Глава 7
Мне все-таки не хватало сведений об Алексе, и я решила разузнать побольше о его детстве и жизни в Москве. Для начала отправилась в детский дом, который воспитал Алексея Подкидышева, адрес мне сообщила Тоня.
Детский дом, все еще действующий, располагался на берегу Черного моря рядом с тем курортным городом, где позже Алекс познакомился с Антониной.
«Хм, поездки на юг в связи с этим расследованием уже входят у меня в привычку, как и исследование фотоархивов», — улыбнулась я про себя, выходя из самолета в аэропорту на побережье Черного моря.
Находилось учреждение далеко за городом, на окраине небольшого приморского поселка, и располагалось в бывшем имении какого-то дворянина. Во времена советской власти усадьба перестраивалась несколько раз. Вначале тут была коммуна, потом машинно-тракторная станция (МТС), и только затем разместился детский дом имени товарища Дзержинского, о чем напоминал заляпанный птичьим пометом бюстик революционера и борца с беспризорностью.
Обшарпанные, давно не крашенные корпуса, детская игровая площадка, явно знавшая лучшие времена, небольшой захиревший фруктовый садик. Я прошла по огромному двору, заасфальтированному в незапамятные времена, а потому покрытому трещинами, к главному крыльцу. Не было видно ни одного ребенка. Странно, куда все подевались? Только возле самого входа я увидела крохотное существо с большими печальными глазищами и в белой, чуть великоватой панаме, из-под которой выбивались светленькие кудряшки.
— Здравствуйте, тетя, — произнесло существо, похожее на эльфа. — Вы к кому?
— Я? К вашему директору, — отозвалась я, разглядывая кроху. Почему-то мне страшно захотелось обнять ее и прижать к своей груди. Странно, я раньше не замечала за собой никаких проявлений материнского инстинкта. Дети существовали как бы за гранью моего сознания, как в той поговорке: «Дети — цветы жизни… Когда они цветут на чужой клумбе».
— А, — печально произнесла девчушка, — вы к Анне Палне?
Я кивнула.
— Анна Пална у себя в кабинете, пойдемте, я вас провожу, — произнесла она, беря меня за руку.
— Слушай, а где все дети? — поинтересовалась я.
— На море, купаются, — вздохнув, отозвалась она. — А мне нельзя, у меня ангина. Обидно, правда?
— Точно, — подтвердила я, погладив ее по худенькому загорелому плечику. Господи, что со мной творится? Еще минут пять пребывания в этом месте — и я сочту детский плач самым чудесным звуком на свете. Так, Татьяна, пока тебя не одолела тоска по пеленкам, распашонкам и естественному вскармливанию, надо бежать отсюда.
Девчушка проводила меня до кабинета, просунула голову в дверь и доложила:
— Анна Пална, к вам тетя пришла, красивая.
— Спасибо, — пробормотала я и протянула девочке упаковку жвачки, которую всегда таскала в сумке. В этот момент я была готова провалиться сквозь землю, но ничего с собой поделать не могла.
— Спасибо, — прошептала она и, зажав пластинку в кулачке, удалилась по коридору.
Я толкнула дверь и вошла в кабинет: просторный, светлый, с огромным окном, высокими потолками и сохранившейся с давних времен лепниной.
— Добрый день, — произнесла я, разглядывая женщину, сидевшую за столом. По виду ее никак нельзя было назвать директором, скорее — доброй нянюшкой. Пухленькая, с косой, обернутой вокруг головы, как носили актрисы в довоенных фильмах про счастливую колхозную жизнь. Яркие выразительные глаза, в уголках которых собрались крохотные лучики-морщинки, улыбчивый рот с крупными ровными белыми зубами. Ей было, наверное, лет шестьдесят.
— Добрый, — приветливо улыбнулась директриса, — проходите, садитесь. Хотите квасу? — спросила она так, словно мы с ней знакомы много лет.
— Квасу?
Я только сейчас почувствовала, как пересохло у меня в горле.
— Холодненький, он у нас свой, фирменный, — объяснила Анна Павловна, доставая из холодильника напиток.
— С удовольствием, — отозвалась я, принимая запотевший, в дрожащих капельках стакан.
Квас и впрямь был фирменный — на травках, густой, очень вкусный.
— Лучше всякой пепси-колы, — произнесла Анна Павловна, дожидаясь, пока я выпью все до капельки. — Я всем детям говорю, пейте и радуйтесь, что у вас есть возможность пробовать такие вкусности. Никак не могу убедить их, что фанты и пепси всякие — сплошная химия.
Я кивнула головой.
— Анна Павловна, — произнесла я, — мне бы хотелось кое-что узнать об одном из ваших бывших питомцев.
Мои слова сразу же согнали приветливую улыбку с лица директрисы.
— Вы из милиции? Опять наши что-нибудь натворили?
— Нет, — успокоила я ее, — я не из милиции. Но кое-какое отношение к ней имею, — объяснила я. Обманывать милую женщину у меня не хватило наглости, что было опять-таки совершенно не похоже на меня.
— О ком вы хотите узнать? — уточнила она.
— Алексей Подкидышев — ваш питомец?
— Леша? — спросила она, охнув. Лицо ее побледнело, рука потянулась к коробочке с валидолом, лежащей на столе.
— Анна Павловна, расскажите мне, пожалуйста, что он за человек, — попросила я, успокаивающее поглаживая ее по руке.
— Тяжелый, — отозвалась она, обхватив голову руками. — Мы перекрестились, когда он от нас ушел. Всякое про него говорили, а так-то он тихий, вежливый был, всегда с книжкой, учился хорошо, но глаза такие… холодные. Я тогда еще директором не была, у нас была директриса старой закалки, с тех времен, когда детский дом еще имя Дзержинского носил. Так она его волчонком звала.
— Волчонком? — я удивилась.
— Ну вроде на щенка похож, а начнешь с ним играться — за руку тяпнет так, что чуть ли не до локтя откусит.
Я поежилась. Никогда не замечала, что у Алекса такие замашки. Научился маскироваться?
— С ним и дети предпочитали не связываться. К нам его из другого интерната перевели, у них там какой-то неприятный случай произошел, дирекция поставила вопрос ребром. Наши поначалу, как водится, хотели ему проверку устроить. Ну знаете, как у пацанов.
Я кивнула головой.
