Глава 5

На следующее утро я была готова к решительным действиям. Ночь не прошла впустую. В мою голову пришла великолепная идея. Что, если попытаться переиграть противника, начать действовать его же методами? Он для чего-то следит за Валеркой, а я буду следить за ним! Двое парней, которые вчера навестили журналиста, действовали явно не по собственной инициативе. И надо сказать, действовали неумело. Какой вывод можно из этого сделать? Правильно! Это значит, что я имею дело с дилетантами. Ну а раз мой противник дилетант, то пойти по его пути будет абсолютно безопасно. Приняв душ и выпив чашку кофе, я набрала номер телефона Нестерова.

– Валерка собирайся, дело есть, – с места в карьер потребовала я.

– Вот те раз! Ты же велела мне носа на улицу не высовывать. Что-то изменилось? Дрон нашелся? – оживился Валерка.

– Слишком ты, Валера, шустрый. Ночь поспал, и проблемы решены, – засмеялась я. – Нет, дружок, нас ждет незабываемый день. Как тебе идея поработать приманкой?

– Все шутишь? – беззлобно отозвался Нестеров. – Ну подъезжай, вместе посмеемся.

– Уж и не знаю, будет ли тебе смешно, – произнесла я, но Нестеров уже отключился.

Въезжая во двор, я сразу увидела Валерку. Он стоял на крыльце, улыбаясь во весь рот. «Хорошее настроение – это замечательно, – подумала я. – Легче будет уломать претворить мой план в жизнь». Нестеров плюхнулся на пассажирское сиденье, хлопнул дверкой, и мы поехали.

– Куда направляемся? – спросил Валерка.

– В гостиницу. Теорию одну проверить надо, – ответила я, не отрывая взгляда от дороги.

– Чего? Какую теорию? Нет, в гостиницу я не поеду. Мне там делать нечего, – засуетился Нестеров. – Забыла, я больше не занимаюсь этим делом!

– Чего истеришь, Нестеров? Можно подумать, тебе сицилийская мафия угрожает. Неужели тебе нисколько не интересно, кто хозяйничал в твоем номере, кто пасет тебя несколько дней, кто стоит за угрозами в твой адрес? – подзадоривала я Валерку.

– Знаешь, Тань, я не отношусь к той категории людей, которым любопытство спокойно жить не дает. Если дело не обещает быть сенсационным или хотя бы денежным, ни времени, ни сил, ни нервов я не трачу. А эта история, кроме неприятностей, точно ничем не закончится.

– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, Валера. Кто знает, быть может, нынешнее расследование еще сделает тебя знаменитым, – ответила я. – Задача твоя проще простого. Посветишься немного в гостинице, потом пойдешь прогуляться. Как только обнаружишь слежку, возвращайся в гостиницу и больше не выходи. А дежурному на ресепшен как бы между делом сообщи, что будешь безвылазно работать до самого вечера. Для убедительности можешь заказать в номер обед.

– Зачем все это нужно? – начиная нервничать, спросил Нестеров.

– Попробую поймать нашу рыбку на живца, – призналась я. – Как только слежка себя обнаружит, начинаю действовать я.

– Ты собираешься вступить с ними в контакт? – полюбопытствовал Валерка.

– По обстоятельствам. В первую очередь нужно попытаться выяснить, от своего лица действуют парни или у них есть заказчик. Ну а дальше видно будет.

– Становится интересно, – засверкал глазами Нестеров. – Значит, ты попытаешься выследить преследователей? Умно. Чего же ты вчера об этом не сказала? Напустила таинственности. «Я не отступлюсь! Меня не запугать!» Я уж думал, ты на баррикады собралась.

– А хоть бы и на баррикады, – фыркнула я. – Так ты как? В деле?

– Естественно. Такое шоу я ни за что не пропущу, – заверил Нестеров.

– Так-то лучше. Кстати, что это вчера за истерика была? Нервишки шалят? – намекнула я на вечерний разговор.

– Похоже на то. Знаешь, я вчера, когда это сообщение прочитал, сразу слова Дронова вспомнил. Да так четко, что самому удивительно, как это я раньше на них внимания не обратил, – размышлял вслух Нестеров.

– Вот так правда и всплывает, – протянула я. – Давай колись, что тебе Дронов поведал.

– Прямым текстом он ничего не говорил, только встретиться согласился. А в конце он заявил: «Уверен, кое-кому в городе после нашей встречи придется корвалол покупать. Да боюсь, против «бомбы» это лекарство бессильно». Вот именно это он и сказал. Слово в слово, – закончил Валерка.

– Почему же ты раньше мне об этом не рассказал? Почему так спокойно отнесся к тому, что Дронов не явился на встречу? Ведь его мимолетное высказывание могло вылиться в сенсационный материал, не так ли? Как же так получилось, что ты отмахнулся от его слов? – спросила я.

– Не знаю. Или старею, или столичная жизнь накладывает свой отпечаток. Мало ли что может провинциальный мужик ляпнуть. Что же мне, каждое его слово проверять? Да и не похожи были его слова на угрозу. Так, думаю, насмотрелся сериалов и цену себе набивает, чтобы жизнь интересней стала. Ведь какие у местных развлечения? Работа, огород, пивнушка по пятницам да сплетни, – оправдывался Нестеров. – Да я и сейчас думаю, что ничего особо скандального он мне сообщить не мог.

