Глава 7
Я осталась в сквере. Нужно было проанализировать полученную информацию. Грехи соседа Олеси десятилетней давности не ахти какая зацепка, но все же без внимания этот факт оставлять было неразумно. Стоило покопать поглубже. Чем я и занялась.
До дома Олеси я добралась пешком. Заводить машину, искать новое место парковки, когда сквер находится буквально в двух шагах от нужного места, мне не хотелось.
На звонок в квартире соседа никто не отреагировал. Или затаился, или дома никого не было. Других зацепок у меня не имелось, поэтому уходить я не спешила. Стояла и трезвонила не переставая. На лестнице послышались торопливые шаги. Я оглянулась и увидела подростка. Он бодро поднимался по лестнице, перешагивая сразу несколько ступенек. Увидев меня, парень вежливо поздоровался. Я кивнула в ответ. Приостановив восхождение, парень спросил:
– Дядю Илью ищете?
Я снова согласно кивнула.
– Он на прогулку пошел, – поделился информацией общительный подросток.
– А ты откуда знаешь? – решила я уточнить.
– А он всегда в это время уходит из дома. Воздухом подышать. Если неделя не рабочая. Он лифтером в соседнем доме работает. Неделю дежурит, неделю отдыхает. Так эта неделя у него как раз свободная.
– Вы с Ильей приятельствуете? – поинтересовалась я.
– Дружим, – коротко ответил подросток и добавил: – Он меня книжками снабжает. У него целая библиотека собрана. Куча интересных книг имеется, а я читать люблю. Могу толстенную книгу за одну ночь осилить. Покупать дорого, вот дядя Илья и вызвался мне что поинтереснее на время давать. Ему приятно, что кто-то из молодежи не только компьютерными играми увлекается.
– Значит, дружите в рамках формирования читательского интереса? – пошутила я.
– Типа того, – согласился парень.
– А чего ты электронными библиотеками не пользуешься?
– Пользуюсь иногда. Только бумажные книги читать приятнее. Согласны?
Пришлось признать правоту паренька.
– Жаль, что я Илью не застала, – перевела я разговор на первоначальную тему.
– Жаль, – согласился парень. – Да он часа через два вернется. Дольше он никогда не гуляет. Если временем располагаете, можете подождать.
– Видно, придется, – признала я, но на всякий случай решила уточнить: – А ты, случайно, не знаешь, где обычно дышит воздухом Илья?
– Постоянного маршрута у него не имеется. Выходит и идет, куда ноги понесут. Это он сам так говорит. Так что удобнее подождать на месте, чем по всему микрорайону таскаться в надежде его встретить.
– Спасибо за совет, – поблагодарила я подростка. – Пожалуй, так я и поступлю. Посижу в какой-нибудь кафешке.
Парень кивнул в знак прощания и продолжил подниматься на нужный этаж. Лифтом он не воспользовался. Видно, парень заботился и о состоянии своего здоровья. Пешком по лестнице ходить гораздо полезнее, чем на лифте! Я такой любви к здоровому образу жизни не испытывала, поэтому без зазрения совести вызвала лифт и спустилась на первый этаж.
Май в этом году выдался по-летнему теплый. Находиться на улице было одно удовольствие. Я шла по тротуару, подставляя лицо ласковым весенним лучам. Слабый ветерок развевал мои волосы. По дороге мне то и дело попадались небольшие кафе, предлагающие быстро и недорого утолить голод. Я одно за другим отбраковывала их, удаляясь все дальше от дома Олеси. В такую погоду сидеть в душном помещении казалось верхом безумства. Наконец я заметила на противоположной стороне тротуара симпатичные столики, выставленные как раз для таких любителей свежего воздуха, как я. Быстро перейдя дорогу, я направилась в уличное заведение с соответствующим названием «Обед под солнцем». Симпатичное название, симпатичные столики, еще бы еда была симпатичная!
Меню в кафе мои ожидания не оправдало. Самым экзотическим блюдом здесь был фруктовый салат сомнительной свежести. Немногочисленные посетители довольствовались гамбургерами, картофелем фри и слойками с самыми разнообразными начинками. Из напитков предлагались пакетиковый чай, растворимый кофе, пакетированные соки и газированные напитки американского происхождения. Приобретя бутылочку минеральной воды, я выбрала место и устроилась за столиком в надежде, что время ожидания пролетит незаметно.
Наливая минералку, я наблюдала за прохожими, спешащими по своим делам мимо кафе. От нечего делать я пыталась представить, куда они торопятся. Вот, например, этот пузатый низенький мужичонка. Бежит, не глядя по сторонам, портфель к животу прижимает. Наверное, на совещание опаздывает. С завтраком жена задержалась, вот и несется теперь. Или вон та шустрая девчушка. Вроде и не спешит никуда. Скачет себе по плиткам тротуара, стараясь попадать только на бордовые, а продвигается с завидной скоростью. Чехлом для скрипки машет, значит, в музыкальную школу направляется. Седенькая старушка, по идее, никуда спешить не должна. Возраст уже не тот. Ни работать, ни тем более учиться в ее возрасте нужды нет. А она даже девчушку обогнала. Бадиком по плиткам чечетку отбивает, летит на всех парах. Тут две возможности: или в поликлинике талон к жутко занятому специалисту взяла, или узнала о скидках на продукты первой необходимости в соседнем магазине.
