Глава 8
Я еще раз посмотрела на готовую распечатку и передала ее Федору Антоновичу — так звали того самого начальника опергруппы, с которым я имела честь познакомиться на берегу.
— Как думаешь, кто это такой? Мне почему-то незнакомо данное лицо, — пару секунд поглядев на рисунок и передав его коллеге, спросил у того он.
— Мне тоже, — даже не вглядываясь, ответил коллега. Затем поднял глаза на меня и спросил: — Вы совершенно уверены, что они выглядят именно так, а не иначе?
— Я не отрицаю, что какие-то моменты могла описать неточно, но в целом эти фотороботы похожи на тех людей, — ответила я.
— Это верно, — согласился со мной старший. — Без ошибок и промашек в нашем деле никак нельзя, тем более что для большей результативности приходится верить в первую очередь самому себе и своим глазам, а уж потом всему остальному. Что ж, я, конечно, попробую поискать данные на эту парочку, но ничего обещать заранее не буду. Сидите тут и ждите.
— А что мне еще остается? — развела руками я.
Старший удалился, оставив меня в компании с молодыми людьми, которые тут же прицепились ко мне с расспросами о моем расследовании. Я так увлеклась, что совершенно не контролировала время.
— Ну и компанию вы себе подобрали, — качая головой, ввалился в кабинет Федор Антонович, перебирая в руках какие-то распечатки. Не ожидая его так скоро увидеть, все присутствующие в кабинете замерли. — Все как один нарушители закона, — продолжал между тем тот. — Этот судимый… беглец, с ним, похоже, всем придется повозиться.
— Не ной, начальник, — подмигнул один из ребят. — Все утрясется. Скажи лучше, что на них есть.
— Все, что мог, собрал, — сообщил тот, протягивая мне стопку бумаг.
— А можно устно и покороче? — попросила я.
— Если совсем коротко, то Волкодав, он же Петр Александрович Карпов, является опаснейшим преступником и по совместительству, а может, и наоборот, еще и мужем вашей, как там ее…
— Скачковой Людмилы?
— Во-во, ее самой, — согласно кивнул мужчина.
— Не может быть, — протянула я ошарашенно. — Хотя нет, может, просто… И как я раньше об этом не подумала. А что еще? Что про них известно?
— Про дамочку почти ничего. Нигде ранее не светилась, не задерживалась — почти примерная гражданка. Ну а супружник ее, сами понимаете, вор-рецидивист! Убил нескольких человек, когда те попытались помешать ему обворовать ювелирный магазин, за что был осужден и приговорен к… не помню скольким годам тюремной жизни. Отсидеть успел только половину, после чего сбежал, как я понимаю, стараниями своей благоверной.
— Опаньки, — присвистнул кто-то за моей спиной. — Подобралась парочка. А они друг друга стоят.
— Ну и где их теперь искать? — Куда больше меня интересовал этот вопрос.
— Где? — Федор Антонович развел руками. — Где, где… А мать его налево знает. Не местные они.
— Стойте, так у Людмилы же родственник здесь есть, — вдруг вспомнила я. — Что, если она к нему напросится вместе с муженьком?
— Родственник?
— Ну да. Я у него была и сильно напугала своими вопросами. Если он ей ничего не успел сообщить, ну, к примеру, если они не созваниваются, то она не знает, что я на него уже вышла. Как думаете, стоит проверить?
Никакой реакции не последовало. Похоже, все сомневались в верности моего варианта, но, с другой стороны, и сами ничего не могли предложить.
На квартиру родственника Людмилы мы нагрянули совершенно неожиданно и без какого-либо предупреждения. Работники милиции быстренько прошерстили дом и всех членов семьи стащили в одну комнату. Я тоже без дела не сидела и даже кое-что нашла. А именно — как ни в чем не бывало стоящую в гараже машину, на которой парикмахерша колесила по городу.
— Ну и как вы это объясните? — появляясь с ключами перед уже знакомым мне мужчиной, прямо с порога спросила я.
— А что я должен вам объяснять? Она вернула мне машину, и только-то.
— И вы даже не поинтересовались, почему ею интересуется милиция? — недоверчиво заявила я. — Ну что же вы молчите? — подталкивала его к ответу я.
— Я что-то не пойму: какого черта вы лезете в наши семейные дела? — возмутился родственничек. — Вы сами сказали мне, что она не нарушительница, а теперь что-то хотите.
— Мы хотим знать: куда она направилась вместе со своим дружком зэком? — поставил вопрос ребром Федор Антонович. — И если не хотите оказаться вовлеченным в это дело, я советовал бы не мешкать с ответом.
— Откуда мне знать, где она сейчас? — стараясь говорить ровно и спокойно, ответил тот. Как мы все могли судить, у него это получилось. — Я за ней не слежу, взрослая вроде бы уже девочка.
— Ваша племянница только что совершила убийство, — огорошила я его новыми фактами. — И теперь скрывается от правосудия. Но и это не единственное ее преступление, она помогла бежать своему мужу, приговоренному к тюремному заключению.
— Это ее право, — всплеснул руками растерявшийся мужчина. — Ей решать, с кем жить, кого спасать. Что вы ко мне-то прицепились?
— А то, что вы подозреваетесь в пособничестве. Пока только подозреваетесь, а поэтому…
Договорить я не успела, так как родственник Скачковой внезапно озлобленно и громко затараторил:
— Да как вы смеете меня обвинять, да еще и в моем же собственном доме? — сверкая глазами, кричал он. — Обвинять в соучастии убийства… Без соответствующих документов меня вообще никто не имеет права допрашивать и врываться ко мне тоже. Так что проваливайте вон и не смейте сюда больше показываться. А что там вы думаете, меня и мою семью совершенно не волнует, — резко уперев руки в бока, закончил он свою речь.
— Не понимаю вашей агрессии, — спокойно произнесла я. — Мы же ради вас стараемся. Ведь вы действительно единственные, к кому она может обратиться за помощью и кто так же может пострадать от нее и ее жестокого муженька, если вы им чем-то не угодите. Мы просто пришли поговорить с вами. Вы должны понимать, в какое положение ставите себя таким поведением.
— А я не желаю с вами разговаривать, — сверкнув глазами, огрызнулся хозяин. — Я не позволю, чтобы вы что-либо повесили на меня. Я за чужие действия не отвечаю.
— По-хорошему просим, помогите, — контролируя пока свои эмоции, спокойно попросил Федор Антонович. — Скажите, куда они подались? Вам же спокойнее потом будет.
