Глава 10
Пришлось собрать всю свою волю и опять нестись вниз. Выходя уже из подъезда, я нос к носу столкнулась с Верой Павловной, наблюдательницей с первого этажа.
— Здравствуйте, Вера Павловна.
— Добрый день, Танечка, или вечер, как хотите, Я слышала, у вас были неприятности?
Ну да, небольшие, чуть на тот свет не отправилась.
— Не зайдете ли ко мне, всего на пять минут? У меня есть одна травка, очень помогает в вашем случае.
Я хотела отказаться. Хватит с меня всех этих растительных угощений, но потом решила на пять минут зайти.
— Хорошо, но у меня очень мало времени. Меня ждут.
— Очень вас понимаю. Я не задержу.
Она открыла дверь, и я оказалась в знакомой уже комнате. Вера Павловна сразу полезла в сервант. Достав оттуда какой-то пакетик, она протянула его мне, а щепотку бросила в заварочный чайник.
— Вы не очень хорошо выглядите, Танечка. А это вам поможет.
Чувствовала я себя действительно неважно. Чай оказался великолепным, надо отдать ему должное.
— Вера Павловна, а вы все время работали в органах?
— С того момента, как я туда попала? Да.
— А вы случайно не знаете, работал ли у вас человек по имени Борис Федорович? Вот фамилию, к сожалению, не знаю.
— Он имел звание?
— Кажется, полковник.
— Нет.
— Вы уверены?
— Абсолютно. У меня очень хорошая память, несмотря на мой возраст, особенно на имена. У нас был такой человек, но дворник. Поэтому я и спросила звание. А как у вас продвигаются дела?
— Не так быстро, как хотелось бы, но на один вопрос ответ уже есть.
Простите, я им поделюсь с вами попозже.
— Конечно, я и не настаиваю.
Умная бабулька. В другой раз я с удовольствием поговорила бы с ней о жизни, но сейчас мне не терпелось попасть в отделение: неужели Мишка нашел этого шантажиста быстрее, чем я? Скорее всего, как это часто у нас происходит, случайно. Поэтому, поблагодарив за чай — мне действительно стало лучше, — я попрощалась с хозяйкой и рванула к Мишке. С Борисом Федоровичем получился облом, что мне скажут теперь по другому делу, вызывало интерес.
Похоже, Мишка уже давно ждал меня, потому что как только я припарковалась, он тут же бросился к машине.
— Таня, что случилось? Ты ехала сюда через Москву?
— Нет, всего лишь через соседку.
— Пойдем, ты еще успеешь попасть на допрос. С начальством я договорился.
— Да?
— Да, они, между прочим, тебя ценят. Особенно твою бескорыстную помощь правоохранительным органам.
— Я польщена.
Мы поднялись на второй этаж и потихоньку просочились в кабинет, где находились следователь, секретарь и молодой парень.
— Миша, а ему восемнадцать-то есть? — шепнула я.
— Двадцать два, — он со значением поднял палец вверх.
— Так вы утверждаете, — продолжал следователь, — что находились в доме номер 21 совершенно случайно?
Боже мой, это же мой дом. А как же это мои бабульки его проворонили? А может, наоборот, это они его и видели?
— Я же говорю, случайно, — бубнил подозреваемый.
— А фотоаппарат вам нужен зачем?
— А что, это не разрешается?
— Я спрашиваю, зачем?
— Хотел сфотографировать одну девушку, она мне очень нравится.
— А почему утром?
— А когда же? Она утром в школу идет.
— Вы знаете, где она учится?
Юноша явно занервничал, а потом вдруг сказал:
— Я не буду отвечать на ваши вопросы без адвоката.
Мишка даже присвистнул. Следователь, похоже, тоже был слегка удивлен.
— Да ты, дружочек, тут столько уже наговорил, что никакой адвокат не поможет.
— Все показания я давал под давлением.
— Ясно, рехнулся, — сказал следователь, вызывая охрану. — Уведите в камеру. До выяснения обстоятельств ты можешь там подумать.