Вдруг старушка, за которой я от нечего делать наблюдала, совершила, по моим понятиям, невероятную вещь. Поравнявшись с фруктовыми лотками, расставленными на тротуаре возле овощного магазина, она слегка замедлила бег. Сунув бадик под мышку, она двумя руками ухватила пару огромных красных яблок и бодрой рысцой продолжила движение.
– Стой, карга старая! – что есть мочи заорала дородная продавщица и бросилась вслед за старушкой.
Седенькая старушонка даже не оглянулась. Прижимая яблоки к бокам, она неслась по прямой к перекрестку. Светофор светился зеленым светом. Старушка явно вознамерилась успеть пересечь проезжую часть до того, как загорится сигнал, запрещающий движение.
«В отсутствие смекалки бабулю не упрекнешь», – подумала я. Если ей удастся перебежать дорогу, торговка фруктами точно с носом останется. Не будет же она кидаться под колеса автомобилей из-за двух паршивых яблок. Я с возрастающим интересом стала следить за развернувшейся погоней. Дородная продавщица, видно тоже просчитав замысел бабули, ускорила бег. При этом она не переставала поливать старушку бранью:
– Ну, держись, воровка престарелая! Догоню, руки повыдергаю! Башку оторву и вместо арбузов продам! Стой, по-хорошему говорю.
Чего было хорошего в обещаниях обозленной продавщицы, я не поняла. Не верила в благие намерения торговки и старушка. Она уже почти добежала до перекрестка. Одной ногой шагнув на проезжую часть, бабуля внезапно оступилась. В этот момент загорелся красный свет, и машины, сорвавшись с места, начали движение. Старушка печально оглянулась. В тот же миг рука торговки опустилась на плечо незадачливой воровки.
– Попалась, курва, – торжествующе произнесла торговка. – Теперь тебе не отвертеться.
И продавщица за шиворот поволокла старушку к магазину. Бабушка сникла и, не оказывая сопротивления, понуро плелась вслед за торговкой. Мне стало жаль беднягу. Я вышла из кафе и направилась на другую сторону, поближе к действующим лицам этой трагедии. Пока я переходила дорогу, продавщица успела отобрать у старушки яблоки. Водворив их на место, она вытащила из кармана фартука сотовый телефон и стала набирать номер. Без труда можно было догадаться, кому она вздумала звонить.
Оказавшись напротив продавщицы, я как можно вежливее обратилась к ней:
– Простите, могу я поинтересоваться, что вы намерены делать?
Продавщица оторвала взгляд от кнопок телефона, подозрительно осмотрела меня с ног до головы и только после этого заговорила:
– Полицию вызову. А вам какое дело? Хотите свидетельницей пойти?
– Свидетельницей – вряд ли, – заявила я. – А вот помочь разрешить инцидент полюбовно могу.
Теперь обе, и продавщица и старушка, смотрели на меня с нескрываемым интересом.
– И как же вы намерены исправлять положение этой воровки? – В голосе торговки слышалось сомнение. – Она ваша родственница? Так чего же вы бабке фруктов купить не можете? Сама разоделась, а карга старая ворюгой заделалась, лишь бы кусочек яблока ей перепал!
Продавщица сама не заметила, как из обвиняющей стороны превратилась в защищающую.
– Женщину эту я вижу в первый раз. Просто жалко стало старого человека. Раз она вынуждена идти на такое, значит, дела совсем плохи. Вы бы тоже могли посочувствовать ей. Ведь не обеднеете вы от двух яблок?
Последняя фраза была лишняя. Торговка уперла руки в бока и заголосила на всю улицу.
– Смотрите, какие мы сердобольные! Чужие денежки считать все горазды. А вы знаете, какой раз эта кошелка старая у меня фрукты ворует? И, заметьте, выбирает что подороже. Нет бы вон тех, дешевых, себе ухватить, – торговка указала на мелкие, непрезентабельного вида яблоки. – Так она каждый раз умудряется самый дорогой товар приглядеть. И подкрадывается ведь всегда незаметно. Стоит за углом, ждет, пока я на покупателя отвлекусь или товар принимать начну. А потом мчится сломя голову. Ухватит добычу, и к светофору. Тут уж не до жалости, – сбавив тон, договорила продавщица.
Во время рассказа старушка держалась как ни в чем не бывало. Будто речь шла вовсе не о ней. Подивившись ее выдержке, я предложила продавщице:
– Давайте я оплачу все фрукты, которые успела унести старушка, а вы не станете привлекать блюстителей порядка. Согласитесь, ей все равно, кроме строгого выговора, ничего не грозит. А уж выговоров за свою долгую жизнь она наверняка выслушала немало. И потом подумайте, как вы будете выглядеть в глазах участкового. Как ни крути, а женщина нам обеим в прабабушки годится.
Продавщица посмотрела на бабулю. Та стояла совершенно спокойная, с ангельским выражением лица. Взвесив все «за» и «против», продавщица согласилась на мое предложение. Я вытащила кошелек, отсчитала сумму, названную продавщицей, расплатилась и сказала старушке:
– Идите, бабушка, вы свободны.
– Только чтобы я тебя у своего лотка не видела больше. А не то хуже будет! – поспешила высказать угрозу торговка.