— Не знаю я ничего, не знаю и знать не хочу! — решительно заявил тот. — Все. Попрошу вас покинуть мой дом.
Мы более не настаивали, дружно засеменив к двери. Оказавшись вновь на улице, я несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями, — такого радушного приема, я, честно говоря, не ожидала. Причем непонятно, почему мужчина отнесся к нам так агрессивно, даже не попытавшись поговорить нормально. В конце концов, мы выложили перед ними все карты, хотя, судя по его поведению, он и так знал, что натворила его племянница. А может, и не знал и знать не хотел, стараясь держаться от ее проказ подальше, оттого и злился, что сам себе проблем добавил, привечая ее у себя и дав машину. Или Волкодав ему пригрозил, вот он и боится. Но где же теперь их искать?
— Думаю, надо сообщить всем постам и разослать по отделениям фоторобот, — произнес за моей спиной Федор Антонович. — Даже если они и покинули город, то не смогут далеко уехать.
— Зная, что их ищут, они не станут так рисковать. Видите, они даже машину вернули, понимая, что ее номер нам знаком. Убеждена, в ближайшее время они просто затаятся и никуда не поедут.
— А если все же?..
— Давайте подумаем. На поезд или автобус им дорога закрыта, там потребуют паспорт, а у Волкодава его нет. Да к тому же на вокзале много патрулей, он побоится. На такси тоже рискованно, дороги могут оказаться перекрытыми. Личного транспорта у них нет.
— Они могут снять катер.
— Верно, — ударила я себя по лбу. — Здесь же хорошо развит водный транспорт. И как я раньше об этом не подумала. Морем будет проще всего перебраться к соседям. На чем они могут, на ваш взгляд, уплыть?
— Здесь есть одна пристань, там не спрашивают документов в залог и дают катера свободно. Полагаю, что для них это лучший вариант, если, конечно, есть деньги.
Прикинув все еще раз и даже мысленно порадовавшись за разбушевавшуюся очень вовремя стихию, которая вынудила закрыть выход в море, я пришла к выводу, что, как только погода урегулируется, наша парочка наверняка воспользуется услугами водного транспорта, торопясь отбыть куда подальше. Но мы-то будем начеку. Обязательно будем.
— Вернемся в отделение, — предложила я. — И еще раз все обсудим.
— Вы уверены, что это произойдет здесь? — шепотом спросил у меня Федор Антонович, как только вместе с его ребятами мы приехали рано поутру на еще вчера исследованный мной причал. Все давно уже заняли свои места и теперь ждали только команды к действию.
— Да, уверена, — еще раз осмотревшись по сторонам, ответила я. — Вы, главное, своих ребят предупредите, чтобы не высовывались и не слишком сильно светились. Если нас заметят, может ничего и не получиться. Не забывайте, что Волкодав очень осторожный человек.
Начальник торопливо обернулся и передал мою просьбу своим ребятам, конечно же, немного видоизменив и, так сказать, по-мужски сформулировав. Теперь уже все стали красться к причалу ползком по влажной от росы траве, стараясь носу из-за нее не показывать. Когда же мы, наконец, подобрались к ограждению лодочного причала, выполненного из высокой сетки с колючей проволокой поверху, Федор Антонович вновь спросил:
— Ну и что дальше? Отсюда нам ни за что не удастся рассмотреть, что происходит там у берега.
— Не удастся, — согласилась я. — Но ближе подойти мы не можем, там собаки. Придется дождаться, когда наша парочка все же пройдет за ограду. Тогда-то мы их и возьмем.
— А если они появятся поодиночке или решат разъезжаться по очереди? — вновь задали мне вопрос. — Мы возьмем одного, а второй или вторая увидит и укатит на лодке. Рискованно.
— Вы правы, они могут разделиться, решив проверить, нет ли за ними «хвоста», — произнесла я. Затем немного подумав, добавила: — Тогда сделаем так. Я сейчас иду за забор и буду держать ситуацию под контролем там, а вы останетесь здесь и возьмете того, кого заметите во вторую очередь. А лучше того, на кого я укажу и дам сигнал.
— Как это вы пойдете туда? — немного удивился другой мент. — Вы же сами только что сказали, что там собаки.
— Собаки, — подтвердила я свои слова. — Только неужели вы думаете, что я вчера ночью сюда на звезды смотреть приходила?
— Ты их подкормила, — моментально догадался обо всем парнишка.
— Скорее, просто познакомилась с ними поближе, — улыбнулась я и, подмигнув ему, торопливо поползла к ограде.
Мужчины пожелали мне удачи и стали о чем-то переговариваться между собой. Хорошо уже здесь ориентируясь, я спокойно и не спеша проползла вдоль забора до того места, где ограда спускалась к воде. Пройдя до конца стены, я осторожно выглянула из-за нее и, не заметив поблизости никого из охранников, торопливо перебралась на другую сторону. Тут уже медлить было нельзя, так как меня в любой момент могли засечь, тем более что я была как на ладони. Пришлось рысью домчаться до ближайшей лодки и торопливо спрятаться за нею.
На всякий случай, подождав несколько минут и проверив, не вызвала ли я ненужного шума, я вновь высунулась из-за лодки и, оценив обстановку, поспешила к следующему катеру. Так, мелкими перебежками, я добралась и до будки охранника, где, на мой взгляд, как раз и должен был состояться обмен денег на транспортное средство.
Прячась за самой близкой к охранной будке лодкой, я буквально кожей почувствовала, что ко мне кто-то приближается, и испуганно замерла. Только бы это был не охранник. Шорох усилился. Я с трудом сглотнула слюну и задрала голову вверх, полагая, что сейчас увижу мужскую фигуру. Но ничего такого не произошло. Через пару минут из-за кормы лодки выбежала огромная собаченция и, несколько раз гавкнув, поспешила ко мне. Я облегченно вздохнула и вытянула в ее сторону руку. Собака подошла вплотную и вопросительно на меня посмотрела.
— Ну что, красавица, узнала меня? — осторожно поглаживая псину, шепотом произнесла я. — Узнала, умница моя.
С этой собакой я почему-то очень быстро нашла общий язык. Еще вчера я просто беседовала с ней из-за сетки, кормила колбасой и осторожно поглаживала нос, а вот сегодня она меня сразу узнала. Не знаю почему, но мне показалось, что с этой красавицей здесь обращались не слишком хорошо, да и вообще кусачей она от природы не была. Так, бесплатное приложение к охраннику, чтобы он не скучал. Впрочем, мне это только на руку.
