Книга: Египетские вечера
Назад: ГЛАВА 22
Дальше: ГЛАВА 24

ГЛАВА 23

Открыв глаза, я готова была запрятаться обратно под простынку. Вставать не хотелось страшно. Но надо.
Проснулась я, как и хотела, ровно через два часа. А все потому, что внутренний будильник завела. Он никогда меня не подводит, впрочем, как и кости. Я только про них вспомнила, как мне захотелось взять их в руки. Но зачем? И так все понятно, за исключением одного — что за тип Воронежский.
Я вскочила и босиком понеслась на кухню. Позавтракав, собрала свои вещественные доказательства и отправилась к Мельникову. Уже с проходной я позвонила ему и поставила перед фактом: я здесь. Меня пропустили, и через две минуты я вошла в кабинет Андрея.
— Давай только опустим все нравоучения, — сразу сказала я. — Потом будешь отчитывать. Ты лучше посмотри, что я тебе принесла.
Я достала рубашку, чашки и выложила все на стол.
— И что это? — Андрей все еще глядел грозно.
— Пожалуйста, сними отпечатки с чашек. Правда, одна моя, не помню точно, какая. И посмотри, не тальк ли на рубашке. И не от того ли самого шланга, при помощи которого отравили Никиту.
— Ты нашла убийцу?
— Не знаю. Но предполагаю.
— Воронежский?
— Да нет. Потом все расскажу, если все окажется правдой.
— Хорошо. Есть еще что?
— Пока ничего.
— На тебя больше не покушались? — выдавил из себя Мельников, видно, наболевший вопрос.
— Почти нет, — засмеялась я. Мне было приятно его волнение обо мне.
— Иванова, ты столько нервов мне попортила! Просто кошмар какой-то. Какие планы у тебя на сегодняшний день?
— Большие и важные. Андрей, ты что, не понял, что тальк на рубашке может быть тем самым тальком со шланга? Ты как-то вяло реагируешь, — попыталась возмутиться я.
— У меня вообще руки опускаются. Я в тот вечер сразу к тебе примчался, а тебя и след простыл. Так я на твою конспиративную квартиру поехал.
— Ты знаешь о моей конспиративной хате? — удивилась я.
— Естественно. А ты и не догадывалась? Я, Танечка, многое про тебя знаю, — в первый раз улыбнулся Андрей.
— И ночью ты у меня сидел?
— Да.
— А я туда приезжала, свет увидела и подумала, что ко мне чужие забрались.
— Чужих там точно не было. Только я.
— Хорошо. Я успокоилась. Ну ладно, поеду. Вечером результаты будут?
— Я постараюсь. Но смотри не пропадай. И не ввязывайся ни в какие идиотские разборки! Тот человек, которого ты подозреваешь, знает об этом? — Мельников снова стал серьезным.
— Он знает только об одном. Но не обо всем.
— Ничего не понял, — махнул рукой Андрей. — Ладно, иди. Не буду тебя задерживать.
— Кстати, у меня новый сотовый, — сообщила я и продиктовала ему номер.
Андрей записал, потом встал, но так неаккуратно, что со стула с грохотом упал бронежилет. И я вернулась от порога.
— Слушай, дай жилет погонять, а? Хоть и тепло, но я курточку сверху натяну…
— Ты куда собралась? — закричал Андрей.
— Да так. Мне просто похвастаться надо.
Я и сама не могла понять, почему вдруг броню попросила. Неужели интуиция подсказывает о грядущей опасности? В любом случае слов своих забирать я не стала.
— Я тебе не верю.
— Ну и пожалуйста. Ладно. Слушай, а у тебя кофе есть?
Я знала, что у Мельникова кофе заканчивается чрезвычайно быстро, несмотря на то что пьет он исключительно растворимую гадость.
— Нет. Кончился.
— Стрельни у кого-нибудь. Я так к тебе спешила, что даже не позавтракала. А теперь вот поняла, что просто необходимо хоть какого кофе глотнуть.
Андрей вышел.
Тогда я схватила жилет и выбежала в коридор. Выскочила на улицу, села в машину и поехала снова на дачу к Быстрякову. Я только сейчас поняла, что мне следует поторопиться. Ведь если Галина приехала в Тарасов, она, конечно же, позвонит Олегу и скажет, что вазу перепрятала. Может условия поставить. Думаю, и Быстряков захочет вазу скорее забрать. Лишь бы он с ней ничего не сделал, ведь если подтвердится, что он участвовал в убийствах, то от него можно ожидать даже самого плохого.