— Миш, а я могу посмотреть, что он там наговорил? — шепотом спросила я.
— Володь, дай почитать протокол.
Володя покосился на меня.
— Да ладно, там, — Мишка указал на потолок, — знают.
— Ну если там знают, то берите. Принесешь потом?
— Хорошо.
Я села за стол и начала просматривать еще тоненькое «Дело». Полистав минут пять, я отложила его, внимательно посмотрела на Мишку. Тот с отсутствующим видом наблюдал в окно за воробьями.
— Миш, ты что издеваешься?
— Что? Ты о чем?
— Я все о том же. Что это? — я подняла папку. — Ты это читал?
— Нет, а что?
— Да он же ненормальный. Ты только посмотри, что здесь написано.
Мишка взял «Дело» и углубился в чтение, но буквально через секунду, подняв голову, начал хохотать.
— Тань, извини, я действительно не читал, а вот о чем Володька думал, записывая всю эту галиматью?
" — Ваше имя?
— Владимир Ульянов.
— Где вы живете?
— В Ульяновске. Там жили мои предки.
— С какой целью вы приехали в наш город?
— Влюбиться.
— И как?
— Успешно.
— Что вы делали уже несколько дней у дома номер 21?
— Хотел познакомиться.
— Это письмо написано вами?
— Какое?
— Это: «Если вы, юная леди, опять откажете мне в свидании, я расскажу вашим родителям, что вы моя любовница, и возьму вас силой».
— Да, это писал я.
— Вы осуществили бы свою угрозу?
— Да, конечно. Нельзя издеваться над влюбленным человеком.
— А если она не влюбится в вас?
— Я все сделаю так, что она сразу влюбится…"
Мишка сидел и ржал самым безобразным образом, а я стояла чуть не плача.
— Мишка, сегодня уже заканчивается среда, а к пятнице я должна все знать. Какой к пятнице, в четверг, завтра. А ты скалишься, и я как дурочка бегу на твои приманки. Так, ты будешь мне помогать?
Мишка, утирая слезы, еле выговорил:
— Что, опять куда-нибудь проникать будем?
— Какой ты догадливый! — я все еще злилась.
— Да ты меня больше никуда и не зовешь. Танька, с тобой полезу куда угодно. — Мишка наконец успокоился. — Подожди пять минут. Я занесу это Володьке, — он показал на папку, — и зайдем за твоим письмом, чтобы ты все-таки не зря сюда ездила.
При упоминании о письме я слегка приободрилась. К тому же чай Веры Павловны действовал великолепно.
Прибежал довольный Мишка. Этого психа отправляют на судмедэкспертизу. А мы отправились в святая святых — к криминалистам. По дороге я объяснила Мише, зачем он мне понадобится ночью, на что он философски заметил: «Обычно девушкам ночью я нужен для других целей, у тебя же все не как у людей». Я объяснила ему, что собираюсь опять посетить жилище погибшей, и, кроме более подробного осмотра помещения, мне бы хотелось еще «снять там пальчики».
— Отлично, что-нибудь сейчас у криминалистов и сопрем.
Мы спустились в лабораторию, где начиналось царство «алхимиков». Всегда любила криминалистику и по мере возможности интересовалась ею. В принципе я бы могла снять отпечатки пальцев и сама, без помощи Мишки, но намечался большой объем работ, и он не помешает.
В это время Мишка общался с очень смешным старичком, похожим на самого старшего гнома из «Белоснежки и семи гномов». Поговорив с ним недолго, они скрылись в соседней комнате, и Мишка с каким-то чемоданчиком появился оттуда уже один.
— Вот, — указывая на свою ношу, проговорил он, — на одну ночь только и дали. Классная штука! — Мишка просто светился. Такой удачи — получить оперативный чемодан — я и не ожидала.
Положив нашу драгоценность в машину, Мишка наконец-то достал письмо.
Тут он сразу стал серьезным.