— Ну иди, иди к своему хозяину, — понимая, что отсутствие собаки охранник может заметить, а значит, станет искать ее, произнесла я. — Иди, не заставляй себя искать.
Собака словно поняла меня и, жалобно проскулив, поспешила прочь. Я облегченно вздохнула и через пару минут немного высунулась из-за лодки. У ворот пока еще все было тихо. Вновь спрятавшись, я взглянула на часы. Стрелки показывали начало седьмого, но наши подозреваемые пока еще не показались. Это заставляло нервничать — вдруг я ошиблась и они решили воспользоваться услугами другого пункта проката катеров. Или вообще не собираются никуда плыть. А может, уже уплыли поздно ночью, не дожидаясь утра. Попробуй пойми их, этих бандитов.
Кое-как успокоив себя, я принялась озираться по сторонам, стараясь себя хоть чем-то на время отвлечь. Это помогло, и я почти даже и не заметила, как пролетело еще десять минут и возле причала наметилось какое-то оживление. Я осторожно высунулась и увидела остановившуюся у ограды женщину. Судя по силуэту, это была Людмила — у меня прямо-таки от сердца отлегло: мои выводы подтвердились. Теперь осталось только дождаться ее муженька, и можно начинать.
Но Волкодав не показывался. Между тем парикмахерша прошла в домик охранника. Там она пробыла минуты три, а затем направилась к одному из катеров. Я внимательно следила за леди и продавцом, пытаясь по их лицам понять, о чем идет речь. Но безуспешно. Тогда я переключила внимание на то, что было в руках у женщины. Она держала не маленькую сумочку, а небольшой чемоданчик, причем, судя по всему, не легкий.
Что у нее там может быть?
Наконец парочка вошла на катер и скрылась в каюте, оставив нас домысливать, что же происходит внутри.
«Наверное, осмотр, — предположила я про себя. — Желает удостовериться, что с катером все в порядке и он им подходит. Но где же Волкодав?»
Вспомнив про последнего, я вновь осторожно выглянула из-за лодки, но только в другую сторону, и посмотрела по периметру. На некотором отдалении от ограды что-то мелькнуло. Я увидела чью-то фигуру, притаившуюся и наблюдающую за всем издали. Хоть бы только он не заметил ментов, хоть бы не засек.
Понимая, что тут уж я ничего поделать не смогу, я вновь сосредоточилась на катере. Сначала там все было спокойно. Затем на лодке зашевелились, и из каюты вышли все те же лица.
Решив, что пора действовать, я осторожно подползла к другому краю лодки и стала ждать, когда женщина позовет сюда своего муженька, а охранник и продавец лодок в одном лице удалится к себе, чтобы оказаться у них за спиной и иметь возможность напасть неожиданно и со спины. При этом я, конечно же, взяла в руки свой пистолет, понимая, что без стрельбы тут не обойдется. Теперь осталось только выбрать нужный момент и… заявить о себе.
Терпеливо дождавшись, когда женщина попрощается с лодочником и жестом позовет своего муженька, который должен будет пройти мимо сидящих в засаде ментов, оказавшись в их окружении, я встала в полный рост и громко произнесла:
— Всем стоять! Вы окружены. Милиция.
Опешивший от неожиданности Волкодав резко обернулся в мою сторону и застыл с немым выражением злости на лице. Зато его дама вытащила из кармана своего пальто небольшой пистолет и принялись палить в мою сторону. Я едва успела присесть за лодку и просто чудом избежала пули в голову. Теперь уже стрельба началась и с другой стороны, от пристани, оттуда, где были менты. Понять, что происходит, было просто немыслимо. Чтобы ничего не упустить и не дать преступникам сбежать, я на корточках подползла к противоположному краю лодки и рискнула высунуться из-за него.
Дамочка же, поняв, что я не одна, схватила мужа за руку и со всех ног помчалась назад к катеру, наверняка мечтая навсегда умчаться из этих мест. Позволить им этого я, конечно же, не могла, а потому тоже поспешила к катеру. Добраться до лодки я успела как раз в тот самый момент, когда Волкодав пытался отцепить якорь.
Неожиданно появившись прямо перед его носом, я схватила мужчину за шею и потянула в сторону. Не удержав равновесия, тот с шумом рухнул в холодную воду и принялся нелепо бултыхаться в ней, видимо, наглотавшись воды. Я торопливо подхватила мечущееся тело мужчины и помогла ему удержаться на поверхности. Когда же поняла, что захлебнуться и утонуть ему более не грозит, с трудом произнесла:
— Не пытайтесь вырваться, иначе пущу вас ко дну. А плавать вы, как я вижу, не умеете.
Мужчина согласно кивнул и протянул ко мне свою руку, дрожащими губами произнеся:
— Помогите. Все леденеет.
— Хватайтесь за причал и вылезайте из воды, — ответила я, не рискуя предлагать ему руки. Кто знает, что у него на уме.
Волкодав и впрямь уцепился руками за бревенчатую надводную дорожку и стал взбираться наверх. Я старалась не спускать с него глаз, прекрасно понимая, что у него сейчас появилась прекрасная возможность от меня отделаться и он ею наверняка воспользуется. Так и получилось. Едва только мужчина почувствовал твердую опору, он резко лягнул меня ногой в грудь и торопливо поспешил выпрямиться. Я не дала ему этого сделать, попросту ухватившись за его ногу и с силой оттолкнув ее от себя. Так что мужлан вновь свалился в воду, где я, не выдержав, несколько раз намеренно окунула его с головой, заставив порядком нахлебаться и ослабнуть. Затем сама помогла ему выкарабкаться наверх.
Тут ко мне подбежал Федор Антонович, с трудом переводящий дыхание.
— Как вы с ним ловко, — облегченно выдохнув, он подивился моей проворности. — Ну, теперь-то мы с ним побеседуем по душам. Правда ведь, Петр Александрович, а? — обратился он к спасенному утопающему. Удивлены, откуда я вас знаю? — заметив удивление на лице преступника, усмехнулся он. — Но вы ведь личность в преступных кругах довольно известная, чему тут дивиться. Долго вас ловили, но уж теперь-то бесплатное жилье вам обеспечено.
— А где его жена? Ее задержали? — поинтересовалась я, вспомнив про Людмилу, и сразу завертела головой по сторонам. Наверняка женщина была где-то поблизости и ее кто-то держал.