— Так вот он сказал, что, если его пальцем тронут, каждого по отдельности ночью подушкой придушит.
— Ну, мало ли кто что сказать может, если бы все так делали… — возразила я.
— Нет, он бы сделал. У нас перед самым выпуском из десятого класса несчастный случай произошел. Очень темная история. До сих пор осадок на душе остался. Алексей в девятом классе с девочкой одной дружил, она к нам из поселка приходила. В поселке только восьмилетка была, а девятый-десятый класс в нашей школе. Девочка славненькая была, Даша Сорокина. Так вот в конце десятого они поссорились, Даша с кем-то из поселка начала дружить. Алексей, конечно, переживал, но виду не подавал, экзамены на носу и прочее…
Я с трудом подавила зевок, рассказ об отрочестве Алексея начал наводить на меня тоску. Ничего интересного в нем я для себя не находила. Я бросила осторожный взгляд на часы — разговор c директрисой длился уже почти час, а информации я получила ноль.
— А потом, на выпускном вечере, случилось это несчастье… — слово «это» Анна Павловна произнесла слегка дрожащим голосом. — У нас традиция такая — концерт большой бывает. Мы поселковых приглашаем, потом танцы. Дискотека, как сейчас по-модному выражаются. Так вот, в самый разгар вечера Даша зачем-то поднялась на башню старого флигеля… У нас это строго-настрого запрещалось, там перекрытия крыши старые совсем, труха, пол под ногами проваливался. Но мальчишки туда курить лазили, видом любовались — оттуда очень хорошо море видно… В общем, сорвалась она с крыши и убилась насмерть.
Анна Павловна замерла на минутку, чтобы перевести дыхание.
— Мы кое-как аттестаты выдали, а на следующий день за нашими старшими ребятами автобус пришел. Шефы тем, кто в институт или техникум поступать собирались в городе, транспорт предоставили. Алексей тоже уехал, и больше мы его не видели. Другие выпускники приезжают, пишут, а он…
— Ну и что? — спросила я, заинтригованная окончанием истории.
— А вот что. Дети потом говорили, что это Алексей ей отомстил, за измену. Подпилил стропила, запиской вызвал на башенку и…
— Так нужно было милицию вызвать, проверить все, — отозвалась я.
— Хотели. Да только флигель старый был, деревянный, и дня через три сгорел. Лето сухое, жаркое было, ни одного дождика. Наверное, пацаны курили, от искры и вспыхнуло, как факел. А на выпускном все Алексея видели, он весь вечер с Настей Митрюхтиной танцевал — она в него влюблена была, — никуда не отходил.
К концу рассказа Анны Павловны я уже не сомневалась, что «несчастный случай» — дело рук Алексея. Ну надо же, почти все женщины, встречавшиеся на его пути, погибали. Мне вспомнилось, что когда-то я вычитала статью, о «черной вдове», паучихе, которая после спаривания убивает своего самца. Здесь сама собой напрашивалась аналогия — «черный вдовец». Я поежилась. Кажется, Киря сказал, что я, взявшись за это дело, полезла в банку с пауками. Похоже, что так оно и есть, как бы этот самый паук не сожрал и меня.
С такими мыслями я вернулась в поселок, где сняла комнату у милой бабульки, которая сразу, окинув цепким взглядом мою фигуру, пообещала откормить меня домашней сметанкой и деревенским молочком.
* * *
— Вернулась, красавица? — с характерным для данной местности напевным говорком приветствовала меня бабуля-хозяйка. — А тут тебя какие-то два хлопца спрашивали, говорили, мол, родственница. Я сказала — ты в коммуну пошла. Они тебе не встренулись?
Я удивленно покачала головой. Никаких хлопцев я не ждала, никто из моих знакомых, кроме Кирьянова и Ленки, не знает, где я, наверное, ошиблись. В поселке с десяток приезжих девушек и молодых женщин, мало ли кто кого может разыскивать.
Я перекусила чем попотчевала меня квартирная хозяйка и отправилась на прогулку к живописным скалам.
Я закрыла за собой калитку и пошла по узенькой тропинке между заборами. И уже почти приблизилась к скалам, когда впереди из зарослей дикого винограда вышли двое парней, направляясь мне навстречу. Оба крупные, накачанные, одетые в тренировочные брюки и черные безрукавки, похожие на атлетов-профессионалов. Я продолжала идти, и они остановились, поджидая меня. Тропинка была довольно узкой, и было видно, чтобы разминуться, кому-то из нас придется сворачивать в колючие заросли. Надеюсь, они уступят место даме? Когда я подошла к ним, парни действительно немного сдвинулись. Но так, что загородили мне проход совсем. Это что ж такое? Моя рука потянулась к сумочке, в которой лежал газовый пистолет, который я на всякий случай взяла с собой, решив, что настоящее оружие в поездке не пригодится.
— Привет, Татьяна… — скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес один из них.
— Я бы хотела пройти дальше. Не возражаете? — проговорила я, не останавливаясь.
— Нет, детка, придется погодить. По этим горным тропкам одной, без провожатых, гулять опасно, — сказал второй.
Он ловко вырвал у меня из рук сумочку, вытащил удостоверение детектива и крохотный пистолетик, тихонько прищелкнул языком.
— У тебя, конечно, есть разрешение на ношение оружия? — заметил он.
— Ага, сейчас сбегаю в хлебный магазин, и мне его немедленно выдадут, — разозлившись, выпалила я. Что это? Обыкновенный наезд местных кавалеров на приезжую барышню, «оригинальный» способ знакомства или банальный гоп-стоп?
— Остроумно, — заметил первый. — Мне нравятся девушки с чувством юмора. Жаль, что скоро она станет трупом. Мертвые шутить не любят, — произнес он, противно хихикнув.
Я незаметно оглянулась назад — на тропе наверняка, судя по проторенности, обычно бывало многолюдно, но сейчас, как назло, не было видно ни души.
— Пошли, — кивнул второй.
Он сунул мой пистолет в карман треников, отчего на его бедре образовалась уродливая бугристость.
— Мальчики, я никуда с вами не пойду. У меня сегодня по плану одиночная пешая прогулка, — как можно спокойнее проговорила я, лихорадочно обдумывая, с кого начать. Вырубить первого или этого, с моим пистолетом в кармане?