— Вообще я ожидал большего, если честно. Пальцы сняли, их много, но, думаю, «хозяйские» как раз затерты, но с уверенностью сказать нельзя. Почерк скорее всего ребенка, подростка или человека старше шестидесяти лет. Рука нетвердая.
Я удивленно вскинула брови.
— А если писал пьяный?
— Нет, даже если легкая степень опьянения, экспертиза это выявит. Здесь пусто. Ну, ручка, которой было письмо написано, тебя не интересует, это обычная шариковая.
— А если у меня будет именно эта ручка, определить можно?
— Я думаю, да. Но это уже улики. Еще: характер неуравновешенный. Скорей всего это действительно ребенок, и у вас в подъезде кто-то просто чумится.
— Может быть, но тогда при чем здесь Света? — пробормотала я.
— Света — это кто?
— Это потерпевшая. Только там вышла крупная накладочка с деньгами…
Нет, все не так просто. И я очень надеюсь, что сегодняшняя ночь многое прояснит.
— К тебе когда зайти?
— Часов в десять будет нормально, чтобы тебе по ночам не шляться. А то на следующее утро ты будешь первым подозреваемым, а ко мне потянется народ, который, если честно, порядком надоел со своими трактовками случившегося.
— Опять будем гримироваться? Мне это нравится.
— Нет, не будем. Я расследую убийство с поддержки всего дома, и мне необходимо попасть в квартиру убитой. В данном вопросе общественное мнение меня не интересует. К тому же мое перевоплощение в убитую в прошлое посещение ее квартиры, — Мишка хмыкнул, — вызвало широкий общественный резонанс.
И я вкратце поведала ему историю с привидением.
Мишка опять развеселился.
— Да уж, нам действительно не стоит гримироваться.
— Ты куда сейчас?
— Я еще здесь побуду, — указывая на здание, ответил Мишка, — еще кое-какие дела есть.
— Тогда до вечера, у меня тоже еще куча дел, а уже и вечер почти.
На допустимо предельной скорости я рванула домой. У подъезда — подозрительная тишина и пустота. Это неспроста, подумала я, но это меня уже не интересовало.
Как всегда, игнорируя лифт, я поднялась на девятый этаж. Семья Скомороховых была почти в полном составе. Не хватало только папы, но к этому, похоже, все привыкли.
— Ой, Танечка, — обрадовалась Ольга Ивановна, — а я к вам несколько раз заходила, но не застала.
— Да, у меня очень много дел. Что-нибудь новенькое?
— Хотела узнать, как идут дела, — каким-то упавшим голосом ответила она, — времени очень мало остается. Может быть, нам все-таки занять денег?
— Я думаю, не стоит. У меня вопрос. Больше писем не приходило?
— Да, сегодня утром. Я сейчас принесу. Да вы проходите, — спохватилась она.
Я прошла в гостиную, и тут же из своей комнаты выскочила Лина. Ей, похоже, было просто интересно. Для нее это был необычный эпизод в ее жизни — не более.
О том, что угрозы, приведенные в письме, могут быть выполнены, у нее не возникало мысли. В крайнем случае родители заплатят. Зато Ольга Ивановна, в отличие от дочери, заметно нервничала. Еще бы!
Она принесла из другой комнаты письмо и протянула мне.
Конверт был, как и все остальные, вот письмо было частично скопировано со Светиного письма. Я была даже несколько разочарована: «Если к вечеру в пятницу вы не оставите десять тысяч долларов (похоже, додумались написать буквами) в камере хранения № 60, код А 1219, то угроза будет приведена в исполнение. Если вы обратитесь в милицию, угроза будет немедленно исполнена».
У Светы был указан другой день, и то только потому, что Скомороховым уже прислали ранее письмо с указанием суммы и дня недели.
Я поблагодарила за письмо и, забрав его с собой, попрощалась.
— Мы хоть можем надеяться? — у порога поинтересовалась Ольга Ивановна.
— Я еще не разочаровывала своих клиентов.
— Хорошо, спасибо, — улыбнулась хозяйка.