Старушка ухватила бадик правой рукой и, не говоря ни слова, засеменила к перекрестку. Мы смотрели ей вслед, ощущая неловкость. Вот ведь, человека от беды спасли, а от него ни слова благодарности. Дойдя до светофора, старушка обернулась:
– Захочу, каждый день приходить стану. И фрукты твои говенные мне не нужны. Мне сынок каких хочешь достать может. Для риску это все. Жить так веселее!
И старушка, высоко задрав голову, пересекла проезжую часть и скрылась за поворотом. Я в недоумении взглянула на продавщицу.
– Я не ослышалась? Про веселье это она всерьез? – переспросила продавщица.
Я кивнула. Еще несколько секунд мы переваривали услышанное, а потом одновременно зашлись хохотом. Ну и старушки пошли! Насмотрелись сериалов. Даже бабулькам острых ощущений подавай.
Все еще смеясь, я отправилась на встречу с Ильей. Подходя к углу дома, я увидела Олесиного соседа, мирно вышагивающего по направлению к подъезду. Решив дать ему возможность спокойно добраться до квартиры, я остановилась за углом и наблюдала за Ильей из укрытия. Сосед Олеси не спеша шел по дороге, наслаждаясь весенним теплом. Вид у него был умиротворенный. Не подозревая о том, что ждет его впереди, Илья скрылся в подъезде. Я подождала минут пять и тоже вошла в подъезд. Поднявшись на нужный этаж, надавила кнопку звонка и стала ждать. За дверью послышался шорох. В надежде, что сосед откроет дверь и впустит меня внутрь, я переминалась с ноги на ногу. Однако сосед открывать не спешил. Я позвонила второй раз. Результат тот же. Я с силой постучала по двери и произнесла:
– Илья, открывайте, я знаю, что вы дома!
В ответ – гробовое молчание. Мне надоело трезвонить попусту. Развернувшись, я направилась к соседней двери. Открыла замок ключом, которым снабдил меня Сомов, и прямиком направилась на балкон. Перелезла через невысокую перегородку, подошла к балконной двери и нос к носу столкнулась с соседом. Он стоял в комнате, испуганно глядя на меня.
– Добрый день, – поздоровалась я через дверь. – Будете продолжать прятаться или рискнете впустить меня?
– Что вы здесь делаете? – визгливо спросил Илья. – Это частная территория. Вы не имеете права тут находиться.
Я молчала, никак не реагируя на выпад соседа.
– Уходите или я вызову полицию! – Илья решил припугнуть меня.
– Номер телефона подсказать? – язвительно спросила я. – Записывайте: двадцать шесть пятнадцать тридцать. Сергей Валентинович Плакин. Ваш участковый уполномоченный, если вы вдруг забыли.
Лицо соседа вытянулось. Он судорожно сглотнул и, поколебавшись всего мгновение, подошел к балконной двери и впустил меня в комнату. Оказавшись внутри помещения, я огляделась. Обычная, ничем не примечательная комната. Стандартный набор мебели: стенка, диван, письменный стол и пара кресел. Из особых примет только высокий, от пола до потолка книжный шкаф, под завязку набитый книгами всех мастей. Ни компьютера, ни ноутбука нигде не наблюдалось. Я и не рассчитывала.
– Значит, здесь вы живете, – сказала я только для того, чтобы прервать затянувшуюся паузу.
– Живу, – подтвердил сосед.
Начинать разговор первым он явно не намеревался. Придется подтолкнуть его к откровенности.
– Сергей Валентинович был так любезен, что сообщил мне некоторые подробности вашей биографии. Вы вчера не были со мной откровенны, – укоряющим тоном произнесла я.
– Сергей Валентинович не имел права разглашать конфиденциальную информацию! – с вызовом в голосе произнес Илья.
– Оставим на время вопрос о правах и обязанностях, – резко прервала я извержение праведного гнева, готовое обрушиться на мою голову. – Лучше поговорим о том, что вы делали в квартире убитой.
– С чего вы взяли, что я там был? – возмутился сосед. – Самое большее, что я позволил себе, так это понаблюдать за происходящим в квартире, воспользовавшись совмещенным балконом. Олеся, кстати, никогда не была против того, чтобы я появлялся на ее балконе. В этом отношении я, как говорится, чист.
– Илья, не надо валять ваньку. Вы прекрасно знаете, что рассказали мне вчера гораздо меньше, чем следовало. Ведь так?
– А почему, собственно, я должен перед вами отчитываться? – продолжал возмущаться сосед.
– По той простой причине, что в моих силах сделать вашу жизнь намного красочней и насыщенней. Пожалуй, я так и поступлю. Напишу заявление Плакину. Сообщу ему, что не далее чем вчера застала вас подсматривающим в мой дверной глазок. Пусть разбирается, что вам в моей квартире понадобилось в первом часу ночи!
Произнеся это, я выжидающе смотрела на Илью. В душе Олесиного соседа боролись сомнения. Как лучше поступить: рискнуть оказаться в поле зрения участкового или же рассказать этой взбалмошной новой соседке все, что знает? Второй вариант показался соседу предпочтительней. Он присел на диван, жестом предложил мне последовать его примеру и заговорил, тщательно подбирая слова.