— Ну, куколка, выбирай: несчастный случай в горах или на водах? — гнусно ухмыльнувшись, пробормотал один из парней, липким взглядом окидывая мою фигуру.
— Ребята, вы ничего не перепутали? Я не директор банка и контрольным пакетом акций масс-медиа холдинга не обладаю, за меня вам никто и рублика не заплатит. Ошибочка вышла.
— Пасть захлопни! — рявкнул тот, у которого на бицепсе виднелась наколка «ВасЯ». То ли звали его так, то ли имелось в виду некое конкретное действие.
— Ребята, может, договоримся? Я вам больше накину, — попыталась я поторговаться. Однако мое предложение энтузиазма у противника не вызвало.
— Нечего мудрить, спихнем ее из кабинки фуникулера. За милую душу все подтвердят, что она сама грохнулась, — несколько задумчиво произнес Вася.
У меня все внутри похолодело — ребятки явно не шутили. Вот и прогулялась по окрестностям, идиотка! Интересно, давно меня пасут? И, главное, кто? Думаю, не ошибусь, если назову Алекса.
Несчастный случай в горах — самый идеальный вариант. И это так на него похоже, продумать все до мелочей: замечательное место, до правоохранительных органов далеко… Единственный здесь представитель милицейского племени — престарелый дядька, каждый день начинающий с бокала вина поутру и заканчивающий его бутыльком местной чачи. Я его видела вчера, забавный старикан. Оно и понятно, все милицейские силы в городе, а поселок так себе пост: местных человек сто, ну и приезжих столько же. В поселке в основном отдыхали семейные пары да мамаши с детьми, особого хулиганства не наблюдалось. Наверняка этот закоренелый поклонник Бахуса смерть мою примет за стопроцентный несчастный случай, возиться с фактами и уликами для него — лишняя трата времени.
— Нет, — отозвался тем временем второй качок, — тащить ее наверх до фуникулера смысла нет. Спихнем ее вон с той кручи, там тропинка узенькая и знак предупредительный стоит: «Осторожно, обвал». Давай, подтаскивай ее, а я схожу посмотрю, нет ли кого поблизости, заодно отолью, — нисколько не стесняясь меня, произнес он. Они были так уверены в своих силах, что даже не связали мне руки.
— Вперед, — приказал мне Вася и пихнул в спину.
Мы пошли по узкой извилистой тропе. Я ощущала себя Христом, ведомым на Голгофу. Мой провожатый, напротив, чувствовал себя превосходно. Судя по бодрому посвистыванию, он был доволен жизнью и уже предвкушал, как будет тратить бабки, полученные за мою смерть.
Я незаметно оглянулась, пытаясь понять, как далеко отошел второй. Его уже не было видно, он скрылся за поворотом тропинки. «Пора, брат, пора», — дала я себе команду, сгруппировалась и пнула своего конвоира ногой в солнечное сплетение. Удар был резким и точным — еще бы, годы тренировок не прошли даром. Парень рухнул как подкошенный, удивленно хрюкнув и выпучив глаза. Я двинула его по шее и, наклонившись, вытащила из его кармана свой пистолет, рукояткой которого сразу же ударила парня сбоку по голове. Она у него оказалась крепкой, другого на его месте сразу бы хватил кондратий, а этот Вася все еще тянул ко мне руки, хоть и неуверенно. Тогда я добавила ему удар по затылку, так сказать, контрольный.
За всеми этими манипуляциями я чуть не забыла о втором, который вот-вот должен был вернуться. Быстро выпрямилась и прислушалась. Вокруг было тихо, на помощь моему врагу никто не бежал. Уф, пронесло? Я осторожно выглянула из-за камня и не увидела ничего угрожающего. Так, минут через двадцать парень очнется, надо бы создать преимущество, и я решила оттащить бесчувственное тело в небольшой грот, чтобы оно не бросалось в глаза.
Детина был достаточно тяжел, пришлось почти волочить его по земле, но я все же втащила его в пещеру, придав ему полусидячее положение у каменной стенки. Бесчувственное тело никак не реагировало на мои с ним манипуляции. Вася соскользнул, ударившись при этом головой о каменный пол пещеры. Ладно, будем надеяться, что в его голове сотрясаться нечему. Раз так, сотрясение головного мозга ему не грозит. Парень тихо застонал, но не двинулся. Я на всякий случай дернула его за плечо — никакой реакции, он все еще находился в отключке. Тогда я принялась стягивать с него штаны, майку и плавки. Ему же придется как-нибудь возвращаться, а в голом виде сделать это довольно проблематично. Поскольку мы на юге, смерть от переохлаждения ему не грозит, туристы на него не наткнутся, в пещере он надежно укрыт от любого целомудренного взгляда.
Так, что делать дальше? Вся моя возня с Васей длилась не больше двух-трех минут. Скоро, наверное, появится его напарник, а тот поматерей будет, скорее всего, он у них за старшего. Общаться с ним мне не хочется, поэтому возвращаться той же тропинкой назад было бы большой глупостью с моей стороны. И я решила пройти к фуникулеру, чтобы избежать нежелательной встречи. До него было рукой подать, местные еще вчера показали мне укромную тропинку, срезающую путь, который займет минут пятнадцать. Оттуда, кстати, можно и в милицию позвонить, сообщить о нападении и про голого Васю рассказать. Вряд ли его приятель догадается искать напарника в пещере, вход в нее скрыт густыми зарослями.
И я припустила вперед на всякий случай бегом. Кабинка билетера располагалась в самом начале канатной дороги. Билетером была совсем пожилая бабулька. Хм, как бы с ней от моего известия инфаркт не случился…
— Здравствуйте, — приветливо проговорила я, — у вас тут телефон есть? Мне в город срочно позвонить нужно.
— Ась? — переспросила билетерша, высовывая ухо из своего окошка.
— Те-ле-фон, — для пущей слышимости произнесла я по слогам.
— Да нет его тута. Зачем нам телефон? Нам звонить некуда, — охотно проговорила она.
— А если какая-нибудь поломка случится на дороге? — спросила я, бросая взгляды на тропу, по которой только что пришла.
— Так у нас своя связь есть… — Бабулька ткнула пальцем в черный аппарат с диском и ручкой. Я такой в кино видела — про первые подводные лодки, где отсек капитана c помощью подобного агрегата связывался с машинным отделением.