— Я думаю, что завтра уже все закончится.
— Завтра же вы и получите свой гонорар. А как же насчет условия о милиции?
— Ни о чем не беспокойтесь. До свидания. Теперь я должна сходить к Маше. Что-то в этих письмах стало не так. На мое счастье, она оказалась дома и даже, по-моему, обрадовалась.
— Здравствуйте, проходите.
Из двери высунулась симпатичная морда мастифа и тут же скрылась.
— Маша, у меня всего один вопрос к тебе. Может быть, ты вспомнишь?
Я достала последнее письмо к Лине.
— Посмотри, у тебя был такой же текст? Я понимаю, прошло столько времени…
— Не волнуйтесь, такое не скоро забывается.
Она взяла листок и внимательно его прочитала, а я достала еще и Светино.
— Вот здесь, — указала она, — отличается, но не пойму чем. Особенно вот это, последнее. Про милицию ничего не было. И письма были короче. У меня этот текст был, наверное, письмах в трех.
— С психологической точки зрения, между прочим, гораздо правильнее, — вставила я.
— Может быть. Потому что, когда письма приходят практически через день, это очень надоедает.
— Маш, а у вас есть телефон?
— Да, конечно.
— А по телефону не звонили?
— Нет, ни разу.
— Хорошо, спасибо. Я зайду еще завтра?
— Конечно, заходите.
Выходя от нее, я ругала себя, что не спросила про телефон ни у Светы, ни у Лины. Но эта мысль пришла в голову только что. Почему преступники не воспользовались этим видом связи? Во всех приличных детективах делается именно так. Вероятно, потому, что телефон узнать немного труднее, чем адрес. Я чуть не рванула обратно к Маше, но решила, что до завтра ничего не изменится. Мне нужно только подтверждение. Вся цепочка встала в один ряд. Все просто и… не правдоподобно, хотя наша страна всегда славилась своими героями…
Так, на сегодня хватит. Все дальнейшие обходы квартир на завтра. Сейчас я хочу кофе, сигарету и подумать. Уж больно невероятная мысль пришла мне в голову. Надо все это осмыслить, да и поход в «частную собственность» многое должен прояснить, а то и все.
Мишка пришел раньше, чем договаривались. Но это даже хорошо. Я во всех подробностях рассказала о шантаже и о том, что завтра наша доблестная милиция раскроет еще одно дело.
— Тань, но у меня же нет потерпевшего. Нет заявления, нет и дела.
— Заявление будет. Я уговорю кого-нибудь написать. Надо же помогать повышать процент раскрываемости. А то меня в отделение перестанут пускать, а где еще можно так повеселиться, — намекая на сегодняшнего психа, сказала я.
— Бедный Володька. У него сын недавно родился. Теперь по ночам он совершенно не спит. Вот и пишет чисто автоматически.
— Да уж, его действительно жалко. А он не может отпуск взять?
— Не дают. Дел полно.
— Н-да. Таким образом он много чего наделает. Да, — я вспомнила про чашку, — Миш, вот здесь надо снять отпечатки.
— Будет сделано, — с готовностью проговорил он и принялся аккуратно ее упаковывать.
Я не стала ему мешать и ушла в комнату. Никак не могу прийти в себя до конца.
Подождав как можно дольше, чтобы не привлекать внимания, мы вышли «на дело» уже за полночь.
В подъезде была полная тишина. Было даже слышно, как на лестничной площадке умывается кошка.
Открывая комнату, я думала только о том, чтобы нам никто не помешал.
Внутри царили покой и мрак. Уже совершенно не скрываясь, мы включили свет и вошли в эту таинственную комнату. Мишка, удивленно оглядевшись и, вероятно, не поняв, почему такая секретность, занялся своим делом.
— Хорошо, что здесь давно не убирались. Да, действительно. Везде успел осесть слой пыли. А я теперь уже очень внимательно изучала каждый метр.
Просмотрев книги, я с удивлением обнаружила много изданий по психологии.