– Допустим, вчера я сообщил вам не все, что знаю. Но ведь вы просто так, из любопытства слушали мой рассказ. Я и не стал в подробности вдаваться. Тем более о покойнице разговор шел. Неловко как-то о мертвом человеке судачить.
– Будем считать, что я очень эксцентричная особа и меня интересуют абсолютно все подробности жизни прежней хозяйки квартиры. Вот исходя из этого и стройте свое повествование.
Илья странно на меня посмотрел, но возражать не стал. Набрав в грудь побольше воздуха, сосед начал свой рассказ.
– Что Олеся приходила за советом по поводу подарка, это я приврал. Чтобы получше выкрутиться. На самом деле произошло вот что. Я сидел у себя в комнате, читал фантастический рассказ. Тишина стояла, каждый шорох слышен. Олеся до последнего времени вела уединенный образ жизни. Из ее квартиры почти никогда никаких звуков не доносилось. Ну, кран зашумит или машинка стиральная. Иногда телевизор заработает. Гостей она не приглашала. Изредка подружка ее, Дарья, забежит. Пощебечет про работу, и снова Олеся одна. А в этот день Олеся домой с другом пришла. Я слышал, как дверь входная открывалась, и кроме голоса хозяйки, еще мужской голос на лестничной площадке звучал. Я сначала подумал, что у нее сломалось что-то, вот она ремонтника и вызвала. Голоса стихли. Видно, Олеся с гостем во второй комнате были. Оттуда до моей квартиры звуки не доносятся. Но потом парочка перебралась в гостиную. И разговор стал звучать отчетливо. Мужик пытался в чем-то убедить хозяйку. Олеся не соглашалась. Слышно было, как она говорила: «Не вижу в этом никакой необходимости». А мужик на своем стоял. Ну, думаю, скандал назревает. Решил послушать, чем все закончится. Книжку отложил и потихоньку на соседский балкон перелез. В окно заглянул. Как я и предполагал, в гостиной находилась Олеся и ее приятель. Сразу стало понятно, что никакой это не ремонтник, а дружок покойной. Уж больно по-хозяйски себя вел. Сели они оба на диван. Олеся в руках ноутбук держала. И смотрела на своего приятеля недоумевающим взглядом. Видно было, что разговор ей неприятен.
Я подобрался еще ближе, чтобы услышать, о чем спор идет. Олесин приятель говорил негромко, но требовательно. Олеся горячилась. Голос у нее дрожал.
«Раз мы с тобой решили жить вместе, то и незачем переписку хранить», – заявил мужик. А Олеся отвечает: «Мне хочется, чтобы все слова, которые ты мне писал, остались на память. Вдруг мы с тобой поссоримся, я перечитаю твои послания – и тут же обиду забуду!» – «Зачем же нам ссориться? – убеждал мужик. – Мы будем жить душа в душу. А если и повздорим когда, я сам наговорю тебе кучу приятных слов, и ты забудешь про обиду. А все эти послания – сентиментальная чушь, которая относится к тому периоду наших отношений, который уже закончился. Вот и давай поставим точку. Незачем цепляться за прошлое, если надеешься на счастливое будущее».
В общем, весь сыр-бор вокруг какой-то переписки крутился. Мужик хотел от нее избавиться, а Олеся наотрез отказывалась. Даже ноутбук к животу прижала, будто опасалась, что мужик, не дожидаясь согласия, схватит его и удалит драгоценные записи. Спорили долго. Наконец мужик понял, что бесполезно спор продолжать, и говорит: «Ладно, оставим эту тему. Хоть насчет переезда ты не передумала?» Олеся ответила не сразу. Колебалась. Но в конце концов сказала, что вопрос с переездом остается в силе. И даже ключи мужику дала. Тот обрадовался и заторопился. Якобы сумки собирать. А у самого другая задумка была.
– С чего вы взяли? – уточнила я.
– А с того, что на следующий день он притащился к Олесе домой. Сделал вид, что вещи привез. Сумку небольшую с собой прихватил. А приехал-то, пока Олеся на работе была. Все рассчитал. Только меня в расчет свой не включил. А я все видел! Зашел он в квартиру и, вместо того чтобы вещички раскладывать, кинулся ноутбук искать. Все углы обшарил, а того и нет нигде. След простыл. Бегал он по комнатам, бегал, да так ни с чем и ушел. И сумку обратно утащил. Ни единой вещички не оставил.
– Куда же мог ноутбук подеваться? – задала я злободневный вопрос.
– А его Олеся рано утром на работу с собой взяла. Может, почувствовала, что от жениха можно такой выходки ожидать, может, еще по какой причине. Или просто он ей для работы понадобился. Сейчас любят детей всякими компьютерными штучками завлекать. Думают, они от этого любовью к школе воспылают!
– Вы Олесе про визит приятеля говорили?
– Не успел я. Хотел вечером рассказать. Чтобы знала, с кем связалась. Олеся женщина хорошая, ни к чему ей прохвостов на шею сажать. Только не успел. Проглядел, когда она дома появилась. И как ушла, не видел. А потом узнал, что убили ее. Вот так вот бывает.
– А про второй визит приятеля Олеси тоже наврал?
– Нет. Это на самом деле было. Тогда он маленькое что-то искал. Может, он Олесе кольцо именное дарил, а потом решил забрать. Да только и в этот раз он ничего не нашел. Ушел злой. Даже, позабыв про осторожность, дверью хлопнул.