– Не мог, говоришь? Однако человек пропал, твой номер обыскали, за самим тобой ведется слежка, да еще эти угрозы по телефону. Похоже это на то, что Дрон хотел с тобой просто «за жизнь» побазарить? – разозлилась я. – Нестеров, у тебя точно от столичной жизни размягчение мозгов приключилось! Тут и дураку станет понятно, что, начав копаться в давней истории, ты разворошил осиное гнездо. И один из обитателей этого гнезда сильно опасается, что какие-то нелицеприятные подробности давнего дела выплывут наружу и навредят его хорошо налаженной жизни.

– Да кому они могут навредить? Я же общался со всеми участниками драки и ничего не нарыл. Да, в той истории пострадали двое. Один умер от ножевых ранений. Второй сам свел счеты с жизнью. Все. Конец истории, как бы цинично это ни звучало. Да, жизненная драма, но ведь сколько лет прошло! Кому может помешать моя информация? – кипятился Валерка.

– Пока не знаю, но это вопрос времени. Журналистская жизнь должна была научить тебя, Нестеров, что порой самые простые на первый взгляд факты могут вылиться в «бомбу», которая взрывной волной накроет полгорода. И под ударом могут оказаться влиятельные люди! А если существует хоть малый процент вероятности, что Дрон держит запал к этой «бомбе», те же самые влиятельные люди не остановятся ни перед чем, чтобы свести риск на нет.

– Есть какие-то предположения, откуда ветер дует? – спросил Валерка.

– Думаю, я знаю, куда приведут меня твои преследователи, но, прежде чем об этом говорить, нужно удостовериться наверняка. Как настроение? – задала я вопрос, заметив, что Нестеров поскучнел. – Не передумал в шпионов играть?

– Не передумал, – буркнул Валерка. – Ты, главное, не упусти их, чтобы не пришлось завтра все сначала начинать. Кто знает, может, в следующий раз они ко мне в номер с оружием придут. Или того хуже, исчезнет московский журналист Валерий Нестеров с лица земли, будто его и не было. А потом, через много лет, найдут мои кости в какой-нибудь сточной канаве, как мне и обещали.

– Нестеров, некролог сочиняешь? Не доверяешь своим собратьям по перу выполнить эту почетную миссию за тебя? – засмеялась я. – Не дрейфь, Нестеров, прорвемся. А если серьезно, не думаю, что они решатся провернуть с тобой нечто подобное.

– И откуда такая уверенность, позволь полюбопытствовать? – язвительно спросил Валерка.

– Сам как думаешь? – Я вопросительно взглянула на Валерку, ожидая ответа.

Валерка пожал плечами. Я решила успокоить его, высказав свои предположения:

– Ты, Валера, слишком заметная фигура. Одно дело – исчезновение никому не известного, далеко не молодого мужчины, у которого из родственников одна дочь да парочка друзей. Поищут для галочки, протокольчиками отпишутся и сдадут дело в архив. Совсем другое дело – покушение на столичного журналиста, приехавшего в Тарасов по официальному приглашению. Ты ведь известный журналист, а, Нестеров? – Не дождавшись ответа, я продолжила: – Так вот, на твои поиски поднимут всю местную полицию. Даже если указания сверху не будет. Представь, какую шумиху вокруг этого дела поднимут твои коллеги. Так и вижу заголовки: «Новая жертва криминального Тарасова! В провинциальном городе пропадают люди! Еще одна жертва беспредела, журналисты в опасности!»

– Ну хватит, хватит, разошлась, – усмехаясь, остановил меня Нестеров. – Тебя бы к нам в редакцию, заголовки для первой полосы придумывать.

– А самое главное, если бы они задумали тебя убрать, то давно бы это сделали, – без перехода заявила я. – Возможностей было предостаточно. Так что, если будешь осторожен, тебе ничто не грозит.

– Умеешь ты, Иванова, успокоить, – вздохнув, произнес Валерка. – Помнится, в прошлый раз, когда мы копали под главбуха «Медтехники», ты говорила мне то же самое. А в итоге нас чуть не грохнули.

– Но ведь не грохнули, – засмеялась я. – И в этот раз все обойдется.

К самой гостинице я подвозить Нестерова не стала. Высадила в двух кварталах от нужного места. Выслушав последние указания, Валерка ушел. Я подождала несколько минут и поехала следом. Выбрав укромный уголок, я приготовилась ждать. Я была уверена, что парни где-то поблизости. Вчера, когда мы с Нестеровым покидали это место, парней не было. Думаю, они встречались со своим боссом. Но сегодня они обязательно должны были появиться. Валерке было отправлено предупреждение, и парни должны выяснить, насколько серьезно тот его воспринял. Если угроза возымела действие, то Нестеров должен был собрать манатки и мчаться сломя голову обратно в Москву.

Оглядывая округу, я пыталась обнаружить преследователей Нестерова. И мне это удалось. Без сомнения, это были те же парни, что наведывались в номер Валерки. Тот, что помоложе, с волосами цвета соломы, находился в машине. Старенький «Форд» грязно-синего цвета был припаркован напротив центрального входа. Второй, худой и в очках, расположился на скамеечке, чуть в стороне от дороги. Как в дешевых сериалах, он читал газету, время от времени поглядывая то на входную дверь, то на своего напарника.

«Подготовились на все случаи, – одобрительно подумала я. – Вот и хорошо. Значит, сбоя не будет». Успокоившись, я откинулась на сиденье и принялась ждать. Как и договаривались, Нестеров появился через час. Задержавшись на крыльце, он внимательно огляделся и быстрым шагом направился в сторону издательства. Оно располагалось всего в трех кварталах от гостиницы, поэтому пешая прогулка не должна была вызвать у преследователей подозрения. Тот, что в очках, сложил газету, сунул ее в карман и заспешил следом. «Форд» постоял некоторое время на месте, затем водитель включил зажигание и на медленном ходу последовал за напарником.