Интересно, зачем водителю троллейбуса изучать эту науку? Для лучшего понимания пассажиров? Надо будет завтра обязательно спросить у Наташи, может быть, она знает об этих книгах. Еще раз осмотрела в шкафу одежду. Очень современная, качественная и большого размера. По крайней мере явно не на Наташу, а так как в этой квартире больше никто не живет, то вывод напрашивается сам собой.
Я открыла стол и, выдвигая ящик за ящиком, удивлялась все больше. В первом из них лежали рекламные проспекты туристических фирм. Названия были знакомые. В другом были открытки с различными видами и фотографии, сделанные «Полароидом», но были и обычные. На некоторых была изображена вся троица у моря, на пляже, в горах. Все-таки на юг они ездили, только почему-то это скрывают. Но то, что я обнаружила в третьем ящике, заставило меня забыть обо всем. Я даже Мишке не стала показывать, просто тихонько вынула и спрятала.
Похоже, завтра наступит финал. Я еще раз посмотрела на фотки.
— Ого, кто это? Похожа на убитую? — раздалось у меня сзади. Мишка закончил свою работу и теперь тоже любовался снимками.
— Ты не ошибся. Мишка, ты мне завтра понадобишься.
— Всегда готов, зачем?
— Будешь брать преступников.
— Тем более готов. Мне вызывать подкрепление?
— Нет, не стоит. Сам справишься. Ты все закончил?
— Да, а ты?
— Почти. Еще осмотрюсь, чтобы ничего не забыть, Мне, правда, и этого хватит уже, но, может, еще что-нибудь интересное объявится.
— Хорошо, я не тороплюсь, тоже посмотрю. Еще раз внимательно окинув взглядом стол, пол и все остальное, мы покинули эту комнату.
— Единственное, что я никак не пойму, откуда у нее все это, — уходя из квартиры, заметил Миша.
— Ничего, Миш, всему свое время.
Мы уже пришли ко мне и собирались пить кофе. Мишке милостиво было разрешено остаться, к тому же время подходило к трем. Долго мы, однако.
— Это начинает входить в традицию, — отметил мой гость, готовясь ко сну.
— Не обольщайся, — кинула я в ответ. Из другой комнаты раздался вздох.
— Ой, Мишка, — вдруг вспомнила я, — я забыла блокнот с ручкой в той комнате. А он мне нужен. Я поднимусь быстренько?
— Только не задерживайся, — Мишка направился в кухню. — Я тебя подожду.
— Хорошо, — я выскочила в коридор.
Благополучно миновав лестничный пролет, я уже привычным движением открыла дверь. Что-то еще отметил мой мозг, но не отметил взгляд. Взяв свой блокнот и засунув его в задний карман брюк, я огляделась в последний раз. Нет, сегодня все-таки я устала. К тому же мои «серые клеточки» никогда еще меня не подводили. В нужный момент информация выплывает на поверхность.
Выйдя из квартиры, я осторожно, стараясь меньше шуметь, закрыла дверь.
Но в этот самый момент что-то случилось с моей головой.
Тупая боль заслонила все и буквально задавила меня… Я летела куда-то во мраке и никак не могла обрести землю под ногами. Мне стало очень хорошо и уютно, но откуда-то появилось существо, которое меня пинало и толкало. Я пыталась от него отделаться, но оно не отставало, наконец мне стало совсем плохо, и я увидела яркий свет и услышала какое-то карканье над ухом. Мне очень хотелось посмотреть на эту «райскую птичку», но голова не слушалась, и наконец я вполне четко услышала голос:
— Слава богу, ты в порядке, — я, кстати, так не думала, но сказать об этом не могла. — Выпей все это, тебе станет лучше.
Вероятно, я выпила, потому что погрузилась в глубокий сон, без всяких полетов и толканий.
Очнулась я от яркого света, бившего прямо в глаза. Осторожно повернув голову, я увидела рядом с собой спящего Мишку.
— Безобразие, — толкнула я его, — я, между прочим, тебя сюда не звала.