Оставшийся на секунду без присмотра Волкодав воспользовался нашей оплошностью: Федора Антоновича толкнул в воду, меня сбил с ног подсечкой и кинулся бежать прямо по лодкам, перескакивая с кормы одной на другую. Я громко чертыхнулась, вскочила, вскинула вверх руку с пистолетом, один раз выстрелила в воздух и во весь голос заорала:
— Стой на месте, негодяй! Иначе пристрелю.
Не желающий рисковать собственной шкурой, мужлан застыл и испуганно уставился на приближающихся к нему людей. Бежать, как оказалось, дальше было некуда, со всех сторон вода, лодки без ключей и кругом менты. Его и без того короткие волосы буквально встали дыбом, придавая сходство с ежиком. Глаза засверкали холодным огоньком, рот сжался в плотную полоску.
— Я ничего не делал! Что вы от меня хотите? — пытался он обмануть всех.
— Взять его, — коротко приказал начальник, и на бедолагу тотчас накинулись пятеро дюжих детин. Я тем временем помогла начальнику выбраться на сушу.
Волкодава связали, так что он и пикнуть не успел. Когда же ему нацепили на руки наручники и поставили на ноги, я вновь спросила про Людмилу:
— Где его жена?
— Да она-то уже давно в машине, — кутаясь в мокрые одежды, стуча зубами, ответил Федор Антонович. — С ней все проще оказалось.
Я помогла мужчине подняться, скомандовав:
— Задержанных в «уазик», и найдите что-нибудь, чтобы ваш начальник мог переодеться.
Все моментально засуетились и забегали.
Добралась я до отделения милиции очень быстро, но там все же пришлось немного подождать. Федора Антоновича сразу по прибытии неожиданно вызвали на какое-то совещание. Пришлось немного посидеть в кабинете, куда меня пустил его помощник. Хорошо, что совещание закончилось намного раньше, чем изначально планировалось, и уже минут через двадцать Федор Антонович предстал передо мной с сияющим лицом.
— Рад, что вы не уехали, — произнес он. — Хочу допросить наших бандитов в вашем присутствии.
— Именно в моем? — пристально глядя на него, переспросила я наигранно удивленно.
— В вашем, в вашем, — с улыбкой откликнулся мужчина, а потом признался: — Вдруг вы знаете какие-то детали, которые неизвестны нам. Это будет очень кстати.
— Ладно, ведите их, — согласилась оказать содействие следствию я. — Посмотрим, что они нам скажут.
Федор Антонович заторопился к двери, затем выглянул в нее и крикнул одному из своих подчиненных, чтобы тот привел задержанных. Их привели через пять минут и сразу посадили на стулья перед нами.
Я окинула Волкодава оценивающим взглядом: сравнительно высокий, статный, все с тем же ожесточенно злым взглядом. Волосы зачесаны назад, и видна небольшая залысина на висках. Глаза почти бесцветные, но при более внимательном рассмотрении заметна некоторая голубизна. Нос прямой, губы широкие. Одет неброско, серая толстовка, застегивающаяся спереди на замок, и темно-синие джинсы.
Так же я осмотрела с ног до головы и Скачкову, но та держалась невозмутимо и всеми силами делала вид, что не понимает, почему находится тут.
Начальник отдела представился сам и представил меня, а затем сказал:
— Вы задержаны по подозрению в убийстве Бауловой Оксаны Илларионовны. Вы что-нибудь можете сказать по этому поводу? — без лишних предисловий сразу спросил он.
— Мы ее не убивали, — не меняясь лицом, приятным голосом произнесла парикмахерша.
— Тогда почему же вы покинули город и попытались скрыться сразу после того, как был найден труп и стало известно о ее убийстве? — последовал новый вопрос.
— У нас были дела в другом городе, — все так же спокойно и невозмутимо ответила подозреваемая, тогда как ее супруг почему-то молчал, глядя даже не на нас, а куда-то в пол.
Федор Антонович вопросительно покосился на меня, видимо, слегка растерявшись и не зная, о чем расспрашивать дальше. Я поняла, что ему необходима помощь, а потому быстренько подключилась, сказав:
— Нам хорошо известно, что вы, — я посмотрела на женщину, — прибыли в эти места вместе с Оксаной Илларионовной. Вы всюду гуляли вместе до того момента, как наткнулись на меня, и, зная, что я занимаюсь расследованием смерти ее мужа, отчего-то кинулись бежать прочь. Чего вы испугались?
— О чем вы, девушка? — уставилась на меня, как на последнюю дуру, Людмила. — Я вас даже не видела и знать не знала, что вы тоже приехали отдохнуть. И когда это мы бежали?
— Значит, не хотите сознаваться. Что ж, тогда другой вопрос: вы в курсе того, что ваш муж совершил побег и находится в розыске?
— Ну да, — равнодушно передернула плечами та. — Знаю. Только ведь он мой муж. А разве запрещено покрывать его? По-моему, половина женщин именно так и делает. Я что-то не пойму, вы меня в убийстве обвиняете или в укрытии мужа? — нахмурилась дамочка. — Если в убийстве, тогда предъявите доказательства того, что это сделала я, а если в верности и преданности мужу, так тут не вам меня судить, а господу богу.
— Вы хотите знать, в чем мы вас обвиняем? Что ж, слушайте. Во-первых, в оказании помощи заключенным в совершении побега из поезда… Стоп, стоп, не перебивайте, — видя, что дама собралась возразить, спешно добавила я. — Вы желаете доказательств. Они есть. Я ехала с вами в одном поезде и неоднократно видела, как вы внимательно изучали спецвагон с заключенными, а на одной из станций вы были мною замечены в компании явных головорезов, которым и перепоручили эту работу. На основе моих показаний, а их можно собрать и больше, ведь я знаю, кто и в каких купе ехал, вам и предъявляется данное обвинение. Что-то можете возразить?
— Что ж, я признаю, что помогла мужу спастись от незаслуженного наказания, — вскинув подбородок, фыркнула парикмахерша. — Его осудили за то, чего он не делал, и я посчитала это несправедливым.
— Так подали бы апелляцию, вместо того чтобы самой совершать преступление, — подал голос Федор Антонович.
— Ну, с этим все ясно, — продолжила я. — Идем дальше. Объясните нам: за что вы убили Оксану? Она ведь была вашей подругой.
— А с чего вы взяли, что ее убили именно мы? — наконец-то подал голос и Волкодав. — Ты, дамочка, фантазируй-то поменьше, мне и моего срока хватает, чтоб еще на один зарабатывать.
— Если не вы, то кто же? И почему тогда вы бежали и оказывали сопротивление при задержании?
