ГЛАВА 24
Быстряков никак не ожидал, что я тоже начну стрелять.
Поэтому особенно и не прятался. Я, не целясь, выстрелила. Он пригнулся, а потом выбежал в сад.
Что ж, перенесем боевые действия на свежий воздух. Только вот соседи могут услышать стрельбу и милицию вызвать. Хотя сегодня не выходные, может, и нет никого поблизости.
Я пробежала мимо Гали. Мне стало жаль ее. И Артема тоже. Вот до чего может довести элементарная жадность.
Осторожно выйдя во двор, я спряталась за дерево и стала осматривать местность. Олега нигде видно не было. Галина успела сказала ему, что ваза на дереве, так что он в любом случае не уйдет, пока не заберет ее. Думаю, от меня он тоже захочет избавиться наверняка, чтобы потом спокойно делать свои дела. Значит, следует поберечь себя.
Я осторожно двинулась дальше. А что, если мне отпустить его? Вот просто взять сейчас и не трогать. Я ведь уже подставила Олега. Посмотрим, что он захочет сделать с вазой. В любом случае, если я расскажу о Быстрякове Мельникову, он установит за ним наблюдение. И никуда Олег от нас не денется. А мне ох как охота, чтобы получил он по полной. И разочарование в том числе.
Тут раздался выстрел. Пуля пролетела буквально рядом с моей головой, пробив зеленый листочек. А Олег не дремлет.
Я перебежала за другое дерево и снова услышала выстрел. Чтобы сбить Быстрякова с толку, я тоже выстрелила. Правда, вверх. Снова выстрелы с его стороны. Совершенно безотчетно я их посчитала. По моим предположениям, патроны у него, скорее всего, закончились. Я же видела его маленький пистолет.
Немного подождав, я выглянула, но Олег оказался с другой стороны. Он больно ударил меня по руке черенком лопаты. Пистолет я выронила. Но тут же сделала выпад и заехала кроссовкой ему в нос. Быстряков оказался на земле.
— Будем драться насмерть? — спросил он, вытирая кровь, капающую из носа, и совершенно забыв про свое новое оружие, выпавшее из его руки.
— Мне этого не надо. — Я пнула ногой свой пистолет в сторону. Поднять его я не успела бы, так как Олег уже вставал.
Он замахнулся. Удар. Но я присела, и Олег по инерции пролетел вперед. Я подскочила сзади и двумя руками ударила его по спине. Била не очень сильно, но злость кипела во мне горячим фонтаном, и удар получился жестким.
— Недооценил я тебя, Иванова, — с трудом привстал Быстряков. — Надо было хорошенько твою гибель подстроить.
— Наверное, ты очень огорчился, когда увидел меня живой и здоровой? — улыбнулась я.
— Я уже похоронил тебя… — Он все-таки улучил момент и заехал мне кулаком по скуле.
— Гад! — ругнулась я, делая два шага назад.
— Разве ты сразу не поняла это? Жаль, что в постель не удалось затащить тебя. Было бы прикольно. А потом убить.
— Несчастный случай подстроить? — Я подошла ближе и неожиданно сделала подсечку.
Олег свалился на траву. Я подошла и ударила ногой ему в пах, чтобы таких глупых мыслей у него больше не возникало. Быстряков скрючился, как делают это все представители сильной половины, когда им достается именно по самому дорогому. Я подошла к нему, положила руку на плечо и незаметно прицепила «жучок» на воротник.
— Все еще хочешь переспать со мной? — спросила я.
— Ты порядочная дрянь, — прохрипел Быстряков.
— Что так слабо? Твоя девица ругалась гораздо лучше. Знаешь, пока ты в таком состоянии, мне хотелось бы задать тебе несколько вопросов. Не возражаешь?
— Валяй. Почему бы не удовлетворить хотя бы твое любопытство?
— Как ты мог набраться наглости приехать в тот день к дому тобою же убитого Никиты? И зачем? — спросила я, не обращая внимания на его дурацкий каламбур.
— Наглости… — повторил мои слова Быстряков. — Глупости! Я просто подумал, что шланг надо было с собой захватить. Сразу-то не догадался, в ванной его спрятал. Не думал, что найдется ищейка, которая его отыщет. И вообще, разве все не напоминало несчастный случай?
— Только не для меня.