«Перестраховываются на случай, если Нестеров надумает поймать машину, – поняла я. – Расслабьтесь, мальчики, машина вам не понадобится». Выйдя из машины, я пошла по противоположной стороне, наблюдая за преследователями. Нестеров дошел до перекрестка и остановился, как бы размышляя, куда свернуть. Дождавшись зеленого сигнала светофора, он перешел дорогу и скрылся в дверях торгового центра. Очкарик рванул за ним, опасаясь потерять. Тот, что в «Форде», проехал перекресток, развернулся и припарковал машину в нескольких метрах от центра. Выходить из машины он не стал. Глушить мотор тоже.

«Что-то уж слишком они осторожные, сволочи. Не задумали бы чего, – волнуясь, подумала я. – Что, если они все же рискнут перейти от наблюдения к решительным действиям? Надо бы предупредить Нестерова, чтобы был готов к непредвиденным осложнениям». Я набрала номер Нестерова. В ответ услышала длинные гудки. Трубку Нестеров не брал. «Ну же, Валера, отвечай, – мысленно подгоняла я журналиста. – Просто скажи, что у тебя все в порядке». Отсчитав положенное количество гудков, связь прервалась. Я тут же набрала номер еще раз. И снова длинные гудки. «Что там у тебя происходит, Нестеров? – волнуясь, думала я. – И что теперь делать мне? Как поступить? Отправиться в торговый центр на поиски журналиста или оставаться снаружи и следить за машиной? Нет, идти сейчас в здание центра неразумно. Если преследователь что-то предпринял, он в любом случае появится возле машины. Надо же будет ему как-то уходить?»

Пока я размышляла, из торгового центра выскочил преследователь и помчался к машине. Я бросилась обратно к своему автомобилю. Благо отойти далеко не успела! Только я заняла водительское сиденье, как мимо меня на полном ходу промчался «Форд». Я повернула ключ зажигания и влилась в поток машин. Между мной и «Фордом» оказалось два автомобиля. Преследователи Нестерова доехали до ближайшего перекрестка, свернули на боковую улицу и снова прибавили скорость. Я проделала то же самое.

По прямой мы ехали довольно долго. Видимо, парни опасались только полицейской машины, так как на мой автомобиль не обращали никакого внимания. Через заднее стекло мне было видно, что очкарик разговаривает по телефону. Водитель «Форда» сбросил скорость и снова свернул на перекрестке. Чтобы не привлекать внимания, я слегка притормозила, пропуская вперед белые «Жигули». Пристроившись за «Жигулями», я продолжила преследование. Вскоре после этого «Форд» замедлил ход и остановился невдалеке от входа в городской парк.

Я затормозила метрах в двадцати и стала наблюдать. Десять минут ничего не происходило. Наконец я увидела, что на противоположной стороне дороги припарковался черный джип. Из него вышел господин Зиничев Анатолий Николаевич, собственной персоной! Не глядя по сторонам, он подошел к «Форду», открыл заднюю дверь и уселся в машину.

– Что и требовалось доказать, – удовлетворенно произнесла я вслух. – Ну что ж, господин Зиничев, вы свои карты открыли, очередь за мной.

Зиничев пробыл в машине всего пять минут. После этого он вернулся в свой джип и уехал. Парни в «Форде» оставались на месте. Я решила не спешить и проследить, куда они направятся. Выждав некоторое время, «Форд» тронулся. Я следовала за ними, оставаясь на безопасном расстоянии. Парни привели меня в деловой район города. На улице Майской они свернули во двор. Следовать за ними на машине я не решилась. Оставив автомобиль у дороги, я вышла. На улице было довольно многолюдно, поэтому я не опасалась привлечь нежелательное внимание к своей персоне. Пока я шла до арки, в которую свернул «Форд», я прочитала на указателе, что во дворе дома по улице Майской находится косметическая фирма с заманчивым названием «Афродита». Если мне придется нос к носу столкнуться с парнями Зиничева, смогу отбрехаться поисками этой самой фирмы.

Свернув во двор, я сразу увидела искомый «Форд». Он стоял у дальнего подъезда. Машина была пуста. Парней нигде не было видно. Я поискала глазами вывеску косметического салона. На мою беду, салон располагался в противоположном углу двора. Значит, попасть в подъезд, у которого припаркован «Форд», под видом поисков салона не удастся. Яркий плакат с надписью «Афродита» и нарисованной обнаженной девицей мог не заметить разве что слепой. С сожалением мне пришлось покинуть двор, отложив поиск преследователей Нестерова до лучших времен. Светиться сейчас и рисковать спугнуть молодчиков я не могла.

«Ничего, никуда они от нас не денутся, – успокаивала я себя. – Сейчас куда важнее выяснить, что произошло в торговом центре и цел ли Нестеров». Добравшись до машины, я завела мотор и двинулась по направлению к гостинице. Отъехав немного, я позвонила Нестерову. Ответил мне незнакомый голос:

– Слушаю.

– Простите, могу я услышать Валерия Нестерова? – задала я вопрос.

– А кто его спрашивает? – поинтересовался незнакомец.

– Коллега по работе, – не представляясь, ответила я.

– С Валерием Нестеровым произошел несчастный случай. Сейчас он находится в Третьей клинической больнице. Вы могли бы приехать? Возможно, Валерию понадобится помощь, – сообщил незнакомец.