— А где-нибудь вообще поблизости есть телефон? — уточнила я.
— Есть — в ресторане, на самой скале. Там и ресторан, и служба спасения, и все-все.
Ясно, значит, мне надо наверх, к птицам поближе.
— Билетик брать будете? — спросила бабуля.
Я кивнула и отдала деньги. На площадке, где останавливались вагончики, было малолюдно. Я отдала билет контролеру и вошла в кабинку. Желающих прокатиться больше не было, хотя к автостоянке на моих глазах подъехали несколько машин. Кабинка вмещает, наверное, человек десять, и контролер явно хотел подождать немного, чтобы набралось хотя бы двое или трое пассажиров. Следующая кабинка, судя по старому пожелтевшему расписанию, висевшему на столбе рядом, должна была подойти минут через пять. Но у меня этих минут не было. «Поехали», — процедила я сквозь зубы так, что контролер вздрогнул и быстренько захлопнул дверцу, отправив меня наверх в одиночестве.
В другое время и при других обстоятельствах я бы принялась с интересом рассматривать окрестности, но только не сейчас. Мне казалось, что кабинка еле тащится. Скрип этой чудо-техники ужасно раздражал меня, вагончик болтался из стороны в сторону, и у меня, кажется, начиналась морская болезнь — в желудке стало муторно.
Наконец мы дотащились до верхней платформы, двери скрипнули и распахнулись, выпуская меня наружу. Я пошла по тропинке, ведущей к ресторану, где наверняка более оживленно, чем здесь. Мне оставалось пройти не так уж и много, когда на повороте впереди показался какой-то мужик. Лица его видно не было, но очертания фигуры показались мне знакомыми. Нет, только не это! Передо мной стоял приятель Васи. И он вовсе не выглядел как человек, который стоит тут, чтобы сказать мне «добрый день». Как ему удалось оказаться тут раньше меня? Ничего не понимаю, не взлетел же он сюда на крыльях?
Я попыталась скрыться незамеченной. Успеть бы добежать до вагончиков фуникулера и спуститься вниз. Я ринулась по тропинке обратно, к тому самому вагончику, который все еще оставался на платформе. Но приятель Васи нагнал меня прямо на платформе и, не раздумывая, пихнул на бордюр ограждения в надежде, что я потеряю равновесие и хлопнусь вниз. Я уже почти ощущала, как мои ноги болтаются в пустоте, и мертвой хваткой вцепилась в перила ограждения. И вот на них легли пальцы моего потенциального убийцы…
— Помогите! — пискнула я, совершенно не надеясь на то, что кто-нибудь окажет мне помощь. Герои в наше время перевелись, как мамонты или динозавры.
— Твою мать, урод, отпусти девушку! — рявкнул совсем близко кто-то, кого я не могла видеть спиной.
Спаситель подоспел в самое время, я уже успела проститься со всем прекрасным в моей довольно непродолжительной жизни. Думаю, что за время полета к камням на дне ущелья я успела бы вспомнить все события в ней. Кажется, в аналогичных ситуациях говорят: «Жизнь пронеслась перед мысленным взором, как кинолента». Хороша бы я была вон на тех камнях внизу… В данном случае выражение «пораскинуть мозгами» стало бы применимо в самом буквальном смысле.
Мой спаситель кинулся на помощь, за моей спиной завязалась самая настоящая драка, а я была не в силах повернуть голову, следила за ходом боя вслепую, только прислушиваясь.
Наконец я развернулась, но только на коленках — ноги отказывались мне служить, к горлу подкатывала тошнота. Теперь я смогла разглядеть, что происходит на платформе возле вагончика фуникулера. Двое парней катались, сцепившись друг с другом, и в пылу борьбы оказались на кромке платформы. Незнакомый помощник пытался отпихнуть моего убийцу от себя, вот он извернулся и коленом попал ему в лицо. Голова того мотнулась в сторону, но хватка не ослабла.
Ого, кажется, сейчас уже спаситель может оказаться на камнях внизу. И если я не приду ему на помощь, следующей в пропасть полечу я. Интересно, как потом мой враг объяснит мою гибель? Драку при свидетелях несчастным случаем назвать трудно. А к нам уже бежали люди, хотя были они еще довольно далеко.
Я поднялась с коленок и в два прыжка оказалась возле дерущихся. Оглянулась в поисках чего-нибудь тяжелого, чем можно огреть убийцу. На глаза мне попалась металлическая урна в виде небольшой вазы. На вид она казалась достаточно тяжелой. Я приподняла ее, вытряхнула мусор и, выбрав удачный момент, врезала качку по спине. Этот маневр дал нам с моим спасителем несколько секунд форы, парень вырвался из цепких объятий наемного убийцы и отскочил в сторону. Приятель Васи протяжно охнул и поднялся на ноги. Ничего себе, прямо Терминатор какой-то!
Мой пока несостоявшийся убийца бросился на меня, воспользовавшись тем, что я размышляла, как быть дальше. От неожиданности я пропустила удар и почувствовала его кулак прямо под своим ребром. Мгновенно стало нечем дышать, я, как щепка, отлетела назад и грохнулась на грязную поверхность платформы.
Я рассвирепела. Сукин сын, убивать частного детектива — это одно, но бить женщину и бросать ее на грязную землю? Тут меня прорвало, я вспомнила и применила все, чему меня учили во всяких секциях.
В себя я пришла только тогда, когда кто-то деликатно постучал меня по плечу и раздался голос:
— Девушка, девушка, успокойтесь…
Я посмотрела на лежащего передо мной убийцу.
— Ну ничего себе, — с уважением воскликнул мой спаситель. — Прям как в кино, только ноги в воздухе летали… — и он протянул мне широкую ладонь, представившись: — Степан.
— Таня, — отозвалась я, пожимая его руку. — Спасибо за помощь, — поблагодарила я его, пытаясь улыбнуться.
— Да ну что вы! Вы и без меня прекрасно справились, — произнес Степан, кивнув в сторону лежащего на земле парня. — Вы его знаете?
— Понятия не имею, кто он, — отозвалась я. — Знаю только, что кто-то очень захотел избавиться от меня.
Только сейчас я почувствовала, как у меня трясутся колени и стучат зубы. Степан, очевидно, уловил перемену в моем настроении и заметил бледность, разлившуюся по моему лицу.