Галя — дура. С таким человеком нельзя в кошки-мышки играть. Хотя, возможно, она и не подозревает, что Олег причастен к смерти Глеба и Никиты. Кража — это не так страшно. Жаль, что никаким образом нельзя ее сейчас предупредить.
Я разволновалась не на шутку. Но машина легко катила к намеченной цели.
Я снова не стала подъезжать к самой даче, а оставила «шестерку» неподалеку. Вышла, хлопнула дверью. Проверила пистолет в кармане брюк, наручники на поясе. И надела бронежилет, набросив поверх него курточку. Если не присматриваться, никто ничего не поймет.
Когда я подошла к калитке, кругом было тихо. Но замка на доме я не увидела, значит, там, внутри, кто-то есть.
Я вошла в сад и на носочках приблизилась к даче, заглянула в окно. Никого. Подошла к другому. И то, что я увидела, меня не порадовало.
На стуле сидала привязанная к его спинке Галина. Рядом никого. Кажется, она была без сознания. Но куда делся Быстряков? Это ведь он ее привязал. Больше некому.
А что, если я нарвусь здесь еще и на Воронежского? Что тогда делать с двумя здоровенными мужиками? По одному с каждым из них справиться мне труда не составит, но если налетят оба сразу, то не знаю, получится ли. Значит, надо действовать осторожно, выверяя любой шаг.
Могли ли они оставить мне приманку в виде Гали на стуле?
Если это так, то они ждут меня.
А должны ли они меня ждать?
Галина наверняка сказала о том, что поведала мне историю с вазой. Но она могла доложить им и то, что поехала я сразу. Значит, вроде бы должна была уже здесь побывать.
Быстрякова она успокоила, сказав, что место назвала мне неправильно. На что она надеялась?
Мне бы понять — заодно она с ними или все же нет. И на самом ли деле Воронежский здесь? В любом случае пока немного подожду.
А что, если Гале «Скорую» вызывать надо? Может, она сильно пострадала и теперь нуждается в помощи?
Эта женщина столько раз меня обманывала и подставляла. Могу я с ней поступить таким же образом? Я, можно сказать, чуть под электричку из-за нее не попала. И все же надо узнать, что с ней. Не могу я спокойно стоять тут и смотреть.
Сперва я решила обойти дом со всех сторон. Но никого не было. Даже посторонних звуков и шорохов я не услышала.
Затем я осторожно проскользнула в дом. Тишина. Прошла в ту комнату, где была привязана Галина. Подошла к ней и положила пальцы на шею. Пульс был, значит, она жива. На теле никаких повреждений. Вот только губа разбита.
Я потрогала женщину за плечо.
— Галя, очнись, — сказала я тихо.
Она медленно стала открывать глаза.
— Я сказала правду, — прошептали ее пересохшие губы.
— Галя, это я. Посмотри на меня. Ты снова убежала?
Молодая женщина посмотрела на меня, потом, видно, поняла, в чем дело, и глаза ее выразили испуг.
— Уходи отсюда. Он сейчас придет.
— Кто? — спросила я.
— Олег. Он тут. Недалеко. Он не мог никуда уйти. Он ищет вазу. Но я все равно не скажу ему, куда ее спрятала.
— Ты зачем меня обманула?
— За кого ты меня принимаешь? — тихо засмеялась она. — Я, конечно, много ошибок в жизни совершила, но теперь уж буду стоять до конца. Если Олег не хочет со мной делиться, то я заберу все. Сама. И ты тоже никогда не узнаешь правды. Мне терять нечего.
— Галя, ты Быстрякова не за того принимаешь. Он не просто вор, он убийца. Скорее всего, это именно он убил Глеба и Никиту. И мне кажется, что не один.
Галина посмотрела на меня безумными глазами, а потом опять засмеялась.
— Это ты его не за того принимаешь. — Ее улыбка повергла меня в страх.
Я стала развязывать женщину. Она сидела и смотрела на меня без всякого участия. Потом потерла руки и спросила:
— И что дальше? Что ты хочешь теперь делать?
— Не знаю пока. Быстряков точно вазу не нашел?
— Думаю, нет. Видимо, потому и не убил меня. Надеется, что я признаюсь, куда ее спрятала.
— А зачем ты вообще с ним сюда приехала? Если ты такая умная, прикатила бы одна, забрала ее и свалила.
— Так надо. И я не уйду отсюда. Я хочу посмотреть, как он упрашивать меня будет, — с безумным видом проговорила Галя. — А он обязательно станет это делать. На коленях валяться, ноги целовать.