Олег встал, продолжая инстинктивно чуть сгибаться. Затем поманил меня пальчиком. Я подходить не стала, но он потихоньку приближался. Вдруг прыгнул вперед, схватил меня за плечи и попытался нагнуть. Я ловким, простым, давно заученным приемом выскользнула из его «объятий», вывернув ему руки.
— Хочешь, я покажу тебе то дерево? — Удерживая Олега в том же положении, я подтащила его к тому месту, где висела ваза. — Смотри! — И я изо всех сил толкнула Быстрякова.
Он упал на траву точно так же, как и я вчера. Только увидел перед собой не звездное, а голубое небо. И, конечно, сверток.
— Она сюда ее перепрятала.
— Отлично, — улыбнулся Быстряков.
Он продолжал лежать. Видимо, догадался, что лежачих я не имею привычки бить. Отдыхал, негодяй.
— Так мы ни к чему не придем. Вставай — договоримся, — предложила я.
— Я ценю твою принципиальность и честность. Может, поэтому и не убью тебя.
Олег дернулся так быстро, что я не успела среагировать. Он схватил меня за ноги и опрокинул на землю, чем-то ударил. В глазах сделался вечер, а потом и ночь.
* * *
Очнулась я на влажной траве. Голова, не успевшая еще отойти от первого сотрясения, получила второй удар — камнем. Он лежал рядышком. Тут же валялся мой «ПМ». Я чуть наклонила бедную мою больную голову и… увидела на своей груди две дырки. Мне стало плохо. Но почему я особенного ничего не чувствую? Или я уже на том свете?
Я опустила голову в траву. Бронежилет! Ах, какая я умница! А Быстряков просто дурак. Все-таки второй раз убить меня захотел. Ну и сволочь!
Поднявшись, я посмотрела на часы. С того момента, как я сюда приехала, прошло где-то около трех часов. Наверняка Быстряков приезжал сюда на машине. Но почему я ее не видела? Спрятал?
Я доплелась до своей машины, сняла с себя жилет, который спас мне жизнь, и аккуратненько положила его на заднее сиденье. А потом включила аппарат, который следил за передвижением Олега. Хорошо, что успела прицепить к нему «жучок»-маячок.
Теперь вазу за границу он точно не повезет. Слишком опасно. Наверняка попытается продать ее тут. Вот на этом деле мы его и поймаем. Брать с собой Мельникова или я без него обойдусь? Мне почему-то очень хотелось не спешить, а посмотреть на Олега, когда он будет всучивать поддельную вазу какому-нибудь потенциальному покупателю. Ведь ее обязательно проверять станут. Уж не знаю, каким способом проверять, но сразу же станет ясно, что ваза — подделка. И тогда Быстряков поймет, как он ошибся. Что все было напрасно. А потом я прикую его к себе и отведу под белы рученьки прямо туда, где его с нетерпением дожидаются. Думаю, на допросе он и про Воронежского расскажет.
Я поехала к Андрею. Надо было вернуть ему жилет, а то он там, поди, рвет и мечет, а также узнать результаты экспертизы. Впрочем, я и так уже знаю, что Быстряков участвовал в убийствах.
Всю дорогу я думала о Галине. Если бы она не полезла в это дело, жила бы сейчас спокойно со своим мужем. Он ведь, наверное, хорошо получает. Да и вроде любит ее. Ну да что уж… Теперь поздно о чем-либо говорить. Как все же хрупка наша жизнь… Ведь если бы не жилет, то была бы мне скорая встреча с Галей на том свете обеспечена.
По «жучку» я отследила, что Быстряков направился в город. Ну, время у меня еще есть, не прямо же сейчас он начнет вазой торговать…
* * *
— Ты что творишь? — встретил меня воплем Мельников, когда я вошла к нему в кабинет. — Украла у меня жилет прямо из кабинета! За такое знаешь, что бывает?
— Знаю. Я привезла его тебе. — Я подала жилет. — А откуда он тут у тебя взялся?
— Собственно, он не мой. Один сотрудник оставил.
— Ну, передай ему спасибо.
Мельников внимательно посмотрел на меня, а потом на жилет. Увидел две дырки. Лицо его стало наливаться краской.
— Ты чего творишь? — снова заорал Андрей.
— Ты уже задавал мне этот вопрос. Придумай что-либо новое.
— И что я скажу хозяину жилета? Ты подумала о том, что я ему скажу? Откуда на жилете дырки?