— Вам плохо? — участливо спросил он, подхватывая меня, и как раз вовремя, еще секунда — и я грохнулась бы на землю.
В объятиях Степана было уютно и безопасно, я закрыла глаза и, вздохнув, ответила:
— Мне очень хорошо, только жутко хочется выпить чего-нибудь. А еще лучше — напиться, но непременно в вашем обществе. Степан, а вы не храпите? — поинтересовалась я, приподнимая веки.
Мой спаситель стрельнул глазами и отрицательно покачал головой. Было ли это ответом на вопрос о храпе или его реакцией на мое недвусмысленное приглашение, я не поняла. Конечно, настоящие леди никогда не навязываются незнакомцам, даже если те спасли их от неминуемой гибели. Впрочем, я не настоящая леди. Да и какие тут, к черту, церемонии, когда мы только что в самом прямом смысле находились на краю пропасти?
Я снова закрыла глаза и отключилась, предоставив Степану решать самому, «с нами он или напротив». Он поднял меня на руки и куда-то понес, из чего я заключила, что мое приглашение он принял благосклонно. Тьфу ты, черт, какие заковыристые словечки и выражения всплыли в моем мозгу! Это тревожный сигнал, пора отдохнуть, а то я начну грезить о рыцаре на белой кобыле или в посудине с революционного цвета парусами.
Степан оказался на редкость забавным типом, я провела в его обществе целый день, про ночь умолчу, хотя и это время суток в его обществе было чертовски приятным.
* * *
Утром неприятные воспоминания о вчерашнем нападении совершенно выветрились из моей головы, уступив место анализу и синтезу.
— Спаси и помилуй! — причитала моя квартирная хозяйка, наливая мне очередную порцию жирного деревенского молока и подсовывая очередной пирожок с вишней. — На таку гарну дивчину руку поднять! Совести у них нет, супостаты!
Вчерашний инцидент не остался незамеченным в поселке: местные, обслуживавшие линию канатки, во всех подробностях поделились с односельчанами. Как всегда, степень опасности была преувеличена вдвое, а количество нападавших возросло до десятка. Из рассказов «очевидцев», находившихся за пару сотен метров от места происшествия, выходило, что я — Никит?а и Терминатор в одном лице. О роли Степана в качестве моего спасителя было напрочь забыто. По словам свидетелей, получалось, что я обезвредила целую банду преступников, отбиравших пенсию у старушек и воровавших белье с веревок в их дворах.
— Голубонька моя, — продолжала свои причитания моя хозяйка, — а ты не могла бы это, нашего местного пьяницу попугать — Федьку Циклопа? Он у меня в прошлый год занял целковый, так и не отдает.
Я чуть молоком не подавилась, мне только «разборок в Бронксе» с местными обалдуями не хватало. Так низко я еще никогда не падала. Мне, профессионалу высочайшего класса, предлагают заняться самым банальным вышибанием долгов из местных пьяниц. Нет уж, извините, пора мне переселяться в гостиницу. Вот тебе и прелести сервиса с человеческим лицом, они тебя молоком с варениками напоят-накормят, а ты за это дворовые проблемы решай. Хватит с меня и собственных проблем.
— Да нет, бабуль, — как можно любезнее отказалась я от «заманчивого» предложения, — пора мне. Загостилась я у вас. Все дела сделала, пора домой.
— О, а говорила — с недельку поживешь… Я таким хорошим квантирантам отказала, муж солидный, начальник, наверное, а жена такая беленькая, в кудряшках. Я вначале подумала, она дочка его, так…
Я не стала дожидаться продолжения ее рассказа о потенциальных квартирантах и моральном облике современных начальников и пошла собирать вещи. В разгар сезона бабулька без жильцов не останется. Для успокоения моей совести и бабулькиного спокойствия я заплатила за двое суток вперед — компенсацию, так сказать, попрощалась и двинулась на автобусную остановку. До города тут всего ничего, а ловить попутку после вчерашних приключений не хотелось. Автобус местный на удивление ходил точно по расписанию, следующий должен был подойти через пятнадцать минут. Я пристроилась на лавочке под навесом и приготовилась терпеливо ждать транспортное средство.
Ожидание мое длилось недолго. Возле остановки вдруг затормозила вишневая «девятка», из окна которой высунулась голова Степана.
— Успел все-таки! — радостно завопил он. — В город?
Я нехотя кивнула. Вчера-то он мне казался милым и симпатичным, но сегодня на продолжение знакомства я как-то не была настроена.
— А я вернулся в номер, тебя нет, ни записки, ни привета. Хорошо, догадался спросить в милиции твой адресочек. Приезжаю туда, а бабулька твоя говорит: собралась и домой поехала. Дай, думаю, на всякий случай к остановке подъеду, и тут ты. Чего стоишь? Садись, с ветерком поедем, — продолжал он болтать.
Господи, а еще говорят, что женщины — самые большие болтушки на свете. Бессовестно лгут! Вот навязался на мою голову. Я нехотя поднялась со скамейки и залезла в салон. Внутри работал кондиционер, навевая прохладу, я глубоко вздохнула и попыталась отогнать раздражение.
— Ну, чего молчишь, не рада? — настойчиво продолжал закидывать меня вопросами Степан.
Забавно, а почему я, собственно, должна радоваться? Совместно проведенный досуг еще не повод для проявления бурных восторгов. Тем более не повод для допросов.
— Рада, — сухо ответила я в надежде на то, что он догадается о моем настроении.
— Вот и чудненько! У меня еще целая неделя отпуска, предадимся, так сказать, лени и…
— Высади меня у «Морской», — назвала я небольшую гостиницу, расположенную в двух шагах от моря.
— Зачем? — искренне удивился Степан. — Я уже в нашей гостинице договорился, они мне двухместный номер дают. Сейчас приедем и переберемся.
— Спасибо, — начиная терять терпение, пробормотала я, — но мне нужно в «Морскую».
— Но там с двухместными напряг вечный, я знаю, я здесь каждый год отдыхаю, — как заведенный продолжал Степан.
— Мне нужен одноместный номер, понимаешь? Од-но-мест-ный, на одну персону, — по слогам произнесла я, глядя ему в глаза.
— Н-не понял? — растерянно произнес Степан. Огоньки в его глазах потухли, на лице появилась обиженная гримаса.