– Что с ним? Он жив? – задала я главный вопрос.

– Да, конечно. Волноваться не стоит. Состояние пациента стабильно, но ему может понадобиться уход. Приезжайте, я сообщу вам подробности, – предложил незнакомец.

– Буду в больнице через двадцать минут, – пообещала я. – Вы его лечащий врач? Как мне найти вас?

– Совершенно верно. Я лечащий врач Нестерова. Подъедете в приемное отделение, спросите Игошина. Игошин – это я. Аркадий Станиславович, – представился врач.

– Я приеду, – повторила я и отключилась.

Вот ведь незадача! И как это я не сообразила, что преследователи не ограничатся словесной угрозой? Бедный Нестеров, как чувствовал, что для него дело может обернуться плачевно. Ну, да ничего! Важно, что мы теперь точно знаем, кто стоит за исчезновением Дрона и слежкой за Нестеровым. Но каков наглец этот Зиничев! Видно, у Дрона на него действительно серьезный компромат имеется, раз он пошел на такое. Теперь у меня уже нет уверенности в том, что Дрон все еще жив.

Я развернула машину и поехала в больницу. В приемном отделении мне велели ждать. Я отошла к окну, приготовившись к длительному ожиданию, но Игошин появился буквально через две минуты. Женщина в регистратуре кивком головы указала на меня. Игошин прошел через вестибюль, остановился напротив меня и спросил:

– Вы к Нестерову?

– Да, я приехала по поводу Нестерова. А вы – Аркадий Станиславович? – уточнила я.

– Верно. Это я говорил с вами по телефону. Как мне к вам обращаться? – спросил он.

– Татьяна. Мы работаем вместе с Валерой. Как он? – представившись, поинтересовалась я.

– У Нестерова множественные ушибы, перелом правого предплечья, легкое сотрясение мозга, трещины пятого и шестого ребер. Вашему коллеге показан покой. И в этом ему понадобится ваша помощь. Дело в том, что он рвется покинуть больницу. Требует доставить его в столицу. В провинции, мол, не врачи, а костоломы. Ни диагноз правильно поставить не в состоянии, ни лечение верное назначить. Вам придется убедить его в обратном. В транспортировке пациента с подобными травмами нет необходимости. Через три недели он сможет вернуться к работе. Правда, предплечье будет заживать несколько дольше.

– Я могу его увидеть? – выслушав Игошина, спросила я.

– Разумеется, – ответил Игошин.

– Аркадий Станиславович, проводите меня в палату Нестерова.

Игошин вернулся в регистратуру, попросил у медсестры халат для меня и повел на второй этаж, к Нестерову. Перед дверью в палату он остановился и сказал:

– Наверное, вам лучше зайти одной. Незачем лишний раз волновать больного. И вам советую надолго не задерживаться.

– Хорошо. Постараюсь недолго, – пообещала я.

– Потом зайдите ко мне. Мой кабинет находится на этом этаже. Прямо по коридору и налево. На двери табличка. Не ошибетесь.

– Договорились, – ответила я и, открыв дверь, скрылась в палате.

Нестеров лежал у окна и наблюдал за облаками. К счастью, других пациентов в палате не было. Я подошла ближе.

– Привет, Валер. Как ты? – тихо спросила я.

– Из вежливости спрашиваешь или угрызения совести мучают? – вопросом на вопрос ответил Валерка.

– Мучают, – произнесла я.

– Это хорошо, потому что, как только поправлюсь, я тебя убью, Иванова. И меня-то угрызения совести мучить не будут! Это точно.

В мою сторону Нестеров даже не смотрел. Я присела на край кровати и спросила:

– Что произошло?

– Несчастный случай, Иванова! Несчастный случай! Разве милый доктор не поведал тебе подробности? – не поворачивая головы, произнес Нестеров.

– Валер, я не предполагала, что так все обернется, – виновато произнесла я.

– Неужели? А я вот думаю, что ты с самого начала знала, чем кончится наша авантюра. – Нестеров наконец-то повернул голову в мою сторону и теперь смотрел на меня злыми глазами.

– Да нет же, говорю тебе, я не была готова к такому повороту событий, – оправдывалась я. – Но, если тебя это хоть как-то утешит, могу сказать, что нам все-таки удалось добиться определенных результатов. Теперь я точно знаю, кто за всем этим стоит.

– Правда? Ты выследила их? – оживляясь, спросил Нестеров. – Не тяни, говори скорее.

– Зиничев, – сообщила я.

– Тот самый Зиничев? Герой моей статьи? Не может быть! – не поверил Нестеров. – И слежка? И угрозы? И нападение?

– И исчезновение Дрона тоже, – подтвердила я.

– Ты сообщила в полицию? Они взяли его? – посыпались из Нестерова новые вопросы.

– Конечно нет, – остановила я его.

– Как «нет»? Чего же ты ждешь? Надо немедленно сообщить! Зиничев опасен. Его нужно упечь за решетку. У тебя телефон с собой?

– Остынь, Валер, – охладила я его пыл. – Что ты собираешься ему предъявить? Свои домыслы?

– А сегодняшнее нападение? Я могу сообщить об этом. Найдутся свидетели, которые видели, как этот очкарик толкнул меня. Знаешь, как я здесь оказался?

– Расскажи, – попросила я.