— А сама не догадываешься? Я беглый, мне, думаешь, так сильно назад охота. Да я все то время, что в заключении был, мечтал о свободе, думал, выйду, за ум возьмусь, новую жизнь начну. А на бабу твою нам плевать было, какой от нее толк и выгода?
— Ну, это уж вам должно быть виднее, — присовокупил Федор Антонович.
— Впрочем, если хотите предположений, у меня одно есть, — сказала я. — Ваша жена помогла устроить ваш побег и захват поезда с одной целью, чтобы вы затем убрали Оксану. Ведь самой ей с этим было не справиться.
— Дура вы, вот что я вам скажу, — усмехнулся Волкодав. — Она моя жена, и меня подставлять ей не резон. За бабки можно кучу дураков найти, и тебе все сделают, к чему своих в такие дела впутывать?
— В этом есть своя логика, — признала я. — Только ведь у вашей супруги денег на оплату подобных услуг могло и не быть. Вы об этом подумали?
— Раз уж вы такая умная, то, может, скажете, зачем мне было лишать жизни свою лучшую подругу? — поинтересовалась Людмила.
— Но она ведь могла сдать вас и вашего мужа.
— Я знала, куда еду, и для этого ее с собой брать было не обязательно, — отрезала Люда. — Вся ваша версия рассыплется в прах, как только дело дойдет до суда. А сами на себя вешать чужие дела мы не станем — не дождетесь.
— Надо бы выйти, — шепнул мне начальник.
Я кивнула, и мы одновременно покинули кабинет. Когда же оказались в коридоре, мужчина чуть смущенно потоптался на месте, а затем произнес:
— Все это, конечно, хорошо, но вы же понимаете, что ее мы долго удерживать у себя не сможем. Да, она подозревается в убийстве, но у нас нет никаких улик, да и погода была такой, что вряд ли, кроме них, на набережной в тот момент кто-то был и этот кто-то решит прийти в милицию.
— К чему вы клоните?
— К тому, что, если через сутки мы чего-нибудь не накопаем, нам придется отпустить эту дамочку на все четыре стороны. У нас нет против нее ничего.
— А как же укрывательство мужа, бежавшего из заключения? Я не соврала, сказав, что свидетелей могу предоставить. У меня есть телефоны тех мужчин, что обезвредили нескольких бандитов, и они все подтвердят.
— И все же это грозит ей лишь подпиской о невыезде, — продолжал вздыхать Федор Антонович. — Пока суд да дело… Она может нанять себе хорошего адвоката, и он добьется ее оправдания. А вы точно уверены, что убийца она?
— Она сама не могла, убил, скорее всего, муж, но по ее просьбе, — высказала я свои мысли.
— Тем более. Это доказать куда как сложнее.
— Я вас поняла. Давайте сделаем так: вы попытаетесь пока поработать над тем, что уже известно, и доказать, что побег был именно ею и организован, а я… Я кое-что сделаю. Только, наверное, мне придется уехать. Я свяжусь с вами через наше отделение, все, что удастся найти, вам передадут.
— С вами приятно работать, Татьяна Александровна, — улыбнулся начальник. — Жаль, что таких, как вы, так мало. Я бы взял вас к себе, не желаете?
Я отрицательно покачала головой и, попрощавшись, вышла из отделения. Мой путь лежал назад в Тарасов, где я планировала выяснить причину, по которой Скачкова могла убить Оксану и ее мужа тоже. Не может быть, чтобы эти две смерти между собой не были связаны. Одно от другого недалеко лежит, уж я-то это чувствую.
Дойдя до двери квартиры Бауловых, я позвонила и, дождавшись, когда дверь откроют, прошла вовнутрь.
— О, Танечка, — обрадовался моему посещению Баулов-старший. — Очень рад вашему приходу. Как успехи? Как наше расследование? Двигается?
— Да, потихоньку, — присаживаясь, ответила я ему. — Пришла вот и у вас кое-что прояснить, так как мне не хватает некоторых мелочей для продолжения расследования.
— Да? Это интересно. Ну-ка, расскажите, что же вы уже установили? — попросил старик.
Я коротко пересказала ему все, что мне уже удалось выяснить, поведала и о смерти снохи, а закончила свой рассказ словами:
— Я предполагаю, что именно эта женщина убила и вашего сына тоже, только вот никак пока не могу понять, зачем ей это было нужно. Если бы у меня был мотив, возможно, я бы сумела это доказать.
— Господи, сколько жестокости в этом мире, — качая головой, негодовал старик.
— Да, знаю, — кивнула я. — Но вы, пожалуйста, подумайте, может, вы сможете что-нибудь вспомнить, что могло бы помочь завершить расследование.
— Подумаю, конечно, подумаю, — задумчиво произнес мужчина. А потом добавил: — Вы меня окончательно заинтриговали. Кто же эта женщина? И почему она так озлобилась на мою семью?.. Нет, я даже не знаю. Я никогда о ней ничего не слышал, ни плохого, ни хорошего. А у меня ведь отменная память. Может, вам обратиться за помощью к ее родственникам?
— Я уже думала об этом, но все же надеялась, что через вас выйдет быстрее. Но раз нет, тогда придется поискать кого-то из ее близких. Извините, что я с такими вестями.
— Это не ваша вина, — вздохнул Баулов. — Совсем не ваша. Продолжайте расследование — я хочу знать все наверняка.
Я не стала откладывать дела в долгий ящик и, покинув квартиру заказчика, тут же набрала номер кирьяновского сотового.
— Володя, это Таня, можно с тобой поговорить? — подала я голос, когда он снял трубку.
— Могла бы и не представляться, — усмехнулся Киря. — В такое время, кроме тебя, да еще на сотовый, мне никто и не звонит. Что стряслось?
— Нужна информация, — коротко ответила я. — Самой мне ее долго искать придется, можешь помочь. Я уже еду в твой отдел.
— Никак опять меня из-за какой-нибудь мелкой сошки полночи гонять собралась, — вздохнул Киря. — Ладно, попробуем.
— Володя, — отвлекла его я, — а сошки-то на этот раз крупные, — и сразу повесила трубку.
Впереди показалось не так давно отремонтированное здание отделения милиции. Оно не было новым, скорее даже наоборот — возраст строения исчислялся десятками лет, но из-за умело наложенного марафета поверх почерневших кирпичей казалось очень даже аккуратным и чистеньким.
Не обращая никакого внимания на вечно мельтешащих в коридоре работников милиции, я зашагала прямо к кабинету Кирьянова. Но тут меня вдруг ни с того ни с сего остановили совершенно глупым вопросом:
— Вы к кому, девушка?