О господи! Чего тут не понять… Обязательно нужно выразить свою мысль словами, без них догадаться сложно. А еще говорят, что это женщины примитивные существа. Ладно, выразим словами.
— Степочка, я тебя не хотела расстраивать, но ко мне завтра муж приезжает. Если он узнает, что я не жила в «Морской», устроит «скандале грандиозо». Он у меня подозрительный и ревнивый, как итальянец.
— Муж? А почему ты не сказала, что замужем? — пробормотал Степан.
— Так ведь вчера не до того было. Согласись, ты меня от смерти спас и все такое, а я тебе: «Извини, но я другому отдана и буду век ему верна и ля-ля-ля, и ля-ля-ля». Степик, ты чудо! — подслащивая пилюлю, чмокнула я его в щеку. — Вот, притормози у той кафешки, я выйду.
Степан, поверивший в мою историю, погас, как перегоревшая лампочка. Он молча выполнил мою просьбу, остановившись там, где я попросила. Ничего, дружок, на то он и курорт, чтобы проводить время весело.
В «Морской» для меня нашелся приличный свободный одноместный номер. Гостиничка эта дорогая, элитная, народу в ней не так уж много, есть превосходный бассейн и ресторан с чудной кухней. Я решила выяснить все по своему делу до конца — предстояло съездить в Горный, найти фотографа и обследовать домик Алекса, в котором они c Гелькой проводили медовый месяц. Этот самый Горный был в получасе езды. Наверное, Алекс недаром купил себе домик недалеко от места, где прошло его детдомовское детство.
Я распихала по шкафам вещички и решила нанять машину. Чего экономить? Марат сказал, чтоб я не стесняла себя в расходах, так тому и быть. На электричке до Горного почти час, а на машине я в два раза быстрее обернусь.
* * *
На автовокзале я быстренько договорилась с частником о сумме, и мы отправились в нужном мне направлении. Всю дорогу меня не покидало смутное чувство тревоги. Все время казалось, что за мной кто-то наблюдает. Я напряженно следила за тем, что происходит на дороге, так что водитель даже начал пытаться приободрить меня, решив, кажется, что мне страшно ехать по горной трассе.
Понять, действительно ли кто-то едет за нами или вблизи идущим автомобилям просто с нами по дороге, оказалось сложно — слишком большой был поток машин. Я старалась успокоить себя, отогнать дурацкие предчувствия. Между прочим, давненько я кости не кидала, совсем закрутилась. А надо бы, может, сейчас поувереннее была бы. Я решила, что, как только останусь наедине с собой, без любопытных глаз, обязательно брошу косточки и посоветуюсь с ними по поводу своих опасений.
Горный оказался очень миленьким поселком, застроенным сплошь и рядом элитными домиками. Ясно, рай для «новых русских» и старых евреев, как говорится в одном анекдоте. Простые смертные жили на окраине Горного и занимались тем, что обслуживали жителей и гостей Горного во всех сферах курортного бизнеса — работали в многочисленных магазинчиках, сувенирных лавочках, дельфинарии, аквапарке и в прочих заведениях, без которых невозможно представить отдых современного богатого человека.
Я довольно быстро нашла туристическое бюро, организовывавшее горные пешие, а также конные экскурсии. Мне важно было собрать как можно больше доказательств, подтверждающих, что трагическая случайность, произошедшая здесь с Ангелиной, была вовсе не случайностью. Еще в начале всей этой истории я обещала Ангелине поговорить с инструкторами, но ограничилась тем, что перепоручила проверку знакомому. Теперь, конечно, поздно жалеть о прошлом легкомыслии, просто нужно выполнить обещание.
Бюро экскурсий содержалось четой бывших спортсменов. На стене висели фотографии, дипломы и медали, полученные супругами за долгую спортивную карьеру. Я толком не поняла, каким видом спорта они занимались, так как по фотогрaфиям, развешанным по стенам офиса, судить оказалось трудно. На одном снимке пара опускалась под воду с аквалангами, на другом они поднимались на горную кручу, опутанные толстыми веревками, на третьем — неслись на горных лыжах по крутому спуску.
— Добрый день, — произнес хозяин бюро, моложавый подтянутый мужчина. На его загорелом лице зубы казались идеально белоснежными, словно с рекламы жевательной резинки или зубной пасты.
— Здравствуйте, — приветствовала его я.
— Хотите заказать экскурсию? — поинтересовался он, предлагая мне жестом устроиться в огромном кресле.
Его жена, такая же спортивная и загорелая, тем временем уже ставила передо мной чашку ароматного кофе.
— Ну, в общем, почти, — уклончиво ответила я, подумывая над тем, как начать разговор. Я окинула взглядом офис и заметила кипу спортивных журналов. Идея созрела мгновенно. — Я Татьяна Иванова, корреспондент журнала «Современный туризм в России». Журнал этот новый, у нас только-только готовится первый выпуск. Идея первого номера в том, чтобы вернуть наших соотечественников на Родину. Хватит ездить по Канарам, Альпам и Лас-Вегасам. У нас есть места не хуже, — проговорила я.
Хозяева фирмы дружно закивали головами.
— Понимаете, мой шеф, главный редактор нашего журнала, Кирьянов Владимир Сергеевич, — продолжала я, мысленно улыбнувшись, — Киря бы со смеху лопнул, услышь он про себя такое, — дал мне задание подыскать на побережье городок, где бы сочеталось все: и горы, и море, и цивилизация. Ваш Горный — как раз идеальное место в этом смысле. Вот я и решила сделать обзор, так сказать, всех видов отдыха, всех туристических фирм.
— Но это же реклама, а у нас нет на нее денег… — неуверенно произнесла женщина.
— Никаких денег! — отмахнулась я. — Идея такова, что мы на первых порах пропагандируем наш туристический бизнес абсолютно бесплатно. При условии, конечно, что вы, как бы это сказать, пускаете нас на свою «кухню»: разрешаете делать фоторепортаж, беседовать с сотрудниками и прочее, прочее.
Супруги дружно закивали, готовые начать сотрудничество прямо сейчас.
— Вы хотите поговорить о чем-нибудь конкретном или… — спросил хозяин, одаривая меня своей белозубой улыбкой.
— Ну, для начала я бы поговорила с какими-нибудь инструкторами. Вы водите экскурсии в горы? — спросила я, делая вид, что мысль эта пришла мне в голову только что.