— Господи, Мельников. О чем ты думаешь? Ты даже не поинтересовался, кто и за что в меня стрелял. Тебя волнует только то, как ты за эти дырки отчитываться будешь, — праведно возмутилась я. — Тогда делать мне тут нечего. Ты — бездушный болван.
Конечно, я переигрывала. Но ведь меня на самом деле могли убить. Я очень остро почувствовала это, когда открыла глаза, увидела пистолет, а потом эти две дырки на своей груди. Грудь, кстати, противно ныла. Синяки, наверное, болят.
— Таня, я никогда больше не буду иметь с тобой дело. От тебя больше проблем, чем пользы. Ты нашла убийцу? Тогда скажи, кто он.
— Я нашла и убийцу, и похитителя вазы. Вечером, быть может, приведу его к тебе, а пока вот, посмотри. По этому адресу лежит труп молодой женщины. Наш молодчик сегодня ее подстрелил. Это секретарь Тимохина, директора охранного агентства «Гарант». Результаты экспертизы, конечно, не готовы?
— Готовы, — хмуро сказал Андрей и наконец сел за стол. — На рубашке следы талька, идентичного тому, что на шланге. А отпечатки пальцев на твоей чашке принадлежат Воронежскому. Он опасный человек, и зря ты ничего мне не говоришь. Я могу посадить тебя за сокрытие важной информации.
— Кому принадлежат? — переспросила я. — Чьи отпечатки?
— Отпечатки Воронежского.
— А можно мне его фотографию посмотреть? — Голос отказался мне повиноваться, стал хриплым и еле слышным.
Мельников достал какую-то папку из сейфа и положил ее передо мной.
— Смотри.
Я взглянула. Конечно, я искала на фото черты Быстрякова. Похож. Сразу, конечно, и не скажешь, но похож. Быстряков стал гораздо круглее, физиономия у него холеная. И выражение лица совершенно другое. Но если представить Олега измученным, сильно похудевшим и постаревшим, то это он.
— Правильно мне Галя говорила, что это я не за того его принимаю… — Я была просто шокирована.
— Кого?
— Ну ты сам-то посмотри внимательно на эту фотографию. Неужели не узнаешь? — пристала я к Мельникову.
— Да вроде бы нет…
А для меня все сразу встало на свои места. Значит, Быстряков и есть Воронежский. Каково! А я-то голову ломала.
— Мне пора, — сказала я.
— Таня, я тебя не отпущу, — серьезно сказал Андрей. — Это просто глупо. Зачем так рисковать? И почему ты ничего не хочешь рассказать мне?
— Я все тебе расскажу, но только позже. Это мое дело. Особенно сейчас, когда я узнала, кто такой Воронежский. Я сама должна разобраться. Ты не волнуйся, мне ничего не грозит. Он же думает, что убил меня.
Я резко встала и быстро, чтобы Мельников не успел ничего предпринять, вышла из его кабинета. В конце концов, мы не первый год знакомы, и Андрей прекрасно знает, что если я уперлась, то спорить со мной бесполезно.
На улице я села в «шестерку» и достала сигарету. На экране маленького приборчика мигал огонек. Это он. И сейчас я его найду. Вот только сначала перекурю.
И только потушив окурок, я нажала на педаль. Минут через тридцать, свернув на очередную улицу, я увидела машину Быстрякова. Или мне теперь называть его Воронежским? Я припарковалась подальше, чтобы он не заметил известную ему машину, и принялась ждать. Странно, что ничего не слышно в наушнике. Значит, Олег молчит. Да, вон он сидит в машине. Ждет кого-то.
Подъехали две черные иномарки. Быстряков вышел из своей и пересел в чужую машину.
— Ну, что вы нам скажете? — услышала я сквозь какой-то шум. Да, связь сегодня не ахти.
— У меня все готово. Я хотел бы закончить дело прямо сегодня, — голос принадлежал Быстрякову, но сильно изменился.
— Отлично. Давайте встретимся вечером на набережной. Привозите. Около стройки в одиннадцать. Сумма прежняя?
— Да. До встречи.
Быстряков вышел из черной иномарки, сел в свою машину и тронулся с места.
Значит, ты, Олег, или как там тебя, вечером собираешься продать вазу? Ладно, потерпим до вечера. Я знаю место встречи, поэтому сейчас с чистой совестью могу отправиться поесть. Хороший обед еще никогда никому не мешал.