— К Кирьянову Владимиру Сергеевичу, — ответила я спокойно.
— Вам назначено? — последовал новый вопрос.
— Нет, но уверена, что меня он будет рад видеть, — ошеломляюще улыбнулась я пареньку.
Увы, мой шарм на этого типчика не подействовал, и он грубо ухватил меня за плечо, подтолкнув к выходу, произнес:
— Без предварительной договоренности у нас нельзя. Идите сначала к дежурному.
«Ха, к дежурному, — усмехнулась я. — Никогда к нему не ходила, а тут пойду. Как бы не так».
Торопливо завертев головой по сторонам, я выцепила из кучки мужчин парочку знакомых лиц, то есть тех, кто не раз меня здесь видел и знает, кто я такая, и решительно направилась прямо к ним. Подойдя ближе, наигранно громко кашлянула, и когда все внимание, наконец, сосредоточились на мне, заговорила:
— Всем добрый день.
— Добрый, добрый, Танюша, — полетело мне в ответ сразу из нескольких уст.
— Не скажете ли, что это за вышибала у вас тут появился? — кивнув головой в сторону недавнего грубияна, спросила я у мужчин. — Не желает пропускать меня к Кирьянову. Можно с ним как-нибудь договориться?
Дружный хохот прокатился по коридору.
— А, так ты про этого, — когда все немного успокоились, произнес один из парней, насколько я помнила, прозванный среди своих Костяном. — Действительно, еще тот фрукт. Он у нас недавно, Борькой зовут, ну, Борисом. Ответственный, — с издевкой заметил он и тут же продолжил: — Как и любой другой. В первые дни работы все по уставу делает. Ну да ничего, скоро отвыкнет.
Мужчины снова засмеялись и принялись перебрасываться между собой какими-то шуточками все по тому же поводу. Я позволила себе их перебить, вновь спросив:
— Так мне-то как к Кирьянову пройти?
— Как и всегда, — ответил все тот же мент. Затем по-дружески положил мне руку на плечо и повел к двери Кириного кабинета.
Когда мы приблизились к Борису, мой провожатый остановился и сказал:
— Эй, парень, а ну, иди-ка сюда. Разговорчик есть.
Крупнотелый тип нахмурился, но с места не сдвинулся, хотя по выражению его лица и было видно, что он думает над тем, как правильнее поступить. А мой шустрый знакомый продолжал:
— Ну, не хочешь, стой тогда там. Ты вот что, вот эту леди, — он жестом указал на меня, — запомни хорошенько. Она у нас тут часто бывает. Владимир Сергеевич ее видеть рад всегда, так что ты себе где-нибудь пометь, что ее лучше не трогать. Себе же спокойнее будет. Усек?
— А мне сказано никого не пускать, — не слишком уверенно промямлил в ответ Борис.
— Ну, как знаешь, я тебя предупредил, — равнодушно пожал плечами Константин. — Только дай-ка я о Татьяне Александровне доложу.
Костик тут же постучал в дверь. Послышался голос Кирьянова, мой спаситель юркнул к нему в кабинет, оставив меня наедине с бугаем. Впрочем, отсутствовал он недолго, а когда появился, с сияющей улыбкой на устах доложил:
— Ждут-с. — И, наградив надменным взглядом своего коллегу, насвистывая, направился назад, к своим.
Я бросила ему в спину слова благодарности, а затем вошла к Кире. Володя сидел за своим рабочим столом, но, когда увидел меня, слегка привстал и протянул руки вперед.
— Ну, здравствуй, неугомонная моя. Проходи, присаживайся, — он через стол пожал мою также протянутую ему руку и вновь вернулся в кресло. Я тоже села.
Далее Кирьянов одарил меня пронизывающим до костей вопросительным взглядом, пытаясь понять, что именно я от него потребую. Я скромно улыбалась, ничего пока не говоря.
— Ну и?.. — принялся подгонять он меня. — Что молчишь-то? Рассказывай давай: за что ты на этот раз взялась? А то я как-то не особенно верю, что ваша душенька явилась сюда только для того, чтобы посмотреть на меня. Я прав?
— Как всегда, — улыбнулась я в ответ.
— В таком случае, слушаю, — сцепил руки в замок перед собой Володька.
— Нужна информация, — сразу определила характер своего прихода я.
— Ну, об этом я уже догадался, — немного насмешливо парировал он. — Я же у тебя вместо справочного бюро. Так что за информация-то?
— Кое-какие данные. Ты наверняка слышал о недавнем побеге заключенных из поезда. В новостях об этом говорили.
— Да, было такое, — кивнул Киря и сразу спросил: — Так неужто тебя наняли их всех найти? Не слишком ли много работы для одного частного детектива? — Он подозрительно прищурился, наверняка догадываясь о том, что я чего-то недоговариваю.
— Нет, дело совсем в другом. Ловить уже никого не нужно, так как все задержаны. Но есть другая причина.
Я шумно вздохнула, затем кратко пересказала Володьке все, во что уже успела влипнуть, и замолчала, ожидая, что он на все это скажет. Кирьянов высказался не сразу. Сначала немного походил по кабинету туда-сюда, задумчиво помычал и только потом изрек:
— Хм-м. Все с вами ясно, дамочка. Как всегда, беретесь за самое сложное. А от меня, значит, нужны сведения относительно Скачковой и ее мужа?
— Ты, как всегда, прав, — усмехнулась я. Но тут же серьезно добавила: — Понимаешь, если я не найду доказательств, ее отпустят, а она наверняка виновна в смерти хотя бы одного из членов этой семьи. Мне просто необходимо, чтобы ты кое-что уточнил. Я пока только пытаюсь во всем разобраться, и мне как можно больше нужно знать про эту парочку. Кто они? Чем жили, чем дышали? — Я сделала паузу и вновь спросила: — Сколько тебе потребуется времени, чтобы это выяснить?
— Да несколько минут, — не задумываясь, ответил мой друг.
Я недоуменно приподняла бровь, а Володька растянул рот в довольной улыбке, указав на комп.
— Вся информация у нас сейчас тут. В коробочках. Подожди, — попросил Володька, вставая. — Сейчас загляну к нашему гению, посмотрим, что можно сделать.
Он решительно вышел из кабинета, на целых десять минут оставив меня одну. Когда вернулся, сел за стол и положил прямо перед собой несколько листов — распечатки с информацией. Я напряженно замерла, ожидая, что Киря мне сейчас скажет.