— Водим, конечно. Толик… — заговорила хозяйка. — Ой, мы, кажется, забыли представиться. Я Тамара, мой муж — Анатолий. Толя у нас двукратный чемпион, он…
— Спасибо, спасибо! — перебила я ее. — С вами мне хотелось бы сделать отдельное интервью: почему занялись именно этим бизнесом, кто помог, планы на будущее и так далее… А сейчас я бы лучше поговорила с теми, кто, так сказать, осуществляет работу с клиентами на месте.
Тамара подала мне папку, где хранились фотографии и биографии всех инструкторов.
— Вот, это мы сделали специально для удобства клиентов. Каждый может выбрать инструктора на свой вкус: кого-то притягивает внешность, кого-то звания и регалии. А вообще-то у нас все инструкторы — мастера экстра-класса, спортсмены.
— Угу, угу… — бормотала я, делая вид, что изучаю список, хотя на самом деле знала, с кем конкретно хочу поговорить. Слава богу, Ангелина назвала мне фамилию инструктора, который водил их тогда с Алексом в горы. Ага, вот он, Карпов Илья Борисович.
— Ну вот, например, с этим я могу поговорить? — произнесла я, ткнув пальцем в фотографию, под которой значилось его имя.
— С Ильей? Конечно, — с готовностью кивнула хозяйка. — Вы, между прочим, выбрали самого опытного инструктора — он на маршруте уже пятый год, а раньше спасателем работал в МЧС. У него самый дальний и самый сложный маршрут — на водопады. Два дня пути и день на месте. Красотища, дух захватывает. Самое романтическое место. Все влюбленные этот маршрут заказывают. У нас даже поверье такое появилось: если молодожены дойдут до водопадов и вернутся обратно, ни разу не поссорившись, жить будут долго и счастливо. Толик, проверь, Илья сейчас не с экскурсией?
Я мысленно сжала кулаки: пусть он будет здесь! Дожидаться, пока группа вернется назад, мне не хотелось.
Анатолий развернулся к компьютеру и принялся щелкать клавишами. Подозреваю, что этот процесс был больше рассчитан на то, чтобы сразить меня окончательно. Вот, мол, как у нас все современно.
— Нет, он отдыхает, — наконец сообщил он. — На маршрут ему завтра. Вам повезло, Танечка.
— Ой, только не заговорите его, пожалуйста. У него завтра день ответственный. У нас иностранные туристы, французы, — с гордостью проговорила Тамара.
— Честное слово скаута, долго мучить его не буду, — улыбнувшись, отозвалась я. — Давайте адрес, я с ним встречусь.
Тамара написала адрес и протянула мне.
* * *
Илья жил на окраине Горного в симпатичном домике за невысоким забором. Я подошла к калитке и принялась ее изучать в поисках звонка. На дверях висела забавная табличка: «Стучите громче, во дворе глухая собака». Надпись ужасно развеселила меня. Я люблю людей с чувством юмора, и Илья определенно начинал мне нравиться. А если фото хотя бы вполовину соответствует оригиналу, значит, имеет место редкое сочетание ума и привлекательности.
Я распахнула калитку и вошла во двор. Собаки, даже глухой, не наблюдалось. Вместо собаки по двору разгуливал здоровенный пушистый котяра, размером напоминавший хорошо откормленного борова.
— Здравствуй, киса. Кис-кис-кис… — позвала я котяру.
Тот поднял свою огромную добродушную усатую морду и, неприлично широко зевнув, равнодушно отвернулся от меня.
— Ай-яй-яй… Тебя не учили прикрывать лапой пасть, когда зеваешь? — произнесла я.
— Не-а, — вдруг совершенно по-человечески отозвался кот.
Я ойкнула и подпрыгнула.
— Извините, что напугал вас, — произнес тот же голос.
Я резко обернулась и увидела хозяина дома собственной персоной. Вживую он оказался еще симпатичней, чем на фотографии. Косая сажень в плечах, могучий торс, бронзовый загар, густая шапка чуть вьющихся светлых волос и короткая бородка, очень шедшая к его мужественному открытому лицу. Подобных мужчин принято называть богатырями, наверняка любой женщине при взгляде на Илью хотелось потребовать от него спасти ее жизнь, убить дракона или, на худой конец, победить в бою Кощея Бессмертного и срочно жениться на ней. Вот такие мысли пронеслись в моей голове за те считаные секунды, пока я рассматривала его.
— Ничего. А я уж подумала, что со мной кот разговаривает, — ляпнула я.
— Васька? — Илья покачал головой. — Нет, не думаю, что это он, ленивый он больно. Хотя вообще-то при его светлой голове такое возможно, — произнес Илья серьезным голосом. И, если бы не искорки смеха в его синих глазах, я бы поверила, что кот у него и правда говорящий.
— Жаль, — решила я включиться в игру. — Давно ищу говорящего кота, для компании, а по комплекции Василий ваш мне как раз подходит. Люблю все большое. Дома бывает, знаете, и поговорить не с кем, а тут такой красавец.
— А я не подойду? — пошутил Илья.
— Надо подумать, — усмехнулась я. — Водички напиться не дадите?
— Это запросто, — отозвался Илья. — В дом войдете или дальше соседей развлекать будем? — поинтересовался он.
— Соседей? — удивилась я. — Вроде нет никого, в такую жару все на море или…
— Вон в заборе дырка, где яблоня стоит, — шепнул он, едва шевеля губами.
Я осторожно оглянулась. Так и есть, в дырке виднелся любопытный глаз.
— А вон с той стороны ветки малины шевелятся, смотрите внимательнее, — снова тихо проговорил Илья.
Да, разведка поставлена хорошо. У меня снова появилось чувство, будто кто-то следит за мной. По коже пробежал холодок, заныло под ложечкой.
— Пожалуй, вы правы, давайте в дом зайдем. Жарко тут у вас очень, — проговорила я громко и прошла за ним.
В доме было полутемно — все окна закрывали ставни, чтобы не пропускать солнце. Илья дал мне напиться и пригласил присесть на диван, покрытый веселеньким лоскутным одеяльцем.
— Как я понимаю, вы не только водички попить ко мне зашли? — прямо спросил Илья после того, как я утолила жажду.
Я честно сказала «да», а затем показала фотографии, сделанные Ангелиной во время медового месяца, и спросила:
— Илья, вы помните вот эту пару?
