от своей шеи, а я ведь знала, куда следует давить. Я не поддавалась, еще сильнее надавливая на шею и пытаясь этим доказать мужчине, что я серьезный соперник и ему, давно потерявшему армейские навыки, стоило бы хорошенько подумать над тем, что он говорит, чтобы это не вышло ему боком.
— Ну что, опять будешь утверждать, что ты ни при чем? — резко ослабила хватку я. — Или попробуем еще раз?
Маляр не сразу посмотрел на меня, пытаясь для начала отдышаться. Затем уперся в мое лицо гневно сверкающими глазами, но вместо ожидаемого раскаяния или согласия на беседу грозно изрек:
— Ты за это ответишь, сучка! Я напишу заявление. У тебя нет права так обращаться со мной. У тебя вообще нет никаких прав, — в голосе начинали появляться нотки уверенности и явно выраженной агрессии. — Ты слишком много на себя взяла, и ты за это ответишь. Мой адвокат быстро поменяет нас местами!
Это заявление оказалось последним. Затем мужчина отвернулся и спокойно уставился в окно, даже не пытаясь предпринять попытки убежать или же отомстить мне за причиненную ему боль. Подобная реакция для простого человека казалась немного странной — ну не так должен был реагировать обыватель, совсем не так.
Поразмыслив, я пришла к выводу, что Маляр заговорит лишь тогда, когда услышит версию своей родственницы по поводу всего произошедшего. Последняя же ради спасения собственной шкуры наверняка свалит всю вину на него, отрицая причастность к этому делу, а возможно, даже и начнет наговаривать на других, а такого Маляр ей не простит. Оставалось только каким-то образом получить это самое признание от Скачковой и представить его Маляру, а там уж наверняка все быстренько разъяснится.
Я пересела на водительское место, завела машину и направила ее прямо к отделению милиции, где работал Кирьянов. Ничего не понимающий, но все же слегка напуганный мужчина нервно заерзал на сиденье и взволнованно спросил:
— Куда вы меня везете?
— В милицию, естественно, — спокойно ответила я. — Ты же разговаривать не желаешь, так пусть там с тобой поработают. Устроят тебе дружественную встречу с любимыми родственниками.
— Вы не имеете права, я ни в чем не виноват, — возмущался тот, видимо, не обрадовавшись моей затее. — Это незаконно. Вы не смеете…
Я попросту игнорировала его слова, спокойно следя за дорогой. Вскоре мужчина притих, поняв, что все бесполезно, и дальше мы уже ехали молча. Через несколько минут в поле зрения появилось отделение милиции. Я сбавила скорость и стала подруливать к центральному входу. Задержанный снова заерзал, но возмущаться на этот раз не стал. Остановившись, я заглушила мотор и, высунув голову в окно, крикнула одному из подчиненных Кири:
— Владимира Сергеевича позовите. У меня тут подозреваемый в убийстве.
Понятливый коллега Володьки кивнул и тут же скрылся за дверьми. А через несколько минут вернулся, но уже сопровождаемый Кирей. Последний сразу подошел к машине, кивком поприветствовал меня и с ходу спросил:
— Что тут у тебя?
— Да вот, — я кивнула на заднее сиденье. — Убийца Баулова-младшего. Правда, пока отпирается от всего.
— Ну, это ненадолго, — добавил Киря и тут же подозвал нескольких своих ребят, дав им распоряжение сопроводить мужчину в камеру. Задержанного быстро вытащили из машины и, подхватив с двух сторон, повели в отделение. Он не сопротивлялся, спокойно продолжая утверждать, что его с кем-то спутали.
Проследив за ним, Киря повернулся ко мне и задумчиво спросил:
— Думаешь, удастся его разговорить?
— Я уже пробовала, — призналась я честно. — По-хорошему он не понимает, а применять силовые меры я не стала. Вам же потом сложнее будет. Но аварию подстроил он, тут я могу поклясться.
— А ведь у тебя есть какая-то идея, как заставить его все рассказать, — по выражению моего лица догадался Володька.
Я кивнула.
— Думаю, что пора устроить ему допрос с пристрастием. А для увеличения разговорчивости ознакомить с показаниями сестры.
— И чего мы этим добьемся? Они же все отпираться станут, даже если мы отвезем этого к тем, — заметил на это Кирьянов. — Ты сама сказала, что Скачкова делает вид, что ни к чему не причастна.
Я только улыбнулась в ответ.
— Вот именно, отпираться. Как раз это-то нам и нужно.
— Я тебя не понимаю.
— А что тут понимать. Стараясь снять вину с себя, женщина наверняка станет обвинять во всем остальных. По крайней мере, если мы убедим ее в том, что имеются веские улики против брата. Потом нужно, чтобы он это все услышал, а там уж дело за малым.