Я тоже нажала на газ. Свернула на проспект Мира и остановилась около кафе. Торопиться мне было некуда, и я спокойно и с удовольствием перекусила. Затем без всякой опаски поехала к себе домой. Приняла душ и переоделась.
Настроение, несмотря на то что все, казалось бы, подходит к концу, было не очень. Я достала кости и решила погадать еще разочек. Просто так.
Три двенадцатигранника упали на журнальный столик с легким стуком. Я посмотрела на результат. 33+19+8. «Вас ожидает чья-то ранняя смерть».
Надеюсь, что не моя собственная. Впрочем, смертей уже достаточно. А может, косточки смерть в переносном смысле имеют в виду? Я посмотрела на часы и стала одеваться. Гадальные кости так и остались лежать на столике в том положении, в котором выпали.
Но перед выходом из дома я решила позвонить своей клиентке.
— Наташа, наше дело, кажется, близко к завершению. Завтра утром я к тебе приеду и все расскажу.
— Хорошо. Спасибо, Таня. Но ты хоть можешь сейчас назвать мне имя убийцы? — попросила девушка.
— Глеба убил Олег Быстряков. Устроитель выставки.
На том конце провода повисло молчание.
— Ты слышишь меня? — Я заволновалась.
— Да. Я слышу. — Наташа хлюпала носом.
— Все. До завтра.
Сев в «шестерку», я вспомнила о своей любимой «девяточке». Надо будет заняться ею всерьез, как только получу гонорар. Мне и Гольдфельд добавил, так что хватит и останется еще.
На встречу Олега с покупателями я приехала заранее. Машину поставила в одном из дворов, а сама невидимой тенью проскользнула на стройку. Спрятаться здесь было где. Подслушивающий аппарат я взяла с собой.
Примерно через полчаса подъехала машина Быстрякова-Воронежского. Затем снова две иномарки. Олег вышел, держа в руках сверток. Из иномарок вышли сразу трое. Они подошли к Олегу.
— Показывайте.
Я видела, как Быстряков развернул тряпку и подал им вазу. Какой-то старичок в очках стал ее рассматривать, ему светили фонариком. Потом он обратился к высокому мужчине в черном костюме и предложил ему его отойти в сторону.
О чем они говорили, я не могла слышать, потому что «жучок» был только на Быстрякове. Но о сути их беседы я вполне догадывалась: скорее всего старик говорил о том, что ваза — подделка.
Наконец отходившие присоединились к основной группе.
— Это не та ваза, — сказал тип в костюме.
— Да как не та? Не может быть! — возмутился Быстряков-Воронежский. — Я сам смотрел. Это она.
— А я говорю вам, что ваза ненастоящая. Нехорошо. Очень нехорошо обманывать. Мы думали, вы серьезный и деловой человек, а вы хотели нас кинуть.
— Похоже, это вы хотите меня кинуть! — заорал Олег. — Надуть решили, чтобы денег не платить! Но у вас ничего не выйдет! Я таким путем ее добывал, что вам и не снилось!
— Это ваши проблемы. Но ваза, которую вы привезли, — копия. Хорошая копия, но нам она не нужна. — Мужчины отвернулись и двинулись к своим иномаркам.
— Вы не можете так поступить! — закричал Быстряков. — Я все про вас знаю!
Тип в костюме повернулся. Олег дико рассмеялся, а потом заговорил быстро-быстро:
— Хорошо, я отдам ее вам дешевле. Представляю, сколько вы на ней наварите, но я согласен сбавить штуку. Ну, решайте. Идиоты!
Похоже, у него началась истерика.
— Эта ваза — подделка, — спокойно повторил главный и еле заметно мотнул головой совсем молодому парню в черных очках.
Мужчины пошли по машинам. А парень достал пистолет и выстрелил в Олега. Тот упал. В наушниках я услышала тихий стон и выдох.
Иномарки укатили. Сверток остался лежать на капоте машины Быстрякова. Я выждала несколько минут, потом подошла и забрала копию. Отдам Ивану Федоровичу.
Взгляд мой упал на тело, лежащее на асфальте. Ну что, Олег? Тебя тоже убили. Вот так. Последовал за своими жертвами. Жаль только, что ты никогда не узнаешь, что я осталась жива.