— Да, — отозвался он, возвращая снимки. — Ангелину я очень хорошо запомнил, а вот как звали мужа, нужно подумать.
— Алекс, Алексей, — подсказала я.
— Точно, Алексей. Они здесь в прошлом году были. Интересная пара.
— Вы всех своих экскурсантов помните? — поинтересовалась я, убирая фотографии в сумочку.
Илья утвердительно кивнул:
— У меня хорошая память на лица, а тут еще проблемный поход был. Такое тем более не забывается.
— Проблемный? — сделала я удивленный вид.
— А вы, собственно, кто такая? — наконец-то проявил бдительность Илья.
— Видите ли, я подруга Ангелины, она мне много рассказывала про экскурсию, про ваше бюро путешествий, про водопады…
— Понятно, давайте ближе к делу, — прервал мои объяснения Илья.
— Илья, у меня есть подозрения, что на Ангелину во время похода было совершено покушение, которое оказалось неудачным. Но убийца повторил попытку и достиг своего, — честно призналась я.
Новость огорчила Илью.
— Не может быть! Такая женщина… и погибла, обидно.
— Илья, я частный детектив, расследую обстоятельства гибели Ангелины и всего того, что ей предшествовало. Ангелина считала, что несчастный случай в горах не был случайностью. Я хочу выяснить, что тут произошло.
— Дело, если честно сказать, темное. На той прогулке у меня было три пары. Двое с Украины, им дети на серебряную свадьбу путевку подарили, и парень с девушкой из Новосибирска. Девушка по дороге обгорела, пришлось у местных пастухов в горах простоквашу покупать, мазать ее. Она всю дорогу ныла, что хочет обратно. И Ангелина с Алексеем. Ангелина мне с первого взгляда понравилась — открытая, симпатичная, и во время переходов не ныла, на стоянках хворост для костра собирала, дежурила возле костра без всяких проблем, готовила и все такое. Единственное, что мне странным показалось, — она все время нервничала. Прислушивалась к чему-то, оглядывалась. Да, а еще она с мужем почти не общалась. Знаете, я много молодоженов перевидал. Некоторые на второй день похода друг друга ненавидеть начинали, другие только и делали, что целовались, обнимались, по кустам прятались. А эти… Они не ссорились, просто не разговаривали друг с другом. Алексей пытался обращаться к ней, а она не реагировала. И несколько раз меня спрашивала, можно ли здесь путешествовать в одиночку. Словно боялась, что за нами кто-то идет.
— М-да-а, интересно… — высказалась я. — А в чем состоял инцидент?
— Дело очень странное. Я обычно все веревки страховочные проверяю перед спуском. Мы на том маршруте к водопадам подходим, там есть ровная площадка и цветы потрясающие растут. Мужья букеты женам преподносят, в озере купаются при луне, романтики ради. А еще там из камней чаша образовалась, как мини-бассейн. И все туда спускаются и плещутся. Короче говоря, Ангелина чуть не сорвалась, у нее перетерся страховочный трос, хотя накануне я его проверял, и он новенький был. А перетерся, как старый, представляете? Так вот, Ангелина сорвалась, но я с ней в паре был и успел подхватить.
— Хм, перетерся, бывает, — заметила я.
— Да нет, было еще кое-что. Я свои веревки хорошо знаю — особым составом их пропитываю, так что они у меня вроде как фирменные. А Ангелинин трос, который перетерся, был не мой. Понимаете? Я тогда подумал, что по ошибке чужой прихватил, хотя сам себя не убедил, накануне-то все веревки были моими…
— А вы кому-нибудь сообщили о своих подозрениях? — спросила я.
— Да нет, не стал. Алекс с Ангелиной заявили, что это случайность и они не хотят неприятностей для меня. За оплошность со страховкой меня бы с трассы сняли запросто, а я этот маршрут люблю очень, — признался Илья. — А веревка куда-то потом пропала…
Теперь понятно, почему он шум поднимать не стал. Обошлось — и обошлось, все живы, и бог с ней, с веревкой.
— Илья, как думаете, а кто бы мог это сделать? — спросила я, глядя ему в глаза.
— Да кто угодно. Подменить веревку — дело секунды, размочить ее в каком-нибудь едком растворе тоже ничего не стоит. Я же не проверял содержимое рюкзаков всех членов экспедиции, мое дело довести, в пути чтоб ничего не случилось, чтобы сытые, здоровые… Но тот, кто с веревкой химичил, в химии хорошо рубил. С виду — веревка как веревка, вроде прочная, а чуть на ней вес побольше…
— Илья, могли бы вы то же самое рассказать в милиции, если понадобится? — спросила я.
— В милиции? — Илья пожал плечами. — Ну, если очень нужно… Только… времени уже много прошло, не думаю, что эта информация кого-нибудь заинтересует.
— Заинтересует, еще как заинтересует, — успокоила я его.
— Что ж, раз так, расскажу. Однако ни на кого конкретно показать я не смогу. Сами знаете, обвинить человека просто, а отмыться потом невозможно.
— Мне нужно только, чтобы вы рассказали о случившемся, и все. Я с вами свяжусь еще.
Илья проводил меня до калитки с забавной надписью и, улыбнувшись, проговорил:
— Вы как-нибудь обязательно должны сходить на водопады. Там очень красиво.
— Хорошая идея, — отозвалась я, — только у меня пары нет.
— Ну, в качестве пары могу предложить себя, — ответил он.
— Спасибо, как только разберусь с этим делом, воспользуюсь вашим предложением. Смотрите, вы обещали…
Я вышла на узкую извилистую пыльную улицу и побрела к центру городка. И снова мне показалось, что за мной кто-то следит. Я резко обернулась, но улица была пустынной, если не считать трех тщедушных куриц, клевавших что-то в пыли, и жилистого ободранного петуха, косившего на меня блестящим глазом. «Тьфу ты, паранойя, пора лечиться», — сама над собой посмеялась я.
Занятая своими размышлениями, я чуть не врезалась в столб, на котором висел огромный рекламный плакат. Прочитала надпись. А что, не развлечься ли мне, не посетить ли водный аттракцион — аквапарк, один из крупнейших на побережье, как гласил рекламный плакат. Ну, насчет крупнейшего наверняка бессовестно лгут, но прогуляться и отвлечься не мешало.