— В общем, так, — Володя не спеша сел и посмотрел на первый лежащий перед ним лист. — Личность беглеца по кличке Волкодав весьма известна. Настоящее его имя…
— Я знаю, — торопливо перебив, вставила я, надеясь узнать что-то такое, чего раньше не знала.
Киря развел руками, но возмущаться относительно моей нетерпеливости не стал, спокойно продолжив дальше:
— Твой Карпов служил в пехотных войсках. После армии какое-то время работал на подшипниковом заводе, уволен за пьянство. Больше никуда не устраивался, но способ дохода очевиден. Воровал, грабил, за что, собственно, и сел. В тюрьме познакомился с влиятельными, как у нас любят говорить, паханами, завязал дружбу. Когда вышел, они взяли его к себе. Вскоре отделился и сколотил собственную банду, за которой долго и муторно носилась половина нашей милиции. Работали чисто, действовали нагло, никого не боялись. Но прокол был, и именно он и вернул его в места не столь отдаленные.
— А что Скачкова? Где они пересеклись, чем она занималась до этого?
— Скачкова практически чиста. Приводов и задержаний за ней не числится.
— Черт! — Я раздраженно ударила по столу. — Но хоть родственников, родителей ее вычислить можно?
— Так и думал, что ты об этом спросишь, — Киря протянул мне один из листов. — Тут ее адрес по прописке, возможно, там смогут сказать что-то про ее близких. Нам же удалось установить совсем немного. Родителей у нее нет. Мать умерла пять лет назад, отец и того раньше. Состоит в первом браке, есть сын, но, судя по возрасту, не от Карпова.
— Ну вот, это уже что-то, — порадовалась я. — Теперь осталось только туда съездить и переговорить. Я уверена, что Скачкова была знакома с семьей Баулова задолго до того, как вышла замуж.
— Уверен, ты сумеешь это выяснить, — зевнув, протянул Киря. — И уж точно не станешь ждать, когда в милиции что-то нароют на эту красотку.
— Не стану, — улыбнулась я в ответ. Затем слегка прищурившись, добавила: — И прямо сейчас отправлюсь в гости. Вдруг что-нибудь удастся выяснить уже сегодня, и дело останется за малым.
— Ну что ж, не смею тебе мешать, — развел руками Киря. — А честно сказать, буду даже рад, если ты сама со всем справишься и более меня не потревожишь.
— Да? — удивилась подобному заявлению Кири я.
— Да, — вновь вздохнул он и тут же пояснил: — У меня, видишь ли, дел набралось выше крыши, не знаю, когда со всем этим разберусь. И, как назло, помощника моего на курсы повышения квалификации забрали, теперь черт знает когда вернется. А мне одному столько работы не под силу.
— Ладно, тогда я, пожалуй, пойду, — поняв, что мешаю, произнесла я решительно и сразу встала. — У тебя наверняка дела срочные есть, да и мне подумать нужно.
— Ну, смотри, — с хитринкой поглядел на меня Киря. — Если окажешься в тупике или вдруг почувствуешь острое желание поделиться проблемой, всегда рад видеть. Главное, не опоздай с этим.
— Это уж как получится, — улыбнулась я и, попрощавшись с Володькой, направилась к выходу.
Покинув отдел Кирьянова, я сразу направилась на квартиру к Скачковой, надеясь, что хоть там удастся прояснить ситуацию. Ведь не могла же я бросить дело, не доведя его до конца и не установив точно, кто виновник смерти двух людей. Да, у меня, конечно, была уверенность в том, что это дело рук Людмилы, но что такое уверенность по сравнению с требованиями закона, который не может опираться на одни слова — ему нужны доказательства, и достаточно веские.
К тому же мне не раз приходилось сталкиваться с тем, что за шаг до победы выяснялся истинный преступник, хотя стечение обстоятельств указывало на невиновного. Не факт, что и тут меня ждет подобная развязка, но ничего отрицать нельзя. Короче, как ни крути, а работать дальше все же придется.
Весь путь до дома Скачковой занял у меня где-то около двадцати минут, и уже очень скоро кирпичный аккуратненький дом сталинских времен в пять этажей показался на горизонте. Я слегка прибавила скорость и поспешила подобраться к нему поближе. Но не тут-то было. Подъезд к дому кто-то умудрился загородить своим авто.
Вернее, даже не кто-то, а один из частных предпринимателей, остановивший прямо напротив входа в собственный магазин не только свой джип старого образца, но еще и груженную товаром «Газель». Так что проехать на и без того узкую улочку было невозможно. Пришлось оставить мою «девяточку» прямо на дороге, естественно, безо всякого наблюдения, а самой пешочком направиться к цели.
Быстро преодолев расстояние до нужного дома, я только на минуту остановилась напротив него и оценивающе посмотрела на строение. Дом не показался мне особенно шикарным, но все же и к разряду замшелых построек тоже не относился. Возможно, когда-то он выглядел лучше, но время свое берет, и с этим уж ничего не поделаешь.
Завершив с осмотром, я вошла в подъезд, поднялась по ступеням на первый этаж и сразу же постучала в первую попавшуюся дверь. Мне открыли не сразу, а лишь спустя минуты три. Только тогда я увидела высунувшуюся из-за двери молодую женщину, примерно того же возраста, что и я. Она имела красивые черты лица, не броские, но между тем милые. Носик у нее был слегка вздернут вверх, короткие темные волосы чуть начесаны и заколоты на затылке, а челка кокетливо наброшена на глаза. Она была одета в обтягивающие черные брючки и легкую кофточку бирюзового цвета с расклешенными книзу рукавами. А на шее я заметила очень даже крупную крученую золотую цепочку.
— Вам кого? — бегло окинув меня взглядом, с некоторым интересом спросила хозяйка.
Решив, что первым делом лучше сначала представиться, я быстро извлекла из сумочки свое липовое ментовское удостоверение, раскрыла его и поднесла к лицу девицы. Та нисколько не удивилась увиденному, а вполне банальным тоном произнесла:
— Ну тогда проходите.
Не дожидаясь повторного приглашения, я сразу прошла в дом, а там уже и в указанную мне комнату, где мы обе разместились на диване с очень ярким пятнистым окрасом.
— Могу я узнать, как вас зовут? — решив не тратить время на осмотр помещения, сразу спросила я.