Мне стало скучно ее слушать.
— Ладно, ты, если хочешь, сиди тут, а я выйду пройдусь.
— Никуда ты не пойдешь!
Я повернулась на новый голос. В дверях стоял Быстряков собственной персоной.
— Олег, — улыбнулась я, — какая встреча…
— Ты рада? — удивился он, сел на стул и закинул ногу на ногу. — Я и не думал, что такое возможно.
— Быстряков, я все про тебя знаю. — Я посмотрела на него совершенно спокойно. — Так что больше ты мне лапши на уши не навешаешь.
— Совсем все? — спросил он, улыбаясь.
Боже, какая у нас милая компания! Галя улыбается, Быстряков тоже. И я туда же. Даже тошно становится.
— Думаю, что практически все, — ответила я. — Я знаю, что ты убил Глеба, Никиту и украл ценную вазу. Так что тюрьма по тебе уже плачет.
— Татьяна, ты же умная женщина. Неужели ты думаешь, что я спокойно дам связать мне ручки и отвести в то место, на которое ты намекаешь? — Олег выглядел очень противно, хоть и лыбился, как идиот.
— Значит, ты не отрицаешь, что причастен к убийствам? — поймала я его.
— Хорошее слово — «причастен».
— И про Воронежского я знаю, — решила я пойти ва-банк.
Но реакция Быстрякова была такой, что я даже испугалась. Он начал безудержно хохотать. Он так задорно смеялся, хватаясь при этом за живот, что и мой рот готов был расплыться в улыбке.
— И что ты так ржешь? — не выдержала я. — Что смешного я сказала?
— Ты знаешь и про Воронежского! Ха-ха-ха!
— Да, знаю, — невозмутимо ответствовала я.
Олег наконец успокоился и стал серьезным.
— Ты, наверное, и в самом деле много знаешь. Но я уверен, что не все. А главное, у тебя наверняка нет никаких доказательств.
— А вот тут ты ошибаешься. Я вчера нашла на этой даче рубашку со следами талька. И уже отвезла ее на экспертизу. Думаю, она покажет, что тальк именно с того найденного на месте убийства Никиты шланга. И потом, как ты мог ехать со мной на пляж? Неужели не подумал, что я могу обратить внимание на твой порез на ноге?
— А что — порез?
— На балконе Сашкова были найдены осколки банки со следами крови. Кстати, ты не мог бы сдать свою на анализ, чтобы мы еще раз убедились в твоей виновности, теперь и по другому делу? — нахально спросила я.
— Ага, щас. Только шнурки поглажу, — не моргнув глазом и не оценив моей шутки, произнес Олег. — А что ты про Воронежского мне тут говорила?
— На месте преступлений были найдены его отпечатки. Но я не собираюсь тут все тебе выкладывать. — Я решила больше не болтать.
Думаю, я успела заинтриговать его, и теперь, возможно, разговорится он сам. Но Быстряков не торопился опровергать или дополнять меня. Он просто молчал.
— Короче, вазу надо отдать, — теперь я хотела столкнуть Быстрякова с Галиной. — Правда, Оль, — посмотрела я на парня, — ты ведь отдашь украденную тобой вазу?
Я специально назвала Олега Олем, как это делала Галя по телефону. Мне так хотелось дать понять им, что я в курсе даже их личных разговоров.
— Допустим, не мной.
— Ну, конечно. Наверное, это единственное, что ты делал не сам. Пареньков попросил? И сколько пришлось заплатить? И зачем ты мне наврал, будто Гольдфельд уговорил тебя на эту выставку? Он, наверное, до сих пор считает тебя своим другом.
Быстряков посмотрел на Галю. Та улыбнулась и глаз не опустила.
— Где наша вазочка, солнышко? — спросил он ее вроде бы ласково, но от его слов веяло таким холодом, что я даже поежилась.
— Ты не сможешь найти ее без моей помощи. — Глаза женщины вспыхнули.
— А ты не выйдешь отсюда без моей, — не остался в долгу Олег.
— Значит, нам надо договориться. Сначала ты предоставляешь мне гарантии, и только потом я говорю тебе, где она.
Они разговаривали так, будто меня тут не было. Значит, я по-любому в их планы не вписываюсь. Обидно.
— А если нет? — Быстряков искоса посмотрел на меня.
— Тогда и разговора не будет, — твердо сказала Галя.
— Послушай, Олег. Можешь ответить на один вопрос? — встряла я в душевный разговор. — Зачем ты убил парней? Ну скажи мне, чем они тебе помешали?