– Описать его сможете?
– А чего там описывать. Не хромой, не косой, не картавый. Мужик как мужик. Представительный. Вроде директора.
– Почему сразу директор? – не сдержалась я.
– Командовать больно любит. Привык, видно. Еще и переехать не успел, а порядки свои устанавливает. Переписка ему, видите ли, помешала!
– Хотелось бы мне знать, зачем во второй раз приходил незнакомец, – высказала я мысль вслух.
Илья хитро заулыбался. Приподнялся с дивана, взял меня за руку и потянул к балкону. Я нерешительно последовала за ним. Сосед привычным движением перемахнул через перегородку, помог перелезть мне и сообщил:
– У Олеси в квартире тайник есть! Каюсь, однажды подглядел. Ненароком, конечно. Я уж и думать о нем забыл. А вот теперь, глядишь, пригодится.
Мы вошли в гостиную. Илья направился к журнальному столику. Перевернул его ножками вверх, постучал по ним, прислушиваясь к звуку. Потом подцепил край одной ножки, и моему взору предстал небольшой ящичек, выдвинувшийся из полой ножки. В ящичке лежал всего один предмет. Илья перевернул ящичек, и предмет с тихим стуком упал на ковер. Сосед молча, не спеша задвинул ящичек, перевернул стол и поставил на прежнее место. Я, так же молча, подняла предмет, подбросила на ладони и опустила в карман брюк. Оглядевшись, задала вопрос:
– Олеся когда-нибудь упоминала о том, что у нее есть сейф?
– Не думаю, – ответил сосед. – Но поискать стоит.
И мы принялись за поиски. Методично обходя комнату за комнатой, мы простукивали все стены, отодвигали немногочисленные предметы интерьера, заглядывали во все углы. В кухне пришлось повозиться. Старые шкафы были намертво привинчены к стенам. Представить, что Олеся прятала за ними сейф, было сложно. Как, скажите на милость, им тогда пользоваться. Каждый раз шкаф снимать? Мы вынули из шкафов все содержимое, чтобы проверить задние стенки. Ничего не обнаружив, расставили кухонную утварь по местам. Устав от бесплодных поисков, Илья заявил:
– Зря время теряем. Если Олеся и прятала что-то, то не в квартире.
Я была вынуждена с ним согласиться. Вынув из кармана содержимое тайника, снова принялась разглядывать предмет. Это был небольшой металлический ключ, ничем не примечательный. На широкой части ключа был выдавлен номер. Он странным образом навевал мне какие-то смутные воспоминания. Я смотрела на маленький кусочек металла и пыталась вспомнить, у кого я могла видеть такой. Причем видела я его совсем недавно. Воспоминания были не из приятных, это точно, но вот что это за воспоминания? И тут до меня дошло. Мои полоумные соседи! Когда я провожала их на вокзал, Тоби вытребовал у меня, чтобы я оплатила камеру хранения для их вещей. Так вот, кладовщик, которому я оплачивала стоимость услуги, выдал мне точно такой же ключ! Выходит, Олеся перед смертью тоже пользовалась автоматической камерой хранения вокзала. А ведь там она могла спрятать ноутбук. Теперь нужно срочно найти шифр, иначе придется просить помощи у капитана Скворцова. Ну нет! Только не сейчас, когда я так близко подобралась к разгадке.
Не объясняя ничего соседу, я бросилась в спальню Олеси. Там в углу стояла этажерка, а на ней располагались личные вещи покойной. Пробежав глазами по предметам, я схватила изящную записную книжку девушки и стала лихорадочно ее листать. Последовавший за мной Илья, ничего не понимая, таращился на меня во все глаза. Вот оно! Я издала радостный вопль, вырвала листок из книжки и стремглав кинулась в прихожую. Сосед бросился за мной.
– Что случилось? Вы нашли что-то важное?
– Такое важное, что ты и представить себе не можешь! – перейдя на «ты», крикнула я. – Теперь-то я наверняка докопаюсь до правды.
– До какой правды? – не понял Илья.
Я вспомнила, что он считает меня новой хозяйкой квартиры. На объяснения времени не было.
– Все потом, – пообещала я. – Сейчас не до откровений. Вот мой номер телефона. Если приятель Олеси опять объявится – сразу звони. Понял?
Илья кивнул. Выдворив соседа из квартиры, я заперла замок и побежала вниз по лестнице. Пока я не скрылась между пролетами, сосед стоял на площадке и крутил пальцем у виска.
***
Путь до вокзала я преодолела в рекордно короткий срок. Чудом избежав столкновения с «Ауди», выруливающей с автостоянки, я, наспех припарковавшись, отправилась к автоматическим камерам хранения. Только бы срок пользования ячейкой не вышел! По моим подсчетам, сегодня был как раз последний день. Найдя ячейку с нужным номером, я набрала шифр, добытый из записной книжки, и повернула ключ. Замок тихо зажужжал, и дверка открылась. Я осторожно заглянула внутрь. В глубине ячейки покоился черный прямоугольный ноутбук. Стараясь не привлекать внимания, я вытащила его из ячейки и спокойным шагом направилась к стоянке. Оказавшись в салоне своей машины, я аккуратно положила ноутбук на заднее сиденье и поехала домой.