— Галина, — медленно произнесла девица, с любопытством рассматривая меня, а в особенности мою одежду. Причем каждую минуту на ее лице происходили какие-то перемены, выставляющие напоказ многое, о чем она думала. А если быть совсем честной, то мой наряд ее почему-то не впечатлил и, я бы даже сказала, показался немного несовременным. По крайней мере именно так я подумала, поймав несколько мимолетных гримас на ее лице.
«Ну да, где уж нам до нее, — насмешливо заметил мой внутренний голосок. — На мне не висят золотые цепи, словно мишура на елке, хотя, может, я, конечно, ничего и не понимаю. Но, как говорит моя подруга Ленка про таких людей: она надела это потому, что это у нее есть. Пусть все видят. С этой особой, похоже, было примерно так же».
— Честно сказать, я даже не догадываюсь, по какому поводу вы ко мне пришли, — решила первой начать беседу дама. — За сына своего залог я вроде бы внесла, все документы мы подготовили, и его отпустили. Что еще?
— Ваш сын меня совершенно не интересует, — только сейчас поняв, почему меня так легко впустили в квартиру, ответила ей я. — Я совсем по другому поводу.
— И какому же? — удивленно переспросила женщина.
— Меня интересует ваша соседка — Скачкова Людмила. Скажите, вам она знакома?
— Ну да, — повела плечами та. — Она давно в этом доме живет, как и я. А в чем дело?
— Я объясню вам потом. Сначала ответьте мне на несколько вопросов.
— Ну, если смогу…
Я замешкалась, не зная, с чего лучше начать. Вопросов было столько, что все они просто не укладывались в голове. И все же я нашлась:
— С кем жила Скачкова до того, как вышла замуж?
— С кем? Ну, не знаю. Были у нее мужики разные, то один, то другой. Я с ними незнакома, назвать не могу.
— А от кого тогда у нее сын?
— А-а, ну так с этим-то мужиком они когда-то в гражданском браке жили. Он тут долго отирался, а потом куда-то исчез.
— Что значит исчез?
— Да я откуда знаю! Ну, перестал приходить, вот и все.
— Как его звали, сказать можете?
Женщина призадумалась, копошась в закромах своей памяти.
— Если мне не изменяет память, то Сергей. Фамилия… — она потерла переносицу. — Фамилия… Что-то связанное с сумками, какие обычно торгаши возят.
— Баулов, — с трудом выдавила я из себя.
— О, он самый. От него и сын у нее. Мальчишка на загляденье, такой шустрый, милый… Дитя любви, одним словом…
— Дитя любви? И что же они тогда не поженились, раз зачали это дитя по любви…
— Не знаю, — женщина отвела глаза. — Люда что-то такое говорила о том, что они с Сережей хотели пожениться, но его отец не разрешил.
— Почему?
— Ну, он вроде как бы не поверил в то, что ребенок у Люды от Баулова… Уж не знаю, почему не поверил. А может…
— Да? — Затянувшаяся пауза начинала действовать мне на нервы. Было ощущение, что соседка Скачковой знает что-то важное, но почему-то не хочет говорить.
— А может, это все вранье. Может, Сережка просто сам жениться не хотел. Знаете ведь, какие они, мужики. Штампа в паспорте больше смерти боятся! Может, и он из таких был, поэтому и придумал эту историю о том, что отец якобы запрещает жениться…
— Может, и придумал, — согласилась я машинально, полностью сосредоточившись на своих мыслях.
— Да-да, знаете, вот у моей подруги тоже был один приятель, так она его семь лет пыталась на себе женить…
Женщина воодушевленно трещала, но я уже больше не слушала ее. Теперь понемногу все начало срастаться, стало очевидным, что семье возлюбленного дамочка попросту мстила.
— А где сейчас ее мальчик? — решив сначала обо всем расспросить, а потом еще раз подумать, вновь поинтересовалась я.
— Так она его в лагерь отправила. Путевку дали со скидкой как матери-одиночке, вот она его и сплавила.
— А вы что-нибудь знаете о тех, с кем она общалась? Например, не было ли у нее какой близкой подруги?
— Нет. Она и не очень-то разговорчива была. Замкнутая, всегда в себе. С работы — на работу, поздоровается, кивнет, и все.
— Что ж, спасибо вам за помощь, — поднимаясь, произнесла я.
— Так… Вы хоть скажите, в чем дело?
— Извините, тайна следствия, не могу, — отмахнулась я, не желая вдаваться в подробности.
Прежде чем уйти, я поинтересовалась еще, не знает ли она, в какой именно лагерь был отправлен ребенок, и очень обрадовалась, когда ответ оказался положительным. Записав данные, я вновь поблагодарила женщину и направилась к двери.
«Выходит, Людмила — та самая гражданская жена Баулова-младшего, с которой он жил, когда служил на Дальнем Востоке, — спускаясь по ступеням, размышляла я про себя. — У нее от него остался ребенок, о котором он должен был знать. Умирая, Баулов-младший хотел сказать, что его убила „моя первая или гражданская жена“, поэтому правильно было не „ма…“, а „мо…“. Но в чем смысл убийства, только ли в мести за себя? Или же имелась другая причина? Как же все это выяснить? Как заставить ее саму все рассказать? Что-то не очень хочется ехать вновь на Кавказ, да, видимо, придется».
День практически подходил к концу, и уже через пару часов ему на смену должна была прийти длинная темная ночь. Я приготовилась к отдыху. Надела халат, смыла косметику, надеясь, что на этом сегодняшние мои приключения закончились, как тут меня внезапно осенило.
«Жора. Он же является братом Людмилы. Брат, скорее всего, двоюродный или троюродный, иначе бы Кирьянов накопал на него данные. Выходит, он дальний родственник Скачковой и… — мысли в голове закрутились, как волчки. — Он мог вызвать ее сюда, устроить на работу, познакомить с Оксаной, уже тогда решив отомстить за поруганную честь сестры. А может, они все вместе придумали, и как раз Людмила попросила сблизить ее с женой бывшего возлюбленного.
Как ни крути, а без его помощи тут точно не обошлось. И потом, он ведь как раз и мог подстроить ту аварию, коль уж он такой хороший гонщик и любитель быстрой езды. Неудивительно, что его машину никто не запомнил и не успел рассмотреть, он смылся с места преступления гораздо быстрее. Желание Людмилы отомстить за себя вполне могло совпасть с его желанием избавиться от одного из самых серьезных конкурентов. И парочка объединилась».
Сколько я ни думала, но все мои мысли сводились к одному: необходимо немедленно найти Жору Маляра и выбить из него любыми способами всю правду. И заняться этим я собиралась прямо с утра.