— Хочешь сказать, что нужно просто стравить их между собой, — догадался Володька.
— Вот именно, — кивнула я в ответ. — Только так мы сможем выяснить правду, когда в порыве злобы они начнут бросаться словами, не контролируя себя.
— Ладно, давай попробуем, — согласился со мной Кирьянов. — Идея хороша, только как все устроить? Дамочка ведь с муженьком в Анапе, а Маляр и мы тут.
— Вообще-то, я думала туда позвонить и попросить прислать запись с ее показаниями, — поделилась я своей мыслью.
Киря хмыкнул. По выражению его лица я поняла, что он не в восторге от этой идеи и сильно сомневается в том, что из этого выйдет толк. Своими сомнениями он даже поделился:
— Этот твой задержанный однозначно не глупец и должен понимать, что все звуковые показания могут быть сфабрикованы на компьютере и иной технике. Он может и не поверить в то, что все это говорит его родственница, тем более что голос на пленке обычно слегка разнится с тем, который мы слышим наяву, находясь рядом с этим человеком.
Мне очень не хотелось, но я вынуждена была признать, что Володька прав. То, что я задумала, имело шанс на успех только при наличии определенного процента глупости у того, против кого все строилось. Но Маляр не такой. Он думает на несколько ходов вперед, а, значит, банальными разговорами его не проймешь. Что же тогда делать?
Я совершенно запуталась. Мне самой с трудом верилось в то, что я, частный детектив с многолетним стажем, не в силах разобраться в том, кто и за что убил Сергея Баулова. Ведь и не такие еще клубки распутывала, неужели тут растеряюсь.
— Кофе будешь? — поинтересовался Володька, видя, что мне срочно требуется подумать.
Я кивнула. Мы переместились в его кабинет, где Кирьянов занялся приготовлением моего любимого напитка. Я же, вооружившись сигаретой, отошла к окну и принялась анализировать все то, что мне было известно.
«Итак, Маляр и покойный Сергей Баулов были друзьями, компаньонами. Они вместе служили, и Сергей какое-то время жил с родственницей Жоры. От него у той остался ребенок. Оба были виртуозами быстрой езды. Затем по какой-то причине друзья разделились и превратились из компаньонов в конкурентов. В Тарасов приехала жить бывшая возлюбленная Сергея и… тут-то все и началось. Сначала в аварии гибнет Баулов, затем в Анапе убивают его жену. Причина — месть. Вполне может быть. Месть и соперничество одновременно, потому-то Сергея убил Маляр, а его жену — Людмила».
Все, в общем-то, было логично, но что-то во всей этой истории меня напрягало. Мне казалось, что все должно было быть немного иначе. Людмила должна была мстить Сергею за то, что он ее бросил, а никак не его супруге, о ней, возможно, даже не знающей. Почему же вышло наоборот? В чем загвоздка этой истории? Что управляло этими людьми, кто может ответить?
От этих мыслей меня отвлек Киря, протянувший дымящийся кофе. Я взяла чашку и сделала два больших глотка. Приятная нега разлилась по телу, снимая напряжение.
«Интересно, а почему у Сергея больше не было детей? Он ведь, кажется, любил Оксану, — неожиданно возник в моей голове вопрос. Может, она не могла».
Сама еще не зная, зачем мне это нужно, я достала сотовый, быстро набрала номер домашнего телефона Бауловых и, дождавшись, когда трубку снимут, представилась и попросила к телефону своего заказчика. Приятный женский голосок что-то прощебетал в сторону, и вскоре трубка была уже в руках хозяина дома.
— Добрый день, — поприветствовала его я. — Извините, что опять отвлекаю от дел…
— Да ну, какие дела, Таня, — отмахнулся мужчина. — В моем-то возрасте и положении…
— У меня вопрос.
— Слушаю.
— Скажите, почему ваш сын и невестка не обзавелись ребенком? — без хождений вокруг да около напрямую спросила я. — Они вроде бы оба уже не так и молоды были.
— Ну-у, — старик вздохнул. — Это была больная тема нашего дома.
— То есть? — не понимала я.
— Почти сразу после свадьбы у Оксаны обнаружили опухоль, предположительно опасную, и предложили удалить. Она согласилась, несмотря на то, что после операции уже не могла рожать.
— То есть опухоль была на…
— Совершенно верно, — не дав договорить, подтвердил мою догадку Баулов. — Тут уж ничего не поделаешь. Но Сергей вроде бы с этим смирился, говоря, что любит ее в любом случае.
— Значит, наследников и продолжателей рода у вас не осталось? — подвела к главному я. — И к кому, разрешите поинтересоваться, перейдет все после вашей смерти?
— Моему внуку, — с какой-то горечью ответил Баулов.
— То есть? — насторожилась я.
— Тому самому, которым Сергей обзавелся за время сожительства со своей первой гражданской женой.