Дома меня ждало разочарование. Попытки включить компьютер не привели к должному результату. Заряд аккумулятора безнадежно иссяк. В квартире Олеси ничего похожего на провода для подключения ноутбука к сети мне не попадалось. В ячейке камеры хранения тоже ничего подобного не было. По всей вероятности, Олеся хранила запасные части от ноутбука в другом месте. Значит, нужно срочно ехать в салон компьютерной техники за блоком питания. Хорошо еще, что переодеться я не успела. Положив компьютер в прочный пакет, я снова вышла из квартиры.
Ближайший магазин, специализирующийся на торговле компьютерной техникой, находился на соседней улице. Не тратя время на возню с машиной, я пошла пешком. Пройдя квартал, увидела вывеску «Мечта хакера». То, что нужно, решила я. Не успела я войти в салон, как ко мне навстречу поспешил продавец-консультант.
– Добрый день. Спасибо, что выбрали нас. Сегодня в нашем салоне акция по продаже современных планшетов фирмы «Apple iPad4». Отличный яркий дисплей, две камеры, поддержка всех форматов аудио и видео. До десяти часов работы. Усовершенствованная операционная система и экономичный процессор. И всего за двадцать шесть тысяч двести пятьдесят рублей, – выдал он мне привычную тираду.
– Милейший, – обратилась я к нему, – не тратьте на меня свое красноречие. Покупкой планшета я займусь в другой раз. Сейчас же мне нужен всего-навсего блок питания вот к этому ноутбуку.
Я вытащила ноутбук из пакета и продемонстрировала его продавцу. Поняв, что больших процентов на мне не заработаешь, продавец-консультант потерял ко мне интерес и нехотя произнес:
– Все аксессуары на витринах.
Я оглядела витрины. Чтобы найти на них то, что меня интересует, потребуется неделя свободного времени. Столько ждать я не могла. Я снова обратилась к консультанту:
– Подскажите, какой именно блок питания подойдет к моему ноутбуку?
– По аксессуарам у нас работает отдельный консультант, – выдал он.
– Тогда позовите его сюда, – не сдавалась я.
– А у него сегодня выходной, – радостно сообщил он мне.
– Прекрасно, – я начала терять терпение. – Надеюсь, у главного администратора сегодня рабочий день? Очень хочется попросить книгу жалоб и предложений.
– Что вы сразу жаловаться бросаетесь, – засуетился продавец. – Нельзя уж человеку выходной взять. Если на то пошло, я могу проконсультировать вас вместо него.
– Я и не думала жаловаться, – елейным голосом продолжала я. – Благодарность оставить хочу. За внимательное отношение к клиентам и быстрое обслуживание.
– Подождите минуточку, – произнес продавец и скрылся в подсобке.
Не прошло и минуты, как он вынырнул из глубин склада, неся сверток с необходимым мне оборудованием.
– Это универсальный блок питания, – пояснил он на ходу, – подходит ко всем моделям портативных компьютеров. Немного дороже, чем аналоги, но стоит того. Поверьте, приобретя этот блок, вы навсегда забудете о необходимости подбирать блок питания, совместимый с вашей моделью. Продемонстрировать?
Я согласилась на демонстрацию. Продавец-консультант ловко выхватил ноутбук из моих рук, вставил штекер в разъем и подсоединил к розетке. Некоторое время компьютер не реагировал, а затем экран засветился голубым светом, выдавая классическую заставку загрузки операционной системы. Я была удовлетворена демонстрацией, о чем и поспешила сообщить консультанту.
– Берете? – уточнил он. – Тогда пройдите на кассу и оплатите покупку.
Я прошла на кассу и приготовила кошелек.
– Одна тысяча восемьсот девяносто рублей, – отчеканила кассирша.
Ничего себе «немного дороже аналогов». Этот прохвост подсунул мне самый дорогой блок, который имелся в наличии! В другое время я бы непременно возмутилась коварством современных торгашей, но сейчас для меня на первом месте стояло сэкономленное время. Вступать в баталии с персоналом целого магазина – это значит потерять уйму времени. И я выложила требуемую сумму, даже не поморщившись, чем привела в шоковое состояние продавца-консультанта, предвкушающего словесную перепалку по поводу дороговизны предложенного товара. Выражение его лица послужило мне немалым утешением. Я демонстративно вернула ноутбук обратно в пакет, туда же отправился и блок питания. Небрежно сунув сдачу в кошелек, я вальяжным шагом прошла мимо продавца-консультанта и скрылась в дверях.
И вот, после долгих мытарств, я сижу перед монитором и изучаю любовную переписку Олеси. Взломать пароль электронной почты не составило большого труда. Однажды, когда мне для решения очередного дела понадобилось совершить подобную процедуру, знакомый хакер подогнал мне программку, которая в считаные минуты справляется со взломом паролей любой сложности. Тогда я выложила за нее кругленькую сумму, но с тех пор она не раз выручала меня, давно оправдав затраченные на ее приобретение деньги. Великое дело – прогресс! Важно успевать идти с ним в ногу.