— Тот, открыв глаза, очень внимательно посмотрел на меня.
— Ты что, меня не узнаешь! Миш, в конце концов так нечестно, — я все пыталась его спихнуть, — и что ты сделал с моей головой?
— Похоже, ты приходишь в себя, судя по твоей активности. Извини, но я боялся, что ты упадешь. А насчет головы? Я удивляюсь, как ты смогла в этом доме дожить до своих лет.
— Меня что, огрели по голове? — вспоминая события прошедшей ночи, спросила я.
— Для больной вы слишком сообразительны, леди.
— Мишка, ты второй раз спасаешь мне жизнь, — серьезно заметила я. — Мы очень близки к разгадке. Такое не прощается, но вот только я этого никак не ожидала. Похоже, все серьезнее, чем я предполагала. Может, ты расскажешь, как я здесь оказалась, — указывая на кровать, поинтересовалась я.
— Без удовольствия, но расскажу. Все, по-моему, было очень просто.
Когда ты выходила или входила, тебя сзади кто-то погладил по головке тяжелым предметом. Наверное, хотели похвалить за хорошую работу. Я уже задремал на кухне, чуть со стула не свалился. Решил пойти спать. Смотрю, тебя еще нет. По часам уже тридцать минут прошло. За это время уже можно было всю мебель вынести, а не только блокнот. Кстати, вот он. Рядом с тобой лежал.
— Как рядом? Я, конечно, еще плохо соображаю, но точно помню, что положила его в задний карман.
— Это еще интереснее. В общем, я решил пойти за . тобой. А ты у двери лежишь, конечно, не у своей. Я тебя еле перетащил. Уж очень ты сопротивлялась.
Я представила в лицах эту картину, и мне стало ужасно смешно. Но затылок еще болел, и у меня получилось какое-то хихиканье. Мишка, глядя на меня, тоже не смог сдержаться. Ничего, разрядка нужна всем.
— А ты знаешь, — Мишка сразу стал серьезнее, — а ведь удар был очень профессиональный.
— В каком смысле?
— Стукнули так, чтобы не пробить голову, но чтоб отключка была полная.
Очень хорошо медицину надо знать.
— А ты откуда все это знаешь? — поинтересовалась я.
— Я медучилище кончил, во-первых, а во-вторых, учился немного в медицинском, прежде чем в юридический пойти.
— Вот это ты даешь! Я, признаться, и понятия не имела об этой стороне твоей биографии. Так вот почему ты так профессионально оказываешь мне помощь.
Мой спаситель скромно промолчал.
— Миш, а сколько времени?
— Девять, а что?
— Что? Да к этому времени мне надо было уже полдома обойти. Что же теперь делать?
— Лежать. У тебя сотрясение, и совсем не в легкой форме, так что только лежать.
— Миша, я не могу лежать. Дай мне какие-нибудь таблетки, хоть наркотики. Мне все равно. Я должна сегодня все закончить. Завтра пятница, неужели ты не понимаешь, что завтра контрольный день.
Посмотрев на меня с большим сомнением, Мишка вздохнул и извлек из кармана какой-то пузырек. Налив в стакан воды, он накапал туда несколько капель и протянул мне.
— Может, побольше накапать?
— Ты на тот свет хочешь?
— Нет, не тороплюсь.
— Тогда пей, но предупреждаю, что к вечеру ты будешь труп.
— Что, в прямом смысле?
— Нет. Просто к вечеру ты будешь не в состоянии сделать даже лишнего движения, да и последующие дня три придется полежать.
— Последующие — фиг с ними. Мне сегодняшний нужен, — и я отважно опрокинула содержимое стакана в рот.
Минут через десять я была как новенькая.
— Не забудь, сегодня в обед ты мне понадобишься. Будь, пожалуйста, на месте, — на прощание сказала я Мишке.
— Как скажете, мой капитан.
А я, пока действовал «эликсир бодрости» рванула на последний — я на это очень надеялась — обход дома.