– Согласно нашему плану, я вошел в торговый центр, поднялся на последний этаж. Там в отделе канцтоваров купил пачку бумаги и собирался спокойно вернуться в гостиницу. Встал на эскалатор. Я даже успел оглядеться. Рядом со мной очкарика не было. Но вдруг, каким-то непостижимым образом, он оказался позади меня. Резкий удар в спину, и я лечу вниз головой через все ступени! Хорошо еще, что впереди меня никого не было. Иначе жертв было бы гораздо больше. Это можно инкриминировать как покушение на убийство. Я напишу заявление, а доказательства пусть полиция ищет, – закончил Нестеров.

– Нет, Валера, этого недостаточно. Как ты собираешься связать Зиничева и очкарика? Прямых доказательств их связи у нас нет.

– Ну и что? Зато у нас будут показания Рыжего. Он подтвердит, что очкарик приходил ко мне в номер. Полиция начнет копать, отыщет этих парней и заставит признаться, на кого они работают, – горячился Нестеров.

– Чтобы Рыжий признался полиции, что пускает посторонних в номера клиентов за деньги? Не сходи с ума, Валера. Да он скорее подтвердит, что ты страдаешь манией преследования! А что, при твоей профессии весьма распространенное заболевание, – возразила я. – Нет, Валера, мы будем действовать иначе. Мне, конечно, очень жаль, что ты оказался на больничной койке, но в настоящий момент нам это даже на руку. Думаю, сюда они не сунутся. Полежишь, подлечишься, успокоишься. А я тем временем постараюсь найти Дрона и отыскать доказательства связи Зиничева и парней, которые тебя преследовали. Лежа в больничке, ты для Зиничева угрозы не представляешь. И еще, о переезде в Москву забудь. Здесь ты в полной безопасности.

– Где-то я уже слышал нечто подобное, – проворчал Нестеров, но по его тону я поняла, что гроза миновала и Валерка уже не держит на меня зла.

– Я стану тебя навещать, – пообещала я. – А если ты будешь хорошо себя вести, то, кто знает, может, принесу тебе головы твоих обидчиков на блюдечке с голубой каемочкой.

– Было бы неплохо, – засмеялся Нестеров и тут же заохал. – Ох, как же грудь болит. По вине этих сволочей я себе все внутренности отбил.

– Не преувеличивай. Аркадий Станиславович сказал, что через три недели будешь как новенький.

– Твоего бы Аркадия Станиславовича да на мое место. Тогда бы и спросила у него, как он себя чувствует, – беззлобно ворчал Нестеров.

– А у меня для тебя еще одна хорошая новость, – вернулась я к прерванному разговору. – Я, кажется, знаю, где обитают твои преследователи.

– И когда ты все успеваешь, Иванова? – восхищенно спросил Нестеров.

– В моем деле время не всегда решающий фактор, – нравоучительно проговорила я. – Тактика и стратегия. Слышал о таком? Так вот, сегодня мои тактика и стратегия принесли хорошие плоды, только и всего. Правда, потери, в виде твоей временной нетрудоспособности, в мои планы не входили. Ну, да чего не вытерпишь ради достижения высоких целей, правда, Нестеров?

– Угу, когда возьмем Зиничева за жабры, это послужит лишним доказательством его вероломства, – морщась от боли, пошутил Валерка.

– Ладно, отдыхай. У меня на сегодняшний день еще куча дел, – сообщила я, прощаясь.

– Не забывай про меня, Иванова. Все-таки я пострадал при исполнении, правда?

– Лежи, пострадавший, не забуду, – помахала я Нестерову рукой.

Забежав к Игошину, я сообщила, что пациент всем доволен, мысли о переезде выкинул из головы и готов лечиться в Тарасове столько, сколько потребуется. Игошин остался доволен и за отдельное «спасибо» пообещал приставить к Нестерову сиделку. Довольные друг другом, мы расстались.

Из больницы я поехала домой. Нужно было все хорошенько обдумать, прежде чем предпринимать новые шаги. У дверей квартиры меня снова ждал сюрприз. На корточках перед дверью сидел Бехруз, прислонившись к ней спиной. В руках он сжимал несколько рулонов обоев. Увидев меня, он вскочил и радостно залопотал:

– Хозяйка пришел! Ремонт делать будем. Во абои. Хороший. От Радыона. Нравица?

– Здравствуйте, Бехруз. Что вы здесь делаете? – отстраняясь от рулонов, которыми тыкал в меня «лучший специалист», спросила я.

– Ремонт делать нада, – повторил Бехруз.

– Боюсь, сегодня не получится, – возразила я. – Любовь Ивановна вас разве не предупредила? Работы временно приостановлены.

– Лубов Ванна сказал, нада делать ремонт, срочна.

Бехруз глядел на меня преданным взглядом, ожидая ответа. Я вздохнула.

– Нет, Бехруз. Срочности никакой нет. Вероятно, вы неправильно поняли Любовь Ивановну. Отправляйтесь домой. Сегодня уж точно ничего не будет, – настойчиво повторила я.

Бехруз согласно кивал, но с места не сдвигался. Я сделала новую попытку:

– Послушайте, Бехруз, у меня много работы. И чтобы выполнить эту работу, мне нужны тишина и покой. Вы меня понимаете?

Бехруз закивал еще энергичнее:

– Я понимай. Нада тишина. Я работать оченно тиха. Так тиха, как мыша. Нада делат ремонт.

– Ну, что с вами поделаешь, проходите, – сдалась я.

Открыв дверь ключом, я пропустила Бехруза вперед. Он вошел и направился прямиком в кухню. Я сняла куртку, повесила ее на вешалку, сунула ноги в домашние туфли и прошла в комнату. Выяснять, чем думает заниматься Бехруз, я не собиралась.