Открыв первое письмо, я прочитала: «Прекрасная Незнакомка, позвольте мне Вас так называть, мы ведь, по сути, совершенно с Вами не знакомы. Вы для меня все еще загадка. Кем Вы работаете, где живете, как проводите свободное время? Из переписки я понял, что Вы не любительница шумных компаний. Я также не стремлюсь посещать многолюдные увеселительные заведения. Хотелось бы узнать о Вас больше личных сведений, которыми не станешь делиться с первым встречным. Смею надеяться, что, раз Вы позволили мне писать вам не в вашем профиле на сайте знакомств, а на личную почту, Вы уже не считаете меня первым встречным. С нетерпением буду ждать ответа. Ваш Иван».
Далее следовала переписка, состоящая из ничего не значащих фраз. Олеся не спешила выкладывать Ивану всю подноготную о себе. Он не настаивал, только изредка в вежливой форме повторял свою просьбу. Примерно в десятом письме Иван заявил, что раз Олеся никак не может решиться рассказать о себе, то он сделает это первым. И вот тут началось самое интересное. Неизвестный Иван превратился из незнакомца во вполне реального человека. Причем человек этот был мне знаком! Он написал, что зовут его Иван Андреевич, что работает он директором Центрального исторического музея мировых искусств. Правда, Иван Андреевич напрочь забыл о существовании жены и детей, но его это не смущало. На страницах письма он заливался соловьем. Представился холостяком, мечтающим найти свою вторую половинку, так как якобы, несмотря на солидный возраст, все еще мечтает о тихом семейном счастье и о парочке прекрасных младенцев, которые обязательно родятся в счастливом браке.
После этого послания письма Олеси стали более откровенными. Она без стеснения рассказывала Ивану Андреевичу о фактах своей биографии. В частности, сообщила о том, что после смерти матери живет одна и родственников в городе не имеет. Не сообщала она лишь о существовании отца. По какой причине девушка умолчала об этой странице своей биографии, оставалось только гадать.
Прервав изучение писем, я задумалась. Это что же получается? Солидный женатый мужчина завел интрижку на стороне. Что ж, дело житейское, никакого криминала. Если не знать о том, что девушку задушили как раз в подведомственном ему учреждении. А вот это уже пахнет криминалом, да еще как пахнет. Можно сказать, воняет! Причиной трагедии мог послужить банальный страх разоблачения интрижки. Олеся каким-то образом узнала, что возлюбленный ее обманывает, и пригрозила все рассказать жене. Иван в надежде на то, что ему удастся как-то отговорить Олесю от опрометчивого поступка, подпаивает Мишку Шнягу, заманивает девушку в музей, а когда понимает, что все попытки образумить ее потерпели неудачу, душит женщину ее же собственным шарфом. Лишить возможности Никодима Трофимовича присутствовать на смене, провести девушку в музей незамеченной, подставить Шнягу – все это для директора музея пара пустяков. Только вот вопрос: зачем так подставляться и тащить ее в музей. Для этого должна быть веская причина. Поразмышляв над этим вопросом еще какое-то время, я вернулась к переписке.
Дойдя до последних писем, я поняла причину такого странного выбора места для встречи. Оказывается, выбор сделал вовсе не директор. Примерно за неделю до смерти Сомовой в любовную переписку Олеси и Ивана вклинился еще один человек. Назвался он, как водится, Доброжелатель. Всего от Доброжелателя пришло три письма. В первом письме он советовал Олесе внимательнее присмотреться к своему возлюбленному. Сообщал, что он не такой порядочный, каким пытается представить себя. Во втором письме он пишет уже более конкретно. Говорит, что Олеся слишком доверчива. Что Иван никогда на ней не женится, так как уже является счастливым семьянином. Предлагал Олесе порвать с ним, предварительно сорвав маску с этого лицемера. Олеся на послания Доброжелателя не отвечала. Третье письмо было разгромным для Ивана. В нем Олесе сообщалось, что ее возлюбленный – коварный интриган, жиголо провинциального разлива. Что помимо жены и Олеси он имеет любовницу, с которой встречается прямо в музее в ночное время. И если Олеся нуждается в подтверждении истинности слов Доброжелателя, ей следует завтра приехать в музей и самой убедиться во всем. Датировано письмо было одиннадцатым мая. А в ночь с двенадцатого на тринадцатое Олеси не стало. Теперь становится понятно, как девушка могла оказаться в здании музея в такой неурочный час. Однако вся эта галиматья с письмами наводила на подозрения. Что-то тут было нечисто. Я нутром чувствовала, что разгадка запутанной истории кроется именно в переписке, но мне явно подсовывали липу. На чем основывалось мое убеждение, я не могла объяснить. Чувствовала, и все!
Перелистав отправленные сообщения, я нашла то, что искала. На последнее письмо Доброжелателя Олеся все же ответила. Она писала, что не верит ни одному его слову. Обвиняла его в том, что он просто из зависти пытается очернить Ивана, чтобы расстроить их свадьбу. Но для того, чтобы опровергнуть гнусные обвинения, она все же пойдет в музей. И тогда уж Доброжелатель может слать сколько угодно писем, Олеся не поддастся на его провокации.
Выходит, незнакомец получил от девушки подтверждение того, что его желание будет удовлетворено. А что, если этим Доброжелателем была жена Ивана Андреевича? Она могла иметь намерение избавиться от соперницы. Навскидку по стилю писем невозможно было определить, писал их мужчина или же автором является женщина. Что из себя представляет жена директора, я понятия не имела. Да и сам директор был для меня не меньшей загадкой. Следовательно, завтрашнее утро нужно начать с визита к нему. Посмотрим, есть ли у него вразумительное объяснение по поводу связи с девушкой.