— Погодите, я правильно все поняла: сыну сестры Жоры Маляра?
— Ну, в общем-то, да. Я долго думал, кому все оставить, родственникам — так еще и передерутся. В детский дом — не дойдет, растащат в верхах. Видите ли, я был против этих отношений, я был абсолютно уверен в том, что ребенок, которого ждет Людмила, — не от Сергея. Они хотели официально зарегистрировать брак, но я настоял на своем, и свадьба не состоялась… И только потом, позже, уже после того, как Оксане сделали операцию, я всерьез задумался о наследнике… И решил провести анализ ДНК, в результате которого стало очевидно, что отец ребенка — Сергей. Вот тогда-то я и составил завещание. В конце концов, в нем хотя бы течет наша кровь. Все наше когда-то должно было стать его.
— Сергей знал об этом завещании?
— Знал, ведь это, в общем-то, была его идея так сделать. А вот Оксане мы не говорили.
— Значит, после вашей смерти все переходило Сергею, а после смерти его и его жены — его кровному сыну? — на всякий случай уточнила я.
— Совершенно верно. А почему вы этим так заинтересовались?
— Догадайтесь сами, — вздохнула в трубку я.
— Хотите сказать, что причина обоих убийств — наследство?
— Судя по всему. Осталось только выяснить, кому рассказал о завещании ваш Сергей.
— Нет, Сережа не мог никому сказать. Мы договорились, и потом он сам этого хотел, понимая, что не следует прежде времени торопить события. Сейчас ведь все: дом, машина, компания по производству минеральной воды — это мое. У Сергея официально были только магазины, хоть он давно управлял всем, что нам принадлежит. Я был только советчик.
— В присутствии кого вы оформляли свое завещание?
— В присутствии нотариуса, конечно.
— Как его имя и где его можно найти?
— Андриенко Максим Викторович. Это хороший знакомый Сергея, он его порекомендовал.
— Насколько хороший?
— Да, собственно, это он и пристрастил моего сына к спорту, они познакомились в бильярд-клубе, а потом стали вместе посещать боулинг-центры, делали ставки на ралли. Потом Сережа решил научиться быстро и хорошо ездить.
— Этот Андриенко знаком с Жорой Маляром?
— Точно сказать не могу, но подозреваю, что Сергей мог их познакомить.
— Что, собственно, и требовалось узнать. Благодарю за помощь, надеюсь, мне удастся найти этого человека и кое-что у него уточнить. Если все выгорит, преступники окажутся там, где им и место.
— Я буду очень переживать за вас. Как только все прояснится, звоните. Можно даже ночью, я подолгу не могу заснуть.
Отключив телефон, я повернулась к Кирьянову, пытавшемуся вникнуть в суть разговора. Не став дожидаться его вопросов, я с ходу выпалила:
— Думаю, причина убийств — в наследстве семьи. Баулов признался, что подписал завещание на сына Скачковой. Об этом мог узнать Жора, вызвать девицу сюда и начать готовить покушения. Сергея он убил сам, а Оксану доверил убрать родственнице, дабы обезопасить себя и добиться какой-нибудь доли наследства.
— Логично. А доказательства?
— Я знаю, где их можно взять. Точнее, у кого.
— Попробуешь вытянуть информацию из кого-то еще?
— Да. Только для этого придется отыскать одного человека.
— И тут уж опять придется поработать мне.
Я утвердительно кивнула и назвала Кире фамилию и имя нотариуса, который тоже мог оказаться задействован в этих преступлениях. Володька в считаное время пробил типчика по компьютеру, откопал его адрес, мы даже позвонили на домашний телефон, но там сказали, что Андриенко нет и вернется он не скоро. Не желая ждать, я поинтересовалась, где его можно найти, а в ответ услышала:
— Скорее всего, он в своем любимом клубе «Маренго». У него сегодня выходной, отмечает какую-нибудь выгодную сделку, так что раньше утра дома не появится.
— Я с тобой, — заторопился Киря, едва я отключилась. Затем он спросил: — Справимся вдвоем или еще пару человек прихватить?
— Справимся, — прикинув, что лишние люди нам совершенно ни к чему, ответила я. Киря опять кивнул и поспешил собраться.
Я дождалась его в машине, и после этого мы тронулись в обратном направлении — то есть к клубу, в котором тусовался нотариус. Пока мы туда ехали, Киря еще раз спросил у меня, действительно ли мы на правильном пути и теперь-то удастся все доказать. На что я просто поинтересовалась у Володьки его предложениями. Оказалось, что никаких предложений у него нет — больше вопросов не поступало. Киря понял, что вариантов у нас немного, точнее вообще один, и им несомненно нужно воспользоваться, проверив, на верном ли мы пути. Вдруг именно сегодня выяснятся личность убийцы и мотив его действий.