Я жутко устала. Усевшись в кресло, вытянула ноги и закрыла глаза. Пятнадцать минут полного покоя привели меня в чувство, а заодно дали толчок новым мыслям. Итак, теперь достоверно известно, что я имею дело с реальным противником и с реальным преступлением, а не бегаю за призраками мнительной девицы и напуганного журналиста. Покушение на Нестерова и последовавшая за этим встреча Зиничева с преследователями показали истинную картину.

По моим предположениям, дело выглядело так. Нестеров приезжает в Тарасов с вполне безобидной миссией. Он собирает материал для юбилейной статьи про выпускников сельскохозяйственного техникума. Но в ходе работы над статьей натыкается на интересный факт биографии одного из героев статьи.

Этим героем является Зиничев, бывший главный агроном, а ныне преуспевающий бизнесмен с широкими связями. Нестеров берет интервью у Зиничева, в котором имеет неосторожность обмолвиться о давней драке. По какой-то непонятной пока причине это пугает бизнесмена. Он решает проследить за дальнейшими действиями журналиста. Нанимает людей. Узнает, что Нестеров назначил встречу Дрону, одному из участников драки. И Дрон исчезает, не успев встретиться с Нестеровым.

На этом бы Зиничеву и остановиться, но он продолжает слежку. Кроме того, по его команде в гостиничном номере журналиста производят обыск. А перед этим к Нестерову обращается дочь пропавшего Дрона с известием о его исчезновении. Нестеров замечает слежку, а после этого до него доходит и то, что в его номере кто-то копался. Все это приводит к тому, что в дело вступает частный детектив. Ждал ли Зиничев такого поворота событий? Вряд ли. Подумай он об этом заранее, наверняка не стал бы связываться с дилетантами вроде очкарика и парня с соломенными волосами. А они не более чем дилетанты, это и ежу понятно. Привести «хвост» к боссу сразу после покушения, а потом еще позволить проследить за собой и раскрыть предположительное место проживания могли только последние лохи.

Надо решать, как этой информацией распорядиться. Сдать Зиничева властям? А что ему предъявить? Покушение на Нестерова, о котором тот даже не заявлял? Или похищение Дрона? Да, задача. Беда в том, что у меня нет никаких доказательств причастности Зиничева. Я даже мотива его поступков не знаю. Ну не мог же он все это затеять только для того, чтобы его высокопоставленные друзья не узнали о пустяковой драке, за которую он и не привлекался? Нет, тут должен быть мотив посерьезнее. Об этом мотиве мог поведать Дрон, но он исчез. Жив ли он еще и томится где-то в заложниках? Или же его давно скормили рыбам в одном из местных водоемов?

Я снова достала папку, в которой был собран материал по давней драке. Перелистывая страницы, я пыталась отыскать хоть какую-то зацепку. Мозг сверлило непонятное беспокойство. У меня было ощущение, что разгадка где-то рядом. Стоит ухватить нужную мысль, и дело примет совсем иной оборот. Снова и снова я пробегала глазами по знакомым строчкам, пытаясь уловить правильное направление. Все безрезультатно. Что? Что я упустила?

– Может, попробовать тряхнуть преследователей? – произнесла я вслух.

– Не нада следователь, хозяйка. Я работать без следователь, – услышала я за спиной лепетание.

Оглянувшись, я увидела Бехруза. Он стоял в дверях, испуганно глядя на меня.

– Вы что-то сказали, Бехруз? – переспросила я.

– Хозяйка говорить про следователь, – снова залепетал Бехруз. – Не нада следователь. Я буду тиха работать.

– Не понимаю, при чем здесь следователь? – удивленно глядя на Бехруза, опять спросила я.

– Следователь все знает. Кто что гаварить. Кто что делать. Кто кого сдавать. Я никого не сдавать, хозяйка. Я просто тиха работать, – голос Бехруза сорвался.

– Кто кого сдавать, – медленно повторила я. – Сдавать… Следователь…

И тут нужная мысль нашлась. Всплыла в голове, будто только и ждала этого бессмысленного на первый взгляд лепета гастарбайтера.

– Бехруз, вы – прелесть, – воскликнула я, вскакивая с кресла. – Если дело выгорит, выпишу вам премию. Собирайтесь, на сегодня рабочий день окончен.

– Премия харашо. Выгареть – плохо. Не нада гареть, – засуетился Бехруз, но я уже не обращала на него внимания.

Отыскав в папке фамилию следователя, который вел дело Прохорова, я уже названивала Мельникову.

– Привет, Андрюш, дело на сто рублей, – приступила я сразу к делу. – Узнай, где сейчас служит следователь по фамилии Черкашин. Инициалы А.С. Он вел дело Прохорова, о котором я тебе говорила.

– Не поверишь, Иванова, уже узнал, – огорошил меня Мельников. – Адресок записывать будешь или так запомнишь?

– Ты что, шутишь? – переспросила я.

– Какие могут быть шутки? Как только ты заявилась ко мне в отдел с просьбой покопаться в деле Прохорова, я сразу понял, что одним визитом я не отделаюсь. Вот и подстраховался. Рад, что не ошибся, – в голосе Мельникова слышалось самодовольство.

Я не стала развивать тему дедуктивных способностей Мельникова. Просто спросила:

– Он в Тарасове?

– В этом тебе повезло, Иванова. Слушай детали. После бесславной кончины подсудимого карьера нашего Черкашина не заладилась. Еще годок он походил в следаках, а потом уволился из милиции подчистую. Официальная версия – резкое ухудшение состояния здоровья. А на самом деле выперли его из органов за превышение полномочий.