Отключив ноутбук, я поплелась на кухню. У меня осталось впечатление, что переписка имеет двойной, скрытый пока от меня смысл, и это требовало тщательных раздумий. Без основательной порции кофе такую проблему не решить. Пока кофе готовился, я мысленно выстраивала факты, пытаясь воссоздать картину событий двухнедельной давности.
Одиннадцатого числа Олеся приходит домой с приятелем. Предположительно с директором музея Иваном Андреевичем. Под описание соседа он подходит как нельзя лучше. Приятель беспокоится о сохранности переписки и требует от Олеси удалить все имеющиеся записи. В свете посланий Доброжелателя это не может не насторожить Олесю. Она отказывается выполнить просьбу своего кавалера. Тогда он выпрашивает у Олеси ключи от квартиры под предлогом намерения как можно скорее начать совместную жизнь. И тут же уходит.
В этот же вечер, а точнее, в эту же ночь Олеся получает разоблачительное послание Доброжелателя, в котором он призывает девушку посетить музей двенадцатого числа в ночное время. Олеся отвечает на послание и дает согласие на предложение Доброжелателя.
После этого рано утром двенадцатого числа девушка едет на железнодорожный вокзал. С собой она везет ноутбук. Видимо не доверяя больше своему возлюбленному, она пытается таким образом сохранить улики. На остановке ее встречает Карагодин. Его показания подтверждают то, что Олеся увезла ноутбук из дома именно двенадцатого мая. В этот же день приятель Олеси тайно проникает в квартиру девушки, в надежде завладеть ноутбуком и избавиться от компрометирующей его переписки. Но ноутбука в квартире уже нет.
Далее в событиях полной ясности не имеется. Фактом остается только то, что Олеся отправилась-таки ночью к зданию музея. Что произошло дальше, сказать пока сложно. Сначала нужно вытянуть признание из директора музея. И, если подтвердится факт его связи с Олесей, придется выяснять, чем занимался Иван Андреевич в ночь с двенадцатого на тринадцатое мая. Я вспомнила, с какой поспешностью директор бросился уверять меня в том, что Олеся ни с кем из сотрудников музея знакомства не водила. Даже сам сделал предположение, что единственным возможным вариантом является то, что Сомова была приятельницей именно Воронкова. Себя, как возможного знакомого Олеси, директор даже не рассматривал.
И все же, несмотря ни на что, мне с трудом верилось, что этот мягкотелый, склонный к дискуссиям на вечные темы, немолодой уже человек способен на какие бы то ни было решительные поступки. Скорее я приписала бы такие способности жене Ивана Андреевича, хоть ни разу с ней и не встречалась. В пользу этой версии было много подтверждений. Женщина могла иметь доступ к переписке мужа. Мужчины порой даже не догадываются о том, что жена держит под контролем всю их личную жизнь и знает не только о настоящих любовных похождениях мужа, но даже о тех, о которых мужчина пока только мечтает. Жена Ивана Андреевича до поры до времени закрывала глаза на мелкие шалости мужа, но за перепиской следила. А потом почувствовала, что интрижка грозит выйти из рамок случайной связи и перейти в нечто большее. Послания от имени Доброжелателя могли быть не чем иным, как попыткой отвадить зарвавшуюся девицу от законного супруга. Когда же жена Ивана Андреевича поняла, что от Олеси не так легко избавиться, она решается на крайние меры. В итоге девушка мертва, муж остается при законной жене, а в преступлении обвинен никчемный пьяница. И всем хорошо, по мнению жены, конечно. Возможно, но не факт. Слишком сложно для простой задачи водворения мужа в лоно семьи.
И потом, не стоит забывать о ночном визитере, появившемся в квартире Олеси уже после смерти девушки. Директор, если только убийца не он, вряд ли пошел бы на такой рискованный шаг. Скорее уж он упал бы в ножки своей супруге, покаялся в плотских грехах. Та пожурила бы неверного супруга и отправила в гараж за картошкой. И весь инцидент. А на квартире его мог застать кто угодно. И тогда уж неприятных объяснений не избежать. А человек, передавший Мишке Шняге посылку от Никодима Трофимовича? По всему выходило, что в деле замешан кто-то посторонний. Но кто? Вот вопрос.
Кофе давно закончился, на город опустилась глубокая ночь, а я все сидела, прикидывая и так и эдак, пытаясь найти разумное объяснение письмам Доброжелателя. Рука сама потянулась к моим помощникам. Высыпав кости на диван, я долго разглядывала их, будто видела впервые. Перебирая кости в руках, я пыталась сформулировать главный вопрос, который мучил меня в данный момент. Наконец, собрав все кости в кулаке, я энергичным движением встряхнула рукой, пытаясь как следует их перемешать. Выпустив кости из рук, я замерла в ожидании. Даже зажмурилась на мгновение. А когда открыла глаза, мне захотелось запрыгать от облегчения. «13+30+12 – Это соединение цифр всегда означает удачу во всех начинаниях», – сообщили мне цифры. Теперь сомнений быть не может. У меня все получится. Впрочем, я в этом и не сомневалась.