— Да ничем особенным. Просто Глеб каким-то образом пронюхал про мои ближайшие планы. Наверное, просто видел мое внимание к вазе и сумел проанализировать это. Каким образом Никита узнал, понятия не имею, но он тоже стал мне угрожать. Позвонил и сказал, чтобы я держался от их фирмы подальше, иначе он найдет кому рассказать обо мне. И как стоило поступить? У меня просто не было выхода, дорогая.
— Он тебя шантажировал?
— Почти. Он вдруг вспомнил разговор с Глебом, где тот советовал ему держаться от меня подальше и не участвовать вместе со мной ни в чем таком серьезном. А разговор этот был в машине, когда вазу везли. И Глеб смотрел именно на нее в тот момент. Потом добавил еще, что вазочку умыкнуть могут. Никита все сопоставил и додумался, что я и могу быть похитителем. Конечно, его догадки не были ни на чем толковом основаны, но могли мне помешать.
— И ты пошел на убийство?
— А что? Ты могла бы предложить другой выход? Я же не мог позволить этому сопляку вмешаться и спутать мои карты.
— Ну, конечно. А ты был раньше знаком с Сашковым? — продолжала я задавать вопросы.
— Было дело. Но это совершенно не должно касаться тебя.
— Знаешь, сейчас смотрю я на тебя, и мне кажется, что передо мной сидит рецидивист, — прищурила я глаза.
— Может, ты и недалека от истины. Все может быть. Но больше я тебе ни слова не скажу. А что было, то было. Так что все просто, дорогая.
— Слишком просто. Даже не верится, что ты такой козел, — не удержалась я от оскорбления.
— Девочки, ну неужели нам обязательно ссориться? — Олег встал и принялся ходить по комнате. — Почему нельзя спокойно, а главное, с пользой для всех решить это щекотливое дело? Думаю, из нас троих получилась бы замечательная команда, — резко сменил он «пластинку».
— Не смеши, — сказала я. — Никакой команды не выйдет. Даже из вас двоих. Я не позволю вам сделать то, что вы хотите.
— Она будет на моей стороне, — сказал Быстряков, показывая на Галю.
— Хочешь, проверим? Стоит мне только сказать ей несколько фраз, и она тут же бросит тебя. Более того, я даже отпущу ее.
— Говори.
Я подошла к Гале, распутала веревки и наклонилась к ней поближе:
— Ты ведь хотела ее присвоить? Почему бы тебе не дать нам возможность поговорить? А потом заберешь ее с ветки.
— Сука! Ты все знаешь? — Галина неожиданно вскочила и вцепилась мне в волосы. И зачем только я ее развязала?
Честно сказать, я не ожидала от выглядевшей такой изможденной Галины подобной прыти. Я попыталась ее отцепить, но она держалась мертвой хваткой. Пришлось ударить ее чуть-чуть в солнечное сплетение. Как следует размахнуться я не могла, но все равно получилось неплохо. Женщина прижала руки к животу, хватая ртом воздух. Я тут же отвесила ей еще и пощечину.
Олег рассмеялся.
— За такое зрелище люди немалые деньги платят, а вы меня тут бесплатно развлекаете. Вот умора!
— Гадина! Зачем я тебе все рассказывала? — хриплым голосом сказала Галя.
— А ты ничего нового мне и не сказала. Зато обманула меня с вазой. Но теперь я точно знаю, где она.
— Олег, ваза в саду, на ветке! — крикнула Галя, подбежала ко мне и снова схватила меня, теперь сзади за руки. — Беги, забери ее.
Быстряков вскочил, потом секунду помедлил. И тут я увидела, как он достает небольшой пистолет из кармана брюк. Неужели он собирается нас убить? Ну, конечно. Мы ведь ему больше не интересны. Галина все ему сказала, осталось избавиться от свидетелей, и путь свободен.
Я быстро наклонилась, перекинув вцепившуюся в меня женщину через себя, а потом юркнула за стол. Все произошло так быстро! Олег выстрелил. Пуля попала Галине прямо в грудь. Некоторое время она недоуменно смотрела на Быстрякова, шевеля губами, будто силясь сказать что-то важное, но потом упала, так и не закрыв глаза.
Оказавшись за столом, я дернула его за ножки и поставила боком. Вытащила свой «ПМ» и приготовилась к бою. Убивать Быстрякова, конечно, не следует, но попугать не помешает.
Пусть наконец поймет, что имеет дело не просто с любительницей приключений, а с настоящим профессионалом.
Назад: ГЛАВА 22
Дальше: ГЛАВА 24