– Какого рода превышения? – уточнила я.

– Всего понемногу. И взятки брал. И отпетых уголовников отмазывать пытался. Ну, и само собой, нужные признания из подозреваемых всеми правдами и неправдами выбивал. Ходил слушок, что следак этот на всю голову отмороженный был.

– Понятно. Ну, и где же он сейчас?

– Погоди, дай договорить. Ушел он из органов не на улицу. Пристроился в одной колонии, охранником. Проработал там лет десять. После этого занимался бизнесом. То за одно схватится, то за другое. Короче, постоянного дохода не имел. До недавнего времени. А вот несколько месяцев назад Черкашин частным предпринимателем заделался. Открыл охранное агентство. Знаешь, кто ему в этом помог?

– Зиничев? – выдохнула я.

– Точно! Я тут покопался в материалах дела и выяснил, что Зиничев был одним из тех парней, что участвовали в драке, после которой Прохорова так удачно допросил наш Черкашин. Странное совпадение, ты не находишь?

– Ты даже не представляешь, насколько странное, – медленно проговорила я.

– Кстати, ты просила по Дронову подробную информацию собрать, так вот на него ничего нет. В ДТП не участвовал, свидетелем не проходил, понятым не был. Чист как стекло, – вспомнив про обещание, сообщил Мельников.

– Это уже неважно, – отмахнулась я. – Адрес Черкашина диктуй. А заодно адресок конторы его. Кстати, ты случайно не знаешь, семья у Черкашина имеется?

– По моим сведениям, проживает он один. Если только подружку не завел. Тань, не надо бы тебе к нему соваться, – посоветовал Мельников. – Я ж тебе говорю, репутация у этого Черкашина премерзкая. Такой голову открутит и не поморщится.

– Я буду осторожна, обещаю, – выдала я дежурное обещание.

– Хоть в чем там проблема, можешь рассказать? – попытался выведать подробности Мельников.

– Обязательно расскажу, только позже. Слушай, раз уж ты такой расторопный, может, и приметами Черкашина поделишься? – спросила я.

– Да какие приметы? Обычный мужик. Да, есть одна примета, только тебе она вряд ли пригодится, – заявил Мельников.

– Рассказывай, там разберемся.

– Шрам у него через всю грудь имеется. Толстый зигзаг. Урка один его еще в молодости расписал. Поговаривали, что из-за этого случая он в органы и подался. Бороться, так сказать, с уголовным беспределом. Только вот методы выбрал, ничем не отличающиеся от уголовных, – сообщил Мельников. – Я ж говорю, не пригодится тебе примета эта. Не будешь же ты его раздевать, чтоб удостовериться, он это или нет.

– Как знать, – пошутила я. – Надо будет, и раздену.

– Татьяна, не шути так. Это ведь не какой-нибудь сопляк бессловесный. Он очень опасен, – принялся наставлять меня Мельников.

– Андрей, не тяни время, адрес диктуй, – отмахнувшись от нравоучений, поторопила я его.

Мельников продиктовал адреса, я записала их в блокнот и простилась. Закончив разговор, я обнаружила, что Бехруз все еще стоит на пороге, не решаясь уйти. Задумчиво глядя на него, я спросила:

– Вы ведь сейчас не сильно заняты, правда?

– Работать нада, да? – воодушевился Бехруз, собираясь сбросить с себя стеганый ватник и бежать на кухню.

– Есть кое-какая работенка, – жестом останавливая его, произнесла я. – Только на этот раз не у меня дома. Хотите подкалымить?

– Лубов Ванна сильна сердица будит. Кричат будит, – замахал руками Бехруз.

– Не волнуйтесь, Бехруз. Любовь Ивановну я беру на себя, – заверила я «лучшего специалиста». – Пойдемте, прокатимся кое-куда. И чемоданчик свой возьмите, для убедительности.

Усевшись в машину, я велела Бехрузу сидеть тихо, а сама вырулила на дорогу и принялась обдумывать план действий. Той информации, что я получила от Мельникова, я не ожидала. Я рассчитывала узнать адрес следователя, поехать к нему и попытаться узнать, как так вышло, что в убийстве заводского парня обвинили именно Прохорова. Открывшиеся обстоятельства изменили мои планы. Раз Черкашин сейчас ведет дела с подачи Зиничева, соваться к нему с подобными вопросами небезопасно. И вообще, светиться перед ним преждевременно. Особенно учитывая его репутацию. То, что в молодости Черкашин не брезговал выбить нужное признание из несговорчивого подозреваемого, давало основания предположить, что Прохоров взял на себя убийство не по своей воле и не из угрызений совести. От этого и руки на себя наложил. Видимо, «доводы» Черкашина были весьма вескими.

А Зиничев? С чего это вдруг он стал помогать Черкашину? Не думаю, что следователь был с ним добр. При его-то послужном списке? Значит, у Зиничева рыльце в пушку. На чем уж он его прихватил, не знаю, но что прихватил, это точно.

Что я могу предпринять сейчас? Попытаться выяснить, как выглядит этот таинственный Черкашин и не связан ли он с исчезновением Дрона и покушением на Нестерова. Вот для этого я и прихватила с собой Бехруза. Риск того, что Бехруз облажается, был минимальным. Во-первых, он практически ничего не знает обо мне и роде моей деятельности. А раз не знает, значит, и сболтнуть лишнего не сможет. Во-вторых, он настолько иносказательно изъясняется на русском, что понять его лепет может далеко не каждый. И в-третьих, внешность Бехруза напрочь исключает вероятность предположения, что он является тайным агентом частного детектива. Я же получаю возможность провести разведку, не выдавая себя противнику. Кругом одни плюсы.

Я решила сначала наведаться на квартиру Черкашина. Тем более что дом его находился всего в десяти минутах езды от моего. Остановив машину, не доезжая до дома Черкашина, я принялась инструктировать Бехруза.

– Сейчас вы пойдете вот по этому адресу. Видите ту высотку? Там всего один подъезд. Вам нужно найти квартиру под номером тридцать. Запомнили? Прежде чем соваться туда, позвоните в соседние квартиры и предложите услуги по ремонту жилых помещений. Покраска, побелка, оклейка обоев. Короче, косметический ремонт. Только предлагайте так, чтобы было похоже, что вы нуждаетесь в работе. Понятно? Потом идите в тридцатую. Если дверь откроет женщина, просите хозяина. Как выйдет сам хозяин, заводите свою песню про ремонт. Он вас наверняка пошлет. Не усердствуйте. Полюбуетесь на него несколько минут и уходите. Ваша задача – запомнить его внешность. Вам все понятно?

– Все понятна, хозяйка.

– Повторите, что нужно делать? – потребовала я.

– Иду в балшой дом. Там квартира предлагат ремонт. Хароший ремонт. В тридцатая квартира просит хазяин. Предлагат ремонт. Ждать, пока пошлет. Запоминат лицо. Идти абратна. Все верна, хозяйка? – Лицо Бехруза светилось гордостью.

– Все верно, Бехруз. Ну, идите. Удачи. Я буду ждать вас в машине, – пообещала я.

Бехруз ушел. Я посидела несколько минут и отправилась следом. Оставаться в машине было неуютно. Хоть я и не ожидала никаких осложнений в этом деле, но подстраховать ремонтника не помешает. Мало ли? Вон Нестерова не подстраховала, и во что это вылилось? Еще не хватало, чтобы с Бехрузом случилось нечто подобное.

Незаметно пробравшись в подъезд, я поднялась на третий этаж и прислушалась. Бехруз уже начал свою рекламную кампанию. Я слышала, как он бубнит про обои и про штукатурку, слышала недовольное ворчание одного из жильцов, вежливый отказ другого. Бехруз добросовестно выполнял поручение, переходя от квартиры к квартире. Я не особо прислушивалась к тому, что отвечали жильцы. Мое внимание было приковано к речи «лучшего специалиста». Как только он окажется у тридцатой квартиры, должна прозвучать сигнальная фраза о хозяине. Правда, если дверь откроет сам Черкашин, Бехруз может и не произнести ее. И тогда я не пойму, дошел ли он до цели. Подниматься выше было опасно. Кто знает, насколько осторожен наш подопечный? Вдруг у него имеется привычка осматривать лестничный пролет, прежде чем начинать разговор с незнакомцем, пусть даже этим незнакомцем является жалкий гастарбайтер? Придется все же положиться на удачу. Ну, а уж если дело пойдет наперекосяк, два пролета я преодолею за считаные секунды.

Бехруз перешел к очередной двери. Я слышала, как по квартире разливается трель дверного звонка. По тому, как настойчиво звучал звонок, я поняла, что Бехруз дошел до цели. Внутренне подобравшись, я сосредоточила все внимание на звуках. Дверь долго не открывали. Я решила, что Черкашина нет дома, и хотела уже дать отмашку, чтобы Бехруз прекращал спектакль, когда услышала легкий щелчок замка, а следом за этим грубый мужской голос.

– Чего трезвонишь, рожа неумытая? – зарычал он.

– Хазяин нада. Предлагат выгадная сделка, – голос Бехруза по сравнению с рычанием хозяина показался мышиным писком.

– Ты че, рожа, нюх потерял? Какого тебе еще хозяина? А я кто, по-твоему? Хрен с горы? – еще громче зарычал хозяин.

– Хароший ремонт, хазяина. Абои, щукатурка, красит, если нада, тожа могу. Соглашайся, хазяина. Выгадный предлажения, – лепетал Бехруз.

– Пошел вон, урод. Расплодились, гниды, плюнуть некуда, – рявкнул хозяин.

Послышалась какая-то возня, а вслед за этим я увидела летящего Бехруза. Он бежал по ступенькам, стараясь предотвратить падение. Кое-как ему удалось удержаться на ногах. Остановившись в пролете между этажами, он тяжело дышал.

– Чтоб духу твоего в моем подъезде не было, – перегнувшись через перила, орал ему вслед Черкашин. – Узнаю, что кого-то из моих соседей побеспокоил, найду и ноги вырву. Понял?

Бехруз, не отвечая на угрозы, устремился вниз. Он пробежал мимо меня, даже не удостоив взглядом. Я была этому несказанно рада. Хозяин тридцатой квартиры следил за тем, как Бехруз покидает его владения. Я вжалась в дальний угол, стараясь укрыться от глаз Черкашина. На первом этаже хлопнула дверь. Бехруз убежал. Постояв несколько секунд, скрылся в квартире и Черкашин. Дождавшись, пока щелкнет замок, я стала медленно спускаться вниз, стараясь держаться как можно ближе к стене. Приоткрыв подъездную дверь, я выскользнула во двор и пошла в направлении, противоположном тому, где была припаркована машина. Я заставляла себя идти медленно, чтобы не вызвать подозрения Черкашина, если тому вздумается выглянуть в окно и проверить, покинул ли «урод» двор.